Павел Лузин о том, как сделать космическую отрасль экономически успешной и не отстать от конкурентов - https://www.ridl.io/ru/obnovlenie-rossijskoj-kosmonavtiki/?fbclid=IwAR2ImQA5dYvHuN28ZCsLu65_E2_4vDMyb-HbZSTitksvNyHbxag4mXC2nhg
* Статья является частью цикла «Реформы», подготовленного изданием Riddle совместно с проектом «Рефорум»

Член совета движения в защиту прав избирателей «Голос» Станислав Андрейчук о россиянах, лишенных пассивного избирательного права - https://www.ridl.io/ru/iskljuchitelnye-vybory/
- 22 июня движение в защиту прав избирателей «Голос» выпустило доклад, в котором говорится, что около девяти миллионов россиян лишены пассивного избирательного права. В реальности это число может оказаться еще на пару миллионов больше – почти каждый десятый россиянин в возрасте 18 лет и старше не может выдвигаться на выборах даже нижнего уровня;
- В СССР пораженных в политических правах называли «лишенцами». В 1920-е – начале 1930-х гг. это были представители классов, представлявших угрозу большевикам, – «кулаки», священнослужители, бывшие жандармы и т.д. Нынешние российские власти действуют по той же логике – неуверенность в электоральных перспективах на фоне социально-экономической стагнации подталкивает их к гораздо более жесткому, силовому подходу при управлении внутриполитическими процессами;
- В результате самой крупной группой новых лишенцев стали наиболее включенные в глобальные процессы россияне – обладатели второго гражданства или вида на жительство в иностранном государстве;
- Для наиболее глобализированных россиян есть и еще один косвенный инструмент ограничения пассивного избирательного права: даже если у вас нет второго гражданства или ВНЖ, вам нельзя баллотироваться, если вы владеете банковскими счетами за границей или иностранными финансовыми инструментами. Запрещено также баллотироваться тем, кто имеет основной доход за рубежом, включая российских преподавателей иностранных вузов или, например, музыкантов в европейских оркестрах;
- Вторая группа «лишенцев» – осужденные по более чем 400 составам уголовного и административного кодексов. При этом по особо тяжким статьям лишение продолжается до 25 лет после окончания срока заключения, а по тяжким – до 18. Поэтому здесь оценки «Голоса» несколько занижены – они посчитали количество осужденных по этим составам только с 2010 года, хотя до сих пор лишены права избираться те, кто был осужден еще в конце 1990-х гг.;
- Важно, что в отличие от принятой на пространстве Совета Европы практики, лишение пассивного избирательного права вводится не решением суда, исходя из оценки общественной опасности совершенного деяния, а действует безусловно и по максимально установленным срокам;
- Для наиболее политически активной части граждан есть свои, специальные составы – это статьи за экстремизм и неоднократное участие в несогласованных массовых акциях;
- Особую проблему представляет новый закон, который Госдума России приняла 26 мая 2021 года – менее чем за месяц до старта избирательной кампании. Он лишает права быть избранными граждан, которых посчитают каким-либо образом «причастными» к деятельности организаций, признанных российскими властями «экстремистскими» или «террористическими».

Алиса Шишкина о проблемах и перспективах развития системы исламского образования в России - https://www.ridl.io/ru/islamskoe-obrazovanie-na-severnom-kavkaze/?fbclid=IwAR3gStxJoBcjaRnp5QSXBJTu0Gu0TMgFqIUOWvsB1lzhy2TQwH9LFPnUmmw_aem_AVrmedLttz5GiBR98xh4hu0uxzRBgzhsags-9uiGeoiCfQKf3A5OOnkdMxEUSnm2gxGT73NA4dRzBiHYcmYCZwOqfW7HzqT-GGwI03cih-KJYHqjjTVC72WssDZVQThHOCY

После распада Советского Союза обострился запрос на религию и на исламское образование со стороны населения северокавказских республик, в которых особенно остро переживалось подавление любых проявлений религиозности советскими властями. Ранний постсоветский период стал временем хаотичного появления множества исламских образовательных учреждений. Так, например, в Дагестане в 1987-1996 гг. появилось 670 мактабов, 25 медресе и 13 исламских вузов с десятками филиалов в регионах.
Однако на сегодняшний день для исламских регионов России по-прежнему остро стоит вопрос радикализации рядовых мусульман и вовлечение их в террористическую деятельность. Северный Кавказ остается регионом с повышенным уровнем конфликтогенности, который только усилился после операции российских ВКС в Сирии. Эти тенденции, а также тот факт, что в настоящее время Северный Кавказ является лидером по числу исламских образовательных учреждений в России (из примерно 100 мусульманских учебных заведений, зарегистрированных Минюстом России, большая часть приходится на Чечню и Дагестан), делают этот регион наиболее резонансным с точки зрения возможных трансформаций системы исламского образования. При отсутствии предложения со стороны государства, исламское образование в искаженном виде может перехватываться локальными полулегальными и нелегальными школами.
Система исламского образования, которая в настоящее время возрождается и институционализируется, могла быть стать потенциальным решением проблемы радикализации молодежи, однако предпринимаемые в этом направлении шаги зачастую не соответствуют реальному положению вещей.

