Друзья, за первые несколько дней существования этого канала сюда пришла примерно треть моей прежней читательской аудитории — во многом благодаря тёплой поддержке других админов, пустивших волну. В том числе тех, от кого я ничего подобного не ждала, — спасибо, я не забуду. И спасибо дорогим читателям, которые не только не потерялись в цифровом тумане, но и помогли воскресить львиную долю архива старого канала. Вы просто космос, ребята.
Пришли и новые — замечательные — подписчики, с которыми мне бы хотелось познакомиться. Начну с себя.
Меня зовут Ксения, я пишу о духах — и зарабатываю именно этим и более ничем — около пяти лет. До парфюмерной журналистики я долго работала в журналах про путешествия, в частности в «Афише-Мир», объездила полмира и в какой-то поездке — то ли на высокогорных чайных плантациях Руанды, то ли на шанхайском рынке экзотических фруктов, то ли в стареньком и благовонном храме Киото — подхватила душистую бациллу. С тех пор я «болею» запахами и свою профессиональную жизнь посвятила именно им.
Моя работа — это канал, на который вы подписались, тексты для разных СМИ и книга о парфюмерии, которую я сейчас пишу (и с которой чудовищно затягиваю, простите меня, мои дорогие редакторы). А ещё из старого канала Nose Republic вырос одноимённый парфюмерный бренд, который я буду скоро запускать и про который я буду часто писать в этом паблике. Парфюмерное производство — одна из самых интересных и точно самая сложная вещь, которой я когда-либо занималась, но именно она помогла мне увидеть душистую индустрию с изнанки. Без мифов и художественных преувеличений, в радужном спектре сопутствующих сложностей и батхёрта ❤️
Надеюсь, нам с вами будет интересно и комфортно вместе. Если вы любите запахи, мне есть что вам рассказать.
Ваша Ксения
Пришли и новые — замечательные — подписчики, с которыми мне бы хотелось познакомиться. Начну с себя.
Меня зовут Ксения, я пишу о духах — и зарабатываю именно этим и более ничем — около пяти лет. До парфюмерной журналистики я долго работала в журналах про путешествия, в частности в «Афише-Мир», объездила полмира и в какой-то поездке — то ли на высокогорных чайных плантациях Руанды, то ли на шанхайском рынке экзотических фруктов, то ли в стареньком и благовонном храме Киото — подхватила душистую бациллу. С тех пор я «болею» запахами и свою профессиональную жизнь посвятила именно им.
Моя работа — это канал, на который вы подписались, тексты для разных СМИ и книга о парфюмерии, которую я сейчас пишу (и с которой чудовищно затягиваю, простите меня, мои дорогие редакторы). А ещё из старого канала Nose Republic вырос одноимённый парфюмерный бренд, который я буду скоро запускать и про который я буду часто писать в этом паблике. Парфюмерное производство — одна из самых интересных и точно самая сложная вещь, которой я когда-либо занималась, но именно она помогла мне увидеть душистую индустрию с изнанки. Без мифов и художественных преувеличений, в радужном спектре сопутствующих сложностей и батхёрта ❤️
Надеюсь, нам с вами будет интересно и комфортно вместе. Если вы любите запахи, мне есть что вам рассказать.
Ваша Ксения
Вдогонку уходящему августу — несколько летних работ шведского художника Брюно Лильефоша, одного из лучших анималистов XIX века. Больше всего люблю его «Cтрижей» — за прогретое скандинавское разнотравье, от которого идёт тёплый и медовый, слегка мускусный луговой дух, и за точно переданное чувство скоротечного северного лета. Не случайно на картине именно они — самые быстрые птицы в мире.
#швеция #cкандинавия #ромашка #котики
#швеция #cкандинавия #ромашка #котики
Играла тут в Dying Light 2 — удовольствие сомнительное, но неожиданно попался сайд-квест про парфюмерию. Встретила женщину, которая во времена, предшествующие зомби-апокалипсису, работала «менеджером в большой парфюмерной компании». В новом мире ей, профессионально деформированной ароматами, не по себе: выжившие переселились на крыши, куда зомби в силу своей традиционной неуклюжести залезть не способны, и выращивают там картоху на собственных отходах. В общем, пахнут города нового типа так себе.
Моя задача — принести недостающие компоненты («лаванду и металл») для духов с названием «Балдёж». По задумке автора, это запах новой машины, в которую садишься и уезжаешь в закат от зомби, вони и проблем. Неплохо! Но трудилась моя работодательница, напоминаю, в большой компании, поэтому и вкусы у неё немного как из пресс-релизов Hugo Boss: «запах роскоши в качестве основной ноты, запах уверенности в себе — срединной». Ничего, ещё пара лет в окружении картошки и отходов — и её накроет нишей духа.
