Энергетическая уязвимость: цель Кремля — добить украинскую энергетику, спровоцировав острый социальный и экономический кризис
#обозрение
В то время как успехи российского наступления в Украине выглядят пока весьма умеренными, в настоящий момент Путин ближе всего оказался к другой своей цели — к нанесению критического ущерба украинской энергетической инфраструктуре, который может обернуться ее коллапсом в зимний сезон. Именно на этом сегодня прицельно сфокусированы российские удары по Украине.
Третья зима с начала российского вторжения может стать самой тяжелой, предупреждает Международное энергетическое агентство в своем специальном отчете. Жителям нужно готовиться к многочасовым блэкаутам. Даже при реализации самого благоприятного сценария дефицит электроэнергии достигнет трети от ожидаемого пикового спроса.
Однако в действительности имеющиеся сейчас у Украины ресурсы позволят ей пройти зиму, хотя и с проблемами, если за оставшиеся месяцы не будет нанесен еще больший урон, в частности не будут так или иначе выведены из строя объекты, связанные с действующими АЭС. Этот вопрос имеет сегодня критическое значение и является одним из ключевых аргументов в пользу разрешения Украине использовать западные ракеты для ударов по российской территории.
Энергетика на данный момент — самое слабое звено украинской экономики, которая в целом демонстрирует значительный потенциал адаптации к военным условиям, в том числе благодаря западной помощи и развертыванию военных производств. Национальный банк Украины прогнозирует рост ВВП на 3,7% и инфляцию ниже 9% по итогам 2024 года. Сдержанный оптимизм проявляет и бизнес. Как и чиновники, бизнес изначально в своих планах и прогнозах учитывал риски, связанные с повреждением энергетической инфраструктуры.
За два с половиной года войны украинские предприятия адаптировались к работе в условиях, когда электроэнергия стоит крайне дорого и регулярно пропадает. Однако этот хрупкий баланс, который они с трудом поддерживают, может быть нарушен при усилении российских атак. Энергетическая проблема не рассосется и после прохождения нынешней зимы — для нормального функционирования украинской экономики потребуется не только восстановление, но и структурная перестройка сектора.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
В то время как успехи российского наступления в Украине выглядят пока весьма умеренными, в настоящий момент Путин ближе всего оказался к другой своей цели — к нанесению критического ущерба украинской энергетической инфраструктуре, который может обернуться ее коллапсом в зимний сезон. Именно на этом сегодня прицельно сфокусированы российские удары по Украине.
Третья зима с начала российского вторжения может стать самой тяжелой, предупреждает Международное энергетическое агентство в своем специальном отчете. Жителям нужно готовиться к многочасовым блэкаутам. Даже при реализации самого благоприятного сценария дефицит электроэнергии достигнет трети от ожидаемого пикового спроса.
Однако в действительности имеющиеся сейчас у Украины ресурсы позволят ей пройти зиму, хотя и с проблемами, если за оставшиеся месяцы не будет нанесен еще больший урон, в частности не будут так или иначе выведены из строя объекты, связанные с действующими АЭС. Этот вопрос имеет сегодня критическое значение и является одним из ключевых аргументов в пользу разрешения Украине использовать западные ракеты для ударов по российской территории.
Энергетика на данный момент — самое слабое звено украинской экономики, которая в целом демонстрирует значительный потенциал адаптации к военным условиям, в том числе благодаря западной помощи и развертыванию военных производств. Национальный банк Украины прогнозирует рост ВВП на 3,7% и инфляцию ниже 9% по итогам 2024 года. Сдержанный оптимизм проявляет и бизнес. Как и чиновники, бизнес изначально в своих планах и прогнозах учитывал риски, связанные с повреждением энергетической инфраструктуры.
За два с половиной года войны украинские предприятия адаптировались к работе в условиях, когда электроэнергия стоит крайне дорого и регулярно пропадает. Однако этот хрупкий баланс, который они с трудом поддерживают, может быть нарушен при усилении российских атак. Энергетическая проблема не рассосется и после прохождения нынешней зимы — для нормального функционирования украинской экономики потребуется не только восстановление, но и структурная перестройка сектора.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Три сектора релокантов в пяти странах: что происходит с новой российской диаспорой в Армении, Грузии, Турции, Казахстане и Кыргызстане
#обозрение
Не менее двух третей новой российской диаспоры проживает в пяти странах, примыкающих к России с юга, — в Армении, Грузии, Турции, Казахстане и Кыргызстане. Среди релокантов вычленяются три сектора: политический, экономический, то есть связанный с релокацией бизнеса из санкционной зоны, и «мобилизационный», объединяющий беглецов от «частичной» мобилизации.
Бегство в Армению, Грузию и Турцию в большей степени носило экономический или политический характер, в то время как Казахстан абсорбировал бежавших от угрозы мобилизации. Релоканты из Армении и Грузии, которые в среднем моложе и образованнее релокантов, живущих в трех других названных странах, демонстрируют более оппозиционные взгляды и имеют опыт политической активности в России. В то же время значительная часть российских «военных» мигрантов в Турции и Казахстане располагается в политическом спектре гораздо ближе к россиянам, оставшимся в России, и в большей степени подвержена влиянию российской официальной риторики.
В отличие от дрейфующей в сторону Запада Армении, неблагоприятные политические тренды в Грузии выдавливают из страны политизированный сектор российской диаспоры. Принятые в Грузии законы об «иноагентстве», направленные, в частности, против работающих там западных фондов, приведут к его дальнейшему сворачиванию.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Не менее двух третей новой российской диаспоры проживает в пяти странах, примыкающих к России с юга, — в Армении, Грузии, Турции, Казахстане и Кыргызстане. Среди релокантов вычленяются три сектора: политический, экономический, то есть связанный с релокацией бизнеса из санкционной зоны, и «мобилизационный», объединяющий беглецов от «частичной» мобилизации.
Бегство в Армению, Грузию и Турцию в большей степени носило экономический или политический характер, в то время как Казахстан абсорбировал бежавших от угрозы мобилизации. Релоканты из Армении и Грузии, которые в среднем моложе и образованнее релокантов, живущих в трех других названных странах, демонстрируют более оппозиционные взгляды и имеют опыт политической активности в России. В то же время значительная часть российских «военных» мигрантов в Турции и Казахстане располагается в политическом спектре гораздо ближе к россиянам, оставшимся в России, и в большей степени подвержена влиянию российской официальной риторики.
В отличие от дрейфующей в сторону Запада Армении, неблагоприятные политические тренды в Грузии выдавливают из страны политизированный сектор российской диаспоры. Принятые в Грузии законы об «иноагентстве», направленные, в частности, против работающих там западных фондов, приведут к его дальнейшему сворачиванию.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Пространство для компромисса и природа бескомпромиссности: почему большинство украинцев по-прежнему выступают против «мирных переговоров»
#аналитика
За последний год доля украинцев, в той или иной мере готовых на компромиссы в переговорах с Россией для прекращения военных действий, выросла более чем вдвое — до 32%. При этом около половины респондентов готовы признать сценарий «безопасность в обмен на территории», в котором конфликт замораживается по нынешней линии фронта, а Украина, де-факто соглашаясь с утратой территорий, получает в качестве гарантии будущей безопасности членство в НАТО.
Впрочем, в другом опросе, проведенном в августе на фоне украинского наступления в Курской области, ответы выглядят несколько более жестко. Замораживание конфликта по нынешней линии фронта (без сильных гарантий будущей безопасности) абсолютное большинство считает неприемлемым, а половина опрошенных ожидают, что такое соглашение вызовет гражданское противостояние внутри Украины.
Обмен территорий на гарантии безопасности без упоминания членства в НАТО также не выглядит для большинства опрошенных убедительным. Дело в том, что 60% участников опроса убеждены, что вне зависимости от условий соглашения Россия в будущем вновь нападет на Украину, и лишь немногим более половины верят, что в этом случае Запад защитит страну на основании абстрактных «гарантий».
