Тортугой 20 лет правил пират-тиран, в Либерталии XVII века был коммунизм, а Черная Борода чуть не стал президентом! Все это и очень, очень много стекла в новом материале от #Эл_училка_историчка!
Forwarded from Под всеми парусами
Всем привет! #ЗаШтурваломЭл, и, как я и обещала, сегодня мы поговорим о пиратских республиках (попытках капитанов создавать государства на официальном уровне) и «республиках» (территориях, где местного пиратского самоуправления не было, но все равно мирным гражданам ― меньшинству ― там приходилось сложно, в разбойничьем-то большинстве).
Одну такую вотчину, без конкретного названия, вы видели в сериале «Наш флаг означает смерть». Вторую ― Тортугу ― помните по приключениям Джека Воробья. Но это далеко не все, «пиратских» квазигосударств было куда больше. Если вы помните мой материал по русским пиратам, то даже Запорожскую Сечь с некоторой натяжкой можно отнести в этот блок. Но все же о ней мы уже поговорили в прошлый раз. Потому давайте-ка снова отправимся на Запад и посмотрим, где и как пираты с их беспокойными морскими душами пытались обживаться.
Раз. На той самой Тортуге (от фр. «черепаха»). Очень. Большая. Черепаха.
Месторасположение: акватория Карибского моря, Гаити.
Строй и основной закон: не все об этом знают, но пиратам на Тортуге поначалу пришлось пожить в анархии, потом хлебнуть тирании и только потом стало хорошо и по-республикански.
Немного истории: Итак, первые пиратские банды появились тут в 1600-е годы, и это были разбойники всех мастей. Встречались, конечно, и простые торговцы, например, мясом и экзотическим зверьем, но даже они ого-го как умели защищать себя и порой не брезговали подработать, да хотя бы напав на каких-нибудь зазевавшихся испанцев, заплывших не туда. С этих разовых нападений, кстати, началось местное флибустьерство (не помню, поясняла ли я за термин, но флибустьерами называли тех наемных каперов и приватиров, которые под эгидой Англии и Франции грабили корабли в Новом Свете). Другой процент населения составляли форбаны ― вольные пираты без зарплаты. Да-да, типа Джека Воробья.
Так или иначе, испанцам крайне не нравилось это гнездовище, и пару раз в 30-е годы они пытались его разорить. Не так чтобы у них правда получилось, но что в итоге сделали пираты, устав восстанавливать свои сожженные домики? Правильно, встали в позу и обратились за помощью к властям Франции, которым остров номинально принадлежал. Франция опрометчиво пошла пиратам навстречу: прислала сюда нового губернатора, весьма талантливого человека и гражданина Франсуа ле Вассера, в прошлом ― блестящего военного инженера. Этот ле Вассер довольно быстро перевооружил Тортугу до зубов и построил несколько крутых крепостей, откуда испанцев теперь можно было отстреливать на подлете. Но видимо… что-то тут такое в воздухе витало, пиратовирус какой-то заразный. Ведь что ле Вассер сделал дальше? Правильно, повернулся к Франции попой, порвал с ней связи и объявил Тортугу… дааа, той самой пиратской республикой, вольной и дивной.
Его правление длилось около 17 лет, но было, вопреки ранним надеждам пиратов, не самым счастливым: ле Вассер, засидевшись у власти, ухитрился подцепить еще и тирановирус. Хороший благородный офицер постепенно превратился в настоящее чудовище и перессорился со всеми, кого когда-то поддержал. Начал паранойить насчет врагов народа, драть с подданных три шкуры и предаваться всевозможному разврату с кем попало. Считал себя не губернатором, а королем. Пытал, истязал, насиловал. В итоге его убили.
Одну такую вотчину, без конкретного названия, вы видели в сериале «Наш флаг означает смерть». Вторую ― Тортугу ― помните по приключениям Джека Воробья. Но это далеко не все, «пиратских» квазигосударств было куда больше. Если вы помните мой материал по русским пиратам, то даже Запорожскую Сечь с некоторой натяжкой можно отнести в этот блок. Но все же о ней мы уже поговорили в прошлый раз. Потому давайте-ка снова отправимся на Запад и посмотрим, где и как пираты с их беспокойными морскими душами пытались обживаться.
Раз. На той самой Тортуге (от фр. «черепаха»). Очень. Большая. Черепаха.
Месторасположение: акватория Карибского моря, Гаити.
Строй и основной закон: не все об этом знают, но пиратам на Тортуге поначалу пришлось пожить в анархии, потом хлебнуть тирании и только потом стало хорошо и по-республикански.
Немного истории: Итак, первые пиратские банды появились тут в 1600-е годы, и это были разбойники всех мастей. Встречались, конечно, и простые торговцы, например, мясом и экзотическим зверьем, но даже они ого-го как умели защищать себя и порой не брезговали подработать, да хотя бы напав на каких-нибудь зазевавшихся испанцев, заплывших не туда. С этих разовых нападений, кстати, началось местное флибустьерство (не помню, поясняла ли я за термин, но флибустьерами называли тех наемных каперов и приватиров, которые под эгидой Англии и Франции грабили корабли в Новом Свете). Другой процент населения составляли форбаны ― вольные пираты без зарплаты. Да-да, типа Джека Воробья.
Так или иначе, испанцам крайне не нравилось это гнездовище, и пару раз в 30-е годы они пытались его разорить. Не так чтобы у них правда получилось, но что в итоге сделали пираты, устав восстанавливать свои сожженные домики? Правильно, встали в позу и обратились за помощью к властям Франции, которым остров номинально принадлежал. Франция опрометчиво пошла пиратам навстречу: прислала сюда нового губернатора, весьма талантливого человека и гражданина Франсуа ле Вассера, в прошлом ― блестящего военного инженера. Этот ле Вассер довольно быстро перевооружил Тортугу до зубов и построил несколько крутых крепостей, откуда испанцев теперь можно было отстреливать на подлете. Но видимо… что-то тут такое в воздухе витало, пиратовирус какой-то заразный. Ведь что ле Вассер сделал дальше? Правильно, повернулся к Франции попой, порвал с ней связи и объявил Тортугу… дааа, той самой пиратской республикой, вольной и дивной.
