Что искусственный интеллект думает о пользе политической науки?

​Нередко при проведении занятий со школьниками и студентами возникает вопрос о пользе изучения политической науки. "Ну узнали мы о политических режимах, а что с этим делать дальше?", - лишь один из типичных комментариев в ответ на классификацию Х. Линца и А. Степана.

Как правило, преподавателям (да и исследователям) несложно подобрать слова для объяснения пользы политического знания. "Понимание процессов, поиск причинно-следственных связей, способность разобраться в окружающем мире", - простые и понятные аргументы.

Но что об этом думают нейросети?

Решили поинтересоваться у набравшего популярность проекта ChatGPT, почему политология - далеко не бесполезное занятие.

Удивительно, что ИИ отмечает не только аксиологическую пользу для человека, но и настаивает на применении политических исследований в разработке государственной политики (policy).

На подобной вселяющей надежду ноте мы хотим объявить о своем возвращении и обновлении канала "Политическая наука". Впереди вас ожидают новые форматы и актуальные наблюдения.

P.S. Насмотревшись в телеграме на политологов и политологию, возник только один вопрос - где же тут политическая наука? А вот она - на нашем канале!)

"Нобелевскую премию" для политологов в 2022 г. получил Р. Гудин

Роберт Гудин, профессор Австралийского национального университета получил в 2022 г. Премию им. Ю. Шютте, вручаемую уже почти 30 лет ученым за особые заслуги в политической науке.

Обоснование награды такое: "За свою впечатляющую работу, в которой он с остротой и успехом пытался соединить политическую философию с эмпирической политической наукой, чтобы лучше понять, как можно сформировать достойное общество".

Научные успехи Р. Гудина и правда впечатляют. Чего стоит только уже ставшая классикой книга "Политическая наука: новые направления" (вышла в 1996, переведена на русский в 1999), где он выступил редактором вместе с Д. Клингеманном. Но и это меркнет перед замечательным оксфордским хэндбуком по политической науке, который Р. Гудин собрал уже единолично.

P.S. Вопрос - можно ли быть политологом, если не писать научные статьи? Для нас это вопрос риторический, а для вас?

​Так все же - кто такие политологи?

Вопрос неопределенности будущей карьеры политологов порой внушает благоговейный страх перед студентами и неподготовленными наблюдателями. Однако ни для кого не секрет, что одна из ключевых компетенций современного выпускника политологии - аналитический склад ума. Именно поэтому здесь начинает работать формула: "Политолог - и швец, и жнец, и на дуде игрец".

Интересная инфографика о трудоустройстве была недавно опубликована ОП "Политология" НИУ ВШЭ. Как оказалось (для некоторых это может быть очевидным), среди приоритетных направлений выпускников - наука, консалтинг и IT, а государственная служба стала местом профессионального развития лишь для 5% выпускников 2021-2022 гг. выпуска.

Подобная статистика интересна не только жаждущим найти ответ на вопрос "кто такие политологи?". На наш взгляд, это отличное начало для определения различий в подходах к абстрактным "политологам" в университетах России.

P.S. Мы предлагаем нашим читателям, связанным со своей alma-mater, объединить усилия и провести исследование по различиям профессиональных траекторий студентов политологии российских ВУЗов. Для этого напишите в личные сообщения @letsgowithyou

​Действительно ли «политическая наука сильна там, где сильна демократия»?

В среде политологов бытует мнение, что развитие политической науки тесно связано с демократией. Дело не только в том, что проблемы демократии и демократизации занимают важное место в исследовательской повестке, но и в том, что именно в условиях конкурентной борьбы за власть и открытости политического участия возникает запрос общества на политическое знание, а следовательно – стимулы и ресурсы для его производства. Классическим выражением этого мнения считается президентская речь
Сэмуэла Хантингтона на конференции Американской ассоциации политической науки в 1987 г.

По мысли Хантингтона, погружение в эмпирическое познание политической реальности способствует формированию установки на ее изменение путем постепенных реформ, поскольку исследователи политики хорошо знают не только что идет не так, но и как сложно это исправить. В силу этого они скептически относятся к простым решениям, революциям и революционерам.

