ТАБАЧНЫЕ БУНТЫ

Первыми по-настоящему массовыми протестами в Иране были выступления против табачной монополии. С середины XIX в. шах Насир ад-дин начал выдавать европейским предпринимателям концессии – права на эксклюзивную разработку природных ресурсов, промыслов или создание различных предприятий. Подобные права давались, например, на разработку рыбных промыслов, организацию телеграфного сообщения... Взамен иностранцы выплачивали в пустующую иранскую казну определенную сумму денег.

Одной из таких концессий стало исключительное право на производство, продажу и экспорт иранского табака сроком на 50 лет, выданное в 1890 г. британцу Тальботу. Как известно, табак не был автохтонной культурой для этого региона, однако очень прижился в Иране. Иранский табак очень высоко ценился в Европе, да и сами иранцы пристрастились к курению. Европейские наблюдатели саркастично отмечали, что даже в Рамадан первым делом после молитвы иранец закуривает. Десятилетие спустя знаменитый иранский ученый Али Акбар Деххода в одном из своих фельетонов предлагал бороться с табачной зависимостью при помощи опиума и других наркотиков.

Выданная шахом концессия позволяла Тальботу самостоятельно определять цены на покупку и продажу табака. Этим были недовольны представители торговой элиты Ирана и люди, связанные с базаром. В табачной промышленности работало около 200 тысяч человек, что в условиях невыгодных для производителей цен грозило массовой безработицей. Монополия Тальбота всерьез угрожала и благосостоянию базара, и продуктивности табачной отрасли, что в итоге и привело к народным волнениям.

Базар в Иране – это не просто рынок в привычном для европейца понимании. Это целый институт, вокруг которого работает множество людей: от крупнейших торговцев до рядовых носильщиков. Элита базари – «людей базара» – была прочно связана с шиитским духовенством. Купцы делали большие пожертвования в пользу религиозных институтов, а духовенство оказывало им свое покровительство. Связи между базари и шиитскими авторитетами скреплялись в том числе и брачными узами, поэтому вопрос доходов от табака волновал очень многих.

Духовенство отреагировало на растущее возмущение, постановив, что данная концессия противоречит шариату, поскольку торговцев принуждали к продаже и покупке табака по фиксированным ценам. Это решение привело к серьезным последствиям – в 1891 г. несколько крупнейших производителей табака договорились сжечь весь свой годовой урожай. В Тегеране, Тебризе и Ширазе начались протесты против монополии, в которых принимали участие в том числе представители духовенства. Так, Сеййед Али Акбар, известный ширазский мулла, в своих проповедях негативно отзывался о концессии, за что был выслан из страны указом шаха.

Перед отъездом Сеййед Али Акбар написал письмо знаменитому исламскому реформатору Джамал ад-дину ал-Афгани, в котором попросил того обратиться к ведущему шиитскому авторитету Ирана Мирзе Хасану Ширази. Ширази внял просьбе и сначала отправил шаху личное послание, осуждая выдачу концессий иностранцам. Затея успехом не увенчалась, однако протесты при поддержке духовных лиц ширились. В крупных городах закрывались базары и медресе. В декабре 1891 г. Ширази нанес еще один удар по концессии, выпустив фетву, в которой приравнял курение табака к вражде с сокрытым имамом. После обнародования этой фетвы иранцы стали массово отказываться от табака – доходило до того, что слуги шахского гарема отказывались подавать ему табак, ссылаясь на религиозные предписания. Протест распространялся по всей территории Ирана, а шах ничего не мог с этим поделать.

В начале 1892 г. Насир ад-дин отменил концессию Тальбота с условием выплаты британцу большой компенсации. Эти события больно ударили и по престижу монарха, и по казне – в результате шах был вынужден обратиться к России за займом. После отзыва концессии Ширази отменил свою фетву, а иранцы вернулись к своему излюбленному занятию. Исследователи же отмечают, что табачные бунты показали эффективность массовых выступлений и продемонстрировали, как религиозный авторитет духовенства трансформируется в политическое влияние.

