Forwarded from История Гражданской войны
Издательство «Кучково поле Музеон» представляет вниманию читателей воспоминания французского генерала М. Жанена, охватывающие период Первой мировой и Гражданской войны в России. Составление, комментарии, вступительная статья и научная редакция выполнены Р. Г. Гагкуевым.
https://ozon.ru/t/lN2gNJJ
https://ozon.ru/t/lN2gNJJ
Младший унтер-офицер 1-го кавалерийского полка Чехословацкого корпуса. Зима 1918–1919 гг. Рисунок Алексея Темникова.
В феврале 1918 г. Чехословацкий корпус в результате оккупации Украины войсками Германии и Австро-Венгрии оказался на территории Советской России. Между Отделением Чехословацкого национального совета (ОЧСНС) и Совнаркомом была достигнута договоренность о переброске корпуса через Владивосток во Францию. Однако двойственная политика большевиков в отношении корпуса привела к восстанию чехословаков и к участию их в Гражданской войне на территории Сибири и Дальнего Востока.
25 июня 1918 г. приказом по Чехословацкому корпусу штаб-ротмистру Ф. Линсбауеру было поручено «формирование чешско-словацкой конной части». Приказом от 5 июля уточнялось, что приказано приступить к формированию 1-го дивизиона 1-го кавалерийского полка в составе трех эскадронов, по 100–120 человек в каждом, и конно-пулеметной команды, вооруженной шестью ружьями-пулеметами Шоша.
В начале формирования 1-го кавалерийского полка для разработки особой кавалерийской формы не было ни времени, ни возможности. Солдаты и офицеры прибывали в полк в форме тех частей, из которых они были переведены, и в ней же участвовали в боевых действиях.
В приказе от 21 августа 1918 г. командир дивизиона сообщал, что «решением управления военного отдела ОЧСНС была одобрен проект полевой формы кавалерийского полка.
Приказом одобрено: синие кавалерийские штаны с белым 4 мм. широким лампасом, гимнастерка цвета хаки, на левом рукаве щиток, того же цвета с белой 4 мм. выпушкой; на щитке знак кавалерии — две скрещенные сабли белого цвета. Обозначения чина на щитке белого шелка, из ленты 8 мм. шириной. На левом плече кожаный ремешок с белой (серебряной) пуговицей. Фуражка казацкого образца с небольшой ленточкой чешских цветов … ».
Подробнее: Борис Татаров, 89-й номер «Старого Цейхгауза».
Форменный разбор
В феврале 1918 г. Чехословацкий корпус в результате оккупации Украины войсками Германии и Австро-Венгрии оказался на территории Советской России. Между Отделением Чехословацкого национального совета (ОЧСНС) и Совнаркомом была достигнута договоренность о переброске корпуса через Владивосток во Францию. Однако двойственная политика большевиков в отношении корпуса привела к восстанию чехословаков и к участию их в Гражданской войне на территории Сибири и Дальнего Востока.
25 июня 1918 г. приказом по Чехословацкому корпусу штаб-ротмистру Ф. Линсбауеру было поручено «формирование чешско-словацкой конной части». Приказом от 5 июля уточнялось, что приказано приступить к формированию 1-го дивизиона 1-го кавалерийского полка в составе трех эскадронов, по 100–120 человек в каждом, и конно-пулеметной команды, вооруженной шестью ружьями-пулеметами Шоша.
В начале формирования 1-го кавалерийского полка для разработки особой кавалерийской формы не было ни времени, ни возможности. Солдаты и офицеры прибывали в полк в форме тех частей, из которых они были переведены, и в ней же участвовали в боевых действиях.
В приказе от 21 августа 1918 г. командир дивизиона сообщал, что «решением управления военного отдела ОЧСНС была одобрен проект полевой формы кавалерийского полка.
Приказом одобрено: синие кавалерийские штаны с белым 4 мм. широким лампасом, гимнастерка цвета хаки, на левом рукаве щиток, того же цвета с белой 4 мм. выпушкой; на щитке знак кавалерии — две скрещенные сабли белого цвета. Обозначения чина на щитке белого шелка, из ленты 8 мм. шириной. На левом плече кожаный ремешок с белой (серебряной) пуговицей. Фуражка казацкого образца с небольшой ленточкой чешских цветов … ».
Подробнее: Борис Татаров, 89-й номер «Старого Цейхгауза».
Форменный разбор
Forwarded from Из Новгорода в Харбин 1914-20
14 августа 1914 г.
В Двинске были с Юзефовичем в бане. Хорошо вымылись. Городок грязный и скверный.
Юзефович, между прочим, говорит, что благодаря каким-то соображениям весь план кампании в последнюю минуту изменен. По плану, разработанному в мирное время, все наши крепости первой линии должны были быть срыты и в случае войны с Германией наша армия сразу отступала, под прикрытием передовых частей происходила мобилизация, вся Польша отдавалась, и главные силы сосредотачивались на второй линии крепостей.
На этом основании, между прочим, была взорвана крепость Либава, стоящая бешеных денег, с знаменитым портом императора Александра III.
В результате получилось, что крепости первой линии остались в заброшенном виде, крепости второй же линии еще не укреплены и не переделаны под современные требования, а план кампании оказался в корне измененным, и Польшу решили не отдавать...
Подписывайся на дневник 1914-1920
В Двинске были с Юзефовичем в бане. Хорошо вымылись. Городок грязный и скверный.
Юзефович, между прочим, говорит, что благодаря каким-то соображениям весь план кампании в последнюю минуту изменен. По плану, разработанному в мирное время, все наши крепости первой линии должны были быть срыты и в случае войны с Германией наша армия сразу отступала, под прикрытием передовых частей происходила мобилизация, вся Польша отдавалась, и главные силы сосредотачивались на второй линии крепостей.
На этом основании, между прочим, была взорвана крепость Либава, стоящая бешеных денег, с знаменитым портом императора Александра III.
В результате получилось, что крепости первой линии остались в заброшенном виде, крепости второй же линии еще не укреплены и не переделаны под современные требования, а план кампании оказался в корне измененным, и Польшу решили не отдавать...
