Когда традиционные социальные лифты начинают пробуксовывать, нечего удивляться, что вместо них появляются новые форматы и идеи, как можно заявить о себе. В том числе «благодаря» этому факту у нас в стране такое развитие получили блог-платформы и сами блогеры. К их мнению прислушиваются, их взглядами на те или иные проблемы интересуются, их отношение к событиям является востребованным среди своей аудитории.

Знаю, что многие, особенно среди старшего поколения, до сих пор скептически относятся к этому делу. Бытует такое мнение, что ну вот, подумаешь, блогер там у себя в Интернете, чего полезного он приносит людям? Мог бы и на заводе пахать. Безусловно, есть и такие мнения. Но есть ведь и неравнодушные люди, которые не только зарабатывают социальный капитал ради собственной выгоды, но и готовы расходовать его на реально полезные дела. О них мы сегодня и поговорим.

Партия «Новые люди» открыла тикток-хаус, чтобы собрать на его площадке пользователей, которые готовы объединяться вокруг действительно важных историй.

Тут важно также не путать политику и политиканство. Политика — это про поиск компромиссов в интересах людей, а не про то, кто громче крикнет, что твой соперник — дурак. Второе, безусловно, веселее, но сейчас и без этого некогда скучать.

Мы больше про первое. Помним пример Екатеринбурга в 2019-м, когда вместо сквера хотели построить храм и возник конфликт сообществ.
Тогда блогеры активно освещали эту тему, однако никто не скатывался в радикализм, речь шла о диалоге, а не запретах. Было привлечено общественное внимание, цель была достигнута. И никто их потом не обвинял в том, что эти люди, привлекающие внимание к проблеме, занимаются политикой. Нет, они занимались тем, что действительно волновало аудиторию. В итоге и сквер удалось сохранить, и храм построили на новом месте.

Не нужно бояться объединяться, нужно бояться разобщенности и безразличия. Не нужно бояться молчать, нужно говорить, обсуждать, спорить, предлагая альтернативы. Мы про это. И наш тикток-хаус, как мне кажется, может стать интересной площадкой для тех блогеров, кому не все равно.

Подробности об этом новом объединении буду рассказывать тут лично, а также ищите их в партийном канале и в других соцсетях Новых людей.

Наткнулся на немного неожиданный со стороны Льва Марковича Шлосберга (из партии «Яблоко») комментарий в наш адрес, хотелось бы ответить на эту реплику по пунктам.

Во-первых, в Новых людях внимательно следят за развитием ситуации вокруг «Новой газеты». Честная журналистика — это основа демократии. И любые притеснения журналистов за их профессиональную деятельность недопустимы. Я лично, да и мои коллеги по партии искренне ценим и уважаем редакцию «Новой газеты» за их принципиальность, за верность журналистским принципам, за нежелание молчать и закрывать глаза. Тут также хочу напомнить, что именно «Новая» первой обратила внимание на деятельность Новых людей, заинтересовалась нашей программой и взяла у меня в июле прошлого года интересное и острое интервью.

Во-вторых, говоря о расследовании (первая часть которого вышла ещё 15 февраля, то есть 35 дней тому назад, а вторая — неделю тому назад, 15 марта), вызвавшем эту дискуссию, важно не опускать один важный аспект. О нём почему-то принято умалчивать в либеральной среде. Речь идёт о принципах свободы и права на безопасность, которые так постулируются в Европе, но в то же время мы видим пример с героем публикации, когда сначала Польша, а следом за ней и Германия отказали человеку в убежище по формальным основаниям. В случае с Германией причиной же вовсе оказалась банальная бюрократия. Которой, к сожалению, всё равно на жизнь человека.

Но не всё равно оказалось «Новой», которая сначала выцепила героя публикации из рук бесконечной европейской бюрократии, потом вместе с партнёрами укрывала его уже здесь, в России. Сейчас, согласно данным «Новой», герой текста вновь находится за границей. В каком статусе он там находится сегодня — неизвестно. Однако никто из ваших коллег почему-то так и не обратился ни к Польше, ни к той же Германии хотя бы с просьбой прокомментировать обстоятельства такого отношения к соискателю убежища. Вопрос — почему?


Лев Маркович, уважаемый, теперь у меня к вам встречный вопрос: где вы были раньше? Почему молчали в феврале, когда 15 числа вышла первая часть расследования «Новой», на которую тогда даже Дмитрий Песков был вынужден среагировать? Что вы предлагаете сегодня? Отправить ещё одно обращение на имя Генпрокурора, как это уже сделал господин Рыбаков тогда же, 16 марта? Или повторить вопрос господина Круглова из фракции «Яблоко» в Мосгордуме к руководству ГУ МВД по городу Москве от 17 марта? Написать еще один «острый» пост в Телеграме?