#духивиграх
Моя задача — принести недостающие компоненты («лаванду и металл») для духов с названием «Балдёж». По задумке автора, это запах новой машины, в которую садишься и уезжаешь в закат от зомби, вони и проблем. Неплохо! Но трудилась моя работодательница, напоминаю, в большой компании, поэтому и вкусы у неё немного как из пресс-релизов Hugo Boss: «запах роскоши в качестве основной ноты, запах уверенности в себе — срединной». Ничего, ещё пара лет в окружении картошки и отходов — и её накроет нишей духа.
#духивиграх
Путешествуя по итальянскому югу, в сувенирных лавках — а также в косметических магазинах, профумериях и даже в барах — вы будете постоянно натыкаться на слово zagara.
Так в южных областях, особенно на Сицилии, называют цветки некоторых цитрусов, чаще всего померанцевого дерева, или горького апельсина, — флёрдоранж. У слова арабский корень (от zahra — «цветок»), в широкое употребление оно вошло благодаря Габриэле д’Аннунцио: в своем романе «Ноктюрн» он дал загаре такое порнографическое описание (цветы у него там «горячие», «твердые», «полураскрытые» и «вибрируют»), что вся итальянская интеллигенция переволновалась и как давай эту загару внедрять в свою речь!
Сегодня флёрдоранж-загару добавляют в лимонады, десерты и, само собой, духи с косметикой — последним занимается каждая первая сицилийская марка. В том числе прекрасная Ortigia (на фото). Очень хороший сувенир итальянского юга.
#флёрдоранж #языковое #сексишмекси
Так в южных областях, особенно на Сицилии, называют цветки некоторых цитрусов, чаще всего померанцевого дерева, или горького апельсина, — флёрдоранж. У слова арабский корень (от zahra — «цветок»), в широкое употребление оно вошло благодаря Габриэле д’Аннунцио: в своем романе «Ноктюрн» он дал загаре такое порнографическое описание (цветы у него там «горячие», «твердые», «полураскрытые» и «вибрируют»), что вся итальянская интеллигенция переволновалась и как давай эту загару внедрять в свою речь!
Сегодня флёрдоранж-загару добавляют в лимонады, десерты и, само собой, духи с косметикой — последним занимается каждая первая сицилийская марка. В том числе прекрасная Ortigia (на фото). Очень хороший сувенир итальянского юга.
#флёрдоранж #языковое #сексишмекси
Вдогонку про любимые запахи Италии.
До того как стать парфюмерной журналисткой, я много лет занималась не менее интересным делом — журналистикой путешествий. Из неё моя нынешняя работа и выросла: я часто ездила в командировки, нюхала самые разнобразные и экзотические вещи и где-то по пути отрастила любопытный, жадный нос.
Хотя японские сброженные бобы натто и руандийские гориллы пахнут незабываемо, одним из самых сильных душистых впечатлений для меня стал особый, очень узнаваемый дух старого флорентийского отеля. Он сложен из нескольких запахов, приятных и не очень — дерево, вечно отсыревающее от соседства с рекой, пожилые гобелены, из которых невозможно вывести пыль, классические цитрусовые отдушки итальянской бытовой химии и т.д., но самая яркая краска в его палитре — диффузоры флорентийской марки Dr. Vranjes. Местные отельеры любят её с неистовством и не стесняются ставить в своих лобби и номерах одни и те же штуки: знаменитую «Амбру» Враньеса я видела как минимум в трёх флорентийских гостиницах. Полезная, к слову, вещь для для пыльных «бабушкиных» квартир, забитых книжками и деревянной мебелью, — прекрасно встраивается в подобный атмосферный фронт пудровой, древесно-смолистой сладостью.
Особенно хорошо Dr. Vranjes удаются «свои», флорентийские запахи, и самый блестящий из них — Giardini di Boboli, домашний спрей, который я часто использую вместо обычных духов. Сады Боболи — лучший парк на земле: он был разбит в XVI веке и с тех пор почти не изменился, даже в смысле ботанического наполнения. Те же кипарисы, те же самшитовые изгороди и розы старомодных сортов, бугристые цитрусы в кадках — растения с сильными, свежими, довольно резкими запахами (самшит, например, слегка отдает смородиной, мятой и кошками). В Giardini di Boboli есть вся эта яркая, острая бальзамическая зелень, присыпанная какой-то цветочной пыльцой. Цветов мало, зелени много — всё-таки парк, не клумба. Ничего подобного в парфюмерии для людей, а не для диванов, не встречала.