Таким образом, хотя за последний год доля украинцев, считающих переговоры и территориальные уступки неизбежными, заметно выросла, большинство по-прежнему выступает против. Причем значительная его часть — достаточно решительно. Но если раньше в партии противников переговоров доминировало представление о возможности возврата территорий военным путем, то сегодня ключевым выглядит другой аргумент: Украине не имеет смысла идти на уступки, которые не подкреплены надежными гарантиями безопасности, потому что в этом случае ее ожидает новое нападение со стороны России, имеющее целью уничтожение украинской идентичности и тотальную русификацию Украины.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
За последний год доля украинцев, в той или иной мере готовых на компромиссы в переговорах с Россией для прекращения военных действий, выросла более чем вдвое — до 32%. При этом около половины респондентов готовы признать сценарий «безопасность в обмен на территории», в котором конфликт замораживается по нынешней линии фронта, а Украина, де-факто соглашаясь с утратой территорий, получает в качестве гарантии будущей безопасности членство в НАТО.
Впрочем, в другом опросе, проведенном в августе на фоне украинского наступления в Курской области, ответы выглядят несколько более жестко. Замораживание конфликта по нынешней линии фронта (без сильных гарантий будущей безопасности) абсолютное большинство считает неприемлемым, а половина опрошенных ожидают, что такое соглашение вызовет гражданское противостояние внутри Украины.
Обмен территорий на гарантии безопасности без упоминания членства в НАТО также не выглядит для большинства опрошенных убедительным. Дело в том, что 60% участников опроса убеждены, что вне зависимости от условий соглашения Россия в будущем вновь нападет на Украину, и лишь немногим более половины верят, что в этом случае Запад защитит страну на основании абстрактных «гарантий».
Таким образом, хотя за последний год доля украинцев, считающих переговоры и территориальные уступки неизбежными, заметно выросла, большинство по-прежнему выступает против. Причем значительная его часть — достаточно решительно. Но если раньше в партии противников переговоров доминировало представление о возможности возврата территорий военным путем, то сегодня ключевым выглядит другой аргумент: Украине не имеет смысла идти на уступки, которые не подкреплены надежными гарантиями безопасности, потому что в этом случае ее ожидает новое нападение со стороны России, имеющее целью уничтожение украинской идентичности и тотальную русификацию Украины.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
В поисках причин: российский «майорат», непереучреждение государства и крах российской демократии
▪️Владимир Гельман, профессор Университета Хельсинки
#дискуссия
Политическая катастрофа, которой стало для России начало полномасштабного вторжения в Украину в 2022 году, заставила российскую интеллектуальную элиту с особенной страстью обратиться к анализу постсоветского периода российской истории и в первую очередь пресловутых девяностых. В путинском дискурсе девяностые предстают как эпоха «смуты», удостоверяющая в необходимости сильной и централизованной, авторитарной власти в России; для многих оппонентов Путина это десятилетие — преимущественно история неудачи «демократического проекта», который должен был сложиться в первые годы своего существования и дефекты которого уже никак не могли быть исправлены и закономерно вели к сегодняшней катастрофе. Такого рода поиски «отравленного истока» и «точки невозврата» закономерны и приобретают особый вес, когда речь идет о трагических переломах в национальной истории. Схожим образом поколения немецких интеллектуалов высматривали истоки катастрофы немецкого нацизма в «неудаче» Веймарской республики.
Проект Re: Russia не останется в стороне от обсуждения «истоков катастрофы» и «пресловутых девяностых», их места в новейшей российской истории и в становлении российского авторитаризма в начале XXI века. В качестве первой реплики в этом обсуждении мы публикуем статью Владимира Гельмана — одного из самых известных российских политологов, профессора Университета Хельсинки и автора книг «Авторитарная Россия: Бегство от свободы» и «Недостойное правление: политика в современной России».
В отличие от других постсоветских республик, Россия во многом воспользовалась советскими институтами на первом этапе становления своей государственности, и это обстоятельство само по себе заложило определенные основы для ее разворота в направлении «советского государственного идеала», полагает Гельман. Пришедшие к власти на демократической волне новые лидеры отказались от сценария переучреждения государства путем принятия новой конституции и проведения «учредительных» выборов, отдав приоритет радикальной экономической реформе. По мнению Гельмана, это фактически закрыло возможности для дальнейшей демократизации и заложило основы проекта авторитарного милитаризма, реализация которого была отложена лишь в силу институциональной слабости государства и ограниченности экономических ресурсов. Принятая в 1993 году конституция и новые практики управления, подчинявшие правительство президенту, наряду со стратегией политической поляризации, оставляли мало места для поиска компромиссов и утверждали взгляд на политический конфликт как на игру с нулевой суммой.
Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир — Sakharov Review» (телеграм проекта — «Страна и мир»).
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
▪️Владимир Гельман, профессор Университета Хельсинки
#дискуссия
Политическая катастрофа, которой стало для России начало полномасштабного вторжения в Украину в 2022 году, заставила российскую интеллектуальную элиту с особенной страстью обратиться к анализу постсоветского периода российской истории и в первую очередь пресловутых девяностых. В путинском дискурсе девяностые предстают как эпоха «смуты», удостоверяющая в необходимости сильной и централизованной, авторитарной власти в России; для многих оппонентов Путина это десятилетие — преимущественно история неудачи «демократического проекта», который должен был сложиться в первые годы своего существования и дефекты которого уже никак не могли быть исправлены и закономерно вели к сегодняшней катастрофе. Такого рода поиски «отравленного истока» и «точки невозврата» закономерны и приобретают особый вес, когда речь идет о трагических переломах в национальной истории. Схожим образом поколения немецких интеллектуалов высматривали истоки катастрофы немецкого нацизма в «неудаче» Веймарской республики.
Проект Re: Russia не останется в стороне от обсуждения «истоков катастрофы» и «пресловутых девяностых», их места в новейшей российской истории и в становлении российского авторитаризма в начале XXI века. В качестве первой реплики в этом обсуждении мы публикуем статью Владимира Гельмана — одного из самых известных российских политологов, профессора Университета Хельсинки и автора книг «Авторитарная Россия: Бегство от свободы» и «Недостойное правление: политика в современной России».
В отличие от других постсоветских республик, Россия во многом воспользовалась советскими институтами на первом этапе становления своей государственности, и это обстоятельство само по себе заложило определенные основы для ее разворота в направлении «советского государственного идеала», полагает Гельман. Пришедшие к власти на демократической волне новые лидеры отказались от сценария переучреждения государства путем принятия новой конституции и проведения «учредительных» выборов, отдав приоритет радикальной экономической реформе. По мнению Гельмана, это фактически закрыло возможности для дальнейшей демократизации и заложило основы проекта авторитарного милитаризма, реализация которого была отложена лишь в силу институциональной слабости государства и ограниченности экономических ресурсов. Принятая в 1993 году конституция и новые практики управления, подчинявшие правительство президенту, наряду со стратегией политической поляризации, оставляли мало места для поиска компромиссов и утверждали взгляд на политический конфликт как на игру с нулевой суммой.
Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир — Sakharov Review» (телеграм проекта — «Страна и мир»).
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Российские власти упорно пытаются насаждать религиозность как элемент традиционалистской системы ценностей, составляющей основу новой государственной идеологии. Но эти попытки терпят неудачу.
Около 60% участников прошлогоднего опроса «Левада-центра» сообщили, что религия в их жизни не играет значимой роли.
Только 12% респондентов последней волны Всемирного опроса ценностей (World Values Survey) заявили, что посещают службы хотя бы раз в месяц. Из 90 стран мира, где проводился опрос, Россия по этому показателю оказалась на 70 месте.
При этом 72% россиян относят себя к православным, еще 7% — к мусульманам, свидетельствует опрос «Левада-центра». Очевидно, для большинства этих людей религиозность сводится лишь к праздничным социальным ритуалам, такими как пасхальный стол и крестины.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Около 60% участников прошлогоднего опроса «Левада-центра» сообщили, что религия в их жизни не играет значимой роли.
Только 12% респондентов последней волны Всемирного опроса ценностей (World Values Survey) заявили, что посещают службы хотя бы раз в месяц. Из 90 стран мира, где проводился опрос, Россия по этому показателю оказалась на 70 месте.
