​​Ливанская валюта упала до исторического минимума, и по всей стране с новой силой вспыхнули протесты и волнения. За 1 доллар на черном рынке дают почти 10750 лир, фактически валюта потеряла около 85 процентов стоимости с октября 2019 года. С начала кризиса цены на продовольствие увеличились в три раза, а новые коронавирусные ограничения еще сильнее повлияли на и без того разрушенную экономику. 

Вспыхивающие время от времени протесты встречают жесткую реакцию армии и сил безопасности, которые в отдельных случаях применяют боевые патроны. Так, во время беспорядков в Триполи один протестующий был убит и сотни были ранены. В конце февраля военный трибунал предъявил обвинения в терроризме 35 протестующим в Триполи.

Всю последнюю неделю демонстранты блокировали дороги и шоссе по всей стране автомобилями, горящими шинами и мусорными баками, периодически возникали столкновения с ливанской армией и службой безопасности, перекрывались дороги в Бейрут. 

8 марта офис Ауна опубликовал заявление, в котором призвал армию вмешаться и разогнать протесты. Рано утром в среду, 10 марта ливанская армия силой расчистила дороги, но всего через несколько часов они снова были заблокированы.

В качестве решения экономических проблем власти начали борьбу с цифровыми платформами и неофициальными обменными пунктами, которые используют курс черного рынка (где доллар стоит больше 10 тысяч лир), а не официальный курс (искусственно установленный на уровне 1500 лир). Однако существует вероятность, что это лишь загонит нелегальные обменники глубже в подполье и еще сильнее уронит местную валюту, нанеся больший ущерб потребителям и владельцам бизнеса.

Но больше сделать пока не представляется возможным. Несмотря на критическую ситуацию, Ливан не может проводить реформы и реструктурировать свою экономику.

Согласно конституции, временное правительство Хасана Диаба может функционировать в крайне ограниченном формате. В то же время назначенный на пост премьер-министра Саад Харири и президент Мишель Аун не могут договориться о составе кабинета министров.

Диаб грозится прекратить выполнять свои обязанности, если это поможет ускорить процесс формирования правительства. Даже Папа Римский Франциск призвал ливанских лидеров забыть о личных разногласиях и работать вместе для скорейшего преодоления экономического кризиса. 

В пятницу, 12 марта, парламент соберется только во второй раз в этом году.

Международное сообщество отказывается помогать и выдавать стране кредиты на цели развития до тех пор, пока не будет сформирован новый кабинет и не будет реализован новый план восстановления экономики. 

Но, учитывая отсутствие правительства и рост числа случаев заражения коронавирусом, едва ли это произойдет в ближайшее время.

​Иран наводит трансатлантические мосты. Ч.1

Давно порывалась сделать серию постов про ирано-латиноамериканские связи. И вот нашелся повод. Вчера Федеральный сенат Бразилии одобрил резолюцию PRS 2/2021 об укреплении отношений с Ираном, в рамках которой будет создана специальная парламентская группа Бразилия-Иран.

Почему это важно? Стремясь диверсифицировать свои внешнеполитические связи и найти сторонников в борьбе с односторонним давлением со стороны США, Иран начал последовательно укреплять контакты с латиноамериканскими связями, что особенно ярко проявляется во взаимодействии с Кубой и Венесуэлой. Но с Бразилией все обстояло несколько сложнее и во многом зависело от того, кто в тот или иной момент находился у власти.

При президенте Лула да Силва (2003-2010) отношения заметно улучшились – в 2009 году президент Махмуд Ахмадинежад посетил Бразилию, а в 2010 г. президент Силва встретился в Иране с верховным лидером Али Хаменеи. При Дилме Русеф (2011-2016) оттепель сменилась заморозками, так как она сделала ставку на защиту прав человека, а в этом вопросе Иран в ее глазах был, мягко говоря, далек от идеала. Что же касается Болсонару, который занял президентский пост в 2019 г., то достаточно сказать, что он был одним из тех немногих, кто поддержал Трампа в его борьбе с «терроризмом» и предложил свою поддержку после ликвидации генерала Солеймани, когда американский лидер подвергся критике со стороны международного сообщества за нарушение норм международного права.

При этом, независимо от того, кто находится у власти, экономические и коммерческие интересы были и останутся постоянной движущей силой двусторонних связей между Бразилией и Ираном, особенно в области нефти, газа, разведки полезных ископаемых и сельского хозяйства. Так, одним из главных обоснований принятия резолюции стало то, что Иран в последние годы стал основным покупателем бразильской с/х продукции на Ближнем Востоке, приобретая, в основном кукурузу, сою и говядину.

