И снова кадровый вопрос
Недавно увидел сразу две новости. Первая — Ozon вводит для пунктов выдачи новое оформление: неоновые вывески и световые иконки. Их нужно установить до 1 ноября. Вторая новость — в пунктах выдачи Ozon и Wildberries не хватает персонала. Многие из них работают с перебоями, а некоторые даже закрываются. Случился когнитивный диссонанс.
Рознице вообще не хватает персонала. В «Красном и Белом» выстраиваются гигантские очереди. По данным, которые приводит Forbes, нужно около миллиона человек, чтобы закрыть дефицит. Причины происходящего в целом понятны. Кто-то идет в курьеры (там можно зарабатывать 100 000+ рублей) сказывается нехватка мигрантов, СВО и демография.
По всей видимости, кризис будет только нарастать. Для розницы лично я вижу один выход — больше вкладываться в автоматизацию (кассы самообслуживания, автоматические пункты выдачи). Да, скорее всего, цены на доставку вырастут, зарплаты сотрудников тоже, количество ПВЗ сократится, но удастся сохранить уровень сервиса и, возможно, даже поднять его. К тому же это небольшой вклад в торможение инфляции. Никому не нравится повышение цен, но поднимать зарплаты и пытаться при этом сохранять прежнюю стоимость услуг и товаров довольно сложно.
Возможно, такая ситуация приведет к пересмотру политики в отношении мигрантов. Но сомневаюсь, что если включить заднюю, все можно быстро вернуть на прежний уровень. В общем, будем наблюдать, станет ли в России больше неоновых вывесок Ozon.
Недавно увидел сразу две новости. Первая — Ozon вводит для пунктов выдачи новое оформление: неоновые вывески и световые иконки. Их нужно установить до 1 ноября. Вторая новость — в пунктах выдачи Ozon и Wildberries не хватает персонала. Многие из них работают с перебоями, а некоторые даже закрываются. Случился когнитивный диссонанс.
Рознице вообще не хватает персонала. В «Красном и Белом» выстраиваются гигантские очереди. По данным, которые приводит Forbes, нужно около миллиона человек, чтобы закрыть дефицит. Причины происходящего в целом понятны. Кто-то идет в курьеры (там можно зарабатывать 100 000+ рублей) сказывается нехватка мигрантов, СВО и демография.
По всей видимости, кризис будет только нарастать. Для розницы лично я вижу один выход — больше вкладываться в автоматизацию (кассы самообслуживания, автоматические пункты выдачи). Да, скорее всего, цены на доставку вырастут, зарплаты сотрудников тоже, количество ПВЗ сократится, но удастся сохранить уровень сервиса и, возможно, даже поднять его. К тому же это небольшой вклад в торможение инфляции. Никому не нравится повышение цен, но поднимать зарплаты и пытаться при этом сохранять прежнюю стоимость услуг и товаров довольно сложно.
Возможно, такая ситуация приведет к пересмотру политики в отношении мигрантов. Но сомневаюсь, что если включить заднюю, все можно быстро вернуть на прежний уровень. В общем, будем наблюдать, станет ли в России больше неоновых вывесок Ozon.
Для старта бизнеса революционная идея не нужна
Когда инфобизнесмены рассказывают, что для запуска своего дела нужна революционная идея, я улыбаюсь и вспоминаю простые и понятные бизнесы, которые есть рядом с каждым домом: булочные, парикмахерские, мастерские ремонта.
Как же так получается? Все просто: в этой сфере высокая конкуренция, а значит и много потенциальных клиентов, которым нужен продукт и они готовы тратить на него деньги. Шанс заработать на булочной выше, чем на стартапе с революционной идеей. Об этом говори и статистика: 90% высокотехнологичных стартапов разоряются.
Поэтому если хочется зайти в бизнес, а революционной идеи нет — бог с ней. Заходите в проверенную сферу. Так делал и я.
В конце нулевых открыл интернет-кафе, конкуренция в этой сфере была большая. В течение двух лет формат изжил себя. Тогда кафе постепенно стало превращаться в типографию (как это происходило, я уже рассказывал). Тоже сфера с большой конкуренцией, а значит и с большим спросом. И все это, как ни странно, помогло выделиться среди других типографий. Мы просто обошли конкурентов, посмотрели, как они работают, поговорили с нашими клиентами — и поняли, что полиграфисты тогда нечасто пользовались интернет-рекламой. Мы закупили рекламу в Яндекс Директе (стоила тогда копейки) и получили большую базу клиентов.
С революционной идеей такое провернуть сложно: конкурентов и клиентов нет или очень мало, поэтому некого спросить «чего здесь не хватает?». Сложно понять, как будет работать революционный продукт и чем зацепить потребителей.
Ещё один плюс проверенной сферы — понятно, как масштабировать бизнес. Если это типография — открыть ещё несколько или запустить франшизу. Та же история с булочными, кафе, магазинами и т. д. Как масштабировать что-то революционное, типа «новой технологии зачатия гениев», не всегда понятно.
Это не значит, что новые идеи не нужны. Но, на мой взгляд, легче зайти в проверенную сферу, набраться опыта, а потом попытаться перевернуть мир. Опять же — если будет желание. Все бизнесы, в которых я участвую, не революционные. Типография MDMPrint, сеть копицентров Copy.ru, студия дизайна Litera, IT-компания VEA, которая разработала CRM для полиграфистов HelloPrint. Все они так или иначе связаны с полиграфией, очень конкурентной сферой.
Когда инфобизнесмены рассказывают, что для запуска своего дела нужна революционная идея, я улыбаюсь и вспоминаю простые и понятные бизнесы, которые есть рядом с каждым домом: булочные, парикмахерские, мастерские ремонта.
Как же так получается? Все просто: в этой сфере высокая конкуренция, а значит и много потенциальных клиентов, которым нужен продукт и они готовы тратить на него деньги. Шанс заработать на булочной выше, чем на стартапе с революционной идеей. Об этом говори и статистика: 90% высокотехнологичных стартапов разоряются.
Поэтому если хочется зайти в бизнес, а революционной идеи нет — бог с ней. Заходите в проверенную сферу. Так делал и я.
В конце нулевых открыл интернет-кафе, конкуренция в этой сфере была большая. В течение двух лет формат изжил себя. Тогда кафе постепенно стало превращаться в типографию (как это происходило, я уже рассказывал). Тоже сфера с большой конкуренцией, а значит и с большим спросом. И все это, как ни странно, помогло выделиться среди других типографий. Мы просто обошли конкурентов, посмотрели, как они работают, поговорили с нашими клиентами — и поняли, что полиграфисты тогда нечасто пользовались интернет-рекламой. Мы закупили рекламу в Яндекс Директе (стоила тогда копейки) и получили большую базу клиентов.
С революционной идеей такое провернуть сложно: конкурентов и клиентов нет или очень мало, поэтому некого спросить «чего здесь не хватает?». Сложно понять, как будет работать революционный продукт и чем зацепить потребителей.
Ещё один плюс проверенной сферы — понятно, как масштабировать бизнес. Если это типография — открыть ещё несколько или запустить франшизу. Та же история с булочными, кафе, магазинами и т. д. Как масштабировать что-то революционное, типа «новой технологии зачатия гениев», не всегда понятно.
Это не значит, что новые идеи не нужны. Но, на мой взгляд, легче зайти в проверенную сферу, набраться опыта, а потом попытаться перевернуть мир. Опять же — если будет желание. Все бизнесы, в которых я участвую, не революционные. Типография MDMPrint, сеть копицентров Copy.ru, студия дизайна Litera, IT-компания VEA, которая разработала CRM для полиграфистов HelloPrint. Все они так или иначе связаны с полиграфией, очень конкурентной сферой.
Главные качества хорошего сотрудника
Я бы выделил три: профессиональные навыки, внимательность и вовлеченность.
Если вы ищите не специалиста по ядерной физике, а, допустим, приемщика заказов, то с профессиональными навыками проблем не будет — их можно наработать. С внимательностью и вовлеченностью намного сложнее.
Вовлеченность связана с мотивацией. Понятно, что прежде всего денежной, но зачастую только ее недостаточно. Нужна еще и внутренняя мотивация, желание углубляться в процессы, делать их лучше, решать сложные задачи, получать за это внутреннее удовлетворение и вознаграждение. Здесь многое будет зависеть от атмосферы в коллективе и предпочтений сотрудника: нравится ему то, чем он занимается, или нет.
Важным признаком вовлеченности и мотивации, на мой взгляд, является внимательность. Ее первые признаки — человек аккуратно оформил резюме, прочитал текст вакансии и понял, кого вы ищете. Это видно по отклику и беседе с ним. Потом нужно смотреть на работу: как он относится к мелочам, как реагирует на критику, исправляет ли ошибки. В первое время проблемы со стороны сотрудника неизбежны. Как решать их без увольнений и скандалов, я уже рассказывал. Вкратце напомню:
1. Определяю проблему.
2. Приглашаю сотрудника на беседу.
3. Нахожу источник проблемы вместе с ним.
5. Вместе выписываем «лечение».
6. Через обозначенное время проверяем результат.
Если это не помогает, то приходится расставаться.
P.S. Если вы заметили, что в списке нет пункта 4, поздравляю — вы внимательный человек. Если нет — не переживайте. Вы же не работать в этот канал пришли :)
Я бы выделил три: профессиональные навыки, внимательность и вовлеченность.
Если вы ищите не специалиста по ядерной физике, а, допустим, приемщика заказов, то с профессиональными навыками проблем не будет — их можно наработать. С внимательностью и вовлеченностью намного сложнее.
Вовлеченность связана с мотивацией. Понятно, что прежде всего денежной, но зачастую только ее недостаточно. Нужна еще и внутренняя мотивация, желание углубляться в процессы, делать их лучше, решать сложные задачи, получать за это внутреннее удовлетворение и вознаграждение. Здесь многое будет зависеть от атмосферы в коллективе и предпочтений сотрудника: нравится ему то, чем он занимается, или нет.
Важным признаком вовлеченности и мотивации, на мой взгляд, является внимательность. Ее первые признаки — человек аккуратно оформил резюме, прочитал текст вакансии и понял, кого вы ищете. Это видно по отклику и беседе с ним. Потом нужно смотреть на работу: как он относится к мелочам, как реагирует на критику, исправляет ли ошибки. В первое время проблемы со стороны сотрудника неизбежны. Как решать их без увольнений и скандалов, я уже рассказывал. Вкратце напомню:
1. Определяю проблему.
2. Приглашаю сотрудника на беседу.
3. Нахожу источник проблемы вместе с ним.
5. Вместе выписываем «лечение».
6. Через обозначенное время проверяем результат.
Если это не помогает, то приходится расставаться.
P.S. Если вы заметили, что в списке нет пункта 4, поздравляю — вы внимательный человек. Если нет — не переживайте. Вы же не работать в этот канал пришли :)
Она точно не умрет
Бумага никуда не уйдет. И вот подтверждение. По данным аналитического агентства Smithers, рынок упаковки и этикетки к 2029 году вырастет на 40%. В стоимостном выражении — с 513 млрд долларов до 695 млрд (смотрите график).
Могу только подтвердить. Немалую часть заказов в @mdmprint и @copyru составляет упаковка (от пакетов до всевозможных коробок) и этикетки. В основном в таких услугах нуждается бизнес. Если он успешный, то объем заказов только увеличивается.
Сказывается и развитие электронной коммерции (об этом в отчете Smithers тоже упоминают). А она невозможна без упаковки: товар надо доставить в пункт выдачи или до двери без повреждений. На маркетплейсах растет конкуренция, нужно выделять свой товар среди других. Как это сделать? С помощью этикетки и рекламы, конечно.
Развитие e-com невозможно без урбанизации. А урбанизация — процесс, который не остановить и не обернуть вспять. Села пустеют, города пухнут, количество потребителей растет, а с ними — и потребность в упаковке.
Упрощается и сам процесс производства: цифровая печать, ИИ, CRM — все это заметно ускоряет процесс. Даже в России и даже на фоне санкций, с которыми успешно справляемся.