При этом 72% россиян относят себя к православным, еще 7% — к мусульманам, свидетельствует опрос «Левада-центра». Очевидно, для большинства этих людей религиозность сводится лишь к праздничным социальным ритуалам, такими как пасхальный стол и крестины.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Непобедимая ложь: почему фейки и «альтернативные факты» угрожают демократии и одновременно являются ее следствием
#аналитика
Угроза вмешательства со стороны России и других автократий в американские выборы станет максимальной в последние двое суток перед днем голосования, считают эксперты Microsoft. Целенаправленные кампании дезинформации действительно выглядят сегодня как одна из значимых угроз демократии. Однако бум фейков неверно объяснить исключительно заговором автократий. Механизмами создания «альтернативных фактов» активно пользуются и сами политики демократических стран.
«Альтернативные факты» становятся столь популярны, так как апеллируют к фундаментальным убеждениям и предубеждениям, формируют ощущение угрозы для тех или иных социальных групп. Исследования показывают, что ложные новости распространяются быстрее, чем правдивые, — в значительной степени из-за когнитивных искажений, которые вовлекают людей в транслирование эмоционально заряженного контента. При этом опровержения и логические аргументы никогда не достигают степени виральности и популярности ложных новостей.
Информационные революции ведут к демократизации доступа к информации и более широкой вовлеченности граждан в политику. Но оборотной их стороной становится уязвимость общества к популизму и пропаганде. В начале XX века сначала массовые газеты, а позже радио стали мощными инструментами популярности тоталитарных идеологий.
Сегодня интернет окончательно стал главной информационной инфраструктурой человечества, отменив многие «вертикальные» инструменты и каналы распространения новостей, а социальные сети радикально трансформировали публичную сферу, в которую оказались вовлечены гораздо более широкие социальные группы. И то и другое содержит в себе огромный потенциал демократизации и одновременно значительный потенциал угроз для демократии. Человечеству еще только предстоит адаптироваться к новой реальности и найти инструменты снижения этих угроз.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Угроза вмешательства со стороны России и других автократий в американские выборы станет максимальной в последние двое суток перед днем голосования, считают эксперты Microsoft. Целенаправленные кампании дезинформации действительно выглядят сегодня как одна из значимых угроз демократии. Однако бум фейков неверно объяснить исключительно заговором автократий. Механизмами создания «альтернативных фактов» активно пользуются и сами политики демократических стран.
«Альтернативные факты» становятся столь популярны, так как апеллируют к фундаментальным убеждениям и предубеждениям, формируют ощущение угрозы для тех или иных социальных групп. Исследования показывают, что ложные новости распространяются быстрее, чем правдивые, — в значительной степени из-за когнитивных искажений, которые вовлекают людей в транслирование эмоционально заряженного контента. При этом опровержения и логические аргументы никогда не достигают степени виральности и популярности ложных новостей.
Информационные революции ведут к демократизации доступа к информации и более широкой вовлеченности граждан в политику. Но оборотной их стороной становится уязвимость общества к популизму и пропаганде. В начале XX века сначала массовые газеты, а позже радио стали мощными инструментами популярности тоталитарных идеологий.
Сегодня интернет окончательно стал главной информационной инфраструктурой человечества, отменив многие «вертикальные» инструменты и каналы распространения новостей, а социальные сети радикально трансформировали публичную сферу, в которую оказались вовлечены гораздо более широкие социальные группы. И то и другое содержит в себе огромный потенциал демократизации и одновременно значительный потенциал угроз для демократии. Человечеству еще только предстоит адаптироваться к новой реальности и найти инструменты снижения этих угроз.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Декомпозиция инвестиций: стагнация в предложении инвестиционных товаров указывает на специфическую природу и скорое окончание инвестиционного бума
#обозрение
По данным Росстата, инвестиции в основной капитал в первой половине 2024 года выросли на 11% в реальном выражении. Это настоящий инвестиционный бум, который продолжается уже второй год подряд. В 2010-е годы средний темп прироста инвестиций составлял 1,7% в год.
В то же время эксперты констатируют, что такой показатель инвестиционной активности, как предложение инвестиционных товаров, стагнирует уже продолжительное время. В июне 2024 года оно находилось примерно на уровне среднемесячного значения 2021-го. Это несоответствие указывает как на специфическую структуру российского инвестиционного бума, так и на исчерпание ряда его факторов.
Ключевую роль в росте объема инвестиций последних полутора лет сыграли бюджетный стимул, развертывание производства вооружений и «вынужденные инвестиции» частного сектора, потребовавшиеся для адаптации бизнеса к принципиально новой ситуации после разрыва связей с экономиками Запада. На определенный период это создало кумулятивный эффект в инвестиционном секторе.
Однако инвестиционная активность частного бизнеса уже начала снижаться, чему способствуют ухудшение финансовых результатов компаний в среднем по экономике и дороговизна заемных средств. Несмотря на то что рентабельность в большинстве отраслей остается относительно высокой, ее уровень близок к доходности «безрисковых» активов. В финансах и еще ряде отраслей — торговле, добыче угля и нефтепереработке — рентабельность начала постепенно снижаться еще в конце прошлого года или в начале этого. Предприятия пока могут осуществлять «вынужденные инвестиции», но не имеют достаточных стимулов для вложений в расширение выпуска.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
По данным Росстата, инвестиции в основной капитал в первой половине 2024 года выросли на 11% в реальном выражении. Это настоящий инвестиционный бум, который продолжается уже второй год подряд. В 2010-е годы средний темп прироста инвестиций составлял 1,7% в год.
В то же время эксперты констатируют, что такой показатель инвестиционной активности, как предложение инвестиционных товаров, стагнирует уже продолжительное время. В июне 2024 года оно находилось примерно на уровне среднемесячного значения 2021-го. Это несоответствие указывает как на специфическую структуру российского инвестиционного бума, так и на исчерпание ряда его факторов.
Ключевую роль в росте объема инвестиций последних полутора лет сыграли бюджетный стимул, развертывание производства вооружений и «вынужденные инвестиции» частного сектора, потребовавшиеся для адаптации бизнеса к принципиально новой ситуации после разрыва связей с экономиками Запада. На определенный период это создало кумулятивный эффект в инвестиционном секторе.
Однако инвестиционная активность частного бизнеса уже начала снижаться, чему способствуют ухудшение финансовых результатов компаний в среднем по экономике и дороговизна заемных средств. Несмотря на то что рентабельность в большинстве отраслей остается относительно высокой, ее уровень близок к доходности «безрисковых» активов. В финансах и еще ряде отраслей — торговле, добыче угля и нефтепереработке — рентабельность начала постепенно снижаться еще в конце прошлого года или в начале этого. Предприятия пока могут осуществлять «вынужденные инвестиции», но не имеют достаточных стимулов для вложений в расширение выпуска.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Колея Европы: почему Европа отстала и почему она не воспримет предупреждения и предложения Марио Драги
#обозрение
Война в Украине, рост правого популизма и угроза возвращения в Белый дом Дональда Трампа заставляют европейские государства переосмысливать свое положение на мировой арене. Страны Европы внезапно осознали, насколько неадекватен их нынешний потенциал масштабу возникших перед ними вызовов и угроз. Для ответа на них требуется предпринять экстраординарные меры.
Шагом в этом направлении стала стратегия повышения конкурентоспособности ЕС, разработанная бывшим главой Европейского центробанка Марио Драги по заказу председателя Европейской комиссии Урсулы фон дер Ляйен. В своем докладе Драги представляет Европу сообществом, которое хронически недофинансирует сферы инноваций и инфраструктуры и неминуемо проигрывает в конкуренции с США и Китаем.
Система принятия решений на политическом уровне, зарегулированность и нескоординированность промышленной политики становятся критическим препятствием для экономического успеха в новых конкурентных условиях и привели к системному отставанию Европы от США и Китая, для ликвидации которого требуются ежегодные инвестиции в размере €750–800 млрд (около 4–5% ВВП ЕС) — эти средства Драги предлагает привлечь за счет расширения программы совместного долга ЕС.
