Когда настроение так себе, переезд табака и сдающийся в аренду Иван его слегка улучшают.

Когда я брошу заниматься тем, чем занимаюсь сейчас, и внезапно разбогатею, я открою заведение.

И назову его "Рюмочка чачечки".

Такой план.

Обычно на нервах я не ем, не могу. Курю адово, примерно так же адово фигачу кофе, и не могу спать.

Но не в этот раз. Чем драматичней становилась реальность, тем уверенней мы с организмом запасались жирами. Например, хот-доги и бургеры шли на ура. Неделю. Вчера интересующие меня обстоятельства, наконец, достигли ногами дна и там, в иле, в тяжёлой воде, с нулевой видимостью и с ожиданием, что из ила вынырнет кит-убийца, мы с организмом зафиксировались.
- Хот-дог? – предложила я.
- Неа, - сказал организм, - нам хватит. Да и невкусные они.
- Факт, - подтвердила я.

А знаете, от чего там, на дне обстоятельств, в ожидании кита-убийцы, сложнее всего отказаться?

«Лавка», дорогие москвичи, стала продавать чуррос. Калораж такой, что лучше не знать о нём ничего. А то можно не дождаться кита-убийцы и помереть тупо от ужаса. Мало того, что чуррос – это заварное тесто, так они ж ещё обжариваются в ведре масла. Сахар, в котором они обваливаются после этого, уже особо ни на что не влияет. В общем, при заказе к вам приезжает коробочка с нокаутом.

Утренняя встреча с весами прошла у меня сегодня ожидаемо, но обидно. Плюс полтора кг за неделю. Это при моих-то полутора метрах, когда у меня каждые сто граммов на карандаше.

С другой стороны, вся-то наша жизнь есть борьба. Не имеющая финала, пока мы живы. Остаётся только сделать одухотворённое лицо и преодолевать.

Но блять чуррос! Чуррос! Эти прекрасные убийственно вредные колбаски из теста. Они ждут. Они на расстоянии заказа. Они взывают. Эх, твою мать.

Очень давно не читала крупных каналов в ТГ на геополитические темы. Но тут заглянула. В преддверии Эр-Рияда, куда наши дипломаты отправляются скорее обнюхаться с американцами после долгого перерыва в дипломатических встречах, нежели хоть о чём-то договориться. Разве что о погоде. Тёпло, сэр? Не холодно, товарищ.

Что тут хотелось бы отметить голосом Холмса, вернувшегося в Ватсону и миссис Хадсон после мнимой гибели в Рейхенбахском водопаде: а у нас всё по-прежнему.

Анонимные и вслед за ними авторизованные каналы берут дипломатию на голос. Вернее, ту дипломатию, которая существует в их головах. Где президент - вот он, только руку протяни. Русский дипломатический корпус в Саудовской Аравии - тот вообще сидит в русскоязычной телеге всем составом и счастлив получить хоть какой-то совет. А если два совета - так это сразу будет отмечаться шампанским. Сергей Лавров для авторов таких каналов - это некий милый дедуган, ему просто надо как следует орнуть в ухо - и вуаля, буквально и ехать никуда не придётся, всё, что надо России, подпишется по зуму.

И орут. Как орали ранее, что надо сбросить атомную бомбу на Вашингтон, так нынче орут про то, как надо себя вести дипломатии. А то все вот эти авторы будут считать, что она слила. Слила перед авторами каналов в ТГ, угу.

Если у Путина состоится встреча с Трампом, ор будет такой, что до Путина не до Путина, а до судорог эти дивные товарищи смогут докричаться, надо полагать, влёт.

Так что автором политизированных ТГ-каналов надо срочно покупать абонемент на электросудорожную терапию. А то видите, процедура уже чрезвычайно востребована.

Я отчётливо, редкой цельной картинкой помню первое осознанное ощущение весны. То, когда ты уже думаешь, что взрослая, потому что учишься в десятом классе. Хотя должна – в девятом. Помните, как школы впервые перескочили через один год и все третьеклассники стали с нового учебного года пятиклассниками, все семиклассники – девятиклассниками, а выпускные классы вдруг стали учиться в одиннадцатом? Забавная была реформа.

Зима в тот год в Сибири выдалась как надо. Январь стоял морозный, ниже тридцати, февраль слегка ослабил хватку и было, наверное, за двадцать. Школа моя была в двух шагах от дома, так что на суровое папино «не вздумай идти без шарфа!» я стаскивала шарф с вешалки, напяливала шапку и убегала. В подъезде шарф снимался, запихивался в сумку вместе с шапкой, я накидывала капюшон – и это осталось со мной навсегда. Первое требование для моих пуховиков, курток и шуб – капюшон.

