Горек хлеб изгнания
Политолог Александр Кынев пишет, с какими вызовами сталкивается оппозиция за рубежом и какие решения она может предложить:
«Выживание в эмиграции для оппозиции имеет три измерения: политическое, юридическое и экономическое. <…>
Во-первых, политическое измерение – эмиграция не должна становиться препятствием для возвращения в политическую жизнь, если такое возвращение вообще планируется. Это значит, что аудитория публичных заявлений, публичная солидарность должна быть не с теми, кто снаружи, а с теми, кто внутри. Говорить с ними на одном языке, о тех проблемах, которые их волнуют. <…>
При этом изначально политические эмигранты и так по объективным причинам отдалены от типичного среднего избирателя. Они обычно более радикальны, более экзальтированы, более смещены к крайностям в самых разных вопросах. <…> Об этом надо честно говорить: или цель сохранить небольшое, но свое, и небольшой сплоченный актив, постепенно становясь сектой, или пытаться сохранить и расширить влияние, но тогда избегать крайностей.
В этом случае категорически исключено противопоставление себя собственным избирателям и гражданам собственной страны, упреки в адрес собственной страны (именно страны, а не власти <…>), и все что может быть расценено как национальное предательство. <…>
Измерение второе, - экономическое. <…> Очевидно, что экономические возможности большинства политических эмигрантов не могут им позволить выживать самостоятельно. Это или оглядка на позиции спонсоров <…>, или на позиции аудитории, которая может обеспечить тебя донатами. <…>
Измерение третье, юридическое. Нахождение в эмиграции, тем более в условиях множества санкций и запретов, требует решения огромного числа сложных юридических вопросов <…>. При этом в странах пребывания масса собственных проблем и масса мифов, комплексов, просто ошибочных представлений о происходящем в России. <…> И от политического мигранта часто ждут не того, что он будет в реальности влиять на происходящее в России, а лишь соответствия собственным представлениям тех, кто дает разрешения на пребывание. <…> Это часто ставит эмигрантов в условия довольно жесткой идеологической цензуры и самоцензуры в отношении высказывания своих мнений по вопросам, которые в стране пребывания могут восприниматься как нежелательные, опасные, неудобные. Фактически происходит замена одной цензуры другой.
<…> Что же делать? По всем названным выше причинам формирование оппозиции в эмиграции как единой сплоченной силы представляется маловероятным. <…> Ответом может стать формирование не единой организации (что выглядит как утопия и скорее всего кончится скандалом), а тактической коалиции по решению вопросов, для всех имеющих значение. <…>
Именно с этой точки зрения стоит расценивать подписанную в конце апреля в Берлине представителями «Декларацию российских демократических сил». Часть из них является правильной и не вызывающей сомнений, часть чрезмерно идеологизированной и преждевременной, никак не связанной с возможностями оппозиции. Вероятно, токсичность ряда подписантов изначально не позволила сделать коалицию более широкой <…>.
Нет ни слова о попытках защищать за рубежом права граждан России, оказавшихся в вынужденной эмиграции, чего авторы словно бы стесняются. Это выглядит странно и напоминает «тусовку для своих» и далеко от попыток выйти за пределы своего политического гетто.
Таким образом, скорее всего, результаты «берлинской декларации» вряд ли выйдут за пределы решения частью участников своих юридических проблем в странах пребывания и контактов со спонсорами. Лучше с такими результатами, чем без них, но ожидать чего-то экстраординарного точно не стоит».
#конспектПолитРу
Политолог Александр Кынев пишет, с какими вызовами сталкивается оппозиция за рубежом и какие решения она может предложить:
«Выживание в эмиграции для оппозиции имеет три измерения: политическое, юридическое и экономическое. <…>
Во-первых, политическое измерение – эмиграция не должна становиться препятствием для возвращения в политическую жизнь, если такое возвращение вообще планируется. Это значит, что аудитория публичных заявлений, публичная солидарность должна быть не с теми, кто снаружи, а с теми, кто внутри. Говорить с ними на одном языке, о тех проблемах, которые их волнуют. <…>
При этом изначально политические эмигранты и так по объективным причинам отдалены от типичного среднего избирателя. Они обычно более радикальны, более экзальтированы, более смещены к крайностям в самых разных вопросах. <…> Об этом надо честно говорить: или цель сохранить небольшое, но свое, и небольшой сплоченный актив, постепенно становясь сектой, или пытаться сохранить и расширить влияние, но тогда избегать крайностей.
В этом случае категорически исключено противопоставление себя собственным избирателям и гражданам собственной страны, упреки в адрес собственной страны (именно страны, а не власти <…>), и все что может быть расценено как национальное предательство. <…>
Измерение второе, - экономическое. <…> Очевидно, что экономические возможности большинства политических эмигрантов не могут им позволить выживать самостоятельно. Это или оглядка на позиции спонсоров <…>, или на позиции аудитории, которая может обеспечить тебя донатами. <…>
Измерение третье, юридическое. Нахождение в эмиграции, тем более в условиях множества санкций и запретов, требует решения огромного числа сложных юридических вопросов <…>. При этом в странах пребывания масса собственных проблем и масса мифов, комплексов, просто ошибочных представлений о происходящем в России. <…> И от политического мигранта часто ждут не того, что он будет в реальности влиять на происходящее в России, а лишь соответствия собственным представлениям тех, кто дает разрешения на пребывание. <…> Это часто ставит эмигрантов в условия довольно жесткой идеологической цензуры и самоцензуры в отношении высказывания своих мнений по вопросам, которые в стране пребывания могут восприниматься как нежелательные, опасные, неудобные. Фактически происходит замена одной цензуры другой.
<…> Что же делать? По всем названным выше причинам формирование оппозиции в эмиграции как единой сплоченной силы представляется маловероятным. <…> Ответом может стать формирование не единой организации (что выглядит как утопия и скорее всего кончится скандалом), а тактической коалиции по решению вопросов, для всех имеющих значение. <…>
Именно с этой точки зрения стоит расценивать подписанную в конце апреля в Берлине представителями «Декларацию российских демократических сил». Часть из них является правильной и не вызывающей сомнений, часть чрезмерно идеологизированной и преждевременной, никак не связанной с возможностями оппозиции. Вероятно, токсичность ряда подписантов изначально не позволила сделать коалицию более широкой <…>.
Нет ни слова о попытках защищать за рубежом права граждан России, оказавшихся в вынужденной эмиграции, чего авторы словно бы стесняются. Это выглядит странно и напоминает «тусовку для своих» и далеко от попыток выйти за пределы своего политического гетто.
Таким образом, скорее всего, результаты «берлинской декларации» вряд ли выйдут за пределы решения частью участников своих юридических проблем в странах пребывания и контактов со спонсорами. Лучше с такими результатами, чем без них, но ожидать чего-то экстраординарного точно не стоит».
#конспектПолитРу
После диктатуры
Telegram-канал «Стальной шлем» пишет:
«Вопрос о соотношении "прогрессистского" и "реакционного" в нацистской диктатуре остаётся дискуссионным. Аргументом в пользу "прогрессистского" характера режима является усиление роли государства – продукта Модерна – во всех сферах жизни, а следовательно подрыв всех прежних "традиционных" лояльностей – семье, Церкви, профессиональной корпорации, региону. В пользу "реакционности" режима свидетельствует уничтожение либерального политического и правового поля, искоренение независимого рабочего движения, неприятие женской субъектности и пропаганда патриархальных "традиционных ценностей" с особым упором на возвращение к крестьянскому идеалу "крови и почвы".
В 1945 г. режим пал, и после четырёх лет оккупации в Западной Германии было восстановлено многопартийное демократическое государство. Оно было либеральным по букве своего Основного закона, но было ли либеральным по существу?
В течение первых двадцати лет существования Федеративной республики во главе неё стояли канцлеры из Христианско-демократического союза (ХДС) – правоцентристской партии, которая вобрала в себя большую часть правого спектра предыдущей Веймарской республики.
Так вот, прежде всего, христианские демократы критиковали нацистов именно СПРАВА. То есть за "излишний" прогрессизм – за то самое низвержение родительского авторитета в пользу "Гитлерюгенда" или ограничение прав католической церкви. Политическое освобождение от нацизма воспринималось как возможность вернуться к идеалу патриархальной религиозной семьи. Понятно, что совсем не этого желали люди с левыми или либеральными прогрессистскими взглядами. <…>
Одним словом, политическое освобождение Германии от нацизма вовсе не означало социального раскрепощения общества, а в чём-то даже привело к регрессу. С точки зрения людей левых прогрессистских взглядов, например, социал-демократов или левых либералов, правая диктатура просто сменилась другим правым консервативным националистическим режимом, пусть более терпимым и демократичным.
Социал-демократическая партия – крупнейшая "прогрессистская" партия Германии в XX в. – покинула имперское правительство ещё в 1930 г. в момент оформления "консервативной диктатуры" Брюнинга–Гинденбурга. При нацистах СДПГ была вне закона. После конца войны её снова легализовали, но политической власти на федеральном уровне социал-демократам пришлось ждать ещё двадцать лет. Лишь в 1966 г. они вернулись в федеральное правительство, а первый социал-демократический канцлер после 1930 г. – Вилли Брандт – был избран только в 1969 г.
Социальное и политическое раскрепощение Западной Германии произошло лишь на рубеже 1960-х – 1970-х гг. на волне протестов 1968 г., студенческих движений, победы леволиберальной коалиции Вилли Брандта на выборах и нормализации отношений с Восточным блоком».
#конспектПолитРу
Telegram-канал «Стальной шлем» пишет:
«Вопрос о соотношении "прогрессистского" и "реакционного" в нацистской диктатуре остаётся дискуссионным. Аргументом в пользу "прогрессистского" характера режима является усиление роли государства – продукта Модерна – во всех сферах жизни, а следовательно подрыв всех прежних "традиционных" лояльностей – семье, Церкви, профессиональной корпорации, региону. В пользу "реакционности" режима свидетельствует уничтожение либерального политического и правового поля, искоренение независимого рабочего движения, неприятие женской субъектности и пропаганда патриархальных "традиционных ценностей" с особым упором на возвращение к крестьянскому идеалу "крови и почвы".
В 1945 г. режим пал, и после четырёх лет оккупации в Западной Германии было восстановлено многопартийное демократическое государство. Оно было либеральным по букве своего Основного закона, но было ли либеральным по существу?
В течение первых двадцати лет существования Федеративной республики во главе неё стояли канцлеры из Христианско-демократического союза (ХДС) – правоцентристской партии, которая вобрала в себя большую часть правого спектра предыдущей Веймарской республики.