Его правление длилось около 17 лет, но было, вопреки ранним надеждам пиратов, не самым счастливым: ле Вассер, засидевшись у власти, ухитрился подцепить еще и тирановирус. Хороший благородный офицер постепенно превратился в настоящее чудовище и перессорился со всеми, кого когда-то поддержал. Начал паранойить насчет врагов народа, драть с подданных три шкуры и предаваться всевозможному разврату с кем попало. Считал себя не губернатором, а королем. Пытал, истязал, насиловал. В итоге его убили.
Forwarded from Под всеми парусами
Франция ничтоже сумняшеся прислала еще одного губернатора, в общем-то, тоже авантюриста, но куда более милого и толерантного ― мальтийского рыцаря Тимолеона де Фонтенэ. Интересный факт: этот красавец должен был убить нашего тирана из предыдущего абзаца и только после этого сесть на его место. Но недовольное гражданско-пиратское общество все сделало за него, еще до того как нога его ступила на остров. С Фонтенэ пираты немного выдохнули, а республика расцвела, став похожей на то, что мы видели в фильмах. Тут снова стало (пиратам!) безопасно жить независимо от цвета кожи, статуса, веры, ориентации и т.д., Фонтенэ храбро защищал свою вотчину от наглых испанцев, ну и вообще был среди пиратов «своим» парнем: тоже любил иногда выйти в море с командой и навести суету. Увы, в итоге остров он все же потерял и погиб. Но по итогу Франция так и не дала испанцам надолго прибрать к рукам такую удобную базу. Губернаторы там менялись. Остров переходил из рук в руки. Но сам дух вольницы упорно держался.
Тортуга как пиратская столица просуществовала до 1690-х. А вот сейчас об этом славном прошлом у же ничего не напоминает. Зато, говорят, там очень клеевые отели.
Два. В той самой Республике Пиратов (да, она так и называлась, без красивостей).
Месторасположение: Багамы
Строй и основной закон: пиратские кодексы, согласно среднему арифметическому из которых пиратам полагались свобода, равенство и братство, ага. Право выбирать капитана. Никакой расовой дискриминации, гомофобии и т.д. красота.
Немного истории: на рубеже 1690-х и 1700-х Багамы, вроде как находившиеся под британским владычеством, остались фактически бесхозными: Англии безумно надоело отваживать от них французов, испанцев и прочую шушеру. Большинство местных жителей от отчаяния либо подалась в каперы, чтоб сохранить с Короной хоть какую-то связь, либо стала разбойничать вольно, без лицензии. Этим и воспользовался довольно знаменитый пират Генри Эвери (прозвища: Архипират и Долговязый Бэн). Он первым понял, что место идеально для новой Тортуги. И позвал сюда своих.
Тем не менее что-то похожее на государственную идентичность на Багамах появилось только к 1706 году ― когда здесь начали бурную деятельность другие пиратские звезды, заклятые друзья Бенджамин Хорниголд и Генри Дженнингс. Хорниголд был наставником многих пиратов, среди которых любимая наша парочка Эдвард Тич и Стид Боннет. Дженнингс же «поднял на крыло» наше не менее любимое полиаморное трио: Джека Рэкхема, Мэри Рид и Энн Бонни. Несмотря на соперничество, пираты со временем объединились в «Летучую шайку», чтобы проще было противостоять французам и испанцам, которые так и не угомонились.
Жили пираты довольно хорошо. Да и местным, кстати, жилось с ними не так плохо. В основном, жители республики старались даже не обижать англичан, помня, на чьей земле пытаются строить страну. По крайней мере, по началу. По крайней мере, пока не почувствовали социального давления. Англичане ведь тоже прекрасно видели, что происходит на Багамах. Разрозненный разбойничий прожект за короткое время (Республика просуществовала всего-то с 1706 по 1718 год) окреп до вполне сносной многонациональной, многоконфессиональной, слаженной идеи. Интересный факт: многие жители Республики настолько любили Черную Бороду, что мечтали о нем в роли губернатора, ну или хотя бы главы местного совета. Но увы, как все мы знаем, этого так и не произошло.
Тортуга как пиратская столица просуществовала до 1690-х. А вот сейчас об этом славном прошлом у же ничего не напоминает. Зато, говорят, там очень клеевые отели.
Два. В той самой Республике Пиратов (да, она так и называлась, без красивостей).
Месторасположение: Багамы
Строй и основной закон: пиратские кодексы, согласно среднему арифметическому из которых пиратам полагались свобода, равенство и братство, ага. Право выбирать капитана. Никакой расовой дискриминации, гомофобии и т.д. красота.
Немного истории: на рубеже 1690-х и 1700-х Багамы, вроде как находившиеся под британским владычеством, остались фактически бесхозными: Англии безумно надоело отваживать от них французов, испанцев и прочую шушеру. Большинство местных жителей от отчаяния либо подалась в каперы, чтоб сохранить с Короной хоть какую-то связь, либо стала разбойничать вольно, без лицензии. Этим и воспользовался довольно знаменитый пират Генри Эвери (прозвища: Архипират и Долговязый Бэн). Он первым понял, что место идеально для новой Тортуги. И позвал сюда своих.
Тем не менее что-то похожее на государственную идентичность на Багамах появилось только к 1706 году ― когда здесь начали бурную деятельность другие пиратские звезды, заклятые друзья Бенджамин Хорниголд и Генри Дженнингс. Хорниголд был наставником многих пиратов, среди которых любимая наша парочка Эдвард Тич и Стид Боннет. Дженнингс же «поднял на крыло» наше не менее любимое полиаморное трио: Джека Рэкхема, Мэри Рид и Энн Бонни. Несмотря на соперничество, пираты со временем объединились в «Летучую шайку», чтобы проще было противостоять французам и испанцам, которые так и не угомонились.
Жили пираты довольно хорошо. Да и местным, кстати, жилось с ними не так плохо. В основном, жители республики старались даже не обижать англичан, помня, на чьей земле пытаются строить страну. По крайней мере, по началу. По крайней мере, пока не почувствовали социального давления. Англичане ведь тоже прекрасно видели, что происходит на Багамах. Разрозненный разбойничий прожект за короткое время (Республика просуществовала всего-то с 1706 по 1718 год) окреп до вполне сносной многонациональной, многоконфессиональной, слаженной идеи. Интересный факт: многие жители Республики настолько любили Черную Бороду, что мечтали о нем в роли губернатора, ну или хотя бы главы местного совета. Но увы, как все мы знаем, этого так и не произошло.