Единственная проблема, в которую может упереться рост — это кадры. Хороших дизайнеров упаковки найти довольно сложно. Здесь нужно разбираться в материалах, в краске, в оборудовании, проектировании. Но, полагаю, если количество таких специалистов не увеличится, то действующие просто повысят стоимость своих услуг.
P.S. Автор отчета — Джон Харпер Смит, который больше 15 лет проработал в Fujifilm директором по развитию и всю жизнь занимается технологиями печати.
Бумага никуда не уйдет. И вот подтверждение. По данным аналитического агентства Smithers, рынок упаковки и этикетки к 2029 году вырастет на 40%. В стоимостном выражении — с 513 млрд долларов до 695 млрд (смотрите график).
Могу только подтвердить. Немалую часть заказов в @mdmprint и @copyru составляет упаковка (от пакетов до всевозможных коробок) и этикетки. В основном в таких услугах нуждается бизнес. Если он успешный, то объем заказов только увеличивается.
Сказывается и развитие электронной коммерции (об этом в отчете Smithers тоже упоминают). А она невозможна без упаковки: товар надо доставить в пункт выдачи или до двери без повреждений. На маркетплейсах растет конкуренция, нужно выделять свой товар среди других. Как это сделать? С помощью этикетки и рекламы, конечно.
Развитие e-com невозможно без урбанизации. А урбанизация — процесс, который не остановить и не обернуть вспять. Села пустеют, города пухнут, количество потребителей растет, а с ними — и потребность в упаковке.
Упрощается и сам процесс производства: цифровая печать, ИИ, CRM — все это заметно ускоряет процесс. Даже в России и даже на фоне санкций, с которыми успешно справляемся.
Единственная проблема, в которую может упереться рост — это кадры. Хороших дизайнеров упаковки найти довольно сложно. Здесь нужно разбираться в материалах, в краске, в оборудовании, проектировании. Но, полагаю, если количество таких специалистов не увеличится, то действующие просто повысят стоимость своих услуг.
P.S. Автор отчета — Джон Харпер Смит, который больше 15 лет проработал в Fujifilm директором по развитию и всю жизнь занимается технологиями печати.
Хунбао: как бизнес использует культуру и наоборот
Скоро Новый год — и в полиграфии это уже чувствуется, как нигде. Поступают заказы на праздничную упаковку, этикетки, подарочные коробки. Уже в ноябре, когда из-за сувенирки стулья гореть будут под всеми менеджерами компаний, наша типография и копицентры станут работать с повышенной нагрузкой. А в декабре на производстве наступит праздничный ад. Подобная ситуация будет на 23 февраля и 8 марта. Так культура праздников помогает бизнесу получать прибыль, а бизнес помогает сохранять культуру праздников. И самый впечатляющий пример такого симбиоза, по-моему, показал Китай.
У каждого китайца помимо гражданства КНР и любви к Родине есть еще и WeChat. Это и мессенджер, и система оплаты, и кошелек, и социальная сеть, и миллионы полезных ботов. Им пользуются даже старики, которые помнят еще молодого Мао. На любом захолустном рынке, где продают летучих мышей, можно расплатиться с помощью WeChat, а если вы предложите наличные, на вас посмотрят как на идиота. А виной всему китайские разработчики и хунбао — красные конверты, в которых принято дарить деньги на все важные праздники. Хочешь порадовать начальника, родственников или самого Председателя? Дари хунбао да потолще.
Создатели WeChat учли это и в конце 2014 года добавили бота, который отправлял виртуальные красные конверты с вполне настоящими электронными деньгами. Дядюшка из Сычуани теперь мог порадовать племянника из Пекина, не выходя из дома. Разработчики также добавили возможность присылать хунбао в групповые чаты — тогда сумма делилась между всеми участниками. Это упрощало жизнь всех офисных коллективов.
Эффект был супервирусным: уже в начале 2015 года более миллиарда хунбао отправили через WeChat. Каждый, у кого не было приложения, захотел его установить. А дальше помогли китайская закрытость (напомню, что официально в стране нет других мессенджеров), гигантский рынок и трудолюбие. Теперь без WeChat не может жить ни один китаец. Такой вот симбиоз культуры и бизнеса.
Скоро Новый год — и в полиграфии это уже чувствуется, как нигде. Поступают заказы на праздничную упаковку, этикетки, подарочные коробки. Уже в ноябре, когда из-за сувенирки стулья гореть будут под всеми менеджерами компаний, наша типография и копицентры станут работать с повышенной нагрузкой. А в декабре на производстве наступит праздничный ад. Подобная ситуация будет на 23 февраля и 8 марта. Так культура праздников помогает бизнесу получать прибыль, а бизнес помогает сохранять культуру праздников. И самый впечатляющий пример такого симбиоза, по-моему, показал Китай.
У каждого китайца помимо гражданства КНР и любви к Родине есть еще и WeChat. Это и мессенджер, и система оплаты, и кошелек, и социальная сеть, и миллионы полезных ботов. Им пользуются даже старики, которые помнят еще молодого Мао. На любом захолустном рынке, где продают летучих мышей, можно расплатиться с помощью WeChat, а если вы предложите наличные, на вас посмотрят как на идиота. А виной всему китайские разработчики и хунбао — красные конверты, в которых принято дарить деньги на все важные праздники. Хочешь порадовать начальника, родственников или самого Председателя? Дари хунбао да потолще.
Создатели WeChat учли это и в конце 2014 года добавили бота, который отправлял виртуальные красные конверты с вполне настоящими электронными деньгами. Дядюшка из Сычуани теперь мог порадовать племянника из Пекина, не выходя из дома. Разработчики также добавили возможность присылать хунбао в групповые чаты — тогда сумма делилась между всеми участниками. Это упрощало жизнь всех офисных коллективов.
Эффект был супервирусным: уже в начале 2015 года более миллиарда хунбао отправили через WeChat. Каждый, у кого не было приложения, захотел его установить. А дальше помогли китайская закрытость (напомню, что официально в стране нет других мессенджеров), гигантский рынок и трудолюбие. Теперь без WeChat не может жить ни один китаец. Такой вот симбиоз культуры и бизнеса.
Почему Штаты — рай для бизнесмена, но не для работника
Политика США всегда была направлена на удобство ведения бизнеса. Особенно если ты усвоил главное правило — вовремя плати налоги. Социальные обязательства бизнеса, если сравнивать с Россией, выглядят просто смешными. Я уже писал, как просто открыть компанию. Теперь давайте разберемся, какие взносы и за кого надо платить.
В США всех наемных работников можно разделить на два типа: за одних часть социальных налогов платит работодатель, другие полностью платят за себя сами. Последние чем-то напоминают наших самозанятых и ИП.
Работодатель платит НДФЛ, если сотрудник работает по W-2. В Штатах наиболее распространенным типом трудовых отношений является трудовой договор at-will, который, в своем базовом варианте, позволяет уволить сотрудника одним днем и без объяснения причин (но и сотрудник может уйти точно так же). И работодатели, и сотрудники платят налог FICA, состоящий из двух частей:
— Работодатель доплачивает 6,2% сверх зарплаты на социальное страхование, столько же платит и сам работник.
— Отчисления на медицинское страхование в 2,9% тоже делятся между работодателем и работником.
Конечно, к трудовому договору в США могут идти множественные дополнительные бонусы, например, взносы работодателя в частную пенсионную систему по программе 401(k), и, в зависимости от желания работодателей, эти взносы могут достигать 100% от зарплаты человека. Не за счет зарплаты, конечно. Особенность этой программы в том, что через 5-6 лет эти взносы переходят в собственность работника, и он сможет распоряжаться ими по своему усмотрению. Может даже забрать.
Еще есть аналог наших самозанятых (independent contractor) или ИП (self-employed). В таком случае человек полностью оплачивает за себя взнос на социальное страхование (12,4%) и медицинский взнос (2,9%).
Важно помнить, что медицинский взнос не гарантирует вам даже базового лечения в государственной клинике, как это работает в России. Эти взносы пойдут на медицинское обеспечение пожилых (Medicare), малообеспеченных (Medicaid), ветеранов (VA) и на программу медицинского страхования детей (CHIP).
Медицинское страхование, если вы не относитесь к социально незащищенным группам, и которая позволит вам не умереть от порезанного пальца, тоже является бонусом, который работодатель может и не предоставлять, хотя обычно крупные компании в США практически всегда предполагают оформление медицинской страховки. О том, как устроена система медицинского страхования в США я писал отдельный пост.
Политика США всегда была направлена на удобство ведения бизнеса. Особенно если ты усвоил главное правило — вовремя плати налоги. Социальные обязательства бизнеса, если сравнивать с Россией, выглядят просто смешными. Я уже писал, как просто открыть компанию. Теперь давайте разберемся, какие взносы и за кого надо платить.
В США всех наемных работников можно разделить на два типа: за одних часть социальных налогов платит работодатель, другие полностью платят за себя сами. Последние чем-то напоминают наших самозанятых и ИП.
Работодатель платит НДФЛ, если сотрудник работает по W-2. В Штатах наиболее распространенным типом трудовых отношений является трудовой договор at-will, который, в своем базовом варианте, позволяет уволить сотрудника одним днем и без объяснения причин (но и сотрудник может уйти точно так же). И работодатели, и сотрудники платят налог FICA, состоящий из двух частей:
— Работодатель доплачивает 6,2% сверх зарплаты на социальное страхование, столько же платит и сам работник.
— Отчисления на медицинское страхование в 2,9% тоже делятся между работодателем и работником.
Конечно, к трудовому договору в США могут идти множественные дополнительные бонусы, например, взносы работодателя в частную пенсионную систему по программе 401(k), и, в зависимости от желания работодателей, эти взносы могут достигать 100% от зарплаты человека. Не за счет зарплаты, конечно. Особенность этой программы в том, что через 5-6 лет эти взносы переходят в собственность работника, и он сможет распоряжаться ими по своему усмотрению. Может даже забрать.
Еще есть аналог наших самозанятых (independent contractor) или ИП (self-employed). В таком случае человек полностью оплачивает за себя взнос на социальное страхование (12,4%) и медицинский взнос (2,9%).
Важно помнить, что медицинский взнос не гарантирует вам даже базового лечения в государственной клинике, как это работает в России. Эти взносы пойдут на медицинское обеспечение пожилых (Medicare), малообеспеченных (Medicaid), ветеранов (VA) и на программу медицинского страхования детей (CHIP).
Медицинское страхование, если вы не относитесь к социально незащищенным группам, и которая позволит вам не умереть от порезанного пальца, тоже является бонусом, который работодатель может и не предоставлять, хотя обычно крупные компании в США практически всегда предполагают оформление медицинской страховки. О том, как устроена система медицинского страхования в США я писал отдельный пост.
Зарплаты в России продолжат расти
На фоне текущих проблем с дефицитом кадров, о котором я уже писал в этом посте, у нас в стране сложилась минимальная безработица и резко подскочили зарплаты. Причем пока все идет к тому, что оплата труда будет только расти.
Обратимся к статистике: в 2023 году уровень безработицы достиг исторического максимума в 3,2%, а реальные зарплаты выросли на рекордные за пять лет 7,8%. Впрочем, цифра не кажется большой, когда смотришь на данные по инфляции за тот же период — 7,42%, по данным Росстата.
А что в 2024 году? Безработица на конец сентября составила 2,5% (с конца ноября 2020-го число безработных упало более чем в два раза). При этом реальные зарплаты в среднем по стране только за 7 месяцев года подскочили на 9,2% в годовом выражении. Пока растут зарплаты, соискатели не отстают и хотят оклады еще выше, а некоторые компании жалуются на «неадекватные зарплатные ожидания» по отдельным специальностям. Обратил внимание на новость о том, что больше трети работодателей в этом году отказались от индексации зарплат ИТ-специалистам. Кстати, у них средняя зарплата в первой половине года выросла на 25% по сравнению с 2023-м.
