Послереволюционные чистки в армии Ирана

Сразу после Исламской революции 1978-1979 гг. и прибытия аятоллы Хомейни в Иран в феврале 1979 г. в стране начались чистки в Вооружённых силах Имперского Ирана. Они состояли из двух фаз, каждая из которых отличалась по цели, методам, интенсивности и фокусам. Первая фаза продлилась с февраля по 30 сентября 1979 г., вторая - с 30 сентября 1979 г. по середину сентября 1980 г.

Первая фаза началась 15 февраля 1979 г. казнью четырёх генералов и продлилась до 30 сентября 1979 г., когда впервые после революции министром обороны был назначен гражданский Мустафа Али Чамран. Широта и интенсивность этой фазы была серьёзно ограничена в середине июля 1979 г., когда аятолла Хомейни объявил об общей амнистии для военных.

В то время как пропаганда нового режима говорила о необходимости очищения вооружённых сил от людей, связанных со старым режимом, по факту предпринимались конкретные шаги для того, чтобы в армии не развернулся полноценный террор. Например, отдавались приказы о возвращении сотрудников для реорганизации армии, в неё назначалось духовенство для распространения инструкций Хомейни, а также для политического и идеологического контроля.

Были распущены Имперская гвардия, Гвардия Джавидан, а также военная служба шаха, все остальные подразделения сохранялись. Объявление о формировании Корпуса стражей Исламской революции было подано осторожно, подчёркивалось, что он служит для внутренней безопасности, и не будет выполнять функций армии.

При этом Хомейни также стремился сохранить баланс между армией и КСИР, и он изначально настаивал на том, что армия должна сохраниться. Чистка должна быть, но касаться только ограниченной страты в ней.

Хомейни называл таких людей "коррумпированными элементами". Она должны была пройти в первую очередь по отношению к военным, сохранившим связи со старым режимом и поддерживавшим бывших сторонников шаха в изгнании.

Иранское правительство объявило о казни 248 военных до 30 сентября 1979 г.: 77 представителей регулярной армии; 61 представителя САВАК; 24 служащих жандармерии; 86 полицейских. В целом большая часть из казнённых (69%) были из службы безопасности; военные, которых казнили, относились к 4 категориям: сотрудники внутренней безопасности ВС; старшие администраторы военного положения; командиры или солдаты, активно подавлявшие протесты; солдаты, которые убивали или совершали другие преступления по отношению к протестующим. Меньше 20% казнили за связь с шахским режимом. Казни в первую очередь касались имперской гвардии, остальные были затронуты гораздо меньше.

8 июля 1979 г. аятолла Хомейни встретился с представителями КСИР, временным правительством и вице-адмиралом Мадани, чтобы обсудить амнистию вооружённых сил, и 9 июля, в день рождения Скрытого Имама, издал указ о ней.

В то время как первая фаза чисток была ориентирована возмездие за преступления, вторая была сфокусирована на исламизации вооружённых сил путём устранения людей, идеологически связанных со старым порядком, а также с теми, кто не смог доказать свою лояльность Исламской республике. Вторая фаза проводилась комитетами Министерства обороны, которые проверяли личные дела персонала армии. Всего было выделено три критерия: 1) "вера и убеждённости в независимость и территориальную целостность Ирана"; 2) "вера и убежденность в Исламскую революцию Ирана и ее лидера, имама Хомейни, и защита этой революции до последней капли крови"; 3) "повиновение правительству и принятие суверенитета правительства, поскольку принятие суверенитета правительства делает повиновение высшим чинам необходимым."

По итогам второго этапа чистки к осени 1980 г. было исключено около 10 тысяч человек. Всего они коснулись 4 тысяч полевых офицеров, 2.5 тысяч ротных офицеров, 1 тысячи гражданских служащих и 3.5 тысячи прапорщиков. Вторая фаза закончилась вторжением Ирака в Иран.

