Мышка и пѣтухъ

Мышка вышла гулять. Ходила по двору и пришла опять къ матери. «Ну, матушка, я двухъ звѣрей видѣла. Одинъ страшный, а другой добрый». Мать сказала: «Скажи, какіе это звѣри?». Мышка сказала: «Одинъ страшный, ходитъ по двору вотъ этакъ: ноги у него черныя, хохолъ красный, глаза на выкатѣ, а носъ крючкомъ. Когда я мимо шла, онъ открылъ пасть, ногу поднялъ и сталъ кричать такъ громко, что я отъ страха не знала, куда уйти».
«Это пѣтухъ», —сказала старая мышь. — Онъ зла никому не дѣлаетъ, его не бойся».
«Ну, а другой звѣрь?».
«Другой лежалъ на солнышкѣ и грѣлся. Шейка у него бѣлая, ножки сѣрыя, гладкія, самъ лижетъ свою бѣлую грудку и хвостикомъ чуть движетъ, на меня глядитъ».
Старая мышь сказала: «Дура, ты дура! Вѣдь это самъ котъ».

«Кисанька». Художникъ Пётръ Ламбинъ.Изданіе I.Кнебель. Москва. 1913 годъ.

#котики

Эпизодъ изъ завоеванія Сибири Ермакомъ

На одномъ изъ притоковъ Оби, по которому Ермакъ плылъ со своими казаками, инородцы рѣшились воспрепятствовать ихъ дальнѣйшему движенію, перегородивъ рѣку поперекъ теченія преградою изъ толстых древесныхъ стволовъ, скрѣпленныхъ желѣзною цѣпью. Сами же инородцы устроили около этой преграды засаду. Но Ермакъ, провѣдавъ объ этой хитрости инородцевъ, употребилъ противъ нихъ такую же хитрость: онъ выставилъ на своихъ судахъ по нѣскольку шестовъ и рогулекъ, на которые приказалъ накинуть кафтаны и надѣть шапки, такъ что издали ихъ можно было принять за казаковъ, стоящихъ на кормѣ дощаниковъ; самъ же онъ, съ отборнымъ войскомъ, ночью переправился на противоположный берегъ рѣки значительно выше преграды, и пошелъ въ обходъ татарской засадѣ…
Сотни стрѣлъ впились въ казацкіе кафтаны и шапки, никому не принеся вреда. Ермакъ подошел къ нимъ съ тыла, окружилъ ихъ, перебилъ большинство из нихъ и поплылъ дальше.

Рис. профессора Дмитріева-Оренбургскаго. Журналъ «Нива», 1891 годъ.

#рать