Так вот, прежде всего, христианские демократы критиковали нацистов именно СПРАВА. То есть за "излишний" прогрессизм – за то самое низвержение родительского авторитета в пользу "Гитлерюгенда" или ограничение прав католической церкви. Политическое освобождение от нацизма воспринималось как возможность вернуться к идеалу патриархальной религиозной семьи. Понятно, что совсем не этого желали люди с левыми или либеральными прогрессистскими взглядами. <…>
Одним словом, политическое освобождение Германии от нацизма вовсе не означало социального раскрепощения общества, а в чём-то даже привело к регрессу. С точки зрения людей левых прогрессистских взглядов, например, социал-демократов или левых либералов, правая диктатура просто сменилась другим правым консервативным националистическим режимом, пусть более терпимым и демократичным.
Социал-демократическая партия – крупнейшая "прогрессистская" партия Германии в XX в. – покинула имперское правительство ещё в 1930 г. в момент оформления "консервативной диктатуры" Брюнинга–Гинденбурга. При нацистах СДПГ была вне закона. После конца войны её снова легализовали, но политической власти на федеральном уровне социал-демократам пришлось ждать ещё двадцать лет. Лишь в 1966 г. они вернулись в федеральное правительство, а первый социал-демократический канцлер после 1930 г. – Вилли Брандт – был избран только в 1969 г.
Социальное и политическое раскрепощение Западной Германии произошло лишь на рубеже 1960-х – 1970-х гг. на волне протестов 1968 г., студенческих движений, победы леволиберальной коалиции Вилли Брандта на выборах и нормализации отношений с Восточным блоком».
#конспектПолитРу
Запад никуда не денется
Участник нашего проекта «После», главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов в интервью журналу «Проблемы национальной стратегии» говорит:
«Интерес Запада понятен и вполне естественен – удержание гегемонии, доминирующего положения в мире. Любыми способами. Пока Соединённые Штаты и их союзники бесконечно далеки от осознания того, что сохранить всё это не получится. Ну и позиции у них, скажем прямо, сильные, накопленная фора огромна. Однако она сокращается.
Рано или поздно придёт понимание того, что доминирование невозможно, мировому меньшинству надо обустраивать другую нишу. Вопрос один: не наломают ли необратимых дров до того, как этот момент наступит?
На нынешнем этапе наши отношения с Западом не могут выйти за пределы мер по избежанию прямого столкновения, никакого конструктивного взаимодействия не предвидится. Но так будет не всегда. Предметом дискуссии, которая нам была бы полезна, является вопрос, какова могла бы быть роль Запада на международной арене после того, как закончится гегемония. Запад как цивилизационный феномен никуда не денется, нас с ним скрепляют давние культурно-исторические связи. Прагматичные отношения с этой частью мира необходимы, вопрос – каковы приоритеты для России?
Кроме всего прочего, в средне- или долгосрочной перспективе нашей стране придётся задуматься о способах балансирования Китая. Какие бы замечательные отношения с ним ни складывались, это огромная держава со своими задачами, которые она будет воплощать в жизнь последовательно и при определённых обстоятельствах жёстко. Это совершенно нормально, как нормально и стремление России создать для себя дополнительные гарантии перед лицом Китая».
#конспектПолитРу
Участник нашего проекта «После», главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов в интервью журналу «Проблемы национальной стратегии» говорит:
«Интерес Запада понятен и вполне естественен – удержание гегемонии, доминирующего положения в мире. Любыми способами. Пока Соединённые Штаты и их союзники бесконечно далеки от осознания того, что сохранить всё это не получится. Ну и позиции у них, скажем прямо, сильные, накопленная фора огромна. Однако она сокращается.
Рано или поздно придёт понимание того, что доминирование невозможно, мировому меньшинству надо обустраивать другую нишу. Вопрос один: не наломают ли необратимых дров до того, как этот момент наступит?
На нынешнем этапе наши отношения с Западом не могут выйти за пределы мер по избежанию прямого столкновения, никакого конструктивного взаимодействия не предвидится. Но так будет не всегда. Предметом дискуссии, которая нам была бы полезна, является вопрос, какова могла бы быть роль Запада на международной арене после того, как закончится гегемония. Запад как цивилизационный феномен никуда не денется, нас с ним скрепляют давние культурно-исторические связи. Прагматичные отношения с этой частью мира необходимы, вопрос – каковы приоритеты для России?
Кроме всего прочего, в средне- или долгосрочной перспективе нашей стране придётся задуматься о способах балансирования Китая. Какие бы замечательные отношения с ним ни складывались, это огромная держава со своими задачами, которые она будет воплощать в жизнь последовательно и при определённых обстоятельствах жёстко. Это совершенно нормально, как нормально и стремление России создать для себя дополнительные гарантии перед лицом Китая».
#конспектПолитРу
Польша и Россия: взаимность нелюбви
Политолог Денис Левен в издании «Новая газета. Европа» пишет:
«В 2022 году Польша стала одним из главных союзников Украины в Европе. Она приняла наибольшее количество беженцев — более 1 миллиона человек — и стала одним из главных поставщиков западных вооружений для ВСУ. Кроме того, Польша продолжает быть инициатором европейских санкций против России: в начале мая польское правительство предложило в 11-м санкционном пакете Евросоюза наложить ограничения на российский агросектор.
Польское общество, в отличие от многих других европейских стран, едино в вопросах поддержки Украины. Если в среднем по Евросоюзу в начале 2023 года около 65% респондентов были готовы поддержать дальнейшие военные поставки Украине, то в Польше этот показатель составил 89%. При этом поддержка не сокращается: летом 2022 года одобряли поставки вооружения 84% поляков.
Россия, в свою очередь, внесла Польшу наряду с другими государствами ЕС в список «недружественных» стран. Помимо этого, Москва не стесняется использовать Польшу для внутренних пропагандистских целей: в прогосударственных ресурсах нередко появляются версии о стремлении Варшавы захватить часть Украины.
Наконец, общественное мнение в обеих странах разделяет враждебное отношение друг к другу. В 2022 году 94% поляков считали Россию главной угрозой для Польши, а 91% относились к России негативно — еще несколько лет назад этот показатель не превышал 70%. В России в 2022 году 41% респондентов называли Польшу в числе пяти главных «недружественных» стран, поместив ее на третье место после США и Великобритании, — по сравнению с 2021 годом этот показатель вырос в два раза.
В этих условиях говорить даже о возможности оттепели в отношениях не приходится, устойчивое общественное мнение в обеих странах делает такие политические решения маловероятными».
#конспектПолитРу
Политолог Денис Левен в издании «Новая газета. Европа» пишет:
«В 2022 году Польша стала одним из главных союзников Украины в Европе. Она приняла наибольшее количество беженцев — более 1 миллиона человек — и стала одним из главных поставщиков западных вооружений для ВСУ. Кроме того, Польша продолжает быть инициатором европейских санкций против России: в начале мая польское правительство предложило в 11-м санкционном пакете Евросоюза наложить ограничения на российский агросектор.
Польское общество, в отличие от многих других европейских стран, едино в вопросах поддержки Украины. Если в среднем по Евросоюзу в начале 2023 года около 65% респондентов были готовы поддержать дальнейшие военные поставки Украине, то в Польше этот показатель составил 89%. При этом поддержка не сокращается: летом 2022 года одобряли поставки вооружения 84% поляков.
Россия, в свою очередь, внесла Польшу наряду с другими государствами ЕС в список «недружественных» стран. Помимо этого, Москва не стесняется использовать Польшу для внутренних пропагандистских целей: в прогосударственных ресурсах нередко появляются версии о стремлении Варшавы захватить часть Украины.
Наконец, общественное мнение в обеих странах разделяет враждебное отношение друг к другу. В 2022 году 94% поляков считали Россию главной угрозой для Польши, а 91% относились к России негативно — еще несколько лет назад этот показатель не превышал 70%. В России в 2022 году 41% респондентов называли Польшу в числе пяти главных «недружественных» стран, поместив ее на третье место после США и Великобритании, — по сравнению с 2021 годом этот показатель вырос в два раза.
В этих условиях говорить даже о возможности оттепели в отношениях не приходится, устойчивое общественное мнение в обеих странах делает такие политические решения маловероятными».
#конспектПолитРу
Стратеги из низшей лиги
Экс-директор Фонда за мир на Ближнем Востоке Джеффри Аронсон пишет в The National Interest о том, что политический класс США не обладает ясным стратегическим целеполаганием в отношении украинского конфликта:
«Через несколько дней после начала Россией специальной военной операции в феврале 2022 года заместитель государственного секретаря США по политическим вопросам Виктория Нуланд объявила, что цель Америки в данном конфликте заключается в нанесении “стратегического поражения” России во главе с Владимиром Путиным.
<…> Когда дело доходит до ведения настоящих боевых действий, президент США Джо Байден и общественность, поддержки которой он ищет, должны на словах и на деле ответить на вопрос: что на самом деле подобная высокопарная риторика значит? Как мы поймём, что мы достигли такой торжественной и неопределенной цели как стратегическое поражение России?
<…> Государственные деятели из Вашингтона и общественность превратились в стратегов из низшей лиги. Они предпочитают фокусироваться на простых или упрощенных подсчётах, чтобы определить текущую динамику конфликта: сколько танков или артиллерийских снарядов Вашингтон отправляет Киеву; но они не хотят задаться вопросами о том, что действительно значит обещание США нанести поражение Путину, целесообразность которого можно подвергнуть сомнению, если не совсем отвергнуть.
На самом деле, Байден рискует потерпеть внешнеполитическое фиаско, заявляя о достижении подобной недвусмысленной цели, как достижение стратегического поражения России, которое можно сравнить с известной формулой экс-президента США Барака Обамы “Асад должен уйти”. Мы сейчас наблюдает заключительный акт этого поражения в Сирии, где президента Башара Асада пригласили вступить в Лигу арабских государств.
<…> Стремление Вашингтона нанести стратегическое поражение России не только фактически не даёт России возможности достигнуть даже самых незначительных целей СВО на Украине, но и ослабляет её возможности сопротивляться расширению НАТО. События прошлого года по крайней мере показали, что США также не смогли предоставить гарантии того, что Украина сможет победить, не говоря уже о том, чтобы сказать в чём будет заключаться победа».
#конспектПолитРу
Экс-директор Фонда за мир на Ближнем Востоке Джеффри Аронсон пишет в The National Interest о том, что политический класс США не обладает ясным стратегическим целеполаганием в отношении украинского конфликта:
«Через несколько дней после начала Россией специальной военной операции в феврале 2022 года заместитель государственного секретаря США по политическим вопросам Виктория Нуланд объявила, что цель Америки в данном конфликте заключается в нанесении “стратегического поражения” России во главе с Владимиром Путиным.
<…> Когда дело доходит до ведения настоящих боевых действий, президент США Джо Байден и общественность, поддержки которой он ищет, должны на словах и на деле ответить на вопрос: что на самом деле подобная высокопарная риторика значит? Как мы поймём, что мы достигли такой торжественной и неопределенной цели как стратегическое поражение России?
