Записи "Полковника Шувалова" удалены как детектированныц вброс ЦИПСО. Однако тема приписок и недостоверной инвормации , передаваемой "наверх" по цепочке осталась. Одно радует, у хохла все гораздо хуже. А крадут они на порядок ретивее и больше.

В окружении православных волонтёров кронштадтского благочиния.

Меня спрашивают, что и кому мы в этот раз везем. Чтобы не раскрывать "рыбные места", кто и где стоит и так далее, скажу что везу летунам и минометчикам. Везу системы РЭБ на транспорт, везу мавик мини про и мавик 3, везу тепловизионные прицелы, ДТК, комплекты тюнинга на АК74, три комплекта бронезащиты, два ноутбука для обработки полетных данных, маскировку, а так же много коробок от наших друзей из организации "Маскировка Питер". Там то, что нужно парням во фронтовом быту. Как-то так.

Спасибо подписчикам и нашим друзьям из "Маскировки Питер" от отдельной роты БПЛА. Все довезли, все передали. Главное, привезли всю дорогую электронику и оптику. Мы можем выполнять свою волонтерскую миссию только благодаря помощи всех вас. Она неоценима и парни на передовой это понимают и искренне всех благодарят. Это они в кадре смущаются, а на самом деле, у них горели глаза от всего этого богатства и предвкушения новых возможностей для боевой работы.

Увиделись в Донецке с писателем и публицистом Наталией Курчатовой. Передал через нее нашим воюющим коллегам-артиллеристам поэтам Акселю Кобокки и Александру Сигиде два разведывательных дрона и два комплекта средств обнаружения дронов противника "будат-4". Им же уехала коробка с новогодними гостинцами от "Маскировка-Питер". Жаль, парни были на боевых, не удалось в этот раз обняться.

Все переданное от нас минометчикам дошло до адресата. Пусть вас не смущает спортивный костюм и отсутствие взрывов на заднем плане. Иногда парням получается глотнуть мирной жизни в Донецке.

Поздравляю моего друга Дмитрия Филиппова с победой и первым местом в премии "Слово" за роман "Собиратели тишины"!

Филиппов вышел в камуфляже, с медалями.

Говорит, что боялся не дописать, писал в боях.

"Верьте в русского солдата! Верьте в Победу! Она неизбежна. Мы русские, с нами Бог! "

Прав

Дмитрий Филиппов и Алексей Куренев

Вручение наградного сертификата за первое место

Писатели-фронту! и Дима Филиппов.

Главный триумф года: важнейший и светоносный человек и важная, яркая книга, которая растопит все льды.

https://t.iss.one/vozhak_Z/1083?single

Надо как-то разрядить обстановку: Лев Толстой и Джонн Леннон пишут композицию Тhе War and The World.

Если подводить итоги года для "Союза 24 февраля", то даже при беглом отстраненном взгляде, а тем более при пристальном недоброжелательном, очевидно, что в кратчайший срок в стране сформировано внеинституциональное экспертное сообщество по литературе. С мнением этого сообщества, даже вопреки желанию, вынуждены считаться официальные союзы, издательства и СМИ. Если посчитать количество ссылок в статьях и сетевых репликах на документы союза или программные высказывания отдельных членов, можно получить всеобъемлющий анамнез того, что требует скорейшего излечения. Именно по этой причине, а так же из-за внятной и последовательной позиции по отстаиванию культурной безопасности страны, свободы творческого высказывания и прав писателей, с Союзом с готовностью работают и политические партии, и профильные думские комитеты, и представители министерств. Радует, что наши инициативы находят поддержку в Администраци. Президента. Это ответ на вопрос: может ли неформальное профессиональное объединение влиять на культурную политику страны. Может. И должно влиять. Недоброжелатели обвиняют "февралистов" в стяжании грантов, в "распиле" бюджетных средств, в "перетягивании одеяла на себя" и вообще во всех грехах вплоть до неопускания за собой стульчака и невыключения света в уборной. Спешу расстроить особо яростно-нетерпимых коллег: гранты и бюджеты в России получают официальные организации, к которым "Союз 24 февраля" не относится. Мы даже не творческий Союз. Мы общественное объединение, инициатива неравнодушных профессионалов, которые взвалили на себя обязательства перед прошлыми и будущими поколениями литераторов. Уважая тяжелый вдохновенный труд коллег, "Союз 24 февраля" отстаивает не столько профессиональные права писателя, сколь право читателя на независимую и наполненную отечественную словесность, исторически ответственную за смыслы для общества и сохранение для грядущего самого русского языка, как языка не просто государственного, а языка рождающего формулы бытия нации.

Немилосердно, конечно, перед Новым годом собирать средства на фронт. Но что поделать, если для того, чтобы получить "Булаты" в марте, заказывать надо уже сейчас. Стоимость одного +-80 000, точнее пойму при выставлении мне счета. Парням минометчикам надо 4 штуки, по одному на расчет, еще на два расчета я привез только что. А заказывал их еще в августе. Можно, конечно, покупать не у производителя, а у перекупщиков. Но те ломят цену в два раза больше: совести совсем нет. Мы пытались возить другие, например, "ястребы". Но они реагируют чуть ли не на кофеварку, на любой радиошум, потому теряется смысл, нет дифференцированного оповещения об угрозе. Мужики попросили больше таких не возить. Тем более, что тестировали одновременно с "булатами". Но 3mx просто не справляется с валом заказов, потому такое долгое ожидание. Вот... Пожаловался.
Помощь принимается на карту МИР Сбер 2202203601365333 Даниэль Всеволодович О.