Паспортная экспансия
- Паспортизация жителей иностранных государств и непризнанных территорий – отдельный «неписанный» блок миграционной стратегии современной России. Для большинства экспертов очевидно, что побуждающим мотивом получить российское гражданство для жителей ДНР, ЛНР, Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья выступают социально-экономические обязательства России перед новыми гражданами: выплата пенсии, предоставление материнского капитала, пособий по безработице и т.д.
- В 2020 году Правительство определило порядок социальных выплат россиянам, проживающим за пределами России. Так, при рождении первого ребенка такой гражданин может претендовать на выплату 483 881 руб., а при рождении второго ребенка еще на 155 550 руб. При этом материнский капитал при рождении второго ребенка в семьях, где за первого ребенка его не получали, составляет 639 432 руб. Для жителей непризнанных государств с ослабленной и разрушенной экономикой это весьма существенные суммы.
- В прошлом году, по данным Пенсионного фонда, более 341 тысячи граждан РФ, проживающих в 125 странах мира, получили российские пенсии. Основными получателями оказались россияне, проживающие в Германии (97 833 человек), Израиле (55 991), Молдове, включая Приднестровье (47 656), Абхазии (31 405), Беларуси (25 462), Южной Осетии (452) и Украине (339).
- Получатели российских пенсий и иных социальных выплат, находящиеся за пределами России, составляют весомую статью расходов Пенсионного фонда. В 2020 году в Южную Осетию и Абхазию, помимо ежегодных трансферов (6 млрд и 5,5 млрд соответственно), из российского бюджета перевели 324 млн для покрытия выплат безработным российским гражданам. В бюджет РФ на 2021–2023 гг. заложены дополнительные расходы для поддержания экономик Абхазии и Южной Осетии с целью «обеспечить выделение бюджетных ассигнований на повышение оплаты труда работников бюджетной сферы Республики Абхазия и Республики Южная Осетия и государственных гражданских служащих Республики Южная Осетия» на сумму 3,5 млрд.
Ольга Гулина о том, как геополитика помогает России решать социально-экономические и демографические вызовы - https://www.ridl.io/ru/pasportnaja-jekspansija/

Новый подход Кремля к СКФО
15 июня премьер-министр Михаил Мишустин выступил в Пятигорске с призывом разработать новую стратегию развития Северного Кавказа. Он признал, что принятая в 2010 году Стратегия социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) оказалась неэффективной, поскольку показатели экономического роста этого региона отстают от общероссийских.
При этом Кремль не собирается отступать от некоторых фундаментальных основ своей политики в регионе. 23 июня Владимир Путин предложил Рамзану Кадырову в четвертый раз баллотироваться на пост главы Чечни. Участие в сентябрьских выборах доверили и главе Ингушетии Махмуду-Али Калиматову, несмотря на критику в его адрес. Какие выводы можно сделать из курса Москвы на изменение экономической стратегии региона при сохранении позиций региональных элит?

Иван Клышч о перспективах нового подхода к Северному Кавказу - https://www.ridl.io/ru/novyj-podhod-kremlja-k-skfo/

Владислав Иноземцев о том, как санкционная политика в отношении Москвы превратилась из формы принуждения к тем или иным решениям в фон межгосударственного общения

"Недавняя встреча Джо Байдена и Владимира Путина в Женеве пока не привела к за­метным изменениям в отношениях между Россией и Западом, но породила массу ожиданий перемен в этой сфере. Не успели президенты разъ­ехаться, как Эммануэль Макрон и Ангела Меркель предложили возобновить практику проведения саммитов «Россия-ЕС», а бывший французский премьер получил на­значение в «Зарубежнефть». В то же время визит Владимира Зеленского в Вашингтон был отложен, а при­была туда Меркель, чтобы рассказать о выгодах «Север­ного потока-2». Градус недовольства в украинской прессе и среди сочувствую­щих Киеву российских диссидентов поднялся до точки кипения, а Путин высту­пил со статьей, которую многие истолковали как заявку на немедлен­ную ок­купацию всей Украины. На этом фоне мало кто заметил, что «второй пакет» санкций по делу об отравлении Алексея Навального, который следовало вве­сти в действие еще 2 июня, при Байдане вообще был забыт. В аналогичных условиях даже Дональд Трамп в свое время ввел пусть и малозначитель­ные, но формальные санкции из «второго пакета» по делу Скрипалей.

Конечно, ни о какой «перезагрузке» в отношениях между США и Россией сейчас не может быть и речи. Даже ограниченное сотрудничество Вашингтона и Москвы в Центральной Азии или снижение интенсивности российских кибератак на США не предполагают серьезного сближения сторон. Про­должающаяся оккупация частей украинской территории, масштабная под­­держка Россией диктаторского режима в Беларуси, наступление на права человека и свободу слова накануне парламентских выборов и предполагае­мый характер их проведения не позволят Западу пойти на заметное улучше­ние отношений. Кроме того, не нужно забывать, что в контексте российской внутренней политики, «заточенной» на конфронтацию и внешние вы­зовы, «перезагрузка» не нужна и Кремлю, а в ЕС и НАТО достаточно сил, способных торпедировать примирительные инициативы (как и случилось с предложением Макрона и Меркель). Между тем высока вероятность то­го, что в санкционной войне на время будет объявлен перерыв. Это тре­бует осмыслить, почему эта масштабная кампания в итоге довольно бессла­вно выдохлась". Продолжение - https://www.ridl.io/ru/pereryv-v-sankcionnoj-vojne/?fbclid=IwAR3qd99v_yZrGMMgSCQE6S0QIO6ctVi0A5yrl9alg90p21eLp5tqOeOpl-c