Знание, которое производят политологи, особенно востребовано там, где после свержения авторитарных режимов встает задача строительства демократических
институтов. По предположению Хантингтона, между политической наукой и демократией существует тесная связь: «Там, где сильна демократия, сильна и политическая наука; там, где демократия слаба, политическая наука тоже слаба (…). Возникновение демократии стимулирует развитие политической науки, а развитие политической науки может отчасти способствовать возникновению и стабилизации демократии».

Наши коллеги О.Ю. Малинова и И. Иншаков попробовали проверить эту гипотезу на основе данных, полученных в ходе опроса «Профессионализация и общественное влияние европейской политической науки» (Pro SEPS) среди политологов из 39 стран.

Авторы обнаруживают значимые связи между уровнем демократии и некоторыми параметрами политической науки – в первую очередь присутствием в
публичном поле. В заключительной части работы ставятся гипотезы о других возможных объяснениях страновых различий в развитии политической науки.

P.S. В нынешнем контексте кажется, что статья неактуальна. Но это только кажется😜

​"Русский путь" в политической философии

Одним из трендов академической дискуссии в России становится попытка рассмотреть историю становления Российской государственности с точки зрения различных смысловых, "идейных" или "идеологических" конструкций, которые, вероятно, способны по принципу path dependence влиять на общество в наши дни (например, проект "ДНК России").

В такой дискуссии встречается множество подводных камней, за что противники подхода не без причин критикуют сторонников, а последние стремятся объяснить, что "историческое знание" - не про то, как было, а про то, как это нужно использовать сейчас.

На наш взгляд, подобная дискуссия не столько историческая, сколько философская и ориентированная на использование истории как политического инструмента. Но ни для кого не будет секретом, что такие попытки являются неизбежностью в рамках символической политики - роль истории в сфере политического уже давно была доказана учеными (например, см. работы О.Ю. Малиновой).

Наиболее ярким с точки зрения рефлексии и формирования образов будущего России выглядит XIX век - эпоха нигилизма И.С. Тургенева, переосмысления природы человека, торжества либерализма и консервативного поворота, - в этот период фраза "русское поле экспериментов" полностью себя оправдала.

Принято считать, что своеобразным начинателем дискуссии является П.Я. Чаадаев - спорная личность с не менее спорной концепцией. В ближайшее время мы познакомим вас с его основными тезисами, а пока предлагаем к прочтению две фундаментальные работы о "Русском пути" в понимании Чаадаева:

1. Философические письма

2. Апология сумасшедшего

P.S. Проходят столетия, а темы для интеллектуальных дискуссий в России не меняются... Разумеется, у каждого своя правда, а истина - термин, который сложно применить к такой полемике, но... Понимание - основная цель конструктивистов. Давайте вместе постараемся понять, а не просто объяснить (как в том анекдоте)😅

​Российский парламент в центре внимания

Довольно редко в авторитетных научных журналах можно встретить исследования российского парламентаризма. Однако в конце 2022 года в 4 выпуске журнала The Journal of Legislative Studies вышла статья А.Ширикова "Who gets ahead in authoritarian parliaments? The case of the Russian State Duma"

Поставленный в работе вопрос довольно простой - куда депутаты Госдумы идут после сдачи своего мандата и как поведение парламентария влияет на его карьерные перспективы?

Ответ любопытен - чем усерднее трудится депутат, тем выше вероятность сохранения своего мандата в следующем созыве (важно отметить, что каузальный механизм так и не доказан, но подчеркивается, что высока вероятность существования отбора).

Но! Это не влияет на его возможную карьеру в правительстве. Здесь куда большее значение имеет предыдущий опыт работы депутата.

Статья получилась обзорная и скорее задает вопросы, чем отвечает по существу: в частности, ученым предстоит найти причинно-следственную связь в предлагаемом коллегой наблюдении.

P.S. В этом году первый выпуск журнала "Политическая наука" как раз будет посвящен законодательным исследованиям и изучению парламентаризма, поэтому ждем много новых интересных исследований парламентской деятельности 😉

​Капитализм vs Марксизм: где и в чем искать человеку счастье?