Что такое «Союз 24 февраля», заявивший о себе в 24-ом году?

Да, общность, да единство. Не стихийное, но осознанное, сплотившееся не сговариваясь и не уговариваясь.

Это, как повышенная температура. Разве ее кто-то искусственным образом нагоняет? Но она свидетельствует о серьезных проблемах во всем организме.

Предстала картина существующего запустения и катастрофической отчужденности от своей страны, а, с другой стороны, возникла опасность простых решений: не пущать, запретить, цензурировать, назначать, имитировать, делать вид и при этом накинуть узду на талант.

И восстание началось!

Не деструктивная энергия недовольных всем и обделенных, решивших оттоптаться слонами в посудной лавке, а голос смелости, долга и ответственности. Оказалось, что так можно, не оглядываясь ни на кого, не перестраховываясь, учась преодолевать внутренние противоречия ради общего дела.

Уже первые дни манифестации «Союза 24 февраля» показали мощную его поддержку среди литературного сообщества и читателей. Его ждали. До этого регулярно проявлялись разрозненные звоночки, тревожащиеся о печальном положении дел в отечественной литературе, теперь они слились в один голос.

Не было изобретения велосипеда. Говорилось об очевидных вещах, от которых привыкли отмахиваться или топить их в тягомотных общих рассуждениях ментального плана, к которым и сводились все литературные дискуссии последнего времени.

О сомнительных управленческих коллизиях, о номенклатурной несменяемости и восприятии литературы вотчинной собственностью. О странном перекосе в сторону монополизации в издательском бизнесе. О засилье иностранщины и штамповке по ее лекалам текстов. О постыдном положении писателя, о необходимости пересмотра основных литературных институций: книжных ярмарок, позиционирования России за ее пределами, литературных премий, толстых журналов и так далее.

Делался акцент на необходимости серьезных структурных изменений, а не галочках внешнего марафета. Секрет Полишинеля в том, что созданная в мутной воде либеральной интервенции система - не про литературу, не про суверенную словесность, не про сопряженность писательского слова со своей тысячелетней цивилизацией.

А про что? Давайте обсудим, давайте подискутируем, вернем в литературу настоящий и живой разговор. Давайте изменим. Мы готовы.

Но будьте уверены покоя не будет. Сонное царство смиренного кладбища уйдет в прошлое.

Мы будем неудобными, с собственным мнением, с которым придется считаться. Будем продолжать говорить о ветхих платьях «голого короля». Мы - общность индивидуальных голосов, и молчать не намерены.

Есть отличная поговорка: гнут того, кто гнется. «Союз 24 февраля» из негнущегося материала, потому как он не ради шкурного, а во имя России, литературы, которая всегда была в сердце русского мира.

С пути, о котором говорят союзники не свернуть. О нем взыскует сама возвращенная история.

Еще поборемся.

Андрей РУДАЛЁВ

Вообще, конечно, командование южной группировки войск устроило для наших бойцов форменный "цирк с конями". Военная полиция не пускает машины с белыми номерами в боевую зону. При этом во-первых, черные номера любую такую машину сразу демаскируют, а во-вторых, машин с черными (армейскими) номерами просто не хватает. Их на порядок меньше машин, привезенных волонтерами. Во многих подразделениях сложилась ситуация, что даже невозможно произвести ротацию. Ну а то, что для военной полиции это взяткоемкий приказ, тут просто очевидно.

Стонут все: от рядовых до полковников. Аналогичный по "продуманности" приказ - запрет на использование смартфонов. Вы сначала связь организуйте, взаимодействие между подразделениями, взаимодействие на поле боя, а потом уже отнимайте единственное средство связи. Конечно же, старлинки, которые мы возим тоже запрещены уже. А как, спрашивается, выполнять боевую задачу? Вот и пользуются все на свой страх и риск.

А как в Воронежской области, на М4 меня гаишники пытались не пропустить, потому что я вез мавики, я уже писал. Грозили штрафом, арестом, вымогали или деньги, или мавик. Ничего у них не получилось, конечно, не на того напали. Я махал членскими билетами Союзов писателей и грозил карами от Дарьи Донцовой и Джона Голсуорси.

А вы говорите: нахрена вам всем членство в Союзе писателей? Вот! Пожалуйста. Когда за твоей спиной профессиональная организация, союз, твоя правда имеет вес. Отстали, но гнилой осадочек остался.

Вообще, всех Нас спасает только то, что с той стороны линии фронта своих долбодятлов хватает. А уж крадут там не чета нашим. Эпически там крадут. Если бы все, на что приходят миллиарды от Европы и Америсы, закупалось и поступало на фронт, фронт бы уже был где-нибудь под Вязьмой, а то и в районе МКАД. Чем дольше я варюсь в этом военном котле в качестве незаметной и необязательной приправы, тем больше понимаю, что всякая граница между добром и злом во время войны весьма зыбка.

Граница между пользой и вредом - лишь частный случай общей теории поля: чем ближе к полюсам, тем больше напряженность, чем дальше от них, тем она меньше. А на линии боевого соприкосновения нужно быть особо деликатным. Здесь от пользы до вреда расстояние в микронах иной раз только измерять. И от тех микронов зависит жизнь солдата, а в конечном итоге судьба Победы.