То есть макароны они тоже магазинные не едят. Только из спецраспределителя "Азбуки Вкуса", итальянские, на воде озера Комо.

#TransПолКом № 417.

Дисклеймер: мы переводим популярные комиксы о политике, чтобы показать нашим читателям актуальный западный политический дискурс. Перевод даётся "as is" и не означает согласия с позицией авторов.

Город просыпается, утро недоброе. #Дожили на всю катушку.

(Ленинский пр., недопафосный дом… Siloviki проживают из "леса"?).

Радостно и с энтузиазмом встретил обстрелы российской столицы чмырь Рогозин, жирный дурак, фальшивый фашист и настоящий* торговец Родиной с НАТО.

Уже даже Красовский танец гей-славян не танцует, а эта жопа на ножках тут как тут. Очень хочет, навоз малофейский, "назад в обойму".

Экспресс про дроны и пр. – в шортах у Шахова (18+). Видимо, значимым событием "прилёт" не станет. Удар по Москве не первый – после Кремля-то; а людишек из многоэтажек у МКАД "начальству" вообще не жалко.

But worry not! Враг не уйдёт без протокола, бастрыкинцы уже взялись за лупы.

Динамика политолога Маркова: подозревает, что одно из предприятий ВПК принадлежит лазутчикам ВСУ.

Отдельно радует основание: "экспертиза" отставной козы #принца Алёши Рогозина, строившего военные транспортники с таким соотношением двигла и крыла, что они в воздухе загорались.

Как встречают русских релокантов знаменитые русофобы из страны Русофобии.

P.S. В добрый путь, лёгкой дороги!

Выпуски Пригожина – "600 секунд" наших дней.

Комик Денис Чужой – о подлинных глубинных мотивациях старшего и не только поколения на основе анализа творчества и судьбы недавно почившего автора сериала попаданского фэнтези.

Целиком там, и рекомендуется целиком.

#TransПолКом № 418 (с извинениями от ненадёжных людей, не выпустивших его когда следует).

Дисклеймер: мы переводим популярные комиксы о политике, чтобы показать нашим читателям актуальный западный политический дискурс. Перевод даётся "as is" и не означает согласия с позицией авторов.

В эту ночь по Москве Рублёвке не били, так что утро, видимо, доброе. Не для жителей Шебекино, кнч, у них всё по-прежнему.

Страна расслоилась на сектора разной степени [без]опасности. Вчера московский мигнул до оранжевого. Белгородский – давно красный. А временами государство там "моргает", отключается до блэкаута, как долина в горах, в которую камнепадом перешибло единственный кабель.

Просто лишний раз проговорить: это НЕ нормальная ситуация, не "да и ладно", не "так и должно быть", не "а чего вы хотели/ждали". Не должно, не ладно, не хотели/не ждали. Это авария государства Российского, уж как минимум миниморум. Априорный антоним норме.

В перерывах между воздушными тревогами один киевлянин перевел на русский язык кусок недавних сенатских слушаний в США — по вопросу грядущей госрегуляции ИИ. Слушания весьма полезные (передайте Матвиенко, а то всё небось трясет в Совфеде китайскими гвоздями). Главная опасность ИИ, основанного на больших языковых моделях (LLM), отнюдь не в обретении им сознания. Не верите? Подсушили перевод, вот #тезисы.

Сенатор Джош Хоули — директору Open AI Сэму Альтману:
По результатам исследования, проведенного в Массачусетском технологическом институте и Google, вышла статья "Языковые модели (LLM), обученные на медийных диетах, могут предсказывать общественное мнение". Авторы заключают, что модели можно скормить набор потребляемых целевой аудиторией медиаданных, и она с высокой точностью (подробности в статье) спрогнозирует мнения этих людей.

В контексте выборов это дает возможность государству, юридическим лицам и иностранным агентам, получившим прогнозы, поменять содержимое медийных диет так, чтобы вызвать определенные поведенческие реакции [т. к. общественное мнение формирует общественное поведение].

Как мы выяснили здесь в Сенате около трех лет назад, даже привычная всем поисковая выдача Google, в зависимости от того, как она ранжирует материалы, оказывает огромное влияние на не определившегося избирателя за пару дней до выборов. Следует ли нам бояться LLM, намного более мощного и значительного инструмента, который поможет лицам и организациям создавать стратегии вызова реакций у избирателя?

Сэм Альтман:
Я опасаюсь, главным образом, способности LLM манипулировать, убеждать, предоставлять индивидуальную дезинформацию. Эта тема шире, чем выборы, но выборы уже в следующем году, есть серьезный повод для беспокойства.

Компании могут ввести многие политики добровольно, но нужна и разумная внешняя регуляция. Люди должны знать, что общаются с ИИ, что данный контент сгенерирован ИИ, это нужно четко доносить.

Нам нужны правила для компаний, обучающих свои модели прогнозам на медиадиетах. Но люди также быстро адаптируются. Когда появился фотошоп, некоторое время люди легко обманывались обработанными фотографиями, но очень быстро разобрались. С моделями будет похоже, но как на стероидах — и коммуникация с пользователем, и возможность реалистично моделировать и точно предсказывать людей.

(Здесь проговорим очевидную, в общем-то, мысль, проникшую в том числе в нейронаучпоп: даже если ИИ будет просто успешно имитировать наличие сознания, чувств и личности — люди будут в это верить и по-другому взаимодействовать с ИИ: больше ему доверять и неадекватно оценивать его возможности).