Forwarded from Под всеми парусами
Были у пиратов и амбициозные планы расшириться, завести парочку колоний на бесхозных островах и так далее. Но, опять увы, ничего из этого так и не произошло. К 1717 году Британия окончательно поняла, что пахнет жареным, и на остров прибыл новый, назначенный сверху губернатор Вудс Роджерс. А при нем было то самое (из сериала, ага) королевское помилование, по которому любой пират, который согласится быть у режима на зарплате и поможет переловить более упрямых товарищей, может не опасаться за свою жизнь и рассчитывать на хорошее существование. Многие пираты с возмущением отказались от помилования, среди них и Борода, и Рэкхем, и Мэри Рид с Энн Бонни. Бросая вызов, Чёрная Борода прямо в бухте поднял Весёлого Роджера над «Местью Королевы Анны». Корабли пиратов были блокированы эскадрой Роджерса, но хитростью прорвали это оцепление и спаслись.
Борьба за Республику была кровопролитной и тяжелой. Но увы, охотников, уставших быть «вне закона» и принявших предложение Роджерса, нашлось немало. Среди предателей оказался один основателей Республики, Хорниголд, учитель Черной Бороды. И эта маленькая страна все-таки развалилась.
Три. На Призраке Коммуниз… простите, в Либерталии.
Месторасположение: Мадагаскар
Строй и основной закон: внимание, коммунизм. Внимание, конституция.
Немного истории: в 1680 году в Риме встретились два одиночества — юный французский капитан Оливье Миссон и чуть более взрослый монах Караччиоли. Они быстро сблизились. И Миссона захватило оригинальное учение, которое исповедовал его новый друг. Это был деизм ― идея, что Бог, создав людей, отныне не вмешивается в их жизнь, просто предоставил самим себе. Именно поэтому, считал Карачиолли, все и становится хуже и хуже, люди деградируют, развязывают войны, обижают ближних и дальних. Но все можно исправить. Например, если создать новое, уникальное государство. Далеко-далеко от всей этой грязи.
Слабоумие и отвага этой парочки, если честно, поражает. Что они сделали? Карачиолли сбежал за приятелем из своего монастыря, нанялся на его корабль, а дальше эти философы быстренько «переобули» в свою веру весь экипаж. Ко времени, как корабль прибыл в Атлантику, подчиненные Миссона почти поголовно мечтали о новом утопическом крае, где не будет денег и рабства, все окажутся равны, свободны, счастливы… Звучит, пожалуй, даже жутковато. И грустно, ведь юноши не ради амбиций все это затеяли, а правда верили в свою идею. В общем, изначальная Либерталия была «плавучей» ― то есть просто кораблем. Который шел себе и шел на Мадагаскар, попутно, кстати, грабя (но без убийств!) и частично «переобувая» все в ту же утопическую идею встречные суда. А над кораблем этим реял необычный флаг ― белый, с изображением женщины-свободы и с надписью: «За Бога и свободу».
Борьба за Республику была кровопролитной и тяжелой. Но увы, охотников, уставших быть «вне закона» и принявших предложение Роджерса, нашлось немало. Среди предателей оказался один основателей Республики, Хорниголд, учитель Черной Бороды. И эта маленькая страна все-таки развалилась.
Три. На Призраке Коммуниз… простите, в Либерталии.
Месторасположение: Мадагаскар
Строй и основной закон: внимание, коммунизм. Внимание, конституция.
Немного истории: в 1680 году в Риме встретились два одиночества — юный французский капитан Оливье Миссон и чуть более взрослый монах Караччиоли. Они быстро сблизились. И Миссона захватило оригинальное учение, которое исповедовал его новый друг. Это был деизм ― идея, что Бог, создав людей, отныне не вмешивается в их жизнь, просто предоставил самим себе. Именно поэтому, считал Карачиолли, все и становится хуже и хуже, люди деградируют, развязывают войны, обижают ближних и дальних. Но все можно исправить. Например, если создать новое, уникальное государство. Далеко-далеко от всей этой грязи.
Слабоумие и отвага этой парочки, если честно, поражает. Что они сделали? Карачиолли сбежал за приятелем из своего монастыря, нанялся на его корабль, а дальше эти философы быстренько «переобули» в свою веру весь экипаж. Ко времени, как корабль прибыл в Атлантику, подчиненные Миссона почти поголовно мечтали о новом утопическом крае, где не будет денег и рабства, все окажутся равны, свободны, счастливы… Звучит, пожалуй, даже жутковато. И грустно, ведь юноши не ради амбиций все это затеяли, а правда верили в свою идею. В общем, изначальная Либерталия была «плавучей» ― то есть просто кораблем. Который шел себе и шел на Мадагаскар, попутно, кстати, грабя (но без убийств!) и частично «переобувая» все в ту же утопическую идею встречные суда. А над кораблем этим реял необычный флаг ― белый, с изображением женщины-свободы и с надписью: «За Бога и свободу».
Forwarded from Под всеми парусами
Из хроники попутных подвигов:
Из многих встреч в океане особо следует выделить одну, у берегов Западной Африки. Там «Виктуар» захватил голландский корабль, везший черных рабов. Это так возмутило Миссона и Караччиоли, что они, не сговариваясь, забыли о правилах, установленных ими же: голландское судно было выпотрошено подчистую. С невольников сбили колодки, которые были выброшены за борт, а бывших рабов объявили свободными и высадили на побережье Африки. Но некоторые изъявили желание пополнить собой ряды экипажа «Виктуара».
И вот ребята все же прибыли к цели. К тому времени единомышленников у них уже было немало. Так что на скалистых берегах появились первые поселения и начал вырисовываться общий концепт того, как все будет. Тут же и кинули клич по окрестностям, да и не только: становитесь, становитесь гражданами Либерталии! На призыв откликнулись многие. Даже часть команды знаменитого капитана Кидда! А совсем весело и мощно стало, когда прибыл не менее известный пират Томас Тью, впоследствии ― адмирал, один из главных либертальских спецов по обороне.