Но это не самое сильное повышение — намного динамичнее в этот период росли зарплаты водителя, промоутера и специалиста технической поддержки (от 48% до 64%). Оклад водителя увеличился с 76,4 тыс. до 125,4 тыс. руб., промоутера — с 35,6 тыс. до 58,2 тыс. руб., специалиста техподдержки — с 35,4 тыс. до 52,4 тыс. руб. Отметил для себя «кадровый» тренд на следующие пять лет: компаниям будут по-прежнему особенно нужны высококвалифицированные специалисты рабочих специальностей и любые инженерные кадры.
Несмотря на резкий рост в предыдущие годы, в целом оклады россиян из-за сохраняющейся низкой безработицы и, соответственно, конкуренции работодателей за кадры, по всей видимости, будут только продолжать увеличиваться. Минэкономразвития ждет сохранения низкого уровня безработицы на уровне 3% до 2027 года и роста среднемесячных номинальных зарплат (до вычета НДФЛ, с учетом премий и надбавок) на 35% за четыре года. Это значит, что со средних 88 285 руб. в 2024 году зарплаты вырастут до 119 296 руб. в 2027-м.
Еще есть достаточно высокая инфляция, из-за которой вы не получите все 35% прибавки к зарплате через три года. Когда в российской экономике все хорошо, зарплаты обычно растут на 2-4% выше инфляции каждый год. Мы, как и многие другие компании, стараемся создавать комфортные условия для сотрудников, в том числе экспериментируем с мотивацией и предлагаемой зарплатой.
На фоне текущих проблем с дефицитом кадров, о котором я уже писал в этом посте, у нас в стране сложилась минимальная безработица и резко подскочили зарплаты. Причем пока все идет к тому, что оплата труда будет только расти.
Обратимся к статистике: в 2023 году уровень безработицы достиг исторического максимума в 3,2%, а реальные зарплаты выросли на рекордные за пять лет 7,8%. Впрочем, цифра не кажется большой, когда смотришь на данные по инфляции за тот же период — 7,42%, по данным Росстата.
А что в 2024 году? Безработица на конец сентября составила 2,5% (с конца ноября 2020-го число безработных упало более чем в два раза). При этом реальные зарплаты в среднем по стране только за 7 месяцев года подскочили на 9,2% в годовом выражении. Пока растут зарплаты, соискатели не отстают и хотят оклады еще выше, а некоторые компании жалуются на «неадекватные зарплатные ожидания» по отдельным специальностям. Обратил внимание на новость о том, что больше трети работодателей в этом году отказались от индексации зарплат ИТ-специалистам. Кстати, у них средняя зарплата в первой половине года выросла на 25% по сравнению с 2023-м.
Но это не самое сильное повышение — намного динамичнее в этот период росли зарплаты водителя, промоутера и специалиста технической поддержки (от 48% до 64%). Оклад водителя увеличился с 76,4 тыс. до 125,4 тыс. руб., промоутера — с 35,6 тыс. до 58,2 тыс. руб., специалиста техподдержки — с 35,4 тыс. до 52,4 тыс. руб. Отметил для себя «кадровый» тренд на следующие пять лет: компаниям будут по-прежнему особенно нужны высококвалифицированные специалисты рабочих специальностей и любые инженерные кадры.
Несмотря на резкий рост в предыдущие годы, в целом оклады россиян из-за сохраняющейся низкой безработицы и, соответственно, конкуренции работодателей за кадры, по всей видимости, будут только продолжать увеличиваться. Минэкономразвития ждет сохранения низкого уровня безработицы на уровне 3% до 2027 года и роста среднемесячных номинальных зарплат (до вычета НДФЛ, с учетом премий и надбавок) на 35% за четыре года. Это значит, что со средних 88 285 руб. в 2024 году зарплаты вырастут до 119 296 руб. в 2027-м.
Еще есть достаточно высокая инфляция, из-за которой вы не получите все 35% прибавки к зарплате через три года. Когда в российской экономике все хорошо, зарплаты обычно растут на 2-4% выше инфляции каждый год. Мы, как и многие другие компании, стараемся создавать комфортные условия для сотрудников, в том числе экспериментируем с мотивацией и предлагаемой зарплатой.
Как крупные частные инвесторы выкидывают работников на улицу и рушат компании
У большинства людей слово «инвестиции» вызывает ассоциации с экономическим ростом и созданием новых рабочих мест. Однако это далеко не всегда так.
Более того, существует целая индустрия, занимающаяся прямо противоположным — извлечением прибыли путем выдаивания компаний досуха после их покупки. Она называется private equity. Даже если вы впервые видите термин private equity, вы наверняка слышали про наиболее известную компанию из этой сферы — BlackRock. Рыночная капитализация BlackRock составляет около 150 млрд долларов, а под управлением этой компании находятся активы на сумму более, чем в 11,5 трлн долларов.
Как действуют подобные фирмы? Выбрав очередную цель для поглощения, private equity использует собственные средства (немного) и привлеченные долговые средства (много) для покупки понравившейся компании. Привлеченные долги вешаются на приобретенный бизнес. Потом инвестор приступает к «извлечению ценности» (value extraction). Обычно этот процесс начинается с массовых увольнений. Потом из оставшихся работников пытаются выжать все соки и еще чуть-чуть.
Приобретенная компания часто платит инвестору за управление. Для тех компаний, которые имеют во владении значительное количество недвижимости, есть отличная идея — продать недвижимость и сразу же начать ее арендовать. Эта элегантная схема «извлечения ценности» в англоязычном деловом обороте называется sale-leaseback, продажа с обратной арендой.
Неудивительно, что подобные схемы приводят, с одной стороны, к росту благосостояния менеджмента в private equity, пополняя количество миллионеров и миллиардеров, а с другой — к увольнениям, ухудшению качества продукции и даже банкротствам поглощаемых компаний.
Из-за жестких (а порой и откровенно жестоких) методов работы у private equity мало поклонников за пределами финансовых профессионалов. В результате действий компаний из этой сферы богатые продолжают богатеть, а бедные — беднеть.
Я не финансовый инвестор, но есть мнение, что этот хищнический подход создает негативный образ для всего бизнеса. Он ставит на бизнесменов штамп жадных до денег циников, готовых идти по головам. Общество будет искать способы борьбы с подобным бизнесом. Однако фонды private equity отлично подготовлены к борьбе за свое место под солнцем, и дело не только в связях менеджмента с представителями власти.
Так как многие компании private equity, включая BlackRock, публичные, то у них тысячи акционеров, начиная от частных лиц и заканчивая крупнейшими пенсионными фондами. Помимо собственного лоббистского ресурса, у private equity есть и ресурс крупных фондов, и заинтересованность частных лиц. Учитывая размер индустрии и ее устойчивость, она продолжит существовать и в будущем.
У большинства людей слово «инвестиции» вызывает ассоциации с экономическим ростом и созданием новых рабочих мест. Однако это далеко не всегда так.
Более того, существует целая индустрия, занимающаяся прямо противоположным — извлечением прибыли путем выдаивания компаний досуха после их покупки. Она называется private equity. Даже если вы впервые видите термин private equity, вы наверняка слышали про наиболее известную компанию из этой сферы — BlackRock. Рыночная капитализация BlackRock составляет около 150 млрд долларов, а под управлением этой компании находятся активы на сумму более, чем в 11,5 трлн долларов.
Как действуют подобные фирмы? Выбрав очередную цель для поглощения, private equity использует собственные средства (немного) и привлеченные долговые средства (много) для покупки понравившейся компании. Привлеченные долги вешаются на приобретенный бизнес. Потом инвестор приступает к «извлечению ценности» (value extraction). Обычно этот процесс начинается с массовых увольнений. Потом из оставшихся работников пытаются выжать все соки и еще чуть-чуть.
Приобретенная компания часто платит инвестору за управление. Для тех компаний, которые имеют во владении значительное количество недвижимости, есть отличная идея — продать недвижимость и сразу же начать ее арендовать. Эта элегантная схема «извлечения ценности» в англоязычном деловом обороте называется sale-leaseback, продажа с обратной арендой.
Неудивительно, что подобные схемы приводят, с одной стороны, к росту благосостояния менеджмента в private equity, пополняя количество миллионеров и миллиардеров, а с другой — к увольнениям, ухудшению качества продукции и даже банкротствам поглощаемых компаний.
Из-за жестких (а порой и откровенно жестоких) методов работы у private equity мало поклонников за пределами финансовых профессионалов. В результате действий компаний из этой сферы богатые продолжают богатеть, а бедные — беднеть.
Я не финансовый инвестор, но есть мнение, что этот хищнический подход создает негативный образ для всего бизнеса. Он ставит на бизнесменов штамп жадных до денег циников, готовых идти по головам. Общество будет искать способы борьбы с подобным бизнесом. Однако фонды private equity отлично подготовлены к борьбе за свое место под солнцем, и дело не только в связях менеджмента с представителями власти.
Так как многие компании private equity, включая BlackRock, публичные, то у них тысячи акционеров, начиная от частных лиц и заканчивая крупнейшими пенсионными фондами. Помимо собственного лоббистского ресурса, у private equity есть и ресурс крупных фондов, и заинтересованность частных лиц. Учитывая размер индустрии и ее устойчивость, она продолжит существовать и в будущем.
Пузырь в искусственном интеллекте уже надулся
Я не спец в ИИ и не слежу за этой темой пристально, но у меня есть IT-компания VEA и сервис HelloPrint. На мой взгляд неспециалиста в ИИ, в отрасли образовался пузырь. Вот почему я так думаю.
Стартапы в секторе ИИ все чаще привлекают существенные суммы в ходе финансирования. Один из последних примеров — Perplexity, разработавшая одноименную поисковую систему с искусственным интеллектом. Эта компания привлекла около 415 млн долларов с 2022 года.
Ее ARR (годовой доход от регулярных платежей клиентов) увеличился с 5 млн в 2022 году до 10 млн в 2023 году, а в 2024 году Perplexity планирует достичь дохода в 35 млн долларов.
В OpenAI, гиганта ИИ-сегмента, инвесторы вложили 6,6 млрд долларов во время последнего раунда финансирования. Компания была оценена в 157 млрд долларов при ожидаемой годовой выручке в 3,7 млрд долларов. В конце 2023 года выручка составляла 1,6 млрд долларов, так что OpenAI ожидает рост выручки на 130%.
Далеко не все компании могут похвастаться такими же результатами, как OpenAI. Financial Times пишет, что в США количество провалившихся стартапов увеличилось на 60% за последний год. При этом становится меньше желающих вкладывать средства в AI-решения, находящиеся на стадии запуска.
Ажиотаж вокруг искусственного интеллекта понемногу спадает, и ему на смену приходят более практические соображения. Венчурные инвесторы и потенциальные клиенты все чаще задумываются о реальных вариантах использования ИИ-инструментов, монетизации и окупаемости вложений.
Интересно, что большинство крупных западных компаний с годовым доходом от 1 млрд долларов испытывает трудности с эффективным применением AI. Реальная картинка отличается от предполагаемого потенциала генеративных моделей: вместо того, чтобы разрабатывать инновационные продукты с помощью ИИ, большая часть бизнеса применяет новейшие технологии для решения рутинных задач.
Другой важный момент — приложения на базе ИИ при эксплуатации часто обходятся дороже по сравнению с облачными приложениями. Издержки растут, и компаниям приходится выбирать между ухудшением качества обслуживания клиентов или повышением цен для того, чтобы компенсировать растущие расходы.
OpenAI в этом году может понести убытки в 5 млрд долларов после оплаты операционных расходов, зарплат и накладных расходов. Компания планирует повысить стоимость подписки ChatGPT на 2 доллара к концу года и повышать ее до 44 долларов в течение следующих пяти лет.
Раньше мы думали, что AI сможет полноценно заменить человека, повысив прибыльность бизнеса. Сейчас становится понятно, что если технологии сумеют работать без нашего участия, то это произойдет очень не скоро.
Людей заменить не так-то просто. Например, крупный американский дискаунтер Dollar General недавно объявил, что сокращает количество касс самообслуживания.
По тому же пути пошел Walmart: ритейлеры жалуются, что покупатели уходят, нарочно или нечаянно не отсканировав товар. Более того, приходится нанимать дополнительный персонал, который будет следить за работой касс самообслуживания.