Тов. иноагент Олег Кашин о Екатерине Мизулиной:

Действительно хочется в каком-нибудь формате — может быть, даже если её посадят, может быть, как-то еще иначе покатится под откос её блистательная карьера — хочется дождаться, когда её лицо будет перекошено каким-нибудь страданием: политическим, личным, гражданским, каким угодно. Это не может продолжаться так долго, вот это её торжество — это противоестественно, это дико, это унизительно не только для артистов, которые являются к ней, но и для аудитории.

Олегу Владимировичу ответно посетуем: лицо перекошено не будет — любая мало-мальски насмотренная по теме барышня подтвердит, что Екатерина Михайловна заколота. Но взгляд, наверное, выдаст.

Что Беркович, что Петрийчук вчера на суде вполне убедительно выступали в свою защиту, но тем более не стоит удивляться, что обе оставлены в СИЗО: главным элементом в судебно-silovoy связке здесь выступает ФСБ и наверняка держит судью под мантией за мягкое место, контролируя договороспособность.

Если кому-то в этот момент покажется бессмысленной правовая борьба с репрессивной машиной, уверенно освоившей фальсификацию доказательств и неправосудные судебные решения, тому скажем, что смысл, безусловно, есть.

Во-первых, про открыто репрессивный характер правоприменения сегодня дотумкал под бомбами уже ядерный путинский электорат. А кейс Беркович всё о том же: в нём важен не одобренный Минкультом спектакль, а антивоенные высказывания режиссёрки, внезапно неподсудные. И талантливые, кто бы что ни говорил, — в поэзии мы понимаем.

Во-вторых, статьи 303 и 305 УК никто не отменял (и не отменит) — при неизбежном откате в Нормальную Россию Будущего героям позорного процесса светит неумолимая перспектива превратиться в отсидков в рамках нацпроекта #СУДИТЬВАСБУДЕМ.

Sotavision, Дождь, Полонский — явно иноагенты, даже если кто-то еще не.

Тридцать лет назад в России начался эксперимент по формированию ложной памяти о прошлом.

Возможно, ему еще придумают название (Эффект Эрнста-Манделы?**).

Важнейший вклад в генерацию иллюзий внёс Первый канал (потом подтянулись другие ТВ-каналы, киностудии), начав со Старых песен о главном, 1,2,3* (Хаматова-Пугачевой: "ждите, сейчас за вами придут"), прокрутив десятки кино и сериалов, создав своеобразный жанр (постсоветский пеплум?), сконструировав целую вселенную, где СССР расцвечен яркими красками, наполнен светом, смыслом, подвигами, человеколюбием, искренними чувствами.

Многие, особенно старшие поколения, помнят теперь не настоящий СССР, а киноотражение, киноиллюзии, в которые вмонтированы индивидуальные линии судеб, задним числом подсвеченные и приукрашенные.

В противовес воодушевляющей кинопустотепестроте стало сниматься и обесценивающее, обличающее кино.

Последний яркий пример "Капитан Волконогов бежал"*.

В стремлении разрушить наваждение и для усиления воздействия кино делалось душераздирающе мрачным, где даже метафоры должны лупить наотмашь по зрителю. Порой это подавалось так неуклюже и толсто, что закономерным стало неприятие у поклонников советского и постсоветсткого пеплума.

Сейчас сложилась тупиковая ситуация, когда дорогой конъюнктурный картон противостоит муляжам, хуже финансируемым, но тоже конъюнктурным.

Та и другая ниша оказались вполне цельными, имеют фанатов и яростных критиков всех, кто верит в конкурирующую иллюзию.

И вот в этом (бесконечном) тупике выходит фильм 82-летнего Андрея Смирнова "За нас с вами" (см. — выложено на Youtube)⬇️⬇️⬇️.

Репортаж с премьеры* (обратите внимание на свеженького, но по-прежнему преимущественно помалкивающего Познера).

Казалось бы, "За нас с вами" [и хер с ними] однозначно можно отнести к категории "разрушителя наваждений" с одновременным вето на просмотр для чувствительных пепломанов.

"За нас с вами" сделан в жанре "Темнее всего перед рассветом" (в Перестройку было много таких работ).

Зрительный, звуковой ряд безупречен: декорации, воссозданный говорок крестьян, мещан и работяг, неисчислимые финтифлюшки интерьеров...

Казалось бы, после смирновского же "Француза" и выпускниц Смольного* уже не ожидалось такой щепетильности к деталям, но режиссер превзошел сам себя.

В расчете нанести удар по пеплуму сделана очередная блестящая реконструкция (безысходного) прошлого.

Но правды нет и выше в этой тщательно выписанной работе.

А выводы, что сейчас и у тех "за нас с вами", и у тех, кто "хер с ними", условный 1952-1953, притянуты за уши.

Более того, эффект Эрнста-Манделы работает так, что может отсортировать в фильме Смирнова всю почти отсутствующую милоту 1952-1953 гг. и дополнить ею светлую советскую иллюзию.

Типичная ошибка конструирующих светлое и темное прошлое, навязывать вывод, что сейчас почти так же хорошо или плохо, как Тогда.

В целом же талантливые попытки втискивать в сознание современников муляжи о прошлом уже привели и будут приводить к массовой дезориентации в прошлом-настоящем-будущем.

Уже писали, что нежелание, неумение, страх делать честное кино о современности — своеобразный вызов нынешней киноэпохи.

Печально, если его будут преодолевать новым российским кино*, где будет предложено встать плечом к плечу, как Тогда.