В целом эффект обоих этапов чисток достаточно ограничен. Он коснулся 24% полевых офицеров, 10% ротных офицеров. Сильнее всего пострадал генеральский состав, из которого пострадали 82%. На это повлияли два фактора: армия была переполнена полевыми офицерами, примерно на 20%; из-за первой причины ротные офицеры проводили довольно долго без повышений. По факту чистки привели к балансированию ротных и полевых офицеров, что позволило решить проблему перезаполнения отдельных должностей. При этом армия Ирана, конечно, ощутимо деградировала из-за чистки генералов, однако она не была распущена, вопреки мифам.

Источник: Rose, Gregory F. 1984. The post-revolutionary purge of Iran's armed forces: a revisionist assessment. // Iranian Studies. Vol. 17. No. 2-3. P. 153-194.

Городские депутаты и проблема представительства в позднешахском Иране на примере Муниципального совета Исфахана

Муниципальные избираемые советы были созданы в Иране в 1968 г. Однако насколько такие советы могут легитимировать политический режим и обеспечивать избранных депутатов минимально удовлетворяющими политическими ролями? И насколько избиратели могут быть удовлетворены такими муниципальными советами? Доктор Энн Шульц попробовала ответить на эти вопросы на примере Муниципального совета Исфахана. Для этого она проинтервьюировала 7 правительственных чиновников, 12 депутатов и 30 избирателей Исфахана весной 1972 г.

По закону о местном самоуправлении городские советы имели шесть функций: 1) "составление, отмена или корректировка муниципальных сборов"; 2) "обеспечение обильными и дешевыми продуктами питания"; 3) "регулирование и надзор за водоснабжением, электроснабжением и общественным транспортом"; 4) "создание и расширение улиц и парков" ; 5) "выборы мэра"; 6) "принятие муниципального бюджета".

По факту же муниципалитет был серьёзно вовлечён только в строительство дорог, выдачу разрешений на строительство, а также муниципальную санитарию. Вода, электричество и транспорт находились под контролем независимых комиссий. Контроль за ценами был у синфов - гильдейских организаций. Улицы и парки строились под контролем Министерства культуры и искусств в Тегеране. Мэра по факту определяли губернатор и Министерство внутренних дел. При этом у советов были возможности ветирования бюджета и мэра, но по факту пользовались своими возможностями они редко.

На момент исследования большая часть членов советов представляла партию Новый Иран, в Исфахане они были выбраны единогласно, всего в совете было 15 человек. До того как кандидаты получили возможность участвовать в выборах, их проверили представители партии в Тегеране, чиновники из МВД и сотрудники САВАК. Общественная кампания была ограничена речами партийных лидеров.

Два депутата были землевладельцами, один гражданским служащим, ещё два - гражданскими служащими в отставке, также один врач, две жены врачей, три бизнесмена и два рабочих. При этом состав Исфаханского совета не отражал распределение богатства на уровне города, депутаты-рабочие не воспринимались всерьёз остальными членами совета.

Отсутствие реальной власти у членов совета выражалось в том, что большая часть из них на в ответ на вопрос "Какой аспект Вашей работы является важнейшим?" говорили про работу в комитетах. Они также очень смутно отвечали на вопросы по поводу финансирования городского бюджета, в отличие от помощника мэра по финансовым вопросам.

Депутаты также почти не общались со своими избирателями, которые редко рассказывали им о своих проблемах или делали к ним запросы. По мнению депутатов, избиратели воспринимали правительство как нечто отделённое от себя, и с чем они не хотели связываться. В целом они избегали говорить про свои отношения с избирателями.

Важной особенностью депутатов также была их политическая импотенция, связанная с: 1) неприятием идей или паттернов поведения, связанных с представительными институтами; 2) созданием защитного слоя для самообороны.

Сами избиратели также были апатичны по отношению к совету, не знали когда он был выбран, не могли назвать важнейшие события в жизни Исфахана, которые связаны с муниципальным советом. Критической проблемой депутатов было их нежелание или страх пользоваться властью, которая у них была.

