Двойная легитимность в Иране династии Пехлеви и в Исламской Республике, или как правильно писать Конституцию

Думаю, ни для кого из исследователей Ближнего Востока не секрет, что Исламская республика легитимизирует себя через волю Аллаха и волю народа. Гораздо меньше людей знают, что эта легитимация была и в Конституции Персии ещё с 1907 г.

Статья 26:
"Власть монархии целиком получена от народа; Конституция регулирует применение этой власти".

Статья 35:
"Суверенитет это доверие данное (как дар Аллаха) людьми личности Шаха"


После Исламской революции обоснование сильно изменилось. Поскольку текст статей длинный, перескажу их суть. Она сводится к тому, что поскольку в мире сейчас отсутствует Двенадцатый (сокрытый) имам, его обязанности должен временно исполнять Верховный лидер, он же юрист, обладающий большим количеством достоинств. Он должен быть честным, добродетельным, эффективным управленцем, религиозным лидером (после поправок 1989 г. этот фактор стал вторичным), ему должно доверять большое количество людей (ст. 5). Как только найдётся такой вот достойный человек, большинство людей должно признать его как лидера. После смерти аятоллы Хомейни и внесения поправок в Конституцию, в ней прописывается роль Совета экспертов, который должен избрать нового Верховного руководителя. При этом сам Совет экспертов также избираемый, он похож на Коллегию кардиналов Святого престола (избирает Папу Римского), только в рамках одной страны.

А теперь давайте сравним легитимности Шаха и Верховного руководителя.
1. "Народная" легитимность при шахе была только заявлена. В ИРИ она она формально реализуется через Совет экспертов, который выбирают сами иранцы.
2. Религиозная легитимность для шаха это доверие народа как дар Аллаха, о котором народ особо никто не спрашивал. У верховного руководителя же её источник детально объяснен, коротко рассказано как о Сокрытом имаме, так и о том, почему Верховный руководитель является исполняющим его обязанности.

Так что в Конституции династии Пехлеви обоснование "народной" и религиозной легитимности очень краткое, по сути оно только названо без деталей. В Конституции ИРИ прописано детальное обоснование религиозной легитимности, а также механизмы получения легитимности "народной".

И тут можно было бы поразмышлять, откуда такая разница в качестве этих двух Конституций. Наверное, важнейшая причина - отсутствие достаточного количества квалифицированных юристов в Персии на момент Конституционной революции - им просто было неоткуда взяться на тот момент. А в течение последующих 70 лет за счёт модернизации проведённой династией Пехлеви, созданию с нуля полутора десятков новых университетов и тысяч студентов, учившихся в развитых демократиях, их количество сильно выросло. И дело дошло до того, что первый черновик Конституции ИРИ писал аспирант Сорбонны по социологии и праву Хасан Хабиби.

Вторая причина - масштабное увеличение доли грамотного и образованного населения. Им, в отличие от не умеющих читать и писать крестьян, уже гораздо сложнее объяснить, почему монарх представляет волю народа, если его никто никогда не выбирал. Исламская республика по крайней мере создаёт видимость выборности Верховного руководителя посредством Совета экспертов.


В целом можно сказать, что благодаря хорошим юристам и теологам качество одного из важнейших элементов Конституции ИРИ, обоснования правления Верховного лидера, заметно выше по сравнению c Конституцией 1906-1907 гг.

Государственный капитализм в Иране: уровень предприятий

Структура капитализма в Исламской республике является довольно интересным сюжетом, к сожалению, не очень освещённым в научной литературе.

Сначала небольшой экскурс в историю. В период позднего Мохаммеда-Реза Шаха Пехлеви (1960-1970-е гг.) 370 из 473 крупнейших предприятий страны принадлежали 10 семьям. Тогда же, в 1967 г., шах создал Организацию промышленного развития и обновления (ОПРО), нацеленную на создание новых предприятий в сфере тяжпрома, плюс на модернизацию уже существующих, ей принадлежали 90 крупных фирм.

После Исламской революции, в течение 1979-1982 гг., около 580 крупнейших предприятий были национализированы. Параллельно, в 1979 г., новый режим создал Национальную иранская промышленная организацию (НИПО), для управления частью национализированных фирм. Ещё часть, около 100, перешла под контроль Фонда угнетённых и инвалидов (Мостафазан) - квазигосудаственный религиозный благотворительный фонд. По итогам всех этих процессов тяжпром управлялся ОПРО, лёгкая промышленность и производство потребительских товаров - НИПО, а для промышленности и горнодобывающей отрасли была создана Промышленная и горнодобывающая инвестиционная компания.

