Чашки Петри, наполненные агар-агаром — один из главных фетишей моего детства. Я завороженно наблюдал, как растут радужные кольца плесени и расползаются колонии микроорганизмов. Возможно, именно поэтому я и стал в конце концов молодым кинокритиком.
Посмотрите на эту работу Аники Йи, которую мы с Сергеем Ухановым видели на днях в Ангаре Пирелли. Алые пятна вокруг лезвий — это микроорганизмы в агар-агаре. Есть ли на свете что-нибудь совершенней?
Посмотрите на эту работу Аники Йи, которую мы с Сергеем Ухановым видели на днях в Ангаре Пирелли. Алые пятна вокруг лезвий — это микроорганизмы в агар-агаре. Есть ли на свете что-нибудь совершенней?
я увидел облака удивительного оттенка, решил их сфотографировать, и тут, воспользовавшись случаем, из пакета с провизией выскочила пластиковая бутылка молока, покатилась с горки, бросилась под колеса автомобиля и взорвалась с оглушительным грохотом и белым фонтаном. Это был мой спонтанный оммаж Бастеру Китону
Появились две обстоятельные статьи о том, что движение методологов породило путинизм и сформировало идею русского мира. А я ведь был шапочно знаком с отцом русской методологии Г. Щедровицким и присутствовал на одном из его игротехнических семинаров.
Семинар этот собрался в нелепом месте – на вершине безлюдной горы недалеко от Еревана и в печальное время – в один из пиков карабахского кризиса, когда в Армении вообще не было бензина. Обыватели ходили пешком, машины заглохли, и нас на эту гору привезли на военном грузовике. Заманил меня туда приятель, фанат Щедровицкого, решивший, что я тоже полюблю великого русского философа и его идеи.
Но я его возненавидел с первого взгляда.
Это было что-то вроде секты Столбуна, только здесь манипулировали не детьми, а дурацкой советской образованщиной, ищущей в своей жалкой жизни тайные смыслы и желающей управлять миром, не привлекая внимания санитаров.
Но куда было деваться? Я очутился в ловушке. Грузовик уехал, бензина не осталось ни капли, а семинар был рассчитан на неделю.
Один день игротехники, оказавшейся набором претенциозной ахинеи, я кое-как выдержал, вечером отказался пить водку с бородатыми методологами, ночью не мог уснуть от непонятных вмешательств, а утром обнаружил, что моя постель усеяна клопами.
И тут я совершил подвиг. Не говоря ни слова Щедровицкому, я вышел из гостиницы, спустился с горы, дошел до Еревана, прошел весь город, дошагал до аэропорта, где сидели миллионы несчастных людей и не могли никуда улететь, дал в кассе взятку в размере 10 немецких марок (целое состояние по тем временам) и первым же самолетом вернулся в Москву.
Методологи два дня меня искали, но я навеки ускользнул из их смрадных щупалец.
Меня совершенно не удивляет, что именно эти убогие люди воспитали Кириенко, придумали русский мир и превратили всю Россию в кровать, усеянную клопами. И очень рад, что я от них сбежал – и в прямом, и в переносном смысле.
Семинар этот собрался в нелепом месте – на вершине безлюдной горы недалеко от Еревана и в печальное время – в один из пиков карабахского кризиса, когда в Армении вообще не было бензина. Обыватели ходили пешком, машины заглохли, и нас на эту гору привезли на военном грузовике. Заманил меня туда приятель, фанат Щедровицкого, решивший, что я тоже полюблю великого русского философа и его идеи.
Но я его возненавидел с первого взгляда.
Это было что-то вроде секты Столбуна, только здесь манипулировали не детьми, а дурацкой советской образованщиной, ищущей в своей жалкой жизни тайные смыслы и желающей управлять миром, не привлекая внимания санитаров.
Но куда было деваться? Я очутился в ловушке. Грузовик уехал, бензина не осталось ни капли, а семинар был рассчитан на неделю.
