Похвала Ольге
/Олеся Николаева/
Из глубины души воззову, возжалуюсь, возрыдаю,
ибо душа моя содрогается: вон и прядь у меня седая!
Взбунтовались чувства мои, данью обложенные,
выполнять повинности перестали,
как древляне, подвластные граду Киеву,
против князя его восстали.
Плачь, богомудрая Ольга, по убиенном муже – Игоре вселюбимом!
Трепещите, денницей наученные,
древляне моего сердца, –огнем и дымом
будете истреблены за пагубу, за служение супостату,
за погубление своего высокого повелителя
понесете расплату!
Ты, горделивое мое око,
любящее себя во всех отраженьях, во всех
одеяньях,
ты, тщеславное мое дыханье,
кричащее о добрых своих помышленьях,
благородных деяньях,
ты, немилосердное мое сердце,
не прощающее обиды, не спешащее на подмогу,
ты, походка моя неверная,
сворачивающая на унылую, толпящуюся дорогу,
ты, существо мое суеверное,
от ближних шарахающееся, как от порчи
и сглаза,
ты, сладострастное мое мечтание,
любящее убранство, любовную подоплеку
рассказа,
ты, разуменье мое житейское,
разменивающее все, что не влезает в твои карманы,
ты, сознанье мое помраченное,
вместо истины светлой избравшее
свои личные схемы и планы,
вы, лукавые мои губы,
обличающие земную несправедливость,
вы, властолюбивые мои помыслы,
присваивающие чужие владения,
забывающие про стыдливость,
вы, ревнивые мои побуждения,
требующие себе первенства, любви, признанья,
вы, стяжательные мои руки,
чужое с трудом выпускающие, не знающие
подаянья,
вы, лживые мои речи,
кичащиеся высотою смысла, любящие
суетные разговоры,
вы, чувства мои испорченные,
любви убоявшиеся, душегубы, воры!..
Вы, древляне, будете перебиты,
похоронены заживо, выжжены, подобно заразе.
Богомудрая Ольга берется за дело, хороня
любимого князя.
Но уже не вернуть ей живого тепла и таинственной речи с любовью:
будет Ольга до смерти расхлебывать со слезами судьбину вдовью.
Но – Бог в помощь на поприще том,
а на поле сражения старом
богомудрая Ольга на бунт окаянных древлян отвечает мечом и пожаром!
Так и я – в развращенное сердце свое,
в город чувств обезумевших,
в крепость греха и соблазна
чистых жертвенных птиц выпускаю в огне
моего покаянья, –светло и ужасно
полыхают посады, и гибнут древляне,
и солнце восходит с востока...
Богомудрая Ольга в Царьград собирается,
но – до Царьграда далеко!
/Олеся Николаева/
Из глубины души воззову, возжалуюсь, возрыдаю,
ибо душа моя содрогается: вон и прядь у меня седая!
Взбунтовались чувства мои, данью обложенные,
выполнять повинности перестали,
как древляне, подвластные граду Киеву,
против князя его восстали.
Плачь, богомудрая Ольга, по убиенном муже – Игоре вселюбимом!
Трепещите, денницей наученные,
древляне моего сердца, –огнем и дымом
будете истреблены за пагубу, за служение супостату,
за погубление своего высокого повелителя
понесете расплату!
Ты, горделивое мое око,
любящее себя во всех отраженьях, во всех
одеяньях,
ты, тщеславное мое дыханье,
кричащее о добрых своих помышленьях,
благородных деяньях,
ты, немилосердное мое сердце,
не прощающее обиды, не спешащее на подмогу,
ты, походка моя неверная,
сворачивающая на унылую, толпящуюся дорогу,
ты, существо мое суеверное,
от ближних шарахающееся, как от порчи
и сглаза,
ты, сладострастное мое мечтание,
любящее убранство, любовную подоплеку
рассказа,
ты, разуменье мое житейское,
разменивающее все, что не влезает в твои карманы,
ты, сознанье мое помраченное,
вместо истины светлой избравшее
свои личные схемы и планы,
вы, лукавые мои губы,
обличающие земную несправедливость,
вы, властолюбивые мои помыслы,
присваивающие чужие владения,
забывающие про стыдливость,
вы, ревнивые мои побуждения,
требующие себе первенства, любви, признанья,
вы, стяжательные мои руки,
чужое с трудом выпускающие, не знающие
подаянья,
вы, лживые мои речи,
кичащиеся высотою смысла, любящие
суетные разговоры,
вы, чувства мои испорченные,
любви убоявшиеся, душегубы, воры!..
Вы, древляне, будете перебиты,
похоронены заживо, выжжены, подобно заразе.
Богомудрая Ольга берется за дело, хороня
любимого князя.
Но уже не вернуть ей живого тепла и таинственной речи с любовью:
будет Ольга до смерти расхлебывать со слезами судьбину вдовью.
Но – Бог в помощь на поприще том,
а на поле сражения старом
богомудрая Ольга на бунт окаянных древлян отвечает мечом и пожаром!
