Демократизируются ли электоральные автократии?

Судя по эмпирическому анализу из статьи “Institutionalising electoral uncertainty and authoritarian regime survival” (2019) 🔐 вполне себе да, но есть нюанс:

Решившись проводить выборы в начале своего правления, автократ сталкивается с очень большими рисками, но вместе с тем и с огромной выгодой в долгосрочной перспективе.

Риски заключаются в том, что на начальных этапах шанс демократизации при проведении выборов очень велик. Однако статистический анализ показывает (и для многих это неутешительная новость), что после трёх электоральных циклов шансы на демократизацию драматически снижаются с каждыми новыми проведёнными выборами.

Авторы объясняют это тем, что электоральные процедуры институциализируются, и если автократии удалось пройти этот барьер и провести выборы три раза на своих условиях, то в дальнейшем её риски незначительны.

А для меня это повод снова напомнить: институционализация автократий лишь усиливает их выживаемость. Авторитарный лидер предпочитает сталкиваться с незначительными рисками раз в несколько лет, чтобы избежать более глобальных.

А ещё в теоретической части про однопартийные режимы XX века интересно написано, почитайте!

Поддержка Путина – искренняя или из страха?

Отвечают одни из моих любимых политологов-русистов Т. Фрай и Дж. Ройтер в своём свежем исследовании "Is Putin’s popularity (still) real?... (2023)" 🔐

Чтобы измерить, насколько респонденты отвечают честно на вопрос о поддержке Путина, учёные разделили их на две группы. Одной дали список из трёх рандомных политиков, другой – точно такой же список, но с четвёртым человеком – добавили к списку Путина. Обе группы попросили назвать лишь количество политиков из списка, которых они поддерживают. По результатам опроса исследователи посчитали разницу средних значений в каждой из групп, которая показывает поддержку Путина без фактора страха за свою безопасность при нежелательном для властей ответе, поскольку называть конкретных политиков не требовалось, было необходимо указать лишь количество.

Разница между средними составила 0.65, что можно интерпретировать как 65% поддержки Путина без фактора давления и страха, что не сильно отличается от результатов опросов по типу "Каких политиков вы поддерживаете?" Политологи приходят к выводу, что "Популярность Путина была близка к историческому минимуму в 2020–2021 годах и заметно возросла после полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году"

Как вам кажется, надёжные ли это результаты? Похожий метод использовался в статье про выборы в Ливане. Я тогда писал, что к этому методу есть вопросы – не является ли он сам по себе искажающим мнение респондентов? Фрай и Ройтер будто услышали меня и провели дополнительные тесты, заменив Путина сначала на Фиделя Кастро, потом на А. Навального.

Почему именно на них? Первый политик является максимально нечувствительным для респондента – властям всё равно, поддерживают ли россияне Кастро или нет, второй же случай максимально противоположный, поскольку честный ответ про поддержку Навального может вызывать определённые риски. Если бы поддержка Кастро сильно отличалась от обычного опроса, или если бы поддержка Навального совсем не отличалась, можно было бы говорить, что метод искажает предпочтения опрашиваемых. Однако в результате всё оказалось предсказуемо: Кастро не был чувствительной политической фигурой для респондентов, Навальный был, поскольку разница в средних отличалась.

Дополнительные тесты, на мой взгляд, весьма убедительно доказывают, что многие россияне отвечают на вопросы о поддержке Путина (по крайней мере, при открытых вопросах) вполне искренне, а не потому что боятся политического преследования. Однако стоит помнить, что важна не только степень искренности, но и то, как сформированы политические предпочтения россиян, какие смыслы они вкладывают в политические фигуры. Мем про то, что "Путин как зеркало" вполне реален, поскольку монополия на СМИ и отсутствие политической конкуренции приводят к идеализации лидера. Однако при изменении баланса политических сил эта искренняя поддержка вполне может смениться таким же искренним разочарованием.

Зачастил я тут с ивентами, но апрель получился очень насыщенным: на следующей неделе в Тбилиси у меня будет сразу две лекции. Поэтому! Если вы располагаетесь в столице Сакартвело, приходите развиртуализироваться:

24 апреля 20:00 – «Выборы в автократиях: кому они нужны?»
📍Локация: бар Papers, ул. Верико Анджапаридзе, 1
Поговорим про электоральный авторитаризм, функции выборов в авторитарных режимах и о рисках выборов для автократа.
Зарегистрироваться

26 апреля 18:00 – «Как демократизируются персоналистские диктатуры?»
📍Локация: Reforum space Tbilisi, ул. Тараса Шевченко, 1
Поговорим про то, почему «гибридный режим» – это кринж, транзитология (чаще всего) ещё больший кринж, как заканчиваются и во что перерождаются персоналистские автократии.
Зарегистрироваться

Всех жду!

