Страница из книги
6.43K subscribers
1.17K photos
91 links
Об истории, природе вещей и явлений, о цивилизациях и исторических личностях.
Автор: @daddet
Мой проект «Их время» https://youtube.com/@onehistorical?si=IzW9KagxKL5_0kzA

Купить рекламу: https://telega.in/c/onehistorical
Download Telegram
Фетр, цилиндры и ртуть.

Бобр был интересен не самой шкурой, но содержавшимся в подшерстке волокном, из которого получалось прочное и водонепроницаемое сырье — фетр.

После тридцатилетней войны в моду вошли высокие шведские шляпы — жесткие цилиндры из бобрового фетра с широкими полями, которые сохраняли форму при любой погоде. Из этого же материала делали военные шляпы — треуголка Фридриха и двууголока Наполеона были сделаны из бобра.

Фетровые шляпы носили военные и штатские, католики и протестанты. Форма бобровых цилиндров менялась, но мода на них удерживалась в течение трёх столетий.

Перед вычёсыванием мех часто обрабатывали ртутью. Во многих шляпах той эпохи до сих пор столько ртути, что в музеях их хранят в специальных условиях.

Книга: «Природа зла», Александр Эткинд.
Иллюстрация: Двууголка Наполеона, проданная на аукционе в Лионе за 350 тысяч евро.
Санкции 18 века.

Британский таможенный тариф дискриминировал французские вина относительно любых других напитков. При этом конкурирующий импорт из Испании и Португалии ввозился беспошлинно.

Британцы настаивали на изготовлении вин, более похожих на французские. Виноделы Португалии и Испании даже получали черенки лозы из Бордо. Но попытки на Пиренейском полуострове наладить изготовление вина, подобного винам Жиронды, окончились неудачей.

На протяжении всего 18 века французы пользовались абсолютным преимуществом в изготовлении вин, которые могли храниться около 6 лет. Испанские вина не способны были пережить даже годичное путешествие в Новый Свет, чего требовала трансатлантическая торговля.

Французские вина стали недоступны для британцев в момент, когда складывались вкусы массового потребителя. Пиво, джин, херес и портвейн формировали их специфические вкусовые предпочтения.

Книга: «Война, вино и налоги», Джон Най.
Иллюстрация: Английская винная бутылка, на этикетке дата — 1816 г.
Восхищенный архитектор.

В соотвествии с формами колонн получили названия три ордера: дорийский; ионийский и коринфский.

Коринфский ордер подражает девичьей стройности. Изобретение его капители, согласно преданию, произошло таким образом: одна девушка, гражданка Коринфа, уже достигла брачного возраста, заболела и умерла. После похорон ее кормилица, собрав несколько вещичек, которые эта девушка берегла при жизни, уложила их в корзинку, отнесла к гробнице, а чтобы они подольше сохранились под открытым небом, покрыла их черепицей.

Эта корзинка была случайно поставлена на корень аканафа. С наступлением весны корень пустил из своей середины листья, которые, разрастаясь по бокам корзинки, принуждены были загнуться.

В это время Каллимах, проходя мимо гробницы, обратил внимание на корзинку и на нежность обросших ее молодых листьев. Восхищённой новизной вида и формы, он сделал для коринфян несколько колонн по этому образцу.

Книга: «Десять книг об архитектуре», Витрувий.
Иллюстрация: Коринфская капитель
Настоящие сокровища майя.

Цивилизация майя была цивилизацией каменного века. Майя не сумели найти способа выплавки бронзы. То же самое относится и к золоту. Большинство золотых изделий, вероятно, были привезены уже готовыми, хотя во времена Новой Империи существовали небольшие мастерские, занимавшиеся чеканкой золотых пластин.

Сами металлы для майя не имели ценности. Лишь незадолго до появления испанцев они пришли к осознанию пригодности металлов в качестве денег при торговле.

Нефрит для майя обладал куда большей ценностью. Считается, что его добывали со дна горных рек. Не имея металлических инструментов, ремесленники майя резали нефрит втирая кварцевый песок в углубления на его поверхности. Линии узоров наносили при помощи шнура, проводя им по камню бесчисленное количество раз.

Книга: «Повседневная жизнь майя», Ральф Уитлок.
Иллюстрация: Реконструкция погребального облика вождя Пакаля. Ожерелье — более 1000 зерен нефрита, в 9 рядов. Лицо покрывает мозаичная посмертная маска, сложенная из нефрита.
Война - дорогое удовольствие.