Бежишь минут на десять раньше звонка, ещё темно, снег под фонарями отдаёт густой синевой, а ты заворачиваешь за школу, потому что времени вагон и можно успеть покурить. И только закуриваешь – «Ява-100», 80 копеек пачка – туда же выруливает наш директор.

- Привет, - говорит он и усмехается.
- Здрасьте, Константин Николаевич, - шепчешь ты. Окурок деть некуда, ты спалилась.
- Да кури, чо, - говорит он. – Завуча ещё точно нет, она сегодня ко второму уроку.

Его забавляет моё офигевшее молчание, он достаёт «Стюардессу» и вопросительно кивает – мол, дай спички? Я даю, он чиркает по коробку, закуривает, выдыхает дым, смотрит в небо – колкое, морозное, уже слегка посветлевшее – и закрывает глаза. Детская голова, зная, что директор дружит с папой и точно расскажет ему про мои выкрутасы с курением, говорит, что ну и пофиг, а то папа без него не знает. И впервые не боится, подумаешь.

Константин Николаевич приоткрывает глаз, подмигивает мне и говорит – весной пахнет, чуешь?
- Неа, - говорю.
- Маленькая ещё. Запаха этого не помнишь толком. Сегодня солнце будет, выйди после четвёртого урока, вдохни и зафиксируй. Так и запомнишь.

Поискав отсутствующую урну, директор – а он ужасно старый, ему что-то в районе сорока – ловко отщёлкивает бычок куда-то за школьный забор и, кивнув мне, уходит.

Я выхожу после четвёртого урока. Туда же, за школу, с одноклассником Сашкой Болтенко. Солнце фигачит так, что с промерзших веток уже слегка капает, и я отчётливо понимаю, что а ведь да, весна на подходе.
- Сань, - говорю, - чуешь? Весна скоро.
Влюблённый в меня Сашка смотрит на солнце прищуренными карими глазами и мне сбоку видно, что они у него делаются янтарными.

- Ага, - отвечает, - чую. Контрольную по химии. Вот прям всем носом!

Мы смеёмся, воспоминание на этом обрывается в глухую взрослую черноту, но то ощущение предвесны осталось со мной навсегда.

Москве сегодня выдали солнце. То самое, которое безошибочно сообщает, что март начал прокладывать себе дорогу широченными шагами.

А значит выше нос, славяне, нас ждут великие дела. Те самые, что складываются из маленьких ежедневных усилий. Вот ими и займёмся.

Госдума косплеит господни жернова. Получается - ну, как получается. Михаил Юрьевич, терпите, может, всё ещё обойдётся.

"Следственный комитет России начал расследование убийства Михаила Лермонтова, сообщил «РИА Новости» народный артист РФ, депутат Госдумы Николай Бурляев".

ЗЫ. Госдума всё отрицает. Не дали подольше порадоваться. Расходимся.

Отечественного "Последнего ронина" смотреть не буду. Но, если кто любитель подобного, то вот примерно на это вы уверенно можете рассчитывать.

Госдеп не считает правильным называть русских агрессорами.

Мама дорогая, они там чего, спорыньёй отравились?!

Ущипните их всех, ради Христа. Или нас всех, тут сразу и не поймёшь, кого щипать.

Так. Тренируйтесь на Гренландии со своим троллингом!

Лара нашла прекрасное: "К сожалению, признаки того, что женщина тебя любит, примерно такие же, как если она хочет тебя убить".

Сейчас момент, в который стартовала дидактичность околополитических текстов, в моей памяти уже категорически упущен. Просто привычно хмыкаю, читая очередной такой материал. С полным ощущением, что каждый, пишущий таким образом - как минимум выпускник школы Йеля или Гарварда. Именно этим ребятам свойственно применять дидактику как приём. Этак нравоучительно, наставительно, будто общаются с детьми из коррекционной школы. Такими были выступления, к примеру, Барака Обамы.

Час, потраченный сегодня мною на сбор нужной инфы, оставил во рту кислый привкус. Потому что начиталась этих вот «Россия должна предпринять все усилия, чтобы…», «ЕС необходимо сделать то-то и то-то», «Вашингтону нужно понимать, что…» и прочие «Гонолулу обязана Гавайям».

Кому адресуются эти «должен, обязан, необходимо понимать, срочно решительно выступить, обеспечить поступление» и прочая – понятно. Решительно непонятно, с какого рожна те, к кому обращаются авторы, внезапно набегут, прочтут наставления - и тут же приступят к их реализации. И куда делись обычные, базовые для аналитиков «в этой ситуации возможны следующие варианты», «вероятность реализации такого сценария обусловлена следующими фактами» и прочее такое? Не, ну правда, вот куда, а.