Федерализм помогает демократизации. Или мешает?

Хорошая и не теряющая свою актуальность статья политологини Гульназ Шарафутдиновой “When do elites compete?” (2006) бьёт в самое кокоро моих научных интересов: тут и федерализм в авторитарных режимах, и конкуренция региональных элит на выборах.

Лично меня зацепили две подтверждённые гипотезы:

1) В регионах-республиках политическая конкуренция ниже. Но (!) не из-за этнической гомогенности, а потому что региональные выборы там появились на несколько лет раньше, и местные главы уже овладели всем новым спектром инструментов и электоральных манипуляций.

2) Политическая конкуренция повысилась в период с 1999-2002, что совпадает с приходом к власти нового президента и новой партии. Но по сути это произошло потому, что не все губернаторы сразу были согласны интегрироваться в новую политическую систему. То есть парадоксальным образом приход Путина немного разбавил электоральный застой и добавил конкуренции на региональном уровне. Правда, ненадолго.

В общем. Тема региональных корней российского авторитаризма далеко не новая. Однако до этой статьи я никогда не думал о том, что на это мог повлиять и федеративный дизайн!

Исследовательница пишет, что из-за нехватки кейсов все всегда рассматривали федерализм просто как очередную систему баланса, сдержек и противовесов (опираясь преимущественно на опыт США).

Однако в случае переходных режимов федерализм мог способствовать автократизации, хотя бы потому что нарушается принцип равного представительства в зависимости от количества граждан + очень сильна региональная власть. А исследование Голосова, о котором я уже говорил, убедительно показывает, что именно сильная губернаторская власть была той почвой, на которую так хорошо легла рецентрализация власти.

Мне хотелось бы подробнее изучить тему влияния федеративности на режимные трансформации и вообще на авторитарный контекст, но пока плохо представляю, как к этой теме подступиться количественно.

Репрессии: пугают или множат протест?

Крутое исследование на данных из Зимбабве “Repression and dissent..” (2023) 🔑

Человек видит, как за протесты люди подвергаются репрессиям. Что он будет делать? Испугается или наоборот возмутится и присоединится к протесту?

Данные: пять волн опроса около тысячи респондент:ок из домохозяйств Зимбабве.

Контекст: военный переворот 2017 года и первые выборы после него, которые преподносились как более честные, чем при прошлом президенте Мугабе. Однако выборы прошли с нарушениями, что привело к волне протестов против нового режима. (То есть очень важна вот эта ситуация нестабильности, когда предыдущий режим сменился новым и оппозиция ощутила окно возможности)

Метод: разность разностей. Сравнить две группы респондент:ок, одни не сталкивались с репрессиями и даже ничего о них не слышали, другие в первое время не слышали, а потом узнали.

Результат: информирование о репрессиях повысило готовность протестовать на 15% по сравнению с теми, кто ничего про репрессии не слышал.

То есть получается, что в период возникновения нестабильности боязнь репрессий не подавляет оппозиционное движение. Наоборот, оно усиливает его. Что противоречит представлению о том, что репрессии запугивают.

Да, запугивают. Как это и происходило при Мугабе. Но если новый автократ пришёл к власти на контрасте с образом предыдущего, механизм сработает в обратную сторону, поскольку у людей появился запрос на перемены и надежда на лучшее.

Так что диктатору на заметку: репрессии помогают тем, кто уже 20 лет сидит у власти. А если ты ещё не укрепился на троне и после первых же выборов снова оголяешь штыки (хотя до этого убеждал всех что ты не как предыдущий), то нечего удивляться, что это не пугает, а только злит.

Отрицательный отбор аргентинских силовиков

Сегодня хочу поведать вам о замечательном исследовании "Why Underachievers Dominate Secret Police Organizations: Evidence from Autocratic Argentina (2020)", авторы которого обнаружили удивительную закономерность: батальон №601, который выполнял функцию службы безопасности в авторитарной Аргентине, возглавлялся очень недальновидными людьми по сравнению с другими вооружёнными формированиями.

Чтобы подтвердить и объяснить эту находку эмпирически, авторы используют данные успеваемости в полицейской академии у 4287 офицеров в период с 1975 по 1983 гг. Из этой академии и происходило дальнейшее распределение офицеров в различные структуры. Результат оказывается поразительным: чем хуже успеваемость и интеллектуальные способности офицера, чем с большей вероятностью он пойдёт служить в батальон тайной полиции, а не в другие виды вооружённых подразделений.