<…> Государственные деятели из Вашингтона и общественность превратились в стратегов из низшей лиги. Они предпочитают фокусироваться на простых или упрощенных подсчётах, чтобы определить текущую динамику конфликта: сколько танков или артиллерийских снарядов Вашингтон отправляет Киеву; но они не хотят задаться вопросами о том, что действительно значит обещание США нанести поражение Путину, целесообразность которого можно подвергнуть сомнению, если не совсем отвергнуть.
На самом деле, Байден рискует потерпеть внешнеполитическое фиаско, заявляя о достижении подобной недвусмысленной цели, как достижение стратегического поражения России, которое можно сравнить с известной формулой экс-президента США Барака Обамы “Асад должен уйти”. Мы сейчас наблюдает заключительный акт этого поражения в Сирии, где президента Башара Асада пригласили вступить в Лигу арабских государств.
<…> Стремление Вашингтона нанести стратегическое поражение России не только фактически не даёт России возможности достигнуть даже самых незначительных целей СВО на Украине, но и ослабляет её возможности сопротивляться расширению НАТО. События прошлого года по крайней мере показали, что США также не смогли предоставить гарантии того, что Украина сможет победить, не говоря уже о том, чтобы сказать в чём будет заключаться победа».
#конспектПолитРу
Все, как в методичке
Социальный и экономический аналитик Сергей Шелин посетил «Петербургский международный юридический форум» и в издании The Moscow Times делится своими впечатлениями:
«Сольные декламации участников слились в один дружный хор, хотя они не очень друг друга любят и вряд ли собирались для репетиций. Но если люди исповедуют одну идеологию, то им уже и не надо подсказывать. Они сами знают, что и о чем сообщить. <…>
Если речь заходит о Западе, то на ПМЮФ сообщают, что он «цинично пытается обвинить Россию в нарушении международного права, хотя специальная военная операция проводится на основании статьи 51 Устава ООН» (министр иностранных дел Сергей Лавров).
Если о Международном уголовном суде, который преследует Владимира Путина, то разъясняют, что этот «псевдосуд, ставший послушным орудием в руках англосаксов, продолжает демонстрировать политическую ангажированность, неэффективность, непрофессионализм» (председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин).
А если о русофобии, то отмечают, что «слова „русофобия“ и „нацизм“ стоят вместе неслучайно» (замминистра юстиции Андрей Логинов), что «нам нужно вывести единицу русофобии, которая является одной из форм современного неонацизма» (уполномоченная по правам человека РФ Татьяна Москалькова) и что за нее пора ввести уголовную ответственность, но сначала «нужен политический жест и политическое решение» (председатель Совета по правам человека Валерий Фадеев).
Коммерческую рекламу ждет духовно-нравственная цензура: «Мы должны создать новый вид экспертизы и название ее — я, может быть, сейчас не найду удачную формулировку — „этикологическая“… и приходить к выводу, соответствует ли тот или иной продукт нашим духовно-нравственным ценностям» (министр юстиции Константин Чуйченко).
Школьные учебники «по математике, физике и географии претерпевают качественные изменения… В учебные программы по литературе уже внесены соответствующие изменения… Новый учебник по обществознанию, в котором сделают акцент на непреходящие ценности общества, будет разработан в следующем году. Действующий учебник был, мягко скажем, либеральным…» (министр просвещения Сергей Кравцов).
И само собой понятно, что иноагентов и всех, кто рядом с ними, преследуют недостаточно, и это надо поправить. «Мы на сегодняшний день лишили иноагентов государственного финансирования, а почему бы их не лишить вообще финансирования и возможности зарабатывать деньги?» (Константин Чуйченко). «Уже поддержана законодательная инициатива, которая будет касаться любых третьих лиц, которые не являются иноагентами, они даже не аффилированы с иноагентами, но они как третьи лица могут оказывать определенное влияние волей-неволей и помогать иноагентам» (замминистра юстиции Олег Свириденко)».
#конспектПолитРу
Социальный и экономический аналитик Сергей Шелин посетил «Петербургский международный юридический форум» и в издании The Moscow Times делится своими впечатлениями:
«Сольные декламации участников слились в один дружный хор, хотя они не очень друг друга любят и вряд ли собирались для репетиций. Но если люди исповедуют одну идеологию, то им уже и не надо подсказывать. Они сами знают, что и о чем сообщить. <…>
Если речь заходит о Западе, то на ПМЮФ сообщают, что он «цинично пытается обвинить Россию в нарушении международного права, хотя специальная военная операция проводится на основании статьи 51 Устава ООН» (министр иностранных дел Сергей Лавров).
Если о Международном уголовном суде, который преследует Владимира Путина, то разъясняют, что этот «псевдосуд, ставший послушным орудием в руках англосаксов, продолжает демонстрировать политическую ангажированность, неэффективность, непрофессионализм» (председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин).
А если о русофобии, то отмечают, что «слова „русофобия“ и „нацизм“ стоят вместе неслучайно» (замминистра юстиции Андрей Логинов), что «нам нужно вывести единицу русофобии, которая является одной из форм современного неонацизма» (уполномоченная по правам человека РФ Татьяна Москалькова) и что за нее пора ввести уголовную ответственность, но сначала «нужен политический жест и политическое решение» (председатель Совета по правам человека Валерий Фадеев).
Коммерческую рекламу ждет духовно-нравственная цензура: «Мы должны создать новый вид экспертизы и название ее — я, может быть, сейчас не найду удачную формулировку — „этикологическая“… и приходить к выводу, соответствует ли тот или иной продукт нашим духовно-нравственным ценностям» (министр юстиции Константин Чуйченко).
Школьные учебники «по математике, физике и географии претерпевают качественные изменения… В учебные программы по литературе уже внесены соответствующие изменения… Новый учебник по обществознанию, в котором сделают акцент на непреходящие ценности общества, будет разработан в следующем году. Действующий учебник был, мягко скажем, либеральным…» (министр просвещения Сергей Кравцов).
И само собой понятно, что иноагентов и всех, кто рядом с ними, преследуют недостаточно, и это надо поправить. «Мы на сегодняшний день лишили иноагентов государственного финансирования, а почему бы их не лишить вообще финансирования и возможности зарабатывать деньги?» (Константин Чуйченко). «Уже поддержана законодательная инициатива, которая будет касаться любых третьих лиц, которые не являются иноагентами, они даже не аффилированы с иноагентами, но они как третьи лица могут оказывать определенное влияние волей-неволей и помогать иноагентам» (замминистра юстиции Олег Свириденко)».
#конспектПолитРу
Дискуссии о государственной идеологии
Политолог Алексей Макаркин в издании «Forbes» пишет:
«Дискуссии о государственной идеологии, как представляется, связаны с двумя желаниями. Первое — максимально изолировать Россию от несоответствующего государственническому консенсусу современного либерализма. А это можно делать в разных форматах, от жесткой обязательной идеологии до несколько более мягкого варианта с идеологической рамкой, в которую впишутся разные измы, входящие в российский консенсус. Второе — заместить Конституцию 1993 года новым документом, выдержанном в государственническом стиле. Без приоритета прав личности и либеральных положений из «защищенных» глав. Зато с упоминанием Бога не в придаточном предложении, а, к примеру, в преамбуле. И с характеристикой брака как союза мужчины и женщины не в пункте «ж» 1 статьи 72, а в одной из первых статей Конституции. Чтобы она перестала быть двухслойной и снова стала цельным документом.
Но для реализации второго желания (как и введения государственной идеологии) надо созвать Конституционное собрание, а закона о нем до сих пор нет. Конечно, закон принять нетрудно, но есть большая проблема — новая Конституция, в случае ее принятия, может оказаться куда более реакционной, чем хотелось бы немалой части российской власти».
#конспектПолитРу
Политолог Алексей Макаркин в издании «Forbes» пишет:
«Дискуссии о государственной идеологии, как представляется, связаны с двумя желаниями. Первое — максимально изолировать Россию от несоответствующего государственническому консенсусу современного либерализма. А это можно делать в разных форматах, от жесткой обязательной идеологии до несколько более мягкого варианта с идеологической рамкой, в которую впишутся разные измы, входящие в российский консенсус. Второе — заместить Конституцию 1993 года новым документом, выдержанном в государственническом стиле. Без приоритета прав личности и либеральных положений из «защищенных» глав. Зато с упоминанием Бога не в придаточном предложении, а, к примеру, в преамбуле. И с характеристикой брака как союза мужчины и женщины не в пункте «ж» 1 статьи 72, а в одной из первых статей Конституции. Чтобы она перестала быть двухслойной и снова стала цельным документом.
Но для реализации второго желания (как и введения государственной идеологии) надо созвать Конституционное собрание, а закона о нем до сих пор нет. Конечно, закон принять нетрудно, но есть большая проблема — новая Конституция, в случае ее принятия, может оказаться куда более реакционной, чем хотелось бы немалой части российской власти».
#конспектПолитРу
Санкции – оружие глупых
Обозреватель Guardian Саймон Дженкинс пишет о провале политики западных экономических санкций:
«Преследуя цель сделать мир лучше, Запад ввёл санкции против примерно 50 стран. У этих государств есть две общие характеристики: их население крайне бедное, а их правители – крайне неуязвимы. Во многих отношениях они извлекли выгоду из политэкономической конфигурации осаждённой крепости, благодаря которой их политические противники были вынуждены из этих стран бежать.
Санкции, которые были введены против России на фоне начала специальной военной операции, беспрецедентны и были направлены не на бедную страну, а на страну, претендующую на значительную долю мировой экономической активности. Эти санкции повлекли за собой ответные меры со стороны Кремля, который ограничил экспорт газа и нефти, а доходы от экспорта были компенсированы за счёт роста цен на энергоносители. Стоимость жизни в западных странах резко выросла, дестабилизируя одно правительство за другим. А Путин всё ещё остается у власти в своём кремлёвском замке. Никто из западных политиков не смог этого предвидеть.
Санкции против России оказались неэффективным, плохо продуманным и регрессивным оружием экономического конфликта. Хотя уже есть сообщения о том, что Европейский Союз и Большая Семёрка рассматривают возможность долгосрочной санкционной стратегии, которая подразумевает полный запрет на экспорт российского газа. В тот момент, когда крах мировой торговли является главной угрозой процветанию мира, западные правительства хотят ускорить этот крах. Такое ощущение, что они стремятся вызвать гуманитарную катастрофу. Судьба Украины будет решаться боевыми действиями и дипломатией, а не экономическими санкциями. Западная дипломатия стала воплощением тупости. Бедные и угнетаемые слои населения всего мира – это как раз те, кто больше всего страдают (из-за экономических санкций – Полит.ру)».