Вот видите, при желании у нас друг к другу может быть множество вопросов. Дело же тут в другом.

Просто у нас с вами расходятся представления о том, что такое партия и для чего она нужна. Для вас — это площадка, чтобы ставить острые вопросы. Для нас, меня и моих единомышленников — это площадка, чтобы не словом, а делом помогать людям, одерживая победы на выборах, сформировать фракцию в Госдуме.

«Яблоко» действительно когда-то давно заседало в Госдуме. К сожалению, те времена, видимо, уже окончательно прошли, а шансы вернуться на Охотный ряд вновь невелики и в этот раз. Видимо, осознавая этот факт, «Яблоко» буквально на этой неделе представило обновленные принципы коалиционной политики.

Одно неясно: зачем анонсировать готовность к коалициям и сотрудничеству, попутно выступая с критикой тех, кто так же, как и вы, разделяет демократические ценности? Как-то это нелогично получается.

Вместо того, чтобы бороться за результат, объединяться и побеждать, мы вновь видим попытки разобщения и дробления оппозиции в преддверии выборов. Сколько можно? Вам самим не надоело? Мне кажется, сегодня существует замечательный и по-своему уникальный момент, чтобы отложить хотя бы на время все те тонны вопросов, которые мы имеем или можем иметь друг к другу, и наконец сфокусироваться на главном — борьбе за конкретный результат на выборах, борьбе в буквальном смысле за будущее нашей страны.


P.S.
Дмитрию Муратову и всему коллективу «Новой» желаю сил и терпения.

Данные о рекордных госрасходах страны в 2020-м году могли бы стать замечательным поводом, чтобы актуализировать дискуссию об эффективности этих самых расходов. Как раз вовремя сегодня ещё одна новость вышла, про Роскосмос, где Счетная палата нашла нарушений за всё тот же 2020-й, за один только год, на 30 млрд рублей.

В целом после таких новостей начинаешь понимать логику финансовых властей, которые годами стремятся минимизировать траты, чтобы переложить как можно больше средств в «кубышку» на чёрный день. Потому что с нынешней эффективностью расходования бюджетных средств, коррупцией, непрозрачностью трат и сложной системой госзакупок увеличение таких расходов вне чрезвычайных случаев, как было в прошлом году, будет иметь весьма сомнительную эффективность. Даже если увеличивать расходы, разница от подобного увеличения имеет все шансы осесть где-нибудь по пути к конечным получателям таких средств.

Не говоря уже о том, что у нас государство, как губка, впитывает всё в себя, а потом урезает траты на всё, на что только можно. В той же статье на РБК приводится мнение эксперта, что у нас так или иначе 40–50% рабочей силы прямо или косвенно связано с государством. Как в таких условиях можно рассчитывать на рост доходов людей? О каком ускорении роста нашей экономики может идти речь при таком раскладе?

Нужно срочно повышать эффективность контроля за расходованием бюджетных средств. Хватит оплачивать убыточные проекты из наших карманов. Также нужно создавать условия для граждан, чтобы они сами могли работать и зарабатывать, без участия в этом процессе государства во всех его проявлениях. Иначе не избежать стагнации и дальнейшего сокращения реальных доходов людей.

Татьяна Алексеевна Голикова рассказала, что она выступает против кампании по обязательной вакцинации от коронавируса.

Несмотря на все издержки для экономики, которые несет растянутая во времени тотальная вакцинация, даже сами разговоры о принудиловке в таком вопросе опасны. Потому что экономика экономикой, но главное — это люди.

Наращивается производство вакцин, медицина продолжает комплектоваться специалистами и оборудованием. Той угрозы, которая была еще полгода назад, сегодня, судя по цифрам оперштаба, уже нет. А вакцинация есть и должна оставаться личным делом каждого.

Позавчера подводили итоги нашего «Марафона идей» в Санкт-Петербурге и Ленинградской области.
Петербуржцы внесли больше тысячи инициатив: в спорте, культуре, образовании, экологии и благоустройстве.
Очень много действительно нужных, важных и актуальных идей, которые будут реализовывать сами инициаторы. Был очень вдохновлен находиться среди креативных людей, которые не только хотят перемен к лучшему, но и сами готовы вершить эти перемены.
Да, «Марафон идей» — это конкурс, и в нем, как в любом конкурсе, есть те, кто дошел до финала, а кто нет. При этом много таких инициатив, которые и реальны, и очень важны.
И здесь начинаются отличия «Марафона» от привычных конкурсов. У нас, если идея не попала в финал, это не значит, что о ней забудут. Каждая инициатива, которую жюри посчитало незаурядной и полезной, так или иначе получит нашу поддержку.
Предлагаю активистам и региональным штабам Новых людей воплотить все яркие и жизнеспособные идеи вместе с их авторами уже за рамками конкурса.

