В определенной степени это необходимо, так как, перефразируя Кьеркегора, (современная) жизнь судится нами почему-то глобально, но жить ее приходится локально. Мы часто встречаемся с этим, например, когда составляем своё резюме: обнаруживаем, что усилия, которые были совершенно необходимы и очень ценны локально на каждом из наших рабочих мест, невозможно описать как что-то важное и нужное "глобально". Надо было, со стыдом думаем мы, не спасать тот маленький рабочий мир, а повышать продажи на 6.7%. Ну или когда мы думаем, что надо было не в семье нормальную атмосферу поддерживать, а лучше разделять мусор и больше скандировать какие-то лозунги. Защитить нас от этого бреда может только какая-нибудь радикальная непознаваемость, наша собственная, культурная, Другого, ну или, например, скуки, всегда сберегающей нас от жизни по бессмысленным, далеким от нас ценностям.

Так что вот: наука уничтожает вещи и освобождает нас от них, но они нам всё равно нужны, чтобы мочь жить хоть немножко против этой самой науки.

(Навеяли на это всё посты в недавних телеграм-каналах, которые я люблю читать. Первый пост (советую канал для тех, кто любит про игры) критикует применение гейм-дизайнерского мышления к вопросу профессионального призвания, второй призывает создателей ИИ-моделей (надеюсь, в более широком смысле экономически-математических симуляций?) заняться то ли вместо них, то ли перед ними исторической этнографией разного рода интересных ситуаций (вроде Французской революции), а третий говорит о том, что ученому надо не думать о скуке и заниматься всеми темами (в комментариях даже – вернуться к вещам и заниматься всеми вещами) . )

Поздравляю Артёма и Жиля с публикацией. Советую всем сходить на презентацию. Я не буду никого обманывать и скажу, что книгу прочитал наполовину и не понял. Но я Артёму в этом доверяю больше, чем себе, "идиоту", и обязательно перечитаю её попозже. В конце концов, причины моего непонимания совершенно очевидны:

книга не понравится [] тем, кто заякорен реальностью, проникнут прагматизмом и принимает за теорию лишь те ее части, что спекулятивно возвращают к тому, что они сами делают и что́ делает их самих;

Каюсь. Люблю поразмышлять о том, чем занимаюсь, а о другом не очень люблю.

Дело не в том, что эта пора, «половина земной жизни», побуждает людей подводить итоги и вносить изменения в свою жизнь, дабы как можно лучше использовать оставшееся время: подобное управленческое и туристическое видение человеческих дел, жалкое и к тому же ложное, не было присуще ни Граллю, ни мне. Более радикально то обстоятельство, что мне потребовалось 40 лет, чтобы начать жить. В молодости, если ты не болван, ты в основном хочешь умереть. Как там в старости, я еще не знаю. С тех пор, как мне стукнуло 40, я живу. Мы с Граллем не управляем своей жизнью, но мы вступили в отношения с жизнью (подобно тому, как Сен-Жюст говорит об отношениях со справедливостью или Сильвен Лазарюс — об отношениях с реальным).

Манифест Дилфов? До встречи лет через 7.