По факту муниципальные советы 1970-х гг. обладали некоторыми минимальными полномочиями, однако часто у них не было реальной возможности чтобы их использовать из-за внешнего давления: от партии до САВАК.

Источник: Schulz, Ann. 1976. City councillors and the dilemma of representation: the case of Isfahan. // Iranian Studies. Vol. 9. No. 2-3. P. 142-162.

Здание Муниципального совета Исфахана

Первые назначения Масуда Пезешкияна

Президент Масуд Пезешкиян с 28 июля 2024 г. начал формировать своё правительство. Процесс переговоров между разными кандидатами и элитными группами еще идёт, потому много деталей ещё неизвестно. Тем не менее, некоторые предварительные выводы можно сделать уже сейчас.

Однако прежде чем переходить к обсуждению деталей, важно отметить, что иранское правительство состоит из двух больших частей: 1) члены, назначаемые президентом напрямую - вице-президенты, сотрудники администрации президента, главы отдельных организаций и советники; 2) члены, назначаемые президентом с одобрения Меджлиса - министры.

Министры на данный момент ещё не назначены. Однако уже известны ключевые члены администрации президента, вице-президенты, главы организаций и советник.

Всего на данный момент назначено 8 вице-президентов, 2 руководителя президентской администрации (1 из них также является первым вице-президентом), 1 советник и 4 глав организаций (3 из них заняты должностями профильных вице-президентов, ещё 1 - главе президентской администрации), всего 10 человек.

Впервые в правительстве были созданы должности вице-президента по стратегическим делам, вице-президента по академическим и технологическим делам, Отдел надзора за зарубежными поездками. При этом должность вице-президента по стратегическим делам должен был занять Мохаммед Джавад-Зариф, но он добровольно ушёл в отставку 12 августа, с тех пор эта должность никем не занята.

Большая часть членов иранского правительства - новички. Только 4 из них работали в правительстве Хасана Роухани: первый вице-президент Мохаммед-Реза Ареф, вице-президент и глава организации атомной энергии Мохаммед Эслами, высший советник Али Таебнийя и глава президентской администрации и начальник Отдела надзора за зарубежными поездками Мохсен Хаджи-Мирзаи. При этом из правительств Мохаммеда Хатами нет никого, кроме самого президента страны и Мохаммеда-Резы Арефа, первого вице-президента страны.

С точки зрения принадлежности к политическим фракциям 7 из 10 - реформаторы, остальные независимые. При этом партийная аффилиация есть только у рефоматоров: вице-президента по академическим и технологическим делам и главы Фонда национальных элит Хоссейна Афшина (Исламское общество студентов) и вице-президентки по женским и семейным отношениям Захры Бехруз Азхар (Партии союза исламского народа Ирана).

И так, о чём говорит текущий состав правительства? Во-первых, в нём, скорее всего, будут какие-то эксперименты с госуправлением, о чём говорит создание новых постов и организаций. Во-вторых, оно частично опирается на кадры правительств Роухани, из правительств Хатами там только один человек. В третьих, в нём почти нет членов, состоящих в политических партиях, при этом большинство из них аффилировано с более широкой фракцией реформаторов.

Пезешкиян всё ещё ищет новых членов правительства. Потому чтобы лучше понять, каким будет новое правительство, остаётся ждать новых назначений.

Выпускники ВШЭ, где я окончил магистратуру и аспирантуру, организовали папку с каналами выпускников университета. Список довольно интересный и тематически разнообразный, рекомендую ознакомиться.

Если Вы выпускник Вышки, и у Вас более 100 подписчиков, обращайтесь к Александру Наумову, он Вас добавит в папку.

Иранский студенческий активизм между авторитаризмом и демократизацией

Одной из особенностей Зелёного движения 2009 г. было участие в ней студентов. При этом те же самые студенты в начале 1980-х гг. поддержали Исламскую революцию и Хомейни, а в 2000-е поддерживали Мохаммеда Хатами. Из этого вытекает вопрос - как произошёл этот сдвиг в настроениях студентов? И о каких паттернах кооперации и конфликта между режимом и студентами он говорит?