Один из способов организации полезного досуга в выходной - наблюдение за дебатами мастодонтов современной общественно-политической мысли. Безусловно, к их числу можно отнести прошедшие в январе 2021 г. дебаты о счастье. Среди дискутантов:

Словенский культуролог и философ-фрейдомарксист Славой Жижек
Канадский профессор психологии Джордан Питерсон

Ссылка на дебаты с переводом на русский язык: https://www.youtube.com/watch?v=VRcM9bnN4sY&t=25s

Приятного просмотра!

#Досуг_политолога

P.S. Ни для кого не секрет, что политическую науку невозможно свести к единой парадигме: она оставалась и, скорее всего, останется крайне интересной дискуссией между позитивистами и конструктивистами. Но будет ошибкой считать, что политический ученый изолирован от более абстрактной рефлексии современности - политической теории. Изучение современности и вариантов ее развития позволяет по-иному взглянуть на привычные вещи нашего мира.

​Казус Чаадаева. Часть 1

В прошлом посте мы выделили две основных работы П. Я. Чаадаева. Сегодня остановимся на первой из них - «Философическом письме».

Эта работа была опубликована в 1836 году в «Телескопе» - знаменитом журнале, в котором печатались Пушкин, Тютчев, Белинский и другие. Результатом публикации в ней Чаадаева привела к закрытию журнала и объявлению автора письма сумасшедшим: многие считают, что это была спасительная мера от ссылки.

Итак, почему же работа считается такой скандальной? Все довольно просто: в ней приводится критика выбранного Россией исторического пути. Если свести эту критику к конкретным тезисам, то можно выделить следующие:

1. Неизбежность подражательства. По мнению Чаадаева, Россия не обладает собственным национальным содержанием. Это связано с отсутствием преемственности идей в поколениях: сперва варварство и язычество, затем - православие, далее - иноземное владычество, дух которого унаследовала национальная власть.

2. В рамках разделенности мира на 2 полушария (Восток, Запад) – Россия ни Восток, ни Запад. Цель России - преподать миру великий урок «как жить нельзя».

3. Россия находится «вне времени». Отсутствует собственное развитие, а Россия воспринимает лишь чужие идеи.

4. Россия не прошла всемирного воспитания человеческого рода. Чаадаев связывает подобную изолированность с самодержавием и крепостничеством - последствиями выбора православной веры. Важно: при этом католичество содержит в себе идею бесконечного прогресса. России нужно повторить воспитание европейского опыта.

Подобные тезисы привели не только к созданию двух интеллектуальных лагерей - западников и славянофилов, - но и оформлению ключевых идей русской философии: стремление реализовать утопию и поиск национальной идентичности.

После публикации письма философа также обвинили в недостатке патриотизма. И ответ на это обвинение стал основой второй работы - «Апология сумасшедшего».

Как бы мы ни относились к тезисам Чаадаева, «Философическое письмо» запустило дискуссию об особом пути России и ее образе будущего.

#Теория_русского_пути

P.S. Интересно, а кого из мыслителей современности можно было бы признать сумасшедшими?)

А причем тут политические ученые?

В последние дни в телеграмм-каналах коллег по цеху шло бурное обсуждение грядущих перестановок «забронзовевших политологов», анонсированных Незыгарем

Один из типовых исследовательских вопросов в политической науке предлагает рассуждать о том, «как решить проблему?». И в зависимости от выбранного подхода проблема либо решается, либо остаётся без изменений

Такая логика и стала причиной рассуждений о смене исполнителей. Но при этом мало кто задается вопросом о том, насколько заявленное решение устранит дефицит мысли и технологий. Вполне вероятно, что написанные в стол проекты «Дигории» и идея пентабазиса, которая по сути копирует школьную программу по политологии и никем не воспринимается всерьез, - проблема не людей, которые к этому пришли, но самой инициативы, желания создать идею ради идеи. Другими словами, сделать просто для того, чтобы было. Это полностью управленческая ответственность.

В такой ситуации и нужны политические ученые, нужны аналитические центры и think tanks, которые смогут применить адекватный подход, не летать в облаках, а делать репрезентативные опросы, интерпретировать и предлагать решения.