Подписывайся на дневник 1914-1920
Мундир Лейб-гвардии 3-го стрелкового Финского батальона, принадлежавший императору Александру II.
Этот мундир в хорошем состоянии был передан в Музей Инвалидов (Musée des Invalides) в Париже князем Трубецким в 1955 г. Он относится к образцу, принятому 8 октября 1856 г., когда во всей гвардейской пехоте были восстановлены клапаны на обшлагах мундиров, упраздненные 30 ноября 1855 г.
Мундир имеет погоны из серебряного галуна на светло-синем суконном подбое. На галуне вышиты золотой канителью вензель императора Николая I, присвоенный генерал-адъютантам, получившим данное звание в его царствование, и скрещенные фельдмаршальские жезлы.
Чин генерал-фельдмаршала принят императором Александром II 30 апреля 1878 г. Пуговицы на мундире и на погонах серебряные, гвардейского образца, c двуглавым орлом, в щите на груди которого изображен финский лев.
Батальон был сформирован 7 марта 1818 г. и назван Гельсингфорский учебный батальон. 22 февраля 1826 г. он был переименован в Финский учебный стрелковый батальон. 16 июня 1829 г. батальон был причислен к Молодой Гвардии под названием Лейб-гвардии Финского стрелкового. В 1870 г. батальон был включен в состав Гвардейской стрелковой бригады, а 20 августа 1871 г. получил номер и название Лейб-гвардии 3-го Финского стрелкового батальона. 17 апреля 1878 г. батальону были пожалованы права и преимущества Старой Гвардии. 21 ноября 1905 г. батальон был расформирован.
На всем протяжении своего существования обмундирование батальона претерпевало те же изменения, что и форма прочей гвардейской пехоты. Неизменной оставались лишь традиционные отличительные особенности мундира: светло-синий прикладной цвет, белый приборный металл и изображение герба Великого Княжества Финляндского вместо Св. Георгия Победоносца в щите на груди российского государственного герба, украшавшего пуговицы и поясные бляхи.
Подробнее: Жерар Горохов. «Старый Цейхгауз» (№87-88).
Форменный разбор
Этот мундир в хорошем состоянии был передан в Музей Инвалидов (Musée des Invalides) в Париже князем Трубецким в 1955 г. Он относится к образцу, принятому 8 октября 1856 г., когда во всей гвардейской пехоте были восстановлены клапаны на обшлагах мундиров, упраздненные 30 ноября 1855 г.
Мундир имеет погоны из серебряного галуна на светло-синем суконном подбое. На галуне вышиты золотой канителью вензель императора Николая I, присвоенный генерал-адъютантам, получившим данное звание в его царствование, и скрещенные фельдмаршальские жезлы.
Чин генерал-фельдмаршала принят императором Александром II 30 апреля 1878 г. Пуговицы на мундире и на погонах серебряные, гвардейского образца, c двуглавым орлом, в щите на груди которого изображен финский лев.
Батальон был сформирован 7 марта 1818 г. и назван Гельсингфорский учебный батальон. 22 февраля 1826 г. он был переименован в Финский учебный стрелковый батальон. 16 июня 1829 г. батальон был причислен к Молодой Гвардии под названием Лейб-гвардии Финского стрелкового. В 1870 г. батальон был включен в состав Гвардейской стрелковой бригады, а 20 августа 1871 г. получил номер и название Лейб-гвардии 3-го Финского стрелкового батальона. 17 апреля 1878 г. батальону были пожалованы права и преимущества Старой Гвардии. 21 ноября 1905 г. батальон был расформирован.
На всем протяжении своего существования обмундирование батальона претерпевало те же изменения, что и форма прочей гвардейской пехоты. Неизменной оставались лишь традиционные отличительные особенности мундира: светло-синий прикладной цвет, белый приборный металл и изображение герба Великого Княжества Финляндского вместо Св. Георгия Победоносца в щите на груди российского государственного герба, украшавшего пуговицы и поясные бляхи.
Подробнее: Жерар Горохов. «Старый Цейхгауз» (№87-88).
Форменный разбор
Forwarded from Из Новгорода в Харбин 1914-20
«Очевидно, что война — преступление, раз каждый старается оправдаться»
Дневник офицера Иосифа Ильина. 18 августа 1914 г. (продолжение)
Дальше, за оградой обширного сада, лежат тоже рядами, но уже умершие, те, которым теперь ничего уже не надо. В головах у них глубокая длинная яма с большим валом земли — общая «братская» могила, тут найдут вечный покой и враги, которые только что убивали друг друга. <…>
Вот с запрокинутой головой лежит русский пехотный капитан, вероятно, командир роты. Он почему-то без сапог. Одет во все новенькое, виднеются теплые, вязаные кальсоны, худые, восковые ступни странно торчат. Оба плеча в черной со сгустками крови: пуля попала в одно плечо и навылет вышла в другое. А ведь тоже собирался, хлопотал, о чем-то думал!
Солдат лежит сжав зубы, с серьезным сосредоточенным лицом, как будто что-то увидел, ему непонятное; рядом с ним другой русский — «земляк» — с открытым ртом и выпученными остекленелы ми глазами; кажется, что он так и не перестает кричать свое жуткое «ура». <…>
С краю лежит австрийский офицер: у него бледное, восковое лицо, с черными усами и черной бородкой, горбатым носом, судя по всему, еврей. Он без мундира, в одной рубашке, которая вся окровавлена. В левом боку у него зияет рана — страшная, штыковая рана. <…>
Какое отвратительное, ужасное, жуткое зрелище! На помощь, чтобы успешнее убивать, люди призывают Бога, служат молебны, говорят громкие фразы о чести, праве, справедливости, прикрываются гуманностью и лицемерно сваливают вину за убийства один на другого. И очевидно же, что война — преступление, раз каждый старается оправдаться и прежде всего торопится заявить, что не он начал ее.
Я стоял и думал; мысли крутились в голове, когда увидел, что подходит батюшка с солдатом-псаломщиком. Началась скорая панихида. Батюшка торопливо помахивал кадилом, подпевал и говорил слова молитвы, шаг отступя, солдат запевал «Вечную память» и «Со святыми упокой».