Один день игротехники, оказавшейся набором претенциозной ахинеи, я кое-как выдержал, вечером отказался пить водку с бородатыми методологами, ночью не мог уснуть от непонятных вмешательств, а утром обнаружил, что моя постель усеяна клопами.
И тут я совершил подвиг. Не говоря ни слова Щедровицкому, я вышел из гостиницы, спустился с горы, дошел до Еревана, прошел весь город, дошагал до аэропорта, где сидели миллионы несчастных людей и не могли никуда улететь, дал в кассе взятку в размере 10 немецких марок (целое состояние по тем временам) и первым же самолетом вернулся в Москву.
Методологи два дня меня искали, но я навеки ускользнул из их смрадных щупалец.
Меня совершенно не удивляет, что именно эти убогие люди воспитали Кириенко, придумали русский мир и превратили всю Россию в кровать, усеянную клопами. И очень рад, что я от них сбежал – и в прямом, и в переносном смысле.
Никто не понимает, что случилось с Мишей Трофименковым, который был таким милым человеком, а теперь объявил, что после начала войны, когда из страны сбежали предатели и закрыли Новую газету, дышать стало легче.
Но я сразу разгадал тайну этой метаморфозы. В свое время, когда Трофименков был еще не фашистом, а ровно наоборот, он написал гневную статью против НБП, поправения Курехина, газеты «Завтра» и т.п. И тогда Дугин, встретив его на улице, дал ему ногой в живот.
Многие недоумевали, почему бородатый философ так вульгарно поступил. А это был своего рода укус вампира. Болезнь, таившаяся в ноге Дугина, перешла на Мишу, 20 лет вела свою ползучую спецоперацию и теперь одержала сокрушительную победу.
Но я сразу разгадал тайну этой метаморфозы. В свое время, когда Трофименков был еще не фашистом, а ровно наоборот, он написал гневную статью против НБП, поправения Курехина, газеты «Завтра» и т.п. И тогда Дугин, встретив его на улице, дал ему ногой в живот.
Многие недоумевали, почему бородатый философ так вульгарно поступил. А это был своего рода укус вампира. Болезнь, таившаяся в ноге Дугина, перешла на Мишу, 20 лет вела свою ползучую спецоперацию и теперь одержала сокрушительную победу.
Умер Игорь Дудинский, великий озорник, фантазер, драматург и мистификатор. Все помнят громоподобную заметку о тайной свадьбе Путина и Кабаевой, которую он придумал в журналистском экстазе, а также его кампанию по превращению идиотки Евгении Васильевой, любовницы министра Сердюкова, в величайшую художницу России.
А были и совсем уж доисторические времена, когда мы с Женей Дебрянской придумали выдавать Игоря за прибывшего из Парижа диссидента Алика Гинзбурга и возили его в таком амплуа по московским салонам. И Игорь с роскошным артистизмом рассказывал завороженным слушателям: «Выпиваем мы с Володькой Максимовым… И тут дверь открывается, и входят Рейган и Миттеран».
Эх, все кончилось! Но начинается новая, таинственная, неописуемая жизнь.
А были и совсем уж доисторические времена, когда мы с Женей Дебрянской придумали выдавать Игоря за прибывшего из Парижа диссидента Алика Гинзбурга и возили его в таком амплуа по московским салонам. И Игорь с роскошным артистизмом рассказывал завороженным слушателям: «Выпиваем мы с Володькой Максимовым… И тут дверь открывается, и входят Рейган и Миттеран».
Эх, все кончилось! Но начинается новая, таинственная, неописуемая жизнь.
нашел последний номер «Мулеты», вышедший ровно 30 лет назад, в 1992 году. Сейчас этот альманах всеми забыт, а когда-то это была наша многосерийная библия, особенно первый выпуск, который как-то добрался из Парижа к Аркадию Драгомощенко и свел всех с ума непринужденностью своего хулиганства.
Московским редактором был Игорь Дудинский, покинувший нас 11 июня, и последний номер открывается его портретом без штанов, потом идут стихотворение Головина, пьеса Волохова, статья Светы Конеген, письмо Дудинскому от Лены Фанайловой и сумасшедшие объявления — о праздновании юбилея Шемякина на Брайтон-бич и конгрессе верлибристов в Донецке.