#конспектПолитРу
Обозреватель Guardian Саймон Дженкинс пишет о провале политики западных экономических санкций:
«Преследуя цель сделать мир лучше, Запад ввёл санкции против примерно 50 стран. У этих государств есть две общие характеристики: их население крайне бедное, а их правители – крайне неуязвимы. Во многих отношениях они извлекли выгоду из политэкономической конфигурации осаждённой крепости, благодаря которой их политические противники были вынуждены из этих стран бежать.
Санкции, которые были введены против России на фоне начала специальной военной операции, беспрецедентны и были направлены не на бедную страну, а на страну, претендующую на значительную долю мировой экономической активности. Эти санкции повлекли за собой ответные меры со стороны Кремля, который ограничил экспорт газа и нефти, а доходы от экспорта были компенсированы за счёт роста цен на энергоносители. Стоимость жизни в западных странах резко выросла, дестабилизируя одно правительство за другим. А Путин всё ещё остается у власти в своём кремлёвском замке. Никто из западных политиков не смог этого предвидеть.
Санкции против России оказались неэффективным, плохо продуманным и регрессивным оружием экономического конфликта. Хотя уже есть сообщения о том, что Европейский Союз и Большая Семёрка рассматривают возможность долгосрочной санкционной стратегии, которая подразумевает полный запрет на экспорт российского газа. В тот момент, когда крах мировой торговли является главной угрозой процветанию мира, западные правительства хотят ускорить этот крах. Такое ощущение, что они стремятся вызвать гуманитарную катастрофу. Судьба Украины будет решаться боевыми действиями и дипломатией, а не экономическими санкциями. Западная дипломатия стала воплощением тупости. Бедные и угнетаемые слои населения всего мира – это как раз те, кто больше всего страдают (из-за экономических санкций – Полит.ру)».
#конспектПолитРу
Санкции: обыденность или чрезвычайные меры?
Экс-советник Центрального Банка России Александра Прокопенко и экономический обозреватель газеты Corriere della Sera Фредерико Фубини пишут о возможных последствиях санкционной политики Запада против России для мировой экономики:
«За последние 14 месяцев над мировой экономикой ставился беспрецедентный эксперимент, в рамках которого страна, простирающаяся через 11 временных зон и находящаяся в самом центре глобализационных процессов, подверглась жестким торговым, финансовым и индивидуальным санкциям. До февраля 2022-го масштабные санкции были нацелены на страны, располагающихся на периферии глобальной экономики. Иран, крупнейшая страна, на которую наложили тотальные санкции, не входит в список самых больших экономик из 40 стран, а её годовой ВВП едва достигает 365 миллиардов долларов. С другой стороны, Россия – это экономика размером в 2 триллиона долларов, которая находится на 11 месте в общем рейтинге крупнейших экономик. В то время, как экономические санкции стали привычным инструментом политики за последние 80 лет, на всего лишь одно государство (Россию – Полит.ру) наложили больше, чем 13 000 ограничений – больше, чем на Кубу, Иран и Северную Корею вместе взятые. Единственный пример крупной экономики в истории, которая попала под подобные санкции, - это Италия Муссолини в 1935 году, когда доля международной торговли в ВВП страны занимала небольшое место.
Ставки очень высоки – и не только для Украины. Мы скором узнаем, насколько такие меры как торговые эмбарго, запреты на въезд, заморозка частных и государственных активов станут исключением или превратятся в рутинные инструменты политики в фрагментированном и раздробленном мире. Например, согласно хорошо проинформированным источникам, американские политики хотят, чтобы европейцы подвергли санкциям радикальных националистов, которые саботируют процесс интеграции Сербии в Европейский Союз.
Сработает ли это? Тяжело представить себе, как демократии будут накладывать вторичные санкции на страны, которые помогают России с параллельным импортом, что, например, делает Турция для бесчисленного количества маленьких и средних итальянских компаний. Что касается Китая, так это вообще невозможно вообразить. Такие меры тяжело было бы воплотить в жизнь, если не невозможно, а упорство в подобных попытках явно бы негативно сказалось на восприятии США и ЕС развивающимися странами. Вместо этого Запад должен стремиться укрепить позитивную лояльность в этих государствах, чтобы они присоединились к работе санкционного механизма, завлекая их такими вещами, как передовые и экологичные технологии».
#конспектПолитРу
Экс-советник Центрального Банка России Александра Прокопенко и экономический обозреватель газеты Corriere della Sera Фредерико Фубини пишут о возможных последствиях санкционной политики Запада против России для мировой экономики:
«За последние 14 месяцев над мировой экономикой ставился беспрецедентный эксперимент, в рамках которого страна, простирающаяся через 11 временных зон и находящаяся в самом центре глобализационных процессов, подверглась жестким торговым, финансовым и индивидуальным санкциям. До февраля 2022-го масштабные санкции были нацелены на страны, располагающихся на периферии глобальной экономики. Иран, крупнейшая страна, на которую наложили тотальные санкции, не входит в список самых больших экономик из 40 стран, а её годовой ВВП едва достигает 365 миллиардов долларов. С другой стороны, Россия – это экономика размером в 2 триллиона долларов, которая находится на 11 месте в общем рейтинге крупнейших экономик. В то время, как экономические санкции стали привычным инструментом политики за последние 80 лет, на всего лишь одно государство (Россию – Полит.ру) наложили больше, чем 13 000 ограничений – больше, чем на Кубу, Иран и Северную Корею вместе взятые. Единственный пример крупной экономики в истории, которая попала под подобные санкции, - это Италия Муссолини в 1935 году, когда доля международной торговли в ВВП страны занимала небольшое место.
Ставки очень высоки – и не только для Украины. Мы скором узнаем, насколько такие меры как торговые эмбарго, запреты на въезд, заморозка частных и государственных активов станут исключением или превратятся в рутинные инструменты политики в фрагментированном и раздробленном мире. Например, согласно хорошо проинформированным источникам, американские политики хотят, чтобы европейцы подвергли санкциям радикальных националистов, которые саботируют процесс интеграции Сербии в Европейский Союз.
Сработает ли это? Тяжело представить себе, как демократии будут накладывать вторичные санкции на страны, которые помогают России с параллельным импортом, что, например, делает Турция для бесчисленного количества маленьких и средних итальянских компаний. Что касается Китая, так это вообще невозможно вообразить. Такие меры тяжело было бы воплотить в жизнь, если не невозможно, а упорство в подобных попытках явно бы негативно сказалось на восприятии США и ЕС развивающимися странами. Вместо этого Запад должен стремиться укрепить позитивную лояльность в этих государствах, чтобы они присоединились к работе санкционного механизма, завлекая их такими вещами, как передовые и экологичные технологии».
#конспектПолитРу
Москва: предвыборные настроения
Telegram-канала «Russian Field | Социология» сообщает:
«65% респондентов знают, что в сентябре 2023 года пройдут выборы мэра Москвы, 35% не знают об этом.
О намерении принять участие в выборах сообщили 72% опрошенных, 22% голосовать не собираются.
55% из тех, кто намерен голосовать, предпочтут сделать это очно на избирательном участке, 40% москвичей собираются проголосовать электронно.
В рейтинге партий лидирует Единая Россия (45,2%). ЛДПР и КПРФ пользуются одинаковой поддержкой избирателей (8,6% и 8,5% соответственно). За Справедливую Россию готовы проголосовать 5,1% опрошенных, за Новых людей – 4,3%. Рейтинг Яблока составил 4%.
О Сергее Собянине (Единая Россия) слышали 96,8% участников исследования. На втором месте по узнаваемости Леонид Зюганов из КПРФ (46,9%). Далее следуют Борис Чернышов из ЛДПР (16%), Дмитрий Гусев из Справедливой России (12%) и Владислав Даванков из Новых людей (6,8%).
В случае, если бы выборы мэра Москвы походили в ближайшее воскресенье, 66,8% опрошенных проголосовали бы за Сергея Собянина. Остальные кандидаты в совокупности набрали менее 10%.
46% респондентов не стали бы отменять решение о начале «военной операции», 34% сделали бы это. Среди респондентов 18-34 лет большинство поддерживает отмену «военной операции» (40-45%), более половины москвичей старших возрастов не стали бы отменять её».
#конспектПолитРу
Telegram-канала «Russian Field | Социология» сообщает:
«65% респондентов знают, что в сентябре 2023 года пройдут выборы мэра Москвы, 35% не знают об этом.
О намерении принять участие в выборах сообщили 72% опрошенных, 22% голосовать не собираются.
55% из тех, кто намерен голосовать, предпочтут сделать это очно на избирательном участке, 40% москвичей собираются проголосовать электронно.
В рейтинге партий лидирует Единая Россия (45,2%). ЛДПР и КПРФ пользуются одинаковой поддержкой избирателей (8,6% и 8,5% соответственно). За Справедливую Россию готовы проголосовать 5,1% опрошенных, за Новых людей – 4,3%. Рейтинг Яблока составил 4%.
О Сергее Собянине (Единая Россия) слышали 96,8% участников исследования. На втором месте по узнаваемости Леонид Зюганов из КПРФ (46,9%). Далее следуют Борис Чернышов из ЛДПР (16%), Дмитрий Гусев из Справедливой России (12%) и Владислав Даванков из Новых людей (6,8%).
В случае, если бы выборы мэра Москвы походили в ближайшее воскресенье, 66,8% опрошенных проголосовали бы за Сергея Собянина. Остальные кандидаты в совокупности набрали менее 10%.
46% респондентов не стали бы отменять решение о начале «военной операции», 34% сделали бы это. Среди респондентов 18-34 лет большинство поддерживает отмену «военной операции» (40-45%), более половины москвичей старших возрастов не стали бы отменять её».
#конспектПолитРу
Сакральное по понятиям
Телеграм-канал «О стране и мире» цитирует журналиста Максима Трудолюбова, который пишет об отношении российской власти к сакральному:
«Обсуждая историю с передачей Путиным раки Александра Невского и «Троицы» Рублева в руки РПЦ, одни говорят, что это акт религиозный, а другие, что акт понятийный. <…>
Мне кажется, это и то, и другое. <…> Есть мир, в котором вера, суеверия и криминальные «понятия» смешаны - это сфера организованной преступности. Сентиментальное и магическое отношение к религиозным символам распространено в криминальном мире практически всюду. Боссы строят храмы, окружают себя символами, в том числе иконами, создают псевдорелигиозные, иногда жутковато оккультные, ритуалы.
<…> Жизнь мафии вообще полна ритуалов, символических действий, клятв и, конечно, наказаний за неверность и предательство. Никакого отношения к подлинной вере эта религиозность не имеет по одной ясной причине. <…> Их настоящая вера - это верность боссу, исполнение приказов, следование правилам криминально понятой «чести». <…>
Почему именно «Троица»? Например, потому самый главный босс может взять и подарить самую главную икону. Никто не может, а он может».