Так и встала в памяти картина Верещагина, только на картине не так ужасно. <…>
Подписывайся на дневник 1914-1920
Дневник офицера Иосифа Ильина. 18 августа 1914 г. (продолжение)
Дальше, за оградой обширного сада, лежат тоже рядами, но уже умершие, те, которым теперь ничего уже не надо. В головах у них глубокая длинная яма с большим валом земли — общая «братская» могила, тут найдут вечный покой и враги, которые только что убивали друг друга. <…>
Вот с запрокинутой головой лежит русский пехотный капитан, вероятно, командир роты. Он почему-то без сапог. Одет во все новенькое, виднеются теплые, вязаные кальсоны, худые, восковые ступни странно торчат. Оба плеча в черной со сгустками крови: пуля попала в одно плечо и навылет вышла в другое. А ведь тоже собирался, хлопотал, о чем-то думал!
Солдат лежит сжав зубы, с серьезным сосредоточенным лицом, как будто что-то увидел, ему непонятное; рядом с ним другой русский — «земляк» — с открытым ртом и выпученными остекленелы ми глазами; кажется, что он так и не перестает кричать свое жуткое «ура». <…>
С краю лежит австрийский офицер: у него бледное, восковое лицо, с черными усами и черной бородкой, горбатым носом, судя по всему, еврей. Он без мундира, в одной рубашке, которая вся окровавлена. В левом боку у него зияет рана — страшная, штыковая рана. <…>
Какое отвратительное, ужасное, жуткое зрелище! На помощь, чтобы успешнее убивать, люди призывают Бога, служат молебны, говорят громкие фразы о чести, праве, справедливости, прикрываются гуманностью и лицемерно сваливают вину за убийства один на другого. И очевидно же, что война — преступление, раз каждый старается оправдаться и прежде всего торопится заявить, что не он начал ее.
Я стоял и думал; мысли крутились в голове, когда увидел, что подходит батюшка с солдатом-псаломщиком. Началась скорая панихида. Батюшка торопливо помахивал кадилом, подпевал и говорил слова молитвы, шаг отступя, солдат запевал «Вечную память» и «Со святыми упокой».
Так и встала в памяти картина Верещагина, только на картине не так ужасно. <…>
Подписывайся на дневник 1914-1920
Барабанщик Роты Дворцовых гренадер (участник Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., поступивший в Роту при Александре III, о чем говорит вензель императора на погоне), конец XIX - начало ХХ в. Художник Александр Ежов.
Иллюстрация книги Дмитрия Клочкова «Гвардейская пехота: специальные команды и категории, отдельные части».
Форменный разбор
Иллюстрация книги Дмитрия Клочкова «Гвардейская пехота: специальные команды и категории, отдельные части».
Форменный разбор
Forwarded from Записки военного министра Временного правительства
«Немецкий историк XIX в. рассматривал славян как навоз для германской нивы»
1914 г. Из мемуаров генерала Верховского
1 августа 1914 года от дебаркадера белградского вокзала отходил последний поезд. Люди бежали из столицы Сербии, над которой рвались первые австрийские снаряды.
Я сидел у окна вагона 2-го класса. Напротив меня сидел молодой немец.
В качестве офицера Генерального штаба я приехал в Сербию с заданием изучить причины ее побед в борьбе с Турцией и Болгарией и теперь спешил возвратиться в штаб 3-й Финляндской стрелковой бригады. Мой визави, коммивояжер крупной германской экспортной фирмы, лейтенант запаса кирасирского полка 1-го Восточно-прусского корпуса, ехал также по вызову своего начальства в Кенигсберг.
Оба мы с тревогой смотрели на уходивший вдаль город, окутанный дымом и пламенем пожаров, возникших в результате вражеской бомбардировки. Последние газеты, вышедшие в Белграде до начала бомбардировки, были наполнены статьями о надвигавшейся всеевропейской войне. Мой сосед по купе не мог примириться с этой мыслью.
— Не может быть, — говорил он мне, — чтобы из-за этой глупой истории на Балканах разгорелась война в Европе. Нам, немцам, нужен мир и только мир, для того чтобы производить и торговать...
Не могу сказать, что я отнесся к нему с полным доверием. Война между Россией и Германией не была для меня неожиданностью. Я уже давно читал труды немецкого историка Трейчке, который откровенно рассматривал всех славян, и русских в том числе, как «навоз для германской нивы». Мне знакомы были также «творения» одного из руководителей военной мысли Германии генерала Бернгарди, писавшего о том, что Германия оставит побежденным только одни глаза, для того чтобы они могли оплакивать свой позор.
Все это было далеко не безразлично мне, молодому офицеру русского Генерального штаба. Я считал себя, как и все свое поколение, ответственным за судьбы своей родины, любовь к которой с юношеских лет была основным символом моей жизни.
Фото: Николай II и Вильгельм II
🎖️Записки военного министра Временного правительства
1914 г. Из мемуаров генерала Верховского
1 августа 1914 года от дебаркадера белградского вокзала отходил последний поезд. Люди бежали из столицы Сербии, над которой рвались первые австрийские снаряды.
Я сидел у окна вагона 2-го класса. Напротив меня сидел молодой немец.
В качестве офицера Генерального штаба я приехал в Сербию с заданием изучить причины ее побед в борьбе с Турцией и Болгарией и теперь спешил возвратиться в штаб 3-й Финляндской стрелковой бригады. Мой визави, коммивояжер крупной германской экспортной фирмы, лейтенант запаса кирасирского полка 1-го Восточно-прусского корпуса, ехал также по вызову своего начальства в Кенигсберг.
Оба мы с тревогой смотрели на уходивший вдаль город, окутанный дымом и пламенем пожаров, возникших в результате вражеской бомбардировки. Последние газеты, вышедшие в Белграде до начала бомбардировки, были наполнены статьями о надвигавшейся всеевропейской войне. Мой сосед по купе не мог примириться с этой мыслью.
— Не может быть, — говорил он мне, — чтобы из-за этой глупой истории на Балканах разгорелась война в Европе. Нам, немцам, нужен мир и только мир, для того чтобы производить и торговать...