Но зачем спецслужба Аргентины специально набирала в свои ряды недалёких офицеров? Авторы приходят к выводу, что основная причина такого отбора кроется не в умственных способностях новобранцев, а в их уязвимом положении. Исследователи объясняют это так:

"Малоуспевающие офицеры застряли в иерархии режима. Им угрожает увольнение, и, таким образом, с большей вероятностью они присоединятся к тайной полиции для получения будущих выгод. Под давлением необходимости превзойти своих более квалифицированных сверстников они имеют больше стимулов усердно работать и демонстрировать свою лояльность режиму... Hеудовлетворительные, но амбициозные кадры выполняют единственное наиболее важное требование к агентам тайной полиции — сильную личную заинтересованность в соблюдении требований. Люди, мотивированные самосохранением, будут лояльно применять насилие."

Так и получается, что лояльность и уязвимость в карьере силовика играют куда более важную роль, чем интеллект и навыки. Особенно забавно это в сравнении с советским образом умного, хитрого и обаятельного спецслужбиста. Где-то в гестаповских коридорах плачет один Штирлиц.

Боитесь распада России? Или, может, напротив, мечтаете о нём? Не столь важно, вам в любом случае стоит прочитать исследование Генри Хэйла «The Foundations of Ethnic Politics» (2008) о связи этничности и сепаратизма.

Помимо достойной теоретической части, где политолог разбирает теории сепаратизма, конфликта и этничности, в книге присутствует регрессионная модель, предсказывающая вероятность желания респондента отделить свою республику от СССР на основе опросов, проведённых в перестроечную эпоху в Украине и Литве.

Результат: фактор этничности существенно эту вероятность повышает. Но (!) не является достаточным условием. Предоставим слово автору:

«…[результаты опросов] в Украине и Литве не указывают ни на то, что сепаратизм связан только с националистическими настроениями, ни на то, что другие факторы имеют значение только для их усиления или мобилизации. Вместо этого мы обнаруживаем, что восприятие людьми неэтнических интересов (таких как экономическое развитие – прим. PS) показывает центральное влияние на их отношение к сепаратизму… Мы не находим никаких доказательств того, что связь этничности и сепаратизма проистекает из чувства этнической гордости или особых этнических ценностей»

Что это значит простыми словами? 1) Миф о том, что сепаратизм генерируется из ощущения угнетённости и несправедливости, эмпирически не подтверждается. Наоборот, к сепаратизму склонны далеко не бедные регионы/республики, даже если они живут за счёт всесоюзных/федеральных дотаций. 2) мнение людей важно учитывать, однако само по себе это не является угрозой, поскольку ключевое решение принимается региональными элитами (элиты-то конечно поглядывают, одобрят это люди или нет, но постольку поскольку на это выгодно будет опереться).

Поэтому. Рекомендую книгу как условным «деколонизаторам», так и их ненавистникам. Многое встанет на свои места.

Нарратив победы -VS- коллективная память

Сегодня представлю вам важное исследование «Reception of Great Patriotic War Narratives: A Psychological Approach to Studying Collective Memory in Russia» (2022) 🔑

Данные: ≈ 350 опрошенных (мало! Но для описательной статистики сойдёт).

Контрольная группа: опрос проводился за неделю до дня Победы

Тритмент-группа: опрос проводился в неделю празднования дня Победы

Обеим группам предложили прочитать небольшой текст о ВОВ из учебника 2000 года и ответить на вопросы по нему через несколько дней, чтобы проверить их память. Вот только в тритмент-группе в эти несколько дней как раз было празднование дня победы: парад, речь президента и прочее.

Результат: тритмент-группа справилась хуже с ответами на вопросы, но при этом имела бóльшую уверенность в том, что правильно отвечает, то есть переоценивала свои познания. В то время как контрольная группа оценивала свои знания примерно так же, как в итоге и ответила на вопросы.

Дополнительный тест на когнитивные способности показал одинаковый результат в обеих группах, из чего следует, что искажение восприятия вызвано именно празднованием Дня Победы.

Автор объясняет это так:

«Воздействие выборочных исторических повествований может потенциально повысить уверенность читателей [в своих знаниях], тем самым усугубляя наблюдаемую диссоциацию между объективными и самооценочными знаниями о Второй Мировой войне, переоценивая события прошлого в связи с современными нарративами.

Например, битва под Севастополем, возможно, находится на пути к тому, чтобы стать основным воспоминанием о Второй мировой войне, разделяемым большинством российского общества, хотя в открытых вопросах контрольной группе её упоминание носило лишь эпизодический характер»

Такие дела.