Специалисты из Массачусетского технологического института недавно заявили, что в ближайшие 10 лет только 25% всех задач, которые можно поручить ИИ, будет выгодно автоматизировать.
Как же будет выглядеть лопнувший пузырь? Думаю, многие стартапы начнут просто исчезать с рынка. За ушедшими компаниями на выход потянутся и инвесторы. Некоторые западные эксперты считают, что это произойдет на горизонте в 4-5 лет.
Можно ли говорить, что у ИИ нет потенциала? Конечно нет, потенциал ИИ огромен. Вспомним крах доткомов в конце 90-х, который был отчасти вызван чрезмерными инвестициями и переоценкой тогдашних IT-компаний. Оставшиеся игроки подготовили благодатную почву для современных гигантов, таких как Google. То же самое может произойти с ИИ-стартапами: выживут те, кто сконцентрируется на эффективности и доходности своих решений.
Я не спец в ИИ и не слежу за этой темой пристально, но у меня есть IT-компания VEA и сервис HelloPrint. На мой взгляд неспециалиста в ИИ, в отрасли образовался пузырь. Вот почему я так думаю.
Стартапы в секторе ИИ все чаще привлекают существенные суммы в ходе финансирования. Один из последних примеров — Perplexity, разработавшая одноименную поисковую систему с искусственным интеллектом. Эта компания привлекла около 415 млн долларов с 2022 года.
Ее ARR (годовой доход от регулярных платежей клиентов) увеличился с 5 млн в 2022 году до 10 млн в 2023 году, а в 2024 году Perplexity планирует достичь дохода в 35 млн долларов.
В OpenAI, гиганта ИИ-сегмента, инвесторы вложили 6,6 млрд долларов во время последнего раунда финансирования. Компания была оценена в 157 млрд долларов при ожидаемой годовой выручке в 3,7 млрд долларов. В конце 2023 года выручка составляла 1,6 млрд долларов, так что OpenAI ожидает рост выручки на 130%.
Далеко не все компании могут похвастаться такими же результатами, как OpenAI. Financial Times пишет, что в США количество провалившихся стартапов увеличилось на 60% за последний год. При этом становится меньше желающих вкладывать средства в AI-решения, находящиеся на стадии запуска.
Ажиотаж вокруг искусственного интеллекта понемногу спадает, и ему на смену приходят более практические соображения. Венчурные инвесторы и потенциальные клиенты все чаще задумываются о реальных вариантах использования ИИ-инструментов, монетизации и окупаемости вложений.
Интересно, что большинство крупных западных компаний с годовым доходом от 1 млрд долларов испытывает трудности с эффективным применением AI. Реальная картинка отличается от предполагаемого потенциала генеративных моделей: вместо того, чтобы разрабатывать инновационные продукты с помощью ИИ, большая часть бизнеса применяет новейшие технологии для решения рутинных задач.
Другой важный момент — приложения на базе ИИ при эксплуатации часто обходятся дороже по сравнению с облачными приложениями. Издержки растут, и компаниям приходится выбирать между ухудшением качества обслуживания клиентов или повышением цен для того, чтобы компенсировать растущие расходы.
OpenAI в этом году может понести убытки в 5 млрд долларов после оплаты операционных расходов, зарплат и накладных расходов. Компания планирует повысить стоимость подписки ChatGPT на 2 доллара к концу года и повышать ее до 44 долларов в течение следующих пяти лет.
Раньше мы думали, что AI сможет полноценно заменить человека, повысив прибыльность бизнеса. Сейчас становится понятно, что если технологии сумеют работать без нашего участия, то это произойдет очень не скоро.
Людей заменить не так-то просто. Например, крупный американский дискаунтер Dollar General недавно объявил, что сокращает количество касс самообслуживания.
По тому же пути пошел Walmart: ритейлеры жалуются, что покупатели уходят, нарочно или нечаянно не отсканировав товар. Более того, приходится нанимать дополнительный персонал, который будет следить за работой касс самообслуживания.
Специалисты из Массачусетского технологического института недавно заявили, что в ближайшие 10 лет только 25% всех задач, которые можно поручить ИИ, будет выгодно автоматизировать.
Как же будет выглядеть лопнувший пузырь? Думаю, многие стартапы начнут просто исчезать с рынка. За ушедшими компаниями на выход потянутся и инвесторы. Некоторые западные эксперты считают, что это произойдет на горизонте в 4-5 лет.
Можно ли говорить, что у ИИ нет потенциала? Конечно нет, потенциал ИИ огромен. Вспомним крах доткомов в конце 90-х, который был отчасти вызван чрезмерными инвестициями и переоценкой тогдашних IT-компаний. Оставшиеся игроки подготовили благодатную почву для современных гигантов, таких как Google. То же самое может произойти с ИИ-стартапами: выживут те, кто сконцентрируется на эффективности и доходности своих решений.
Удавка затягивается. Как США теряют статус удобной для бизнеса страны из-за избыточного регулирования
Я писал, что США всегда стремились быть максимально удобной страной для ведения бизнеса. Но мы живем в эпоху больших перемен, и США не исключение — избыточное регулирование начинает давить на бизнесменов.
Результаты налицо: за последние десять лет темп роста ВВП США превышал 4% только во время отскока после ковидного кризиса. В «тормозящем» Китае, о чьих проблемах кричит мировая финансовая пресса, темпы роста ВВП стабильно выше 4,5%.
Давление избыточного регулирования неравномерно. Высокотехнологичные секторы тащат на себе американскую экономику, а вот широкий спектр производства оказывается под давлением. Это хорошо видно на примере динамики индекса NASDAQ (100 компаний, в основном техи) против индекса Russell 2000 (американские компании с малой капитализацией). Сильное расхождение началась после 2014 года, и NASDAQ ушел далеко вперед.
Ситуация настолько серьезна, что дерегулирование стало одной из тем президентской кампании в США. Илон Маск, поддерживающий Дональда Трампа, заявил, что число федеральных агентств в США следует сократить с 428 (!) до 99.
Как получилось, что в стране, известной своими деловыми традициями и любовью к свободе, развелось так много бюрократов?
Дело в том, что любая государственная структура склонна к самовоспроизводству и расширению. В отличие от бизнеса, который самостоятельно зарабатывает свои деньги, государственные структуры получают их из бюджета. Чиновники заинтересованы в том, чтобы на них выделялось как можно больше бюджетных средств. Достичь этого можно через постоянное расширение штата и полномочий.
Чтобы как минимум сохранить себе выделяемый бюджет на следующий год, каждая структура должна выдавать «результат» — то есть новые регуляции, постоянно увеличивая их общее количество.
По оценкам, регулятивный комплаенс обходится в 3,079 трлн долларов ежегодно. В пересчете на американское домохозяйство стоимость регуляций составляет 15 788 долларов.
Каждое агентство заинтересовано в росте своего влияния (ведь так дадут больше денег). Так как в США две противоборствующие партии, то члены этих партий стремятся максимально усилить те федеральные службы, которые они временно контролируют. А это приводит к бесконечному увеличению их полномочий.
Так появляются пересекающиеся обязанности, когда несколько агентств регулируют одно и то же. Разумеется, за подобными пересечениями не следят — мало кто в этом заинтересован.
Чтобы остановить этот процесс и улучшить бизнес-климат, необходимо радикальное изменение подходов к регулированию и драматическое сокращение числа федеральных агентств. Провести подобные реформы может только «человек со стороны», не связанный с госструктурами.
Я писал, что США всегда стремились быть максимально удобной страной для ведения бизнеса. Но мы живем в эпоху больших перемен, и США не исключение — избыточное регулирование начинает давить на бизнесменов.
Результаты налицо: за последние десять лет темп роста ВВП США превышал 4% только во время отскока после ковидного кризиса. В «тормозящем» Китае, о чьих проблемах кричит мировая финансовая пресса, темпы роста ВВП стабильно выше 4,5%.
Давление избыточного регулирования неравномерно. Высокотехнологичные секторы тащат на себе американскую экономику, а вот широкий спектр производства оказывается под давлением. Это хорошо видно на примере динамики индекса NASDAQ (100 компаний, в основном техи) против индекса Russell 2000 (американские компании с малой капитализацией). Сильное расхождение началась после 2014 года, и NASDAQ ушел далеко вперед.
Ситуация настолько серьезна, что дерегулирование стало одной из тем президентской кампании в США. Илон Маск, поддерживающий Дональда Трампа, заявил, что число федеральных агентств в США следует сократить с 428 (!) до 99.
Как получилось, что в стране, известной своими деловыми традициями и любовью к свободе, развелось так много бюрократов?
Дело в том, что любая государственная структура склонна к самовоспроизводству и расширению. В отличие от бизнеса, который самостоятельно зарабатывает свои деньги, государственные структуры получают их из бюджета. Чиновники заинтересованы в том, чтобы на них выделялось как можно больше бюджетных средств. Достичь этого можно через постоянное расширение штата и полномочий.
Чтобы как минимум сохранить себе выделяемый бюджет на следующий год, каждая структура должна выдавать «результат» — то есть новые регуляции, постоянно увеличивая их общее количество.
По оценкам, регулятивный комплаенс обходится в 3,079 трлн долларов ежегодно. В пересчете на американское домохозяйство стоимость регуляций составляет 15 788 долларов.
Каждое агентство заинтересовано в росте своего влияния (ведь так дадут больше денег). Так как в США две противоборствующие партии, то члены этих партий стремятся максимально усилить те федеральные службы, которые они временно контролируют. А это приводит к бесконечному увеличению их полномочий.
Так появляются пересекающиеся обязанности, когда несколько агентств регулируют одно и то же. Разумеется, за подобными пересечениями не следят — мало кто в этом заинтересован.
Чтобы остановить этот процесс и улучшить бизнес-климат, необходимо радикальное изменение подходов к регулированию и драматическое сокращение числа федеральных агентств. Провести подобные реформы может только «человек со стороны», не связанный с госструктурами.
Почему пузырь в ИИ ждет такую же судьбу, как и американских «единорогов»
На мой пост о пузыре в ИИ отреагировал Андрей Кузьминых, экс-директор по данным и ИИ в Сбере (кстати, рекомендую его канал, пишет много интересного о нейросетях), подробно дополнив его размышлениями о текущем этапе развития искусственного интеллекта. Согласен, что мы выходим на более прагматичную волну, и хайп постепенно уступает место трезвой оценке. Эта ситуация напоминает мне падение многих «единорогов» в США — стартапов с миллиардной капитализацией, которые стали символом перегрева рынка. Но, как и с ИИ, не все из них смогли выжить.
Параллель между «единорогами» и ИИ:
— Завышенные ожидания и перегрев рынка. Многие стартапы, ставшие «единорогами» (компании с капитализацией свыше 1 млрд долларов), в последние годы столкнулись с проблемой несоответствия их амбициозных бизнес-моделей реальной экономике. В условиях венчурных инвестиций они росли, как на дрожжах, но как только пришел момент стабильности и необходимости приносить прибыль, оказалось, что многие из этих моделей не выдерживают долгосрочного давления. По данным Bain & Company, 60% «единорогов» не могут выйти на прибыль без дополнительных вливаний. ИИ сейчас переживает схожий пузырь. Начальная эйфория обещала революцию, но реальность такова, что для реального внедрения ИИ в бизнес требуется гораздо больше времени, усилий и ресурсов, чем ожидалось.
— Проблемы с монетизацией и моделью роста. Основной проблемой «единорогов» является зависимость от внешних инвестиций. Из исследования Bain & Company видно, что многие стартапы не могут масштабироваться и самостоятельно выйти на прибыль. Это классическая ловушка для растущих компаний: с одного раунда инвестиций на другой, без ясной стратегии монетизации. В ИИ ситуация аналогична. На начальном этапе разработки многие компании и инвесторы не учитывали сложность внедрения технологий в реальные бизнес-процессы, что привело к большим ожиданиям, не подкрепленным реальными достижениями. В 2023 году замедление роста на рынке ИИ подтвердили исследования McKinsey, где менее 25% компаний, внедряющих ИИ, могут похвастаться реальной выгодой от этих технологий.