Не могу сказать, что я отнесся к нему с полным доверием. Война между Россией и Германией не была для меня неожиданностью. Я уже давно читал труды немецкого историка Трейчке, который откровенно рассматривал всех славян, и русских в том числе, как «навоз для германской нивы». Мне знакомы были также «творения» одного из руководителей военной мысли Германии генерала Бернгарди, писавшего о том, что Германия оставит побежденным только одни глаза, для того чтобы они могли оплакивать свой позор.
Все это было далеко не безразлично мне, молодому офицеру русского Генерального штаба. Я считал себя, как и все свое поколение, ответственным за судьбы своей родины, любовь к которой с юношеских лет была основным символом моей жизни.
Фото: Николай II и Вильгельм II
🎖️Записки военного министра Временного правительства
Барабанщик и флейтщик 1-го Выборного солдатского полка. На заднем плане — мушкетеры вторых и пикинеры первых тысяч московских солдатских полков. Художник Роберто Паласиос-Фернандес.
В московских солдатских полках XVII в. музыканты делились на две категории. Первые — это, как и в стрелецких приказах (полках), мальчишки 13-16 лет, «не вошедшие в возраст» настоящей стрелецкой или солдатской службы. Они в основном управлялись с барабанами, дудками-сиповками и, peжe, флейтами. Старшими же музыкантами и трубачами служили вполне взрослые иноземцы. См. статью Роберто, опубликованную в 1998 году в журнале «Цейхгауз» (№7).
Имеются все основания утверждать, что до декабря 1701 г., когда «и драгунам и солдатам и стрельцам...» было указано «носить платье Немецкое верхнее Саксонския и Французския, а исподное камзолы и штаны и сапоги и башмаки и шапки Немецкия, и ездить на Немецких седлах...», никто из вышеперечисленных военных в XVII в. не должен был носить западноевропейского платья. Исключение составляли иноземцы.
Ношение же иноземного платья русскими, а такие случаи имели место, включая и царя Алексея Михайловича в молодости, были им же и пресечены 6 августа 1675 г. За ослушание полагалась опала и перевод в низшие чины.
Однако, при столь однозначном запрещении русским носить западную одежду, мы находим в последней четверти XVII в. несколько упоминаний о немецком или голландском стиле одежды музыкантов выборных московских солдатских полков. Уже в 1676 г. (всего через год после запретительного указа) бухарский посланник, обращаясь к московским дьякам, «спрашивал про барабанщиков, что у солдат в немецком платье, и ему сказано, что те солдатские барабанщики». В этом источнике подразумевается отличие одетых по-немецки музыкантов от солдат в общепринятом на Москве русском платье.
Создававший свой «потешный полк солдатского строя», будущий 3-й выборный, Петр сохранил и особенность солдатских музыкантов — немецкий костюм.
Форменный разбор
В московских солдатских полках XVII в. музыканты делились на две категории. Первые — это, как и в стрелецких приказах (полках), мальчишки 13-16 лет, «не вошедшие в возраст» настоящей стрелецкой или солдатской службы. Они в основном управлялись с барабанами, дудками-сиповками и, peжe, флейтами. Старшими же музыкантами и трубачами служили вполне взрослые иноземцы. См. статью Роберто, опубликованную в 1998 году в журнале «Цейхгауз» (№7).
Имеются все основания утверждать, что до декабря 1701 г., когда «и драгунам и солдатам и стрельцам...» было указано «носить платье Немецкое верхнее Саксонския и Французския, а исподное камзолы и штаны и сапоги и башмаки и шапки Немецкия, и ездить на Немецких седлах...», никто из вышеперечисленных военных в XVII в. не должен был носить западноевропейского платья. Исключение составляли иноземцы.
Ношение же иноземного платья русскими, а такие случаи имели место, включая и царя Алексея Михайловича в молодости, были им же и пресечены 6 августа 1675 г. За ослушание полагалась опала и перевод в низшие чины.
Однако, при столь однозначном запрещении русским носить западную одежду, мы находим в последней четверти XVII в. несколько упоминаний о немецком или голландском стиле одежды музыкантов выборных московских солдатских полков. Уже в 1676 г. (всего через год после запретительного указа) бухарский посланник, обращаясь к московским дьякам, «спрашивал про барабанщиков, что у солдат в немецком платье, и ему сказано, что те солдатские барабанщики». В этом источнике подразумевается отличие одетых по-немецки музыкантов от солдат в общепринятом на Москве русском платье.
Создававший свой «потешный полк солдатского строя», будущий 3-й выборный, Петр сохранил и особенность солдатских музыкантов — немецкий костюм.
Форменный разбор
Капитан-поручик армейской пехоты (сер. 1720-х гг.). Вплоть до конфирмации "Стата Воинского" 1731 г. офицеры в армейских полках носили разноманерное платье, иногда даже несходное по цвету с мундирами нижних чинов. Военная Коллегия не единожды пыталась привести офицерский мундир к одному "калибру", но тщетно. Офицерство как и раньше предпочитало одеваться по принципу "каждый молодец на свой образец" и, отдавая посильную дань щегольству, украшать себя золотыми и серебряными галунами, сложной завивкой волос, кружевами и бантами.
Иллюстрация Олега Пархаева к статье Вадима Егорова, опубликованной в 3-м номере журнала «Цейхгауз», 1993 г.
Форменный разбор
Иллюстрация Олега Пархаева к статье Вадима Егорова, опубликованной в 3-м номере журнала «Цейхгауз», 1993 г.
Форменный разбор
Forwarded from Записки военного министра Временного правительства
1 августа 1914 г. Из дневника генерала Верховского
В поход я выступил старшим адъютантом штаба 3-й Финляндской стрелковой бригады в чине капитана Генерального штаба.
Вся страна бросилась к оружию <…> Немногие даже среди нас, военных, твердо знают, что нам с Германией не равняться силами.
Германия одна в первую голову разворачивает около 70 корпусов, да австрийцы дают не менее 35, в то время как мы едва ли сможем выставить на первое время более 50, при 30 французских и 5 английских. Итого 105 австро-германских корпусов против 85 корпусов нашего союза.