Чем занимались в Либерталии? Да в общем-то, тем же, чем и в других республиках: кто-то торговал, кто-то разбойничал, но опять же, разбойничал с определенными оговорками. Наша правящая парочка не любила лишнего кровопролития и запрещала его как во внутренних распрях (было сложно, учитывая, что в Либерталию спешили и англичане, и французы, и голландцы, и туземцы), так и во внешней политике. А одним из приоритетных направлений своей миссии ребята считали освобождение рабов. Часть их кораблей только этим и занималась: шастала по океанам в поисках невольничьих судов. Чтобы освободить и пригласить людей к себе. Интересны и основные постулаты либертальской конституции: все жители объявлялись равными, как и планировалось! Отменялась частная собственность, учреждалась общая казна, откуда и оплачивались потребности всех граждан республики. Запрещались мат, азартные игры и всякая уголовщина, ясное дело. Труд считался обязанностью каждого гражданина.
Конечно же, как и в случае с прошлой республикой (на деле строившейся, кстати, по образцу этой), другие страны быстро возмутились: это еще что за утопизм-сепаратизм? На Либерталию начали нападать. Но она справлялась. Долго справлялась, кто бы ее ни атаковал… Беда пришла изнутри, совершенно неожиданно ― когда Миссон отплыл с острова на дипломатические переговоры с другими пиратами, в надежде и их поставить под свой флаг.
«Нападение было совершено с той стороны, откуда его не ждали. Каждодневно готовые к отражению ударов с моря, колонисты нимало не заботились о защите с тыла, но именно отсюда, из глубины острова, туземцы и нанесли удар. В короткой беспощадной схватке большая часть колонистов погибла; уцелевшие спешно погрузились на корабли и вышли в море. Но и их судьба оказалась печальной: налетевший ураган погубил всех…»
Да-да, на либертальцев напало местное население. И вырезало очень многих, в том числе Карачиолли. Миссон вернулся на дымящиеся развалины. Горе по другу и своей земле он пережил с огромным трудом, охваченный им, отказался вместе с Тью восстанавливать республику на какой-нибудь новой территории и попытался вернуться домой с горсткой самых близких матросов. Увы, не смог, тоже погиб в шторме. Тью, который на самом деле очень прикипел к мечте о Либерталии, тоже долго не прожил, погиб во время абордажа, ища себе новых союзников. Очень грустно вот так видеть, как погибают большие мечты о чем-то светлом, правда? И очень парадоксально, из какого сора они порой рождаются.
Из многих встреч в океане особо следует выделить одну, у берегов Западной Африки. Там «Виктуар» захватил голландский корабль, везший черных рабов. Это так возмутило Миссона и Караччиоли, что они, не сговариваясь, забыли о правилах, установленных ими же: голландское судно было выпотрошено подчистую. С невольников сбили колодки, которые были выброшены за борт, а бывших рабов объявили свободными и высадили на побережье Африки. Но некоторые изъявили желание пополнить собой ряды экипажа «Виктуара».
И вот ребята все же прибыли к цели. К тому времени единомышленников у них уже было немало. Так что на скалистых берегах появились первые поселения и начал вырисовываться общий концепт того, как все будет. Тут же и кинули клич по окрестностям, да и не только: становитесь, становитесь гражданами Либерталии! На призыв откликнулись многие. Даже часть команды знаменитого капитана Кидда! А совсем весело и мощно стало, когда прибыл не менее известный пират Томас Тью, впоследствии ― адмирал, один из главных либертальских спецов по обороне.
Чем занимались в Либерталии? Да в общем-то, тем же, чем и в других республиках: кто-то торговал, кто-то разбойничал, но опять же, разбойничал с определенными оговорками. Наша правящая парочка не любила лишнего кровопролития и запрещала его как во внутренних распрях (было сложно, учитывая, что в Либерталию спешили и англичане, и французы, и голландцы, и туземцы), так и во внешней политике. А одним из приоритетных направлений своей миссии ребята считали освобождение рабов. Часть их кораблей только этим и занималась: шастала по океанам в поисках невольничьих судов. Чтобы освободить и пригласить людей к себе. Интересны и основные постулаты либертальской конституции: все жители объявлялись равными, как и планировалось! Отменялась частная собственность, учреждалась общая казна, откуда и оплачивались потребности всех граждан республики. Запрещались мат, азартные игры и всякая уголовщина, ясное дело. Труд считался обязанностью каждого гражданина.
Конечно же, как и в случае с прошлой республикой (на деле строившейся, кстати, по образцу этой), другие страны быстро возмутились: это еще что за утопизм-сепаратизм? На Либерталию начали нападать. Но она справлялась. Долго справлялась, кто бы ее ни атаковал… Беда пришла изнутри, совершенно неожиданно ― когда Миссон отплыл с острова на дипломатические переговоры с другими пиратами, в надежде и их поставить под свой флаг.
«Нападение было совершено с той стороны, откуда его не ждали. Каждодневно готовые к отражению ударов с моря, колонисты нимало не заботились о защите с тыла, но именно отсюда, из глубины острова, туземцы и нанесли удар. В короткой беспощадной схватке большая часть колонистов погибла; уцелевшие спешно погрузились на корабли и вышли в море. Но и их судьба оказалась печальной: налетевший ураган погубил всех…»
Да-да, на либертальцев напало местное население. И вырезало очень многих, в том числе Карачиолли. Миссон вернулся на дымящиеся развалины. Горе по другу и своей земле он пережил с огромным трудом, охваченный им, отказался вместе с Тью восстанавливать республику на какой-нибудь новой территории и попытался вернуться домой с горсткой самых близких матросов. Увы, не смог, тоже погиб в шторме. Тью, который на самом деле очень прикипел к мечте о Либерталии, тоже долго не прожил, погиб во время абордажа, ища себе новых союзников. Очень грустно вот так видеть, как погибают большие мечты о чем-то светлом, правда? И очень парадоксально, из какого сора они порой рождаются.
Forwarded from Под всеми парусами
Последний интересный факт: Петру I тоже очень нравилась идея Либерталии. Именно эту пиратскую республику он очень хотел включить в состав новой прогрессивной, молодой Россиийской Империи, но не захватить, а именно взять под крыло. их ценности и сам факт, что у них все получилось, он считал необычными. Ради этого проекта он отправил к Мадагаскару целую делегацию, несколько судов. Возможно, приди они чуть раньше, им удалось бы спасти республику и очень многое как в ее истории, так и в нашей, отечественной, сложилось бы иначе. Но не сложилось. Петр тоже прибыл к развалинам, очень поздно. И пришлось ему забыть о мечте. Такие вот дела.
Ну, делитесь, в какой истории, на ваш взгляд, больше всего стекла?