И главный, архиважный вопрос, который меня учили задавать не только на первом курсе, но и намного раньше. В семье и школе, а, главное, во дворе, полном малолетней гопоты. Вот вы говорите – должны, обязаны, немедленно, сей секуд. Хорошо. А то чо? И если у вас нет внятного ответа на простой вопрос «а то чо?», то никто вам ничегошеньки не должен. Хотя, справедливости ради, авторы на это и не рассчитывают. А тупо гонят контент.

Ужасно утомляет.

Разговариваю с некоторым юношей, чья специфика деятельности для меня нова и неизвестна.

Юноша, объясняя ситуацию:
- Сам-то я из интернета пришёл, поэтому мне бы нужны вот такие вот контакты.

Это такое нежное современное описание ответа на вопрос "откуда вы?", что на прощание я ему неожиданно сказала "обнимаю, на связи".

Ми-ми-ми потому что.

P.S. Как справедливо отметила моя мудрая подруга, мы сами тоже оттуда же.

Дорогим холерикам. Если вы вдруг случайно, по нелепой ошибке, ещё не успели люто психануть сегодня - то это вам.

Жить внутри длинного периода серийных исторических моментов - удовольствие сомнительное. Они как серийные маньяки — высасывают из социумов всю радость текущей жизни. Ни о чём нельзя говорить с уверенностью. Ни на что не стоит рассчитывать с приемлемой долей определённости.

Как только - будем надеяться - мирные переговоры по украинскому конфликту состоятся, единственное, в чём можно быть уверенным абсолютно - так это в кратном уменьшении сетевого политического анализа.

В случае, если всё, о чём говорят политики крупных стран, реализуется хотя бы на тридцать процентов, сетевому псевдоанализу придёт кирдык. Тем, кто ещё не впрыгнул в этот поезд - ускориться. Кто уже там - искать пути отхода.

Останутся серьёзные аналитики и эксперты, а с ними - журналисты, не разменявшие свои компетенции на монетизацию. Из тех, что, например, сегодня не давали пачками "анализ по редкозёмам", прости-господи.

Есть от чего возрадоваться обывателю, считаю. Нам и так хватает бреда. А уж сколько его будет в этом году - опять прям дух захватывает.

Как сказал кто-то ироничный:

Так хохолов ещё не унижали за все 33 года их тысячелетней истории.

Технологии отторжения

Методы сетевой раскрутки кого бы то ни было, при всей их эффективности, способны нанести персонажу раскрутки не только пользу, но и приличное количество незаслуженного вреда.

Актёр Юрий Борисов среди меня шёл к уверенному успеху. Он мне категорически пришёлся по душе в сериале «Мир, дружба, жвачка». И после, когда он появился в «Сто лет тому вперёд», его персонаж был воспринят мною с уважением. Я обыватель и далека от экспертного взгляда на кино, поэтому не имела в загашнике памяти картины становления Борисова как актёра. Так что оперировала обычной оценочной линейкой: понравился- не понравился. Поскольку обыватель я вечно замумуканный жизнью в реале, далёкий от желания экспертно разбираться в чужих для меня темах, мне этого было довольно.

Но тут картина с ним поехала на «Оскар». И из каждого утюга понеслось про Юру Борисова. Мужчина вполне половозрелый. Это не подросток из «Ералаша». Почему тогда Юра? А в силу того, что представители чуждой мне идеологии в сети непременно Тани, Васи и Серёжи, Борисов невольно переместился в нишу «какой-то мутный».

«Оскара» Борисов не взял. Но на сетевых площадках ещё долго про него писали.

Теперь, чтобы отбить негативное послевкусие, которое стало наглухо связано с карьерой Борисова, нужно, чтобы прошло время. И в театр на какой-то спектакль с ним надо сходить, видимо. Вдруг он действительно хороший актёр? А ведь они, служители Мельпомены-то, только в театре могут показать талант лицом.

А также – вот же профессия зависимая. И унизительная к тому же. Ты ж буквально каждому зрителю должен доказать, что право имеешь. А зритель, напротив, должен только смотреть и мнение иметь. Нету справедливости. Да и объективность применительно к актёрам – так себе мерило. Слишком много эмоций, только ими в их профессии и можно оперировать. А это ж как любовь, с ней фиг разберёшься.

То ли дело ядерная физика, право.

"Симфоническому оркестру и струнному квартету подвластно всё", - говорит в интервью прекрасный мужчина, первая скрипка одного из симфонических оркестров необъятного Отечества.

И внутренний ребёнок немедленно отзывается предложением - пусть они (видимо, взрослые) позовут его в большую политику скорей. Он им сыграет - и всё в мире станет как нужно.

А потом первый утренний глоток кофе всё портит. Этому миру не поможет, даже если все первые скрипки планеты устроят ему выволочку.

А жаль. Такой был бы красивый сюжет.