Санкт-Петербург — город молодых, город-свобода, город-творчество. Поэтому неудивительно, что инициатива, которую мы в Новых людях поддерживаем, родилась именно в Питере.

С 1 апреля стартует призыв, военкоматы вновь начнут рассылать повестки. Это значит, что значительное количество молодых людей сдвинется с насиженных мест, чтобы эту повестку не получать, а их матери начнут спрашивать у знакомых, нет ли у них кого-то, кто может «помочь с армией».

Не тайна, что у нас до сих пор существует возможность избежать прохождения срочной службы. Об этом знают все, кого касалась тема, но говорить вслух о таком не принято. У меня есть вопросы: один к призывникам, второй — не только к ним. Зачем начинать взрослую жизнь с жульничества? Новые люди предлагают механизм, который позволит легально оплатить право не идти на службу.

Идею эту я озвучил позавчера, и за день нам пришло много откликов. Самых разных. Например, Сергей Миронов уже успел объявить о том, что Новые люди хотят предоставить «богатеньким» возможность «легально откупиться» от прохождения срочной службы. Хочется поинтересоваться — вы, вообще, знаете страну, в которой живёте? Слышали о том, что сейчас именно богатые «решают вопрос» с помощью взятки? А люди небогатые, не обладающие связями или просто честные, такой возможности заведомо лишены. Возможно, интересы «решал» из военкоматов вам важнее? Нам — нет.

Основная претензия людей к вам, то есть тем, кто при власти, состоит в том, что вы не хотите замечать очевидного, что вы закостенели в своих креслах и не видите того, что время изменилось. Новое время требует новых решений, люди ждут новых подходов. В частности:

🔹 Нужно обеспечить возможность компенсировать свою службу с пользой для армии и в первую очередь — для самих военных.
🔹 В том числе за счет специальных кредитов в банках по минимальным ставкам.
🔹 Такие средства должны идти, например, на оплату обучения в высших учебных заведениях тех, кто уже отслужил.

И еще раз: никто ведь не ставит ультиматумов. Это приглашение к дискуссии, которая давно назрела. В том числе в ходе такой дискуссии можно определить, например, дифференцированность соответствующих тарифов. Сохранять все как есть — значит поддерживать существующие «серые» схемы, от которых пришла пора избавляться.

Кто, как и чем кормит наших детей в школах и детсадах? Сахар, трансжиры, прочая химия… Сегодня эта система устроена, к сожалению, таким образом, что зачастую подобное питание оставляет желать лучшего.

Поставщики экономят на продуктах, потому что система госзакупок этому способствует. Меню выглядит однообразно, потому что нет конкретных специалистов на местах, ответственных за его составление. А фактор непереносимости отдельных видов продуктов иногда просто не учитывается. Всё это в сумме ведёт к опасным последствиям — болезням и т.д.

Пора, например, предоставить родителям больше прав и возможностей для контроля за меню и качеством блюд. Если раньше они переживали, позавтракал ли или пообедал их ребёнок, то теперь они переживают, что ребёнку давали на завтрак или обед.

Ты — это то, что ты ешь. Культура правильного питания, безусловно, прививается в семье, но и государству необходимо поддерживать этот тренд. Хотя бы потому, что это и в его интересах. Здоровый человек и живёт дольше, и болеет меньше, и, как следствие, нагрузку на систему здравоохранения оказывает меньшую.

Еда в школьных столовых и детских садах должна быть и полезной, и вкусной. Этого не так уж сложно добиться. С чего можно начать, чтобы жизнь у детей оказалась не менее сладкой, но более полезной — рассказываем в телеграм-канале Новых людей.

2 тысячи человек погибли на дорогах страны с начала года. Такие цифры можно найти на официальном сайте Госавтоинспекции. Ежегодно тысячи людей становятся жертвами аварий на дорогах. Травмы из-за ДТП ежегодно получают сотни тысяч россиян. По данным экспертов, экономический ущерб вследствие дорожно-транспортных происшествий оценивается от 2% до 5% от ВВП нашей страны. Ежегодно.

Сегодняшнее страшное ДТП на Садовом кольце в Москве, которое, кстати, произошло буквально в сотне метров от ещё одной громкой аварии, виновником которой был Михаил Ефремов, является, к сожалению, лишь каплей в море. В море человеческих жизней и людского здоровья, которые и которое можно было бы сохранить.

