По Петербужским улицам в работах Азата Галимова; холст, масло.
---
Стужа
С ленивыми дымами сумерки слиты,
Окутались улицы в мраморный мрак.
А в небе по-прежнему мчится сердитый
Мороз на дымящихся красных конях.
Мне видно далеко. За рамой двойною
Нева. По Неве поползли огоньки.
Все шумы потушены пышной парчею
Сияющей снежной реки.
И в комнате тоже пустынно и глухо.
В коврах умирает без отзвука звук.
И внятен для чутко-звенящего слуха
Лишь сердца размеренный стук.
Я подошел к огню: раздулась, словно пекло,
Пылающая печь. Я угли шевелю –
Звенят пузатые, как в рыхлой груде стекла!
С младенчества я этот звон люблю!
Мне хорошо. Все голоса дневные
Как будто канули во глубину могил.
И будто речь я сам творю впервые,
И до меня никто не говорил.
Владимир Юнгер (1883-1918)
#Галимов #Юнгер #Россия #стихи #живопись
✍ Безвременник прекрасный
---
Стужа
С ленивыми дымами сумерки слиты,
Окутались улицы в мраморный мрак.
А в небе по-прежнему мчится сердитый
Мороз на дымящихся красных конях.
Мне видно далеко. За рамой двойною
Нева. По Неве поползли огоньки.
Все шумы потушены пышной парчею
Сияющей снежной реки.
И в комнате тоже пустынно и глухо.
В коврах умирает без отзвука звук.
И внятен для чутко-звенящего слуха
Лишь сердца размеренный стук.
Я подошел к огню: раздулась, словно пекло,
Пылающая печь. Я угли шевелю –
Звенят пузатые, как в рыхлой груде стекла!
С младенчества я этот звон люблю!
Мне хорошо. Все голоса дневные
Как будто канули во глубину могил.
И будто речь я сам творю впервые,
И до меня никто не говорил.
Владимир Юнгер (1883-1918)
#Галимов #Юнгер #Россия #стихи #живопись
✍ Безвременник прекрасный
Правда, что многие, можно сказать даже большая часть людей, повторяют учение своей веры бессознательно, не замечая той связи, которая существует между отвлеченным символом и живою верою. Можно даже, искренно исповедуя одно вероучение, направлением ума и складом души принадлежать к другому, не замечая этого. Скажу более, можно быть по уму христианином, а по сердцу и жизни неверующим или язычником.
Но такие противоречия, происходящие от человеческой слабости, не имеют никакого отношения к достоинству или недостоинству его вероучения.
Где человек согласен сам с собою и последователен в своих убеждениях, там каждому особому вероучению необходимо соответствует особое настроение духа.
"Но какое отношение, — говорите Вы, — может иметь к моей душе отвлеченное выражение такого догмата, о котором мне почти не приходится и думать и которого я даже не понимаю?" Конечно, если Вы не понимаете догмата и даже не думаете о нем, то мудрено предположить, чтобы он имел на Вас непосредственное действие. Но Вы не одни держитесь Вашего вероисповедания. В понятиях Ваших о вере Вы связаны с целым обществом людей, имеющих свой определенный образ мыслей и своих духовных и нравственных руководителей. Эти руководители Ваших единоверующих думают о том догмате, о котором Вы не думаете, и понимают, почему они выражают его так, а не иначе.
Внутренний смысл их совокупных убеждений, если только они имеют влияние на общество, составляет, так сказать, его нравственный воздух, которым сознательно или бессознательно дышит каждый член его. По этой причине и потому, что сердце человеческое большею частию образуется по сочувствию с другими, легко может случиться, что Вы будете иногда чувствовать так, а не иначе, любить то, а не другое только потому, что духовные руководители Вашего общества думают так, а не иначе о том догмате, которого Вы не понимаете и о котором Вы не думаете.
Главная черта, которою отличается Православное христианство от исповедания латинского и протестантского вероучения в их влиянии на умственное и нравственное развитие человека, заключается в том, что Православная Церковь строго держится границы между Божественным Откровением и человеческим разумом, что она сохраняет без всякого изменения догматы Откровения, как они существуют от первых времен христианства и утверждены Вселенскими Соборами, не позволяя руке человеческой касаться их святости или разуму человеческому переиначивать их смысл и выражение сообразно своим временным системам. Но в то же время Православная Церковь не стесняет разум в его естественной деятельности и в его свободном стремлении к отысканию истин, не сообщенных ему Откровением; она не выдает какой-нибудь разумной системы или какого-нибудь правдоподобного воззрения на науку за непогрешимые истины, приписывая им неприкосновенность и святость, одинакую с Божественным Откровением.