Российские дизель-электрические субмарины: классика баланса сил

- Когда речь идет о российском военно-морском флоте, главное внимание чаще всего приковано к атомным подводным лодкам. Обычные силы флота зачастую обсуждаются лишь в контексте амбициозных, но весьма туманных проектов вроде универсальных десантных кораблей (вертолетоносцев) или авианосцев, рискующих повторить судьбу мертворожденного проекта атомных эсминцев. Надводные силы российского ВМФ продолжают оставаться в плену «двигательной ловушки», поэтому все последние годы Москва пытается укрепить свой обычный морской потенциал и сделать его более гибким за счет дизель-электрических подводных лодок.
- В этом подходе прослеживается логика участия в многополярном балансе сил, которая, что интересно, отличается от доминирующей пока логики конфронтации с Западом. Речь здесь не идет о вызове сложившемуся порядку, его переделывании или сломе любой ценой, а скорее об адаптации к окружающей международной реальности, исходя из имеющихся материальных возможностей. Даже крупнейшие за последние годы учения обычных сил Тихоокеанского флота, проведенные вблизи Гавайских островов в июне 2021 года, указывают на это, несмотря на свой демонстративно антиамериканский характер. Таким образом, мы имеем дело с объективным процессом, который, вероятно, будет сохранять свою актуальность для внешней политики России вне зависимости от развития внутриполитической ситуации.
- Увеличение возможностей для проекции силы является одной из главных и долгосрочных целей модернизации неядерных подводных сил и всего ВМФ. Так, основы политики России в области военно-морской деятельности (например, редакции 2000 и 2017 гг.), морская доктрина (например, редакции 2001 и 2015 гг.), а также стратегия развития морской деятельности России до 2030 года (2019) на протяжении десятилетий предусматривают постоянное или временное присутствие российского флота в ключевых регионах и его участие в поддержании мира там. То есть речь здесь идет об ограниченной проекции силы и способности действовать в составе коалиции.
- Казалось бы, скромность обычных морских сил, которыми Россия располагает сейчас и будет располагать в 2020–2030-е гг., не позволяет ей чувствовать себя уверенно на море вдали от своих берегов. Особенно это бросается в глаза в Тихом и Индийском океанах, где, кроме США, Китая и Индии, модернизацию своих флотов активно проводят и другие региональные игроки. Однако именно эта скромность делает для многих из этих игроков приемлемым взаимодействие с Россией в морских делах. Вместе с созданием компактной инфраструктуры для обслуживания своих небольших сил в этих регионах вроде пункта материально-технического обеспечения в Судане, Москва приобретает искомый статус игрока, позицию которого всем остальным так или иначе придется учитывать.
Павел Лузин о том, как реальные возможности Москвы влияют на ее морские амбиции - https://www.ridl.io/ru/rossijskie-dizel-jelektricheskie-submariny-klassika-balansa-sil/?fbclid=IwAR2HmyAHTkHwD-Ts5qMk2FbjU6dCameIz5oo6e81Wso11K-8Nl0flfINybo

Кто лучше ремонтирует дороги?

- В 2014 году была введена новая модель назначения глав муниципалитетов через конкурсные комиссии, формируемые из числа местных депутатов. Эта модель стала постепенно замещать выборных глав и сити-менеджеров. К 2017 году напрямую избираемые главы сохранились лишь в 16% городских поселений и 15% муниципальных районов. Конкурсные управляющие были введены в 53% городов и 48,5% муниципальных районов.

- Недавно мы с коллегами из Европейского университета в Санкт-Петербурге проанализировали два показателя, чтобы понять, кто лучше справляется с управлением. Первый параметр – доля отремонтированных дорог от общей протяженности дорог местного значения, второй – доля граждан, переселенных из ветхого жилья (от общего числа нуждающихся).

- Города и районы существенно отличаются с точки зрения качества публичных благ. В городах качество дорожного покрытия значительно выше, однако в районах лучше обстоят дела с расселением ветхого жилья (с другой стороны, его там в принципе меньше). Во-вторых, вопреки ожиданиям, напрямую избранные мэры в городских поселениях справляются с дорогами хуже всего. Местные главы, избранные конкурсными комиссиями, демонстрируют наилучшие показатели в муниципальных районах. Отличия между сити-менеджерами и главами, назначенными конкурсной комиссией, практически отсутствуют.

Вариация среди избранных мэров городов велика, что говорит о том, что некоторые мэры справляются не хуже сити-менеджеров или назначенцев конкурсной комиссии. Однако когда речь идет о ветхом жилье, картина становится зеркальной: избранные мэры – особенно в городах – справляются с расселением ветхого жилья лучше, чем назначенцы. Более того, муниципалитеты с конкурсными управляющими демонстрируют худшие показатели как в городах, так и в муниципальных районах.

Маргарита Завадская о моделях управления на местах и качестве публичных благ - https://www.ridl.io/ru/kto-luchshe-remontiruet-dorogi/

Обнуление выбросов: отвечает ли климатическая политика России вызовам времени?

