Программа Время, эфир 20 ноября 1985 - встреча Рейгана с Горбачевым в Женеве.
И ветераны, участники легендарной встречи на Эльбе, еще такие бодрые и моложавые...
https://m.youtube.com/watch?v=Yy70eIv_1hw

Говоря о фетишах нашего времени — демократии, правах человека, гражданском обществе — нельзя обойти стороной ещё одну «священную корову»: международное право. Это выражение традиционно произносится с тем же религиозным пафосом, что и слова «демократия» или «права человека», и комментаторы используют его с религиозной целью – вызвать позитивные  эмоции, чувство принадлежности к лагерю «добра», когорте тех, кто чтит международное право и кто противостоит злодеям, попирающим оное.
Израильский кейс и возникшая вокруг него перепалка в  западном лагере — хороший повод вспомнить генезис международного права, его врождённые пороки и причины дисфункции. Обвинения МУС против Нетаньяху и реакция Запада на них наглядно демонстрируют противоречия современной мировой системы, дихотомию между претензиями на глобальное правосудие и фактическим порядком, основанным на правилах.
В кратком и очень полезном историческом экскурсе, опубликованным New Left Review в 2023 г., британский историк Перри Андерсон отмечает, что международное право изначально носило дискриминационный характер. Эта система была создана как идеологическое оправдание европейского колониализма и делила страны на категории с разным уровнем прав — «цивилизованные», «полуцивилизованные» и «дикари».
Войны, развязанные «цивилизованными» странами против других, преподносились как бескорыстные интервенции в защиту международного права, тогда как конфликты, инициированные остальными, считались преступными действиями. Этот дискриминационный характер международной юрисдикции со временем никуда не исчез. Андерсон отмечает, что он проявляется в двух формах. Во-первых, существуют правовые нормы, которые остаются лишь декларациями благих намерений и не имеют реальной исполнительной силы. Во-вторых, ведущие державы действуют исключительно по своему усмотрению — прикрываясь международным правом или игнорируя его, в зависимости от собственных интересов.
Нынешнее возмущение западных комментаторов связано с тем, что международная юстиция неожиданно обрушилась на «своих», поставив на один уровень «цивилизованных» и «дикарей». Это явственно звучит в комментариях западных лидеров.
Подобные попытки этими органами предпринимались и раньше, но были редкими и часто неудачными.
Карл Шмитт в своей работе «Номос Земли» (1950 г), подчёркивал, что международное право XIX века было глубоко европоцентричным. Понятия «цивилизация», «человечество» и «прогресс» считались значимыми только тогда, когда им предшествовало слово «европейский». Однако к середине XX века этот порядок стал приходить в упадок. Европа не исчезла, но была поглощена своим геополитическим продлением — Соединёнными Штатами, которым удалось возглавить глобализацию и международное право, выдавая свои частные интересы за универсальные ценности.
На самом деле международное право никогда не было ни по-настоящему международным, ни по-настоящему правом. По словам Андерсона, оно всегда служило мощным идеологическим инструментом для поддержания интересов гегемона и его союзников. Глобализация и международное право кажутся привлекательными только тогда, когда ты контролируешь эти процессы. Когда же система выходит из-под контроля и начинает работать на других участников, тем более на «дикарей», возвращается гоббсовская максима: «Autoritas, non veritas facit legem» — Не истина, но сила творит закон. Без меча любые конвенции – не более чем слова.
Новая американская администрация намерена напомнить об этом предельно жёстко и без лишних экивоков. Поддержание «порядка, основанного на правилах», выгодно нынешним бенефициарам системы, и они будут стараться сохранить его. Однако выдавать этот порядок за универсальную международную юстицию становится невозможно. А институты международного права, способствовавшие поддержанию этого порядка, изрядно себя дискредитировали.
Наконец, главнейший вопрос заключается в том, в какой степени участники будущего миропорядка будут готовы делегировать свой суверенитет наднациональным правовым органам?https://newleftreview.org/issues/ii143/articles/perry-anderson-the-standard-of-civilization

Комментируя вчерашнюю публикацию Монд о возможной отправке французских и британских войск на Украину, бразильский военный эксперт Патрисия Маринс крайне скептически оценивает возможности европейцев преломить ход противостояния.
*
«На данном этапе потребуется куда больше, чем участие Франции и Великобритании.
Несколько месяцев назад я писала о подготовке ряда стран ЕС к развертыванию войск на Украине. Я упомянула об инфраструктурных вложениях, включая строительство авиабаз вокруг Украины, и указала, что идет активная подготовка военного состава.
Теперь, по данным Монд, этот вопрос вновь на повестке дня, и Франция с Великобританией обсуждают возможность своего военного вмешательства.

Ну что же, эта инициатива объяснима. Некоторые российские источники сообщают, что на украинский фронт направляют войска Северной Кореи. Даже если речь идет о территории России,  все равно здесь можно усмотреть вмешательство. Но было бы неплохо, чтобы присутствие северокорейцев было кем-то зафиксировано, чтобы убедиться, что оно реально.