Очень тонкое замечание про длину текста фетвы и степень влияния, однако не могу целиком согласиться с "конфессиональным" объяснением. Мне кажется, что дело в сложном устройстве ("сложнее" не значит "лучше") власти в эпоху Каджаров. Династии по сути пришлось выстраивать систему негласных договоренностей между центрами авторитета - духовенством, людьми базара, влиятельными семьями и т.д. Ванесса Мартин назвала это "каджарским пактом". Разумеется, понимание религиозного авторитета муджтахидов в Иране отличалось от османских примеров (насколько мне известно), но речь здесь, как мне кажется, о системе в целом. Как только баланс сместился, вся эта система едва не обрушилась.

Фетва Ширази это буквально то ли одна то ли две строки, а влияние оказалось феноменальным. Не уверен, что в соседней Османской империи какая-нибудь фетва могла бы вызвать такой же результат, тем более в описываемое время. Но это к слову об разнице между условно "секулярным" суннитским и условно "клерикальным" шиитским обществом.

https://t.iss.one/paxIranica/293

Когда просто захотелось посмотреть футбол, но работа и тут догнала. Иранский национальный флаг до 1979 г. (ака флаг династии Пехлеви) на трибунах дерби северного Лондона.

БОГАТЫРЬ НАЦИИ

Одной из легендарных фигур, воплощающих традиции мужества, чести и великодушия, для иранцев является полумифический герой Пахлаван Махмуд, известный под прозвищем Пурья Вали и живший в XIII-XIV столетиях. Он был ролевой моделью для поколений молодых людей, занимавшихся традиционной иранской борьбой и посещавших зурхане – спортивные арены, в которых тренировались борцы.

Идеология зурхане представляет собой причудливое переплетение шиитских практик почитания Али, двоюродного брата и зятя пророка Мухаммада, традиций средневековых иранских ремесленных гильдий и особого кодекса чести джаванмарди – духовного рыцарства, проповедующего самопожертвование и помощь слабым. Завсегдатаями этих заведений были люди из городских низов, а в эпоху Каджаров зурхане стали неотъемлемой частью городской жизни.

Для многих иранцев 50-60-х гг. ХХ века олицетворением традиций зурхане стал знаменитый борец Голямреза Тахти. В те времена именно борьба была тогда спортом №1 для большинства иранцев, уступив пальму первенства футболу лишь в конце 60-х. Несмотря на вестернизацию жизни, проводившуюся монархами из династии Пехлеви, традиционная борьба сохранилась, хотя ее активно критиковали сторонники проникших в Иран западных стандартов физического воспитания.

Исследователь Хушанг Шехаби и вовсе считает, что зурхане в Иране могли полностью исчезнуть, однако на помощь пришел великий поэт Фирдоуси. Масштабные празднования тысячелетия со дня рождения поэта 1934 г. стали манифестом исторической политики Резы Пехлеви с ориентацией на доисламский Иран. На торжествах проводились в том числе показательные выступления борцов как носителей традиций древнего Ирана. Фактически это спасло традиционную борьбу, а уже спустя 5 лет борцы выступали на свадьбе наследника престола Мохаммада Резы и его первой жены Фаузии.

Жизненный путь Тахти был связан с традициями зурхане. Он происходил из очень бедной семьи, а его талант борца впервые рассмотрели во время службы в армии. С 1948 г. он работал в Иранской железнодорожной компании и принимал участие в соревнованиях. В 1951 г. он стал чемпионом Ирана по вольной борьбе, годом спустя завоевал серебряную медаль на Олимпиаде в Хельсинки, став первым иранцем, поднявшимся на олимпийский пьедестал. А на Играх в Мельбурне Тахти стал олимпийским чемпионом.

Получив известность как борец европейского стиля, Тахти также участвовал в соревнованиях по традиционной борьбе и несколько раз признавался “богатырем столицы”, получая награду из рук шаха. Поступки Тахти на международных соревнованиях отражали его приверженность кодексу зурхане. Однажды во время схватки с советским борцом Александром Медведем, Тахти заметил, что его соперник получил травму ноги и не атаковал его поврежденную ногу, в итоге уступив победу. А после победы над другим советским борцом Анатолием Албулом иранец подошел к его матери и извинился перед ней.

Будучи самым популярным спортсменом Ирана, Тахти активно участвовал в политической жизни страны. Он был членом Национального фронта и занимался делами профсоюза спортсменов. В 1962 г. Тахти лично занимался помощью пострадавшим от землетрясения недалеко от Казвина. Спортсмен, находясь в оппозиции в эпоху уничтожения политических свобод, рассорился с официальными спортивными организациями, но сохранил при этом широкую популярность в народе – его называли современным Пурья Вали.