Также Драги предлагает масштабную программу реформ промышленной политики и структурных преобразований ЕС, которые призваны снизить бюрократизм в сообществе и повысить уровень интеграции между странами.
Инициативы Драги выглядят революционно и наверняка встретят сопротивление в европейском сообществе. Однако в борьбе за место в новой геополитической системе Европе уготована роль аутсайдера, если она не сможет предпринять решительные шаги по повышению своей конкурентоспособности, утверждается в докладе.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Война в Украине, рост правого популизма и угроза возвращения в Белый дом Дональда Трампа заставляют европейские государства переосмысливать свое положение на мировой арене. Страны Европы внезапно осознали, насколько неадекватен их нынешний потенциал масштабу возникших перед ними вызовов и угроз. Для ответа на них требуется предпринять экстраординарные меры.
Шагом в этом направлении стала стратегия повышения конкурентоспособности ЕС, разработанная бывшим главой Европейского центробанка Марио Драги по заказу председателя Европейской комиссии Урсулы фон дер Ляйен. В своем докладе Драги представляет Европу сообществом, которое хронически недофинансирует сферы инноваций и инфраструктуры и неминуемо проигрывает в конкуренции с США и Китаем.
Система принятия решений на политическом уровне, зарегулированность и нескоординированность промышленной политики становятся критическим препятствием для экономического успеха в новых конкурентных условиях и привели к системному отставанию Европы от США и Китая, для ликвидации которого требуются ежегодные инвестиции в размере €750–800 млрд (около 4–5% ВВП ЕС) — эти средства Драги предлагает привлечь за счет расширения программы совместного долга ЕС.
Также Драги предлагает масштабную программу реформ промышленной политики и структурных преобразований ЕС, которые призваны снизить бюрократизм в сообществе и повысить уровень интеграции между странами.
Инициативы Драги выглядят революционно и наверняка встретят сопротивление в европейском сообществе. Однако в борьбе за место в новой геополитической системе Европе уготована роль аутсайдера, если она не сможет предпринять решительные шаги по повышению своей конкурентоспособности, утверждается в докладе.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Напряженная Азия: Азиатско-Тихоокеанский регион становится одной из главных арен глобальной конкуренции и соперничества США с Китаем
#обозрение
Азиатско-Тихоокеанский регион, в котором сосредоточены треть мирового населения, 60% мирового ВВП и почти половина объема глобальной торговли, представляет собой не общность, покрываемую популярным термином «глобальный Юг», а сложный концерт «поднимающихся» держав и высококонкурентную среду. Как показывает Индекс силы азиатских стран Института Лоуи, основную борьбу за влияние в регионе ведут США и Китай, которые по своему весу более чем вдвое опережают азиатские «средние» державы: Индию, Японию, Австралию, Россию и Южную Корею.
Китай значительно наращивает свои военные возможности в последние годы, сокращая отставание от США. Пекин опережает Вашингтон по способности оперативно развернуть вооруженные силы для участия в локальном конфликте, считают эксперты, что делает их военное столкновение более вероятным, чем это казалось раньше. Впрочем, при этом Китай демонстрирует существенно более скромные показатели в экономике, чем в предыдущие десятилетия. США пытаются компенсировать это расширением военного сотрудничества со своими союзниками в регионе, в частности укреплением и экономических, и военных связей с Индией. Присутствие США и их способность создавать альянсы не позволят Китаю стать доминирующей силой в регионе.
Южную Корею исследователи называют одним из наиболее динамично развивающихся государств, которое интенсивно расширяет все виды сотрудничества со странами Азии. В ближайшее время она также будет наращивать свой военный потенциал.
Однозначным аутсайдером в группе азиатских «средних» держав выглядит Россия, которая в результате войны в Украине и санкций не только растеряла дипломатических союзников, но и резко снизила объем оборонного и экономического сотрудничества в регионе. Москва, традиционно занимавшая в рейтинге влияния пятую строчку, в этом году уступила ее Австралии, а в целом с 2019-го потеряла 4,3 балла в общем рейтинге. Самые существенные потери — в оценках дипломатического влияния и экономического потенциала страны. При этом Россия сохраняет высокий показатель «устойчивости», чему способствуют наличие разнообразных природных ресурсов и ядерного оружия. Это сочетание устойчивости и слабости международных связей отражает профиль стагнирующего изоляционизма, который становится основным российским брендом на международной арене.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Азиатско-Тихоокеанский регион, в котором сосредоточены треть мирового населения, 60% мирового ВВП и почти половина объема глобальной торговли, представляет собой не общность, покрываемую популярным термином «глобальный Юг», а сложный концерт «поднимающихся» держав и высококонкурентную среду. Как показывает Индекс силы азиатских стран Института Лоуи, основную борьбу за влияние в регионе ведут США и Китай, которые по своему весу более чем вдвое опережают азиатские «средние» державы: Индию, Японию, Австралию, Россию и Южную Корею.
Китай значительно наращивает свои военные возможности в последние годы, сокращая отставание от США. Пекин опережает Вашингтон по способности оперативно развернуть вооруженные силы для участия в локальном конфликте, считают эксперты, что делает их военное столкновение более вероятным, чем это казалось раньше. Впрочем, при этом Китай демонстрирует существенно более скромные показатели в экономике, чем в предыдущие десятилетия. США пытаются компенсировать это расширением военного сотрудничества со своими союзниками в регионе, в частности укреплением и экономических, и военных связей с Индией. Присутствие США и их способность создавать альянсы не позволят Китаю стать доминирующей силой в регионе.
Южную Корею исследователи называют одним из наиболее динамично развивающихся государств, которое интенсивно расширяет все виды сотрудничества со странами Азии. В ближайшее время она также будет наращивать свой военный потенциал.
Однозначным аутсайдером в группе азиатских «средних» держав выглядит Россия, которая в результате войны в Украине и санкций не только растеряла дипломатических союзников, но и резко снизила объем оборонного и экономического сотрудничества в регионе. Москва, традиционно занимавшая в рейтинге влияния пятую строчку, в этом году уступила ее Австралии, а в целом с 2019-го потеряла 4,3 балла в общем рейтинге. Самые существенные потери — в оценках дипломатического влияния и экономического потенциала страны. При этом Россия сохраняет высокий показатель «устойчивости», чему способствуют наличие разнообразных природных ресурсов и ядерного оружия. Это сочетание устойчивости и слабости международных связей отражает профиль стагнирующего изоляционизма, который становится основным российским брендом на международной арене.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Невлиятельное изгнание: почему российская оппозиционная диаспора активна, но неэффективна
#аналитика
Оказавшись в эмиграции, оппозиционеры теряют возможность напрямую участвовать в политической жизни страны и утрачивают часть своего влияния; вместе с тем они обретают возможность безопасно говорить, доступ к СМИ и контакты с правительствами стран пребывания. Задача оппозиции в эмиграции — максимизировать эти преимущества и минимизировать потери «отчуждения», чтобы достичь модуса «влиятельного изгнания», которое становится слышимым как на международной арене, так и внутри страны.
На фоне колоссального скандала, раздирающего сегодня российскую оппозицию, большой обзор деятельности оппозиционной диаспоры, представленный Russian Analytical Digest, отмечает, с одной стороны, ее весьма высокую активность, вылившуюся в множество проектов и инициатив, а с другой, низкий кумулятивный эффект ее деятельности, обусловленный разделенностью на идеологическом уровне и бесконечными распрями. Проведенные исследователями интервью указывают на то, что внутри релокантской диаспоры существует артикулированный запрос на единство и солидарность. Вторым подавляющим фактором является неверие значительной части диаспоры в политическое будущее России. Все это ведет к тому, что сама оппозиция не ощущает себя влиятельной и недооценивает свой потенциал.
