Продолжаем рассказывать про Арктику и сегодня поделимся с вами некоторыми фрагментами из другой статьи Ирины Красноперовой и Надежды Замятиной «Городское сжатие в Арктике. Игнорирование и замалчивание».

Среда города часто воспринимается только в одном ключе – как антураж, фон, в котором происходят разные социально-экономические процессы и сам город функционирует. С одной стороны, в России мы видим массовый бум в сфере урбанистики и городского планирования, с другой стороны, складывается ощущение, что есть темы, с которыми или не хотят (из-за сложности и комплексности проблемы), или пока не умеют работать. Такая тема — городское сжатие.

Одной из проблем развития городской среды в населённых пунктах, которые потеряли значительную часть населения, является большой объём заброшенной недвижимости. Однако мероприятия, которые могли бы направляться на решение этой проблемы (например, снос), воспринимаются часто как избыточные. В интервью с одним из членов команды главы арктического поселения как-то прозвучала следующая фраза: «я не могу подать заявку на снос дома, потому что, если мы занимаемся сносом инфраструктуры, «наверху» посчитают, что все остальные проблемы решены. И больше дополнительных средств мы не дождёмся». Здесь же можно добавить про сложность проблемы в юридической плоскости, которая затрудняет работу с заброшенным жилым фондом – «заброшек» не существует в нормативном поле.

Вместе с проблемой заброшенных зданий существует также проблема содержания частично заселённой жилой инфраструктуры (например, дома, которые остаются заселены, но на 30-60 %). В качестве визуализации можно представить жилой дом (условную «пятиэтажку»), где в одном подъезде остались жилыми три квартиры (из пятнадцати), в другом пять, а в третьем одна. Весь имеющийся в нашей стране фонд массового жилья (за исключением единичных современных примеров с использованием новых технологий) не предполагает частичного отключения коммуникаций, поэтому даже при наличии одной жилой квартиры в подъезде коммунальные службы обязаны поставлять тепло и пр. на весь подъезд, что, без преувеличения, становится драматическим обременением для муниципалитета.

Возвращаясь к «заброшкам», необходимо сказать и про аспект безопасности. В современной урбанистике и сфере городского управления безопасность – небеспричинно главный KPI (чем больше плотность людей на территории, тем большее влияние на безопасность имеют любые городские интервенции). При этом часто безопасность оценивают по определённому набору показателей, что не позволяет увидеть комплексную картину. Говорить о безопасности и комфорте городской среды невозможно (точнее, неверно) без обращения внимания на «свидетельства» городского сжатия – пустые окна заброшенных зданий, пустыри и «дыры» в городской канве. Даже не углубляясь в фундаментальные социальные теории, а обращаясь к одной из самых популярных и известных, – теории разбитых окон (broken windows theory) – мы можем найти подтверждения, что заброшенный фонд жилых, административных и промышленных зданий часто становится очагом вандализма и мародёрства, что, в свою очередь, резко ухудшает общую криминогенную обстановку как в отдельных городских районах, так и в городе в целом.

#постростпост

Привет!👋
В прошлом посте мы рассказали о ситуации с изменением численности населения в Тверской области, сегодня же мы, на примере генерального плана Твери, посмотрим, как документы территориального планирования реагируют на эту ситуацию.

Утвержденный генплан Твери расчетным сроком до 2039 года прогнозирует не просто рост численности населения, а рост более чем в два раза.
По оптимистичному сценарию развития численность населения города в 2039 году должна составить 1 млн человек. При этом имеется уточнение, что достичь такой численности возможно только при проведении административно-территориальных преобразований.
Но если мы посмотрим на население всего региона в целом, то увидим, что на сегодняшний день оно составляет 1,2 млн человек, и за последние 30 лет сократилось на четверть.

Также стоит отметить, что большинство расчетных объектов в генплане не привязываются к данной прогнозируемой численности населения.

Что касается генеральных планов остальных городов Тверской области, то до 2015 года утвержденных документов прогнозирующих убыль населения не было. Однако в утвержденных после 2019 года генпланах сокращение населения можно найти даже в оптимистичных прогнозах расчета численности населения.

#постростпост

Субурбанизация (от англ. suburb — пригород) — процесс разрастания пригородных зон крупных городов, при котором, как правило, центральные районы значительно уступают периферийным по росту численности населения.

В своем классическом виде термин начал применяться по отношению к американским городам, испытывавшим бурный рост в XX веке. Подъем уровня благосостояния позволил значительной части горожан в погоне от шума, грязного воздуха и недостатка зелени переезжать в дома «сельского типа» в пригородах, сохраняя при этом городской формат занятости и потребления. Субурбанизация невозможна без массовой автомобилизации, так как в пригородах гораздо ниже плотность объектов социальной инфраструктуры и почти нет мест приложения труда.