Что же касается перспектив, то тут все тоже крайне любопытно. После того, как судья Верховного суда Бразилии 8 марта аннулировал обвинения по делам о коррупции и отмывании денег, выдвинутые против бывшего президента страны Лулы да Силвы, в прессе снова стали ходить слухи о его возвращении в политику на президентских выборах 2022 г., а шансы на его переизбрание велики, т.к. его фигура все еще популярна, особенно на фоне политического провала Болсонару во время пандемии коронавируса. Такой неожиданный поворот может принести немало выгод Ирану, так что будущее предвещает много интересного.

"Тьма Ливанская" или Иран спешит на помощь

По данным Таможенного управления Ирака, Иран отправил 10 бензовозов в помощь «братскому государству» Ливану, поскольку страна столкнулась с дефицитом ресурсов и ростом цен на топливо. Это, в свою очередь, спровоцировало одних владельцев заправочных станций закрыться, а других – установить лимит на заправку одной машины в размере 20 тыс. фунтов.

В ответ на массовые закрытия служба госбезопасности провела патрулирование и вынудила владельцев некоторых закрытых заправочных станций вновь открыться и обслуживать клиентов после того, как у них было обнаружено наличие топлива на складе – они надеялись придержать продажи до очередного повышения цен.

Нехватка топлива напрямую связана с отсутствием у правительства ликвидности для импорта нефтепродуктов в долларах. И в целом ситуация складывается плачевная. Вчера курс ливанского фунта достиг беспрецедентного минимума – теперь за 1 доллар дают 15 тыс. ливанских фунтов. А цена на бензин, насколько я знаю, сейчас составляет около 32 тыс. фунтов за 20 л.

На фоне этого и.о. министра финансов Гази Вазни вчера сообщил, что уже принято решение о сокращении субсидий на продовольственную корзину ввиду того, что валютные резервы Центрального банка уменьшились до $16 млрд. По его словам, субсидирование, которое обходится казне в $6 млрд в год, "не может продолжаться в прежних объемах". Что же касается топливного кризиса, правительство в ближайшие месяцы также планирует постепенно повышать цены на заправочных станциях и сократить субсидии на бензин с 90% до 85%. С учетом таких перспектив, боюсь, 10 иранских бензовозов будет маловато…

​Мантра проигравшего?

Президент Ирана Хасан Рухани во время своего выступления на последнем заседании правительства в этом календарном 1399 году сделал суровое предупреждение сторонникам жесткой линии, стремящимся подорвать усилия страны по избавлению от санкций США.

«Это великое предательство иранского народа, если какая-либо фракция или какое-либо лицо откладывает прекращение санкций хотя бы на один час», - сказал Рухани. Он добавил, что те, кто вмешивается в процесс отмены санкций, будут покрыты «вечным позором» в иранской истории.

Рухани упомянул о некоем "меньшинстве", которое ставит палки в колеса, что очень напоминает последнее обращение уходящего в отставку премьер-министра Ливана Хасана Диаба, который также объяснял свой провал действием "неких сил", которые подрывали его усилия и содействовали коррупции властных структур. Звучит как "мантра проигравшего", поэтому некоторые эксперты предпочли обсуждать не слова, а фотографии - члены кабинета мокнут под дождем, пока президент взывает к совести ястребов, да и фото Зарифа весьма символично, ибо "Доколе терпеть?", если и без того призрачные надежды на прорыв в переговорах с американцами тают день ото дня.

​Настроения иранских реформистов

Пока мы не знаем, кто же выдвинул свою кандидатуру на грядущие президентские выборы в Иране (кроме Хоссейна Дехгана), можно немного поразмышлять о том, как реформисты дошли до жизни такой. Но начну с недавнего любопытного (хоть и симптоматичного) примера и пары мнений.

Брат бывшего президента Мохаммада Хатами подтвердил, что два месяца назад он передал 37-страничное письмо брата верховному лидеру Али Хаменеи, в котором тот повторил, что никогда не выступал против Революции, Лидера и Исламской Республики, но при этом призвал Хаменеи использовать свое влияние, чтобы дать реформистам политическую возможность, заверив того, что он и реформисты лояльны ему и режиму.

Напомню, что бывший президент уже много лет не представал пред светлые очи верховного лидера – его отлучили «от двора», как и Ахмадинежада. И это не первое письмо, которое Хатами посылает Хаменеи в надежде быть услышанным. Но сейчас ситуация в реформистском лагере самая что ни на есть плачевная – консенсуса нет, как и нет «доверенного лица», который должен был бы представлять реформистов на грядущих президентских выборах.