- Общие положения климатической политики России в имеющемся законодательстве в целом прописаны верно. Главный недостаток, который сводит на нет все усилия по декарбонизации, – это чрезвычайная осторожность, попытка отодвинуть достижение целей на длительный, а то и на неопределенный срок, а также скупое финансирование соответствующих инициатив. Показательный пример – программа поддержки ВИЭ.
- Первый этап поддержки возобновляемых источников энергии стартовал в России в 2014 году и был рассчитан на период до 2024 года. Прошедшим отборочный этап проектам государство гарантировало окупаемость инвестиций с базовой доходностью 12% годовых за счет повышенных платежей оптовых потребителей. В результате долю ВИЭ в российском энергобалансе удалось повысить почти с нуля до 1,3%. Впрочем, плановые показатели были примерно в два раза выше, поэтому считать ли это успехом – вопрос. Государство, очевидно, было раздражено как постоянным срывом сроков ввода объектов ВИЭ в эксплуатацию, так и невыполнением плана выработки электроэнергии. Бороться с негативными тенденциями на рынке решили привычным способом – штрафами.
- До 16 сентября 2021 года должен завершиться отбор проектов на второй этап поддержки ВИЭ, рассчитанный до 2035 года. Уже известно об ужесточении регулирования этой отрасли. Так, в случае невыполнения плана выработки электричества в первый год оператор электростанции может потерять от 30% до 80% от общего платежа. Кроме того, вводятся требования по локализации производства и штрафы за их невыполнение (75–85% от платежей). При этом поставляться за рубеж должно сначала не менее 5% произведенного в России оборудования для ВИЭ, а к 2035 году – не менее 15%. Штраф за срыв этого показателя составит от 10% до 33% от общего платежа. Наказывать планируется не только производителей, но и компании-операторы электростанции, если они будут закупать оборудование у «провинившихся» поставщиков.
- Перечень наказаний – совсем не то, что сейчас нужно российским ВИЭ. Создание собственного производства дело благое, но такая стратегия уже не отвечает вызовам времени. Речь не только о глобальном потеплении, но и о введении трансграничного углеродного налога. В перспективе двух-трех лет подобное законодательство начнет действовать в ЕС, а затем, возможно, и в других странах мира. Китай, к примеру, в 2020 году объявил о достижении углеродной нейтральности к 2060 году и начал активно стимулировать энергопереход. В июле 2021 года КНР начала выпускать квоты на выбросы СО2. Это знаковый шаг, говорящий о том, что «тихой гаванью» для поставщиков угля и нефти Китай более не будет.
- Если в ближайшей перспективе российские производители не снизят «углеродный след» (то есть выборы парниковых газов в процессе производства), их продукция станет неконкурентоспособной на европейском и, возможно, ряде других рынков из-за высоких углеродных пошлин. Следовательно, задача номер один сегодня – помочь им перейти на чистые источники энергии, повысить энергоэффективность предприятий, внедрить технологии улавливания углерода при производстве. Ее важность и срочность оправдывают закупку компонентов ВИЭ из-за рубежа даже в ущерб политике импортозамещения.

Любовь Глазунова о том, как РФ не отстать в глобальной гонке за достижение углеродной нейтральности - https://www.ridl.io/ru/obnulenie-vybrosov-otvechaet-li-klimaticheskaja-politika-rossii-vyzovam-vremeni/

«Не ГУЛАГ»: Принудительный труд как альтернатива лишению свободы

- Недавно Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) сообщила, что ведет переговоры с РЖД об использовании труда заключенных на строительстве Байкало-Амурской магистрали (БАМ).
- Контекст этой «новой» формы наказания выглядит намеренно провокационным: Байкало-Амурский исправительно-трудовой лагерь (БАМЛАГ) в 1930-е гг. был одним из крупнейших советских лагерей. В 1938 году там содержалось 20% всех заключенных ГУЛАГа. В 1933-1938 гг. в этом лагере умерло 40 тысяч человек, из них 837 были казнены.
- Принудительный труд как форма наказания уходит корнями глубоко в историю России. В 2019 году ФСИН отметила столетний юбилей буклетом, в котором описана история организации, начиная с основания Московским городским советом 7 мая 1919 года Бюро принудительных работ. Принудительный труд обычно позиционируется как альтернатива тюремному заключению, хотя иногда, например во время Второй мировой войны, он имел и «карательный элемент». Как поясняется в буклете, принудительный труд помогал разрешать различные проблемы: нехватку охранников в ГУЛАГе, переполненность тюрем, недостаток финансирования и т.д. В течение большей части 20-го века такую практику называли «исправительным» трудом.
- Восстановление практики принудительного труда в постсоветский период связывают с попыткой министра юстиции Александра Коновалова сломить доминирование «воров в законе» в российских исправительных учреждениях, отделив рецидивистов от совершивших преступления впервые. Нынешняя цель, как поясняет действующий директор ФСИН Александр Калашников, — восполнить нехватку рабочей силы, вызванную оттоком мигрантов.
- «Принудительный труд как альтернатива лишению свободы» плохо сочетается с международно признанными альтернативами тюремному заключению, которые, согласно Токийским правилам, являются неинституциональными и позволяют отбывать наказание дома. Новая форма наказания в России требует жить на объекте, который осужденные не имеют права покидать.
- Приговоренные к принудительному труду не имеют права отказываться от работы, которая им определена. В противном случае суд может направить их на объект более высокой категории лишения свободы. Заключенные обязаны подчиняться распорядку дня.
- Проекту gulagechoes удалось взять интервью у людей, приговоренных к принудительному труду. Всех респондентов перевели с более «жестких» объектов. В целом они положительно отзывались об изменениях в своей жизни по сравнению с исправительными колониями, где они начинали отбывать наказание. Для большинства основным преимуществом стала возможность посещать свои семьи, если те проживают неподалеку, а также разрешение иметь «легальные» мобильные телефоны и выбирать режим питания. Основной жалобой было то, что переход из статуса заключенного в принудительно трудящиеся лишает возможности подать на условно-досрочное освобождение.
- После присоединения к Совету Европы в 1996 году России регулярно приходилось реагировать на критику в адрес ее пенитенциарной системы. Классификация этой «новой» формы наказания как альтернативы тюремному заключению помогает улучшить репутацию России как страны с самым жестким тюремным режимом в Европе. Во-первых, росчерком пера сокращается число заключенных. На данный момент Россия соревнуется с Турцией за первое место по количеству заключенных на душу населения среди государств-членов Совета Европы. В обеих странах процент заключенных на 2/3 выше среднего и превышает показатели следующих за ними государств на 100 заключенных на 100 тысяч населения. Как рассказал «Коммерсанту» министр юстиции Константин Чуйченко, 188 тысяч заключенных имеют право подать на перевод в трудовое учреждение. Если они выберут новый способ отбытия наказания, то это сделает процент заключенных в России ниже показателей Грузии и Литвы, поставив ее практически на один уровень с Польшей. И таких показателей можно добиться, фактически не освободив ни одного заключенного.