Год назад, после того резонансного ДТП в центре столицы, Новые люди предлагали целый ряд мер для повышения безопасности на дорогах, однако эти идеи так и остались без ответа. Сколько ещё жертв и поломанных судеб нужно, чтобы ответственные лица уже поняли, наконец, что человеческую жизнь нельзя сравнивать с ценой отбойника на разделительной полосе.

ВШЭ смогла то, что многим не под силу. А именно — вчитаться в тексты законов, которые принимает наша Дума. Занятие, как выяснилось, действительно не из простых.

Сообщается, например, что только за 2020 год федеральное законодательство удлинилось на 344 тыс. слов: статьи в законах стали длиннее, в предложениях стало больше зависимых слов и причастных оборотов.

Что делает бюрократия? Правильно, она делает жизнь сложнее и непонятнее. Когда речь идет о законотворчестве, такие «усложнения» могут аукаться конкретными проблемами на местах. Принять закон — это пожалуйста, а вот когда до исполнения руки доходят — возникают вопросы. В чью пользу трактовать те или иные положения? Тут-то и открывается пространство возможностей для всяких непорядочных людей делать это в свою пользу.

Законы нужно писать так, чтобы их могли на уроках литературы в младших классах преподавать. А заодно можно раз в год и самих депутатов аналогом «Тотального диктанта» по принятым ими документам прогонять. Для наглядности.

Тогда и лазеек для неоднозначных трактовок в текстах станет меньше.

Конечно, писать доносы — оно проще, чем разворачивать настоящую кампанию по борьбе с пропагандой запрещенных веществ. Но как-то менее эффективно, что ли… Да и проблема эта, увы, гораздо шире, чем одно интервью, пускай и самого Юрия Дудя.

У нас в обществе принято замалчивать эту проблему, а ведь проблемам только это и нужно. Чтобы о них молчали, не говорили, не придумывали пути их решения. Не дождутся.

Про это нужно говорить, но именно тут особенно важно понимать, что и как говорить. Необходима масштабная и системная работа сразу по нескольким направлениям — профилактике преступлений, помощи наркозависимым, требуются государственные программы федерального уровня. Система должна признаться себе и нам, что ее работа по борьбе с незаконным оборотом наркотиков не идеальна. Это очевидно всем. Спросите хотя бы Ивана Голунова.

«Ъ» писал в 2019-м, что по данным судебного департамента при Верховном суде РФ, каждый седьмой приговор в стране выносится по 228-й статье. Там же сообщается, со ссылкой на доклад Института проблем правоприменения «Наркопреступления в России: анализ судебной и криминальной статистики» от 2017 года, что потребителей в России преследуют чаще, чем распространителей.

Бороться надо с причинами болезни, а не с их последствиями. Да, это гораздо труднее. Да, для этого нужно задействовать побольше институтов, а не только МВД. Но и результат от такой комплексной работы будет реальным, а не отчетно-показательным. Будет спасено больше человеческих жизней, а наказание станет более строгим, но справедливым. Однако наказывать надо не Дудя или его гостя, а реальных преступников.

Борис Титов обратил внимание на важную политическую проблему — поддержку среднего класса.

Почему политическую? Все нулевые Россия поддерживала курс на развитие среднего класса, что совпало и с ростом гражданского самосознания, и с экономическим ростом. Но в десятых годах руководство страны смогли убедить в том, что ставку необходимо делать на бюджетников. Сделали это лица, которым профессионально проще было иметь дело с данной категорией граждан, проще было заниматься их политической мобилизацией. Никакого экономического обоснования у этого решения не было, и отсутствие у нас среднего класса объясняется не экономическими, а политическими причинами.

Между тем, как верно отмечает Антон Свириденко из Института экономики роста им. Столыпина, реальные располагаемые доходы населения в РФ снижались с 2013 года, их уровень в 2020 году по сравнению с 2013-м в рублях упал на 10%, в долларах — на 60,5%. Снижение доходов провоцирует в свою очередь социальную нестабильность. Социальная нестабильность — угроза развитию страны.

Я, как и Борис Титов, уверен, что пришло время начать полномасштабное возрождение среднего класса в стране. Причем с акцентом на рост производственных малых и средних предприятий. Действительно стыдно, что Россия вынуждена гвозди покупать за границей. Очень важно для экономики, чтобы товары народного потребления производились у нас, нашими предпринимателями.
Создать инфраструктуру для них — еще один актуальный вопрос. Но для того, чтобы история нача́ла десятых не повторилась и меры поддержки оказались эффективными, необходимо, чтобы у среднего класса было свое политическое представительство.

Собственно, мы и идем в Думу, чтобы такое представительство появилось. Мы хотим стать тем субъектом, который представит политическую волю класса успешной и оптимистичной России и защитит его цели и интересы.

