У тех, для кого остаться в России означает договориться с совестью, сейчас мрачное время.
Они, как правило, не отрицают нацизм и убийство русских на Донбассе и считают это чем-то ужасным, но не признают войну допустимым методом решения проблемы.
Если вы так думаете и вас разрывает от бессилия, если вы не решаетесь уехать, но и как здесь оставаться тоже не понимаете, если вы не можете понять, почему мы воюем со всем западом сразу — друзья, надо дышать.
Сократите поток информации с фронта, она отравляет. Оставьте минимум, читайте раз в день.
Помогайте – деньгами, вещами, делами – тем, кто занят гуманитаркой.
Делайте то, что вас наполняет – гуляйте, смотрите на небо, читайте хорошее, занимайтесь спортом.
Жизнь не похожа на торговый центр, она похожа на океан, и сейчас в океане шторм. Мы пока не знаем, куда он нас занесет. Возможно, нас ждут удивительные открытия. А пока надо дышать и держаться.
Они, как правило, не отрицают нацизм и убийство русских на Донбассе и считают это чем-то ужасным, но не признают войну допустимым методом решения проблемы.
Если вы так думаете и вас разрывает от бессилия, если вы не решаетесь уехать, но и как здесь оставаться тоже не понимаете, если вы не можете понять, почему мы воюем со всем западом сразу — друзья, надо дышать.
Сократите поток информации с фронта, она отравляет. Оставьте минимум, читайте раз в день.
Помогайте – деньгами, вещами, делами – тем, кто занят гуманитаркой.
Делайте то, что вас наполняет – гуляйте, смотрите на небо, читайте хорошее, занимайтесь спортом.
Жизнь не похожа на торговый центр, она похожа на океан, и сейчас в океане шторм. Мы пока не знаем, куда он нас занесет. Возможно, нас ждут удивительные открытия. А пока надо дышать и держаться.
Мозаичное панно по рисунку Алексея Леонова на обложке его книги «Я выхожу в космос».
Ростов-на-Дону, подземный переход на пересечении Кировского проспекта и Большой Садовой улицы
Ростов-на-Дону, подземный переход на пересечении Кировского проспекта и Большой Садовой улицы