Джудит Пэллот о том, что стоит за использованием принудительного труда в России - https://www.ridl.io/ru/ne-gulag-prinuditelnyj-trud-kak-alternativa-lisheniju-svobody/

Стоит ли ждать новых санкционных волн против России или мы вступили в период «новой нормальности»?
Спикеры:
Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества;
Василий Жарков, декан факультета политических наук Шанинки;
Модератор:
Антон Барбашин, редакционный директор Riddle Russia
https://www.youtube.com/watch?v=3v1P9eO5jog&t=1s

Беседа прошла в рамках дискуссионной площадки Фонда «Либеральная миссия» и аналитического журнала Riddle.

Экспертиза в российских судах

- В российском публичном пространстве постоянно обсуждаются проблемы специальной экспертизы, то есть экспертизы, которая призвана определить, является ли тот или иной текст (или изображение) «экстремистским». Одной из наиболее важных гарантий качества судебной экспертизы является независимость эксперта от давления органов, возбудивших дело и, следовательно, напрямую заинтересованных в том, чтобы эксперт дал положительные ответы на поставленные вопросы.
- Экспертизы в России проводятся от имени Министерства юстиции (РФЦСЭ и региональные лаборатории Минюста), ФСБ (региональные криминальные лаборатории), МВД (экспертно-криминалистические центры) и с недавнего времени СК (пока создан только центральный Судебно-экспертный центр СК). Кроме того, экспертизу проводят негосударственные организации и различные университетские центры, например, Центр экспертиз СПБГУ. Правоведы сомневаются в том, что экспертов, аффилированных с правоохранительными органами, можно считать независимыми.
- Еще одной серьезной проблемой было и остается неравенство между статусом экспертизы и исследования: экспертиза производится «экспертом» по заказу следствия или суда, а исследование – «специалистом», который, как правило, проводит ее по запросу стороны защиты. Экспертиза содержится в материалах дела (чаще всего именно на ее основании дело и возбуждается), в то время как исследование предоставляется защитой и чаще всего судом рассматривается в ряду «иных доказательств».
- Некритический подход суда к содержанию и выводам экспертизы приводит к тому, что в «научные» концепции попадают не только идеологически заряженные теории вроде «геополитики», но и откровенно антинаучные (например, «нейролингвистическое программирование») и даже конспирологические («план Даллеса»).

Дмитрий Дубровский о том, как сделать российскую судебную экспертизу помощником суда, а не слугой следствия - https://www.ridl.io/ru/jekspertiza-v-rossijskih-sudah/?fbclid=IwAR06yj_tkSvb1ZNgYGUuAXAc2bmoPOI14h_gvRlXLAOrDoRqxKC9wn5KMw0

Как изменение климата повлияет на Россию?

- В публичное поле вернулись дискуссии о климатической геополитике, в частности утверждения, что Россия «выиграет» от кризиса. Например, в декабре прошлого года в New York Times вышла статья под названием «Как Россия выигрывает от климатического кризиса». Как правило, доступность новых земель для сельского хозяйства на Крайнем Севере и Дальнем Востоке приводят как свидетельство того, что в отличие от многих других государств, которые теряют пахотные земли на фоне роста населения, Россия может оказаться «островком стабильности», все более важным для мировых цепочек поставок продуктов питания.
- Само утверждение, что российское сельское хозяйство выиграет от изменения климата, довольно спорно: выводы научных исследований зачастую неоднозначны и указывают на значительные риски. Однако даже если принять эти утверждения как аксиому, все равно последствия резкого нагревания планеты и все более экстремальной и непредсказуемой погоды могут свести на нет большую часть потенциальной выгоды. Проще говоря, земля сама себя не вспашет: для ее эффективного использования требуется целая плеяда институциональных и инфраструктурных систем, трудовые ресурсы и инвестиции.
- Поскольку лучшие российские пахотные земли работают на экспорт, это означает, что резкие изменения климата за рубежом могут создавать более серьезные проблемы для спроса и предложения на региональном уровне. Камнем преткновения становятся огромные расстояния, которые продукты питания должны преодолевать по территории России, чтобы поступить на рынок. Осложняют ситуацию зачастую ненадежные цепочки поставок. Необычайно жаркая погода в этом году сократила доступность зерновых кормов для производителей молочной продукции на 15% и привела к росту цен на молоко в менее пригодных для сельского хозяйства районах страны.
- Чем серьезнее последствия изменения климата и характера погоды, тем более необходимы становятся инвестиции в «зеленую» инфраструктуру, в возобновляемые источники энергии, а также в такие основы инфраструктуры, как дороги, железные дороги, электросети, системы здравоохранения и др. Издержки такой адаптации распределены неравномерно и станут предметом напряженной политической борьбы. Например, этим летом оптовые цены на электроэнергию в России достигли исторического максимума, что связано с ростом спроса из-за более жаркой погоды.
- Впечатляющая эффективность сельскохозяйственной отрасли не может изменить реальность: ожидается, что в течение следующего десятилетия российская рабочая сила сократится на 7 миллионов человек. Любое расширение сельскохозяйственных мощностей на новых землях к северу или у китайской границы на Дальнем Востоке требует новых рабочих рук, иногда в малонаселенных районах, где существует мало стимулов для переезда и бюджеты которых в значительной степени зависят от федерального центра.
Ник Трикетт о том, почему изменение климата не пойдет России на пользу - https://www.ridl.io/ru/kak-izmenenie-klimata-povlijaet-na-rossiju/