#конспектПолитРу
Телеграм-канал «О стране и мире» цитирует журналиста Максима Трудолюбова, который пишет об отношении российской власти к сакральному:
«Обсуждая историю с передачей Путиным раки Александра Невского и «Троицы» Рублева в руки РПЦ, одни говорят, что это акт религиозный, а другие, что акт понятийный. <…>
Мне кажется, это и то, и другое. <…> Есть мир, в котором вера, суеверия и криминальные «понятия» смешаны - это сфера организованной преступности. Сентиментальное и магическое отношение к религиозным символам распространено в криминальном мире практически всюду. Боссы строят храмы, окружают себя символами, в том числе иконами, создают псевдорелигиозные, иногда жутковато оккультные, ритуалы.
<…> Жизнь мафии вообще полна ритуалов, символических действий, клятв и, конечно, наказаний за неверность и предательство. Никакого отношения к подлинной вере эта религиозность не имеет по одной ясной причине. <…> Их настоящая вера - это верность боссу, исполнение приказов, следование правилам криминально понятой «чести». <…>
Почему именно «Троица»? Например, потому самый главный босс может взять и подарить самую главную икону. Никто не может, а он может».
#конспектПолитРу
Как стать Шэньчжэнем
Публицист Василий Тополев рассказывает две поучительные истории о культурной и экономической изоляции:
«Забавная новость: северокорейские «социологи» в погонах поставили КНДР только на второе место в мире по уровню счастья. На первом - Китай. Почему?
Всё просто: корейцы часто ездят в Китай. Десять лет назад граница была почти открытой. При Ыне правила сильно ужесточились, но активные контакты <…> сохранились. И корейцы, приезжая в Китай, видят, насколько это богатая и процветающая (в сравнении с КНДР) страна. <…> «Социологи» отлично, конечно, представляют ту нищету, в которой живут обычные северокорейцы, и корректируют госпропаганду, чтобы она не была совсем уж нереалистичной. <…>
Интересно в этом плане вспомнить про сам Китай. Говоря об успехах экономических реформ в Поднебесной, обычно упоминают Шэньчжэнь. Меньше полувека назад это был рыбацкий городок на 30 тысяч населения, сейчас - двадцатимиллионный суперсовременный мегаполис, центр китайского хай-тека. И неудивительно: город стоит в устье Жемчужной реки, в бассейне которой проживает 230 млн человек - идеальное место для большого порта и торгового хаба.<…>
Удивительно другое: почему до конца XX века Шэньчжэнь был маленьким рыбацким городком, а не огромным портом с многовековой историей, как Бомбей или Калькутта? <…>
А дело вот в чём. В начале XV века император из династии Минь построил <…> Великий канал, соединявший Пекин и две великие реки - Хуанхэ и Янцзы. <…> После этого императоры запретили китайцам заниматься дальними морскими плаваниями, тем более - с торговыми целями. Китайское чиновничество <…> вообще плохо относилось к торговле, тем более если вместе с торговлей в страну могло прийти тлетворное иностранное влияние. <…>
В итоге китайцы оказались в изоляции от окружающего мира. Но юге и юго-востоке - горы: Тибет, хребет с непроизносимым названием Хоангльеншон (высота до 3 км), отделяющий Вьетнам от Юньнаня, и другие. На северо-востоке - полудикие кочевые племена и тоже горы. На севере в итоге оказались русские, но контакты с ними ограничивались почти исключительно торговлей через городок Кяхту <…>. Приморье было ещё китайским. Корея - вассал Китая. Япония после установления сёгуната Токугава <…> сама изолировалась от окружающего мира».
#конспектПолитРу
Публицист Василий Тополев рассказывает две поучительные истории о культурной и экономической изоляции:
«Забавная новость: северокорейские «социологи» в погонах поставили КНДР только на второе место в мире по уровню счастья. На первом - Китай. Почему?
Всё просто: корейцы часто ездят в Китай. Десять лет назад граница была почти открытой. При Ыне правила сильно ужесточились, но активные контакты <…> сохранились. И корейцы, приезжая в Китай, видят, насколько это богатая и процветающая (в сравнении с КНДР) страна. <…> «Социологи» отлично, конечно, представляют ту нищету, в которой живут обычные северокорейцы, и корректируют госпропаганду, чтобы она не была совсем уж нереалистичной. <…>
Интересно в этом плане вспомнить про сам Китай. Говоря об успехах экономических реформ в Поднебесной, обычно упоминают Шэньчжэнь. Меньше полувека назад это был рыбацкий городок на 30 тысяч населения, сейчас - двадцатимиллионный суперсовременный мегаполис, центр китайского хай-тека. И неудивительно: город стоит в устье Жемчужной реки, в бассейне которой проживает 230 млн человек - идеальное место для большого порта и торгового хаба.<…>
Удивительно другое: почему до конца XX века Шэньчжэнь был маленьким рыбацким городком, а не огромным портом с многовековой историей, как Бомбей или Калькутта? <…>
А дело вот в чём. В начале XV века император из династии Минь построил <…> Великий канал, соединявший Пекин и две великие реки - Хуанхэ и Янцзы. <…> После этого императоры запретили китайцам заниматься дальними морскими плаваниями, тем более - с торговыми целями. Китайское чиновничество <…> вообще плохо относилось к торговле, тем более если вместе с торговлей в страну могло прийти тлетворное иностранное влияние. <…>
В итоге китайцы оказались в изоляции от окружающего мира. Но юге и юго-востоке - горы: Тибет, хребет с непроизносимым названием Хоангльеншон (высота до 3 км), отделяющий Вьетнам от Юньнаня, и другие. На северо-востоке - полудикие кочевые племена и тоже горы. На севере в итоге оказались русские, но контакты с ними ограничивались почти исключительно торговлей через городок Кяхту <…>. Приморье было ещё китайским. Корея - вассал Китая. Япония после установления сёгуната Токугава <…> сама изолировалась от окружающего мира».
#конспектПолитРу
Советская литература против советской власти
Писатель и главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов пишет:
«Литература выражает настроение интеллигенции, а в конечном счёте — всего общества. В последние десятилетия советского государства существовало три направления литературы, каждое из которых окормляло огромный фрагмент советского общества.
«Городская проза», лидером которой был Юрий Трифонов. «Трифонианская литература» предъявляла счёт государству за жестокие сталинские репрессии, в ходе которых была уничтожена ленинская гвардия — пассионарный интернационал <…>. «Трифонианская литература» настойчиво формировала негативный образ сталинского, а затем всего советского государства, ожесточая против него глубинные слои либеральной интеллигенции.
«Деревенская литература» — Распутин, Белов, Астафьев, Носов — предъявляла счёт советскому государству за жестокое подавление русского фактора, гибель русской деревни, выведение за пределы истории самого понятия "русский". Деревенская проза формировала мировоззрение национально мыслящей, желавшей русского возрождения интеллигенции. <…>
Литература национальных республик — Чингиз Айтматов, Олжас Сулейменов, Борис Олейник — обращалась к глубинным национальным кодам народов, составлявших орнамент российской, а потом советской империи. У этих народов их история начиналась не с момента присоединения их к России, а гораздо раньше. <…> Эта литература была антиимперской и глубинно антисоветской. <…>
И не было, или почти не было, литературы, которая воспевала и поддерживала советский строй. У советской власти с шестидесятых годов не было своей литературы, и она вынуждена была называть своими деревенщиков и трифонианцев, которые, в конце концов, изгрызли власть».
#конспектПолитРу
Писатель и главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов пишет:
«Литература выражает настроение интеллигенции, а в конечном счёте — всего общества. В последние десятилетия советского государства существовало три направления литературы, каждое из которых окормляло огромный фрагмент советского общества.
«Городская проза», лидером которой был Юрий Трифонов. «Трифонианская литература» предъявляла счёт государству за жестокие сталинские репрессии, в ходе которых была уничтожена ленинская гвардия — пассионарный интернационал <…>. «Трифонианская литература» настойчиво формировала негативный образ сталинского, а затем всего советского государства, ожесточая против него глубинные слои либеральной интеллигенции.
«Деревенская литература» — Распутин, Белов, Астафьев, Носов — предъявляла счёт советскому государству за жестокое подавление русского фактора, гибель русской деревни, выведение за пределы истории самого понятия "русский". Деревенская проза формировала мировоззрение национально мыслящей, желавшей русского возрождения интеллигенции. <…>
Литература национальных республик — Чингиз Айтматов, Олжас Сулейменов, Борис Олейник — обращалась к глубинным национальным кодам народов, составлявших орнамент российской, а потом советской империи. У этих народов их история начиналась не с момента присоединения их к России, а гораздо раньше. <…> Эта литература была антиимперской и глубинно антисоветской. <…>
И не было, или почти не было, литературы, которая воспевала и поддерживала советский строй. У советской власти с шестидесятых годов не было своей литературы, и она вынуждена была называть своими деревенщиков и трифонианцев, которые, в конце концов, изгрызли власть».
#конспектПолитРу
Ревизия советского феминизма
Гендерная исследовательница Элла Россман в своем телеграм-канале «Смех Медузы» пишет:
«Научная дискуссия о положении женщин и гендере в СССР начала развиваться во второй половине XX века. <…> Советский Союз внутри нарративов, сконструированных в демократических странах, часто воспринимался как пугающий или в лучшем случае экзотический Другой <…>.
Это хорошо заметно в том, как вообще выглядят книги по всемирной истории женского движения: во многих из них феминизм и борьба за равноправие связывается исключительно с западной повесткой и демократиями, и из его истории исключается всё, что происходило в странах социализма. Даже в более современных книгах <…> мы видим такую картину. <…>
Активное переосмысление социалистической гендерной политики началось в конце 1990-х - начале 2000-х <…> Появились новые дискуссии про сталинскую гендерную культуру, которая раньше описывалась довольно общо. В 1980-90-е более-менее консенсусным было представление, что сталинский период стал временем «консервативного поворота» в семейной политике и отхода от раннесоветских экспериментов (типа коммун) в сторону жёсткой нормы и <…> нуклеарной семьи со многими детьми. <…> Она показала, что этот порядок на самом деле был внутренне противоречивым и, как в 1920-е, сталинская идеология продолжала предлагать множество моделей женственности, среди которых могли в одном ряду стоять образы материнства и заботы — и профессионализированного насилия.
<…> В конце 2000-х стала формироваться целая группа исследовательниц, которые занялись послевоенным социализмом в гендерной перспективе, с фокусом на постсталинизме. Они решили разобраться, какую на самом деле роль сыграли официальные женские организации в странах соцблока, и только ли эта была роль «декоративная» — показывать всему миру, как хорошо живётся при социализме. <…>
Всех этих учёных объединяет то, что они утверждают: <…> организации и их отдельные участницы играли важную роль в переговорах Декады женщин ООН (1976–1985) и активно продвигали на ней и других мероприятиях свою версию феминизма, которая включала, кроме гендерного равенства, классовую и деколониальную повестку, а также идеи разоружения и мира. Активистки из официальных социалистических организаций могли влиять и на процессы внутри собственных стран <…>.