Теперь возникает главный вопрос: чем собственно будут сражаться британские и французские войска?
Обе страны вместе имеют менее 300 дееспособных танков, что составляет менее 10% от количества танков, которыми располагают российские войска.
Ситуация с артиллерией еще более тревожная. В сумме у Великобритании и Франции около 300 артиллерийских орудий.
Значительную часть своих арсеналов эти страны уже передали Украине. Нужно признать, что без прямого вмешательства США ситуация выглядит безнадежной. Хотя в Европе есть много войск, которые могут быть отправлены в Украину, у них нет ни тяжелой техники, ни — что более важно — опыта. Отправлять большое количество людей против хорошо подготовленных противников — это безответственно.
И к чему это все ведет? Что если Северная Корея отправит еще больше войск, а Россия объявит полную мобилизацию и войну с переходом на военную экономику?
Я уже писала о российской промышленности. Хотя российские заводы в большинстве своем не работают круглосуточно, в этом году ожидается поставка около 700 новых танков, а с учетом отремонтированных эта цифра может достичь 1500, по данныс RUSI. То же самое касается бронетехники — ежегодно поставляется около 3000 новых и восстановленных единиц.
Без участия США любые попытки вмешательства станут авантюрой, инициированной теми же военными лидерами, которые на протяжении всей войны демонстрировали неадекватное понимание возможностей российской гражданской и военной промышленности.
Россия допускала ошибки, и я писала о некоторых из них. При этом, несмотря на то, что Украина имеет крупнейшую армию в Европе и поддерживается 40 странами, она не выиграла ни одной значимой битвы за последние два года.
Украинская армия храбро сражается, но в целом она ограничена в действиях сдерживанием российского наступления. Украина стала армией обороны, полагающейся на дроны и ограниченное количество британских, французских и американских ракет.
Они делают то что могут с теми средствами, что у них имеются, но у них нет шансов на победу. Те, кто утверждает обратное, неправильно оценивают текущую ситуацию.
А если другие европейские страны последуют примеру Великобритании и Франции? Страны, такие как Швеция, Италия, Испания, Чехия, Польша, могут внести значительные силы и ресурсы, но что если в ответ Россия объявит полную мобилизацию и привлечет тысячи северокорейцев с их тяжелым вооружением. Договор России с КНДР, очевидно, учитывает такую возможность.
Не забывайте, что Москва до сих пор имеет почти нетронутую авиацию с 750-900 современными истребителями.
При таком раскладе участие большого числа стран может привести к непредсказуемым и катастрофическим для Европы последствиям. »

Patricia Marins, Х, 25/11/24

https://www.lemonde.fr/en/international/article/2024/11/25/discussions-over-sending-french-and-british-troops-to-ukraine-reignited_6734041_4.html

По опубликованным сегодня данным опроса CSA, большинство французов, как и ранее, не поддерживают идею Макрона о возможной отправке французских военных на Украину.
68% французов выступают против этого предложения. Наибольшее сопротивление оно встречает у возрастной группы 50-64 лет (75%) и 65 лет и старше (68%).

Что касается социальных групп, то особенно возражают наименее обеспеченные и дипломированные слои общества – 73%. Среди более обеспеченных и дипломированных возражающих - 64%. Политические предпочтения также влияют на мнения: среди левых, против 57%, среди правых — 61%, среди ультра-левых – 73%, среди ультраправых — 86%.

https://www.lejdd.fr/international/sondage-68-des-francais-disent-non-une-intervention-militaire-en-ukraine-152190

Что такое цивилизационный конфликт? Это когда никто уже не обращает внимания на двойные стандарты. В Тбилиси произошло ровно то, что произошло в Вашингтоне 6 января: недовольные итогами выборов протестанты попытались захватить здание парламента при поддержке уходящего президента и были изгнаны силами поллиции и внутренних войск. Однако для демократической общественности в одном случае имел место заговор с целью захвата власти, а в другом - законный протест демократических сил против наступающей тирании. Проблема не в самом противоречии, но в том, что оно уже никого не волнует.

Если оставить в стороне дебаты о бюджете, ставшие формальным поводом для вынесения вотума недоверия правительству Барнье, два следующих наблюдения позволяют задуматься о более глубоких причинах идущих во Франции процессов :
***
"Реальной целью наших политиков является не поиск решений для страны, а намеренный иммобилизм политической системы. Не договориваться и двигаться вперед, а парализовать работу - вот цель всех наших партийных движений.
Было бы слишком легко во всём винить Макрона. Я был среди первых, кто подверг его жёсткой критике, и моё мнение о нём с тех пор не изменилось. Но сам факт появления такого абсурдного политического персонажа, как Макрон, стал возможен лишь в условиях партийной системы, где по сути есть только консерваторы, сторонники политического статус-кво. У партий и правительства могут быть молодые лидеры — Макрон, Атталь, Барделла — но это лишь визуальное «рекламное» обновление. На деле же они представляют интересы стареющей и консервативной Франции, которая всеми силами тормозит всякие значительные перемены.
Если рассматривать французское общество как сообщество, которое больше не производит, а получает прибавочную стоимость от труда других стран, то можно рассматривать его как своего рода глобальных эксплуататоров. Это общество потребителей, которым чужды идеи равенства, потому что их благосостояние напрямую зависит от труда других народов, живущих в худших условиях. Именно поэтому французы не стремятся к переменам и хотят сохранить текущий порядок как можно дольше. И вот почему, современная Франция — это в целом консервативное общество."
Эмманюэль Тодд
**
"Мне кажется, французские элиты стремятся к усилению супранациональной Европы и к большей федерализации в рамках ЕС по одной простой причине — чтобы снять с себя ответственность. Остро ощущая собственные неудачи, они в глубине души надеются, что Европа избавит их от позора и освободит от бремени обязательств. Этот важнейший вопрос, о котором практически не говорили в ходе предвыборной кампании лета 2024 года, на самом деле имеет ключевое значение."
Марсель Гоше
*
Полностью беседы будут опубликованы в следующем выпуске «Тетрадей по консерватизму» (essaysonconservatism ru)

О событиях в Румынии и чудесах западной демократии пишет румынское издание Cotidianul:

Вот уже 3 недели в Румынии продолжаются волнения и бурление, поддерживаемое прогрессивными кругами всего мира. Эти волнения говорят о бедственном положении, выбраться из которого невозможно— да никто, похоже, и не хочет. Отмена выборов из-за того, что взгляды кандидата, имевшего шанс на победу, не устроили прогрессивную элиту и сторонников жёсткой евроинтеграции, показывает, что демократия превратилась в пустое слово. Румыния, как и многие её союзники, вступила в эпоху "управляемой демократии", чей курс определяют внутренние и внешние кукловоды.
В 1968 г. мир возмутила доктрина "ограниченного суверенитета", введенная Брежневым. Сегодня идея "ограниченной демократии" никого уже не смущает
Очевидно, что то, что привлекло к Кэлину Джорджеску избирателей и одновременно вызвало раздражение мировой элиты, это не его исторические измышления о даках или его мистицизм. Основной причиной стала его критика евроатлантических структур и стремление к прекращению войны на Украине.
Учитывая методы, которыми действуют "западные партнёры" Румынии, маловероятно, что Джорждеску удалось бы вести переговоры с ними на равных, как он обещал. Но сам факт, что такая идея могла возникнуть, показался этим элитам непереносимым. Поэтому проблему решили устранить, выведя Джорджеску из президентской гонки. Однако это было ошибкой.
Потому что проблема вовсе не в Джорджеску. Она в том, что многие избиратели поддержали его взгляды. И эта поддержка не исчезнет из-за решения суда. Избиратели сочли справедливой его критику евроатлантических структур. Настоящая проблема состоит в том, что эти структуры вызывают в Румынии недоверие и отторжение.
Сегодня, когда  в Европе крепнут суверенистские настроения, голосование в Румынии могло стать последней каплей, переполнившей чашу, и Брюссель не мог этого стерпеть. Европейский союз и НАТО всё чаще действуют авторитарно, подавляя несогласие. Они не обсуждают, а диктуют свою волю, вмешиваются в дела государств и подавляют народное сопротивление. Ещё 30 лет назад  Буковский говорил, что Советский Союз переместился на Запад. Эта мысль становится реальностью.
Дальнейшие события обещают быть интересными. Президентские выборы состоятся вновь, хотя пока неизвестно когда. Если Джорджеску разрешат участвовать, весь недавний скандал окажется напрасным. Поэтому ему вероятно помешают это сделать, под любым предлогом.
В этом случае миллионы людей, поддержавших Джорджеску, будут лишены права подтвердить свой выбор. Им предложат "удобных" кандидатов, что означает неизменно проевропейских. Если это случится, в Румынии установится диктатура, поддерживаемая евроатлантическими структурами. Это будет "диктатура добра" — как та, которую мы уже наблюдаем на Западе: мягкая и улыбчивая, но всё же диктатура.»
Несколько дней назад тот же автор, Раду Портокала писал в своем блоге:
«Наша прекрасная западная демократия:
• аплодирует Зеленскому, чей президентский срок истёк в мае, но который отказался проводить выборы;
• приветствует «европейскую решимость» Зурабишвили, чей президентский срок в Грузии также завершён, но которая отказывается покидать пост, потому что ей не нравятся взгляды победившего кандидата;
• поздравляет Румынию с тем, что она аннулировала первый тур президентских выборов, поскольку победитель не устраивает евроатлантические структуры, и радуется тому, что уходящий президент решил, вопреки Конституции, продлить свои полномочия на неопределённый срок.
Таким образом, наша прекрасная западная демократия становится антиэлекторальной. Она намерена функционировать без участия народов.
Возможно, уже совсем скоро Брюссель создаст орган, который будет оценивать степень проевропейского настроя кандидатов и запрещать участие тем, кто не проявляет достаточного энтузиазма. Самих избирателей тоже могут поставить на учёт, дабы лишить скептиков  права голоса.
https://www.cotidianul.ro/problema/?fbclid=IwZXh0bgNhZW0CMTAAAR39GmgoM0Z5yxxFO36uTFy2FX3x9VbkzDnDxlBE33GRFSg_4C8YVt6qH04_aem_ImAUprg3cqYlrubx6w8xEg

В апреле 2019 года Джимми Картер рассказал прихожанам своей церкви в Джорджии о недавнем телефонном разговоре с Дональдом Трампом. Последний позвонил Картеру, выражая серьезное беспокойство в связи с тем, что Китай все сильнее опережает США.  

— Хотите знать почему? — спросил Картер. — Я нормализовал дипломатические отношения с Китаем в 1979 году. Знаете, сколько раз Китай вступал в войну с кем-либо с тех пор? Ни разу. А мы воевали практически без остановки. (Прим. ред.: на самом деле, Китай провёл краткосрочную пограничную войну с Вьетнамом в начале 1979 года, всего через несколько недель после нормализации американо-китайских отношений.)

Соединённые Штаты — это самая воинственная нация в истории человечества, которая неизменно стремится навязать свои правила другим странам, часто с использованием силы. Китай же, вместо того чтобы тратить ресурсы на войну, вкладывает их в инфраструктурные проекты, такие как, например, высокоскоростные железные дороги.
- Сколько миль высокоскоростных железных дорог у нас в стране?
- Ноль.
- Мы потратили впустую около 3 триллионов долларов. Китай же не потратил на войну ни одного пенни, и именно поэтому они опережают нас почти во всех отношениях.
И я думаю, разница в том, что если бы вы вложили 3 триллиона долларов в инфраструктуру США, у вас, вероятно, осталось бы 2 триллиона. У нас были бы высокоскоростные железные дороги. У нас не рушились бы мосты. Наши дороги содержались бы в надлежащем порядке. Наша система образования была бы такой же хорошей, как, скажем, в Южной Корее или Гонконге.
*
В пересказе Картера прихожанам церкви Maranatha Baptist Church, Plains, Georgia

https://www.npr.org/2019/04/15/713495558/president-trump-called-former-president-jimmy-carter-to-talk-about-china

Немного ещё итогов уходящего.

https://globalaffairs.ru/articles/vybory-2024-rutkevich/

И Миттеран создал «Национальный Фронт»... Генеалогия политического пугала.
***
В 1972 году во Франции, на основе нео-фашистского движения «Новый порядок», возникает партия «Национальный Фронт» во главе с неким Жаном-Мари Ле Пеном. На тот момент это  никому не известный политик, ветеран войны в Алжире и в Индокитае, бывший депутатом-пужадистом  с 1956 по 1962 год. В основе программы «Национального фронта»  лежит критика иммиграции и принцип национального предпочтения. Первые 10 лет своего существования это движение маргинально, и никто не сулит ему великого будущего. Но в 1982 году президент Франсуа Миттеран выражает недовольство тем, что Ле Пену не дают слова, и требует предоставить ему  больше эфирного времени. С этого момента начинается восхождение «Национального Фронта», который за 20 лет превратится в одну из главных политических сил страны.