Пример с WeWork — компании, которая при огромной капитализации так и не смогла достичь стабильности, — это яркое подтверждение того, как стартапы, слишком полагаясь на внешние инвестиции, не могут гарантировать успешный результат.
Что это значит для ИИ?
«Единороги» в США стали примером того, как избыточный оптимизм и ожидания, созданные высокими инвестициями, могут не оправдаться. Успешные единороги часто базируются на инновационных технологиях, которые позволяют им масштабироваться с безумной скоростью.
На пути к статусу единорога стартапам приходится пройти не самый легкий путь. Шанс стать единорогом — это едва ли не статистическая аномалия: вероятность составляет всего 0,00006%, а на достижение этого статуса уходит в среднем 7 лет.
Яркие примеры — Google, Airbnb и Uber, которые не просто вошли на рынок, а кардинально изменили его. Но вот что важно: стартапы, как и ИИ-компании, рано или поздно сталкиваются с моментом, когда нужно перейти от хайпа к реальной работе. Для долгосрочного успеха нужно выйти за пределы начальной эйфории и выработать стратегию, которая будет не только привлекать внимание инвесторов, но и обеспечивать стабильную прибыль.
На мой пост о пузыре в ИИ отреагировал Андрей Кузьминых, экс-директор по данным и ИИ в Сбере (кстати, рекомендую его канал, пишет много интересного о нейросетях), подробно дополнив его размышлениями о текущем этапе развития искусственного интеллекта. Согласен, что мы выходим на более прагматичную волну, и хайп постепенно уступает место трезвой оценке. Эта ситуация напоминает мне падение многих «единорогов» в США — стартапов с миллиардной капитализацией, которые стали символом перегрева рынка. Но, как и с ИИ, не все из них смогли выжить.
Параллель между «единорогами» и ИИ:
— Завышенные ожидания и перегрев рынка. Многие стартапы, ставшие «единорогами» (компании с капитализацией свыше 1 млрд долларов), в последние годы столкнулись с проблемой несоответствия их амбициозных бизнес-моделей реальной экономике. В условиях венчурных инвестиций они росли, как на дрожжах, но как только пришел момент стабильности и необходимости приносить прибыль, оказалось, что многие из этих моделей не выдерживают долгосрочного давления. По данным Bain & Company, 60% «единорогов» не могут выйти на прибыль без дополнительных вливаний. ИИ сейчас переживает схожий пузырь. Начальная эйфория обещала революцию, но реальность такова, что для реального внедрения ИИ в бизнес требуется гораздо больше времени, усилий и ресурсов, чем ожидалось.
— Проблемы с монетизацией и моделью роста. Основной проблемой «единорогов» является зависимость от внешних инвестиций. Из исследования Bain & Company видно, что многие стартапы не могут масштабироваться и самостоятельно выйти на прибыль. Это классическая ловушка для растущих компаний: с одного раунда инвестиций на другой, без ясной стратегии монетизации. В ИИ ситуация аналогична. На начальном этапе разработки многие компании и инвесторы не учитывали сложность внедрения технологий в реальные бизнес-процессы, что привело к большим ожиданиям, не подкрепленным реальными достижениями. В 2023 году замедление роста на рынке ИИ подтвердили исследования McKinsey, где менее 25% компаний, внедряющих ИИ, могут похвастаться реальной выгодой от этих технологий.
Пример с WeWork — компании, которая при огромной капитализации так и не смогла достичь стабильности, — это яркое подтверждение того, как стартапы, слишком полагаясь на внешние инвестиции, не могут гарантировать успешный результат.
Что это значит для ИИ?
«Единороги» в США стали примером того, как избыточный оптимизм и ожидания, созданные высокими инвестициями, могут не оправдаться. Успешные единороги часто базируются на инновационных технологиях, которые позволяют им масштабироваться с безумной скоростью.
На пути к статусу единорога стартапам приходится пройти не самый легкий путь. Шанс стать единорогом — это едва ли не статистическая аномалия: вероятность составляет всего 0,00006%, а на достижение этого статуса уходит в среднем 7 лет.
Яркие примеры — Google, Airbnb и Uber, которые не просто вошли на рынок, а кардинально изменили его. Но вот что важно: стартапы, как и ИИ-компании, рано или поздно сталкиваются с моментом, когда нужно перейти от хайпа к реальной работе. Для долгосрочного успеха нужно выйти за пределы начальной эйфории и выработать стратегию, которая будет не только привлекать внимание инвесторов, но и обеспечивать стабильную прибыль.
Telegram
🤖 Датаист
Увидел пост предпринимателя Руслана Галифанова о надувшемся пузыре в ИИ и не смог пройти мимо, не прокомментировав его.
Описанный в посте «пузырь» — это естественный этап развития любой новой технологии. В Gartner называют это «hype cycle» — после периода…
Описанный в посте «пузырь» — это естественный этап развития любой новой технологии. В Gartner называют это «hype cycle» — после периода…
Цены растут, денег не хватает: как формируется цепочка займов
В одном из прошлых постов я поднимал тему зарплат и безработицы. Доходы населения растут, но не у всех поспевают за ценами. Стоимость условного (минимального) набора продуктов питания за год выросла на 7,44%, а за пять лет — на 48%. В Москве цены на квартиры за пять лет выросли: вторичка — на 50,68%, новостройки — на 34,01%.
Средняя зарплата в Москве в этом году — 151 912,7 рублей. При этом среднестатистический квадратный метр московской квартиры стоит 326 929 рублей. Больше двух месяцев нужно откладывать всю зарплату, чтобы собрать на метр.
На июль 2024 года в России 50,3 млн человек связано обязательствами по кредитным продуктам (об этом нам сообщает ЦБ). В их число входят как кредиты, так и микрозаймы: примерно 40,8 млн имеют кредиты, 4,9 млн микрозаймы, а 4,5 млн все вместе.
За последний год общее число заемщиков увеличилось на 7,71%, а с июля 2022 года — на 16,17%.
Причем 51% всех задолженностей населения перед банками лежит на плечах граждан с тремя и более кредитами. Средняя сумма долга у них 1,4 млн руб., среднестатистический заемщик с двумя кредитами должен 795 тыс. руб., а с одним — 452 тыс. руб.
ЦБ зафиксировал рост популярности кредитных карт (28,6 млн человек) и автокредитов (2,4 млн человек). Количество выдач увеличилось на 22% и 44% соответственно. Ипотеки есть у 10,7 млн человек.
По данным Банка России на сентябрь 2024 года, за 5 лет объем задолженностей физлиц (резидентов) вырос на 117,69%, а за год на 17,55 %. При этом просрочек с 2023 года стало больше на 6,71%.
Большие кредиты — это повышенный риск для банка. Их одобряют не всем и требуют приличный список «аргументов». Они похожи на гору. Сложно на нее взобраться, а после покорения идти вниз нужно осторожно — оступишься, пиши пропало.
Самые коварные «чужие» деньги — кредитки и микрозаймы. Первые банки впихивают чуть ли не каждому прохожему и приносят вместе с доставкой дебетовки. За вторыми по неосторожности приходят сами. Причем нередко после кредитки идут за микрозаймом, как только одобренного лимита не хватает или забывчивость приводит к непогашенным долгам.
Так формируется снежный ком. ЦБ сообщает, что около 60% займов в МФО находятся в одном из типов цепочки:
— Оформлено несколько займов одновременно (новый появляется до погашения действующего)
— Новый займ открывается в день погашения предыдущего
— Новый займ появляется спустя небольшой промежуток времени после закрытия предыдущего
Такие постоянники МФО в среднем берут займы на 40 дней по 9 штук в год. Немного математики, и мы получаем 360 дней статуса «Должник». Больше 50% таких займов постепенно растут с каждым передоткрытием. Тело долга стабильно наедает бока — проценты по старому займу добавляются в тело нового.
Самый популярный микрозайм — на 30 дней и до 30 тыс. руб.
Статистика говорит сама за себя. Уровень закредитованности населения высокий, и этот показатель растет. Большую часть кредитных продуктов можно отнести в категорию нерациональных. Только 10,7 млн из 50,3 млн заемщиков оформили ипотеки, а кредитные карты есть у 28,6 млн человек.
Для борьбы с растущей закредитованностью государство наращивает ключевую ставку и сокращает количество программ льготных ипотек. Позитивная динамика стала заметна после июльского повышения ключевой ставки и закрытия льготной ипотеки на новостройки. С июля по август объем кредитов, предоставленных физическим лицам-резидентам, снизился на 23,71%. С проблемой микрозаймов планируют решать вопрос такими мерами:
— Запрет на получение нескольких займов одновременно
— Введение паузы между новым и старым займом в три дня
— Снижение максимальной переплаты от тела долга со 130 до 100%
— Запрет новации без фактического движения денежных средств.
Высокая закредитованность населения — явная проблема для всей экономики и, шире, страны.
В одном из прошлых постов я поднимал тему зарплат и безработицы. Доходы населения растут, но не у всех поспевают за ценами. Стоимость условного (минимального) набора продуктов питания за год выросла на 7,44%, а за пять лет — на 48%. В Москве цены на квартиры за пять лет выросли: вторичка — на 50,68%, новостройки — на 34,01%.
Средняя зарплата в Москве в этом году — 151 912,7 рублей. При этом среднестатистический квадратный метр московской квартиры стоит 326 929 рублей. Больше двух месяцев нужно откладывать всю зарплату, чтобы собрать на метр.
На июль 2024 года в России 50,3 млн человек связано обязательствами по кредитным продуктам (об этом нам сообщает ЦБ). В их число входят как кредиты, так и микрозаймы: примерно 40,8 млн имеют кредиты, 4,9 млн микрозаймы, а 4,5 млн все вместе.
За последний год общее число заемщиков увеличилось на 7,71%, а с июля 2022 года — на 16,17%.
Причем 51% всех задолженностей населения перед банками лежит на плечах граждан с тремя и более кредитами. Средняя сумма долга у них 1,4 млн руб., среднестатистический заемщик с двумя кредитами должен 795 тыс. руб., а с одним — 452 тыс. руб.
ЦБ зафиксировал рост популярности кредитных карт (28,6 млн человек) и автокредитов (2,4 млн человек). Количество выдач увеличилось на 22% и 44% соответственно. Ипотеки есть у 10,7 млн человек.
По данным Банка России на сентябрь 2024 года, за 5 лет объем задолженностей физлиц (резидентов) вырос на 117,69%, а за год на 17,55 %. При этом просрочек с 2023 года стало больше на 6,71%.
Большие кредиты — это повышенный риск для банка. Их одобряют не всем и требуют приличный список «аргументов». Они похожи на гору. Сложно на нее взобраться, а после покорения идти вниз нужно осторожно — оступишься, пиши пропало.
Самые коварные «чужие» деньги — кредитки и микрозаймы. Первые банки впихивают чуть ли не каждому прохожему и приносят вместе с доставкой дебетовки. За вторыми по неосторожности приходят сами. Причем нередко после кредитки идут за микрозаймом, как только одобренного лимита не хватает или забывчивость приводит к непогашенным долгам.
Так формируется снежный ком. ЦБ сообщает, что около 60% займов в МФО находятся в одном из типов цепочки:
— Оформлено несколько займов одновременно (новый появляется до погашения действующего)
— Новый займ открывается в день погашения предыдущего
— Новый займ появляется спустя небольшой промежуток времени после закрытия предыдущего
Такие постоянники МФО в среднем берут займы на 40 дней по 9 штук в год. Немного математики, и мы получаем 360 дней статуса «Должник». Больше 50% таких займов постепенно растут с каждым передоткрытием. Тело долга стабильно наедает бока — проценты по старому займу добавляются в тело нового.
Самый популярный микрозайм — на 30 дней и до 30 тыс. руб.
Статистика говорит сама за себя. Уровень закредитованности населения высокий, и этот показатель растет. Большую часть кредитных продуктов можно отнести в категорию нерациональных. Только 10,7 млн из 50,3 млн заемщиков оформили ипотеки, а кредитные карты есть у 28,6 млн человек.