В то же время ее «зоной успеха» можно считать созданную к настоящему моменту новую публичную сферу российской эмиграции, объединяющую как собственно медиапроекты, так и различных блогеров — публичных спикеров. Это публичная сфера и является по сути связующим элементом, обеспечивающим общность повесток российской оппозиции, то есть не только релоцированной ее части, но и тех, кто находится внутри страны. Вместе с тем, обладая значительным авторитетом и сильным голосом, эта новая публичная сфера формирует скорее общую идентичность, нежели общие цели, и не может вполне заменить политиков и политические структуры, которые задают для граждан программу коллективных действий и коалиционной солидарности.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Оказавшись в эмиграции, оппозиционеры теряют возможность напрямую участвовать в политической жизни страны и утрачивают часть своего влияния; вместе с тем они обретают возможность безопасно говорить, доступ к СМИ и контакты с правительствами стран пребывания. Задача оппозиции в эмиграции — максимизировать эти преимущества и минимизировать потери «отчуждения», чтобы достичь модуса «влиятельного изгнания», которое становится слышимым как на международной арене, так и внутри страны.
На фоне колоссального скандала, раздирающего сегодня российскую оппозицию, большой обзор деятельности оппозиционной диаспоры, представленный Russian Analytical Digest, отмечает, с одной стороны, ее весьма высокую активность, вылившуюся в множество проектов и инициатив, а с другой, низкий кумулятивный эффект ее деятельности, обусловленный разделенностью на идеологическом уровне и бесконечными распрями. Проведенные исследователями интервью указывают на то, что внутри релокантской диаспоры существует артикулированный запрос на единство и солидарность. Вторым подавляющим фактором является неверие значительной части диаспоры в политическое будущее России. Все это ведет к тому, что сама оппозиция не ощущает себя влиятельной и недооценивает свой потенциал.
В то же время ее «зоной успеха» можно считать созданную к настоящему моменту новую публичную сферу российской эмиграции, объединяющую как собственно медиапроекты, так и различных блогеров — публичных спикеров. Это публичная сфера и является по сути связующим элементом, обеспечивающим общность повесток российской оппозиции, то есть не только релоцированной ее части, но и тех, кто находится внутри страны. Вместе с тем, обладая значительным авторитетом и сильным голосом, эта новая публичная сфера формирует скорее общую идентичность, нежели общие цели, и не может вполне заменить политиков и политические структуры, которые задают для граждан программу коллективных действий и коалиционной солидарности.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Эффект накопления: Россия не смогла восстановить довоенный импорт и заместить поставки подсанкционных товаров
#обозрение
Российский импорт в целом сжимается. За семь месяцев этого года его объемы составили 91–92% к уровню предыдущего. Но и по отношению к уровням импорта середины предвоенного 2021 года наблюдается аналогичное отставание, между тем как долларовая инфляция за этот период составила около 15%. С учетом же санкций цены выросли еще больше. Это означает, что российский импорт сегодня в физических объемах должен быть на 20–25% ниже, чем в 2021 году. Такое сокращение вряд ли можно объяснить импортозамещением.
Также считается, что реэкспорт западных товаров двойного назначения через Китай, Турцию и страны Центральной Азии позволил России в основном заместить прямой экспорт из ЕС и США. В стоимостном выражении объем поставок практически не изменился, но в физическом должен был несколько снизиться в результате инфляции и издержек, связанных с обходом санкций.
В то же время аналоги западных товаров, которые Россия приобретала в Китае и других странах, стоят дешевле тех образцов, которые закупались непосредственно на Западе, — даже с учетом наценок на «токсичность» российских покупателей. А значит, объемы закупок в реальности могли быть больше. С другой стороны, качество этих аналогов ниже, что ведет к их более быстрому износу. Это снижает фактический объем замещения. По расчетам венского Центра экономических исследований, в 2022 году уровень замещения подсанкционной продукции в российской экономике мог составить всего 70% от уровня 2021 года, а в 2023-м — лишь 60%.
Это означает, что их недостаток постепенно усиливается, и в случае сохранения санкционного давления на поставщиков он будет увеличиваться, а издержки на восполнение товаров — нарастать. Широко утвердившееся заключение о том, что санкции на импорт не сработали, может оказаться преждевременным. Обманутым оказалось ожидание их сокрушительного воздействия на производство и экономику, но недоучтенным — эффект накопления издержек и дефицитов, который ведет ко второй волне санкционного прессинга.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Российский импорт в целом сжимается. За семь месяцев этого года его объемы составили 91–92% к уровню предыдущего. Но и по отношению к уровням импорта середины предвоенного 2021 года наблюдается аналогичное отставание, между тем как долларовая инфляция за этот период составила около 15%. С учетом же санкций цены выросли еще больше. Это означает, что российский импорт сегодня в физических объемах должен быть на 20–25% ниже, чем в 2021 году. Такое сокращение вряд ли можно объяснить импортозамещением.
Также считается, что реэкспорт западных товаров двойного назначения через Китай, Турцию и страны Центральной Азии позволил России в основном заместить прямой экспорт из ЕС и США. В стоимостном выражении объем поставок практически не изменился, но в физическом должен был несколько снизиться в результате инфляции и издержек, связанных с обходом санкций.
В то же время аналоги западных товаров, которые Россия приобретала в Китае и других странах, стоят дешевле тех образцов, которые закупались непосредственно на Западе, — даже с учетом наценок на «токсичность» российских покупателей. А значит, объемы закупок в реальности могли быть больше. С другой стороны, качество этих аналогов ниже, что ведет к их более быстрому износу. Это снижает фактический объем замещения. По расчетам венского Центра экономических исследований, в 2022 году уровень замещения подсанкционной продукции в российской экономике мог составить всего 70% от уровня 2021 года, а в 2023-м — лишь 60%.
Это означает, что их недостаток постепенно усиливается, и в случае сохранения санкционного давления на поставщиков он будет увеличиваться, а издержки на восполнение товаров — нарастать. Широко утвердившееся заключение о том, что санкции на импорт не сработали, может оказаться преждевременным. Обманутым оказалось ожидание их сокрушительного воздействия на производство и экономику, но недоучтенным — эффект накопления издержек и дефицитов, который ведет ко второй волне санкционного прессинга.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Молодые когорты россиян в меньшей степени поддерживают войну и консервативно-изоляционистский курс властей, нежели другие группы, свидетельствуют опросы «Левада-центра», ExtremeScan и Russian Field.
Среди молодежи меньше тех, кто в ответ на прямой вопрос заявляет о поддержке войны, и больше тех, кто уклоняется от выражения поддержки. Если в среднем по выборке за переход от военных действий к мирным переговорам выступают 44–51%, то среди молодых — 62–70%. Кроме того, молодые россияне менее враждебно относятся к Западу.
Молодежь — ахиллесова пята российской пропаганды. Восполнить ее провалы должны новые турбопатриотические инициативы. О том, как они устроены, читайте на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Среди молодежи меньше тех, кто в ответ на прямой вопрос заявляет о поддержке войны, и больше тех, кто уклоняется от выражения поддержки. Если в среднем по выборке за переход от военных действий к мирным переговорам выступают 44–51%, то среди молодых — 62–70%. Кроме того, молодые россияне менее враждебно относятся к Западу.
Молодежь — ахиллесова пята российской пропаганды. Восполнить ее провалы должны новые турбопатриотические инициативы. О том, как они устроены, читайте на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Пять дискурсов вокруг войны: новая карта российского публичного пространства
▪️Юлия Галямина, политик, кандидат филологических наук
#экспертиза
После начала войны в российской публичной коммуникации сложились два основных дискурса, поляризованных по признаку отношения к ней: провоенный и антивоенный. Первый был представлен официальной, по большей мере телевизионной пропагандой, второй — достаточно широкой на тот момент антивоенной оппозицией. Однако по мере того как война превращалась в затяжную, а российские власти наращивали репрессивное давление, каждый из этих двух дискурсов расщепился на две вариации.
В провоенном спектре, помимо официоза, появился также дискурс Z-блогеров — «военкоров», которые сочетали яростную поддержку войны с критикой российских властей и, в последовательном варианте, самого Путина, ее инициатора.
В антивоенном спектре многие представители антивоенной оппозиции, вынужденные покинуть Россию, оказались под сильным влиянием украинского антипутинского дискурса. Это привело к формированию антипутинского «проукраинского» дискурса радикальной оппозиции. В то же время оппозиция внутри России эволюционировала в направлении пацифистского, пророссийского антипутинского дискурса.