Западные санкции против Беларуси и их значение для России

- Великобритания, Канада и США ввели новые санкции против Беларуси в годовщину сфальсифицированных президентских выборов. Эти меры, последовавшие за четвертым пакетом санкций ЕС, были призваны усилить давление на режим Лукашенко. По некоторым оценкам, предыдущие санкции ЕС и США обошлись Беларуси в $1,68 млрд (2,9% ВВП), причем большая часть потерь обусловлена финансовыми ограничениями. Новые санкции усилят это давление и сузят простор для маневра минских властей.
- Среди более болезненных британских мер — запрет на импорт карбоната калия (поташа) и нефтепродуктов, а также финансовые ограничения. Объемы импорта поташа и нефтепродуктов в Великобританию из Беларуси минимальны (в 2020 году они составили $0,33 млн), однако координация Лондона с ЕС помогает закрыть возможные лазейки. Положение об импорте достаточно широкое, чтобы коснуться возможных обманных практик, например, попыток перенаправить поташ и нефтепродукты через Россию. С мая этого года Беларусь начала поставки бензина и мазута через российские порты в Санкт-Петербурге и Усть-Луге. Британские меры запрещают подобную тактику обхода санкций, поскольку касаются импорта, «отгруженного из» и «имеющего происхождение из Беларуси». Другими словами, импортеры обязаны проверять происхождение, «даже в том случае, если отправка товаров происходила не из Беларуси».
- Великобритания также запретила операции с ценными бумагами и инструментами финансового рынка со сроком погашения более 90 дней, которые выпущены белорусским государством или государственными банками, а также ограничила предоставление кредитов. Такие же меры уже действуют со стороны ЕС и Швейцарии. Это ограничит возможности Минска брать новые займы на западных финансовых рынках.
- Управление по контролю за иностранными активами Министерства финансов США (OFAC) внесло в санкционные списки белорусские государственные и частные компании, которые являются основными источниками налоговых поступлений и иностранной валюты для Минска. В их число входит «Беларуськалий» (один из крупнейших в мире производителей поташа), «Белнефтегаз» (оператор национальной транзитной транспортной системы Беларуси), «Белказтранс» и его филиалы в России и Украине (имеют полный контроль над транзитом угля через Беларусь), New Oil Company (единственная частная белорусская компания, которой разрешено экспортировать нефтепродукты с государственных нефтеперерабатывающих заводов. Связана с фигурантом санкционного списка Михаилом Воробьем) и «Гродненская табачная фабрика «Неман» (один из основных источников контрабанды сигарет в ЕС).
- Это толкает Беларусь к усилению попыток обойти санкции. Белорусские власти уже отменили открытый доступ к данным об экспорте и импорте нефтепродуктов и поташа. Для обхода ограничений создаются новые посредники. Лукашенко уже подписал указ о выводе «Белоруснефти» из попавшего под санкции США «Белнефтехима». Компания перейдет в подчинение Министерства энергетики. Изменив структуру владения, власти пытаются обойти санкции OFAC, для которых действует правило о 50% собственности. Еще одним способом обойти ограничения может стать использование российского рубля.


Мария Шагина о том, как западные санкции увеличивают зависимость Беларуси от России - https://www.ridl.io/ru/zapadnye-sankcii-protiv-belarusi-i-ih-znachenie-dlja-rossii/

Антон Мардасов и Кирилл Семенов о реформе политики России на Ближнем Востоке - https://www.ridl.io/ru/rossijskaja-politika-na-blizhnem-vostoke-rebalansirovka/