Для борьбы с растущей закредитованностью государство наращивает ключевую ставку и сокращает количество программ льготных ипотек. Позитивная динамика стала заметна после июльского повышения ключевой ставки и закрытия льготной ипотеки на новостройки. С июля по август объем кредитов, предоставленных физическим лицам-резидентам, снизился на 23,71%. С проблемой микрозаймов планируют решать вопрос такими мерами:
— Запрет на получение нескольких займов одновременно
— Введение паузы между новым и старым займом в три дня
— Снижение максимальной переплаты от тела долга со 130 до 100%
— Запрет новации без фактического движения денежных средств.
Высокая закредитованность населения — явная проблема для всей экономики и, шире, страны.
Telegram
Руслан Галифанов о бизнесе и не только
Зарплаты в России продолжат расти
На фоне текущих проблем с дефицитом кадров, о котором я уже писал в этом посте, у нас в стране сложилась минимальная безработица и резко подскочили зарплаты. Причем пока все идет к тому, что оплата труда будет только расти.…
На фоне текущих проблем с дефицитом кадров, о котором я уже писал в этом посте, у нас в стране сложилась минимальная безработица и резко подскочили зарплаты. Причем пока все идет к тому, что оплата труда будет только расти.…
Lawfare: закон как поле битвы
В американской правовой системе известно такое явление как lawfare. На русский этот неологизм перевести трудно, потому что релевантного термина у нас нет. Предлагаю называть это «правовая война» — не очень точно, зато подходит по смыслу.
Известный словарь Collins предлагает два определения этого термина: использование судебных разбирательств для запугивания оппонента или применение государством закона против своих врагов. Интересны слова генерала Чарльза Данлэпа, которые часто вспоминают, когда речь заходит о lawfare. Он называл это использованием закона в качестве оружия.
Когда говорят о правовой войне, то в 90% случаев подразумевают США. Характерный пример последних лет: суды против Дональда Трампа по делам о штурме Капитолия и вмешательстве в президентские выборы 2020 года. Его сторонники утверждали, что демократы пытались таким образом победить Трампа, раз уж это не удалось сделать через кабинки для голосования.
В бизнес-сообществе правовую войну активно использует Илон Маск — а также его враги против него самого. В августе компания Х подала в суд на Unilever, Mars и CVS Health, обвинив их в сговоре посредством бойкота его соцсети и нарушении антимонопольного законодательства США. Это не единственный пример: в июне Tesla, которая тоже принадлежит Илону Маску, заявила, что ее бывший поставщик, Matthews International, украл и попытался запатентовать секретную технологию, связанную с производством автомобильных аккумуляторов. Matthews International в ответ назвали подобные заявления «совершенно беспочвенными» и попытками запугивания.
Небольшой инвестиционный фонд Arjuna Capital из Массачусетса, будучи одним из акционеров ExxonMobil, призывал гиганта сократить добычу нефти ради борьбы с изменением климата и даже предлагал проголосовать на собрании акционеров за ужесточение климатических мер в работе компании. Когда ExxonMobil это надоело, они подали в суд с требованием признать это предложение недействительным.
Правовая война сильнее всего развита в США, и я объясняю это базисом, на котором изначально строилось государство. Демократия — не только права, но и обязанности, а если ты отказываешься их выполнять, то тебя принудят к этому юридические нормы. Кроме того, демократии не может быть без доступной судебной системы: человек должен знать, что всегда получит защиту, и при наличии доказательств суд окажется на его стороне.
Отчасти это подтверждается данными Американской ассоциации юристов: в 2022 году в США насчитывалось свыше 1,3 млн юристов. Такова плата за свободу и возможности, которые дает Америка. И это не плохо, просто нужно понимать, что только пользоваться благами страны не получится — и у всего есть обратная сторона: лекарство может стать ядом при превышении дозы.
В колониальную эпоху право часто использовалось для территориальной экспансии и контроля над коренным населением — и это тоже lawfare.
Если же говорить о lawfare как о силе внешнего воздействия, то это своеобразная альтернатива военным средствам для достижениях целей государства.
Хрестоматийным примером использования lawfare во внешних делах можно считать Китай. Правовая война ассоциируется с США, но используется не только там — конечно, с поправками на конкретные реалии. Ее активно практикует Поднебесная, в том числе, в отношении территориальных споров в Южно-Китайском море на часть которого она претендует.
Право все чаще применяется как оружие, и это печалит. Демократия — это действительно одно из высших достижений цивилизации, и нужно постараться, чтобы lawfare в итоге не поставил в ней точку.
В американской правовой системе известно такое явление как lawfare. На русский этот неологизм перевести трудно, потому что релевантного термина у нас нет. Предлагаю называть это «правовая война» — не очень точно, зато подходит по смыслу.
Известный словарь Collins предлагает два определения этого термина: использование судебных разбирательств для запугивания оппонента или применение государством закона против своих врагов. Интересны слова генерала Чарльза Данлэпа, которые часто вспоминают, когда речь заходит о lawfare. Он называл это использованием закона в качестве оружия.
Когда говорят о правовой войне, то в 90% случаев подразумевают США. Характерный пример последних лет: суды против Дональда Трампа по делам о штурме Капитолия и вмешательстве в президентские выборы 2020 года. Его сторонники утверждали, что демократы пытались таким образом победить Трампа, раз уж это не удалось сделать через кабинки для голосования.
В бизнес-сообществе правовую войну активно использует Илон Маск — а также его враги против него самого. В августе компания Х подала в суд на Unilever, Mars и CVS Health, обвинив их в сговоре посредством бойкота его соцсети и нарушении антимонопольного законодательства США. Это не единственный пример: в июне Tesla, которая тоже принадлежит Илону Маску, заявила, что ее бывший поставщик, Matthews International, украл и попытался запатентовать секретную технологию, связанную с производством автомобильных аккумуляторов. Matthews International в ответ назвали подобные заявления «совершенно беспочвенными» и попытками запугивания.
Небольшой инвестиционный фонд Arjuna Capital из Массачусетса, будучи одним из акционеров ExxonMobil, призывал гиганта сократить добычу нефти ради борьбы с изменением климата и даже предлагал проголосовать на собрании акционеров за ужесточение климатических мер в работе компании. Когда ExxonMobil это надоело, они подали в суд с требованием признать это предложение недействительным.
Правовая война сильнее всего развита в США, и я объясняю это базисом, на котором изначально строилось государство. Демократия — не только права, но и обязанности, а если ты отказываешься их выполнять, то тебя принудят к этому юридические нормы. Кроме того, демократии не может быть без доступной судебной системы: человек должен знать, что всегда получит защиту, и при наличии доказательств суд окажется на его стороне.
Отчасти это подтверждается данными Американской ассоциации юристов: в 2022 году в США насчитывалось свыше 1,3 млн юристов. Такова плата за свободу и возможности, которые дает Америка. И это не плохо, просто нужно понимать, что только пользоваться благами страны не получится — и у всего есть обратная сторона: лекарство может стать ядом при превышении дозы.
В колониальную эпоху право часто использовалось для территориальной экспансии и контроля над коренным населением — и это тоже lawfare.
Если же говорить о lawfare как о силе внешнего воздействия, то это своеобразная альтернатива военным средствам для достижениях целей государства.
Хрестоматийным примером использования lawfare во внешних делах можно считать Китай. Правовая война ассоциируется с США, но используется не только там — конечно, с поправками на конкретные реалии. Ее активно практикует Поднебесная, в том числе, в отношении территориальных споров в Южно-Китайском море на часть которого она претендует.
Право все чаще применяется как оружие, и это печалит. Демократия — это действительно одно из высших достижений цивилизации, и нужно постараться, чтобы lawfare в итоге не поставил в ней точку.
Генеративный ИИ: Тратим миллиарды, а отдача где?
Я уже писал о пузыре в ИИ и сравнивал ситуацию с судьбой американских «единорогов». Недавно наткнувшись на исследование Goldman Sachs о генеративном ИИ, я нашел почву для размышлений.
Компании уже потратили свыше 1 трлн долларов на развитие генеративного ИИ — на чипы, высокопропускную память, центры обработки данных и модернизацию инфраструктуры. И эта сумма будет только расти.
Нехватка мощностей уже проявляется: дефицит HBM-памяти (High-Bandwidth Memory) сдерживает рост рынка. Ожидается, что рынок HBM вырастет с 2,3 млрд долларов в 2023 году до 30,2 млрд долларов к 2026 году — это рост в 13 раз за три года. Однако даже этого объема будет недостаточно.
Дефицит электроэнергии также становится фактором сдерживания роста. В США и Европе сети электроснабжения не готовы к такому скачку потребления. По оценкам экспертов, для поддержания роста мощностей в США к 2030 году потребуется 47 ГВт новых генерирующих мощностей, что эквивалентно строительству десятков новых электростанций.
Нужен высокоскоростной интернет, а в США, мекке развития искусственного интеллекта, стоимость интернета уже растет — за последние годы цены увеличились на 32% из-за ограниченной конкуренции и роста издержек на модернизацию сетей. Это создает дополнительное давление на себестоимость, увеличивая стоимость владения технологиями ИИ.
Чтобы генеративный ИИ работал, нужно постоянно вливать деньги в инфраструктуру — эффект «вложения без дна»: сегодня миллионы на обучение, завтра — ещё больше на чипы и серверы. Остановитесь — и все вложения сгорят.
По оценкам Дарона Аджемоглу, в ближайшие 10 лет генеративный ИИ сможет эффективно автоматизировать только 5% всех рабочих задач. При этом экономическая выгода будет минимальной: совокупный вклад в рост мировой продуктивности составит всего 0,5%, а в мировой ВВП — 0,9% за 10 лет.
По сути, эффект от ИИ в экономике сегодня слабее, чем от появления интернета или смартфонов в свое время. Даже в сфере автоматизации ИИ пока не показывает ощутимого эффекта.
Что перевернет игру? Каждая технологическая революция в итоге приносит свою «убийственную фичу»:
— Интернет — это электронная коммерция, соцсети и поисковые системы.
— Мобильные технологии — это мессенджеры, приложения и бесконтактные платежи.
— А что предложил генеративный ИИ? Пока нет очевидного ответа.
Даже крупные технологические компании признают, что ИИ-решения пока не обеспечивают достаточного уровня монетизации и экономической эффективности. Goldman Sachs прогнозирует, что генеративный ИИ сможет автоматизировать только 25% рабочих задач и повысить производительность труда на 9%, обеспечив рост ВВП США на 6,1% в течение 10 лет. Это максимум в оптимистичном сценарии.
Goldman Sachs прогнозирует, что только в самом благоприятном сценарии (если ИИ обеспечит стабильный рост продуктивности и новые потоки доходов) рынок может показать устойчивый рост. Но для этого ИИ должен не только автоматизировать процессы, но и предложить новые продукты и бизнес-модели — как это сделали интернет и мобильные технологии.
Я не согласен с такими удручающими прогнозами Goldman Sachs, а тезисы Аджемоглу вызывают вопросы. Обстоятельную критику его книги про институты можно прочитать у Юрия Аммосова (смотрите посты по #wnf).
Сейчас мы находимся в стадии дорогой инфраструктуры, когда вложения идут в «лопаты и кирки» для будущей золотой лихорадки.
Исторические примеры показывают, что ситуация с ИИ — норма. Все идет по стандартному сценарию:
1. Изобретение: появление новой технологии, первые успехи.
2. Бум: быстрый рост на хайпе и венчурных инвестициях.
3. Перегрев: накачка денег без четкой модели доходов, хаотичный рост конкурентов.
4. Схлопывание: кризис из-за отсутствия монетизации и перегрева рынка.
5. Консолидация: выживание сильнейших, формирование работающей бизнес-модели.
6. Зрелость: выход на устойчивый рост и массовое внедрение в экономику.
Я уже писал о пузыре в ИИ и сравнивал ситуацию с судьбой американских «единорогов». Недавно наткнувшись на исследование Goldman Sachs о генеративном ИИ, я нашел почву для размышлений.
Компании уже потратили свыше 1 трлн долларов на развитие генеративного ИИ — на чипы, высокопропускную память, центры обработки данных и модернизацию инфраструктуры. И эта сумма будет только расти.