<…> Когда начинаешь <…> восстанавливать контекст, критически подходить к нему, то обнаруживается, что позднесоветская культура девичества <…> была — да! — и сексисткой, и сексофобной, в ней было много правил и жёстких норм. Но таким же было девичество и в других странах, многие из этих особенностей — часть глобальных культурных трендов. При этом в советском девичестве были и свои интересные черты, которые сегодня воспринимаются очень свежо и (если абстрагироваться) выглядят совершенно неожиданными для культуры детства.
Например, в СССР детей и подростков обоих полов учили идее коллективной солидарности и практикам политического действия; девочек активно агитировали идти в науку; среди женской аудитории продвигали модели неподчинения и несогласия с несправедливым порядком — на примерах известных революционерок, активисток, общественных деятельниц. В других странах такие образы и риторики появлялись в это время скорее внутри небольших сообществ (например, в феминистских группах), — а в странах социализма они становились частью государственной идеологии и политики, мейнстримом, гегемонной культурой.
Позднесоветское девичество, когда помещаешь его в глобальный контекст и немного остраняешься от привычных шаблонов мышления, оказывается совершенно безумным миксом порабощающего и освободительного, консервативного и спорящего с консерватизмом, антизападного и привнесённого оттуда же».
#конспектПолитРу
Гендерная исследовательница Элла Россман в своем телеграм-канале «Смех Медузы» пишет:
«Научная дискуссия о положении женщин и гендере в СССР начала развиваться во второй половине XX века. <…> Советский Союз внутри нарративов, сконструированных в демократических странах, часто воспринимался как пугающий или в лучшем случае экзотический Другой <…>.
Это хорошо заметно в том, как вообще выглядят книги по всемирной истории женского движения: во многих из них феминизм и борьба за равноправие связывается исключительно с западной повесткой и демократиями, и из его истории исключается всё, что происходило в странах социализма. Даже в более современных книгах <…> мы видим такую картину. <…>
Активное переосмысление социалистической гендерной политики началось в конце 1990-х - начале 2000-х <…> Появились новые дискуссии про сталинскую гендерную культуру, которая раньше описывалась довольно общо. В 1980-90-е более-менее консенсусным было представление, что сталинский период стал временем «консервативного поворота» в семейной политике и отхода от раннесоветских экспериментов (типа коммун) в сторону жёсткой нормы и <…> нуклеарной семьи со многими детьми. <…> Она показала, что этот порядок на самом деле был внутренне противоречивым и, как в 1920-е, сталинская идеология продолжала предлагать множество моделей женственности, среди которых могли в одном ряду стоять образы материнства и заботы — и профессионализированного насилия.
<…> В конце 2000-х стала формироваться целая группа исследовательниц, которые занялись послевоенным социализмом в гендерной перспективе, с фокусом на постсталинизме. Они решили разобраться, какую на самом деле роль сыграли официальные женские организации в странах соцблока, и только ли эта была роль «декоративная» — показывать всему миру, как хорошо живётся при социализме. <…>
Всех этих учёных объединяет то, что они утверждают: <…> организации и их отдельные участницы играли важную роль в переговорах Декады женщин ООН (1976–1985) и активно продвигали на ней и других мероприятиях свою версию феминизма, которая включала, кроме гендерного равенства, классовую и деколониальную повестку, а также идеи разоружения и мира. Активистки из официальных социалистических организаций могли влиять и на процессы внутри собственных стран <…>.
<…> Когда начинаешь <…> восстанавливать контекст, критически подходить к нему, то обнаруживается, что позднесоветская культура девичества <…> была — да! — и сексисткой, и сексофобной, в ней было много правил и жёстких норм. Но таким же было девичество и в других странах, многие из этих особенностей — часть глобальных культурных трендов. При этом в советском девичестве были и свои интересные черты, которые сегодня воспринимаются очень свежо и (если абстрагироваться) выглядят совершенно неожиданными для культуры детства.
Например, в СССР детей и подростков обоих полов учили идее коллективной солидарности и практикам политического действия; девочек активно агитировали идти в науку; среди женской аудитории продвигали модели неподчинения и несогласия с несправедливым порядком — на примерах известных революционерок, активисток, общественных деятельниц. В других странах такие образы и риторики появлялись в это время скорее внутри небольших сообществ (например, в феминистских группах), — а в странах социализма они становились частью государственной идеологии и политики, мейнстримом, гегемонной культурой.
Позднесоветское девичество, когда помещаешь его в глобальный контекст и немного остраняешься от привычных шаблонов мышления, оказывается совершенно безумным миксом порабощающего и освободительного, консервативного и спорящего с консерватизмом, антизападного и привнесённого оттуда же».
#конспектПолитРу
Мозги утекли
Вице-президент РАН Валентин Пармон говорит о потерях российской науки:
«Основная проблема в России сложилась следующая: в течение последних пяти лет только Россия — никакие иные страны не потеряли столько работающих в научной сфере — а Россия потеряла 50 тысяч человек. Сейчас, когда все говорят о том, что технологический суверенитет, будущее зависит от наукоемких технологий, вопрос заключается в том, что Россия как государство упустило тех, кто может это делать <…>
Требование Академии наук, мы надеемся, что оно будет все-таки услышано руководством страны, прежде всего, Минфином, Государственной Думой — повышение уровня финансирования науки приблизительно в три раза, чтобы можно было дойти хотя бы до приблизительно среднего уровня технологически развитых государств».
#конспектПолитРу
Вице-президент РАН Валентин Пармон говорит о потерях российской науки:
«Основная проблема в России сложилась следующая: в течение последних пяти лет только Россия — никакие иные страны не потеряли столько работающих в научной сфере — а Россия потеряла 50 тысяч человек. Сейчас, когда все говорят о том, что технологический суверенитет, будущее зависит от наукоемких технологий, вопрос заключается в том, что Россия как государство упустило тех, кто может это делать <…>
Требование Академии наук, мы надеемся, что оно будет все-таки услышано руководством страны, прежде всего, Минфином, Государственной Думой — повышение уровня финансирования науки приблизительно в три раза, чтобы можно было дойти хотя бы до приблизительно среднего уровня технологически развитых государств».
#конспектПолитРу
449-й день российской спецоперации на территории Украины. Главное к этому часу
◾️ Президент Украины Владимир Зеленский примет участие в саммите G7, который открывается сегодня в Хиросиме. По данным Reuters, Зеленский прилетит в Японию в воскресенье, однако официально это не подтверждалось.
◾️ Великобритания запретит импорт меди, никеля и алюминия из России и поставку российских алмазов, анонсировали в канцелярии британского премьер-министра Риши Сунака.
◾️ Движение поездов на участке железной дороги под Симферополем, где ранее с рельсов сошли несколько вагонов, восстановлено.
◾️ Red Wings стала третьей авиакомпанией, получившей разрешение на прямые полеты из России в Грузию.
◾️По итогам 2022 года уровень бедности вырос в четырех регионах России, сообщила вице-премьер РФ Татьяна Голикова на расширенном заседании коллегии Минтруда России.
#подборки
◾️ Президент Украины Владимир Зеленский примет участие в саммите G7, который открывается сегодня в Хиросиме. По данным Reuters, Зеленский прилетит в Японию в воскресенье, однако официально это не подтверждалось.
◾️ Великобритания запретит импорт меди, никеля и алюминия из России и поставку российских алмазов, анонсировали в канцелярии британского премьер-министра Риши Сунака.
◾️ Движение поездов на участке железной дороги под Симферополем, где ранее с рельсов сошли несколько вагонов, восстановлено.
◾️ Red Wings стала третьей авиакомпанией, получившей разрешение на прямые полеты из России в Грузию.
◾️По итогам 2022 года уровень бедности вырос в четырех регионах России, сообщила вице-премьер РФ Татьяна Голикова на расширенном заседании коллегии Минтруда России.
#подборки
Церковь требует подчинения
Филолог Андрей Десницкий в издании «The Moscow Times» пишет:
«Чего требует нынешняя Московская патриархия от священнослужителей? Непорочной жизни, богословского образования или красноречия? Всё это не помешает, но не это главное. Главное и теперь уже почти единственное – это полное, безрассудное повиновение начальству, прежде всего – лично патриарху Кириллу.
Церковь понимается там как некая франшиза по распределению благодати: патриарх наделяет ею епископов, они – священников, а те уж передают ее прихожанам, причем исключительно на условиях вышестоящей инстанции.
Тридцать лет назад, в эпоху “церковного возрождения”, в церковь среди прочих шли яркие, образованные, состоявшиеся люди. Среди старшего поколения настоятелей столичных храмов такие еще есть, и они, конечно, стараются помалкивать, и даже не из-за страха за самих себя. За каждым – приход, сотни людей, которым нужен именно этот священник, они собирались вокруг него десятилетиями. Одно неосторожное слово – и такого священника отправят под запрет или просто на пенсию, а на его место пришлют молодого дуболома. И прощай тогда приход…
Откуда же берутся юные, послушные, отключившие мозги? Представим себе молодого парня откуда-то из провинции. Перед ним, по сути, два варианта социального лифта: пойти в силовики или стать священником. В семинарии ему надежно вобьют в голову, что важнее всего послушание, и если ему это не подходит – система его переформатирует или просто отвергнет. А если непочтительные мысли придут ему в голову уже не приходе (например, после чтения Евангелия), то… а куда ты пойдешь, если единственная твоя профессия – быть священником? Терпи, молчи, служи.
К тому же вся внутрицерковная риторика утверждает, по сути, одно: самое главное и единственно, по сути, важное дело на свете – это богослужение, а его ты можешь совершать только в полном подчинении своему епископу. И прихожане: ты даешь им причастие как лекарство для бессмертия, и довольно, остальное не твое дело.
Странно только, что такого человека называют “пастырем”».
#конспектПолитРу
Филолог Андрей Десницкий в издании «The Moscow Times» пишет:
«Чего требует нынешняя Московская патриархия от священнослужителей? Непорочной жизни, богословского образования или красноречия? Всё это не помешает, но не это главное. Главное и теперь уже почти единственное – это полное, безрассудное повиновение начальству, прежде всего – лично патриарху Кириллу.
Церковь понимается там как некая франшиза по распределению благодати: патриарх наделяет ею епископов, они – священников, а те уж передают ее прихожанам, причем исключительно на условиях вышестоящей инстанции.
