Forwarded from moloko daily
moloko plus совместно с журналом Brand запускает онлайн-платформу smallmedia.io.
Коллектив moloko plus уже почти год работает над международным проектом, посвящённым феномену small media в России. Вместе с нашими партнерами из одного из старейших анархистских изданий в мире — шведского журнала Brand — мы подготовили онлайн-гид по тому, как запустить свое малое медиа и обеспечить его развитие. На сайте вы найдете рекомендации от российских и шведских журналистов, на протяжении многих лет работающих над независимыми медиапроектами.
Узнайте, как найти деньги на запуск малого медиа, справиться с выгоранием и обеспечить безопасность коллег: smallmedia.io
Коллектив moloko plus уже почти год работает над международным проектом, посвящённым феномену small media в России. Вместе с нашими партнерами из одного из старейших анархистских изданий в мире — шведского журнала Brand — мы подготовили онлайн-гид по тому, как запустить свое малое медиа и обеспечить его развитие. На сайте вы найдете рекомендации от российских и шведских журналистов, на протяжении многих лет работающих над независимыми медиапроектами.
Узнайте, как найти деньги на запуск малого медиа, справиться с выгоранием и обеспечить безопасность коллег: smallmedia.io
Forwarded from где книга, полихович?
Как и многие тридцатилетние, я рос на видеоиграх.
Сначала был салон часовщика на солнцепеке в советском городе Чарджоу, где можно было за сколько-то манат поиграть полчаса в Sega или Playstation. Но и без денег мы приходили поглазеть на схватки местной шпаны в Mortal Combat.
Затем — уже в Москве — была волнительная покупка первой домашней Playstaion, и диски по 50р на Кузнецком мосту, когда не знаешь, что принесешь домой — шедевр или неработающий кусок говна с текстурами. Потом настала компьютерная эра и я играл у друзей в 4-х Героев, уезжал в трансе и гипнозе от красоты артов, в троллейбусе раздумывая о следующей партии, и фантазировал, куда отправить пополнение ифритов.
Потом отец сделал мне величайший подарок и купил компьютер, куда я поставил Morrowind и «мы следим за тобой, ничтожество» навечно стало паролем радостного узнавания и сближения.
В этом путешествии-взрослении, в мирах и механиках тридцатилетние постсоветские оставались одинокими, потому взрослые росли на книгах или фильмах, и игры считали бессмысленной, а иногда и вредной забавой. Объяснить им это чудо оказывалось невозможно, мы были апостолами благой вести, а они — Древним Римом, обреченным бороться с ней.
Моя первая плойка стояла на кухне, у меня не было memory card, поэтому я играл в Final Fantasy IX каждый раз заново, потому что пройти первый диск от начала и до конца за несколько часов не удавалось. На кухню приходила бабушка готовить обед, и каждый раз я со страхом вслушивался в ее шаги — ведь они предвещали безвозвратную гибель любимого мира, хотя и с надеждой на возрождение завтра обновленным.
Теперь игры, как и мы сами, подросли, стали неоднозначнее, сложнее, глубже и иногда красивее. Теперь их изучают гуманитарные науки, как и любую другую большую и важную культуру. В каком-то смысле это мое интервью с Александром Ветушинским — подарок мне-ребенку, который не мог объяснить своей бабушке, почему игра намного круче ток-шоу по Первому каналу.
Александр — философ и исследователь видеоигр как медиума, поговорили мы много и о многом, в основном, конечно же — об играх и философии. А еще о материализме, монстрах, их связи, пришельцах, естественно об этике и меньшинствах, и даже о террористах и революциях (правда, о революциях внутри индустрии видеоигр).
Получилось интервью-мечта — мечта того мальчика из Чарджоу, кто спасался в фуконианских темных пещерах во многом благодаря играм как Тексту, и Тексту как играм.
https://takiedela.ru/2020/12/kogo-boyatsya-idealisty/
Сначала был салон часовщика на солнцепеке в советском городе Чарджоу, где можно было за сколько-то манат поиграть полчаса в Sega или Playstation. Но и без денег мы приходили поглазеть на схватки местной шпаны в Mortal Combat.
Затем — уже в Москве — была волнительная покупка первой домашней Playstaion, и диски по 50р на Кузнецком мосту, когда не знаешь, что принесешь домой — шедевр или неработающий кусок говна с текстурами. Потом настала компьютерная эра и я играл у друзей в 4-х Героев, уезжал в трансе и гипнозе от красоты артов, в троллейбусе раздумывая о следующей партии, и фантазировал, куда отправить пополнение ифритов.
Потом отец сделал мне величайший подарок и купил компьютер, куда я поставил Morrowind и «мы следим за тобой, ничтожество» навечно стало паролем радостного узнавания и сближения.
В этом путешествии-взрослении, в мирах и механиках тридцатилетние постсоветские оставались одинокими, потому взрослые росли на книгах или фильмах, и игры считали бессмысленной, а иногда и вредной забавой. Объяснить им это чудо оказывалось невозможно, мы были апостолами благой вести, а они — Древним Римом, обреченным бороться с ней.
Моя первая плойка стояла на кухне, у меня не было memory card, поэтому я играл в Final Fantasy IX каждый раз заново, потому что пройти первый диск от начала и до конца за несколько часов не удавалось. На кухню приходила бабушка готовить обед, и каждый раз я со страхом вслушивался в ее шаги — ведь они предвещали безвозвратную гибель любимого мира, хотя и с надеждой на возрождение завтра обновленным.