Иван Васильевич Киреевский (1806-1856), "Разум на пути к Истине"
#Киреевский #Россия #цитаты
✍ Безвременник прекрасный
Но такие противоречия, происходящие от человеческой слабости, не имеют никакого отношения к достоинству или недостоинству его вероучения.
Где человек согласен сам с собою и последователен в своих убеждениях, там каждому особому вероучению необходимо соответствует особое настроение духа.
"Но какое отношение, — говорите Вы, — может иметь к моей душе отвлеченное выражение такого догмата, о котором мне почти не приходится и думать и которого я даже не понимаю?" Конечно, если Вы не понимаете догмата и даже не думаете о нем, то мудрено предположить, чтобы он имел на Вас непосредственное действие. Но Вы не одни держитесь Вашего вероисповедания. В понятиях Ваших о вере Вы связаны с целым обществом людей, имеющих свой определенный образ мыслей и своих духовных и нравственных руководителей. Эти руководители Ваших единоверующих думают о том догмате, о котором Вы не думаете, и понимают, почему они выражают его так, а не иначе.
Внутренний смысл их совокупных убеждений, если только они имеют влияние на общество, составляет, так сказать, его нравственный воздух, которым сознательно или бессознательно дышит каждый член его. По этой причине и потому, что сердце человеческое большею частию образуется по сочувствию с другими, легко может случиться, что Вы будете иногда чувствовать так, а не иначе, любить то, а не другое только потому, что духовные руководители Вашего общества думают так, а не иначе о том догмате, которого Вы не понимаете и о котором Вы не думаете.
Главная черта, которою отличается Православное христианство от исповедания латинского и протестантского вероучения в их влиянии на умственное и нравственное развитие человека, заключается в том, что Православная Церковь строго держится границы между Божественным Откровением и человеческим разумом, что она сохраняет без всякого изменения догматы Откровения, как они существуют от первых времен христианства и утверждены Вселенскими Соборами, не позволяя руке человеческой касаться их святости или разуму человеческому переиначивать их смысл и выражение сообразно своим временным системам. Но в то же время Православная Церковь не стесняет разум в его естественной деятельности и в его свободном стремлении к отысканию истин, не сообщенных ему Откровением; она не выдает какой-нибудь разумной системы или какого-нибудь правдоподобного воззрения на науку за непогрешимые истины, приписывая им неприкосновенность и святость, одинакую с Божественным Откровением.
Иван Васильевич Киреевский (1806-1856), "Разум на пути к Истине"
#Киреевский #Россия #цитаты
✍ Безвременник прекрасный
"Оркестр должен придать музыкальной мысли определенное значение и колорит – одним словом, придать ей характер, жизнь"
- Михаил Иванович Глинка (1804-1857)
#Глинка #Россия #музыка
https://youtu.be/JKWaj31O_Y8?si=Ab9g9nVSNnT3sLHF
- Михаил Иванович Глинка (1804-1857)
#Глинка #Россия #музыка
https://youtu.be/JKWaj31O_Y8?si=Ab9g9nVSNnT3sLHF
YouTube
М. И. Глинка "Вальс - фантазия" Самая красивая музыка Любви!
Исполнители ГАСО дирижер Евгений Светланов Первая версия была создана для фортепиано в 1839 году для Екатерины Керн, дочери Анны Керн. В 1856 для оркестра
Ещё На третьем кадре находится портрет Антона Григорьевича Рубинштейна, подписанный как М.И.…
Ещё На третьем кадре находится портрет Антона Григорьевича Рубинштейна, подписанный как М.И.…
Величественные работы Вячеслава Лещева; цифровая живопись, масло, графика.
---
Когда над самой головой
У нас враги приклад вздымали,
Под Ленинградом и Москвой
Мы наших предков вспоминали.
В траншеи Невский шел к бойцам
С Суворовым одной походкой...
В тот час не двадцать было нам —
России были мы погодки.
В атаку с нами шли года,
Шел русский дух непобедимый.
Мы не срамили никогда
Великих предков наших имя.
А внуку будет тяжелей.
В ночь отправляясь на разведку,
Он вспомнит, как богатырей,
Нас, все видавших в жизни предков.
Воспоминанье укрепит
Его в суровую годину,
И память он не посрамит
Завоевателей Берлина.
Орлов Сергей, 1945 год.
#Лещев #Орлов #Россия #живопись #цитаты
✍ Безвременник прекрасный
---
Когда над самой головой
У нас враги приклад вздымали,
Под Ленинградом и Москвой
Мы наших предков вспоминали.