Нехватка мощностей уже проявляется: дефицит HBM-памяти (High-Bandwidth Memory) сдерживает рост рынка. Ожидается, что рынок HBM вырастет с 2,3 млрд долларов в 2023 году до 30,2 млрд долларов к 2026 году — это рост в 13 раз за три года. Однако даже этого объема будет недостаточно.
Дефицит электроэнергии также становится фактором сдерживания роста. В США и Европе сети электроснабжения не готовы к такому скачку потребления. По оценкам экспертов, для поддержания роста мощностей в США к 2030 году потребуется 47 ГВт новых генерирующих мощностей, что эквивалентно строительству десятков новых электростанций.
Нужен высокоскоростной интернет, а в США, мекке развития искусственного интеллекта, стоимость интернета уже растет — за последние годы цены увеличились на 32% из-за ограниченной конкуренции и роста издержек на модернизацию сетей. Это создает дополнительное давление на себестоимость, увеличивая стоимость владения технологиями ИИ.
Чтобы генеративный ИИ работал, нужно постоянно вливать деньги в инфраструктуру — эффект «вложения без дна»: сегодня миллионы на обучение, завтра — ещё больше на чипы и серверы. Остановитесь — и все вложения сгорят.
По оценкам Дарона Аджемоглу, в ближайшие 10 лет генеративный ИИ сможет эффективно автоматизировать только 5% всех рабочих задач. При этом экономическая выгода будет минимальной: совокупный вклад в рост мировой продуктивности составит всего 0,5%, а в мировой ВВП — 0,9% за 10 лет.
По сути, эффект от ИИ в экономике сегодня слабее, чем от появления интернета или смартфонов в свое время. Даже в сфере автоматизации ИИ пока не показывает ощутимого эффекта.
Что перевернет игру? Каждая технологическая революция в итоге приносит свою «убийственную фичу»:
— Интернет — это электронная коммерция, соцсети и поисковые системы.
— Мобильные технологии — это мессенджеры, приложения и бесконтактные платежи.
— А что предложил генеративный ИИ? Пока нет очевидного ответа.
Даже крупные технологические компании признают, что ИИ-решения пока не обеспечивают достаточного уровня монетизации и экономической эффективности. Goldman Sachs прогнозирует, что генеративный ИИ сможет автоматизировать только 25% рабочих задач и повысить производительность труда на 9%, обеспечив рост ВВП США на 6,1% в течение 10 лет. Это максимум в оптимистичном сценарии.
Goldman Sachs прогнозирует, что только в самом благоприятном сценарии (если ИИ обеспечит стабильный рост продуктивности и новые потоки доходов) рынок может показать устойчивый рост. Но для этого ИИ должен не только автоматизировать процессы, но и предложить новые продукты и бизнес-модели — как это сделали интернет и мобильные технологии.
Я не согласен с такими удручающими прогнозами Goldman Sachs, а тезисы Аджемоглу вызывают вопросы. Обстоятельную критику его книги про институты можно прочитать у Юрия Аммосова (смотрите посты по #wnf).
Сейчас мы находимся в стадии дорогой инфраструктуры, когда вложения идут в «лопаты и кирки» для будущей золотой лихорадки.
Исторические примеры показывают, что ситуация с ИИ — норма. Все идет по стандартному сценарию:
1. Изобретение: появление новой технологии, первые успехи.
2. Бум: быстрый рост на хайпе и венчурных инвестициях.
3. Перегрев: накачка денег без четкой модели доходов, хаотичный рост конкурентов.
4. Схлопывание: кризис из-за отсутствия монетизации и перегрева рынка.
5. Консолидация: выживание сильнейших, формирование работающей бизнес-модели.
6. Зрелость: выход на устойчивый рост и массовое внедрение в экономику.
Кто знает историю, тот знает будущее
История технологий развивается по одному и тому же сценарию — сначала эйфория и миллиарды долларов инвестиций, затем перегрев и кризис, а в финале остаются только несколько сильных игроков. Генеративный ИИ движется по этому же пути, и мы уже на пороге кризиса. Тучи сгущаются, и слетаются скептики.
Доткомы показали, как быстро эйфория превращается в разочарование. В конце 90-х инвесторы вкладывали миллиарды в интернет-компании без прибыли и четкой бизнес-модели. Pets.com, Webvan и тысячи других исчезли с рынка за несколько месяцев. Выжили единицы — Amazon, eBay, Google — те, кто смог найти рабочую бизнес-модель и создать инфраструктуру для будущего роста.
С купонами история была еще короче. Groupon взлетел за счет скидок, но оказалось, что пользователи приходят за выгодой и тут же уходят. Рынок рухнул за два года. Выжил только Groupon, который переформатировал модель в маркетинговый инструмент для бизнеса.
Такси повторили тот же цикл. Uber и Lyft потратили миллиарды на дотации водителям и скидки пассажирам, чтобы захватить рынок США. Но когда деньги закончились, цены выросли, пользователи ушли, а компании остались с долгами. В итоге Uber и несколько локальных агрегаторов выжили, остальные исчезли. В России история повторилась, только победителем стал «Яндекс».
VR? Тоже провал. В 2016 году Oculus Rift вызвал ажиотаж, инвесторы накачали рынок деньгами, но высокая стоимость устройств, слабый контент и «укачивание» пользователей быстро охладили интерес. Сегодня VR остается нишевым продуктом для геймеров и разработчиков.
У облачных сервисов сценарий был более плавным. Amazon долго работал в убыток, выстраивая инфраструктуру AWS. Microsoft и Google догнали позже, но рынок не рухнул — произошла консолидация. Сегодня на небе три облака — Amazon, Microsoft и Google.
И вот настало время бума искусственного интеллекта. В марте 2023 года OpenAI выпустила GPT-4 и показала, на что способен ИИ. Microsoft влила в OpenAI уже 14 млрд долларов, закрепив влияние в корпоративном сегменте через Copilot для Azure и Office.
Google не осталась в стороне: в конце 2023 года вышел Gemini, который быстро встроили в поиск, рекламу и Android. Конкуренция стала прямой: OpenAI + Microsoft против Google. Meta* сыграла на другом поле — открыла доступ к LLaMA, что сделало ее лидером в open source. Разработчики оценили ход, и Meta* быстро стала сильным игроком.
Anthropic и Cohere сделали ставку на корпоративный сегмент и этику. Но без мощной инфраструктуры и миллиардных вливаний тягаться с OpenAI и Google невозможно.
xAI Илона Маска громко презентовала Grok — много шума, но пока без конкретики. Одни восхищаются, другие ненавидят, но участие AMD и Nvidia в качестве инвесторов дает надежду на прорыв.
DeepSeek собрала лояльное сообщество за счет открытых моделей и активности в opensource, но рынок требует денег, а с монетизацией пока сложно. Китайские Baidu, Alibaba и Tencent представили собственные ИИ-модели (Ernie, Tongyi Qianwen и Hunyuan). Инвестиции льются рекой.
Дальше — только сложнее. Рынок перегревается, и кризис близко, а за ним и консолидация. Крупные игроки начнут скупать стартапы. Anthropic, Cohere и DeepSeek могут войти в экосистемы американских или китайских гигантов. OpenAI будет укрепится в текстовых моделях и API, Microsoft — в корпоративных решениях, Google — в рекламе и Android. Meta* продолжит играть на opensource-поле. Baidu, Alibaba и Tencent будут расширяться в Азии и Европе. Если они преодолеют барьеры доверия и регуляции, западным игрокам придется потесниться. xAI и другие стартапы могут выстрелить через опенсорс и партнерства.
История повторяется. Доткомы, купоны, такси, VR, облака — все прошли через взлет, кризис и консолидацию. ИИ повторит этот путь. Вопрос только в одном: кто станет Amazon и Google эпохи ИИ?
* Meta признана экстремистской организацией в России и запрещена.
История технологий развивается по одному и тому же сценарию — сначала эйфория и миллиарды долларов инвестиций, затем перегрев и кризис, а в финале остаются только несколько сильных игроков. Генеративный ИИ движется по этому же пути, и мы уже на пороге кризиса. Тучи сгущаются, и слетаются скептики.
Доткомы показали, как быстро эйфория превращается в разочарование. В конце 90-х инвесторы вкладывали миллиарды в интернет-компании без прибыли и четкой бизнес-модели. Pets.com, Webvan и тысячи других исчезли с рынка за несколько месяцев. Выжили единицы — Amazon, eBay, Google — те, кто смог найти рабочую бизнес-модель и создать инфраструктуру для будущего роста.
С купонами история была еще короче. Groupon взлетел за счет скидок, но оказалось, что пользователи приходят за выгодой и тут же уходят. Рынок рухнул за два года. Выжил только Groupon, который переформатировал модель в маркетинговый инструмент для бизнеса.
Такси повторили тот же цикл. Uber и Lyft потратили миллиарды на дотации водителям и скидки пассажирам, чтобы захватить рынок США. Но когда деньги закончились, цены выросли, пользователи ушли, а компании остались с долгами. В итоге Uber и несколько локальных агрегаторов выжили, остальные исчезли. В России история повторилась, только победителем стал «Яндекс».
VR? Тоже провал. В 2016 году Oculus Rift вызвал ажиотаж, инвесторы накачали рынок деньгами, но высокая стоимость устройств, слабый контент и «укачивание» пользователей быстро охладили интерес. Сегодня VR остается нишевым продуктом для геймеров и разработчиков.
У облачных сервисов сценарий был более плавным. Amazon долго работал в убыток, выстраивая инфраструктуру AWS. Microsoft и Google догнали позже, но рынок не рухнул — произошла консолидация. Сегодня на небе три облака — Amazon, Microsoft и Google.
И вот настало время бума искусственного интеллекта. В марте 2023 года OpenAI выпустила GPT-4 и показала, на что способен ИИ. Microsoft влила в OpenAI уже 14 млрд долларов, закрепив влияние в корпоративном сегменте через Copilot для Azure и Office.
Google не осталась в стороне: в конце 2023 года вышел Gemini, который быстро встроили в поиск, рекламу и Android. Конкуренция стала прямой: OpenAI + Microsoft против Google. Meta* сыграла на другом поле — открыла доступ к LLaMA, что сделало ее лидером в open source. Разработчики оценили ход, и Meta* быстро стала сильным игроком.
Anthropic и Cohere сделали ставку на корпоративный сегмент и этику. Но без мощной инфраструктуры и миллиардных вливаний тягаться с OpenAI и Google невозможно.
xAI Илона Маска громко презентовала Grok — много шума, но пока без конкретики. Одни восхищаются, другие ненавидят, но участие AMD и Nvidia в качестве инвесторов дает надежду на прорыв.
DeepSeek собрала лояльное сообщество за счет открытых моделей и активности в opensource, но рынок требует денег, а с монетизацией пока сложно. Китайские Baidu, Alibaba и Tencent представили собственные ИИ-модели (Ernie, Tongyi Qianwen и Hunyuan). Инвестиции льются рекой.
Дальше — только сложнее. Рынок перегревается, и кризис близко, а за ним и консолидация. Крупные игроки начнут скупать стартапы. Anthropic, Cohere и DeepSeek могут войти в экосистемы американских или китайских гигантов. OpenAI будет укрепится в текстовых моделях и API, Microsoft — в корпоративных решениях, Google — в рекламе и Android. Meta* продолжит играть на opensource-поле. Baidu, Alibaba и Tencent будут расширяться в Азии и Европе. Если они преодолеют барьеры доверия и регуляции, западным игрокам придется потесниться. xAI и другие стартапы могут выстрелить через опенсорс и партнерства.
История повторяется. Доткомы, купоны, такси, VR, облака — все прошли через взлет, кризис и консолидацию. ИИ повторит этот путь. Вопрос только в одном: кто станет Amazon и Google эпохи ИИ?
* Meta признана экстремистской организацией в России и запрещена.
Полиграфия на пике. И на грани
Как основатель группы полиграфических бизнесов (@mdmprint, @copyru и HelloPrint.ru), я внимательно слежу за тем, что происходит в отрасли. Вот какие новости с полей.