Ну, делитесь, в какой истории, на ваш взгляд, больше всего стекла?
Вот для таких историй мне и нужны реакции в виде разбитых сердечек. Никакой плачущий смайлик не передаст всей моей тоски.
А хотите языковой курс родом из мира Двух Морей? Я тут изучаю, дорабатывая "Берег". Если тема дешифровки (ну или конструирования) фэнтези-языков вам интересна, могу поделиться!
Давайте начнем с простого. Понять, что там такое вещают персонажи в другом мире, ― это же лютая смерть. Ну то есть действительно понять, так, чтобы потом еще и транскрибировать, записать, выстроить систему и ох… но Профессор в Великой Трилогии сделал это хорошо. Вслед за ним пробуют многие, и по-моему, это крутейший опыт для автора. Живые языки, которые можно услышать и на которых даже можно потом потрещать, конечно, делают мир объемнее и ближе к читателю. А еще часто служат психологическим портретом цивилизации. Все-таки любой язык много, очень много говорит о своих носителях. По крайней мере, в книге #БерегМертвыхНезабудок все именно так.
Так что сегодня в статье по тегу #Редактируем_лохматых_Собачек изучаем создание фэнтези-языков. Про письменность поговорим отдельно, когда я до нее дойду в работе со своей книжкой! Пока только учимся разговаривать :3 А вы можете поделиться своим опытом. Создавали языки?
https://telegra.ph/FEHNTEZI-YAZYKI-YAZYK-OBSHCHEGO-BEREGA-08-15
Так что сегодня в статье по тегу #Редактируем_лохматых_Собачек изучаем создание фэнтези-языков. Про письменность поговорим отдельно, когда я до нее дойду в работе со своей книжкой! Пока только учимся разговаривать :3 А вы можете поделиться своим опытом. Создавали языки?
https://telegra.ph/FEHNTEZI-YAZYKI-YAZYK-OBSHCHEGO-BEREGA-08-15
Telegraph
ФЭНТЕЗИ-ЯЗЫКИ. ЯЗЫК ОБЩЕГО БЕРЕГА
Давайте начнем с простого. Понять, что там такое вещают персонажи в другом мире, ― это же лютая смерть. Ну то есть действительно понять, так, чтобы потом еще и транскрибировать, записать, выстроить систему и ох… но Профессор в Великой Трилогии сделал это…
И еще один пост-вопрос на сегодня! К котикам, читавшим "Белые пешки"! Расскажите нам с коллегами, пожалуйста, какой вам видится обложка? Можно и с рефами! Потому что в моей голове обезьянка пока бьет в бубен🙈
...До чего сложны и труднопостижимы могут быть маневры, совершаемые людьми ради того, чтобы избежать одиночества. Кадзуо Исигура. «Клара и Солнце». #прочитала_посмотрела.
Это по-своему дивный мир. Удобный. И новый. Например, здесь, даже если ваш ребенок по каким-то причинам не хочет / не может заводить друзей настоящих, вы можете купить ему друга искусственного. Мальчика. Или девочку. Этот великолепный, умный, внимательный самообучающийся андроид будет рядом с вашим ребенком все время, пока он не повзрослеет. Никаких лишних расходов: питается он от солнца. Ну а когда ребенку больше не понадобится это существо, вы с чистой совестью отправите его на помойку. Туда, где самое место всей старой технике, и техника сама это прекрасно знает. Там, тихо угасая, она и будет вспоминать, как прожила свою короткую жизнь и как бог ― Солнце ― помогал ей в маленьких и больших добрых делах.
Жутковато, да? А еще немного спойлерно, понимаю, но именно так устроен мир, в котором мы встречаем робота Клару и смертельно больную девочку Джози, которой, собственно, Клару покупают. Ух… долго что-то не получалось у меня рассказать вам об этой книге, но наконец я собрала в кучку остатки мозгов! И наверное, уже по первому абзацу понятно, что как минимум один триггер я в сюжете поймала, от чего возгорела нешутаШно. На самом деле их куда больше, но триггеры и объективные впечатления о романе ― это все-таки штуки разные. Поэтому не будем о грустном, а пойдем по порядку. Опять немного поиграем в литературную критику, ну, как я люблю, тем более и привел меня к этому роману критик!
О «Кларе» я узнала благодаря прекрасной Галине Юзефович и очень удивилась нетипичному для прозы Исигуро жанровому определению из рецензии: «сказка». Удивление мое крепло по мере чтения: «сказкой», если честно, там не пахнет, почти до конца. «Клара и Солнце», начинаясь как о-очень мягкая, даже почти нежная (то есть напрочь лишенная обоснуя с точки зрения технических новшеств, устройства андроидов, болезни Джози и вот этого всего) научная фантастика, где-то к середине превращается в беспощадный психолого-философский триллер о том, что же делать родителю смертельно больного ребенка и на какие этические предательства этот родитель может пойти, чтобы сохранить даже не самого ребенка, а лишь его оболочку. Серьезно. Мама Джози пытаетсясделать ее роботизированную копию, при живой еще дочери, и даже не особо это скрывает, а Клара вынуждена не просто наблюдать, но еще кое в чем помогать. Наверное, это еще одно место, где мне лучше предупредить вас о триггере, особенно если вы мама или папа. Но с точки зрения выписанности этого поведения, осязаемой мерзости и отчаяния твист великолепен. И действительно заставляет задуматься. Что ценно, конфликт мы видим с разных точек зрения. Ни одна не привлекает, но каждую можно понять. Понять, но не простить. И, возможно, именно потому, что это очевидно и сделать тут уже ничего нельзя, к концу, к самому-самому почти концу… та самая «сказка» себя все же являет. Ведь еще один персонаж нашей странной истории ― само солнце, а солнце, как мы помним по «Серебряной клятве», согреет всех. В некоторой степени оно играет тут роль бога из машины, но это тонкая игра, которую стоит заценить, если вы хотите владеть этим приемом как фичей, а не багом.
И кстати, это не единственный литературный элемент «КиС», которому вы, если пишете книги, можете тут поучиться. В целом, роман «делают» ― и делают ОЧЕНЬ хорошо ― три маленьких, но очень милых и дофига сложных слоника. Слоника опасных: вообще-то автору, увлекшемуся ими в попытках создать что-то глубокое и интеллектуальное, элементарно переломать себе (и своему сюжету) все ноги, а читателю ― все мозги. Это:
🔻Психологизм как таковой: многие герои выписаны просто великолепно, особенно Клара, все родительские персонажи и ненормальный мастер-роботодел. С подростками все несколько менее радужно, но видимо, просто сказывается поколенческий разрыв автора с этими героями. Да и нет у Исигуро цели покопаться именно в подростковых мозгах, все-таки это абсолютно взрослая книга, не УА и не NA.