Этому восхождению способствует и другая мера : в 1985 году по иницативе Миттерана порядок избрания парламентариев изменен с мажоритарного на пропорциональный.

Только поэтому на выборах 1986 года «Национальный Фронт» получит 35 кресел в Национальном Собрании.  Эти меры были, по признанию приближенных Миттерана, тактическими электоральными уловками, призванными расколоть и ослабить правую оппозицию, которая все-таки победит на парламентских выборах 1986, но с куда меньшим перевесом, чем ожидалось.
Ростом популярности «Национальный Фронт» обязан целому ряду обстоятельств, в первую очередь тому, что в начале 1980-ых иммиграция становится по-настоящему видимой. Переломным можно считать 1983 год, когда после череды внутренних происшествий («Марш арабов», первые волнения в пригородах, появление ряда фильмов) французы начинают понимать, что иммиграция стала неотъемлемой частью их общества. Но бесспорно то, что возникновению феномена «Нацфронт» содействовал и сам Миттеран.
Массивный одноглазый Жан-Мари Ле Пен, провокатор и задира, вокруг которого собирается сомнительная публика, быстро становится незаменимым для партии власти. Его одноклассник, известный режиссер Клод Шаброль прозвал его «великолепным скандалистом и бретером». Ле Пен постоянно привлекает внимание своими скандальными шуточками и связями, постоянно с кем-то судится и дерется. Он идеально подходит на роль «пугала», «красной тряпки» - чтобы убеждать граждан в том, что фашизм не дремлет. Ле Пен и его люди - это абсолютные изгои политической жизни, малейший намек на идейную близость с которыми может стоить карьеры и репутации. Эта фигура также позволяет отвести внимание от  не самых лестных страниц в биографии Миттерана, связанного с режимом Виши и сохранившего  в течение всей жизни отношения с бывшими сподвижниками Петена.
1983 год – это не только год, когда иммиграция становится очевидной реальностью. Это также год поворота к политике строгой экономии и отказ Миттерана от его предвыборных обещаний. Принимая рыночное общество и его принципы как неизбежность, Миттеран преобразует (а для его противников - извращает)  исконный социализм. С защитой старых пролетариев (любого цвета кожи, пола и сексуальной ориентации) отныне покончено. По словам социолога Мануэля Буше, автора книги «Левые и раса» , социалисты «второго разлива» и другие левые силы заменяют возникшую пустоту расовой проблемой, классовые отношения - расовыми. Классовое видение общества заменяется этническим, пролетарии – меньшинствами (будь они сексуальными, конфессиональными или этническими), борьба с неравенством и за более справедливое общество – борьбой со «всеми дискриминациями».  Так, на фоне неолиберальной глобализации и постепенного исчезновения традиционного рабочего класса, на свет появились «буржуазные и политкорректные» левые, отягощенные комплексом вины в отношении меньшинств и менее чувствительные к проблеме социального неравенства, нежели к таким вопросам как экология, аборт, эвтаназия, однополый брак и расовая толерантность.  
В 1985 году выходит книга политика-центриста Бернара Стази « Иммиграция – это удача для Франции ». В ней говорится о пользе смешения культур, о необходимости пересмотреть политику ассимиляции иммигрантов и об уважении « права на отличие ». Это произведение становится настоящей библией всех передовых политических и общественных сил. Кредо «иммиграция – это счастье для страны » становится для них догмой. Иммигранты – это всегда « жертвы, нуждающиеся в защите ». Говорить об ограничении массовой иммиграции или беспокоиться о ее последствиях, делить иммигрантов на легальных и нелегальных, экономических и политических, имеющих основание остаться и подлежащих высылке - это проявлять как минимум черствость, а скорее даже склонность к расизму и апартеиду. В годы миттерандизма «табуирование» темы иммиграции идет не только в политике, но и в общественной жизни.  «Во Франции нет проблемы с иммигрантами, но есть только проблема с расизмом» - этот заголовок левой «Libération» 1989 года, равно как и клише «Иммиграция – это удача для Франции» резюмирует позицию «вторых левых», многих центристов и других «прогрессистов» и по сей день.