#drvranjes #длядома
До того как стать парфюмерной журналисткой, я много лет занималась не менее интересным делом — журналистикой путешествий. Из неё моя нынешняя работа и выросла: я часто ездила в командировки, нюхала самые разнобразные и экзотические вещи и где-то по пути отрастила любопытный, жадный нос.
Хотя японские сброженные бобы натто и руандийские гориллы пахнут незабываемо, одним из самых сильных душистых впечатлений для меня стал особый, очень узнаваемый дух старого флорентийского отеля. Он сложен из нескольких запахов, приятных и не очень — дерево, вечно отсыревающее от соседства с рекой, пожилые гобелены, из которых невозможно вывести пыль, классические цитрусовые отдушки итальянской бытовой химии и т.д., но самая яркая краска в его палитре — диффузоры флорентийской марки Dr. Vranjes. Местные отельеры любят её с неистовством и не стесняются ставить в своих лобби и номерах одни и те же штуки: знаменитую «Амбру» Враньеса я видела как минимум в трёх флорентийских гостиницах. Полезная, к слову, вещь для для пыльных «бабушкиных» квартир, забитых книжками и деревянной мебелью, — прекрасно встраивается в подобный атмосферный фронт пудровой, древесно-смолистой сладостью.
Особенно хорошо Dr. Vranjes удаются «свои», флорентийские запахи, и самый блестящий из них — Giardini di Boboli, домашний спрей, который я часто использую вместо обычных духов. Сады Боболи — лучший парк на земле: он был разбит в XVI веке и с тех пор почти не изменился, даже в смысле ботанического наполнения. Те же кипарисы, те же самшитовые изгороди и розы старомодных сортов, бугристые цитрусы в кадках — растения с сильными, свежими, довольно резкими запахами (самшит, например, слегка отдает смородиной, мятой и кошками). В Giardini di Boboli есть вся эта яркая, острая бальзамическая зелень, присыпанная какой-то цветочной пыльцой. Цветов мало, зелени много — всё-таки парк, не клумба. Ничего подобного в парфюмерии для людей, а не для диванов, не встречала.
#drvranjes #длядома
Люблю старую парфюмерную рекламу. Вот это, Magical Musk компании Max Factor, 1984 год. Какая восьмидесятническая красота, будто кадр из Stranger Things (только сзади должен подкрадываться демогоргон).
#рекламадня #мускус
#рекламадня #мускус
Так красиво устроен лотос — то ли с пульверизатором, то ли с маленькой головкой душа, из которой в мир льётся его запах, посередине цветка. Этот — балийский, пах травой, мёдом и чешуйками грецкого ореха.
#лотос
#лотос
Совершенно случайно узнала про одну из главных, как выяснилось, бостонских достопримечательностей — коллекцию стеклянных растений в Гарвардском музее естественной истории.
Всё, что вы видите на фотографиях, сделано вручную из стекла в период с 1887 по 1936 год — 847 моделей растений в натуральную величину, а также более 3000 растительных частей. По сути, это произведения искусства, на деле — наглядные пособия: профессор Джордж Линкольн Гудейл, первый директор музея, заказал их чешским стеклодувам Блашка, отцу и сыну, — не хотел возиться с засушенными и заспиртованными цветками, быстро терявшими форму и цвет.
Долгое время Гарвардский музей был единственным заказчиком семьи Блашка, но переезжать из Дрездена в Америку отец с сыном отказались — «писали» свои стеклянные цветы с растений, выращенных из семян, которые Гудейл присылал из США. Даже сегодня ботаники не могут найти ни одной морфологической ошибки в их работах, ну а художественная ценность коллекции — очевидна.
#ирис
Всё, что вы видите на фотографиях, сделано вручную из стекла в период с 1887 по 1936 год — 847 моделей растений в натуральную величину, а также более 3000 растительных частей. По сути, это произведения искусства, на деле — наглядные пособия: профессор Джордж Линкольн Гудейл, первый директор музея, заказал их чешским стеклодувам Блашка, отцу и сыну, — не хотел возиться с засушенными и заспиртованными цветками, быстро терявшими форму и цвет.
Долгое время Гарвардский музей был единственным заказчиком семьи Блашка, но переезжать из Дрездена в Америку отец с сыном отказались — «писали» свои стеклянные цветы с растений, выращенных из семян, которые Гудейл присылал из США. Даже сегодня ботаники не могут найти ни одной морфологической ошибки в их работах, ну а художественная ценность коллекции — очевидна.