Санкции усиливают поддержку власти – данные из РФ

Новейшее исследование «to Russia with love? The Impact of Sanctions on Regime Support»(март 2024) показывает: санкции, введённые ЕС после аннексии Крыма, увеличили поддержку правящего режима в среднем на 13% Достоверно ли? Давайте разберёмся.

Исследователи сравнили два типа регионов: которых коснулись санкции и которых не коснулись, проверив в них результаты выборов до и после 2014 года. Ну, моя первая реакция была скептичной: как будто вы не знаете, как в РФ происходит перераспределение ресурсов, лол.

Но вместо того, чтобы просто использовать временные различия между импортом и экспортом до и после санкций, авторы используют разницу между наблюдаемыми и контрфактическими потоками, то есть разницу, которая была вызвана только санкциями. Это разумно, и вполне закрывает вопросы по предикторам.

А вот к зависимой переменной вопросы остаются. и на этом мы остановимся подробнее. Видите ли, у меня дичайше припекает, что политологи зачастую трактуют результаты выборов так, как им удобно:

Изучается электоральное поведение? Смотрим на результаты выборов! (хотя РФ – это электоральная автократия, где результаты выборов не отражают предпочтения граждан.

Изучаются электоральные фальсификации? Мы будем интерпретировать результаты как 100% сфальсифицированные, вообще лишая избирателей субъектности (хотя глупо спорить, что даже в случае РФ политические предпочтения реально влияют на результаты выборов.

Короче. Думать, что от людей ничего не зависит так же глупо, как думать, что от них зависит всё. Но как разделить электоральные результаты на реальные голоса реальных людей и фальсификации, пока никто не придумал (хотя у меня была мысль использовать для этого ковариацию, но чё-то я так и не проверил, насколько это надёжно).

Это не отменяет результатов статьи – введённые «крымские» санкции увеличили на 13% результаты инкумбентов в тех регионах, которые от санкций пострадали по сравнению с остальными регионами.

Пожалуй, это более корректная формулировка, поскольку промежуточное звено (почему именно результаты повысились: это реальная поддержка граждан или просто улучшилась работа в фальсификации выборов) остаётся в тени.

Вы наверняка слышали про идею Медиазоны измерять мобилизацию через ускоренные свадьбы (если не слышали, почитайте по ссылке, способ оригинальный). Однако для меня более интересно то, что доля свадеб в разрезе по регионам коррелирует с дельтой голосов за Путина (разницей между 2018 и 2024 гг)

Что это значит? Что в этих регионах его больше поддерживают? Как бы не так. Электоральная и военная мобилизация имеют схожие механизмы, не зря они называются одним понятием.

Результат президента на выборах давно стал показателем не лояльности граждан, а эффективности элит в их работе, будь то высокие результаты на выборах или поставка мобилизованных на фронт.

Неизменна на графике только Тыва. Тыва никогда не меняется.

Вас уже 🎊 1488 🎉 (и даже немного больше). Спасибо вам!

В честь достижения столь занимательного числа я напоминаю, что разбирал целых две статьи про Гитлера:

1) The consequences of a trade collapse: Economics and politics in Weimar Germany" (2023) статистически проверяет связь между голосованием за нацистов и ухудшением экономики в регионе (спойлер: её нет, зато повлияла риторика нсдап по выходу из кризиса)

2) Ordinary Economic Voting Behavior in the Extraordinary Election of Adolf Hitler (2008) также показывает отсутствие экономического положения, зато значимым оказывается фактор профессиональной принадлежности: нсдап поддержал не рабочий класс, а средний: фермеры, ремесленники, владельцы малого бизнеса.

Мне важно не просто делать посты из разряда «в статье говорится это и это, ноука докозала!!1», а совместно с вами подвергать исследования сомнению. Однако это можно делать только в том случае, если ты можешь рассказать, как именно они сделаны, а не просто пересказать результат.

Так что… Ожидайте от меня разборов новых работ политической науки. Си ю лэйтер!

Отчётные доклады. Анекдоты. Тосты.

Я тот ещё слоупок, поэтому книгу Юрчака «Это было навсегда, пока не кончилось» (2014) прочитал недавно. Но вообще я в восторге! Очень круто про авторитетный дискурс и про идеологическую причину распада СССР.

Книга разрушает привычный «тоталитарный» образ государства, где все делятся на сторонников и противников режима. Это подкупает! Мем «литералли 1984» возник не на пустом месте, а на почве бездумной проекции образа режима на его институциональную составляющую. Юрчак пишет о людях, которые выбрали стратегию быть не «против системы», а «вне системы» (однако это нельзя путать с аполитичностью).