- Российские власти, стремясь преодолеть последствия событий в Крыму и Донбассе, переориентировали усилия и наконец придали осмысленность своей ближневосточной политике: выбрали гибкую политику, где главным драйвером стал экспорт услуг в области безопасности с привлечением уже получивших боевой опыт в Украине наемнических групп. Этот подход понятен/важен авторитарным лидерам для стабилизации своего положения и не привязан к правам человека и экономической либерализации. Однако насколько такой акцент является стимулирующим, настолько же он ограничен по времени воздействия, а потому российское руководство теперь находится у него в заложниках, пока не придумает, как можно получать дивиденды и дальше закрепляться в регионе, но уже без вклинивания в тот или иной кризис.
- Не секрет, что в действиях РФ даже на нефтегазовом рынке, в частности в проектах с Турцией, Иракским Курдистаном и Ливаном, всегда больше политики, чем экономической выгоды. Но представления о том, что стратегически российская позиция всегда выверена и точна – не более чем миф, настойчиво взращиваемый пропагандой. В условиях отсутствия сменяемости власти Кремль не несет ответственности за свои решения в следующем политическом избирательном цикле. Поэтому он может себе позволить делегировать полномочия воевать за рубежом наемническим структурам, а делать бизнес – экономическим фирмам с непрозрачными схемами получения выгоды и, соответственно, серой схемой без выплат налогов и т.д. Из этого и состоит формула пресловутой «последовательной» политики в регионе Ближнего Востока: реакционные решения цементируются другими реакционными решениями и создают видимость глубоко личностно ориентированной политической стратегии. Роль Путина проявляется не только в оценке уровня игры основного состава участников и скамейки запасных, но и в непосредственном сборе команды и определении, кто и когда выйдет на поле.
- Несмотря на то, что чеченская кампания была триггером развития связей Москвы с государствами Ближнего Востока, в то же время «чеченский синдром» по-прежнему довлеет над отношениями Москвы со многими ближневосточными государственными и негосударственными акторами.
Поэтому Москва по-прежнему смотрит на различные исламские силы, которые обычно называют «исламистскими», через эту призму: в них она видит потенциальных «спонсоров» внутреннего мятежа в РФ, в который могут быть вовлечены российские мусульмане.
- Москва противопоставляет себе широкий разрез политических сил Ближнего Востока, выступающих с позиций умеренного ислама. Российской власти иногда приходится иметь с ними дело и вести переговоры, но при этом она продолжает держать «камень за пазухой» и проводить дискредитирующую их кампанию в российских СМИ, которые зачастую путаются, как освещать раунд переговоров российских чиновников с теми ближневосточными политиками, которых еще вчера называли нерукопожатными. В то же время эти силы могли быть заинтересованы в долговременном сотрудничестве (например, партия «Йа Биляди» и такие деятели, как Нури Абусамейн, Салахадин аль-Намруш или Усама аль-Джувейли в Ливии, партия «Аль-Ислах» в Йемене, Муктада ас-Садр и его сторонники в Ираке, «Ан-Нахда» в Тунисе и др.), если бы российская сторона в определенных условиях не боялась делать на них ставку и выстраивала действительно эффективный, а не эффектный вектор ближневосточной политики.

Иван Клышч о том, почему на этот раз Россия гораздо менее обеспокоена воцарением «Талибана» в Афганистан - https://www.ridl.io/ru/reakcija-rossii-na-zahvat-afganistana-talibami/
- Существуют параллели между действиями России в Афганистане в 1996 году (когда «Талибан» впервые занял Кабул) и в 2021 году. В 1990-е гг. Москва активно заверяла своих центральноазиатских партнеров, что Россия окажет им помощь в случае атаки «Талибана». Теперь Москва с начала августа проводит учения с центральноазиатскими союзниками, которые должны продлиться месяц. Эти учения проходят по сценарию, который напоминает вторжение «Талибана». В 1990-е гг. Россия поддержала Северный альянс, находившийся в оппозиции к «Талибану». В 2021 году Россия — активный участник «расширенной тройки» (Китай, США и Пакистан), которая стремится найти дипломатическое решение конфликта.
- Однако между 1996 годом и 2021-м существуют поразительные отличия. В первом случае Россия с 1995 года оказывала поддержку противостоящей «Талибану» коалиции. Сегодня она действует совсем иначе и даже не предлагает кабульскому правительству оружие или другую помощь в борьбе с талибами. Более того, 15 августа российские власти объявили, что не будут препятствовать захвату власти «Талибаном». По оценке Москвы, судьба Кабула была предрешена. Кроме того, переговоры «расширенной тройки» направлены именно на то, чтобы разрешить конфликт посредством переговоров с «Талибаном». О международной анти-талибановской коалиции речи не идет. Показательно, что на момент написания статьи Индия и Иран не входили в «тройку», хотя в 1990-е гг. выступали партнерами в борьбе с «Талибаном».
- Российский взгляд на афганскую проблему в целом не изменился. Москва по-прежнему рассматривает гражданскую войну в стране как источник нестабильности в регионе. Однако изменился ее взгляд на Центральную Азию. Российские власти уверены в относительной стабильности постсоветских центральноазиатских республик и в своей гегемонии над ними.
- Внешние акторы, заинтересованные в происходящем в Афганистане, разрушили табу на прямые переговоры с группировкой. В случае с Россией негласный запрет был снят примерно в 2015 году, когда угроза ИГ/«Даиш» в Центральной Азии стала более острой. Особо чувствительным для России является север Афганистана. «Талибан» заверил Москву, что будет бороться с ИГ в этом регионе. В ответ Россия оказала «Талибану» поддержку в этой миссии, в том числе передавая разведданные. Впоследствии отношения развивались по такой же схеме. 3 августа посланник Кремля в Афганистане Замир Кабулов заявил, что присутствие «Талибана» на севере Афганистана приветствуется, так как оно поможет изгнать оттуда ИГ и другие соперничающие группировки.
- Еще недавно полное взятие власти «Талибаном» в Афганистане казалось немыслимым. Теперь, когда «Талибан» готов не просто участвовать в переходном правительстве, но и возглавить его, все внешние акторы выжидают, чтобы понять, что «Талибан» сделает с обретенной им властью. Существуют некоторые намеки на то, что нас ожидает: довольно поразительным поворотом стало то, что мировое сообщество начинает принимать «Талибан» в международные отношения, в особенности в вопросах сотрудничества против таких более «международно ориентированных» группировок, как «Аль-Каида». Приняв приход «Талибана» к власти, Россия стала активным участником этого процесса.