В продолжение темы среднего класса и поддержки предпринимателей. Интерфакс сегодня приводит правильные, к сожалению, слова основателя Lighthouse Group Йерона Кеттинга.

Он говорит, что риски ведения бизнеса в нашей стране растут в связи с ухудшением делового климата, в частности — с точки зрения налоговой, таможенной и административной нагрузки.

И действительно, сколько кругов неизвестно чего сегодня нужно пройти, чтобы открыть собственное дело? Безусловно, меньше, чем, например, еще 10 лет тому назад. Но все равно даже современная бюрократия отнимает достаточно сил и энергии, которые люди могли бы вкладывать непосредственно в свой бизнес и его развитие. А то получается, как у Шарика из «Простоквашино» с фотоохотой: сперва время тратишь на то, чтобы необходимые для открытия документы собрать, а потом — столько же уходит на подготовку отчётов.

В свою очередь поддержка среднего класса, небольших локальных производств позволит расти как экономике в целом, так и уровню жизни людей в частности. Для начала, на самом деле, уже достаточно будет просто не мешать: сократить бюрократию, жестко бить по рукам за поборы. Тогда и деловой климат улучшится.

Честно, не нарочно, но новости в ленте сегодня как сговорились и идут по этой теме одна за одной. РБК сегодня со ссылкой на ВЦИОМ сообщил о том, что больше трети россиян назвали действующие налоги чрезмерными.

Причем большинство из тех, кто считает налоги чрезмерными, входит в возрастную группу 25–34 года. По сути, наиболее активная часть нашего общества. Да и та же бюрократия может демотивировать не хуже налогового бремени. Все это вкупе отталкивает сегодня людей от создания и развития собственного бизнеса.

Мы в Новых людях не хотим, чтобы предпринимательство, особенно малый и средний бизнес, было чем-то сродни экстремальному виду спорта. Так не должно быть. В том числе именно поэтому мы идем в Думу. Чтобы добиться для людей права не только спокойно работать, но и зарабатывать. Чтобы в нашей стране всем можно было успешно реализовывать свои идеи и жить достойно.

«Интересная» ситуация произошла с врачом-терапевтом Марией Устюжаниной из деревни Колюпаново, Калужской области.

Более десяти лет назад местные власти приглашали на работу молодых врачей из других регионов. За переезд им полагалось жильё. Одним из медиков, кто согласился на такой переезд, стала Мария. Однако по прошествии долгих лет об обещании, видимо, забыли, а официальные обращения не приносили результата.

Но эта история закончилась хорошо. И помог в этом депутат от Новых людей Дмитрий Зубов. Он добился, чтобы семья врача наконец получила своё жильё. Также квартиры получат ещё 25 медиков, которые переехали в деревню из других регионов.

Эта ситуация — частность, которая может говорить о двух других проблемах: дефиците кадров в регионах и о том, что меры соцподдержки медиков требуют дополнительного внимания. Привлечь специалиста в небольшую деревню не так просто, а люди там так же болеют и нуждаются в медицинской помощи. Не имея должной мотивации, ни один специалист не захочет менять привычные условия и переезжать в другие населённые пункты.

Поздравляю всех с 1 мая — днём, как известно, весны (она нынче припозднилась), мира (за него сейчас немного тревожно) и, конечно, труда.

Труда, который мы в России всегда уважали. И очень приятно, когда труд твоей большой команды оценивают по достоинству. А сообщество Faberlic - это сотни тысяч лидеров и консультантов в 42 странах мира.

В опубликованном только что всемирном рейтинге парфюмерно-косметических компаний WWD компания Faberlic не только улучшила своё положение в мировом топ-100, но и вошла в десятку чемпионов по темпам роста в отрасли.

Этот результат — за прошедший год всемирной ковидной депрессии. Многие падают, большинство замерло, но некоторые всё же растут. Есть те, кто, как и мы, умеют расти даже при очень плохой внешней конъюнктуре, преодолевая трудности и открывая новые горизонты. Причём не на локальном, а на мировом рынке.

Почему у нас получается?
Потому что имеем смелость мечтать.
Потому что мы реалисты – прислушиваемся к реальным потребностям своих потребителей.
Потому что частный бизнес эффективнее государственно-бюрократического. Потому что мы отвечаем за результат своими деньгами и репутацией.

Почему тормозит огромная неповоротливая машина российской бюрократии?
Инерция. Оторванность от жизни. Триллионы народных денег вбуханы в странные проекты. Как результат – сначала застой, потом отставание.

Меня и моих товарищей в партии Новые люди часто спрашивают — зачем мы пошли в политику. Поэтому и идём, чтобы это изменить.