В траншеи Невский шел к бойцам
С Суворовым одной походкой...
В тот час не двадцать было нам —
России были мы погодки.
В атаку с нами шли года,
Шел русский дух непобедимый.
Мы не срамили никогда
Великих предков наших имя.
А внуку будет тяжелей.
В ночь отправляясь на разведку,
Он вспомнит, как богатырей,
Нас, все видавших в жизни предков.
Воспоминанье укрепит
Его в суровую годину,
И память он не посрамит
Завоевателей Берлина.
Орлов Сергей, 1945 год.
#Лещев #Орлов #Россия #живопись #цитаты
✍ Безвременник прекрасный
Я навсегда запомню Новый год 1942 года… Моя бедная мама решила устроить мне ёлку, как всегда до войны. Она воткнула ветку в пустую бутылку из-под молока, завёрнутую в белую ткань… Повесила несколько ёлочных игрушек… Нашла свечку. Разрезала её на несколько частей, прикрепила к ветви… Из соседних комнат медленно шли родственники, опираясь на палки, закутанные, с неузнаваемыми от истощения лицами. Глядя на пламя угасающих свечей, все вдруг заплакали.
Первым в январе 1942 года не стало дяди, брата моей матери. Константин Константинович Флуг — знаменитый китаист, работал в Академии наук, специалист по древним рукописям Китая XV века, в прошлом офицер Добровольческой белой армии.
Потом умер мой отец. Как сказал врач, вследствие «психоза от голода». Отцовский крик долго потом стоял у меня в ушах и вызывал ужас…
В начале февраля 1942 года умерла моя бабушка. Елизавета Дмитриевна Флуг — внучка знаменитого русского историка и статистика Константина Ивановича Арсеньева, воспитателя государя-освободителя Александра II. Я зашёл к ней в комнату. «Бабушка! Бабушка! Ты спишь?» ...Я положил бабушке руку на лоб. Он был холоден, как гранит на морозе… Не помня себя от ужаса, вернулся к маме и сказал: «Она умерла!» В ответ — едва слышный шёпот: «Ей теперь лучше. Не бойся, мой маленький, мы все умрём».
Как-то мама пришла из магазина напротив дома, где нам выдавали по 125 граммов хлеба на человека. С трудом дыша, легла на кровать и тихо сказала: «У меня больше нет сил, кажется, что это так далеко». С тех пор она не вставала».
Мой дядя (родной брат отца) Михаил Фёдорович Глазунов был главным патологоанатомом Северо-Западного фронта, академиком военной медицины. Он просил несколько раз шофёров, везущих по льду Ладоги медикаменты в осаждённый город, найти его семью, брата, мать, сестру, племянника и привезти их на Валдай, где находился центральный госпиталь Ленинградского фронта. Одна из грузовых машин смогла доехать да города. Это был конец марта 1942-го. Так я был спасён, выбравшись из осаждённого Ленинграда по Дороге жизни, пролегавшей по льду Ладожского озера.
После месяца в военном госпитале, куда меня положил дядя, меня отправили в глушь Новгородской губернии – деревню Гребло у озера Великое. Я каждый день писал маме. Письма, помеченные штампом «Просмотрено военной цензурой», шли очень долго. Я успел получить два письма от неё. Она писала большими, качающимися буквами.
25 марта 1942 года.
«Дорогой мой, единственный мальчик! Всё время думаю о тебе. Никогда не думала, что буду так скучать. Как-то ты? Радуйся. Что уехал. Сегодня бы и есть тебе было нечего...Не забывай... Всем поцелуй...»
26 марта 1942 года.
«...Писать довольно трудно, но хочу написать пару слов. Вчера Инна принесла твоё письмо, которое прочла с захватывающим интересом. Спасибо. Рады, что ты сыт. А здесь бы мучился.
...Единственно, что хочу – к тебе. Не бойся за меня... Пиши мне, сколько можешь – одно счастье. Целую моего родного. Всем привет...»
Больше писем от матери не было. Мама умерла, когда мне было 11 лет. Тогда и поселилось в моей душе чувство одиночества... И воля к жизни. После блокады я так заикался, что даже поначалу в сельской школе отвечал письменно... Говорят, что дети жестоки порой. Но никто не смеялся надо мной, все относились с любовью и дружеским пониманием. Меня тронуло, как один старшеклассник подошёл ко мне: «Илюшка, если тебя кто-то обижать будет, скажи мне, я его размажу. Сейчас война, у нас у всех одно горе».