Так и я – в развращенное сердце свое,
в город чувств обезумевших,
в крепость греха и соблазна
чистых жертвенных птиц выпускаю в огне
моего покаянья, –светло и ужасно
полыхают посады, и гибнут древляне,
и солнце восходит с востока...
Богомудрая Ольга в Царьград собирается,
но – до Царьграда далеко!
Forwarded from Анна Ревякина | Донбасс
От картин донецкого художника Александра Глумакова идёт свет: Иона, Богородица, Параскева, странник, etc.
Через некоторое время после нашей первой встречи я узнала, что многие нимбы своим святым персонажам художник делал из оболочек конфеты «Стрела». Да-да, дорогой читатель, из той самой нашей донецкой «Стрелы», равных которой нет нигде в мире, той самой «Стрелы», которую я так часто вожу в Москву друзьям-мигрантам, чтобы те могли снова попробовать конфеты и вспомнить, какой на вкус наш дорогой город Донецк.
Над библейским циклом Глумаков работал около тридцати лет. «Глядя на его картины, зритель словно бы оказывается вовлечённым в некое ритуальное действо, заставляющее поверить нас в божественную сущность мира, где ничто не напрасно», — более десяти лет назад написала о Глумакове искусствовед Марина Третьякова. Именно Марина Третьякова познакомила меня с Александром Глумаковым в 2018 году, буквально за руку привела в его дом-гриб, чтобы я навсегда запомнила встречу с гением.
Анна Ревякина | Подписаться
Через некоторое время после нашей первой встречи я узнала, что многие нимбы своим святым персонажам художник делал из оболочек конфеты «Стрела». Да-да, дорогой читатель, из той самой нашей донецкой «Стрелы», равных которой нет нигде в мире, той самой «Стрелы», которую я так часто вожу в Москву друзьям-мигрантам, чтобы те могли снова попробовать конфеты и вспомнить, какой на вкус наш дорогой город Донецк.
Над библейским циклом Глумаков работал около тридцати лет. «Глядя на его картины, зритель словно бы оказывается вовлечённым в некое ритуальное действо, заставляющее поверить нас в божественную сущность мира, где ничто не напрасно», — более десяти лет назад написала о Глумакове искусствовед Марина Третьякова. Именно Марина Третьякова познакомила меня с Александром Глумаковым в 2018 году, буквально за руку привела в его дом-гриб, чтобы я навсегда запомнила встречу с гением.
Анна Ревякина | Подписаться
Forwarded from Annushka искусствоведьма
👁В Великом Новгороде чувствуется особая, непреодолимая тишина (даже в те минуты, когда вокруг наплыв туристических групп). Впервые в жизни ощущаю подобное. Как будто всё мимолетное здесь вообще не имеет никакой власти и полностью подавляется. Максимально интенсивно это состояние переживаешь в храме Спаса Преображения на Ильине улице (1374 г.), который в 1378 г. расписал Феофан Грек. Отсюда просто невозможно уйти, потому что с каждой минутой зрение всё сильнее "включается"/настраивается и ты будто начинаешь видеть больше и больше, глубже и...иначе. А утраты, эти казалось бы немые пространства между образами, создают ещё большее напряжение. Тут архитектор, художник, время, реставраторы и зритель, участвуют в таинственном процессе...
Forwarded from Древнерусское искусство.
Коленопреклоненный архангел Гавриил.
Виктор Васнецов.
1885-1893.
Эскиз неосуществленной росписи Владимирского собора в Киеве.
Бумага, гуашь, акварель, бронзовая и алюминиевая краска.
Виктор Васнецов.
1885-1893.
Эскиз неосуществленной росписи Владимирского собора в Киеве.
Бумага, гуашь, акварель, бронзовая и алюминиевая краска.
Кронштадт к дню ВМФ готов
В самолётике бумажном
лёгкость летнего денька.
Из песка построят башню
дети, возле ручейка.
Будут лодочки из листьев
с берега на берег плыть.
Будет дождик серебриться,
как берёзовая нить.
С языка слова слетают
и бегут из-под руки.
На бумаге не стреляют,
лишь в зелёнке, у реки,
по гудящим самолётам
и по башенкам домов.
- Кто сегодня из "трёхсотых"?
- Иванов, Петров, Христов...
Завтра, самолёт бумажный,
над селом прифронтовым
нарисует круг отважным
пацанам нашим родным.
#а_ас
27 июля
лёгкость летнего денька.
Из песка построят башню
дети, возле ручейка.
Будут лодочки из листьев
с берега на берег плыть.
Будет дождик серебриться,
как берёзовая нить.
С языка слова слетают
и бегут из-под руки.
На бумаге не стреляют,
лишь в зелёнке, у реки,
по гудящим самолётам
и по башенкам домов.
- Кто сегодня из "трёхсотых"?
- Иванов, Петров, Христов...
Завтра, самолёт бумажный,
над селом прифронтовым
нарисует круг отважным
пацанам нашим родным.
#а_ас
27 июля