Наша цель – дать власти новые управленческие технологии. Дать смелость мечтать, опираясь на реальные нужды людей, и достигать высоких результатов.

В пасхальные выходные в центре обсуждений в Сети оказалась фраза патриарха Кирилла из праздничной проповеди о том, что начальники, конечно, могут применять ограничения свобод, но не должны скатываться в тиранию. Столь определённое политическое высказывание с пасхального амвона — необычно и значимо. Но что значит «тирания»? На практике власть всё время оказывается перед развилкой: между управляемостью — чтобы подчинялись и не спорили, и доверием — чтобы признавали и уважали. И это каждый раз оказывается довольно непростым выбором.

Сейчас мы это видим по обсуждению готовящихся выборов в Госдуму. Почему-то само собой разумеющейся среди начальников считается необходимость сохранить в следующем созыве доминирующую роль «партии власти». Вопреки рейтингам. Возможности для этого у них есть. Напряжением «админресурса» можно сделать так, чтобы на выборах и дальше выигрывали только те, кто слова против никогда не скажет, и будет только кивать и одобрять спускаемые сверху решения.

С управляемостью в этом случае проблем не будет. Вопрос в том, будет ли доверие такой Думе. «Местом для дискуссий», как мы сегодня видим, может оказаться даже Храм Христа Спасителя. Но применительно к парламентским дискуссиям вопрос не в том, есть они или нет, а в том, влияют ли они на нашу с вами жизнь. В случае доминирования провластного большинства — не влияют никак. Даже когда представлена оппозиция, и с трибуны звучит сколь угодно резкая критика. Вопрос не в том, как обсуждают, а в том, как голосуют. И, главное, верят ли люди, что решения большинства в Думе действительно отражают мнение большинства избирателей.

В конце концов, вера и доверие — слова однокоренные. В день главного христианского праздника правильно было бы об этом помнить. Как и о том, что смерть не всесильна.

С праздником Воскресения!

Начались длинные выходные. «Майские праздники» — это всегда своего рода водораздел между зимне-весенним и летне-осенним сезонами. Жизнью в квартире и жизнью вне дома (на даче, в отпуске, в парке и т.д.). Жизнь в квартире — это жизнь у экрана; на воздухе — это когда каждый день видишь окружающее своими глазами. И делаешь выводы.

В выборный год это момент поворота от «политики из телевизора» к тому, что происходит вокруг нас в повседневной действительности. И поневоле человек переключается с вопросов из виртуального мира — «как бы нам показать и доказать Америке...» — на совсем другие вопросы: «как я живу?», «на что я живу?», «что происходит вокруг меня?»

Именно поэтому мы пишем на баннерах партии «Новые люди» фразу «Люди важнее». Этим мы хотим сказать, что главное не то, кому и что доказала или доказывает наша страна на мировой арене. А то, что происходит с нами и вокруг нас в нашей реальной жизни. Бороть заморских врагов или спорить о великих предках по-своему приятно и греет душу, особенно когда ты остаёшься зрителем-болельщиком. Но важнее ставить такие жизненные вопросы, как «чем кормят наших детей в школах». Или «почему столько аварий на наших дорогах». Или даже «кто и кому заплатит за четыре майских нерабочих дня».

Праздники — хорошее время для того, чтобы на досуге подумать и взвесить, какие из этих тем или способов взгляда на жизнь, для каждого из нас важнее. И, исходя из этого, начинать потихоньку определяться с критериями и симпатиями в предстоящей выборной кампании.

В опубликованном недавно докладе ВШЭ одним из решений, наиболее сильно влияющим на социальную политику, названо изменение методики вычисления «прожиточного минимума» и, соответственно, МРОТ. Теперь прожиточный минимум вычисляется не по стоимости «потребительской корзины», а как процент (44,2%) от уровня медианного дохода. Новый подход вызвал много споров — например, «Справедливая Россия» уже обвинила правительство в «жульничестве», имея в виду стремление проигнорировать рост цен на продукты и товары первой необходимости, входившие в упразднённую ныне «потребительскую корзину».

Жонглирование цифрами статистики — пожалуй, самый безопасный и необременительный способ борьбы с бедностью. Но нельзя не признать, что «потребительская корзина» всегда была чиновничьей абстракцией, поскольку в реальной жизни цены на продукты постоянно и динамично меняются; сейчас, например, растут. Но точно такой же абстракцией является и «медианный доход», поскольку и зарплаты, и стоимость жизни в разных частях страны — и даже в пределах одного региона — сильно различаются.

