”Ting som bär våra minnen” или «Вещи, которые хранят наши воспоминания» – книга Дины и Ювана Райс, переживших Холокост. Каждая ее глава – это история об одной вещи, связанной с определёнными воспоминаниями, временем и пространством. Такие предметы, как, например, фотография родителей, помолвочное кольцо, менора, становятся местами памяти для некоторой группы людей. Но место, совершенно материальное, не является местом памяти, если воображение не наделит его символической аурой – пишет исследователь П. Нора в работе «Проблематика мест памяти». В докладе мы рассмотрим, как взаимосвязь памяти и воображения формирует места памяти в избранной нами книге.

1. Нора П. Проблематика мест памяти. СПб.: С.-Петерб, 1999. (URL: https://ec-dejavu.ru/m-2/Memory-Nora.html)
2. Барт, Ролан. Camera lucida. Комментарий к фотографии / Ролан Барт; пер. с фр., послесл. и коммент. Михаила Рыклина. — М.: ООО «Ад Маргинем Пресс», 2011.
3. Хирш М. Поколение постпамяти: письмо и визуальная культура после Холокоста / М. Хирш ; пер. с англ. Н. Эппле. – Москва : Новое издательство, 2021.

Следствием плотной занятости Мишеля Фуко в архивах судов, тюрем и психиатрических больниц – помимо работ о дисциплинарной власти в обществе модерна – стал небольшой текст, озаглавленный «Жизнь бесславных людей». Предполагавшийся быть введением к замысленному философом проекту по изданию «антологии… жизней в несколько строчек или страниц» (по большей части нереализованному), текст этот представляет самостоятельный интерес. Характеризуя собственные ощущения во время знакомства с фрагментированными записями архива, Фуко вводит слово «новелла», а с ним – проблематику историчности некоторых режимов чтения. В частности – литературного. Литературе как таковой, тоже уделяется здесь важное место. Однако актуальная и с точки зрения поэтики современность остаётся в зоне умолчания, на открываемом исследованием горизонте. Цель доклада: выявить эти, не всегда проговорённые прямо, моменты, связав чрезвычайно, на наш взгляд, ценные интуиции «Жизни бесславных людей» не только с положениями, сделанными Фуко в некоторых других его текстах, но и наметками тенденций развития прозы в ХХ столетии, осуществлённых в разное время на поле литературоведения. В том числе, неожиданно, в рамках русской формальной школы, интерес к которой в среде французских интеллектуалов известен.

1. Фуко М. Жизнь бесславных людей
2. Шкловский В. О теории прозы / В. Шкловский. – М.: Федерация, 1929. – 278 с.
3. Todorov T. Théorie de la littérature: textes des formalistes russes / Tzvetan Todorov. – Paris: Éditions du Seuil, 1965. – 351 p. (URL: https://archive.org/details/theoriedelalitte0000todo/page/n7/mode/2up)

Будем рады видеть и слышать всех, кто изучает слово и язык — как с филологической точки зрения, так и с использованием социологической, антропологической, исторической и любых других методологических оптик. Мы открыты к диалогу между дисциплинами и рассмотрению текстов в широком смысле.

Название доклада отсылает к работе одного из основоположников отечественной концепции креативного палимпсеста Ю.В. Шатина «Минея и палимпсест», в которой исследуется поэма Вяч. Иванова «Младенчество». Произведение может читаться «как минея, то есть линейное движение текста, в главных чертах изоморфное автобиографии поэта, день за днем, и как палимпсест, то есть иерархия просвечивающих друг через друга текстов вплоть до главного – архитекста». Автобиографические романы Е. Алехина «Календарь» и «Календарь II», написанные в форме дневников (в том числе читательских, с обилием разнообразных цитат), так же сочетают в себе обе эти стратегии текстопостроения. Задача доклада – не только рассмотреть особенности их взаимодействия, но и установить, какие из множества отсылок выполняют конструктивную функцию, позволяя выйти на более глубинные слои текста.

1. Болдырева Е.М. Автобиографизм и автобиография: самоконструирование и семиотизация субъекта. // Ярославский педагогический вестник. 2017. №4. С. 242-251.
2. Шатин Ю.В. Минея и палимпсест. // Ars interpretandi: сборник статей к 75-летию Ю. Н. Чумакова: НГПУ. Новосибирск: Издательство СО РАН, 1997. С. 221–233.

Источники:
Е. Алехин. Календарь. Календарь II. (Фрагменты)

Термин «memory play» получил широкое распространение в зарубежном литературоведении вслед за драматургом Т. Уильямсом, впервые применившим его при описании написанной им пьесы «Стеклянный зверинец». Однако в отечественной теории драмы он всё ещё не укоренился должным образом (помимо вынесенного в заглавия варианта «драма памяти», можно встретить также иные терминологические версии: «пьеса о памяти», «театр памяти») и используется по большой части при анализе иностранных драматургических текстов.
Одним из устойчивых признаков этой жанровой формы является процесс ремедиации памяти, выражаемый в репликах действующих лиц драмы посредством нарративного дискурсивного регистра. Такой перволичный рассказ о событиях прошлого, сопровождаемый рефлексией и субъективной оценкой можно охарактеризовать как эго-нарратив.
Предметом рассмотрения в нашем докладе станут акты наррации в пьесах: Е. Гришковца «Как я съел собаку» (1998), Е. Исаевой «Про мою маму и про меня» (2002), Я. Пулинович «Земля Эльзы» (2015).

1. Richardson B. Voice and narration in postmodern drama. // New Literary History. 2001. № 32. P. 681–694. (раздел «Memory play»)
2. Павлов А. М. Событие рассказывания в современной Отечественной монодраме (на материале пьесы Е. Исаевой «Про мою маму и про меня») // Вестник Кемеровского государственного университета. 2012. № 3(51). С. 197–202.
3. Карбивничая М. Г. Проблема личной самоидентификации в пьесе Е. В. Гришковца «Как я съел собаку» // Современная филология : Материалы III Международной научной конференции : Лето, 2014. С. 67-73.4.
4. Исаева Е. Про мою маму и про меня
5. Гришковец Е. Как я съел собаку
6. Пулинович Я. Земля Эльзы

История сценической рецепции пьес А.П. Чехова охватывает временной промежуток в более чем столетие, за которое поменялись и режиссерские концепции, и подходы к изучению сценических постановок. По наблюдению А.Я. Альтшуллера, «театр – текст, который подлежит истолкованию. По законам герменевтики сам автор не может точно постичь смысл своего произведения. Задача интерпретатора – понять автора лучше, чем он сам понимал себя». В нашем исследовании мы опираемся на теоретико-методологические подходы, разработанные школой рецептивной эстетики. Кроме того, различия в характере исследовательского материала обусловливают применение комплексного методологического подхода, включающего в себя как методы театроведческой школы А.А. Гвоздева, так и контекстуальный анализ системы деталей в сценическом тексте.
В нашу задачу входит анализ смыслов, создаваемых системой деталей в рамках литературного и театрального текстов. Нас будет интересовать, что происходит с семантикой детали и формируемой ею семантикой пространства при постановке пьесы на театре. Целью данного исследования является изучение семантического и интерпретативного потенциала детали в драматургии Чехова.