Про Офис консолидации единства и его отношения с правящим режимом в 1980-2000-е я писал здесь и здесь, так что перейду ближе к современности. Отмечу лишь пару значимых моментов. Во-первых, ОКЕ стал выступать за политический плюрализм и демократию на всех уровнях общества, что толкнуло его в сторону реформаторов. Во-вторых, ОКЕ значимо вырос количественно: если студентов в Иране было 140 тысяч в 1977-1978 гг., то в 1996 г. их уже было 1150 тысяч.

В течение президентства Хатами, последний позитивно относился к студентам и ОКЕ. А Фронт участия исламского Ирана создал студенческую фракцию внутри шестого парламента (2000-2004). ОКЕ не только кооптировался реформаторами, он повысил свою политическую видимость.

После студенческих протестов 1999 г. в Тегеранском университете отношения между реформаторами и ОКЕ ухудшились. В 2002 г. ОКЕ разделился на две ветви, и на большое количество маленьких групп с широким диапазоном политических взглядов. Ветвь Алламе, большинство, поддерживала оппозицию консерваторам.

В 2003 г. Алламе разорвали отношения с реформаторами и стали выступать за бойкот выборов. Они критиковали правительство за то, что то делает недостаточно для демократизации Ирана. Страх попадания в жернова борьбы между политическими фракциями вынудил их стать независимыми, из-за чего правительство Хатами думало, что ОКЕ их предал.

С приходом к власти Махмуда Ахмадинежада в 2005 г. университеты стали местом борьбы между проправительственными студентами, организованными басидж, и оппозиционными, действующими через ОКЕ-Алламе. В 2004 г. в университетах было 420 тысяч студентов в ячейках басидж, в 2007 г. - 600 тысяч. После прихода Ахмадинежада к власти ОКЕ целенаправленно преследовалась правительством, она не могла провести выборы в Центральный комитет или организовать митинги. Активных студентов также преследовали вплоть до исключения из университетов.

В целом опыт Ирана показывает, что студентов можно кооптировать, как это было в 1980-1990-е гг. Однако их также можно ограничить в правах и лишить политического представительства, как это делало правительство Махмуда Ахмадинежада. В целом даже когда есть явные требования демократизации, результатом может быть политическое поражение и маргинализация. И структурные ограничения режима могут быть сильнее запроса на демократизацию даже от влиятельных и сильных организаций.

Источник: Rivetti, Paola; Cavatorta, Francesco. 2014. Iranian student activism between authoritarianism and democratization: patterns of conflict and cooperation between the Office for the Strengthening of Unity and the regime. // Democratization. Vol. 21. No. 2. P. 289-310.

Профессорская организация Басидж

Приход Махмуда Ахмадинежада к власти в 2005 г. привёл также к увеличению влияния Профессорской организации Басидж (ПОБ), чьим членом был и сам президент. Изначально Басидж была создана аятоллой Хомейни в 1980 г. для защиты нового режима. В 1990-е она стремительно расширилась, что привело к созданию, в числе прочих Студенческой организации Басидж (СОБ) в 1991 г. На 2013 г. Басидж имела ветви в 19 социальных слоях Ирана, включая ПОБ.

ПОБ была официально создана в 2001 г. для сохранения режима и усиления авторитарного давления на университеты. Согласно конституции ПОБ, её целью было выполнение приказов Верховного руководителя Хаменеи, защита ценностей Исламской революции, развитие религиозного образования в университетах.

Хаменеи в 2001 г. открыто поддержал её расширение, однако оно происходило очень медленно - на 2002 г. в неё вступило 1200 человек. При этом в Городской совет Тегерана на выборах 2003 г. прошли четыре члена ПОБ, которые позже выдвинули Махмуда Ахмадинежада как мэра города. Некоторые члены ПОБ в 2004 г. участвовали в парламентских выборах, а также поддержали Ахмадинежада на президентских выборах 2005 г., что оказалось одной из причин его победы.