И речь идет не о том, чтобы поставить политолога главой избирательного штаба, коммуникационщиком или ответственного за связи с органами государственной власти. Часто политологов видят в качестве исполнителей-политтехнологов. Однако это фундаментально неверный подход - политологи могут оказаться эффективными лицами, предлагающими решения. И по этой линии нужно работать, а не искать решение проблемы путем децимации политологов

P.S. И все-таки интересно наблюдать, как всего один пост сделал Трезвого политолога "вечно молодым, вечно пьяным", ЭИСИ - а-ля think tank'ом с безграмотными "лАскутными" постами, а политтехнологов - политологами. Весело живем😁

​Кто определяет лицо политологии?

В продолжение профессиональной дискуссии о том, кто такой политолог, предлагаем ознакомиться с очень интересной статьей О.Ю. Малиновой.

По мнению автора, самоидентификация и идентификация в качестве «политолога» в большей степени были связаны с видами деятельности, ассоциируемыми с этим термином. При этом не только широкая публика, но зачастую и сами «политологи» имели смутное представление о том, что это такое «на самом деле». Формирование профессиональных стандартов деятельности происходило, с одной стороны, с оглядкой на зарубежные практики (которые не отличаются единообразием), с другой стороны, в символической «борьбе за монополию легитимной номинации» (по Бурдье). В итоге содержание зонтичного понятия «политолог» стало предметом конкуренции частично пересекающихся, но все же разных профессиональных сообществ.

В предложенной статье представлены результаты исследования, целью которого было выяснить, кто представляет российских «политологов» в печатных СМИ. Для сравнения взяты также "историки" и "экономисты", которые тоже широко представлены в медийном дискурсе, но связаны с более «старыми» и «знакомыми» для российского общества социально-научными дисциплинами.

Результаты контент-анализа показали, что слово «политолог» упоминается в печатных СМИ почти в 1,5 раза чаще, чем термины «экономист» и «историк».

Если рассматривать СМИ как значимую арену для демонстрации внешним агентам идентичности профессионального сообщества, то следует признать,
что общественное «лицо» совокупности профессий, обозначаемых термином «политолог», формируют политические комментаторы и аналитики (по-английски их называют political analysts). Можно сказать, что именно они выигрывают в символической борьбе за номинацию на внешних аренах – хотя «настоящим» политологам
(т.е. тем, кто считает себя political scientists) это не кажется легитимным...

Почему так происходит? Автор считает, что академическая часть политологов в отличие от профессиональных комментаторов и аналитиков плохо приспособлена к игре на медийных аренах, поэтому проигрывает "символическую борьбу" за представление "лица профессии".

P.S. Печалит не то, что политические ученые "проигрывают" в медийке, а то, что наука выступает инструментом придания авторитетности и значимости любому бреду, который могут сказать самоназванные политологи.

​Профессиональные табу в деятельности политических консультантов

В продолжение темы о политологах предлагаем вам ознакомиться со статьей в Полисе, где на материалах 73 интервью с участниками избирательных кампаний (политическими консультантами, главами штабов, полевиками, юристами и т.д.) изучается этика политконсультантов в России.

Исследование позволяет предположить, что нельзя говорить о российских политических консультантах как о едином сообществе, разделяющем общие ценности.
Эта профессиональная группа гетерогенна, включает людей с различными представлениями о нормах и этических границах.

По итогам анализа интервью была разработана классификация профессиональных табу политических консультантов: общечеловеческая мораль, идеологическая ориентация, профессиональная ориентация, процедурные табу и правовые границы.

Интересно, что, рассказывая об этических ограничениях, некоторые информанты использовали риторику оправдания, а табу не обязательно были связаны с этикой и могут возникать в результате экономически рационального поведения.

P.S. Хоть где-то политконсультантов и политтехнологов не называют политологами😅

​Социальные науки и метавселенные

В последние годы цифровые технологии становятся все теснее связанными с социальной жизнью: чего только стоит кампания по виртуальной вакцинации, создание в ходе избирательных кампаний виртуальных карт в Fortnite и Animal crossing, использование ИИ для создания дипфейков и генерации ответов на вопросы.

Отдельным проявлением такого широкого процесса является активность в метавселенных. Для российской действительности она выражается, в первую очередь, в активности в онлайн-играх: League of Legend, Dota 2, CS:GO, Warcraft 3 - лишь некоторые из многочисленных примеров площадок, внутри которых формируются свои законы социальной жизни. Правила поведения и общения становятся объектом пристального внимания политических ученых.