Восприятие иммиграции как «безусловного обогащения страны» не было свойственно  «первым левым», будь то социалисты или коммунисты. Их отношение к массовой трудовой иммиграции было скорее отрицательным в силу того, что она приводит к социальному демпингу и негативно сказывается на зарплатах трудящихся страны. Вот что говрил по этому поводу лидер коммунистической партии Франции Жорж Марше в 1980-ом году: «Нужно прекратить как нелегальную, так и легальную иммиграцию. Совершенно недопустимо впускать во Францию все новых трудовых мигрантов, когда наша страна уже насчитывает 2 миллиона безработных – французов и уже обсновавшихся у нас иммигрантов» . Веком ранее самый почитаемый социалистический лидер страны Жан Жорес уже протестовал против «потока иностранной рабочей силы, которая приезжает работать за копейки» . Массовая беспорядочная иммиграция выгодна крупному капиталу, но не выгодна трудящимся, считал он.
И сегодня подобное мнение иногда звучит в левых кругах. Его например придерживается  лидер немецкой левой партии ЛПГ Сара Вагенкнехт или  многие представители «Суверенной Франции» (движения, возникшего в результате откола суверенистов-республиканцев от «Непокоренной Франции» Жан-Люка Меланшона в 2018 году). Вполне предсказуемо, оно вызывают шквал критики и ставшие расхожей монетой обвинения в «фашизме».    
В годы миттерандизма расцветают десятки анти-расистских и анти-фашистских группировок, созданию которых способствуют социалистические spin-doctors. Именно они стоят за созданием  «SOS Racisme», главной анти-расистской ассоциации Франции, возникшей в 1984 году. По официальной версии она была создана группой молодых приятелей, возмущенных проявлениями расизма во Франции. Но по словам ближайшего соратника Миттерана, Жака Аттали, этот коллектив возник не как инициатива гражданского общества, а был полностью смонтирован в Елисейском дворце . Социалистической партии и стареющему президенту становится все труднее привлекать молодежь, и благодаря этим молодежным организациям, получающим щедрое финансирование, они рассчитывают улучшить свой имидж у этой категории населения. Обращение к молодежи и заигрывание с молодежными кодами станет краеугольным камнем второй президентской кампании 72-летнего Миттерана, который, благодаря усилиям талантливого пиарщика, Жака Сегуэлы, придумавшего афиши «Поколение Миттерана», будет переизбран в 1988  году как надежда молодого поколения. Как говорил сам Сегуэла: «Я изобрел брэнд «Франсуа Миттеран», и этот брэнд был предназначен молодежи» .
На этих выборах Ле Пен пригодился Миттерану как никогда раньше. Раскрученный - также усилиями партии власти - брэнд «НацФронт» позволял   «поколению Миттерана» почувствовать себя борцами с фашизмом. Надев значок SOS Racisme они мнили себя настоящими сопротивленцами, партизанами, сражающимися с гитлеровскими оккупантами. Число антифашистов и антирасистов росло не по дням, а по часам, хотя реальный расизм во Франции и все его проявления, как жестокие, так и бытовые, становились все более редкими .
Но поднять молодежь на борьбу с «фашизмом», будь он воображаемым, и преподнести ей заклятого врага - Нацфронт -  оказалось действенным способом привести молодежь в ряды социалистов и «облагородить» образ левой партии страны, которая предала социалистические идеалы и свои обещания, согласившись на неолиберальные реформы.  Поняв потенциал этой стратегии,   социалисты и другие правящие элиты навсегда закрепятся в амплуа  борцов с фашизмом, в позиции морального превосходства, и это позволит им долгое время сводить на второй план разговоры о социальных проблемах - и  при этом оставаться у власти. Стратегия «если не мы, то они» будет по-разному использоваться мейнстримными политическими движениями на последующих выборах, став удобным политическим инструментом.
Это также не позволит Нацфронту и  Марин ле Пен, заменившей отца на посту главы партии в 2011 году, выйти из образа «пугала», несмотря на все ее усилия по обелению имиджа и принятие более менее стандартной правой программы.

Все те, кто релятивизирует опасность Нацфронта, не говоря уже о тех, кто голосует за него, будут систематически причислены к опасным экстремистам и врагам родины.
Лишь тридцать пять лет спустя это пренебрежение к реальным проблемам одновременно с раздуванием проблем воображаемых приведет к краху Социалистической партии.  И к росту поддержки Нацфронта, продолжающемуся и по сей день, несмотря на сохранение ярлыка «фашистов», который продолжают использовать их политические оппоненты.

"В поисках утраченной Республики", 2019

В качестве постскриптума к главе об амбивалентных отношениях французских левых с Жаном-Мари Ле Пеном добавим сегодняшний некролог колумниста «Фигаро» Поля Сюжи, посвящённый не столько самому «bête noire» французской политики последних 50 лет, сколько символической роли, которую он играл для «лагеря добра», с бурным ликованием встретившего исчезновение объекта своей ненависти.
***
Жан-Мари Ле Пен умер, и левые, оставшиеся без своего любимого врага, исполняют ритуальные пляски на его костях. Его семья в трауре, его сторонники хоронят выдающегося политического лидера и визионера. Те, кто ненавидел его, наивно радуются, что «дьявол мёртв» (как будто можно похоронить самого дьявола), а более здравомыслящие, понимая, что демонизация Ле Пена осталась в прошлом, сдержанно замечают: теперь он – часть политической истории Франции, и это, пожалуй, справедливо.
Однако, возможно, вопреки тому, что подразумевает коммюнике Елисейского дворца, призывающее к «суду истории», сама история, взвесив все его деяния, воздержится от осуждения. Она сохранит в памяти его блестящее ораторское мастерство, его антисемитские провокации, противоречивые чувства восхищения и отвращения, что он вызывал, эпопею политических побед и постоянные внутренние конфликты в Нацфронте, наконец, единодушную ненависть к Ле Пену со стороны СМИ, о которой метко пишет Камий Вигонье в «L’Express», подчёркивая ту смесь трепета и возбуждения, которая охватывала любого журналиста, приглашённого на встречу с «дьяволом» в его особняк в Монрету.

Жан-Мари Ле Пен умер, и толпа ненавистников отпраздновала это событие, распивая шампанское на площади Республики, призывая «покончить» с Марин Ле Пен, не уважая правил приличия и траур семьи. Но это ликование плохо скрывает тот факт, что и сам левый лагерь переживает своего рода траур, ведь вместе с Ле Пеном уходит их последний смысл сущестования, последняя великая моральная битва, которая придавала им хотя бы видимость мужества. Социалистические идеи давно утратили популярность, революционные лозунги потеряли сторонников, а искусная демонизация, начатая при Миттеране, оказалась для левых спасительным выходом.