Внедрение огнестрельного оружия привело к триумфу нового типа оборонительной наземной войны—trace italienne («ходы сообщения», или апроши), постройке низких укреплений в форме звезд. Возведение подобных бастионов с тяжелой артиллерией, массивными земляными укреплениями приводило к тому, что взятие крепостей занимало все больше времени, удлиняло продолжительность кампаний, увеличивало срок службы солдат и повышало военные расходы.

Размер армии вырос в XVI в. до 50%, в некоторых случаях армии увеличились в десять раз.

Все это не только повышало военные издержки, но и гарантировало, что они останутся на высоком уровне. Когда Людовик XII спросил советника Тривульцио, как гарантировать успех вторжения в Италию, тот ответил: «Мой великодушный король, необходмы три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги».

Связи между капитализмом и государством становились все более тесными.

Книга: «Источники социальной власти», Майкл Манн.
Иллюстрация: Сдача Бреды, Диего Веласкес.
Тауэр — символ оккупации.

После нормандского завоевания Англии в 1066 году в трех точках по периметру Лондона началось строительство новых фортов — башен Монфише и Бейнардс—касл, а также сооружения, которое известно с тех пор под именем лондонского Тауэра.

Но Тауэр никогда не принадлежал Лондону, и горожане считали его вызовом и угрозой их свободе. После пожара 1077 года, который опустошил большую часть города, на месте первоначального укрепления была возведена каменная башня; ее строительство продолжалось более 20 лет. Сооружение назвали Белой башней.

Выстроенный из желтого камня , привезённого из Нормандии, Тауэр стал символом иноземного правления.

Книга: «Лондон. Биография», Питер Акройд.
Иллюстрация: Современный вид Тауэра.
Непарадный облик Белой армии.

Мне смешно смотреть кинокартины, в которых изображается Белая армия - веселящаяся, дамы в бальных платьях, офицеры в мундирах с эполетами, с аксельбантами, блестящие! На самом деле Добровольческая армия в это время представляла собой довольно печальное, но героическое явление. Одеты мы были кто как попало. Например, я был в шароварах, в сапогах, на мне вместо шинели была крутка инженера путей сообщения, которую мне подарил ввиду поздней уже осени хозяин дома, где жила моя мать.

Вот в таком виде мы щеголяли. В скором времени у меня отвалилась подошва от сапога на правой ноге, и пришлось привязать ее веревкой. Вот какие "балы" и какие "эполеты" мы в то время имели! Вместо балов шли постоянные бои. Все время на нас наседала Красная армия, очень многочисленная.

Книга: «Записки белого офицера», Эраст Гиацинтов.
Иллюстрация: Офицерская рота Добровольческой армии, январь 1918 года.
«Мы, немцы, съедаем и выпиваем наши деньги».

Фактически в XVII веке Германия славилась только обжорством и пьянством. «Вол перестаёт пить, когда утоляет жажду, а немцы только начинают», - говорили французы.

Путешественников поражали чудовищный аппетит и неумение поддержать разговор в стране, где богатые люди любого сословия целыми часами молча ели и пили под оглушительный грохот духового оркестра.

Такой репутацией не стал бы гордиться немецкий интеллектуал, однако патриоты попроще были не прочь прославить любовь к мясу и вину. Они опирались на авторитет Тацита, утверждая, что их предки вели себя примерно также.

Ландграф Гессенский основал общество трезвости, но его первый же президент умер от пьянства.

Книга: «Тридцатилетняя война», Сесили Веджвуд.
Иллюстрация: Весёлая компания, Фриц Вагнер.
Патриотизм тридцати тысяч.

Участие Бельгии в Первой Мировой войне отличалось своеобразием не только из-за вторжения и оккупации, но и потому, что большинство бельгийских мужчин не находились на фронте. Примерно четверо из пятерых бельгийцев не воевали.

Призыв на военную службу ввели лишь накануне войны, а вторжение Германии оказалось слишком стремительным. В результате подавляющее большинство мужчин призывного возраста оказались гражданским населением на оккупированной территории.

В первые дни вторжения добровольцами вызвались 20 тысяч человек, но даже после начала оккупации 30 тысяч бельгийских мужчин сумели бежать в Голландию, переправиться в Англию, а затем вновь пересечь Ла-Манш и присоединиться к бельгийской армии.