7 января 1968 г. иранские СМИ сообщили шокирующую новость: Тахти покончил с жизнью. Его тело было обнаружено в отеле Атлантик, который находился недалеко от штаб-квартиры САВАК. Это обстоятельство вкупе с политической позицией борца породили версию о том, что именно иранские спецслужбы стояли за смертью Тахти, хотя до сих пор у нас нет документальных подтверждений этой гипотезы. Похороны Тахти превратились в политическую манифестацию: его считали жертвой шахского режима, в его честь слагали стихи, а члены Национального фронта собирались на его могиле. После победы Исламской революции новая власть сделала из знаменитого спортсмена и сторонника секулярного национализма икону борьбы мусульман с шахским режимом.

19 августа 1978 года пожар в кинотеатре «Рекс» в городе Абадане унес жизни более трехсот человек. Двери кинотеатра были преднамеренно закрыты, поэтому речь шла именно о поджоге. Власти обвинили во всем марксистов, в народе была популярна версия, что поджог – дело рук агентов САВАКа, исламисты считали кинотеатры проводниками западной культуры и источниками морального разложения. Уже после революции трибунал осудил виновных, один из которых признался в пристрастии к наркотикам.

Как бы то ни было, трагедия в «Рексе» стала поворотной точкой в развитии революционных событий. Те, кто до этого оставались в стороне или с одинаковой неприязнью относились и к шаху, и к противостоявшему ему духовенству, осознали, что нынешняя власть не может защитить их, даже несмотря на ее тотальное присутствие во всех сферах жизни человека.

В Иране произошел взрыв в самой крупной тюрьме Эвин – СМИ

Возможно, в ближайшее время на канале не будет обновлений. Так что не теряйте.

С 11 по 27 ноября в лектории Музея современного искусства «Гараж» в рамках кинопрограммы Garage Screen пройдут показы «Кокерской трилогии» Аббаса Киаростами, которая включает в себя самые эмблематичные фильмы иранского режиссера, принесшие ему международную славу: «Где дом друга?», «Жизнь и ничего больше», «Сквозь оливы». Их действие происходит в иранской деревне Кокер до и после масштабного землетрясения, унесшего множество жизней, и служит ответом Киаростами на вопрос, возможно ли кино и искусство после катастрофы и какова их целительная роль.

В 2021 году Garage Screen провел масштабную ретроспективу Аббаса Киаростами, а нынешняя программа — это не только эхо той ретроспективы, но и попытка понять, какое кино может стать актуальным — если вообще правомерно ставить так вопрос — в условиях исторических перемен и потрясений, кардинально меняющих восприятие кино и искусства в целом.

Расписание и билеты

28 августа 1979 года на передовице «Эттелаат», главной иранской газеты, появилась фотография расстрела курдских повстанцев лояльными новому режиму вооруженными силами. День спустя эту фотографию опубликовало агентство United Press International, а вслед за ней – New York Times и Telegraph. Снимок, получивший название «Расстрельная команда в Иране», не имел автора, что не помешало завоевать ему в апреле 1980 года Пулитцеровскую премию.

Автора снимка удалось установить только в 2006 году. Фотограф Джахангир Разми, работавший в «Эттелаат» с 1973 года, раскрыл тайну в интервью Wall Street Journal. Вместе с репортером газеты они узнали, что группу курдских повстанцев будут судить в аэропорту города Санандаджа. После короткого трибунала 11 человек приговорили к расстрелу. Разми удалось беспрепятственно проникнуть на территорию аэропорта и сделать несколько снимков. Главный редактор «Эттелаат» решил сразу же опубликовать фотографии, скрыв при этом имя автора.

Очень давно обещала своему подписчику сделать подборку ТГ-каналов про историю Востока (в первую очередь ближневосточную, ну и заодно африканскую и соседние регионы).

Как выяснилось, исторических каналов немного – и, кстати, для кого-то есть свободная ниша, подумайте об этом. А может быть не всех мы знаем. Привлекла к мозговому штурму коллег. Спасибо Иранизатору (@middleastguide), Дежурному по Ирану (@irandezhurniy), Повестке дня Турции (@turkeyabout), «Лапше и вопросам» (@snimulapshu), Кириллу Семенову (@semenovkirill), Zangaro Today (@zangaro), Jalan Tamarind (@jalan_tamarind), Восточному караулу (@vostochnykaraul). У всех коллег тоже часто бывает про историю, а у «Восточного синдрома» (@vostochnysyndrome) и вовсе есть рубрика – это день в истории Ближнего Востока. Но в этот раз не про нас.