Одной из первых смелых попыток оценить применимость существующих методов в российской политической науке был предпринят в статье А. Порецковой и Т. Славогородского-Казанца, в которой ученые выявили несколько особенностей нарративного анализа виртуальных идентичностей. Крайне интересная статья с не менее интересными выводами.

Рекомендуем ознакомиться в воскресный вечер!

#политология_повседневности

P.S. Порой часто во время игры в Dota 2 удивляюсь, насколько общение в реальности не похоже на виртуальное взаимодействие. Самое время политологам становиться кибер-политологами 🧐

Утопии как общественный феномен

В дискуссии, сложившейся внутри общественных наук, довольно редко приходится слышать о политической теории, еще реже - об утопиях. Это довольно важный для понимания человеческого поведения феномен, который выходит далеко за рамки "Утопии" Т. Мора и модерновой рефлексии К. Маннгейма.

О том, что же такое утопии и почему нам не нужно относиться к ним как к простой иронии - в новой лекции старшего преподавателя Факультета социальных наук И. Иншакова.

Ссылка на лекцию:

https://www.youtube.com/watch?v=t-yFwvOcc9I&t

Приятного просмотра!

#Досуг_политолога

P.S. Иногда полезно помечтать о том, как бы выглядел мир без пороков, которые многие из нас критикуют :)

​А о регионах не подумали?

Каждый политический ученый хотя бы единожды за свою карьеру задавал себе вопрос: а зачем авторитарным государствам нужны парламенты?

Более любопытные и профильные исследователи идут дальше и уточняют: окей, а зачем авторитарным государствам нужны региональные парламенты?

Одна из попыток ответить на этот вопрос была предпринята в, казалось бы, уже таком далеком 2015 году в статье O. J. Reuter и G. B. Robertson на примере российских Заксобраний регионов.

Основной тезис следующий: парламенты в регионах используются для снижения уровня социальных протестов, инициируемых другими партиями (в тексте рассматривался КПРФ).

Логика вполне конкретна: мы вас кооптируем, даем ресурсный комитет, а вы перестаете выходить на улицы и мобилизовывать населения. Однако к работе довольно много вопросов. Например, протесты КПРФ могут иметь различный характер и быть направлены как против конкретного политического события (например, пенсионной реформы), так и носить обыденный характер (например, митинги за справедливость); кроме того, никто не списывает со счетов исторические акции и субботники, что тоже является формами мобилизации.

Тем не менее, статья крайне интересна: как минимум, она показывает, что real politics существует внутри регионов и функционирует по своим законам.

P.S. До чтения статьи никогда на выборы Заксобрания региона не ходил, но в этот раз точно пойду!

А что Дудь*?

Недавно на канале Вдудь появилось интервью с журналистом Л. Парфеновым. Много внимания интервьюер уделил теме империй, избавления от имперского наследия и сознания.

В этой связи мы вспомнили прекрасный выпуск журнала "Политическая наука" про постимперское пространство, который вышел в марте прошлого года. Актуально? Не то слово! О чем же номер?

В статье И.В. Кудряшовой и Е.Ю. Мелешкиной с символическим названием "После империй: можно ли перековать мечи на орала?" выявляются проблемы государственного и национального строительства в постимперских политических образованиях. Авторы анализируют вклад в существование этих проблем имперского институционального наследия и на основе определения идеалтипических характеристик двух форм (империя – национальное государство) рассматривают возможности примирения «старых» и «новых» институциональных порядков в случае конфликтных последствий их взаимодействия.

В статье М.В. Ильина рассматриваются варианты
институционального строительства имперских структур, отождествляемых с классической империей Рима. Обзор охватывает собственно римскую традицию и формирование последовательных версий имперско-республиканского комплекса. Разбираются дальнейшие варианты опосредованного воспроизводства классических римских
порядков в Соединенном Королевстве, а затем в США, а
также в Первой Французской империи. Затрагиваются и другие ориентированные на римское наследие имперские проекты.

В работе П.В. Кузенкова анализируется, как происходила
эволюция феномена имперской организации власти на пространстве Передней Азии и Большого Средиземноморья: от времени зарождения макрогосударств в Древнем мире через период классических империй Античности к религиозным империям Средневековья и поздним империям Нового времени. В центре внимания автора – трансформация идейных основ имперских образований, прослеживаемая в первую очередь на основе титулярных формул, а также эволюционные фазы имперского строительства.

