– Ты поклоняешься смерти. Ты и все Единые боги. Они соблазняют род людской своими обещаниями посмертного блаженства, и те становятся слепы к земным радостям, которые у них перед носом. Как можно достичь просветления, если жил не в полную силу?

Крампус посадил сани на плоскую вершину, с которой открывался вид на рукотворный кратер. Небо на горизонте уже чуть побледнело, предвещая рассвет, и этого было достаточно, чтобы разглядеть уродливый лысый шрам на поверхности земли.
– Да оно тянется, насколько хватает глаз, – брови Повелителя Йоля сошлись на переносице; он явно пытался понять, что он такое видит перед собой. – Это люди сделали?
Джесс кивнул.
– Ну да, люди.
– И они это сделали нарочно?
Джесс снова кивнул.
Крампус погрузился в молчание.
– И зачем им понадобилось уничтожать лес, горы… саму землю?
– Из-за угля. Они взрывают верхушки гор, чтобы добраться до угля.
Крампус в полном недоумении покачал головой.
– Это все равно что отрезать себе руку, чтобы поесть.
Джессу никогда не приходило в голову взглянуть на это вот так, но он подумал, что, наверное, такая точка зрения уж точно не хуже прочих.
Плечи Повелителя Йоля поникли.
– Вскоре духам не будет места для жизни… Земля станет бездушным местом… Обиталищем призраков, вроде Асгарда, – он прикоснулся к щекам, и его пальцы поползли вниз, растягивая кожу, превращая его лицо в маску отчаяния. – Неужели род человеческий и вправду ненавидит себя? – и тихо, почти шепотом: – Да как вообще можно бороться с подобным небрежением?