Значит ли это, что в принципе невозможно провести «черту бедности»? Сергей Галицкий когда-то предложил гораздо более простой и понятный критерий — доля расходов на продукты в семейном бюджете. Он описал это так: если семья тратит на еду больше половины располагаемого дохода — она точно живёт в бедности. Потому что после вычета расходов на еду, жильё и предметы первой необходимости не остаётся практически ничего — ни на одежду, ни на образование, здоровье или досуг, ни на сбережения и крупные покупки, ни на какие-либо ещё траты.

В целом такой подход выглядит намного более жизненным, чем у чиновников и околовластных экспертов. Бедность — это в первую очередь отсутствие возможностей. И понимать её надо именно так: по уровню доступности или недоступности ключевых благ. Можешь ты или не можешь собрать ребёнка в школу. Съездить в отпуск. Обновить гардероб. Сделать ремонт. Купить бытовую технику. Вылечить зубы. И борьба с реальной, а не бумажной бедностью — это борьба за то, сколько и чего люди могут себе позволить. Или не могут.

Одна из ключевых идей компании Фаберлик состоит в том, чтобы люди со скромными доходами получили возможность приобретать качественные товары повседневного спроса по тем ценам, которые они могут себе позволить. То есть сделать для человека возможным то, что раньше было желаемым, но невозможным именно по финансовым причинам. Исходя из этого, борьбу с бедностью я понимаю именно как борьбу за увеличение для человека пространства возможностей — и возможностей заработать, и возможностей потратить с пользой и выгодой для себя.

Российская бедность, к сожалению, уникальна тем, что это в основном так называемая «работающая» бедность. В других странах у черты или за чертой бедности в основном оказываются те, у кого нет нормальной и стабильной работы, надёжного источника доходов — такими и занимаются социальные службы. У нас же, при низкой безработице и практически полной занятости, бедные — это именно работающие люди, но с низкими, недалеко ушедшими от пресловутого МРОТа, зарплатами.

И должен сказать, что вся наша система работает на воспроизводство именно такой бедности. Нет более невыгодного для работодателя решения, чем решение повысить зарплату: поднял её на 100 рублей — отдай сверх того государству еще 43. Решил потратить прибыль на что-то ещё — заплатишь государству гораздо меньше. Именно поэтому выживают в основном те бизнес-модели, которые основаны на максимально низкой доле ФОТ в общей структуре расходов, а многие отрасли вообще не выживают без дешёвого труда мигрантов. И никто и никогда за все годы государственной «борьбы с бедностью» не поставил вопрос таким образом: как можно стимулировать работодателей платить людям больше? Вместо этого всё время обсуждают размер государственных пособий тем, кто, даже работая, едва сводит концы с концами.

Это порочная система. И рано или поздно её придётся менять.

Сейчас у детей мини-каникулы, а год назад в то же время вся страна уже больше месяца сидела на карантине. Одним из открытий того времени для многих родителей стало то, чему и как, оказывается, учат в школах их детей. «Благодаря» попыткам организовать дистанционное обучение через интернет волей-неволей родители оказались свидетелями и участниками школьного процесса. Многие от увиденного ...удивились... настолько, что стали активистами различных родительских движений и инициатив. Даже митинги собирали — верните детей в школы. И наша партия тому активно помогала — хотя и с пониманием, что проблема не столько в формате онлайн или офлайн, сколько в самом устройстве сегодняшнего школьного образования.

Главная родительская боль состоит в том, что сегодняшняя школа готовит детей к чему угодно, но только не к реальной жизни за её стенами. По опросам ВЦИОМ, 82% наших сограждан разделяют эту точку зрения. Такая цифра — это почти «крымский консенсус». И нельзя сказать, что здесь дело в учителях, или директорах школ, или в учебниках. А в том, как в принципе устроена образовательная система — и на уровне содержания, и на уровне организации.

Мой друг и товарищ Артём Соловейчик, известный и уважаемый в образовательной среде человек, принял решение идти от партии «Новые Люди» в Госдуму. В интервью он подробно изложил суть наших претензий к сегодняшней школе, а также план первоочередных шагов, которые мы хотим предпринять в сфере образования. Его идея сделать учителя более свободным от диктата образовательной бюрократии мне близка ещё и потому, что она очень точно отражает одну из главных идей нашей партии в применении к конкретной сфере.

Что это за идея? Я изложил её в колонке на «Эхо Москвы» пару месяцев назад. Это идея о том, что дать стране новый импульс в принципе не могут служаки и «крепостные» системы. Его могут дать только вольные люди. Те, кто берёт на себя ответственность и риски, готовы сами принимать решения. Но вопрос: а могут ли воспитать таких людей учителя, которые сами абсолютно несвободны в своих действиях, погребены под грудой отчётности и живут в постоянном страхе проверок и ревизий? Я думаю, что не могут.