Российских городов субурбанизация коснулась в постсоветский период и наиболее характерно проявила себя лишь в нескольких крупнейших агломерациях страны. Вокруг некоторых городов-миллионников стали формироваться пояса "коттеджных посёлков" и дачных пригородов, однако массовым явлением, значительно повлиявшим на демографические показатели, она не стала.

#понятиясжатия

Уже нарядили ёлку? В предновогодней гонке за подарками особое значение приобретает оптимизация. О ней сегодня и поговорим, но со свойственным нам градостроительным флёром. В рубрике #постростпост "Пути оптимизации расходов на жилищно-коммунальное обслуживание сжимающихся городов Арктики" от Сергея Сиваева и Алексея Летуновского (эксперты Высшей школы урбанистики имени А.А. Высоковского).

Исходная характеристика сжимающегося города – сокращение числа жителей. Люди уезжают, но остается пустующее жилье и издержки по его содержанию. Они формируют безнадежную дебиторскую задолженность ресурсоснабжающих организаций и ложатся тяжелым бременем на местные бюджеты.

Легко эта ситуация решается для индивидуальных домов - их отключают от обслуживания. Но жилищный фонд Арктики – практически 100% многоквартирные дома: полупустые, ветшающие из-за недостатка обслуживания в виду нехватки платежей от еще заселенных квартир. Снижается надежность коммунального обслуживания, и все разговоры о комфортной среде уходят далеко на задний план.

Такая ситуация системна и требует системного подхода:

- Реализация механизмов повышения заселяемости домов в потенциально перспективных территориях путем переселения туда домохозяйств из полупустующих домов на неперспективных территориях.
- Учет при определении политики переселения (откуда и куда) особенностей местной инфраструктуры (инженерной, социальной, транспортной) с целью снижения издержек.
- Формирование планов и механизмов реновации неперспективных территорий: снос расселенного жилищного фонда, создание зон рекреации и т.д.

Важно понимать, что издержки носят срочный, разовый характер, тогда как выгоды действуют долгосрочно.

Важно, чтобы сжатие происходило не стихийно и привело к более компактному городу с качественной городской средой и без избыточной инфраструктуры.

Приводя отрывки из будущего сборника "ПОСТ РОСТ", мы не раз останавливались на том, что сжатие - это общемировой процесс развития городов. Следующий цикл постов будет посвящен международному опыту. 🤟🏼

Салют!💥
В продолжение статьи попросили Ирину Красноперову — руководителя проекта по исследованию процесса городского сжатия в Арктике, выполненного в 2022 г. по заказу АНО «ИАЦ ГКА», рассказать о том, что происходит в других странах:

«Пространственное перераспределение людей — процесс постоянный и повсеместный. Городское сжатие — нормальный, естественный цикл развития любой территории. Его не нужно игнорировать или отменять. Его нужно изучать».
Рассмотрим международный опыт на примере двух северных канадских города с совершенно разной судьбой.

Ганьон (Квебек, Канада)
Один из самых «короткоживущих» городов на Крайнем Севере: был основан в 1960 г., а к 1985 г. уже полностью ликвидирован.
Причина упадка — «железный кризис» (или «кризис чёрной металлургии»). Работы на руднике Файер-Лейк были прекращены, а город Ганьон был снесён. Территория города была полностью прокультивирована: остатков строений не осталось.

Фаро (Юкон, Канада)
Основан в 1969 г. для обслуживания крупного одноимённого свинцово-цинкового месторождения.
Ситуация схожая: в 1980-е годы ухудшилась ситуация на рынке цветных металлов, а уже в 1982 г. рудник был закрыт.
Спецификой истории сжатия Фаро стала правительственная кампания по рекультивации территории (очистка загрязнённых вод и почвы). А в 2013 г. выпустили комплексный план устойчивого развития «Фаро навсегда», ставка в котором была сделана на сохранении наследия горной отрасли.
Случай Фаро уникален тем, что в городе десятилетиями сохранялись пустующие дома и улицы, предполагая, что в будущем они могут быть использованы.
В 2016 г. власти сделали часть жилья, принадлежащую ранее компании, муниципальной собственностью и выставили на торги по очень низкой стоимости (спустя почти 20 лет после закрытия рудника).
За полгода продали 80% от всего объёма, а уже к 2019 г. все дома были распроданы.
В итоге, в Фаро оказалось немало пенсионеров (около 35%), которых привлекла низкая стоимость недвижимости. Дополнительный инструмент привлечения — ввод разных специальных программ для пожилых.»