30 лет конституционному правосудию в РФ: что надо менять?
- Учитывая, что нынешней власти не нужен независимый и сильный КС, сложно рассуждать о возможных реформах конституционного правосудия, не уходя в совершенно вымышленную плоскость. Но можно и нужно обсуждать возможные пути выхода из существующей реальности. Даже без грандиозных политических реформ КС может медленно, но верно выстроить свой авторитет и улучшить защиту конституционных прав.
- Можно повысить уровень поддержки и доверия КС – как среди населения, так и государственных органов. Популярные конституционные суды могут с большей уверенностью выносить нежелательные для властей решения, пусть и не во всех сферах, и в целом ожидать более высокого уровня исполнения своих решений государственными органами.
- КС должен рассматривать меньше дел, сконцентрировавшись на качестве решений и росте их исполнимости. Для этого необходимо ограничить юрисдикцию суда, убрав сверхполитические задачи по исполнению решений международных органов, и рассматривать больше споров, связанных с национальными конституционно-правовыми вопросами. Таким образом КС сможет защищать конституционные права, воздерживаясь от участия в политических вопросах.
- Необходимо также существенно ограничить практику рассмотрения дел без проведения слушания. Очень важно, чтобы решения КС принимались в открытом судебном заседании, а документы, связанные с процессом, публиковались в открытом доступе. С 2011 года КС может рассматривать дела без проведения слушания, когда разрешение дела возможно при помощи имеющейся судебной практики или характер спора не предполагает устного выступления сторон (ст. 47.1 ФКЗ 1). Это позволило суду рассматривать больше дел – из 317 постановлений, вынесенных в 2011–2019 гг., суд рассмотрел 169 (53%) в заседаниях без проведения слушания. Из-за пандемии коронавируса большую часть 2020 года суд также рассматривал дела в закрытом режиме.
- Еще одним ключевым фактором открытости суда является публикация особых мнений судей: в них отдельные судьи вправе выразить свое несогласие с позицией большинства по определенному вопросу. Раньше судьи писали особые мнения к каждому четвертому постановления. Однако с конца 2020 года публикация особых мнений или их упоминание в публичной сфере запрещены, а нарушившие порядок судьи могут быть привлечены к дисциплинарной ответственности.
- Ограничение юрисдикции суда до юридических, а не сверхполитических вопросов позволит КС рассматривать больше юридических споров об интерпретации Конституции и развивать правовую доктрину. Снятие запрета на публикацию особых мнений вместе с преимущественно публичным рассмотрением дел сможет повлиять на общественную и медийную поддержку суда. Учитывая уменьшение судебного состава, суду в скором времени все равно придется сдвинуть акцент с количества принятых постановлений на их качество. Переориентирование на индивидуальные споры может помочь суду более эффективно защищать конституционные права.
Юлия Халикова о том, как укрепить Конституционный суд - https://www.ridl.io/ru/30-let-konstitucionnomu-pravosudiju-v-rf-chto-nado-menjat/

Иван Давыдов о том, зачем Кремлю столько «иностранных агентов» - https://www.ridl.io/ru/vse-tam-budem/

«(…) Чаще всего репрессивную активность государства в сфере медиа увязывают с выборами. Это якобы такая тактика: дела у «Единой России» обстоят не блестяще, власть купирует угрозу, уничтожая потенциальные очаги вражеской агитации. И, следовательно, после выборов все само собой как-нибудь затихнет. Увы, но дело здесь, похоже, в другом.

Все попавшие под удар СМИ (за исключением «Медузы») не то, чтобы сверхпопулярны. А главное, их аудитория – это люди, и без того не поддерживающие власть. Их не переубедишь, они ни при каких условиях не проголосуют за «Единую Россию». Власть, говорят, боится выборов, и это, может быть, правда. Но если и боится – то вовсе не интеллигентов, сидящих в интернете и читающих оппозиционные медиа. Проблема не в них, от них и так не ждут хорошего, проблема – в возможном протестном голосовании широких масс, беднеющих, обозленных локдаунами и непопулярными реформами. Но электоральное поведение этих самых масс едва ли определяется публикациями нескольких нишевых сайтов. И корректировать его можно не репрессиями против журналистов, о которых обычные россияне никогда не слышали, а, например, раздачей денег накануне выборов, чем лично Путин сейчас и занимается. Или правильным подсчетом голосов – увидим в сентябре. Важно ведь не то, кто и как голосует, а то, кто и как считает.

Если следить за публичной активностью тех, кто определяет сейчас идеологию путинской России – самого Путина, секретаря Совета безопасности Николая Патрушева, директора ФСБ Александра Бортникова и других столь же влиятельных людей, – увидим, что они, похоже, искренне уверовали в ключевые месседжи, которыми пугает население государственная пропаганда. Они – на войне, пока, по счастью, на информационной. Их мировоззрение, сформированное еще в советских спецслужбах, не терпит полутонов. Есть враг. Враг пытается подорвать стабильность, покушается на суверенитет, навязывает чуждые ценности. Внутри этой логики любая критика власти мыслится только в качестве инспирированной извне. Существует (видимо, в Вашингтоне, но это не точно, да и не важно), некий единый центр по производству русофобских (читай – антипутинских) смыслов, этот центр руководит своими агентами внутри России и оплачивает их деятельность. Разумеется, с агентами врага следует бороться. А для начала – просто пометить их, чтобы не скрылись.

И даже словосочетание, позаимствованное из американского закона, удивительно хорошо легло на российские реалии. Оно великолепно соответствует взглядам больших начальников и у рядовых граждан вызывает правильные ассоциации: некоторое время назад социологи «Левада-центра» (включенного в реестр НКО, выполняющих на территории РФ функции иноагента) выясняли у россиян, какой синоним к словосочетанию «иностранный агент» кажется им наиболее подходящим. Самый популярный ответ – «шпион».

Речь не о предвыборной тактике, речь – о долгосрочной стратегии спасения государства. О войне, на которой еще будет много жертв. А то, что разгром пришелся на время кампании (освещать которую СМИ-иноагентам, возможно, вообще запретят), – это только приятный бонус для власти. Приятный, но мелкий (…)».