Конечно, с течением времени англичане и мы
сумеем развить наши формирования, но превосходство сил при более быстром развертывании Германии обеспечено. Нам и нашим союзникам придется выдержать первый удар страшной силы.
Огромное преимущество германцы имеют в блестяще развитой технике и особенно в численности и калибрах артиллерии, которой они всегда придавали решающее значение.
В то время как мы имеем на корпус 96 легких орудий и 12 легких гаубиц, т. е. всего-навсего 108 орудий на 32 батальона, германцы на свой 24-батальонный корпус имеют 112 легких пушек, 36 гаубиц и 12 тяжелых орудий, т. е. 156 орудий всех калибров на корпус.
Соотношение числа орудий у нас и у германцев таково: на 1 батальон (около 1000 человек) у нас, примерно, 3 1/2 орудия, а у немцев почти семь, в том числе 2 гаубицы и тяжелые пушки. Что касается тяжелой артиллерии, то численность ее у нас совершенно ничтожна, и мы едва ли имеем по одному тяжелому дивизиону на 3—4 корпуса. <…>
В таком же невыгодном для нас соотношении находятся все остальные отделы технического снабжения: авиация, автомобили, железные и узкоколейные дороги, пулеметы и проч. <…>
🎖️Записки военного министра Временного правительства
В поход я выступил старшим адъютантом штаба 3-й Финляндской стрелковой бригады в чине капитана Генерального штаба.
Вся страна бросилась к оружию <…> Немногие даже среди нас, военных, твердо знают, что нам с Германией не равняться силами.
Германия одна в первую голову разворачивает около 70 корпусов, да австрийцы дают не менее 35, в то время как мы едва ли сможем выставить на первое время более 50, при 30 французских и 5 английских. Итого 105 австро-германских корпусов против 85 корпусов нашего союза.
Конечно, с течением времени англичане и мы
сумеем развить наши формирования, но превосходство сил при более быстром развертывании Германии обеспечено. Нам и нашим союзникам придется выдержать первый удар страшной силы.
Огромное преимущество германцы имеют в блестяще развитой технике и особенно в численности и калибрах артиллерии, которой они всегда придавали решающее значение.
В то время как мы имеем на корпус 96 легких орудий и 12 легких гаубиц, т. е. всего-навсего 108 орудий на 32 батальона, германцы на свой 24-батальонный корпус имеют 112 легких пушек, 36 гаубиц и 12 тяжелых орудий, т. е. 156 орудий всех калибров на корпус.
Соотношение числа орудий у нас и у германцев таково: на 1 батальон (около 1000 человек) у нас, примерно, 3 1/2 орудия, а у немцев почти семь, в том числе 2 гаубицы и тяжелые пушки. Что касается тяжелой артиллерии, то численность ее у нас совершенно ничтожна, и мы едва ли имеем по одному тяжелому дивизиону на 3—4 корпуса. <…>
В таком же невыгодном для нас соотношении находятся все остальные отделы технического снабжения: авиация, автомобили, железные и узкоколейные дороги, пулеметы и проч. <…>
🎖️Записки военного министра Временного правительства
Полковник 49-го Сибирского стрелкового полка армии Колчака. 1919-20 гг. Художник Андрей Каращук.
В конце 1918 г. на территории Сибири началось формирование новых пяти дивизий сибирских стрелков: 8-й, 11-й, 12-й, 13-й и 14-й. Эти соединения создавались в тылу как стратегический резерв для белых войск антибольшевистского фронта. Об их судьбе и униформе рассказывает статья Александра Дерябина, опубликованная в 7-м номере журнала «Цейхгауз» (1998 г.).
По меркам Гражданской войны дивизии были хорошо укомплектованы и обмундированы. Например, в 13-й дивизии насчитывалось свыше 13 тыс. штыков. Перед отправкой на фронт в Омске дивизия участвовала в параде, на котором присутствовал А.В. Колчак. Командир 1-го батальона 49-го Сибирского стрелкового полка капитан Ф.Ф. Мейбом вспоминал, что «...адмирал восхищался нашим полком и писал, что 49-й ... полк напомнил ему славных преображенцев».
По свидетельству Мейбома, все офицеры 49-го Ссп «были одеты в английские мундиры с русскими погонами и орденами, но выглядели браво — оказывается по распоряжению командира полка все офицеры должны иметь одну и ту же форму, т.е. английскую, которую пригоняет специальный портной». В 1-м батальоне были «все в английском обмундировании с зелеными погонами с белым кантом». Личный состав полка носил английские же ботинки и шинели.
Однако надежды командования на эти резервные дивизии не оправдались, большей частью их солдаты перешли на сторону красных.
Форменный разбор
В конце 1918 г. на территории Сибири началось формирование новых пяти дивизий сибирских стрелков: 8-й, 11-й, 12-й, 13-й и 14-й. Эти соединения создавались в тылу как стратегический резерв для белых войск антибольшевистского фронта. Об их судьбе и униформе рассказывает статья Александра Дерябина, опубликованная в 7-м номере журнала «Цейхгауз» (1998 г.).
По меркам Гражданской войны дивизии были хорошо укомплектованы и обмундированы. Например, в 13-й дивизии насчитывалось свыше 13 тыс. штыков. Перед отправкой на фронт в Омске дивизия участвовала в параде, на котором присутствовал А.В. Колчак. Командир 1-го батальона 49-го Сибирского стрелкового полка капитан Ф.Ф. Мейбом вспоминал, что «...адмирал восхищался нашим полком и писал, что 49-й ... полк напомнил ему славных преображенцев».
По свидетельству Мейбома, все офицеры 49-го Ссп «были одеты в английские мундиры с русскими погонами и орденами, но выглядели браво — оказывается по распоряжению командира полка все офицеры должны иметь одну и ту же форму, т.е. английскую, которую пригоняет специальный портной». В 1-м батальоне были «все в английском обмундировании с зелеными погонами с белым кантом». Личный состав полка носил английские же ботинки и шинели.
Однако надежды командования на эти резервные дивизии не оправдались, большей частью их солдаты перешли на сторону красных.