Когда я вернулся в Петроград, город был очень пустынным... Я шёл по безлюдной набережной у Летнего сада, и иногда мне казалось, словно мама окликает меня. Я оглядывался, но видел могучие воды Невы и кружащиеся над ней стаи чаек. В 1944 году (почти сразу после приезда) мне посчастливилось поступить в Среднюю художественную школу при Институте им. Репина Академии художеств СССР. Искусство и упорный труд художника спасали меня от одиночества...
Илья Сергеевич Глазунов народный художник СССР, член Российской академии художеств, "Детская книга войны. Дневники 1941-1945", 2015 год.
#Глазунов #Россия #цитаты
✍ Безвременник прекрасный
Первым в январе 1942 года не стало дяди, брата моей матери. Константин Константинович Флуг — знаменитый китаист, работал в Академии наук, специалист по древним рукописям Китая XV века, в прошлом офицер Добровольческой белой армии.
Потом умер мой отец. Как сказал врач, вследствие «психоза от голода». Отцовский крик долго потом стоял у меня в ушах и вызывал ужас…
В начале февраля 1942 года умерла моя бабушка. Елизавета Дмитриевна Флуг — внучка знаменитого русского историка и статистика Константина Ивановича Арсеньева, воспитателя государя-освободителя Александра II. Я зашёл к ней в комнату. «Бабушка! Бабушка! Ты спишь?» ...Я положил бабушке руку на лоб. Он был холоден, как гранит на морозе… Не помня себя от ужаса, вернулся к маме и сказал: «Она умерла!» В ответ — едва слышный шёпот: «Ей теперь лучше. Не бойся, мой маленький, мы все умрём».
Как-то мама пришла из магазина напротив дома, где нам выдавали по 125 граммов хлеба на человека. С трудом дыша, легла на кровать и тихо сказала: «У меня больше нет сил, кажется, что это так далеко». С тех пор она не вставала».
Мой дядя (родной брат отца) Михаил Фёдорович Глазунов был главным патологоанатомом Северо-Западного фронта, академиком военной медицины. Он просил несколько раз шофёров, везущих по льду Ладоги медикаменты в осаждённый город, найти его семью, брата, мать, сестру, племянника и привезти их на Валдай, где находился центральный госпиталь Ленинградского фронта. Одна из грузовых машин смогла доехать да города. Это был конец марта 1942-го. Так я был спасён, выбравшись из осаждённого Ленинграда по Дороге жизни, пролегавшей по льду Ладожского озера.
После месяца в военном госпитале, куда меня положил дядя, меня отправили в глушь Новгородской губернии – деревню Гребло у озера Великое. Я каждый день писал маме. Письма, помеченные штампом «Просмотрено военной цензурой», шли очень долго. Я успел получить два письма от неё. Она писала большими, качающимися буквами.
25 марта 1942 года.
«Дорогой мой, единственный мальчик! Всё время думаю о тебе. Никогда не думала, что буду так скучать. Как-то ты? Радуйся. Что уехал. Сегодня бы и есть тебе было нечего...Не забывай... Всем поцелуй...»
26 марта 1942 года.
«...Писать довольно трудно, но хочу написать пару слов. Вчера Инна принесла твоё письмо, которое прочла с захватывающим интересом. Спасибо. Рады, что ты сыт. А здесь бы мучился.
...Единственно, что хочу – к тебе. Не бойся за меня... Пиши мне, сколько можешь – одно счастье. Целую моего родного. Всем привет...»
Больше писем от матери не было. Мама умерла, когда мне было 11 лет. Тогда и поселилось в моей душе чувство одиночества... И воля к жизни. После блокады я так заикался, что даже поначалу в сельской школе отвечал письменно... Говорят, что дети жестоки порой. Но никто не смеялся надо мной, все относились с любовью и дружеским пониманием. Меня тронуло, как один старшеклассник подошёл ко мне: «Илюшка, если тебя кто-то обижать будет, скажи мне, я его размажу. Сейчас война, у нас у всех одно горе».
Когда я вернулся в Петроград, город был очень пустынным... Я шёл по безлюдной набережной у Летнего сада, и иногда мне казалось, словно мама окликает меня. Я оглядывался, но видел могучие воды Невы и кружащиеся над ней стаи чаек. В 1944 году (почти сразу после приезда) мне посчастливилось поступить в Среднюю художественную школу при Институте им. Репина Академии художеств СССР. Искусство и упорный труд художника спасали меня от одиночества...
Илья Сергеевич Глазунов народный художник СССР, член Российской академии художеств, "Детская книга войны. Дневники 1941-1945", 2015 год.
#Глазунов #Россия #цитаты
✍ Безвременник прекрасный