Впрочем, виновником своей дурной славы был в первую очередь сам Ле Пен благодаря своим скандальным и оскорбительным заявлениям. Но, как он со смехом говорил, «пусть моё имя поливают грязью, лишь бы оно звучало на устах журналистов».

Анти-лепенизм, который достиг кульминации в 2002 году и с тех пор превратился в театральную маску, прикрывавшую отсутствие реальных убеждений у морализаторствующих левых, да и у сторонников Макрона, вероятно, был одной из самых успешных политических манипуляций последних лет. Эта псевдо-идеология уже давно потеряла всякое содержание, но всё ещё приносила плоды на выборах. Исчезновение этого карнавального антифашизма оплакивать точно не стоит.

Демонизация Ле Пена на протяжении десятилетий мешала конструктивному обсуждению важнейших вопросов, которые он первым поставил ребром, в частности, проблемы иммиграции. Поскольку он был «дьяволом», считалось необходимым любой ценой занимать противоположную позицию, и эта принципиальная оппозиция стоила стране драгоценного времени.

Показателен пример 2018 года, когда Жан-Мари Ле Пен участвовал в теледебатах с Жераром Дарманеном на канале France 2, и разговор зашёл о ситуации на Майотте. В своей привычной манере Ле Пен резко критиковал право на гражданство по месту рождения и методично излагал проблемы, вызванные наплывом коморских мигрантов на остров. Дарманен, высокомерно усмехаясь, отверг все его предложения. Что произошло дальше всем известно. В начале 2024 г. тот же Дарманен объявил о намерении отменить право на гражданство по месту рождения на Майотте, и, за исключением Элизабет Борн, все министры теперь признают необходимость обсуждения этого вопроса.

Жан-Мари Ле Пен умер, его провокационный стиль давно остался в прошлом, похороненный вместе с ним его дочерью и партией. Теперь остаётся надеяться, что политика освободится от парализующего морализаторства и будет подходить к проблемам, связанным с иммиграцией, с прагматизмом и здравым смыслом.

Взгляд из Индии на сегодняшнюю встречу в формате Рамштайн. Индийский дипломат в отставке М.К. Бхадракумар не слишком церемонится с европейцами.
*
Главное изменение, произошедшее за последний год конфликта на Украине, — это его превращение в театр абсурда, что объясняется противоречиями и страхами Европы, которая, с одной стороны, боится быть брошенной Трампом на произвол судьбы, а, с другой - грезит о самостоятельности.
Администрация Байдена не отказывается от поддержки Киева. Главной темой встречи станет обсуждение оборонных нужд Украины, с речью выступит Зеленский, который использует любую возможность блеснуть перед западной аудиторией в надежде продемонстрировать, что украинская армия по-прежнему боеспособна. Увы, для этого спектакля он жертвует жизнями десятков украинских солдат, отвлекая внимание от происходящего на передовой.
Надежды на то, что Трамп завершит конфликт в первые дни своего срока, угасают. Встреча на базе Рамштайн выглядит как проявление упрямства со стороны Зеленского, администрации Байдена и их европейских союзников на фоне готовящейся встречи Трампа с Путиным. 18 декабря Зеленский встретился с генеральным секретарем НАТО Марком Рютте и провел переговоры с рядом европейских лидеров в Брюсселе, где обсуждались возможные сценарии войны, если Трамп, выполнив свое обещание быстро закончить конфликт, прекратит поддержку Киева или вынудит его пойти на уступки.
Проблема в том, что Европа, включая Великобританию, не в состоянии заменить американскую военную помощь Украине. Чтобы догнать США по объемам поддержки, Евросоюзу пришлось бы удвоить свои военные расходы, но при нынешней политической ситуации и реальных возможностях европейских стран это невыполнимая задача. Германия, крупнейший европейский военный донор Украины, погрузилась в политический хаос после развала коалиции Шольца, а Макрон, несмотря на свою ярую поддержку Киева, теряет контроль над внутренней политикой Франции. В Европе набирают популярность партии крайне правого и левого толка, менее враждебные России.
Еропейцы мечутся, как безголовые куры. Неожиданный визит итальянского премьера Д. Мелони к Трампу во Флориду говорит, в частности, о том, что она не питает особого доверия к таким лидерам, как Макрон. Италия, значимый член НАТО, имеет довольно умеренную позицию в отношении украинского конфликта. Она может быть полезна Трампу для выстраивания диалога с Европой. Мелони укрепляет свои позиции.
В конечном итоге именно ход войны определит условия будущего мира на Украине. Однако даже если Трампу удастся заключить мирное соглашение, это будет лишь началом сложного пути. Самым трудным этапом останется создание новой архитектуры европейской безопасности, построенной на основах, предложенных В. Путиным в его программной речи в июне 2024. Но пока это остается лишь пожеланием.
Очевидно, что Трамп не является сторонником правила, когда-то озвученного Д. Рамсфелдом: «“You break it, you own it». Он не собирается оплачивать восстановление Украины, а его красная линия — отказ от отправки американских войск. Это означает, что на плечи Европы ляжет огромная ответственность — финансовая, военная и политическая. Готова ли она к такому бремени? За счет чего она сможет его нести — новых долгов, повышения налогов или урезания социальных расходов? Выбор между поддержкой Украины и внутренними социальными программами — крайне болезненная тема для европейских политиков. Крен Европы вправо, как это недавно показали выборы в Австрии, только усугубляет ситуацию.
Лучшим исходом для Европы и Украины стало бы замораживание конфликта на текущих линиях фронта. Однако Москва категорически отвергает этот вариант, учитывая многолетнюю ложь Запада.
Парадоксальным образом для Европы круг замкнулся : Трамп, которого европейские политики панически боятся, становится их единственной надеждой на спасение. Как в пьесе Беккета «В ожидании Годо», они отчаянно ждут его прихода.
https://www.indianpunchline.com/ukraine-war-turns-into-absurdist-fiction/