А теперь можно посмотреть как менялась структура собственности по размеру компаний. Во-первых, по сравнению с дореволюционным периодом, в 2 раза выросло количество малых (1-9 сотрудников) предприятий: со 160 тысяч в 1976 г. до 300-320 тысяч в 1997 г. Количество средних (10-49 сотрудников) предприятий также удвоилось - с 4.5 тысяч в 1976 г. до 10 тысяч 2014 г.. А вот число крупных (50+ сотрудников) учетверилось - с тысячи до 4 тысяч за 30+ лет.

Крупные предприятия же структурированы пирамидально - чем больше сотрудников, тем меньше фирм соответствующего размера. Если же вглядеться, то можно обнаружить, что за 1996-2014 гг. количество практических всех крупных предприятий удвоилось, за одним исключением - где более 1000 сотрудников.

О чём это говорит? Об относительном росте малого и среднего бизнеса. При этом куда более сильно выросло число крупных предприятий - что говорит о тренде на централизацию производства. Продолжение, более глубоко про крупный бизнес и его собственников, на следующей неделе.

Источник: Harris Kevan. 2019. Iran’s Commanding Heights: Privatization and Conglomerate Ownership in the Islamic Republic. Crony Capitalism in the Middle East: Business and Politics from Liberalization to the Arab Spring. Oxford: Oxford University Press. P. 363-399.

Государственный капитализм в Иране: уровень предприятий. Окончание

Прежде чем переходить к непосредственно крупному бизнесу, расскажу про процессы приватизации в 1990-2010-е гг.

Про 1980-е и национализацию компаний я уже рассказал выше. В 1989 г., с первым сроком президента Хашеми-Рафсанджани (1989-1997), в стране начались процессы квазиприватизации. Квази - потому что во многих случаях компании меняли собственника на полу-государственного. В частности, из 331 приватизированной в 1989-1994 гг. компании, примерно половина перешла в собственной квазигосударственных организаций типа того же Мостафазана и Фонда Мучеников.

Третья крупная волна реструктурирования бизнеса относится к президентству Махмуда Ахмадинежада (2005-2013). Его правительства внедрили ещё один инструмент приватизации - т.н. "акции справедливости". Его смысл состоят в том, что продавать компании на уровне останов. Каждый иранец получал такие акции как актив, приносящий дивиденды, продаваемый по сниженной цене с учётом принадлежности покупателя к бедной группе по уровню дохода и принадлежности к определённым профессиям. Так же на уровне провинций создавались инвестиционные кооперативы: Инвестиционный кооператив Исфахана, Инвестиционный кооператив Йезда и т.д. Правда, они были не очень эффективны и фактически не выплачивали дивиденды.

Если же посмотреть на то, как активы распределялись фактически, то можно обратить внимание на неочевидный момент. Наиболее активно приватизация шла во время обоих сроков Ахмадинежада, при этом во время первого срока ключевую роль играли акции справедливости. При этом, конечно, традиционные фондовые рынки, аукционы и договорные передачи также были значимы, особенно на втором его сроке. Если же просто посчитать, то ~87% всех активов были приватизированы именно при нём.

А теперь переходим непосредственно к бизнесу. Как видно из таблички, на 2013-2014 гг. первые 100 из 500 крупнейших компаний получали 86% доходов. И снова оказывается, что иранский крупный бизнес сверхскоцентрирован.

Если же посмотреть на то, как именно компании охватывают разные сектора, то получится следующее. Во-первых, концентрация сильно различается по секторам. Самые олигопольные это нефть, транспорт, горнодобывающий, коммунальные услуги и связь. Во-вторых, в Иране отсутствует доминирующая категория собственности для всех секторов. При этом самая частая из них это государственная собственность. В-третьих, вторая самая частая форма осуществляется через инвесторов, связанных с крупными конгломератами.

Дополнительно можно отметить, что помимо этого, провинциальные собственники во всех отраслях, где они представлены, обладают миноритарной долей: нефть, технологии, связь, транспорт, горнодобывающая, металлообработка, нефтехимия, банкинг. Ну и чистые частники контролируют услуги по недвижимости, автопром, резину и пластик, банкинг; плюс у них также есть миноритарные доли в производстве цемента и страховании.

Если же подводить итог, то можно сказать, что после национализации 1980-х гг. негосударственные собственники в разных формах сильно расширили количество своих активов, полученных в ходе приватизации. При всём при том, что сам по себе бизнес сверцентрализован и государство является крупнейшим собственником предприятий по отраслям, квазигосударственные фонды, пенсионные и провинциальные организации, а также частный бизнес также играют значимую роль в зависимости от отрасли.

Источник: Harris Kevan. 2019. Iran’s Commanding Heights: Privatization and Conglomerate Ownership in the Islamic Republic. Crony Capitalism in the Middle East: Business and Politics from Liberalization to the Arab Spring. Oxford: Oxford University Press. P. 363-399.