Это по-своему дивный мир. Удобный. И новый. Например, здесь, даже если ваш ребенок по каким-то причинам не хочет / не может заводить друзей настоящих, вы можете купить ему друга искусственного. Мальчика. Или девочку. Этот великолепный, умный, внимательный самообучающийся андроид будет рядом с вашим ребенком все время, пока он не повзрослеет. Никаких лишних расходов: питается он от солнца. Ну а когда ребенку больше не понадобится это существо, вы с чистой совестью отправите его на помойку. Туда, где самое место всей старой технике, и техника сама это прекрасно знает. Там, тихо угасая, она и будет вспоминать, как прожила свою короткую жизнь и как бог ― Солнце ― помогал ей в маленьких и больших добрых делах.
Жутковато, да? А еще немного спойлерно, понимаю, но именно так устроен мир, в котором мы встречаем робота Клару и смертельно больную девочку Джози, которой, собственно, Клару покупают. Ух… долго что-то не получалось у меня рассказать вам об этой книге, но наконец я собрала в кучку остатки мозгов! И наверное, уже по первому абзацу понятно, что как минимум один триггер я в сюжете поймала, от чего возгорела нешутаШно. На самом деле их куда больше, но триггеры и объективные впечатления о романе ― это все-таки штуки разные. Поэтому не будем о грустном, а пойдем по порядку. Опять немного поиграем в литературную критику, ну, как я люблю, тем более и привел меня к этому роману критик!
О «Кларе» я узнала благодаря прекрасной Галине Юзефович и очень удивилась нетипичному для прозы Исигуро жанровому определению из рецензии: «сказка». Удивление мое крепло по мере чтения: «сказкой», если честно, там не пахнет, почти до конца. «Клара и Солнце», начинаясь как о-очень мягкая, даже почти нежная (то есть напрочь лишенная обоснуя с точки зрения технических новшеств, устройства андроидов, болезни Джози и вот этого всего) научная фантастика, где-то к середине превращается в беспощадный психолого-философский триллер о том, что же делать родителю смертельно больного ребенка и на какие этические предательства этот родитель может пойти, чтобы сохранить даже не самого ребенка, а лишь его оболочку. Серьезно. Мама Джози пытается
И кстати, это не единственный литературный элемент «КиС», которому вы, если пишете книги, можете тут поучиться. В целом, роман «делают» ― и делают ОЧЕНЬ хорошо ― три маленьких, но очень милых и дофига сложных слоника. Слоника опасных: вообще-то автору, увлекшемуся ими в попытках создать что-то глубокое и интеллектуальное, элементарно переломать себе (и своему сюжету) все ноги, а читателю ― все мозги. Это:
🔻Психологизм как таковой: многие герои выписаны просто великолепно, особенно Клара, все родительские персонажи и ненормальный мастер-роботодел. С подростками все несколько менее радужно, но видимо, просто сказывается поколенческий разрыв автора с этими героями. Да и нет у Исигуро цели покопаться именно в подростковых мозгах, все-таки это абсолютно взрослая книга, не УА и не NA.
🔻Магические мышление как вполне сносная (в рамках этой задумки) замена обосную: Клара, хоть она и робот, мыслит именно так, солнце для нее ― Бог, и в какие-то моменты мы тоже начинаем в это верить. А может, даже так и есть, ни одна деталь эту версию не разрушает, так что в некоторой степени «КиС» примыкает к магическому реализму, будьте готовы.
🔻Ненадежный рассказчик. ОЧЕНЬ ненадежный. В своей статье по теме этого приема я, кажется, чересчур акцентировала на рассказчиках сумасшедших, обкуренных, малолетних и предвзятых, а зря: работа с рассказчиком, чья картина мира, от мышления до зрения, просто отличается от человеческой и подчиняется иным схемам, тоже порой дает читателю удивительный опыт сопереживания. Клара ― робот. И несмотря на свою наблюдательность и привязанность к хозяевам, она куда больше… формализована, иначе не скажешь, чем, например, Р.Дэниел Оливо (можно я начну рыдать прямо сейчас, Дэниел мой Дэниел?). Автору блестяще удается «иной» взгляд на мир: забыть, что Клара не человек, не получается ни на миг. А вот жалеешь ее все равно как человека. Потому что будем честны, она куда лучше и светлее всех своих хозяев, вместе взятых. А Джози и вовсе, не побоюсь этого слова, маленькая дрянь, хотя может, просто так прописана. Так меня раздражали прежде только герои «Грозового перевала», проработка которых, кстати, тоже вызывает у меня вопросы размером с жопу слона.
Короче, если вы автор, которому интересны не совсем типичные ненадежные рассказчики и кросс-жанровая проза (серьезно, замиксовать триллер, магреализм и НФ надо уметь), вам, несомненно, надо познакомиться с этой книжкой. Она еще и небольшая, приятно читается и правда увлекает. А еще язык у нее занятный, так как подстроен под мышление робота. Местами вас встретит ощущение немного механического, угловатого повествования, но поверьте, оно нормально и естественно конкретно здесь, пусть и не эволюционирует от слова совсем, как, например, в «Цветах для Элджернона». Впрочем, переводческий мусорок вроде засилья местоимения «свой» и вводных слов тоже попадется на пути, но глаз так уж сильно резать не будет.
Что еще интересно? Пожалуй, то, что несмотря на довольно легкомысленное обращение с тропами классической научной фантастики, лучшее от нее ― ту самую этическую дилемму «Где андроид начинает становиться человеком и как к нему такому ― человечному ― относиться?» ― автор забрал, сохранил и очень бережно по ней потоптался. Думаю, вы будете много думать об этом и из-за этого много кринжевать, но я все больше понимаю: это сделано намеренно, именно для такого эмоционального отклика. И это почти виртуозно, особенно если, например, цикл про Дэниела и Элайджа и вообще ничего из Азимова вы не читали или не соприкасались с темой ИИ и робототехники, ну, например, по работе. Так что падайте, падайте в «Клару». Что-нибудь вы в ней обязательно отыщете!