Как и следовало ожидать, реакция на письмо Хатами была критической. Консервативная газета Keyhan обвинила бывшего президента в лицемерии, добавив, что тот должен публично заявить о том, что он сказал в частном порядке, что выборы 2009 года не были сфальсифицированы. В свою очередь, экс-министр Алиреза Маранди назвал письмо Хатами «странным», потому что бывший президент в данном случае действует так же, как и США – хочет переговоров без того, чтобы выказать хоть какое-то сожаление, как и американцы, которые говорят, что готовы к переговорам, но при этом продолжают угнетать иранский народ посредством санкционного давления.

Но более любопытным кажется мнение Мохаммада Резы Таджика, одного из теоретиков реформаторского движения, высказанного в интервью реформистской газете Shargh. Он утверждает, что ситуация реформистского движения похожа на историю немецкого офицера, стоящего перед картиной на выставке. Когда он увидел сцену насилия, он спросил у художника: «Это твоя работа?», тогда как художник дерзко ответил: «Нет, твоя» (уточню: на самом деле это пересказ известного разговора офицера гестапо, который ворвался в парижскую квартиру Пикассо во время оккупации и задал тот самый вопрос, указав на картину «Герника»). Как отмечает политик, сегодня движение реформистов пытается «как бы отдалился от той картины», которую само же помогало рисовать, выходит из ее рамы, чтобы стать простым зрителем. Но оно должно знать, что некогда было частью этого пространства и было создателем этого полотна, но сегодня реформаторское движение столкнулось с кризисом и отсутствием социальной базы, его дискурс не свеж, он стерилизован и заморожен; он принял форму идеологии.

Вакцинная дипломатия

По данным издания L’Orient Today, ливанская фармацевтическая компания Pharmaline импортирует 1 миллион доз вакцины против коронавируса Sputnik V российского производства, о чем сообщил депутат Николас Нахас, входящий в совет директоров ее материнской компании. По словам представителя Минздрава, первая партия 50 тыс. доз должна прибыть в ближайшие 10 дней.

​Роберт Малли об ирано-американских перспективах

Специальный представитель США по Ирану Роберт Малли, который до настоящего момента не проявлял особой активности, на днях дал сразу несколько интервью – персидскому сегменту VOA News и персидскому сегменту BBC.

В рамках первого он заявил, что Соединенные Штаты без колебаний начнут переговоры с Исламской Республикой Иран и вернуться к своим обязательствам, если аналогичным образом поступят иранцы. И хотя в его интервью были сделаны реверансы в сторону ядерной сделки как большого достижения Ирана и Группы P5+1, иранцы вряд ли оценят пункт о «расширении и усилении СВПД», который одновременно поможет решить региональные вопросы и проблему ракетной программы Ирана.

Также Малли отметил, что недавние нападения иранских прокси на американские силы в Ираке усложняют задачу администрации Байдена заручиться внутренней поддержкой для своей новой дипломатической инициативы по урегулированию напряженности между США и Ираном – 12 демократов и 12 республиканцев в Палате представителей написали госсекретарю Энтони Блинкену, заявив, что администрация Байдена должна использовать существующие рычаги влияния для заключения более совершенной и всеобъемлющей сделки с Ираном – «крупнейшее в мире государство, спонсирующее терроризм, должно быть привлечено к ответственности за его ядерное обогащение и подрыв регионального мира и стабильности». Словом, администрации меняются, а дискурс местами остается неизменным.

Помимо этого, одним из главных показателей «доброй воли» иранцев для новой администрации будет освобождение незаконно удерживаемых американских граждан (Сиамака Намази и его отца Бакера Намази, а также Морада Тахбаза), поскольку Байден решил сделать особую ставку на нарушение прав человека.

Но что важно – США, по словам Малли, «не будут откладывать переговоры» (что мы наблюдаем уже два месяца), хотя у Байдена есть «1000 других проблем, таких как COVID-19, которые также нужно решить», но главной целью будет достижение такого соглашения, которое бы отвечало «интересам всех сторон».

В разговоре с BBC Persian, обращаясь к миллионам иранцев в канун Ноуруза, Малли подчеркнул, что кампания «максимального давления» провалилась, что было предсказуемо, и что она не принесла выгод ни иранцам, ни американцам, ни странам региона. Однако отменить санкции – это не то же самое, что нажать на выключатель.

На данный момент необходимо, чтобы стороны начали переговоры – США предпочитают прямой разговор за одним столом, однако, если для Ирана такой формат неприемлем, американцы вполне допускают участие третьих сторон для того, чтобы процесс активизировался. Но главное, что иранцы должны сейчас понять – краеугольное отличие новой администрации в том, что они не преследуют цель «санкции ради санкций», поэтому нужно сосредоточиться на обсуждении архитектуры переговорного процесса (синхронизация усилий, пошаговые уступки или какая-то другая «хореография»), раз уж ни одна из сторон не готова «моргнуть первой».