С 2023 по 2024 г. импорт сжиженного природного газа (СПГ) из России в ЕС увеличился на 19,3%
*
Европейские организации экологистов выпустили доклад, в котором раскритиковали европейский бизнес за значительное увеличение закупок российского сжиженного природного газа (СПГ) за минувший год, а также за различные уловки для его приобретения в условиях нарастающего санкционного давления (например покупку его под видом «бельгийского газа»).
Экологисты требуют от властей полного отказа от российского газа и обеспечения энергетической независимости Европы с помощью возобновляемых источников энергии.
*
Доклад под названием «Рекордный год для экспорта российского СПГ в ЕС — при поддержке Германии» (A Bumper Year for Russian LNG Exports to the EU – Abetted by Germany) подготовлен экологическими организациями Deutsche Umwelthilfe (DUH, Германия), Urgewald (Германия), Razom We Stand (Украина) и Bond Beter Leefmilieu (Бельгия).
По их данным, Бельгия, Испания и Франция получают российский СПГ и затем реэкспортируют его в другие страны. Это затрудняет отслеживание происхождения газа и позволяет Германии импортировать российский СПГ, несмотря на запрет на прием российских грузов в своих портах. Газ, поступающий через Бельгию, часто значится в немецких базах данных как «бельгийский», хотя сама Бельгия газа не добывает.
Бельгия, Франция и Испания утверждают, что лишь небольшая часть полученного газа остается у них, а основная часть отправляется в другие страны ЕС.
Доклад особенно критикует немецкую государственную энергетическую компанию SEFE, утверждая, что в 2024 году она ввезла через французский порт Дюнкерк 4,1 миллиона тонн российского СПГ, что в 6,5 раза больше, чем в 2023 году (880 тыс. тонн).
Хотя в 2022 году Брюссель заявил о намерении полностью отказаться от российских энергоносителей к 2027 году, доклад подчеркивает, что ЕС пока далек от этой цели.
«Россия остается вторым крупнейшим поставщиком СПГ в ЕС после США. В 2024 году российский СПГ составил около 6,6 % от общего потребления газа в ЕС».
28 января эксперт по энергетике из Bond Beter Leefmilieu Ангелос Коутсис подтвердил, что поставки из Франции и Бельгии часто включают российский СПГ.
«Это позволяет странам заявлять, что они не несут ответственности за рост импорта российского газа», — отметил он. «Чтобы положить конец этой практике, необходимо отслеживать поставки СПГ от страны происхождения до конечного потребителя в ЕС».
SEFE, ранее принадлежавшая «Газпрому» и национализированная Берлином в 2022 году, отказалась раскрывать данные о продажах и не стала ни подтверждать, ни опровергать выводы доклада.
В документе отмечается, что у SEFE есть долгосрочный контракт с российским Ямал СПГ, который, по заявлению правительства Германии, компания обязана соблюдать. Берлин также заявил, что отказ от контракта позволил бы Новатэку (владеющему Ямал СПГ) сбыть этот газ на других рынках и даже увеличить прибыль.
Глава немецкой организации экологистов DUH Саша Мюллер-Креннер призвал правительство Германии "срочно изменить экономический и политический курс и добиваться общеевропейского эмбарго на российский СПГ. Это важно как для безопасности, так и для климатической политики. Лишь развитие возобновляемых источников энергии обеспечит Европе стабильную и доступную энергетическую независимость», заявил он.
Чуть ранее президент Польши Анджей Дуда призвал к полному запрету поставок российского газа в Западную Европу и потребовал демонтировать газопроводы Северный поток, даже если Москва и Киев подпишут мирное соглашение.
https://www.epochtimes.fr/les-importations-europeennes-de-gaz-liquefie-russe-ont-monte-en-fleche-malgre-les-sanctions-2854716.html?welcomeuser=1

На фоне поднимающейся фронды многих европейских политиков, все менее терпимых к брюссельскому курсу в отношении Украины и антироссийским санкциям,  европейские институты усиливают свои идеологические структуры и ужесточают борьбу с инакомыслием.

И содержание, и тон статьи «Фигаро», озаглавленной «Как российские сети проникают в европейские институты», указывают на то, что в ближайшие месяцы клинч между «Европой наций» и «брюссельской Европой» будет углубляться, а маккартистские тенденции - нарастать.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан с трудом согласился поддержать новый пакет санкций против России 31 января; глава словацкого правительства Роберт Фицо демонстрирует все более жесткую антикиевскую позицию; в Чехии возможен приход к власти «популиста» Андрея Бабиша; недавно избранный президент Хорватии Зоран Миланович открыто критикует поддержку Украины и прокси-войну; в Австрии идет формирование правительства под руководством ультраправого Герберта Кикля; в Румынии Кэлин Джорджеску пытается обжаловать отмену итогов первого тура выборов.

Брюссель не может игнорировать эти тревожные для него сигналы.

Риторика против фрондеров становится все более резкой. Они прямо обвиняются в служении Кремлю, подрыве свободы и безопасности Европы. Один из цитируемых Фигаро экспертов критикует принцип единогласного принятия решений в ЕС, называя несогласных с общей линией «предателями».
Немецкий евродепутат-эколог Даниэль Фройнд сетует на уязвимость европейских институтов и отмечает, что после выборов в июне 2024 года «пророссийские партии становятся все более легитимными в европейском политическом пространстве».

19 сентября в Страсбурге прошло голосование о продолжении финансовой и военной поддержки Украины. Против выступили 131 депутат (425 проголосовали «за»), причем основная часть голосов «против» пришлась на партию «Патриоты» и группу ESN. Еще 61 депутат воздержался, среди них — Сара Кнафо («Реконкиста»), Манон Обри и Рима Хассан («Непокоренная Франция»).