Кога Ахмадинежад стал президентом, около половины членов его кабинета были также членами ПОБ. Они быстро получили влияние в системе образования, что привело к тому, что 90% деканов в университетах были заменены новыми. Также они увольняли оппозиционно настроенных профессоров из университетов, получая соответствующие должности.

Помимо этого, другие органы также поддерживали ПОБ. Например, Высший совет культурной революции в 2005 г. выпустил указ, согласно которому университетский глава ПОБ должен был членом "культурного совета" конкретного университета. Эти советы отвечают за усиление идеологической обработки студентов, они обладали рядом полномочий типа публикации изданий или проведения церемоний.

ПОБ также активно участвовал в бизнес-активностях, выигрывая правительственные контракты, типа контроля и надзора за деятельностью отдельных компаний и проектов внутри них.

ПОБ также отвечал за внедрение Плана изменения и развития, смысл которого сводился к идеологическому обучению и расширению деятельности организации в университетах.

После парламентских выборов 2008 г. несколько членов ПОБ избрались депутатами в Меджлис, что привело к получению им значительной парламентской поддержки. К 2009 г. ПОБ присутствовал во всех университетах и был одним из важнейших способов идеологического контроля над профессорами и студентами.

В 2009 г., после возникновения Зелёного движения, ПОБ полностью поддержала Ахмадинежада. Члены организации помогали следить и устраивать репрессии по отношению к студентам и преподавателям.

Члены ПОБ создавали атмосферу страха в университетах, контролировали студентов и преподавателей через дисциплинарные комитеты, стремились установить моральный контроль над всеми, кто находился в университетах.

С 2010 г. ПОБ также поставила себе целью изменение курсов и учебных планов по социальным и гуманитарных наукам, а также по свободным искусствам. Профессора разрабатывали новые курсы, писали учебники и т.д. ПОБ стремилась встроить ислам в учебные курсы по философии, истории, политической науке, праву и т.д.

На 2011 г. число члены ПОБ достигло 20 тысяч, они были в каждом политическом институте: Наблюдательном совете, Совете экспертов, Меджлисе, Правительстве, Ассамблее по определению целесообразности. Однако главным местом деятельности для них остаются университеты.

На низшем уровне ПОБ организован в клубы, существующие в каждом университете. Над клубами стоят центры ПОБ, координирующие деятельность клубов на региональном уровне. В Тегеране таких центров два. Руководители центров ПОБ назначаются главой ПОБ, который сам назначается главой Басидж.

Несмотря на негативное отношение к Западу, с 2005 г. ПОБ сама даёт стипендии профессорам на обучение в западных университетах. Члены ПОБ также проходят идеологическую и политическую обработку после рекрутирования, чтобы демонстрировать поддержку режиму. Членство в ПОБ гарантирует работу в университете даже при отсутствии публикаций.

Целью организации официально является рекрутирование не менее 70% иранских лекторов, однако по факту членство гораздо меньше. Многие идут туда из-за давления окружающих и университетов, чтобы не создавать себе проблем. Многие вступают в ПОБ, чтобы пользоваться привилегиями организации, но не вовлекаться непосредственно в её деятельность.

В целом сильное присутствие ПОБ демонстрирует, что иранские университеты находятся под значительным влиянием Басидж. ПОБ сильно расширила своё влияние после 2005 г. с приходом Махмуда Ахмадинежада к власти. По факту она стала ключевым институтом, контролирующим деятельность университетов в Иране. Однако не очень понятно, насколько ПОБ устойчива, поскольку далеко не все её члены искренне разделяют официально задекларированные ценности организации, и по факту пользуются ей для собственной выгоды.

Источник: Golkar, Saeid. 2013. University under siege: The case of the professors’ Basij organization. // Middle East Journal. Vol. 67. No. 3. P. 363-379.