Форменный разбор
В продолжение темы сибирских стрелков Колчака - рисунок Игоря Дзыся. Подполковник штаба и унтер-офицер Сибирских стрелковых дивизий армии Колчака. 1919-20 гг.
Форменный разбор
Форменный разбор
Forwarded from Из Новгорода в Харбин 1914-20
20 августа 1914 г. (продолжение)
Через пруд шла небольшая плотинка с деревянным полусгнившим настилом. Через эту плотинку мы переехали, свернули вправо от рощи и, упираясь правым орудием на опушку, снялись с передков. <…>
На самой опушке стоял подпрапорщик-фельдфебель пятой батареи молодец Ермолаев. Красавец мужчина с большой русой бородой, он начальствовал над передками пятой батареи, с нашими передками был прапорщик Бедке.
За Японскую войну Ермолаев имел три креста, и эти кресты и медали всегда украшали его широкую грудь. Я подошел к нему.
— Ермолаев, есть у вас папироса?
— Никак нет, не курю, вашбродие, — ответил он.
— Вам осталось только один крест получить, а? — кивнул я на его грудь.
— Так точно, — улыбаясь, проговорил он. <…>
Вдруг в моих ушах раздался страшный, оглушительный свист, и в ту же минуту все смешалось в полной темноте. «Убит!» — промелькнуло у меня в голове, и в следующую минуту я почувствовал, что валяюсь в пыли, перед глазами стояло черное облако. Кто-то дико, пронзительно, тонко визжал.
Почувствовал, что могу подняться на ноги, меня шатало. Сквозь туманную пелену дыма, грязи, копоти и пыли я увидел около себя лежащих и ползающих людей.
Ермолаев лежал раздетым: вместо шапки на голове будто красная ермолка, а вместо живота дымилась кровавая пена и каша, ног ниже колен не было, одной руки не хватало, а открытый рот испу скал тонкий бабий бизг, даже не бабий, а поросячий, крик, когда колют или режут поросят.
Пытался подняться Бедке, но падал и ползал на четвереньках. Тут же лежал тоже голый человек, тело которого было сплошь в ссадинах и ранках, но мелких, словно царапины <…>
Тут я заметил, что рука у меня повисла, точно плеть, и такая тяжелая, что я не могу ее поднять, что-то теплое и липкое ползло в рукаве. Я посмотрел: кисть вся была в крови.
Пошел к перевязочному пункту. Тут доктор уже перевязывал Бедке, который, оказалось, ранен в ногу — шрапнельная пуля попала прямо под левое колено и застряла в ноге. <…>
Подписывайся на дневник 1914-1920
Через пруд шла небольшая плотинка с деревянным полусгнившим настилом. Через эту плотинку мы переехали, свернули вправо от рощи и, упираясь правым орудием на опушку, снялись с передков. <…>
На самой опушке стоял подпрапорщик-фельдфебель пятой батареи молодец Ермолаев. Красавец мужчина с большой русой бородой, он начальствовал над передками пятой батареи, с нашими передками был прапорщик Бедке.
За Японскую войну Ермолаев имел три креста, и эти кресты и медали всегда украшали его широкую грудь. Я подошел к нему.
— Ермолаев, есть у вас папироса?
— Никак нет, не курю, вашбродие, — ответил он.
— Вам осталось только один крест получить, а? — кивнул я на его грудь.
— Так точно, — улыбаясь, проговорил он. <…>
Вдруг в моих ушах раздался страшный, оглушительный свист, и в ту же минуту все смешалось в полной темноте. «Убит!» — промелькнуло у меня в голове, и в следующую минуту я почувствовал, что валяюсь в пыли, перед глазами стояло черное облако. Кто-то дико, пронзительно, тонко визжал.
Почувствовал, что могу подняться на ноги, меня шатало. Сквозь туманную пелену дыма, грязи, копоти и пыли я увидел около себя лежащих и ползающих людей.
Ермолаев лежал раздетым: вместо шапки на голове будто красная ермолка, а вместо живота дымилась кровавая пена и каша, ног ниже колен не было, одной руки не хватало, а открытый рот испу скал тонкий бабий бизг, даже не бабий, а поросячий, крик, когда колют или режут поросят.
Пытался подняться Бедке, но падал и ползал на четвереньках. Тут же лежал тоже голый человек, тело которого было сплошь в ссадинах и ранках, но мелких, словно царапины <…>
Тут я заметил, что рука у меня повисла, точно плеть, и такая тяжелая, что я не могу ее поднять, что-то теплое и липкое ползло в рукаве. Я посмотрел: кисть вся была в крови.
Пошел к перевязочному пункту. Тут доктор уже перевязывал Бедке, который, оказалось, ранен в ногу — шрапнельная пуля попала прямо под левое колено и застряла в ноге. <…>
Подписывайся на дневник 1914-1920
Forwarded from FAQ History
Когда белые расстреляли непримиримого борца с большевизмом
Имя унтер-офицера Тимофея Кирпичникова было хорошо известно в 1917 г. Именно он поднял против царя запасной батальон гвардейского Волынского полка (и, по одной из версий, лично застрелил своего командира), что в конечном предопределило победу Февральской революции.
Наутро после революции Кирпичников проснулся знаменитым. Он стал любимцем Керенского, был произведен в офицеры, а его портреты висели на заборах и выставлялись в витринах.
Во время Октябрьсого переворота он снова попытался организовать солдатское выступление - уже против большевиков. Но на этот раз не получилось, и Кирпичников бежал на Дон. Он планировал влиться в ряды формировавшейся Белой армии.
Тут он попал в расположение частей Александра Кутепова, который в февральские дни 1917 г. тоже был в Петрограде, только, в отличие от Кирпичникова, безуспешно пытался организовать сопротивление восставшим.
Рассказ Кутепова записал генерал Евгений Достовалов. Фамилия Кирпичникова в рассказе не фигурирует, но нет сомнений, о ком идет речь:
«- Однажды, - рассказывал Кутепов, - ко мне в штаб явился молодой офицер, который весьма развязно сообщил мне, что приехал в Добровольческую армию сражаться с большевиками "за свободу народа", которую большевики попирают.