Читали, понравилось? Гы-гы, забавы ради притащу вам еще японскую обложку, красотка, а?
🔻Ненадежный рассказчик. ОЧЕНЬ ненадежный. В своей статье по теме этого приема я, кажется, чересчур акцентировала на рассказчиках сумасшедших, обкуренных, малолетних и предвзятых, а зря: работа с рассказчиком, чья картина мира, от мышления до зрения, просто отличается от человеческой и подчиняется иным схемам, тоже порой дает читателю удивительный опыт сопереживания. Клара ― робот. И несмотря на свою наблюдательность и привязанность к хозяевам, она куда больше… формализована, иначе не скажешь, чем, например, Р.Дэниел Оливо (можно я начну рыдать прямо сейчас, Дэниел мой Дэниел?). Автору блестяще удается «иной» взгляд на мир: забыть, что Клара не человек, не получается ни на миг. А вот жалеешь ее все равно как человека. Потому что будем честны, она куда лучше и светлее всех своих хозяев, вместе взятых. А Джози и вовсе, не побоюсь этого слова, маленькая дрянь, хотя может, просто так прописана. Так меня раздражали прежде только герои «Грозового перевала», проработка которых, кстати, тоже вызывает у меня вопросы размером с жопу слона.
Короче, если вы автор, которому интересны не совсем типичные ненадежные рассказчики и кросс-жанровая проза (серьезно, замиксовать триллер, магреализм и НФ надо уметь), вам, несомненно, надо познакомиться с этой книжкой. Она еще и небольшая, приятно читается и правда увлекает. А еще язык у нее занятный, так как подстроен под мышление робота. Местами вас встретит ощущение немного механического, угловатого повествования, но поверьте, оно нормально и естественно конкретно здесь, пусть и не эволюционирует от слова совсем, как, например, в «Цветах для Элджернона». Впрочем, переводческий мусорок вроде засилья местоимения «свой» и вводных слов тоже попадется на пути, но глаз так уж сильно резать не будет.
Что еще интересно? Пожалуй, то, что несмотря на довольно легкомысленное обращение с тропами классической научной фантастики, лучшее от нее ― ту самую этическую дилемму «Где андроид начинает становиться человеком и как к нему такому ― человечному ― относиться?» ― автор забрал, сохранил и очень бережно по ней потоптался. Думаю, вы будете много думать об этом и из-за этого много кринжевать, но я все больше понимаю: это сделано намеренно, именно для такого эмоционального отклика. И это почти виртуозно, особенно если, например, цикл про Дэниела и Элайджа и вообще ничего из Азимова вы не читали или не соприкасались с темой ИИ и робототехники, ну, например, по работе. Так что падайте, падайте в «Клару». Что-нибудь вы в ней обязательно отыщете!
Читали, понравилось? Гы-гы, забавы ради притащу вам еще японскую обложку, красотка, а?
Тааак-с, а между прочим, сегодня знаменательная дата! День рождения Антонио Сальери: гениального композитора, отличного учителя, доброго благотворителя и очень интересного человека. Друга Моцарта, Бетховена и многих других не менее талантливых ребят.
Всем, кто пока не читал мои романы "Иди на мой голос"(во всех книжных страны) и "Письма к Безымянной" (пока бесплатно) и не знает о том, каким Антонио Сальери был лапочкой, заечкой, талантом и patron saint of dolboyobs и что хорошего сделал для мира в целом и Моцарта и Бетховена в частности, рекомендую срочно все исправить!
Всем, кто пока не читал мои романы "Иди на мой голос"(во всех книжных страны) и "Письма к Безымянной" (пока бесплатно) и не знает о том, каким Антонио Сальери был лапочкой, заечкой, талантом и patron saint of dolboyobs и что хорошего сделал для мира в целом и Моцарта и Бетховена в частности, рекомендую срочно все исправить!
Ну и конечно, раз так, #Эл_училка_историчка снова в деле и несет вам один из старых постов, написанных в рамках борьбы с омерзительной пушкинской ересью (Александра Сергеевича мы любим и уважаем, но давайте без иллюзий: почти все люди, писатели в том числе, иногда совершают крайне неэтичные поступки, а следующие поколения их смиренно разгребают, ну а потом совершают свои, и так бесконечно).
Так вот, 6 малоизвестных фактов об Антонио Сальери: их вы не встретите в кинематографе и мюзиклах. И у Александра Сергеевича, собственно, тоже. Но они есть:
⠀
1. Antonio Salieri, veneziano. Так он подписывался, считая — не зря, — что Венеция и Италия — две разных разницы. Его детство (в большой итальянской семейке) прошло в городке Леньяго, близ Вероны, а отрочество (уже сиротское, родители умерли, остался только брат) — в таинственной Венеции, которая наложила на него свой мрачноватый отпечаток. Например, во взрослом возрасте он предпочитал темную одежду и так и не полюбил напудренные парики, хотя и то, и другое было данью моде. Мефистофель в стае попугаев — наверное, так он смотрелся при дворе.
⠀
2. В детстве обожал две вещи: музыку и сладкое. Семья была не музыкальная, первое увлечение не так чтобы поддерживалось, и если Сальери, например, сбегал послушать орган в церковь или пообщаться с братом-скрипачом без разрешения, — отец мог наказать, запереть в комнате, и вот тут-то самым страшным было остаться без конфет. Сладкое он любил и во взрослом возрасте. А толстым, кстати, не был. Хотя, учитывая, что он был не только придворным композитором, но и дирижером Венского Музыкального Общества (благотворительный фонд в поддержку вдов и сирот), а реальный дирижер — профессия куда более энергичная, чем стоять и махать палочкой, — неудивительно.
⠀
3. Мрачный холостяк с итальянской любовницей? Нет, это фильм "Амадеус", а не реальность. Сальери был женат на прекрасной женщине, своей бывшей ученице, Еве Терезии (чаще просто Терезии). У него было восемь детей, хотя пережили его только несколько дочерей. Некоторые умерли во младенчестве, некоторые — подростками. Смерти Сальери преследовали: оба родителя, любимый учитель, дети, ученики, приятели, включая Моцарта, и жена. Единственный сын умер в возрасте 20 с небольшим лет.