Почему это антропологическое исследование полезно читать политологам? Мы часто забываем, что институты – это не правила в вакууме. Институты – это то, как люди эти правила используют, какими смыслами эти правила наделяют. И очень часто позиция «от обычных граждан в авторитарных режимах ничего не зависит» настолько далека от реальности, что без погружения в восприятие граждан этот разрыв вообще невозможно представить.

Конечно, мне не хватило политоты. Аргумент «В ЦК просто проморгали то, как идеология потеряла роль смыслообразования (от неё осталась только форма, и эту пустую форму люди заполнили сами), и поэтому СССР распался» с точки зрения PolSci выглядит нелепо, хотя очевидно, что фактор «перформативного сдвига» на эти события существенно повлиял.

Словом, годно (или как говорили в позднесоветское время «отпад!». Ставлю книге 9 газет «Правда» из 10.

#PS_рецензии

Любопытная закономерность из исследования «Связь субъективного благополучия и электорального участия: межнациональная перспектива» (2024) 🔑 – чем выше люди оценивают своё благополучие, тем с большей вероятностью они пойдут на выборы. Однако! Для разных политических режимов это работает по-разному: чем авторитарнее режим, тем эта связь слабее и слабее.

Хорошая демонстрация того, то люди отлично понимают тип политического режима своей страны, и стимулы к голосованию у них разные.

Данные: WVS 2017-2021гг, 78 стран. Ну и вообще там много других интересных выводов, предлагаю чекнуть!

«Всё не так однозначно. Всей правды мы никогда не узнаем»

Новая статья 🔑 Завадской и Алюкова подтверждает эмпирически то, что цель авторитарного режима не в том, чтобы насадить свою точку зрения гражданам, а в том, чтобы окончательно отбить у них желание разбираться в событиях.

3k опрашиваемых из РФ разделили на несколько групп:

- одним дали прорежимные новости и антирежимное опровержение, а другим наоборот:
- антирежимные новости и прорежимное опровержение.

А ещё было две контрольных группы, которым опровержения не показывали. После этого все 4 группы (на самом деле больше, там было ещё две темы + контрольная, кому вообще ничего не показывали) попросили рассказать, на кого они возлагают ответственность за происходящие события (было две темы: военные действия и инфляция). И вот неожиданность, в группах с опровержением процент определившихся был гораздо ниже, чем в контрольной группе.

Получается, что использование дезинформационного дискурса (так этот процесс называют автор:ки) как со стороны пропаганды режима, так и со стороны оппозиционных СМИ снижает воспринимаемую достоверность разоблачаемых новостей и повышает вероятность того, что субъекты откажутся возложить ответственность за вторжение на какую-либо из сторон.

Дезинформационный дискурс представляет собой эффективный ответ на угрозу, исходящую от авторитарного правления со стороны избранной медиа-среды. Хотя авторитарный режим может эффективно контролировать крупные национальные телевизионные сети и ключевые интернет-СМИ, граждане по-прежнему сталкиваются с информацией, которая бросает вызов режиму через социальные сети или более мелкие средства массовой информации, которых слишком много, чтобы их можно было контролировать.

В таком насыщенном медиапространстве авторитарная пропаганда не может полагаться только на предоставление неверной информации или цензуру. Дезинформационный дискурс — это следующий шаг в эволюции пропаганды, позволяющий автократам реагировать на вызовы перенасыщенного медиапространства.

Авторитарная пропаганда, упреждающе опровергая альтернативную информацию, может снизить ее авторитет и ввести в заблуждение, а лавина противоположных утверждений и обвинений в дезинформации, опровергающих эти утверждения, снижает способность граждан брать на себя ответственность за политику режима, как в соответствии со стратегической идеологией режима, так и против нее.

Накануне годовщины пригожинского бунта журнал Post-Soviet Affairs опубликовал статью Алексея Захарова и соавторов о том, какое воздействие бунт оказал на россиян. Анализ построен на данных опроса Левада-центра, который как раз в дни этого самого бунта проводил свой регулярный опрос, и, таким образом, у исследователей внезапно возникла возможность сравнения ответов респондентов до и после провала бунта. Если вкратце, то бунт не повлиял на массовую поддержку политического статус-кво и в очень малой мере ослабил массовые представления о его стабильности, зато подорвал доверие к самому Пригожину. Эти выводы вполне вписываются в почти повсеместно критикуемую теорию о том, что массы в политике имеют значение лишь в качестве инструментов в руках элит (вариант – контрэлит).

https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/1060586X.2024.2359311?src=