Их стремление попасть на фронт породило гражданское сопротивление в Бельгии.

Книга: «Молодым здесь не место», Софи де Схаптдрейвер.
Иллюстрация: Бельгийские добровольцы, 1914 г.
Тайна греческого огня.

Возможно, греческий огонь был сделан из сырой крымской нефти и смолы, но точные пропорции и гидравлический механизм для метания до сих пор не ясны.

В 2006 году Джон Хэлдон опубликовал отчёт о попытке воссоздать вещество и процесс метания. Используя реконструированный сифон и крымскую нефть пламя получилось метнуть на 15 м. Оно было настолько интенсивным, что сожгло лодку за секунды.

Комбинация горючих веществ стала самым важным оружием в византийском арсенале, одним из самых совершенных военных средств, с успехом использовавшихся в морских и сухопутных сражениях.

Поскольку способность этого оружия вселять страх не подвергалась сомнению, Константин VII в X веке придал ему статус государственной тайны. В наставлении своему сыну он напоминал, что иностранцев в Византии интересуют три вещи: греческий огонь, императорские регалии и императорские невесты.

Книга: «Византия», Джудит Херрин.
Иллюстрация: Эксперимент Хэлдона по реконструкции греческого огня.
Великий террор.

22 апреля 1794 года был казнен вместе со своей дочерью, внучкой, ее мужем и двумя секретарями друг просветителей, учёный—ботаник Ламуаньон де Мальзерб. Поднимаясь на эшафот, он споткнулся, после чего даже пошутил:

«Плохая примета! Римлянин на моем месте вернулся бы домой».

8 мая на эшафоте расстался с жизнью великий химик Антуан Лавуазье. Когда его ученик и депутат конвента попросил судью спасти гениального ученного, то услышал в ответ: «Республике ученые не нужны».

По приговорам революционных судов в годы Террора было казнено больше 16 тыс. человек, с учетом казненных без суда — 35—40 тыс..

В тюрьмы были брошены автор «Марсельезы» де Лиль, востоковед Вольней, драматург Мерсье, хирург Десо, гильотинированы президент Академии наук де Сарон и поэт Шенье.

«В течение одного года они едва не уничтожили труды нескольких веков цивилизации», — скажет о якобинском терроре современник.

Книга: «Французская революция», Бавыкин и Чудинов.
Иллюстрация: Карикатура Джорджа Крукшенка.
Петербург не резиновый.

Рост населения Петербурга поддерживался потоком крестьян. Важным стимулом их социализации становилась возможность выбиться в предприниматели — землячество помогало связями и первоначальным капиталом. Вплоть до революции главной сферой мелкого предпринимательства оставалась торговля.

Служащие лавки обязаны были уметь писать, читать, считать. В районах торгового отхода дети, как один, посещали земские и церковно—приходские школы.

Иногда мальчика отдавали торговцу—односельчанину, иногда его брал с собой отец, а чаще пристраивали «по родству и знати».

В возрасте 16—17 лет мальчик заканчивал ученичество и становился подручным — помощником приказчика, потом младшим приказчиком, старшим, доверенным. 7% торговцев являлись самостоятельными хозяевами.

Большинство торговцев жили в столице постоянно и приезжали в деревню на побывку. Возвращавшихся домой считали неудачниками — «браковкой».

Книга: «Соседский капитализм», Лев Лурье.
Иллюстрация: Серия «Русские типы», Вильям Каррик.
Оправдание денег.

Вплоть до 12 века каждый купец — ростовщик, и церковь его осуждает. Но когда ростовщичество было отдано в руки евреев, а купечество окрепло, церковь постепенно стала оправдывать прибыль купечества и провела довольно зыбкую границу между дозволенными и недозволенными доходами. Главным фактором, позволившим узаконить торговую прибыль, стало представление о том, что прибыль — это плата за труд.

Эволюция приёмов торговли и все возрастающая роль делопроизводства развились в определенную культуру. Распространение письма и счета дали толчок к «обмирщению» этой культуры, открытию новых школ, росту образования.

Торговый консул Леонардо Фибоначчи, долго работавший на Востоке, в 1202 году издал«Книгу абака», где ввёл в употребление арабские цифры, ноль, позиционную форму записи чисел и действия над дробями.

Книга: «Рождение Европы», Жак Ле Гофф.
Иллюстрация: Страница из математической книги Фибоначчи.
Война приходит в небо.