С 2024, друзья! Мира, любви к своим родным малым (и не малым) городам и принятия убывания в Новом году! 🎄

Иллюстрация: https://www.youtube.com/watch?v=lyqrS6hkRuo

Вжух! 💥 #постростпост врывается в новый год, продолжая знакомить вас с международным опытом работы с убывающими городами. Статья Сергея Сиваева и Алексея Летуновского для сборника "ПОСТ РОСТ" переносит нас в Канаду, город Тамблер-Ридж.

Особенностями программы [разработанной для Тамблер-Ридж] является привлечение новых жителей за счет улучшения качества социальной инфраструктуры, что очень актуально для городов арктической зоны России.

Закрытие основной шахты добывающей компании «Teck Corporation» в 2000 году способствовало началу диалога о закрытии города. Однако жители и городская администрация были против, совместно подготовив долгосрочный план обновления городской среды. В краткосрочной перспективе основная идея заключалась в выкупе жилья за счет средств регионального бюджета у покидающих город жильцов и его поддержания до момента продажи. Активная рекламная кампания заявляла об обновленных школах и больницах, предоставляющих услуги высшего качества жителям города. В долгосрочной перспективе предполагалась диверсификация экономики города.

За короткий срок администрация города выкупила жилье отъезжающих жителей и выставила его на продажу по низким ценам. Всего было выкуплено более 60% единиц жилья (725 домов и 260 квартир из 1600 единиц городского фонда жилья). Результатом программы в 2006 году стало увеличение количества жителей на 27% по сравнению с наименьшим показателем в 2001 году и продажа администрацией выкупленного жилого фонда почти в полном объеме. Программа признана успешной на региональном уровне, а в настоящее время город развивается как туристический и рекреационный центр.

Да, бывает и такое. Оставайтесь на связи, дальше - интереснее. 🤟🏼

Доброго зимнего! ❄️ Завершаем арктические посты отрывком статьи Сергея Сиваева и Алексея Летуновского "Пути оптимизации расходов на жилищно-коммунальное обслуживание сжимающихся городов Арктики".

Как повысить заселяемость многоквартирных домов?
Проблема сжимающихся городов – формирование вакантного жилищного фонда, на который нет спроса: отсутствие возможности продать жилье по разумной цене. Т.е. жилье нельзя конвертировать в деньги.

Большая часть квартир в многоквартирном доме находится в собственности проживающих или уезжающих граждан: они перестают оплачивать жилищно-коммунальные услуги и, как следствие, ветшание такого дома ускоряется. Но пустующие квартиры продолжают отапливаться из-за отсутствия технологической возможности отключения их от системы отопления.

Задача выглядит достаточно очевидной – надо переселить домохозяйства с окраинных территорий в дома на более перспективных городских территориях. Решить эту задачу могут только органы местного самоуправления (при активной финансовой и организационной поддержке региональной власти.) Для этого нужно дать ответы на ряд вопросов:

- Откуда и куда переселять? Какие территории города рассматривать как депрессивные (неперспективные в качестве селитебных зон) и какие - как перспективные.

- Как юридически обеспечить переселение домохозяйств?
Это самый сложный вопрос в предлагаемом подходе. Поэтому критически важно создать механизм выкупа жилья у собственников в собственность органов местного самоуправления.

- Как стимулировать переселение?
Это можно сделать путем предоставления для переезда жилья большей площади; капитального ремонта дома, куда планируется переезд; бесплатного предоставления транспортных услуг при переезде и оформлению прав на новое жилище. Перечень таких стимулов будет зависеть как от профессионального подхода к этому вопросу на местах, так и от наличия денег для приобретения и ремонта жилья.

Развернутые ответы на эти и многие другие вопросы вошли в полную версию статьи для сборника "ПОСТ РОСТ". Не пропустите! 🤟🏼 #постростпост

Салют!💥
На связи построст и сегодня мы хотим познакомить вас с новым понятием:
"Плэженинг" (от англ. pleasure – "удовольствие") - это конференция, но не в классическом понимании этого слова, а диалог профессионалов в формате дружеского неспешного общения с возможностью сочетать работу и отдых. Первый плэженинг в России прошел в 2019 году в городе Светлогорск, Калининградской области.

И именно такой формат конференции пройдет снова с 23 по 28 апреля в Ростове-на-Дону, ее организует "Южный градостроительный центр", а базовой темой станет городское сжатие. Рекомендуем вам добавить мероприятие в свой календарь и сами планируем быть!

#понятиясжатия

Urban decline (упадок города, деградация городской среды) — группа наблюдаемых в городской среде негативных эффектов, вызванных экономическим спадом и деиндустриализацией.

Поначалу термин применялся по отношению к городам Северной Америки, Европы, Австралии и Новой Зеландии, центры многих из которых начали переживать очевидный кризис в середине XX века. Позже признаки упадка стали описываться в городах постсоциалистических стран, в том числе, России.