Российский политик и филолог Юлия Галямина в своей статье для Re: Russia объясняет природу различий между четырьмя дискурсами и выстраивает матрицу русскоязычного дискурсивного пространства. А также отмечает, что, помимо четырех упомянутых и хорошо представленных в публичном поле дискурсов, существует еще один, в нем почти не представленный, к которому, однако, по свидетельствам социологов, тяготеет большинство российских граждан. Это лоялистский пацифизм, в котором недовольство войной сочетается с лояльностью к Путину и российской власти.
В случае, если издержки войны для российского населения будут возрастать, спрос на публичную репрезентацию этого «молчаливого большинства» будет также расти, а дискурсивное пространство будет ожидать еще одна, скорее всего, достаточно неожиданная трансформация.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
▪️Юлия Галямина, политик, кандидат филологических наук
#экспертиза
После начала войны в российской публичной коммуникации сложились два основных дискурса, поляризованных по признаку отношения к ней: провоенный и антивоенный. Первый был представлен официальной, по большей мере телевизионной пропагандой, второй — достаточно широкой на тот момент антивоенной оппозицией. Однако по мере того как война превращалась в затяжную, а российские власти наращивали репрессивное давление, каждый из этих двух дискурсов расщепился на две вариации.
В провоенном спектре, помимо официоза, появился также дискурс Z-блогеров — «военкоров», которые сочетали яростную поддержку войны с критикой российских властей и, в последовательном варианте, самого Путина, ее инициатора.
В антивоенном спектре многие представители антивоенной оппозиции, вынужденные покинуть Россию, оказались под сильным влиянием украинского антипутинского дискурса. Это привело к формированию антипутинского «проукраинского» дискурса радикальной оппозиции. В то же время оппозиция внутри России эволюционировала в направлении пацифистского, пророссийского антипутинского дискурса.
Российский политик и филолог Юлия Галямина в своей статье для Re: Russia объясняет природу различий между четырьмя дискурсами и выстраивает матрицу русскоязычного дискурсивного пространства. А также отмечает, что, помимо четырех упомянутых и хорошо представленных в публичном поле дискурсов, существует еще один, в нем почти не представленный, к которому, однако, по свидетельствам социологов, тяготеет большинство российских граждан. Это лоялистский пацифизм, в котором недовольство войной сочетается с лояльностью к Путину и российской власти.
В случае, если издержки войны для российского населения будут возрастать, спрос на публичную репрезентацию этого «молчаливого большинства» будет также расти, а дискурсивное пространство будет ожидать еще одна, скорее всего, достаточно неожиданная трансформация.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Льготная нагрузка: льготное кредитование не дает ЦБ обуздать инфляцию и искажает условия конкуренции в экономике
#обозрение
Жесткая денежно-кредитная политика пока не остановила рост кредитования, так как значительная его часть приходится на льготные программы с нерыночными ставками. Это один из аргументов в пользу дальнейшего повышения ключевой ставки, то есть цены денег для тех, кто не имеет доступа к льготам и ведет свою деятельность на рыночных условиях.
В Центробанке признают, что субсидированные кредиты могут быть оправданы как антикризисная мера, однако в долгосрочной перспективе их экономическая эффективность вызывает сомнения. Если заемщики, способные привлекать кредиты на рыночных условиях, пользуются льготными программами, это не увеличивает общий объем кредитования и не стимулирует спрос. Результатом длительных льготных программ становится не только дополнительная нагрузка на бюджет, но и более высокая инфляция и искажение условий конкуренции в целом по экономике.
После завершения массовой программы льготной ипотеки, которая привела к существенному искажению рыночных цен, источником дисбалансов остается льготное корпоративное кредитование. При ключевой ставке на уровне 19% у половины корпоративного портфеля стоимость обслуживания не превышает 10%.
Помимо прочего, широкое применение льготных программ способствует концентрации рынка, поскольку ими управляют преимущественно крупные банки, предупреждают эксперты. А концентрация активов, соответственно, ведет к концентрации рисков.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Жесткая денежно-кредитная политика пока не остановила рост кредитования, так как значительная его часть приходится на льготные программы с нерыночными ставками. Это один из аргументов в пользу дальнейшего повышения ключевой ставки, то есть цены денег для тех, кто не имеет доступа к льготам и ведет свою деятельность на рыночных условиях.
В Центробанке признают, что субсидированные кредиты могут быть оправданы как антикризисная мера, однако в долгосрочной перспективе их экономическая эффективность вызывает сомнения. Если заемщики, способные привлекать кредиты на рыночных условиях, пользуются льготными программами, это не увеличивает общий объем кредитования и не стимулирует спрос. Результатом длительных льготных программ становится не только дополнительная нагрузка на бюджет, но и более высокая инфляция и искажение условий конкуренции в целом по экономике.
После завершения массовой программы льготной ипотеки, которая привела к существенному искажению рыночных цен, источником дисбалансов остается льготное корпоративное кредитование. При ключевой ставке на уровне 19% у половины корпоративного портфеля стоимость обслуживания не превышает 10%.
Помимо прочего, широкое применение льготных программ способствует концентрации рынка, поскольку ими управляют преимущественно крупные банки, предупреждают эксперты. А концентрация активов, соответственно, ведет к концентрации рисков.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Бюджет непобеды: бремя роста военных расходов ляжет на бизнес и граждан, а правительство больше не скрывает, что война — это навсегда
#аналитика
Российский бюджет на 2025 год содержит три плохие новости. Первая — рост бюджетных расходов в следующем году будут оплачивать предприятия и граждане непосредственно из своего кармана. Вторая — несмотря на формальную сбалансированность, бюджет все равно оказывается проинфляционным. И третья — это теперь навсегда.
Общие расходы бюджета в следующем году вырастут на 12%. В основном — за счет военных трат. Только по статье «Национальная оборона» планируется потратить 13,5 трлн рублей — на четверть больше, чем в этом году. Это уже 6,3% ВВП. Если добавить к этому расходы на безопасность, это будет уже 8% ВВП. Но, почти несомненно, часть связанных с войной трат спрятана в других разделах бюджетных расходов. Поэтому консервативной оценкой расходов на оборону и безопасность можно считать 9% ВВП.
Хотя власти бравируют тем, что бюджет сверстан без структурного дефицита, в действительности он носит проинфляционный характер и требует корректировки денежно-кредитной политики. Тяжесть растущих расходов будет возложена на бизнес и граждан за счет повышения налогового бремени и обязательных платежей. При этом ключевым фактором поддержания деловой активности останется бюджетный стимул, в том числе программы льготного кредитования, которые будут улучшать условия в одних секторах за счет других.
Помимо двух этих плохих новостей, есть и третья. В отличие от бюджетов предыдущих лет, которые предполагали, что уже в следующем году, после окончания войны, бюджетные расходы будут резко сокращаться, нынешний трехлетний бюджетный план правительства этого фактически даже не предполагает. Война или подготовка к войне — с Украиной или еще с кем-то — стала базовой сценарной рамкой бюджетной политики России на обозримую перспективу.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Российский бюджет на 2025 год содержит три плохие новости. Первая — рост бюджетных расходов в следующем году будут оплачивать предприятия и граждане непосредственно из своего кармана. Вторая — несмотря на формальную сбалансированность, бюджет все равно оказывается проинфляционным. И третья — это теперь навсегда.
Общие расходы бюджета в следующем году вырастут на 12%. В основном — за счет военных трат. Только по статье «Национальная оборона» планируется потратить 13,5 трлн рублей — на четверть больше, чем в этом году. Это уже 6,3% ВВП. Если добавить к этому расходы на безопасность, это будет уже 8% ВВП. Но, почти несомненно, часть связанных с войной трат спрятана в других разделах бюджетных расходов. Поэтому консервативной оценкой расходов на оборону и безопасность можно считать 9% ВВП.