Рынок растет, но техника не поспевает
Российская полиграфия третий год подряд идет в гору, но за спросом не успевает предложение. По данным Росстата и «БумПрома», в 2024 году выпуск полиграфической продукции прибавил почти 14%, а этикетки с упаковкой вообще улетели на 32,5% — это рекорд. Однако инфраструктура начинает трещать по швам. Главный дефицит — оборудование для сложной отделки: цветные обрезы, выборочный лак, нестандартные обложки. На старте 2025 дефицит таких услуг — 30% от спроса.
В итоге в 2025 цены на книги могут подрасти на 7–10%: полиграфические услуги уже подорожали на 20%, да и бумага не отстает.
Передел в технологиях: флексография и цифра против офсета
В полиграфии назревает передел: классический офсет, особенно в упаковке, начинает сдавать позиции — его потихоньку вытесняют. Европейская «большая тройка» офсетных машин в сложном положении — прибыли почти нет, кто-то даже в минус ушел, а новые станки тяжело продаются.
Причина — смена технологических и рыночных приоритетов. Флексографская печать наступает. Особенно в сегменте упаковки: рулонный картон дешевле, качество на массовке сопоставимо, а машины проще и дешевле в обслуживании.
Китай активно наращивает экспорт широкоформатных флексомашин. Плюс — локальное производство флексокрасок, что минимизирует зависимости. Европейцы реагируют: Heidelberg представил новую флексомашину Boardmaster. Офсет уже не безальтернативен.
Китай: от догоняющего к лидеру
На выставке SinoLabel 2025 китайские производители продемонстрировали технологическое лидерство. Haotian показала гибридную ЦПМ с головками Kyocera (1200×1200 dpi), которая за один проход наносит печать (CMYK+белый+лак) и делает отделку. Скорость — до 80 м/мин. Гибкость — возможность миксовать головки разных производителей.
Российские типографии уже закупают: «Сильверпринт» в Петербурге установил Kuaiyida — автомат для выборки высечки. Такими же машинами оснастились типографии в Белгороде и Воронеже.
HP и Epson: ставка на энергоэффективность и тиражи
HP представил две рулонные ЦПМ серии PageWide для тех, кто печатает тиражи покрупнее, коммерция и книжки в первую очередь: T4250 HDR (цветная, 106 см) и T500M HD (монохромная, 137 см). Первая — до 20 тыс. листов B1 в час, вторая — до 305 м/мин. Обе новинки на чернилах HP Brilliant B70 и тратят энергии на 50% меньше, чем старые модели.
Автоматизация: реальность, а не лозунг
Российские печатники взялись за модернизацию — обновляют технику, чтобы работать быстрее и экологичнее. В типографии «Бизнес-группа Стрелец» в феврале 2025 перебрали флексопечатную линию Bobst. Выкинули старые ртутные сушки, поставили современные LED-УФ от Height-LED. Ребята из «Внешмальтиграф» за четыре дня все демонтировали и настроили — теперь мощность УФ-излучения сама подстраивается под скорость печати, охлаждение включается по сигналам от секций. Это не только экономит электричество, но и делает процесс надежнее — никаких перегревов.
Управление типографией: переход в облако и консолидация решений
Не только «железом» единым — 2025 году активно развивается направление MIS/ERP/CRM-систем для типографий. На мировой арене пример: бельгийцы из CERM, которые делают MIS-системы для этикеток и упаковки, в феврале прикупили шведскую OMIKAI Systems с их облачным MIS. Они уже несколько лет инвестируют в перевод своих продуктов в облако, а с Omikai хотят ускорить разработку нового поколения MIS.
И это не единичный кейс. Все больше типографий перестают мыслить «станками» и начинают выстраивать IT-контур: автоматизируют просчет заказов, связывают CRM с производством, наводят порядок в коммуникациях. Мы в HelloPrint прошли этот путь с нуля.
Как основатель группы полиграфических бизнесов (@mdmprint, @copyru и HelloPrint.ru), я внимательно слежу за тем, что происходит в отрасли. Вот какие новости с полей.
Рынок растет, но техника не поспевает
Российская полиграфия третий год подряд идет в гору, но за спросом не успевает предложение. По данным Росстата и «БумПрома», в 2024 году выпуск полиграфической продукции прибавил почти 14%, а этикетки с упаковкой вообще улетели на 32,5% — это рекорд. Однако инфраструктура начинает трещать по швам. Главный дефицит — оборудование для сложной отделки: цветные обрезы, выборочный лак, нестандартные обложки. На старте 2025 дефицит таких услуг — 30% от спроса.
В итоге в 2025 цены на книги могут подрасти на 7–10%: полиграфические услуги уже подорожали на 20%, да и бумага не отстает.
Передел в технологиях: флексография и цифра против офсета
В полиграфии назревает передел: классический офсет, особенно в упаковке, начинает сдавать позиции — его потихоньку вытесняют. Европейская «большая тройка» офсетных машин в сложном положении — прибыли почти нет, кто-то даже в минус ушел, а новые станки тяжело продаются.
Причина — смена технологических и рыночных приоритетов. Флексографская печать наступает. Особенно в сегменте упаковки: рулонный картон дешевле, качество на массовке сопоставимо, а машины проще и дешевле в обслуживании.
Китай активно наращивает экспорт широкоформатных флексомашин. Плюс — локальное производство флексокрасок, что минимизирует зависимости. Европейцы реагируют: Heidelberg представил новую флексомашину Boardmaster. Офсет уже не безальтернативен.
Китай: от догоняющего к лидеру
На выставке SinoLabel 2025 китайские производители продемонстрировали технологическое лидерство. Haotian показала гибридную ЦПМ с головками Kyocera (1200×1200 dpi), которая за один проход наносит печать (CMYK+белый+лак) и делает отделку. Скорость — до 80 м/мин. Гибкость — возможность миксовать головки разных производителей.
Российские типографии уже закупают: «Сильверпринт» в Петербурге установил Kuaiyida — автомат для выборки высечки. Такими же машинами оснастились типографии в Белгороде и Воронеже.
HP и Epson: ставка на энергоэффективность и тиражи
HP представил две рулонные ЦПМ серии PageWide для тех, кто печатает тиражи покрупнее, коммерция и книжки в первую очередь: T4250 HDR (цветная, 106 см) и T500M HD (монохромная, 137 см). Первая — до 20 тыс. листов B1 в час, вторая — до 305 м/мин. Обе новинки на чернилах HP Brilliant B70 и тратят энергии на 50% меньше, чем старые модели.
Автоматизация: реальность, а не лозунг
Российские печатники взялись за модернизацию — обновляют технику, чтобы работать быстрее и экологичнее. В типографии «Бизнес-группа Стрелец» в феврале 2025 перебрали флексопечатную линию Bobst. Выкинули старые ртутные сушки, поставили современные LED-УФ от Height-LED. Ребята из «Внешмальтиграф» за четыре дня все демонтировали и настроили — теперь мощность УФ-излучения сама подстраивается под скорость печати, охлаждение включается по сигналам от секций. Это не только экономит электричество, но и делает процесс надежнее — никаких перегревов.
Управление типографией: переход в облако и консолидация решений
Не только «железом» единым — 2025 году активно развивается направление MIS/ERP/CRM-систем для типографий. На мировой арене пример: бельгийцы из CERM, которые делают MIS-системы для этикеток и упаковки, в феврале прикупили шведскую OMIKAI Systems с их облачным MIS. Они уже несколько лет инвестируют в перевод своих продуктов в облако, а с Omikai хотят ускорить разработку нового поколения MIS.
И это не единичный кейс. Все больше типографий перестают мыслить «станками» и начинают выстраивать IT-контур: автоматизируют просчет заказов, связывают CRM с производством, наводят порядок в коммуникациях. Мы в HelloPrint прошли этот путь с нуля.
Геймификация и кешбэк: играешь ты — или играют тобой?
Прочитал пост Николая Белоусова про то, как банки используют элементы геймификации — кешбэк, игровые механики, визуальные триггеры, чтобы повышать вовлеченность клиентов. Он пишет, что такие подходы могут формировать поведение, похожее на азартные игры, и подталкивать тратить деньги на абсолютно ненужные вещи под соусом выгоды. Причем соус еще и нужно выбирать каждый месяц.
Согласен, что продакт-менеджеры должны задумываться об этике — не превращать финтех в механизм, способствующий лудомании. Но не все так однозначно.
Если человек покупает ненужное ради кешбэка — проблема не в банке, не в дизайн-ловушках и не в «заговоре корпораций». Проблема в том, что у него сбит навигатор принятия решений.
Можно, конечно, возмущаться: нас вовлекают, нас подталкивают, нам подсовывают. Но правда в том, что подсовывают возможность. Не обязанность. Над вами не стоят охранники с дубинками, заставляя купить курицу за 600 рублей с кешбэком 30%, когда в другом приложении такая же за 300 без него. Это уже не капитализм виноват — это арифметика.
Банки геймифицируют. Они выстраивают сценарии, копируют интерфейсы казино, превращают финансы в игру. Это факт. Это опасно. Но если взрослый человек в ответ теряет контроль — проблема уже не в том, что его «обманули». Проблема в том, что он не научился держать себя в руках. Когда ребенок жмет на красную кнопку, потому что она мигает, — это поведение детсада. Когда взрослый делает то же самое в приложении банка — это уже вопрос зрелости, не софта.
Акция — это не приказ. Это просто шанс. Возможность. Как стоп-лосс в инвестициях — полезен, если понимаешь зачем. Бесполезен, если не знаешь, как работает.
Мы должны обсуждать, как нас вовлекают в траты. Это важно. Но цель разговора — не отмена маркетинга и банков. А взросление аудитории. Не «давайте запретим», а «давайте разберемся, как не вестись».
Ответственность не может быть односторонней. У бизнеса — не делать лудоманию нормой. У человека — не перекладывать свою импульсивность на кешбэк и баннеры. У государства — не молчать, когда интерфейсы банков превращаются в слоты с огоньками.
Прочитал пост Николая Белоусова про то, как банки используют элементы геймификации — кешбэк, игровые механики, визуальные триггеры, чтобы повышать вовлеченность клиентов. Он пишет, что такие подходы могут формировать поведение, похожее на азартные игры, и подталкивать тратить деньги на абсолютно ненужные вещи под соусом выгоды. Причем соус еще и нужно выбирать каждый месяц.
Согласен, что продакт-менеджеры должны задумываться об этике — не превращать финтех в механизм, способствующий лудомании. Но не все так однозначно.
Если человек покупает ненужное ради кешбэка — проблема не в банке, не в дизайн-ловушках и не в «заговоре корпораций». Проблема в том, что у него сбит навигатор принятия решений.
Можно, конечно, возмущаться: нас вовлекают, нас подталкивают, нам подсовывают. Но правда в том, что подсовывают возможность. Не обязанность. Над вами не стоят охранники с дубинками, заставляя купить курицу за 600 рублей с кешбэком 30%, когда в другом приложении такая же за 300 без него. Это уже не капитализм виноват — это арифметика.
Банки геймифицируют. Они выстраивают сценарии, копируют интерфейсы казино, превращают финансы в игру. Это факт. Это опасно. Но если взрослый человек в ответ теряет контроль — проблема уже не в том, что его «обманули». Проблема в том, что он не научился держать себя в руках. Когда ребенок жмет на красную кнопку, потому что она мигает, — это поведение детсада. Когда взрослый делает то же самое в приложении банка — это уже вопрос зрелости, не софта.
Акция — это не приказ. Это просто шанс. Возможность. Как стоп-лосс в инвестициях — полезен, если понимаешь зачем. Бесполезен, если не знаешь, как работает.
Мы должны обсуждать, как нас вовлекают в траты. Это важно. Но цель разговора — не отмена маркетинга и банков. А взросление аудитории. Не «давайте запретим», а «давайте разберемся, как не вестись».
Ответственность не может быть односторонней. У бизнеса — не делать лудоманию нормой. У человека — не перекладывать свою импульсивность на кешбэк и баннеры. У государства — не молчать, когда интерфейсы банков превращаются в слоты с огоньками.