Так вот, 6 малоизвестных фактов об Антонио Сальери: их вы не встретите в кинематографе и мюзиклах. И у Александра Сергеевича, собственно, тоже. Но они есть:
⠀
1. Antonio Salieri, veneziano. Так он подписывался, считая — не зря, — что Венеция и Италия — две разных разницы. Его детство (в большой итальянской семейке) прошло в городке Леньяго, близ Вероны, а отрочество (уже сиротское, родители умерли, остался только брат) — в таинственной Венеции, которая наложила на него свой мрачноватый отпечаток. Например, во взрослом возрасте он предпочитал темную одежду и так и не полюбил напудренные парики, хотя и то, и другое было данью моде. Мефистофель в стае попугаев — наверное, так он смотрелся при дворе.
⠀
2. В детстве обожал две вещи: музыку и сладкое. Семья была не музыкальная, первое увлечение не так чтобы поддерживалось, и если Сальери, например, сбегал послушать орган в церковь или пообщаться с братом-скрипачом без разрешения, — отец мог наказать, запереть в комнате, и вот тут-то самым страшным было остаться без конфет. Сладкое он любил и во взрослом возрасте. А толстым, кстати, не был. Хотя, учитывая, что он был не только придворным композитором, но и дирижером Венского Музыкального Общества (благотворительный фонд в поддержку вдов и сирот), а реальный дирижер — профессия куда более энергичная, чем стоять и махать палочкой, — неудивительно.
⠀
3. Мрачный холостяк с итальянской любовницей? Нет, это фильм "Амадеус", а не реальность. Сальери был женат на прекрасной женщине, своей бывшей ученице, Еве Терезии (чаще просто Терезии). У него было восемь детей, хотя пережили его только несколько дочерей. Некоторые умерли во младенчестве, некоторые — подростками. Смерти Сальери преследовали: оба родителя, любимый учитель, дети, ученики, приятели, включая Моцарта, и жена. Единственный сын умер в возрасте 20 с небольшим лет.
4. С Моцартом отношения действительно были непростыми, но без яда и психологического насилия, такая дружба вопреки. Моцарт был талантливым, амбициозным и моложе на 5 лет. Его очень задевал факт, что Сальери популярен, в фаворе у императора, занимает несколько крупных должностей, да еще успевает писать. На все накладывался и факт, что итальянская и немецкая музыка (иностранщина и национальное, да) в тот период конкурировали. Сальери и Моцарт воплощали это противостояние. Они ссорились, вспыльчивому как порох Моцарту в некоторых поступках коллеги виделись интриги, на которые он жаловался... а потом все вдруг оборачивалось к лучшему. Сальери ставил его произведения в программы — и сам дирижировал ими, что возможно было только с согласия. Моцарт в этих благотворительных концертах играл, хотя особой выгоды это не приносило. Однажды они писали в соавторстве: музыку для общей примы, когда захотели поздравить ее с выздоровлением после долгой болезни. Когда "Женитьбу Фигаро" Моцарта убрали из репертуара, Сальери очень скоро ее вернул, хотя опера была для тогдашнего политического контекста "наглая" и по головке его не погладили. Именно о восхищении Сальери "Волшебной Флейтой" Моцарт особо пишет в одном из последних писем. Таких деталей много. И даже после смерти эта связь продолжилась: именно Сальери был учителем одного из сыновей Моцарта.
⠀
5. Сальери был сиротой — и неизвестно, что бы с ним случилось, не встреть он музыканта Флориана Гассмана и не попади к нему в ученики. Позже ему пришлось вернуть долг: Гассман умер рано, оставив и семью, и своего протеже. Сальери заботился о его детях и сам старался стать для многих музыкантов хранителем. Среди самых талантливых его учеников и тех, кто любил его больше всех, — Людвиг ван Бетховен. У которого, кстати, настолько бомбило со слухов, будто кто-то кого-то отравил, что след его горящей попы остался даже в знаменитых "разговорных тетрадях".
6. Сальери пережил две французский оккупации: Вену сдавали Наполеону в 1805 и в 1809. Сальери, в отличие от многих, не уезжал, хотя вторая оккупация сопровождалась и обстрелами, и взрывами, и не очень адекватным поведением солдат, так как тогда город пал не сразу, а после кровавых боев. Не Бородино, конечно, но это были серьезные потери, по 25000 человек с каждой стороны. Бетховен упоминает: Сальери один из немногих был в городе. И вообще Сальери смог полюбить свой новый дом, а вот в старый практически не возвращался. И все же до конца жизни — особенно на эмоциях — он говорил с итальянским акцентом и порой путал немецкие слова. И хранил мрачность Венеции в своем облике.
Напоследок: одна из моих любимых композиций, интересная, тревожная и немного опережающая свое время. Красиво :3
⠀
5. Сальери был сиротой — и неизвестно, что бы с ним случилось, не встреть он музыканта Флориана Гассмана и не попади к нему в ученики. Позже ему пришлось вернуть долг: Гассман умер рано, оставив и семью, и своего протеже. Сальери заботился о его детях и сам старался стать для многих музыкантов хранителем. Среди самых талантливых его учеников и тех, кто любил его больше всех, — Людвиг ван Бетховен. У которого, кстати, настолько бомбило со слухов, будто кто-то кого-то отравил, что след его горящей попы остался даже в знаменитых "разговорных тетрадях".
6. Сальери пережил две французский оккупации: Вену сдавали Наполеону в 1805 и в 1809. Сальери, в отличие от многих, не уезжал, хотя вторая оккупация сопровождалась и обстрелами, и взрывами, и не очень адекватным поведением солдат, так как тогда город пал не сразу, а после кровавых боев. Не Бородино, конечно, но это были серьезные потери, по 25000 человек с каждой стороны. Бетховен упоминает: Сальери один из немногих был в городе. И вообще Сальери смог полюбить свой новый дом, а вот в старый практически не возвращался. И все же до конца жизни — особенно на эмоциях — он говорил с итальянским акцентом и порой путал немецкие слова. И хранил мрачность Венеции в своем облике.
Напоследок: одна из моих любимых композиций, интересная, тревожная и немного опережающая свое время. Красиво :3
Чем больше расписываю геополитику в "Береге мертвых незабудок" и вникаю в настоящую причину войны и в ее же красивую высокоидейную ширму, тем больше ловлю рвотный рефлекс. Пожалуйста, поставьте мне, что ли, парочку плачущих смайликов и взорванных мозгов.