Я спросил его, где он был до сих пор и что он делал, офицер рассказал мне, что был одним из первых "борцов за свободу народа" и что в Петрограде он принимал деятельное участие в революции, выступив одним из первых против старого режима.
Когда офицер хотел уйти, я приказал ему остаться и, вызвав дежурного офицера, послал за нарядом. Молодой офицер заволновался, побледнел и стал спрашивать, почему я его задерживаю. Сейчас увидите, сказал я и, когда наряд пришел, приказал немедленно расстрелять этого "борца за свободу”».
👉🏻Подпишись на FAQhistory
Имя унтер-офицера Тимофея Кирпичникова было хорошо известно в 1917 г. Именно он поднял против царя запасной батальон гвардейского Волынского полка (и, по одной из версий, лично застрелил своего командира), что в конечном предопределило победу Февральской революции.
Наутро после революции Кирпичников проснулся знаменитым. Он стал любимцем Керенского, был произведен в офицеры, а его портреты висели на заборах и выставлялись в витринах.
Во время Октябрьсого переворота он снова попытался организовать солдатское выступление - уже против большевиков. Но на этот раз не получилось, и Кирпичников бежал на Дон. Он планировал влиться в ряды формировавшейся Белой армии.
Тут он попал в расположение частей Александра Кутепова, который в февральские дни 1917 г. тоже был в Петрограде, только, в отличие от Кирпичникова, безуспешно пытался организовать сопротивление восставшим.
Рассказ Кутепова записал генерал Евгений Достовалов. Фамилия Кирпичникова в рассказе не фигурирует, но нет сомнений, о ком идет речь:
«- Однажды, - рассказывал Кутепов, - ко мне в штаб явился молодой офицер, который весьма развязно сообщил мне, что приехал в Добровольческую армию сражаться с большевиками "за свободу народа", которую большевики попирают.
Я спросил его, где он был до сих пор и что он делал, офицер рассказал мне, что был одним из первых "борцов за свободу народа" и что в Петрограде он принимал деятельное участие в революции, выступив одним из первых против старого режима.
Когда офицер хотел уйти, я приказал ему остаться и, вызвав дежурного офицера, послал за нарядом. Молодой офицер заволновался, побледнел и стал спрашивать, почему я его задерживаю. Сейчас увидите, сказал я и, когда наряд пришел, приказал немедленно расстрелять этого "борца за свободу”».
👉🏻Подпишись на FAQhistory
Униформа русской армии времен императора Николая I: армейская пехота периода Крымской войны 1853-1855 гг. Обер-офицер, барабанщик и нижний чин. Художник Олег Пархаев.
Форменный разбор
Форменный разбор
Народная армия Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания (Комуча), 1918 год:
Первоначальная форма Народной армии (июль 1918 г.);
Летчик-наблюдатель;
Полковник стрелковых частей, Георгиевский кавалер.
Иллюстрации Игоря Дзыся к статье Александра Дерябина "Народная армия Комуча. 1918" ("Цейхгауз" №3).
Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания (Комуч) — эсеровская организация, образованная 6 июня 1918 г. Опираясь на чехословацкие войска и офицеров из подпольной военной организации, Комуч поднял восстание и захватил ряд городов Поволжья. 23 сентября 1918 г. в Уфе было создано Временное Всероссийское правительство — Уфимская Директория, с появлением которой Комуч утратил верховную власть.
Для отличия от красных, бойцы Народной армии, не имевшие поначалу погон, с первых же дней формирования носили на головных уборах вместо прежних российских кокард георгиевскую ленточку наискось околыша, а также белую повязку на левом рукаве. Однако народоармейцы продолжали носить все, кто во что горазд, и поэтому 25 июля 1918г. приказом была установлена форма одежды.
Она состояла из защитной рубахи с узкими погонами из той же ткани, одинакового вида для всех чинов и родов войск, с гладкими металлическими номерами частей. Шаровары были также защитного цвета для пехоты и инженерных частей, черными для артиллерии и серо-синими для кавалерии и конной артиллерии. Головным убором являлась защитная фуражка, «временно — впредь до установления кокарды, — с георгиевской ленточкой на околыше наискось (справа налево)». Шинель — серого шинельного сукна с узкими (как на рубахе) погонами из того же сукна, с тем же металлическим номером части.
Аксельбанты были положены офицерам Генерального штаба и топографам штаба. Знаками различия по родам войск и званиям военнослужащих служили нашивки в форме щитка защитного цвета, носившиеся на левом рукаве выше локтя.
🪖Подпишись на Форменный разбор
Первоначальная форма Народной армии (июль 1918 г.);
Летчик-наблюдатель;
Полковник стрелковых частей, Георгиевский кавалер.
Иллюстрации Игоря Дзыся к статье Александра Дерябина "Народная армия Комуча. 1918" ("Цейхгауз" №3).
Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания (Комуч) — эсеровская организация, образованная 6 июня 1918 г. Опираясь на чехословацкие войска и офицеров из подпольной военной организации, Комуч поднял восстание и захватил ряд городов Поволжья. 23 сентября 1918 г. в Уфе было создано Временное Всероссийское правительство — Уфимская Директория, с появлением которой Комуч утратил верховную власть.
Для отличия от красных, бойцы Народной армии, не имевшие поначалу погон, с первых же дней формирования носили на головных уборах вместо прежних российских кокард георгиевскую ленточку наискось околыша, а также белую повязку на левом рукаве. Однако народоармейцы продолжали носить все, кто во что горазд, и поэтому 25 июля 1918г. приказом была установлена форма одежды.
Она состояла из защитной рубахи с узкими погонами из той же ткани, одинакового вида для всех чинов и родов войск, с гладкими металлическими номерами частей. Шаровары были также защитного цвета для пехоты и инженерных частей, черными для артиллерии и серо-синими для кавалерии и конной артиллерии. Головным убором являлась защитная фуражка, «временно — впредь до установления кокарды, — с георгиевской ленточкой на околыше наискось (справа налево)». Шинель — серого шинельного сукна с узкими (как на рубахе) погонами из того же сукна, с тем же металлическим номером части.
Аксельбанты были положены офицерам Генерального штаба и топографам штаба. Знаками различия по родам войск и званиям военнослужащих служили нашивки в форме щитка защитного цвета, носившиеся на левом рукаве выше локтя.