Тридцать лет назад, в эпоху “церковного возрождения”, в церковь среди прочих шли яркие, образованные, состоявшиеся люди. Среди старшего поколения настоятелей столичных храмов такие еще есть, и они, конечно, стараются помалкивать, и даже не из-за страха за самих себя. За каждым – приход, сотни людей, которым нужен именно этот священник, они собирались вокруг него десятилетиями. Одно неосторожное слово – и такого священника отправят под запрет или просто на пенсию, а на его место пришлют молодого дуболома. И прощай тогда приход…
Откуда же берутся юные, послушные, отключившие мозги? Представим себе молодого парня откуда-то из провинции. Перед ним, по сути, два варианта социального лифта: пойти в силовики или стать священником. В семинарии ему надежно вобьют в голову, что важнее всего послушание, и если ему это не подходит – система его переформатирует или просто отвергнет. А если непочтительные мысли придут ему в голову уже не приходе (например, после чтения Евангелия), то… а куда ты пойдешь, если единственная твоя профессия – быть священником? Терпи, молчи, служи.
К тому же вся внутрицерковная риторика утверждает, по сути, одно: самое главное и единственно, по сути, важное дело на свете – это богослужение, а его ты можешь совершать только в полном подчинении своему епископу. И прихожане: ты даешь им причастие как лекарство для бессмертия, и довольно, остальное не твое дело.
Странно только, что такого человека называют “пастырем”».
#конспектПолитРу
Европа – главный проигравший
Экс-министр иностранных дел бывший вице-канцлер Германии Йошка Фишер пишет в Project Syndicate о тех вызовах, которые стоят перед Европой в контексте нового геополитического соперничества Китая и США:
«Самая большая угроза международной системе исходит не от конфликта на Украине (Россия слишком слаба, чтобы представлять реальную угрозу), а от ухудшения отношений между Китаем и США. Несмотря на воинственную риторику китайских властей в отношении Тайваня и их агрессивные военно-морские учения недалеко от острова, конфронтация, скорее, протекает в области экономики, технологий и политики, а не военной сфере. Тем не менее от этого не становится легче, учитывая, что конфликт идёт в логике игры с нулевой суммой.
Япония и Европа в итоге потеряют больше всего в результате данной геополитической конфронтации. Китайские компании смогли наладить массовое производство автомобилей, в особенности электрокаров, которые готовы потеснить европейских и японских производителей, долго время занимавших ведущие позиции на мировом рынке.
Что ещё хуже, так это, что ответ Америки на вызов со стороны Китая заключается в разработке собственной промышленной стратегии, которая будет осуществляться за счёт европейских и японских производителей. Недавние законопроекты, такие, например, как Закон о снижении инфляции, предоставляют большие субсидии на автомобили, произведенные в США. С точки зрения Вашингтона подобная стратегия убивает двух зайцев: предоставляет защиту отечественным производителям и стимулы для развития индустрии электрокаров.
В итоге произойдет масштабная реорганизация мировой автомобильной индустрии, где Япония и Европа (в особенности Германия) потеряют конкурентоспособность и свою долю рынка. При этом нельзя забывать, что новая экономическая конфигурация говорит о более крупном глобальном соперничестве и стратегическом переформатировании мирового устройства.
Европе предстоит не только преодолеть огромные трудности с тем, чтобы сохранить свою экономическую модель в рамках реконфигурации мировой экономики. Европейским государствам также надо научиться справлять с высокими ценами на энергию, преодолеть растущий разрыв в цифровых технология с Китаем и США и повысить военные расходы в виду новой угрозы, исходящей от России. По мере приближения выборов президента США важность этих приоритетов будет только расти, учитывая, что в итоге Дональд Трамп может вернуться в Белый Дом».
#конспектПолитРу
Экс-министр иностранных дел бывший вице-канцлер Германии Йошка Фишер пишет в Project Syndicate о тех вызовах, которые стоят перед Европой в контексте нового геополитического соперничества Китая и США:
«Самая большая угроза международной системе исходит не от конфликта на Украине (Россия слишком слаба, чтобы представлять реальную угрозу), а от ухудшения отношений между Китаем и США. Несмотря на воинственную риторику китайских властей в отношении Тайваня и их агрессивные военно-морские учения недалеко от острова, конфронтация, скорее, протекает в области экономики, технологий и политики, а не военной сфере. Тем не менее от этого не становится легче, учитывая, что конфликт идёт в логике игры с нулевой суммой.
Япония и Европа в итоге потеряют больше всего в результате данной геополитической конфронтации. Китайские компании смогли наладить массовое производство автомобилей, в особенности электрокаров, которые готовы потеснить европейских и японских производителей, долго время занимавших ведущие позиции на мировом рынке.
Что ещё хуже, так это, что ответ Америки на вызов со стороны Китая заключается в разработке собственной промышленной стратегии, которая будет осуществляться за счёт европейских и японских производителей. Недавние законопроекты, такие, например, как Закон о снижении инфляции, предоставляют большие субсидии на автомобили, произведенные в США. С точки зрения Вашингтона подобная стратегия убивает двух зайцев: предоставляет защиту отечественным производителям и стимулы для развития индустрии электрокаров.
В итоге произойдет масштабная реорганизация мировой автомобильной индустрии, где Япония и Европа (в особенности Германия) потеряют конкурентоспособность и свою долю рынка. При этом нельзя забывать, что новая экономическая конфигурация говорит о более крупном глобальном соперничестве и стратегическом переформатировании мирового устройства.
Европе предстоит не только преодолеть огромные трудности с тем, чтобы сохранить свою экономическую модель в рамках реконфигурации мировой экономики. Европейским государствам также надо научиться справлять с высокими ценами на энергию, преодолеть растущий разрыв в цифровых технология с Китаем и США и повысить военные расходы в виду новой угрозы, исходящей от России. По мере приближения выборов президента США важность этих приоритетов будет только расти, учитывая, что в итоге Дональд Трамп может вернуться в Белый Дом».
#конспектПолитРу
Статья за русофобию
Издание «Верстка» пишет:
«О том, что в уголовном праве должно появиться наказание за русофобию, на минувшей неделе сообщил Минюст. Замглавы ведомства Андрей Логинов высказался об этом на сессии Петербургского международного юридического форума “Русофобия: нацизм ХХI века”. “В законодательстве необходимо закрепить понятие ‘русофобия’, ввести ответственность за ‘русофобскую деятельность’ и сформировать механизм предупреждения враждебной к России информации”, — сказал Логинов.
Как выяснила “Вёрстка”, идею концептуально поддержали в администрации президента. Соответствующий законопроект в настоящее время разрабатывает фракция ЛДПР <…>.
Русофобией российские власти называют самые разные явления. К примеру, член СПЧ Кирилл Вышинский счёл ей увольнение всех выпускников МГИМО польским МИДом <…>. Президент Владимир Путин в ходе выступления на 9 мая назвал русофобию «идеологией превосходства» “западных глобалистских элит”. Они, по мнению российского лидера, “стравливают людей и раскалывают общества, провоцируют кровавые конфликты и перевороты, сеют ненависть, русофобию, агрессивный национализм”. Русофобией признали и выступление украинского артиста Андрея Данилко (Верки Сердючки), который в ходе выступления спел “Russia Goodbye” вместо “Lasha Tumbai”.
По словам источника в ЛДПР, под русофобией в законопроекте будут пониматься действия и высказывания, направленные против российских граждан и угрожающие национальной безопасности. <…>. В этом случае, однако, ответственность может грозить только иностранцам, указал в разговоре с “Вёрсткой” юрист Института права и публичной политики Виталий Исаков. “Если иностранец не собирается появляться в России и не владеет российскими активами, ему мало что грозит, — сообщил эксперт. — Теоретически такое преследование возможно, но по факту осуществить его будет очень сложно”.
Кроме этого, под понятие “русофобии” подпадут высказывания и работа некоторых иноагентов и в целом людей, которые позволяют себе открыто поддерживать победу Украины над Россией <…>, говорит собеседник “Вёрстки” в парламенте.
“Русофобией” будут считаться и факты давления на россиян с целью заставить их совершать что-либо, дискредитирующее российские власти. В пример собеседник привёл случаи давления на российских спортсменов, которых якобы заставляли высказаться против страны в обмен на участие в международных соревнованиях. <…>
Высокопоставленный источник “Вёрстки” в парламенте назвал идею наказания за русофобию “своевременной” и “актуальной”. Источник уверен, что в первую очередь статья в УК будет использоваться для наказания за нарушения прав россиян за рубежом.
Ещё один собеседник, близкий к Кремлю, назвал новую норму в Уголовном кодексе “идеологической статьей”. “Сами понимаете, если не впадать в ересь, то эту формулировку можно очень удобно использовать”, — сказал он и пояснил, что при помощи наказания за русофобию привлекать можно будет “неблагонадёжных людей”. “Я думаю, термины [в законопроекте] будут достаточно расплывчатыми, чтобы применять их против того, кого нужно, без особых людей”, — сказал источник. Он назвал идеологическую расплывчатость плюсом, а не минусом будущего законопроекта.
По мнению политолога Ильи Гращенкова, появление закона о русофобии связано с желанием провести “точечные репрессии в отношении тех, кто занимается идеологической контрпропагандой, но кого нельзя привлечь по статье о дискредитации армии”».
#конспектПолитРу
Издание «Верстка» пишет:
«О том, что в уголовном праве должно появиться наказание за русофобию, на минувшей неделе сообщил Минюст. Замглавы ведомства Андрей Логинов высказался об этом на сессии Петербургского международного юридического форума “Русофобия: нацизм ХХI века”. “В законодательстве необходимо закрепить понятие ‘русофобия’, ввести ответственность за ‘русофобскую деятельность’ и сформировать механизм предупреждения враждебной к России информации”, — сказал Логинов.
Как выяснила “Вёрстка”, идею концептуально поддержали в администрации президента. Соответствующий законопроект в настоящее время разрабатывает фракция ЛДПР <…>.
Русофобией российские власти называют самые разные явления. К примеру, член СПЧ Кирилл Вышинский счёл ей увольнение всех выпускников МГИМО польским МИДом <…>. Президент Владимир Путин в ходе выступления на 9 мая назвал русофобию «идеологией превосходства» “западных глобалистских элит”. Они, по мнению российского лидера, “стравливают людей и раскалывают общества, провоцируют кровавые конфликты и перевороты, сеют ненависть, русофобию, агрессивный национализм”. Русофобией признали и выступление украинского артиста Андрея Данилко (Верки Сердючки), который в ходе выступления спел “Russia Goodbye” вместо “Lasha Tumbai”.
По словам источника в ЛДПР, под русофобией в законопроекте будут пониматься действия и высказывания, направленные против российских граждан и угрожающие национальной безопасности. <…>. В этом случае, однако, ответственность может грозить только иностранцам, указал в разговоре с “Вёрсткой” юрист Института права и публичной политики Виталий Исаков. “Если иностранец не собирается появляться в России и не владеет российскими активами, ему мало что грозит, — сообщил эксперт. — Теоретически такое преследование возможно, но по факту осуществить его будет очень сложно”.
Кроме этого, под понятие “русофобии” подпадут высказывания и работа некоторых иноагентов и в целом людей, которые позволяют себе открыто поддерживать победу Украины над Россией <…>, говорит собеседник “Вёрстки” в парламенте.