Хотя власти бравируют тем, что бюджет сверстан без структурного дефицита, в действительности он носит проинфляционный характер и требует корректировки денежно-кредитной политики. Тяжесть растущих расходов будет возложена на бизнес и граждан за счет повышения налогового бремени и обязательных платежей. При этом ключевым фактором поддержания деловой активности останется бюджетный стимул, в том числе программы льготного кредитования, которые будут улучшать условия в одних секторах за счет других.
Помимо двух этих плохих новостей, есть и третья. В отличие от бюджетов предыдущих лет, которые предполагали, что уже в следующем году, после окончания войны, бюджетные расходы будут резко сокращаться, нынешний трехлетний бюджетный план правительства этого фактически даже не предполагает. Война или подготовка к войне — с Украиной или еще с кем-то — стала базовой сценарной рамкой бюджетной политики России на обозримую перспективу.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Кот Путина–Шредингера: Запад не может выбрать между двумя противоположными взглядами на войну в Украине
#аналитика
«Путин на этом не остановится» — является ли эта фраза, подразумевающая вероятное нападение России на одну из стран НАТО в случае успеха в Украине, пропагандистским клише или прозорливым предупреждением?
В настоящее время на Западе бытует два взгляда на войну в Украине. Первый рассматривает ее как экзистенциальный вызов Европе, к которому та оказалась не готова. Ограниченная поддержка, оказываемая Украине, постоянная оглядка на путинские «красные линии» и отсутствие проактивной позиции и решимости западных стран в безоговорочной помощи Украине позволяют Путину одерживать верх и лишь провоцируют будущую эскалацию с его стороны, демонстрируя слабость Запада.
Второй подход склонен видеть в этой войне скорее региональный конфликт и исходит из того, что у Путина нет никаких резонов нападать на Европу, если украинская кампания будет завершена достижением тех или иных договоренностей. Сторонники этого подхода полагают, что политики, призывающие смотреть на этот конфликт как на экзистенциальный для Запада, приближают тем самым столкновение с Россией, отметая другие опции и сценарии развития событий. Кроме того, по окончании конфликта в Украине у Путина просто не будет возможности продолжать военную агрессию в результате истощения военных ресурсов.
В свою очередь сильная партия в американском истеблишменте рассматривает в качестве экзистенциального для США противостояние с Китаем и предлагает максимально сосредоточиться на нем. Россию же сторонники этого взгляда считают стратегически слабой державой. С этой точки зрения США необходимо избежать эскалации и втягивания в противостояние с Россией, которое станет лишь распылением сил.
Стратегия Запада в отношении России и войны в Украине по сути застряла между двумя этими противоположными логиками — пониманием конфликта как экзистенциального, что требует принятия рисков и издержек проактивной политики, и как регионального, решением которого должно стать заключение минимально приемлемых соглашений между сторонами и избегание действий, которые могут вести к прямой конфронтации между Россией и НАТО.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
«Путин на этом не остановится» — является ли эта фраза, подразумевающая вероятное нападение России на одну из стран НАТО в случае успеха в Украине, пропагандистским клише или прозорливым предупреждением?
В настоящее время на Западе бытует два взгляда на войну в Украине. Первый рассматривает ее как экзистенциальный вызов Европе, к которому та оказалась не готова. Ограниченная поддержка, оказываемая Украине, постоянная оглядка на путинские «красные линии» и отсутствие проактивной позиции и решимости западных стран в безоговорочной помощи Украине позволяют Путину одерживать верх и лишь провоцируют будущую эскалацию с его стороны, демонстрируя слабость Запада.
Второй подход склонен видеть в этой войне скорее региональный конфликт и исходит из того, что у Путина нет никаких резонов нападать на Европу, если украинская кампания будет завершена достижением тех или иных договоренностей. Сторонники этого подхода полагают, что политики, призывающие смотреть на этот конфликт как на экзистенциальный для Запада, приближают тем самым столкновение с Россией, отметая другие опции и сценарии развития событий. Кроме того, по окончании конфликта в Украине у Путина просто не будет возможности продолжать военную агрессию в результате истощения военных ресурсов.
В свою очередь сильная партия в американском истеблишменте рассматривает в качестве экзистенциального для США противостояние с Китаем и предлагает максимально сосредоточиться на нем. Россию же сторонники этого взгляда считают стратегически слабой державой. С этой точки зрения США необходимо избежать эскалации и втягивания в противостояние с Россией, которое станет лишь распылением сил.
Стратегия Запада в отношении России и войны в Украине по сути застряла между двумя этими противоположными логиками — пониманием конфликта как экзистенциального, что требует принятия рисков и издержек проактивной политики, и как регионального, решением которого должно стать заключение минимально приемлемых соглашений между сторонами и избегание действий, которые могут вести к прямой конфронтации между Россией и НАТО.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Гуманитарный геноцид: война на оккупированных территориях Украины не заканчивается с прекращением огня, но продолжается в форме борьбы с украинской идентичностью
#аналитика
Борьба с украинской идентичностью в качестве цели «специальной военной операции» была заявлена еще в «исторической» статье Путина, поэтому на захваченных территориях проводится активная политика тотальной деукраинизации, которая может быть охарактеризована как культурный (гуманитарный) геноцид.
В украинских школах, продолжающих работать на оккупированных территориях, насаждается российская образовательная программа на русском языке, в куррикулум вводятся элементы антиукраинской пропаганды, а к учителям применяются меры принуждения, в том числе лишение свободы и пытки. Только в 2022 году в оккупированной Украине было открыто 1300 школ с российской программой, и родителей заставляют переводить детей в русские школы, используя разные формы давления и запугивания.
Усиленной индоктринации подвергаются также дети, перемещенные на территорию России. На данный момент установлены имена 19 546 депортированных и/или вынужденно перемещенных детей, но их реальное число может быть больше. Более 2 тыс. детей были вывезены на территорию Беларуси. Международное право считает «насильственную передачу детей из одной человеческой группы в другую» одним из признаков геноцида.
Уровень украинской укорененности на оккупированных в 2022 году территориях позволяет предположить, что русификация столкнется там со значительным сопротивлением. При этом украинские власти рассматривают оказавшихся под оккупацией работников сферы образования как коллаборантов. Однако в условиях длительной оккупации подход к этому вопросу должен быть более тонким и дифференцированным, ориентированным на долгосрочные цели сохранения украинской идентичности.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Борьба с украинской идентичностью в качестве цели «специальной военной операции» была заявлена еще в «исторической» статье Путина, поэтому на захваченных территориях проводится активная политика тотальной деукраинизации, которая может быть охарактеризована как культурный (гуманитарный) геноцид.
В украинских школах, продолжающих работать на оккупированных территориях, насаждается российская образовательная программа на русском языке, в куррикулум вводятся элементы антиукраинской пропаганды, а к учителям применяются меры принуждения, в том числе лишение свободы и пытки. Только в 2022 году в оккупированной Украине было открыто 1300 школ с российской программой, и родителей заставляют переводить детей в русские школы, используя разные формы давления и запугивания.
Усиленной индоктринации подвергаются также дети, перемещенные на территорию России. На данный момент установлены имена 19 546 депортированных и/или вынужденно перемещенных детей, но их реальное число может быть больше. Более 2 тыс. детей были вывезены на территорию Беларуси. Международное право считает «насильственную передачу детей из одной человеческой группы в другую» одним из признаков геноцида.
Уровень украинской укорененности на оккупированных в 2022 году территориях позволяет предположить, что русификация столкнется там со значительным сопротивлением. При этом украинские власти рассматривают оказавшихся под оккупацией работников сферы образования как коллаборантов. Однако в условиях длительной оккупации подход к этому вопросу должен быть более тонким и дифференцированным, ориентированным на долгосрочные цели сохранения украинской идентичности.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
За последний год доля украинцев, готовых к компромиссам в переговорах с Россией ради прекращения военных действий, выросла более чем вдвое и составила 32%, свидетельствуют данные опроса, проведенного в мае 2024 года. Для сравнения, в мае 2022 года лишь 10% респондентов поддерживали территориальные уступки.
В другом опросе, проведенном в августе на фоне украинского наступления в Курской области, результаты оказались более категоричными. Большинство респондентов высказались против замораживания конфликта по текущей линии фронта без гарантий будущей безопасности.