🪖Подпишись на Форменный разбор
Офицеры гренадерских рот Московского пехотного и одного из петербургских гарнизонных полков. 1726 г. Реконструкция С.А. Летина по документам РГВИА.
Среди пожитков опального П. Шафирова в 1723 г. было обнаружено несколько комплектов офицерского обмундирования: «Гранодирских шапок бархатных малиновых с позументом золотным и з государственными гербами коваными серебреными ..., перевезей бархатных малиновых с позументом золотным и серебреным и с медными позолоченными крючками ..., партупеев бархатных малиновых с позументом золотным ..., лядунок бархатных с позументом золотным и с медными позолоченными имянами (вензелями - Прим. С.Л.)». По распоряжению Военной Коллегии по три таких комплекта были отданы в 1726 г. в Московский пехотный полк и в один из петербургских гарнизонных полков.
Иллюстрация из 1-го тома книги "Русский военный костюм" (авторы 1-го тома "От Петра I до Петра III" - Сергей Летин и Олег Леонов).
🪖Подпишись на Форменный разбор
Среди пожитков опального П. Шафирова в 1723 г. было обнаружено несколько комплектов офицерского обмундирования: «Гранодирских шапок бархатных малиновых с позументом золотным и з государственными гербами коваными серебреными ..., перевезей бархатных малиновых с позументом золотным и серебреным и с медными позолоченными крючками ..., партупеев бархатных малиновых с позументом золотным ..., лядунок бархатных с позументом золотным и с медными позолоченными имянами (вензелями - Прим. С.Л.)». По распоряжению Военной Коллегии по три таких комплекта были отданы в 1726 г. в Московский пехотный полк и в один из петербургских гарнизонных полков.
Иллюстрация из 1-го тома книги "Русский военный костюм" (авторы 1-го тома "От Петра I до Петра III" - Сергей Летин и Олег Леонов).
🪖Подпишись на Форменный разбор
Forwarded from Записки военного министра Временного правительства
12 августа 1914 г. Выборг
Из дневников генерала Верховского
Получено известие о нашей первой победе. Армия генерала Рененкампфа вторглась в Восточную
Пруссию и теснит перед собой немцев. Наши войска стремительно продвигаются на Кёнигсберг, старый
славянский Королевец.
Люди, незнакомые с военным делом, радуются нашему успеху, но мы понимаем, что в нем ничего радостного нет. Все силы Германии сосредоточены сейчас на французском фронте <…>
У нас же немцы оставили временно 2—3 пограничных корпуса, в виде заслона на границе. Наши силы в этом районе около 8 корпусов. В этом и объяснение, почему они отступают. Наше горе в том, что, ради помощи французам, мы должны перейти в наступление немедленно, не ожидая окончания своего стратегического развертывания, не снабдив армию всем, что ей нужно для похода, не успев организовать тыл. <…> Мы
должны сделать все, чтобы помочь Франции.
Наше развертывание идет страшно медленно. Железнодорожная сеть наша совершенно не удовлетворяет требованиям обстановки современной борьбы.
22-й корпус, в состав которого входит 3-я Финляндская стрелковая бригада, совершенно готов к выступлению. С первого дня мобилизации прошел уже почти месяц, и только сегодня второочередная дивизия, назначенная нам на смену в Финляндию, начинает прибывать. После смены и мы отправимся на главный театр войны, где будет решаться судьба первой смертельной схватки с Германией.
А ведь наш корпус весьма близко стоит. Когда же придут на фронт Сибирские, Туркестанские и Кавказские корпуса?..
Второочередная дивизия, которая пришла нам на смену, производит удручающее впечатление. О дисциплине нет никакого понятия. На офицера смотрят как на пустое место и удивляются, если сделаешь за мечание. Солдаты по большей части старики, с длинными бородами. А офицерство? Ротами командуют подпоручики, по второму году офицеры. Да они не сумеют наверное в руки взять эту орду. Остальные — прапорщики из запаса. Можно себе представить, как такая часть будет себя вести в бою.
🎖️Записки военного министра Временного правительства
Из дневников генерала Верховского
Получено известие о нашей первой победе. Армия генерала Рененкампфа вторглась в Восточную
Пруссию и теснит перед собой немцев. Наши войска стремительно продвигаются на Кёнигсберг, старый
славянский Королевец.
Люди, незнакомые с военным делом, радуются нашему успеху, но мы понимаем, что в нем ничего радостного нет. Все силы Германии сосредоточены сейчас на французском фронте <…>
У нас же немцы оставили временно 2—3 пограничных корпуса, в виде заслона на границе. Наши силы в этом районе около 8 корпусов. В этом и объяснение, почему они отступают. Наше горе в том, что, ради помощи французам, мы должны перейти в наступление немедленно, не ожидая окончания своего стратегического развертывания, не снабдив армию всем, что ей нужно для похода, не успев организовать тыл. <…> Мы
должны сделать все, чтобы помочь Франции.
Наше развертывание идет страшно медленно. Железнодорожная сеть наша совершенно не удовлетворяет требованиям обстановки современной борьбы.
22-й корпус, в состав которого входит 3-я Финляндская стрелковая бригада, совершенно готов к выступлению. С первого дня мобилизации прошел уже почти месяц, и только сегодня второочередная дивизия, назначенная нам на смену в Финляндию, начинает прибывать. После смены и мы отправимся на главный театр войны, где будет решаться судьба первой смертельной схватки с Германией.
А ведь наш корпус весьма близко стоит. Когда же придут на фронт Сибирские, Туркестанские и Кавказские корпуса?..
Второочередная дивизия, которая пришла нам на смену, производит удручающее впечатление. О дисциплине нет никакого понятия. На офицера смотрят как на пустое место и удивляются, если сделаешь за мечание. Солдаты по большей части старики, с длинными бородами. А офицерство? Ротами командуют подпоручики, по второму году офицеры. Да они не сумеют наверное в руки взять эту орду. Остальные — прапорщики из запаса. Можно себе представить, как такая часть будет себя вести в бою.
🎖️Записки военного министра Временного правительства