В статье А.А. Хлевова с опорой на объяснительный и эвристический потенциал концепции С. Роккана, прежде всего концептуальной карты Европы, экстраполируемой на более ранние эпохи, предпринята попытка детализации геополитической карты Тёмных веков и раннего Средневековья в целом. В фокусе внимания оказывается роль имперского наследия (уникальная в каждом кластере) в формировании и развитии ранних варварских королевств. Особое внимание уделено определению границ регионов и качественных различий римского наследия внутри них, особенностям собственно варварских систем социально-политической самоорганизации.
Основной задачей является уточнение и детализация картины «двух Европ», определенных линией римской границы и оказывающих определяющее влияние на политические события современности и обозримого будущего.

Работа Д.Б. Казариновой и Н.А. Дунамаляна сфокусирована на формировании «постсоветской» идентичности и анализе научных подходов в этой области исследований.

В статье Е.М. Харитоновой анализируются повышение интереса Великобритании к теме Британской империи и переосмысление ее опыта в самых разных направлениях. Среди них отношения Великобритании с ЕС в преддверии и после Брекзита, идеологическое наполнение и планирование британской внешней политики в новых условиях, а также исторические оценки и их восприятие обществом.

Другие работы можно прочитать на сайте журнала.

P.S. Вывод тривиальный: империя, однажды зародившись, будет воспроизводится снова и снова, но в разных формах. И если ты бежишь от империи, то империя от тебя никуда не убежит.

P.P.S. А Дудь* - Вдудь😜

*Признан иноагентом

​Пару слов о Computational Social Science

Только ленивый не написал за последний месяц о пользе и потенциале использования компьютерных нейросетей, в том числе в политической науке (по правде говоря, их использование в образовательном процессе требует отдельного поста).

Этот разговор является частью более широкой темы, связанной с Computational Social Science. Это методологическое направление в науке, в основе которой - изучение сложых систем (Complexity studies) с использованием алгоритмов численного моделирования (агентно-ориентированных моделей и других). О новизне этого подхода говорит международный профильный журнал, первый выпуск которого вышел только в 2018 году.

Как же обстоят дела в этом направлении в российской политической науке?

Любопытной попыткой с неочевидными результатами является серия работ по моделированию протестной активности (например, изучение мобилизационной эффективности ботов). Ключевая особенность таких работ - построение моделей с опорой на индивидуальную функцию действий каждого участника. Для понимания трендов в позитивистской науке крайне рекомендуем к прочтению.

P.S. Пока все боятся восстания машин, кажется, машины начинают вычислять опасность восстания людей 🙄

​Цель науки состоит в том, чтобы сделать чудесное и сложное понятным и простым — но от этого не менее чудесным.
— Херб Саймон, Sciences of the Artificial

Эпиграф к книге Complex Adaptive Systems предвосхищает тему сегодняшнего разговора - современные достижения в социальных науках предлагают все новые подходы к расколдовыванию мира, который от этого не становится менее интересным.

Одним из таких волшебных инструментов авторы предлагают подход сложных адаптивных систем.

Что же в ней сложного?

Классическое понимание системы в политической науке предполагает, что последняя имеет собственные законы, а задача ученого - зафиксировать их и предсказать дальнейшее поведение. Сложность здесь возникает, когда исследователь обращает внимание на каждого участника, который эту систему составляет и, по сути, своими действиями и формирует эти фактические законы, а затем им подчиняется.

Как это работает на практике?

Идея сложных адаптивных систем возникла еще в XVIII веке. Вспомним классический для общественных наук пример - невидимую руку А. Смита. Агенты благодаря стремлению получить личную выгоду сознательно вступают в отношения в условиях сформированных структур, которые не являются частью намерений отдельного агента. Взгляд ученого здесь обращен одновременно и на систему, и на каждого его участника.

Это крайне простой пример, но своей простотой он и прекрасен.

Продолжим на современных исследованиях 🧐

P.S. С момента публикации "Богатства народов" прошло почти 250 лет, а идеи Смита и в наш век становятся инсайтами для политологов с инновационными методологическими открытиями