В апреле 2024 года Европарламент принял резолюцию о «российском вмешательстве в европейскую политику», в которой утверждается, что «Россия систематически поддерживала контакты с партиями крайне правого и крайне левого толка, а также с отдельными личностями и движениями с целью заручиться поддержкой институтов ЕС и узаконить свои незаконные и преступные действия».

«Среди сторонников России преобладают суверенисты и националисты, но также члены русскоязычных меньшинств стран Балтии, ностальгирующие по коммунизму испанцы и выходцы из Восточной Европы, романтические русофилы или те, кто заявляет о приверженности реалполитике», — отмечает евродепутат от Франции центристка Натали Луазо, которая возглавила новую парламентскую комиссию по "Защите демократии в Европе» (как всегда, хочется полюбопытствовать, что в данном случае подразумевается под демократией, ведь это явно что-то иное, нежели народное волеизъявление).

Комиссия Луазо будет обеспечивать защиту столь уязвимых евро-институтов от внешнего влияния. Среди ее возможных инициатив — проверка биографий помощников депутатов, мониторинг их встреч с внешними представителями, анализ источников финансирования, а также повышение уровня конфиденциальности обсуждений в ключевых комитетах.

Газета отмечает, что Брюссель пытается проводить «чистку» в своих рядах, выявляя идеологически неблагонадежных политиков. В частности, группа Европейских консерваторов и реформистов (ECR), возглавляемая партией Fratelli d'Italia Джорджи Мелони, старается навести порядок в своей фракции. Исключение грозит, в частности, депутату из Люксембурга Фернану Картайзеру за то, что он дал интервью российской газете «Известия», в котором предложил Москве «найти способы обхода санкций» и допустил возможность ее победы на Украине.
https://www.lefigaro.fr/international/comment-les-reseaux-russes-infiltrent-les-institutions-europeennes-20250207

Глава французского МИДа Барро собрал в Париже нескольких коллег, которые твёрдо и безапелляционно заявили, что мирные переговоры без их участия — это совершенно неприемлемо.

Еврокомиссия поддерживает достижение «мира через силу» на Украине, заявила вчера Урсула фон дер Лейен.

Во вторник утром Макрон, после телефонных переговоров с Трампом и Зеленским, заявил о необходимости «прочного и долгосрочного мира» на Украине. По его словам, "для этого Россия должна прекратить агрессию, а Украина — получить надежные и убедительные гарантии безопасности. В противном случае есть риск, что перемирие повторит судьбу Минских соглашений.
Мы будем работать над этим вместе с европейцами, американцами и украинцами. Европа должна больше и эффективнее инвестировать в свою безопасность и оборону — как сегодня, так и в будущем. Поэтому мы намерены ускорить реализацию стратегии суверенитета, безопасности и конкурентоспособности. Эта повестка, определенная на Версальском саммите в 2022 году, должна быть воплощена в жизнь. Решения, действия, последовательность. Быстро». (пост в сети Х)

Федералистская Европа — Европа, построенная на растворении национальных суверенитетов, — пока не намерена сдавать позиции будет искать способы не допустить мира посредством переговоров и уступок. Для нее это не только вопрос сохранения лица, но и важный стратегический интерес (как подробно разобрано во вчерашней статье И.Фабричникова).
Помимо конкретных интересов брюссельских структур, здесь играет роль и цивилизационное противостояние, и необходимость в сохранении Врага для оправдания собственного существования и для цементирования европроекта, чья жизнеспособность вызывает большие сомнения, и другие факторы, на протяжении веков формирующие европейскую идентичность через антагонизм с Россией.

Но если вполне понятно, почему формальная Европа в лице ЕС стала форпостом жесткой борьбы с Россией, то тот факт, что Франция оказалась одним из главных двигателей этой федерализации и поборником самой жесткой линии в отношении Москвы, вызывает определенное удивление. Разумеется, личные идеологические стереотипы и амбиции Макрона имеют большую значимость, но возлагать всю ответственность исключительно на него было бы упрощением.

Трудно удержаться от злорадства, наблюдая за жалким зрелищем, которое представляют собой европейские лидеры — суета, метания, противоречия, растерянность и отчаянные попытки заявить о себе как о полноправных участниках переговоров.
Трудно не посмеяться, глядя на то, как с ними обращается «старший брат», под чьей опекой они находились так долго, что почти утратили навыки самостоятельности.
Трудно не испытать удовлетворения, видя нервический припадок, в котором бьются в последние дни эстрадные эксперты, дискурсмонгеры и прочие телегеничные комментаторы, годами занимавшиеся дезинформацией, агитацией на грани ксенофобии и доносительством.

За последние тысячу лет Европа, пожалуй, никогда не была столь слабой, униженной и зависимой, отмечают трезвые наблюдатели, вспоминая Фукидида: «Сильные делают то, что хотят, а слабые терпят то, что должны».

Но, несмотря на все эти во многом оправданные эмоции, континент мы делим и будем делить с европейцами, которые останутся нашими соседями.
Прочный договор о новой структуре безопасности в Европе вряд ли возможен без их участия.
Не стоит недооценивать соперников — слабые сегодня, они могут после жестокого пробуждения, навязанного им Трампом, стать завтра куда сильнее и опаснее.

Может ли держава, унижающая и оскорбляющая младших партнеров, сохранить их в качестве надежных союзников?

Политическая конъюнктура в Европе меняется, и завтрашние лидеры, вероятно, будут совсем не похожи на нынешних.
Большинство европейцев критично относится к правителям, которые заняты передачей суверенитета невыборным структурам ЕС, а не защитой национальных интересов.
ЕС, как таковой, переживает самый сложный момент в своей истории.

Как известно, государственный ум состоит в предвидении: политик думает о следующих выборах, а государственный деятель — о следующем поколении.