До 1914 г. возможность боев в воздухе рассматривалась только теоретически. Полеты на аэропланах сами по себе были делом достаточно опасным.

Переворот в тактике произошёл в апреле 1915 года, когда француз Роллан Гарро установил на своем «Моргане—парасоле» курсовой пулемёт с устройством, позволяющим вести огонь сквозь вращающиеся лопасти. Пули рикошетили о стальные отсекатели на лопастях. Подобная конструкция была не идеальной: до четверти боеприпасов расходовались вхолостую, удары пуль по отсекателям расшатывали крепления конструкции.

Энтони Фоккер, голландский конструктор, работавший на Германию, сумел эффективнее решить задачу стрельбы через пропеллер. Его “M.5K” был оснащён синхронизатором — пули пролетали в промежутках между вращающимися лопастями.

«Бич Фоккера» резко изменил чашу весов в сторону германских лётчиков. С этого момента началась история истребительной авиации и воздушных асов.

Книга: «Летающие тузы», Митюрин и Медведько.
Иллюстрация: Синхронизатор Фоккера.
Христиане постигают шахматы.

Когда в конце X века народы Запада заимствуют шахматы у мусульман, играть в них они не умеют. Они оказываются озадаченными принципами игры, свойствами фигур и правилами ходов.

Христиан смущают само развитие шахматной партии и ее финальная цель — одержать победу, поставив королю мат. Сражение и война для христиан XI века — две разные вещи. Настоящие сражения случаются редко и заканчиваются божественной санкцией. Война же состоит из нескончаемых боев, налетов и набегов. Это ритуал совсем другого свойства.

Из всех фигур только король, всадник и пешка не вызывали вопросов. Визирь постепенно превратился в королеву, но король не мог иметь несколько жен, поэтому пешек, прошедших все поле, назвали «дамками».

Слон в исходной индийской игре олицетворял всю армию. Христиане не поняли смысла этой фигуры: они превращали слона в графа, сенешаля, знаменосца, епископа, шута.

Книга: «Символическая история европейского средневековья», Мишель Пастуро.
Иллюстрация: Шахматы с острова Льюис.
Денди.

Слово «денди» с трудом переводится на русский язык. Зародившись в Англии, дендизм включал в себя национальное противостояние французским модам, вызывавшим бурное возмущение английских патриотов. Французская предреволюционная мода культивировала изящество — английская допускала экстравагантность.

Искусство дендизма созидает сложную систему культуры, которая внешне проявляется в«поэзии костюма».

Типично дендисткое поведение было известно в кругу русских щеголей задолго до того, как слово «денди» стало известно в России. Карамзин в 1803 году описал этот феномен слияния цинизма и бунта, превращения эгоизма в религию.

В поведении денди большую роль играли очки — взгляд через них приравнивался к разглядыванию чужого лица в упор, то есть дерзкому жесту. Дельвиг вспоминал, что в Лицее запрещали носить очки и поэтому ему все женщины казались красавицами. Окончив лицей и приобретя очки он был сильно разочарован.

Книга: «Беседы о русской культуре», Юрий Лотман.
Иллюстрация: Денди. Карикатура Оноре Домье.
После дендизма и шика 19 века немного фактов о моде в Средневековье.
Хрущёвки Рима.

В Риме удовлетворить нужду в жилье старинный особняк был не в силах. Элий Аристид полагал, что если бы всех жителей разместить в первых этажах, то пришлось бы застроить Италию до Адриатического моря. Рост дома по вертикали становится необходимостью.

Какой же вид имеет инсула?

Несколько этажей (4—5 и больше). Внешний вид прост и строг: никаких лишних украшений, наружные стены даже не отштукатурены.

Были дома, выстроенные с расчетом на богатых: многокомнатные квартиры с потолками 3,5 м. и прекрасной отделкой. Люди победнее жили в квартирах попроще.

Римляне знали отопление воздухом, но устраивали его только в банях и усадьбах. Жители верхних этажей обогревали комнаты отопительными приборами, напоминающими самовары, или простыми жаровнями (а стёкол в инсулах обычно нет — в рамы вставляли слюду или снабжали окна деревянными ставнями).

Книга: «Простые люди и повседневная жизнь Древнего Рима», Мария Сергеенко.
Иллюстрация: Макет инсулы в Остии, 2 в. н.э.