#ирис
Из всех работ в жанре сюнги, японской эротической гравюры, ближе всего мне эта — безымянная, очень нежная вещь из «Утамакуры» (ок. 1788), двенадцатистраничного альбома Китагавы Утамаро. Нет в ней ни порочных осьминогов Хокусая, ни фетишистской золотой парчи Эйдзана, у которого сексом всегда занимаются при полном параде, одетыми в пятнадцать слоёв своего лучшего платья, — всё очень просто и, по меркам сюнги, невинно. Осенний вечер, чайный дом, красивая, пусть и будничная одежда (настоящий Dries van Noten, как по мне), немного обнажённой кожи. И единственная по-настоящему развратная вещь — стихотворение на её веере:
Клювом прочно застряв
В двустворчатой ракушке,
Не может бекас взлететь
Этим осенним вечером.
Практически чую запах этой комнаты — закатного солнца, османтуса и смятой ткани.
#япония #османтус #сексишмекси
Клювом прочно застряв
В двустворчатой ракушке,
Не может бекас взлететь
Этим осенним вечером.
Практически чую запах этой комнаты — закатного солнца, османтуса и смятой ткани.
#япония #османтус #сексишмекси
С тех пор, как я узнала про Ormonde Woman, прошло уже лет десять, но это по-прежнему главные духи на полке в каждой из квартир, где я жила.
Ormonde Woman — лучший «лесной» аромат из известных мне, сам лес во всей многоярусной сложности его устройства: здесь и влажные мхи, и тёмный подлесок с туманом и бледными цветами, и хвойный полог с редкими изумрудными просветами. Листвяная тень этих духов — как ласковая рука, их фиалковая прохлада — компресс на горячий лоб.
У Ormonde Woman есть сёстры по разуму — Dryad, лесной шипр маленькой британской марки Papillon, про которую я часто пишу, и Bel Respiro, Chanel. В них тот же зелёный ветер, но распоряжаются они им по-разному: «Дриада» бросает его в лицо человеку, забредшему в заповедную чащу, чтобы отвадить того от своих зелёных тайн, а «Бель Респиро» — со свойственным Chanel практицизмом — пускает воздух в свой дом строго по часам, через щёлочку в окне. Ради вентиляции шуб и старинной мебели.
А в Ormonde Woman этот ветер — дыхание, основа жизни.
#ormondejayne
Ormonde Woman — лучший «лесной» аромат из известных мне, сам лес во всей многоярусной сложности его устройства: здесь и влажные мхи, и тёмный подлесок с туманом и бледными цветами, и хвойный полог с редкими изумрудными просветами. Листвяная тень этих духов — как ласковая рука, их фиалковая прохлада — компресс на горячий лоб.
У Ormonde Woman есть сёстры по разуму — Dryad, лесной шипр маленькой британской марки Papillon, про которую я часто пишу, и Bel Respiro, Chanel. В них тот же зелёный ветер, но распоряжаются они им по-разному: «Дриада» бросает его в лицо человеку, забредшему в заповедную чащу, чтобы отвадить того от своих зелёных тайн, а «Бель Респиро» — со свойственным Chanel практицизмом — пускает воздух в свой дом строго по часам, через щёлочку в окне. Ради вентиляции шуб и старинной мебели.
А в Ormonde Woman этот ветер — дыхание, основа жизни.
#ormondejayne
К началу рабочей недели
Когда я в последний раз была в Осло, ездила, помимо прочего, в обжарочный цех Тима Венделбо. В мире кофе он культовая фигура — победитель нескольких мировых чемпионатов бариста, поставщик ресторанов Рене Редзепи (в том числе Noma) и так далее. Тим устроил для нас каппинг — так кофейные профессионалы называют дегустацию кофе, в ходе которой оценивают его вкус и запах. Меня особенно интересовал последний, и я попросила Тима рассказать, в какой пропорции нужно заваривать кофе*, чтобы он был наиболее ароматным. Вот она.
*фильтр
#кофе #скандинавия
Когда я в последний раз была в Осло, ездила, помимо прочего, в обжарочный цех Тима Венделбо. В мире кофе он культовая фигура — победитель нескольких мировых чемпионатов бариста, поставщик ресторанов Рене Редзепи (в том числе Noma) и так далее. Тим устроил для нас каппинг — так кофейные профессионалы называют дегустацию кофе, в ходе которой оценивают его вкус и запах. Меня особенно интересовал последний, и я попросила Тима рассказать, в какой пропорции нужно заваривать кофе*, чтобы он был наиболее ароматным. Вот она.
*фильтр
#кофе #скандинавия