“Русофобией” будут считаться и факты давления на россиян с целью заставить их совершать что-либо, дискредитирующее российские власти. В пример собеседник привёл случаи давления на российских спортсменов, которых якобы заставляли высказаться против страны в обмен на участие в международных соревнованиях. <…>
Высокопоставленный источник “Вёрстки” в парламенте назвал идею наказания за русофобию “своевременной” и “актуальной”. Источник уверен, что в первую очередь статья в УК будет использоваться для наказания за нарушения прав россиян за рубежом.
Ещё один собеседник, близкий к Кремлю, назвал новую норму в Уголовном кодексе “идеологической статьей”. “Сами понимаете, если не впадать в ересь, то эту формулировку можно очень удобно использовать”, — сказал он и пояснил, что при помощи наказания за русофобию привлекать можно будет “неблагонадёжных людей”. “Я думаю, термины [в законопроекте] будут достаточно расплывчатыми, чтобы применять их против того, кого нужно, без особых людей”, — сказал источник. Он назвал идеологическую расплывчатость плюсом, а не минусом будущего законопроекта.
По мнению политолога Ильи Гращенкова, появление закона о русофобии связано с желанием провести “точечные репрессии в отношении тех, кто занимается идеологической контрпропагандой, но кого нельзя привлечь по статье о дискредитации армии”».
#конспектПолитРу
Будущее болонской системы
Продюсер образовательных проектов Андрей Фетисов в издании «The Moscow Times» пишет:
«За двадцать лет, прошедшие с присоединения Российской Федерации к Болонскому процессу, отечественная школа так и осталось преимущественно советской, то есть приспособленной к индустриальной плановой экономике.
Очень часто Болонскую систему сводят к двум вещам.
Первое — это академическая мобильность студентов, то есть возможность изучать разные дисциплины в разных университетах, в том числе зарубежных. <…> Традиционно российские кафедры привыкли к длинным объемным курсам, длящимся семестр или два. С одной стороны, такое пристрастие оправдывается задачей дать фундаментальные и глубокие знания студентам, а с другой — трудовой прагматикой, то есть необходимостью «закрыть нагрузку» и получить более-менее приличное вознаграждение. Поэтому — поменьше чужаков и авторских курсов. Поэтому — кафедра лучше знает, сколько и чему учить студентов. <…>
Вторая, наиболее известная, характеристика Болонской системы — это разделение на уровни обучения, то есть те самые чуждые многим вузовским работникам и чиновникам бакалавриат и магистратура. Очевидно, и эта очевидность никем не скрывается, что первые годы введения этих двух уровней привели к тому, что преподаватели и методисты просто упихивали привычную пятилетку (иногда и шестилетку) в четыре года бакалавриата. А из остатков, добавив что-то современное и новое, делали «красивое» под вывеской магистратура. В лучшем случае магистрантам предлагали углубить то, что не доучили на бакалавриате. А в худшем — происходило повторение уже пройденных на бакалавриате дисциплин с теми же преподавателями <…>.
Конечно, за двадцать лет многие вузы сумели изменить такую практику и начали на уровне магистратуры делать либо авторские программы, либо нишевые, рыночно ориентированные, то есть те самые специализированные, о которых говорится в новой системе.
Но надо признать, что даже эти два, наиболее видимых обществу, элемента с трудом прививались к постсоветской академической системе, за исключением некоторых частных или новых вузов вроде Высшей школы экономики.
Однако только этими двумя особенностями Болонская система не исчерпывается. <…>
Например, нужно вводить прозрачную и понятную систему оценивания. Студент должен понимать и сам выбирать, сколько баллов он хочет и сможет получить по тому или иному курсу. Необходимость выбора дисциплин, поскольку студент получает образование не только в аудитории, слушая лекции авторитетных профессоров. Образовательное пространство современного молодого человека гораздо шире вузовской параграммы. А лекции можно послушать в YouTube или на одной из образовательных онлайн-платформ.
То есть центр тяжести образовательной траектории переносится на учащегося, который может самостоятельно выбирать учебные дисциплины и менять профиль обучения, например, переходя после бакалавриата в магистратуру другой направленности. <…>
Всем понятно, что образование — длительный процесс, управление им — игра вдолгую, затраты на обучение — длинные инвестиции для семьи, корпорации или государства. Двадцать лет Болонскому процессу в России — это всего-то три шестилетних цикла обучения: четыре года бакалавриата и два года магистратуры. Преподаватели, методисты и администраторы прошли три этих цикла. Вроде бы не очень много, но за эти годы сформировалось целое поколение вузовских работников, в том числе из самих выпускников. Очевидно, многое уже укоренилось, хотя многое еще и не достроено. Если судить по риторике официальных лиц, то есть желание вернуться назад в болонскую жизнь. Получится ли? Насколько пилотный проект в шести вузах станет ломать или достраивать сложившуюся за 20 лет систему?
Не знаю ответа».
#конспектПолитРу
Продюсер образовательных проектов Андрей Фетисов в издании «The Moscow Times» пишет:
«За двадцать лет, прошедшие с присоединения Российской Федерации к Болонскому процессу, отечественная школа так и осталось преимущественно советской, то есть приспособленной к индустриальной плановой экономике.
Очень часто Болонскую систему сводят к двум вещам.
Первое — это академическая мобильность студентов, то есть возможность изучать разные дисциплины в разных университетах, в том числе зарубежных. <…> Традиционно российские кафедры привыкли к длинным объемным курсам, длящимся семестр или два. С одной стороны, такое пристрастие оправдывается задачей дать фундаментальные и глубокие знания студентам, а с другой — трудовой прагматикой, то есть необходимостью «закрыть нагрузку» и получить более-менее приличное вознаграждение. Поэтому — поменьше чужаков и авторских курсов. Поэтому — кафедра лучше знает, сколько и чему учить студентов. <…>
Вторая, наиболее известная, характеристика Болонской системы — это разделение на уровни обучения, то есть те самые чуждые многим вузовским работникам и чиновникам бакалавриат и магистратура. Очевидно, и эта очевидность никем не скрывается, что первые годы введения этих двух уровней привели к тому, что преподаватели и методисты просто упихивали привычную пятилетку (иногда и шестилетку) в четыре года бакалавриата. А из остатков, добавив что-то современное и новое, делали «красивое» под вывеской магистратура. В лучшем случае магистрантам предлагали углубить то, что не доучили на бакалавриате. А в худшем — происходило повторение уже пройденных на бакалавриате дисциплин с теми же преподавателями <…>.
Конечно, за двадцать лет многие вузы сумели изменить такую практику и начали на уровне магистратуры делать либо авторские программы, либо нишевые, рыночно ориентированные, то есть те самые специализированные, о которых говорится в новой системе.
Но надо признать, что даже эти два, наиболее видимых обществу, элемента с трудом прививались к постсоветской академической системе, за исключением некоторых частных или новых вузов вроде Высшей школы экономики.
Однако только этими двумя особенностями Болонская система не исчерпывается. <…>
Например, нужно вводить прозрачную и понятную систему оценивания. Студент должен понимать и сам выбирать, сколько баллов он хочет и сможет получить по тому или иному курсу. Необходимость выбора дисциплин, поскольку студент получает образование не только в аудитории, слушая лекции авторитетных профессоров. Образовательное пространство современного молодого человека гораздо шире вузовской параграммы. А лекции можно послушать в YouTube или на одной из образовательных онлайн-платформ.
То есть центр тяжести образовательной траектории переносится на учащегося, который может самостоятельно выбирать учебные дисциплины и менять профиль обучения, например, переходя после бакалавриата в магистратуру другой направленности. <…>
Всем понятно, что образование — длительный процесс, управление им — игра вдолгую, затраты на обучение — длинные инвестиции для семьи, корпорации или государства. Двадцать лет Болонскому процессу в России — это всего-то три шестилетних цикла обучения: четыре года бакалавриата и два года магистратуры. Преподаватели, методисты и администраторы прошли три этих цикла. Вроде бы не очень много, но за эти годы сформировалось целое поколение вузовских работников, в том числе из самих выпускников. Очевидно, многое уже укоренилось, хотя многое еще и не достроено. Если судить по риторике официальных лиц, то есть желание вернуться назад в болонскую жизнь. Получится ли? Насколько пилотный проект в шести вузах станет ломать или достраивать сложившуюся за 20 лет систему?
Не знаю ответа».
#конспектПолитРу
Пряник вместо кнута
Телеграм-канал «Китайская угроза» пишет о новых поправках, смягчающих налогообложение для уехавших россиян:
«По налоговому законодательству, россиянин, который работает по трудовому договору на российский бизнес, имеет ставку НДФЛ 13-15%. Она применима, если гражданин — налоговый резидент РФ. Если статус утерян, ставка НДФЛ вырастает до 30%. Недавно такую практику хотели расширить и для фрилансеров, которые работают с российскими компаниями.
Поправки не прошли, а сегодня предложены новые — предлагается оставить гражданам РФ ставку в 13-15%, даже если они утратили статус резидента. Уехавшие из страны сограждане не будут платить больше налогов, и ставку для них снизят — это приятный бонус для релокантов.
О причинах пряника можно рассуждать долго, но рост ставки НДФЛ ускорит выход удалёнщиков в серую зону и настроит на отказ работать с Россией. С учётом дефицита бюджета лучше хоть какие-то сборы по 13%, чем нуль по 30%.
К тому же, страну покинули высококвалифицированные кадры, отношения с которыми лучше поддерживать хорошими, а не устраивать препятствия.
Осталось дождаться, пока эти поправки примут, а не то они могут исчезнуть из повестки, как и предыдущие».
#конспектПолитРу
Телеграм-канал «Китайская угроза» пишет о новых поправках, смягчающих налогообложение для уехавших россиян:
«По налоговому законодательству, россиянин, который работает по трудовому договору на российский бизнес, имеет ставку НДФЛ 13-15%. Она применима, если гражданин — налоговый резидент РФ. Если статус утерян, ставка НДФЛ вырастает до 30%. Недавно такую практику хотели расширить и для фрилансеров, которые работают с российскими компаниями.
Поправки не прошли, а сегодня предложены новые — предлагается оставить гражданам РФ ставку в 13-15%, даже если они утратили статус резидента. Уехавшие из страны сограждане не будут платить больше налогов, и ставку для них снизят — это приятный бонус для релокантов.
О причинах пряника можно рассуждать долго, но рост ставки НДФЛ ускорит выход удалёнщиков в серую зону и настроит на отказ работать с Россией. С учётом дефицита бюджета лучше хоть какие-то сборы по 13%, чем нуль по 30%.
К тому же, страну покинули высококвалифицированные кадры, отношения с которыми лучше поддерживать хорошими, а не устраивать препятствия.
Осталось дождаться, пока эти поправки примут, а не то они могут исчезнуть из повестки, как и предыдущие».
#конспектПолитРу