Но когда мы говорим, что школа не готовит детей к жизни, мы имеем в виду не только это. А также и то, что в том наборе разнообразных знаний, которые даёт школа, начисто отсутствуют те навыки социальной жизни, которые сегодня являются must have для каждого человека. В частности, мы говорим о том, что одним из таких навыков является умение создавать своё дело. Нас часто понимают так, что мы хотим учить всех быть предпринимателями, а, мол, Джобсов и Дуровых в принципе не может быть много. Мы на это отвечаем: да, действительно, большие компании создадут немногие. Но выйти из школы с умением занять делом и обеспечить доходом хотя бы самого себя — не дожидаясь, пока тебя за руку приведут и инсталлируют на специально созданное для тебя кем-то «рабочее место» — в принципе способен каждый. И, кстати, на вопрос, поставленный именно так — хотели бы вы, чтобы у ваших детей было своё дело? — отвечают «да» две трети наших сограждан. Поэтому тут речь не о немногих избранных. А именно про большинство.

Ведущее британское медицинское издание British Medical Journal сравнило успехи различных стран в борьбе с COVID-19.

Есть такой рейтинг национальных систем здравоохранения GHSI. Последний раз он обновлялся буквально за пару месяцев до начала пандемии — осенью 2019 года. Россия там на 63 месте (рядом с Угандой), а на первых двух — США и Великобритания. И вот учёные-медики, подводя итоги года борьбы с пандемией, выяснили, что реальность сильно разошлась с рейтингом. Многие страны-лидеры оказались не на высоте. И наоборот: страны-«середнячки» неожиданно справились лучше. «Рейтинг не смог ничего предсказать» — таков первый вывод врачей.

Ещё один вывод: в том, как страны справляются с пандемией, важно не столько состояние здравоохранения, сколько качество политических институтов, социальных систем и, не в последнюю очередь, уровень социального неравенства. В развитых странах пандемия ударила в первую очередь по бедным. Именно среди них и темпы заболеваемости, и уровень смертности оказался максимальным даже в США. И наоборот: в странах с относительно небольшим разрывом между богатыми и бедными пандемия нанесла меньший ущерб.

Если говорить о России, то ключевой показатель — смертность в процентах к количеству заболевших — у нас лучше, чем во многих «развитых» странах и «отличниках» GHSI, включая США и Британию. Но хуже, чем, скажем, у Новой Зеландии, Вьетнама или, например, Германии. Иными словами — не провал, но и далеко не успех. Буквально «среднее по больнице».

Что в этом важно для нас?

Во-первых, понятно, что страновые рейтинги, будь то по медицине, качеству жизни, развитию экономики или «гражданского общества» — это чаще всего абстракция, если не фикция. При этом последние несколько десятилетий наше государство жило в вечной борьбе за места в таких рейтингах. Огромные бюджеты тратились и целые армии чиновников работали на то, чтобы, скажем, повысить место России в рейтинге Doing Business, или попасть в мировой топ100 вузов, или вырастить «индекс цитируемости» отечественных ученых. Так всегда бывает, когда приоритеты в управлении страной диктуют чиновники, живущие в мире табличных показателей. Всё это — не про жизнь.

Во-вторых, здравоохранение и медицина — это не одно и то же. Проблемы с течением пандемии в богатых странах как раз и показывают эту разницу. Они ушли далеко вперёд в создании и оснащении высокотехнологичных медицинских центров, развитии самого современного медтеха и фармы. Основной принцип — лечить быстро, дорого, качественно. Но когда пришла пандемия, выяснилось, что ключевое — уровень здоровья и иммунитета у большинства, тех, кто не числится «пациентами». Доля людей с хроническими заболеваниями, ожирением, диабетиков, сердечно-сосудистых больных — всё то, что относится к образу жизни, питанию, физической культуре, «доврачебной» заботе о своём здоровье. И здесь страны-мировые лидеры оказались не на высоте. Но и нашей стране, впрочем, похвастать особо нечем — а вот поучиться у других есть чему.

И в-третьих — главный вывод, который сделали авторы исследования BMJ. Ковид бьёт не столько по проблемам сферы здравоохранения, сколько по проблемам политического и общественного устройства. Впрямую — чем ниже качество жизни среди групп с низкими доходами, тем больше потери от пандемии. И косвенно — кроме болеющих и умирающих, есть ещё и другие жертвы пандемии: люди, потерявшие работу, запертые на карантин, дети, вынужденные учиться на дому вместо школы и т.д. И, да, целый ворох экономических и других проблем — от падения производства до роста политической нестабильности.

Как у нас с этим борется государство? Точечной раздачей денег из кубышки наиболее пострадавшим группам. Хорошо, что хоть так; но — и это всё, на что мы способны?