На сегодняшний день не существует общеупотребимого толкования этого термина, но почти всегда он используется для описания городов, в которых наблюдаются такие эффекты, как отток населения (или его перераспределение из «депрессивных» районов), экономический спад, ухудшение состояния коммунально-бытовой инфраструктуры и жилищного фонда, санитарно-экологическая деградация, рост бедности и преступности.

Отличие понятий «urban decline» и «urban shrinkage» обычно понимается в том, что первое используют для описания социально-экономических процессов и явлений, а второе имеет ярко выраженный пространственный аспект. Упадок городов может протекать без признаков городского сжатия и наблюдаться прежде в сего в качественных параметрах городской среды, а не его количественных измерениях.

Изображение из эссе: https://disk.yandex.ru/i/FtGxtm-xg-C1Xg

#понятиясжатия

Привет, убывающие! Всё на свете начинается по понедельникам, вот и мы врываемся в неделю со статьей экономгеографа и эксперта по городскому развитию Галины Пивовар о том, что же является предпосылками пространственного сжатия российских городов, плавно напоминая о теме после нашего долгого отсутствия.

Причинами городского сжатия, как процесса естественной и миграционной убыли населения, может быть различный набор факторов: демографический контекст, структура и потенциал городской экономики, периферийность, размер населенного пункта, уровень развития сферы услуг, экологический и климатический факторы.

Для России - страны с самой большой площадью, где 1/4 занимает Арктическая зона*, тема городского сжатия является более чем актуальной. На значительной площади наблюдается крайне низкая плотность жителей и разреженная система расселения. По отдельным подсчетам, более 800 из 1100 городов России являются малыми (численностью до 50 тыс. человек), и депопуляция затронула порядка 90% подобных населенных пунктов**. Но проблема сжатия не детерминирована исключительно размером. Крупные города также не застрахованы от процесса сжатия, около 1/3 городов численностью более 0,5 млн чел демонстрируют убыль населения.

Вне формальной риторики документов пространственного и стратегического планирования многие управленцы регионального и муниципального уровня фиксируют проблему оттока молодого и квалифицированного населения как одну из ключевых. Однако это интерпретируется как «процесс, который необходимо остановить»***, без реалистичной оценки собственного влияния на него и осознания необходимости адаптации.

Факторы, влияющие на процесс сжатия, можно условно разделить на универсальные (характерные для различных стран), и специфические (характерные для территории Российской Федерации). Важной задачей выглядит необходимость оценки того, насколько эти факторы долгосрочны, предсказуемы и поддаются ли они компенсации.

Следующие посты рубрики #постростпост подробнее познакомят вас с этими факторами 🤟🏼

*Замятина Н. Ю., Гончаров Р. В. Арктическая урбанизация: феномен и сравнительный анализ. Вестник Московского университета. Серия 5. География
**https://www.newsko.ru/articles/nk-5492468.html
***Выводы по итогам образовательных программ “Master of Public Administration” в Московской школе управления «СКОЛКОВО»

Добрейший-бодрейший! Мы продолжаем делиться отрывками статьи Галины Пивовар «От демографии до географии: предпосылки пространственного сжатия Российских городов», которая вошла в состав сборника «ПОСТ РОСТ».

Поскольку термин «сжатие» базово характеризует именно процессы депопуляции, характерные для территориального образования, логично прежде всего поговорить про демографический контекст и его влияние.

Говоря обобщенно, Российская Федерация —слабодепопулирующая* страна, в которой естественная убыль частично или полностью компенсируется миграционным приростом населения. Конечно, в новейшей истории были периоды роста рождаемости, связанные с демографической политикой, стимулирующей рождаемость, и периодом экономического оптимизма. Все позитивные колебания последних лет не отменяют тот факт, что период «демографических дивидендов» некогда многодетного населения страны остался в прошлом. Средний коэффициент рождаемости в постсоветский период преимущественно имеет негативный тренд, колеблясь от 1,4 до 2, не достигая таким образом зоны «простого воспроизводства населения».

Миграционный прирост в нашей стране базировался на притоке людей из стран СНГ. Это было своего рода возвращение «соотечественников» в форме переезда этнических русских. Также имели место миграции, вызванные экономическими факторами — большей привлекательностью рынка труда для жителей ряда сопредельных стран. В существующей геополитической ситуации крайне трудно заниматься осмысленным прогнозированием, но «возвращенческий» фактор в значительной степени себя исчерпал, а диспропорции в оплате труда по странам скорее имеют тенденцию к снижению.

Итак, осмысление самых общих демографических показателей и трендов подводит к тому, что в краткосрочной и среднесрочной перспективе пространственное сжатие будет не компенсироваться, а скорее усугубляться.

#постростпост
*В короткий период с 2013-го по 2016 годы рождаемость была выше смертности.