Теперь игры, как и мы сами, подросли, стали неоднозначнее, сложнее, глубже и иногда красивее. Теперь их изучают гуманитарные науки, как и любую другую большую и важную культуру. В каком-то смысле это мое интервью с Александром Ветушинским — подарок мне-ребенку, который не мог объяснить своей бабушке, почему игра намного круче ток-шоу по Первому каналу.
Александр — философ и исследователь видеоигр как медиума, поговорили мы много и о многом, в основном, конечно же — об играх и философии. А еще о материализме, монстрах, их связи, пришельцах, естественно об этике и меньшинствах, и даже о террористах и революциях (правда, о революциях внутри индустрии видеоигр).
Получилось интервью-мечта — мечта того мальчика из Чарджоу, кто спасался в фуконианских темных пещерах во многом благодаря играм как Тексту, и Тексту как играм.
https://takiedela.ru/2020/12/kogo-boyatsya-idealisty/
takiedela.ru
«Кого боятся идеалисты? Идеалисты боятся зомби»
Зачем философы изучают видеоигры и почему геймеры ощутили потерю элитарности как трагедию
Forwarded from Baza
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Отличный финал для 2020.
В Белоруссии полковник Андрей Кривоносов пришел на телеканал и вместе с ведущим записал лучший диалог года.
Ты я мы ябатька
В Белоруссии полковник Андрей Кривоносов пришел на телеканал и вместе с ведущим записал лучший диалог года.
Ты я мы ябатька
Зима никогда не кончится.
Мы, кажется, обречены
На колкое снежное одиночество,
На танцы во время чумы.
Ко мне подошел тип без имени-отчества
И предложил травы.
Говорит: «Обхохочешься».
Говорит: «Просто отвал головы».
Мы покурили в подъезде,
и я продолжал:
«Зима никогда не кончится
Куда бы ты ни бежал».
К нам подошел тип с клыком позолоченным
И предложил травы.
Говорит: «Пацаны, обхохочетесь!».
Говорит: «Просто отвал головы».
Мы покурили втроем в подъезде,
и я продолжал:
«Пацаны, зима ведь не кончится
Куда бы ты ни бежал».
К нам подошел тип. В глазах одиночество.
И предложил травы.
Говорит: «Пацаны, обхохочетесь!
Ну, просто отвал головы».
Мы покурили все в том же подъезде,
и я продолжал:
«Пацаны, зима никогда не кончится
Куда бы ты ни бежал».
Пацаны пожимали плечами,
а я все талдычил свое.
«Зима никогда не кончится».
Снег засыпал район.
(с) Анатолий Царев
Мы, кажется, обречены
На колкое снежное одиночество,
На танцы во время чумы.
Ко мне подошел тип без имени-отчества
И предложил травы.
Говорит: «Обхохочешься».
Говорит: «Просто отвал головы».
Мы покурили в подъезде,
и я продолжал:
«Зима никогда не кончится
Куда бы ты ни бежал».
К нам подошел тип с клыком позолоченным
И предложил травы.
Говорит: «Пацаны, обхохочетесь!».
Говорит: «Просто отвал головы».
Мы покурили втроем в подъезде,
и я продолжал:
«Пацаны, зима ведь не кончится
Куда бы ты ни бежал».
К нам подошел тип. В глазах одиночество.
И предложил травы.
Говорит: «Пацаны, обхохочетесь!
Ну, просто отвал головы».
Мы покурили все в том же подъезде,
и я продолжал:
«Пацаны, зима никогда не кончится
Куда бы ты ни бежал».
Пацаны пожимали плечами,
а я все талдычил свое.
«Зима никогда не кончится».
Снег засыпал район.
(с) Анатолий Царев
Снег засыпал район.
Так можно начать и окончить этот ебейший во всех смыслах год. Сегодня закончился я. Ресурс окончательно исчерпан. Я это понял когда разрыдался на плече своей нынешней жены.
Причем, объективно говоря, год то неплохой вышел. Я нигде не проебался сильно. Нашел своего человека. Закончил магистратуру. Получил аж два повышения. Никого вроде не разочаровал. Но осадок какой-то мерзкий, знаете ли.
Я давно ничего не писал, это последствия антидепрессантов и противотревожных. Генерировать механический контент у меня не выходит, а причин пострадать всласть стало меньше, как ни крути.
В данный момент мои родители лежат в больнице на малой родине. Вроде все нормально, вроде выйдут скоро, жаль что все таки новый год пройдет в больнице. Мне страшно за них.
Мне просто надо было что-то написать, соре что забил эфир.
Так можно начать и окончить этот ебейший во всех смыслах год. Сегодня закончился я. Ресурс окончательно исчерпан. Я это понял когда разрыдался на плече своей нынешней жены.
Причем, объективно говоря, год то неплохой вышел. Я нигде не проебался сильно. Нашел своего человека. Закончил магистратуру. Получил аж два повышения. Никого вроде не разочаровал. Но осадок какой-то мерзкий, знаете ли.
Я давно ничего не писал, это последствия антидепрессантов и противотревожных. Генерировать механический контент у меня не выходит, а причин пострадать всласть стало меньше, как ни крути.
В данный момент мои родители лежат в больнице на малой родине. Вроде все нормально, вроде выйдут скоро, жаль что все таки новый год пройдет в больнице. Мне страшно за них.
Мне просто надо было что-то написать, соре что забил эфир.
Я женился на своей женщине, потому что она говорит "по конЯм", а не "по кОням". Просто знайте.