Читаю и не могу оторваться. Это как шумерские таблички — свидетельство из мира, от которого не осталось вообще ничего, ни единой пылинки.
Московским редактором был Игорь Дудинский, покинувший нас 11 июня, и последний номер открывается его портретом без штанов, потом идут стихотворение Головина, пьеса Волохова, статья Светы Конеген, письмо Дудинскому от Лены Фанайловой и сумасшедшие объявления — о праздновании юбилея Шемякина на Брайтон-бич и конгрессе верлибристов в Донецке.
Читаю и не могу оторваться. Это как шумерские таблички — свидетельство из мира, от которого не осталось вообще ничего, ни единой пылинки.
Открылась главная выставка года — Documenta-15, которую мы ждали 5 лет (и далеко не все дождались). Она настолько леворадикальна и антибуржуазна, что даже мне не по себе. В ее сердце — гора компоста, над которой колышется природа, напечатанная на кисее. Есть также картины, написанные на капотах автомобилей, целое поле огородных пугал, оранжерея, набитая бревнами, а над входом в Фридерицианум собирались повесить огромный плакат Stop Putin, но то ли испугались, то ли забыли, то ли решили, что лучше его не останавливать.
Одна из локаций «Документы» — кассельский музей погребальной культуры. Здесь представлена достойная коллекция гробов, саванов, урн, а также вдохновленных смертью произведений искусства — в том числе соблазнительная работа Тимма Ульрихса, вмуровавшего себя в камень.
Но лучше всего музейное кафе, в котором среди столиков стоит черная погребальная карета и лимузин-катафалк, а на террасе разложен индийский погребальный костер, которым можно любоваться, отдыхая на разноцветных шезлонгах с поучительными надписями. К сожалению, его так никто не решился поджечь, и он даже отчасти покрылся незабудками. (Я, конечно, представил, как меня сжигают на этом костре, а вокруг все пьют апероль и злословят).
Но лучше всего музейное кафе, в котором среди столиков стоит черная погребальная карета и лимузин-катафалк, а на террасе разложен индийский погребальный костер, которым можно любоваться, отдыхая на разноцветных шезлонгах с поучительными надписями. К сожалению, его так никто не решился поджечь, и он даже отчасти покрылся незабудками. (Я, конечно, представил, как меня сжигают на этом костре, а вокруг все пьют апероль и злословят).
Гаитянская вуду-статуя с подлинным черепом приглашает вас заглянуть в мой путеводитель по Документе-15 — огромной выставке, заменившей напыщенных белых художников квир-коллективами из экзотических земель. https://www.svoboda.org/a/v-indoneziyskom-kolhoze-putevoditelj-po-vystavke-documenta-15/31904356.html
Радио Свобода
В индонезийском колхозе. Путеводитель по выставке documenta-15
"Это обычный камень, нечего смотреть!" – кричит неотесанный пассажир группе японок, которые благоговейно разглядывают крупный, покрытый живописным мхом камень, лежащий прямо на вокзальном перроне. Конечно же, грубиян заблуждается. Да, это обычный камень,…
Дочитываю только что вышедшую восхитительную книгу Фила Бейкера City of the Beast, путеводитель по Лондону Алистера Кроули, 93 адреса, где он жил, молился небанальным богам, обедал, занимался любовью и отбивался от обвинений в занятии черной магией.
Когда я наконец достигну просветления, отправлюсь в Лондон и навещу все адреса Великого Зверя. Этот час приближается стремительно.
Когда я наконец достигну просветления, отправлюсь в Лондон и навещу все адреса Великого Зверя. Этот час приближается стремительно.
Крах Советского союза я наблюдал из партера, на гибель России смотрю в подзорную трубу, и это такой же завораживающий балаган. Вот из окна падает Бурбулис, за ним летит Юра Шатунов, следом рота солдат, а на подоконнике уже топчутся маленькие министры и полководцы. Стоит на секунду отвлечься, и обязательно пропустишь чье-нибудь сальто-мортале.