Большинство также отвергает обмен территорий на гарантии безопасности без членства в НАТО. Это связано с тем, что 60% убеждены: независимо от условий соглашения, Россия в будущем вновь нападет.
Таким образом, несмотря на увеличение числа сторонников переговоров и территориальных уступок, большинство по-прежнему против. Для многих ключевой аргумент заключается в том, что уступки, не подкрепленные надежными гарантиями безопасности, лишены смысла.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
В другом опросе, проведенном в августе на фоне украинского наступления в Курской области, результаты оказались более категоричными. Большинство респондентов высказались против замораживания конфликта по текущей линии фронта без гарантий будущей безопасности.
Большинство также отвергает обмен территорий на гарантии безопасности без членства в НАТО. Это связано с тем, что 60% убеждены: независимо от условий соглашения, Россия в будущем вновь нападет.
Таким образом, несмотря на увеличение числа сторонников переговоров и территориальных уступок, большинство по-прежнему против. Для многих ключевой аргумент заключается в том, что уступки, не подкрепленные надежными гарантиями безопасности, лишены смысла.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Китайский фактор против ближневосточного: цены на нефть почти не заметили обострения на Ближнем Востоке, и это вновь ставит под удар сделку ОПЕК+
Резкое обострение конфликта на Ближнем Востоке не взвинтило мировые цены на нефть. После недели непрерывного роста последовала коррекция — цены не закрепились даже на уровне $80 за баррель, хотя еще год назад эксперты прогнозировали, что при первых взаимных обстрелах Израиля и Ирана они подскочат до $150.
Слабость реакции нефтяного рынка отчасти связана с верой участников в то, что Израиль даст сдержанный ответ на иранский обстрел и во всяком случае не станет атаковать нефтяную инфраструктуру Ирана. Но еще одной причиной завершения ралли стало то, что китайские власти, вопреки ожиданиям, не объявили о новых мерах поддержки экономики. Это подогрело пессимизм участников рынка: предложение нефти растет, а спрос — стагнирует. По мнению экспертов, даже серьезная война на Ближнем Востоке с участием Ирана может лишь ненадолго поднять Brent до $100 за баррель.
Этот эпизод вновь ставит вопрос о жизнеспособности сделки ОПЕК+. Ограничение объемов поставок со стороны его участников не ведет к ожидаемому эффекту, когда рост цен с лихвой компенсировал бы им потери от сокращения объемов. В то же время доля участников сделки на нефтяном рынке сокращается.
Саудовская Аравия уже начала коррекцию ожиданий и экономических планов, связанную с вхождением в период более низких цен на нефть. Российское правительство также готовится к такому сценарию, но не сокращением расходов, а перекладыванием их тяжести на бизнес и население. Сокращение нефтяных доходов скажется на российской экономике уже в 2025 году и поставит правительство перед сложным выбором сокращения расходов или денежной эмиссии в 2026-м.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Резкое обострение конфликта на Ближнем Востоке не взвинтило мировые цены на нефть. После недели непрерывного роста последовала коррекция — цены не закрепились даже на уровне $80 за баррель, хотя еще год назад эксперты прогнозировали, что при первых взаимных обстрелах Израиля и Ирана они подскочат до $150.
Слабость реакции нефтяного рынка отчасти связана с верой участников в то, что Израиль даст сдержанный ответ на иранский обстрел и во всяком случае не станет атаковать нефтяную инфраструктуру Ирана. Но еще одной причиной завершения ралли стало то, что китайские власти, вопреки ожиданиям, не объявили о новых мерах поддержки экономики. Это подогрело пессимизм участников рынка: предложение нефти растет, а спрос — стагнирует. По мнению экспертов, даже серьезная война на Ближнем Востоке с участием Ирана может лишь ненадолго поднять Brent до $100 за баррель.
Этот эпизод вновь ставит вопрос о жизнеспособности сделки ОПЕК+. Ограничение объемов поставок со стороны его участников не ведет к ожидаемому эффекту, когда рост цен с лихвой компенсировал бы им потери от сокращения объемов. В то же время доля участников сделки на нефтяном рынке сокращается.
Саудовская Аравия уже начала коррекцию ожиданий и экономических планов, связанную с вхождением в период более низких цен на нефть. Российское правительство также готовится к такому сценарию, но не сокращением расходов, а перекладыванием их тяжести на бизнес и население. Сокращение нефтяных доходов скажется на российской экономике уже в 2025 году и поставит правительство перед сложным выбором сокращения расходов или денежной эмиссии в 2026-м.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Долгожданная стагфляция: противоречивая политика российских экономических властей делает реализацию стагфляционного сценария почти неизбежной
#обозрение
Рост российской экономики и промышленности замедляется, а инфляция — нет. Замедление роста демонстрируют как августовские данные по промышленности и основным отраслям экономики, так и конъюнктурные показатели. Темпы роста выпуска по базовым видам экономической деятельности замедлились до 1,7% в годовом выражении — после 4,1% в июле. Конъюнктурные опросы Центробанка и S&P Global фиксируют ухудшение оценок текущих условий ведения бизнеса, которые ушли ниже бенчмарка 50 пунктов. Есть первые признаки замедления частного потребления, но оно несколько отстает от темпов замедления в промышленности.
Между тем, инфляция не просто остается высокой, но и демонстрирует признаки ускорения. В оставшиеся месяцы на цены окажет дополнительное давление целый ряд факторов: повышение утилизационного сбора на иномарки, внезапное увеличение расходов бюджета, наметившееся ослабление рубля. Так или иначе, в июле–августе 2023 года, когда ЦБ начал повышать ставку рефинансирования, текущая инфляция в годовом выражении была ниже 5%, а сейчас — выше 9%. Но если в первой половине этого года рост инфляции шел рука об руку с ростом экономики, то теперь две эти кривые начали все более расходиться.
Стагфляция, то есть стагнация на фоне высокой инфляции, выглядит сегодня для российской экономики наиболее вероятным сценарием. Расходы и спрос в инвестиционном и военно-промышленном секторах продолжают расти, но гражданские отрасли не способны удовлетворить растущий параллельно частный спрос. О том, что противоречивая экономическая политика российских властей, наращивающих расходы и спрос в инвестиционном и военно-промышленном секторах и одновременно «закручивающих» кран коммерческого кредита, ведет именно к такому сценарию, Re: Russia предупреждала еще в прошлом году.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Рост российской экономики и промышленности замедляется, а инфляция — нет. Замедление роста демонстрируют как августовские данные по промышленности и основным отраслям экономики, так и конъюнктурные показатели. Темпы роста выпуска по базовым видам экономической деятельности замедлились до 1,7% в годовом выражении — после 4,1% в июле. Конъюнктурные опросы Центробанка и S&P Global фиксируют ухудшение оценок текущих условий ведения бизнеса, которые ушли ниже бенчмарка 50 пунктов. Есть первые признаки замедления частного потребления, но оно несколько отстает от темпов замедления в промышленности.
Между тем, инфляция не просто остается высокой, но и демонстрирует признаки ускорения. В оставшиеся месяцы на цены окажет дополнительное давление целый ряд факторов: повышение утилизационного сбора на иномарки, внезапное увеличение расходов бюджета, наметившееся ослабление рубля. Так или иначе, в июле–августе 2023 года, когда ЦБ начал повышать ставку рефинансирования, текущая инфляция в годовом выражении была ниже 5%, а сейчас — выше 9%. Но если в первой половине этого года рост инфляции шел рука об руку с ростом экономики, то теперь две эти кривые начали все более расходиться.
Стагфляция, то есть стагнация на фоне высокой инфляции, выглядит сегодня для российской экономики наиболее вероятным сценарием. Расходы и спрос в инвестиционном и военно-промышленном секторах продолжают расти, но гражданские отрасли не способны удовлетворить растущий параллельно частный спрос. О том, что противоречивая экономическая политика российских властей, наращивающих расходы и спрос в инвестиционном и военно-промышленном секторах и одновременно «закручивающих» кран коммерческого кредита, ведет именно к такому сценарию, Re: Russia предупреждала еще в прошлом году.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org