Ниже список того, что мы вспомнили, а также рекомендации моих подписчиков или найденное в поиске. Спасибо всем, кто поучаствовал. Какие-то из этих каналов знаю давно, какие-то только узнала. Одни большие, другие маленькие. Трудно также отделять историю от культуры и языка, поэтому тут всего понемногу.

Описание каналов такое, как они определяют себя сами.

История

@paxIranica – Pax Iranica. Иран древний и современный. Личный взгляд на историю, культуру и политику иранского мира

@wildfield – «Дикое поле». Историческая рандомность, халдунианская антропология, зеленый тацитизм, пост-османские наблюдения (Турция, Ближний Восток, Балканы)

@pithhelmet – «Пробковый шлем». Колониальная история Азии и Африки и современные реалии Индии.

@sarkyt – «Волшебный восток». Как оставаться непобедимым в байге, всюду восседать на белом тулпаре, не быть убитым хромым куланом... и другие премудрости о славных воинах Орды, наследных аристократах Азии и междоусобицах от Тигра до Янцзы

@PiatyiPunkt – «Пятый пункт». История евреев до, во время и после СССР, советско-израильские отношения: мифы, факты, комментарии.

@shuravi79 – «Шурави 79». История советской войны в Афганистане (1979-1989): люди, события, явления, опыт и уроки.

@saqaliba – Здесь много истории Омана, Северной и Восточной Африки через призму ибадизма

Книги/наука

@kurdbookreview – #книгиокурдах #нетолькокниги #нетолькокурды

@cais_ivran – ЦАИИ ИВ РАН. Канал Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН

Про культуру и традиции

@lanaravandifadai – «Восточный культурный центр» Института Востоковедения РАН – новое уникальное арт-пространство в сердце Москвы, наполненное колоритом и духом Востока.

@qifa_nabki – «Постойте поплачем». Про арабский язык и литературу.

@gdehidjab – «Где твой хиджаб сестра». Пишет про женщин на Востоке, в том числе на БВ и в Африке, плюс много о культуре и «всем красивом».

@salam_ustani – «Салам, училка». Ближний Восток и Азия:
искусство / история / религия

@Ethiopia_tezeta – «Тызыта». Истории, картинки и фотографии из Эфиопии

@mamayavbushe – «Мама, я в буше!». Всё самое интересное о Чёрном континенте

@unknownafrica – «Земля обожженных лиц». Афроарт, афромузыка, афромаргиналии.

@crypttales – «Древний Египет». Авторский канал о тайнах Древнего Египта

На любое явление всегда интересно смотреть с разных сторон. Эхо иранских протестов слышно и в Норвегии. Президент Стортинга – норвежского парламента – этнический иранец, который активно поддерживает протестное движение, чем вызывает неоднозначную реакцию норвежского истеблишмента.

Канал Голос норвежских фьордов публикует переводы новостей из норвежских СМИ и аналитику. Рекомендую всем интересующимся!

Обложка специального выпуска газеты Эттелаат, приуроченного к старту Чемпионата мира по футболу 1978 года – первого мундиаля для сборной Ирана.

Сейчас в это трудно поверить, но еще в середине прошлого футбол не был самым популярным видом спорта среди иранцев. Главными иранскими спортсменами были борцы вольного стиля – их победы на Олимпиадах и чемпионатах мира создавали им славу народных героев.

Ситуация изменилась в 60-е. В процессе урбанизации создавалось общество нового типа, в котором ослабевали старые связи, а прежние привычки заменялись новыми. Массовому обществу нужен был массовый спорт, которым и стал футбол.

Переломным моментом в отношении иранцев к футболу стал 1968 год. В этот год покончил с собой самый известный иранский борец Голямреза Тахти, а сборная Ирана выиграла проводившийся в Тегеране Кубок Азии. Иранские футболисты стали новыми звездами – победе посвящали песни, а шах увидел мобилизующий потенциал массового спорта и даже захотел провести в Иране чемпионат мира.