Региональная политика в Иране, или откуда взялся остан Ардебиль

Исследований про муниципальную и региональную политику в Иране крайне мало, и потому каждое из них является ценным. Сегодня я вам расскажу про одно из них.

До 1937 г. Иран был разделён на крупные провинции айаляты и малые, вилайеты. Часть вилайетов были частью айалятов, часть управлялась напрямую из Тегерана. Центральное правительств назначало напрямую губернаторов и айалятов, и вилайетов, при этом часто фактически они были наследственными. В 1938 г. Реза-шах создал современную унитарную систему административного деления, основанной на французской и прусской. Страна была разделена на шахристаны (районы), бахщи (муниципалитеты) и дехестаны (группы деревень). И, в отличие от французской модели, шахристаны были объединены в 10 останов (провинции).

Айалят Азербайджан был разделён на 2 части: Третью провинцию с центром в Тебризе и Четвёртую, со столицей в Урмии. Третья провинция состояла из двух районов: Тебриза и Ардебиля. Позже, во время советской оккупации на территории Третьей провинции была создана марионеточная Азербайджанская демократическая республика, просуществовавшая около года. В 1960 г. Третья и Четвёртая стали соответственно Восточным и Западным Азербайджанами.

В Восточном Азербайджане было 2 главных города: Тебриз и Ардебиль, что само по себе создавало конфликтную ситуацию. При этом Ардебиль в Восточном Азербайджане был всегда вторым, что не позволяло балансировать недовольство элит внутри провинции. При этом Ардебиль был постоянно менее развитым чем Тебриз, т.к. Тебриз это ещё и крупный промышленный и культурный центр региона.

Помимо этого, между Тебризом и Ардебилем существовали культурные противоречия. Ардебиль был исторической столицей региона, а Тебриз - недавней; Ардебиль более консервативный, Тебриз - более космополитичный. Также отличаются и диалекты персидского. В целом Ардебиль был периферией внутри периферии.

В течение как минимум 1960-1970-х гг. жители будущей провинции Ардебиль регулярно писали письма и запросы правительству страны, желая отделиться от Восточного Азербайджана. И после Исламской революции их желание наконец смогло исполниться. В 1980 г. Министерство внутренних дел создало законопроект по отделению Ардебиля, однако из-за начала Ирано-Иракской войны его обсуждение отложили. В 1983 г. Меджлис опубликовал специальный "Закон об определении критериев административного деления", которое дало возможность Правительству Ирана создавать новые провинции с одобрения Меджлиса.

Во время Ирано-Иракской войны ардебильцы стали её значимыми участниками, что привело к усилению локального патриотизма. В 1990 г. часть наиболее активных жителей Ардебиля создали "Комиссию по решению проблемы района Ардебиль" в офисе пятничного имама этого района. Эта группа состояла из базарных торговцев, улемов, родственников мучеников, ветеранов войны и профессионалов. Она начала лоббировать выделение большего количества денег району.

В 1991 г. президент Рафсанджани посетивший только что ставший независимым от СССР Азербайджан, и после этого прилетел в Ардебиль. Ардебильцы призывали его к выделению новой провинции, и он сказал, что услышал их. В 1992 г., во время траурных дней Ашуры, шла кампания по сбору подписей за создание новой провинции. По её итогам были собраны тысячи подписей, часть из них были написаны кровью. И эта петиция отправилась в Тегеран.

Летом 1992 г. правительство страны предложило план по созданию новых провинций, среди них был и Ардебиль. В начале 1993 г. начались обсуждения по поводу названия и территорий, которые должны были войти в новую провинцию. Это привело к жёсткому конфликту с Тебризом. Весной 1993 г. было второе чтение, во время которого также уточнялись названия новых провинций. Наконец, летом 1993 г. новая провинция Ардебиль создана иранским правительством. И.о. губернатора сначала был губернатор Восточного Азербайджана. А через несколько месяцев первым постоянным губернатором стал выходец из Западного Азербайджана.

О чём говорит эта история? Во-первых, в Иране этнический и культурный факторы играют большую роль, и могут так или иначе повлиять на формирование административных границ внутри страны. Во-вторых, давление на политический режим, даже если он авторитарный, может сработать, особенно если среди союзников если часть истеблишмента (духовенство) и социально одобряемой группы (ветераны, родственники мучеников). В-третьих, это была одна из форм возникающего гражданского общества, пусть и в такой странной форме. В-четвёртых, это очередной аргумент в пользу того, что Исламская республика это не монолитная диктатура, а сложная комбинация разных акторов и институтов, действующих в зависимости от ситуации, пусть и с учётом глобальных правил игры.

Источник: Chehabi Houshang. 1997. Ardabil becomes a province: Center-periphery relations in Iran. // International Journal of Middle East Studies. Vol. 29 No. 2. P. 235-253.