Официальный представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде объявил о готовящемся визите министра иностранных дел Китая Ван И, который пробудет в Тегеране с пятницы по субботу и встретится не только со своим коллегой, Джавадом Зарифом, но и с президентом Хасаном Рухани.

На повестке будет вопрос укрепления стратегического партнерства между двумя странами и обмен мнениями по международным и региональным событиям.

Сторонники идеи укрепления треугольника Иран-Россия-Китай явно отметили бы любопытный момент с точки зрения тайминга – сейчас в Китае с визитом находится министр иностранных дел России Сергей Лавров, после чего в конце недели китайцы отправятся в Иран. Иранский драфт 25-летнего стратегического соглашения все еще находится на рассмотрении и порождает массу спекуляций – решение со стороны Китая еще не принято, что можно связать с ожиданием результатов президентских выборов в Иране и перемен в ирано-американских «переговорах». Но руку на пульсе все держат.

В Foreign Affairs хорошее объяснение, почему Иран, несмотря на все санкции, до сих пор более-менее на плаву.

Когда США в одностороннем порядке вышли из ядерного соглашения с Ираном и применили стратегию «максимального давления», расчет был на то, что и без того ослабленная иранская экономика рухнет, и лидеры Исламской республики будут вынуждены заключить новую сделку, куда менее для них выгодную.

Многие из прогнозов относительно иранской экономики сбылись, но таким образом, который дорого обошелся иранскому обществу и очень мало помог США. Санкции привели к обесцениванию валюты Ирана, инфляции и экономическому спаду, но не к коллапсу. Рост недовольства привел к протестам, но с помощью жестких репрессий его удалось подавить, и лидеры Ирана отнюдь не смягчили свои позиции в отношении ядерного соглашения.

Как ни странно, и жители Ирана своего мнения о ядерной сделке не поменяли. Согласно недавнему опросу общественного мнения, «иранцы категорически против переговоров с администрацией Байдена до того, как Соединенные Штаты вернутся к полному соблюдению [ядерной сделки]».

Умеренный президент Рухани был избран и в 2013, так и в 2017 году на волне его обещаний отменить санкции и восстановить отношения с Западом. Рухани очень хочет воспользоваться намерением Байдена вернуться к ядерной сделке, потому что он считает, что путь Ирана к экономическому процветанию лежит через глобальную интеграцию. Он стремится заключить сделку до того, как в июне будет избран новый, скорее всего, консервативный президент.

Однако против выступают консерваторы. Некоторым в этом лагере никогда не нравилась ядерная сделка, и они были бы счастливы, если бы она окончательно провалилась. Другие просто борются за положение и хотят быть теми, кто сядет за стол переговоров с США. А третья группа, в том числе аятолла Али Хаменеи, ценят передовые технологии и глобальную интеграцию, но стремятся доказать, что Иран может достичь этих целей без переориентации на Запад.

Консерваторы, поддерживающие верховного лидера, полны решимости доказать Западу и своим внутренним соперникам, что Иран будет продолжать бросать вызов гегемонии США в регионе, невзирая на санкции и максимальное давление. Во всяком случае, утверждает эта группа, санкции помогли Ирану снизить его зависимость от нефти и от Запада. Это «экономика сопротивления» – концепция, которую верховный лидер впервые сформулировал в 2014 году.

Нефтяной сектор, действительно, пострадал больше всего. Три десятилетия назад на нефть приходилось более 50 процентов ВВП Ирана; в прошлом году эта доля снизилась до 15 процентов. Всем остальным секторам удалось сохранить стабильный уровень производства и занятости в условиях санкций. Производство даже улучшилось: санкции Трампа привели к колоссальной девальвации валюты, что сделало импорт менее доступным. Внутреннее производство заполнило пробелы, увеличив производство, занятость и внутренние продажи. Если бы санкции не помешали иранским фирмам экспортировать свою продукцию, производство было бы еще лучше. 

Для сторонников этого видения санкции – это не просто источник краткосрочных страданий, но и возможный катализатор более устойчивого будущего.

Однако устойчевое будущее – слабое утешение, если прямо сейчас у тебя нет денег. Если 40 лет назад иранцы готовы были затянуть пояса потуже, чтобы пережить сложные постреволюционные времена, сегодня они выходят на улицы. Чтобы выполнить социальный договор с собственными гражданами, Ирану потребуется примирить свои политические амбиции региональной державы с экономической целью обеспечения роста.

И потому, Ирану все-таки нужна ядерная сделка. А значит, переговоры вполне могут продолжиться даже после выборов, которые ознаменуют уход правительства Рухани.

Минуя напряженности

Президент Ирана Хасан Рухани заявил, что в ближайшем будущем будет запущен крупный нефтепровод, который позволит стране экспортировать большую часть нефти через Оманский залив.

Речь идет о магистральном нефтепроводе Гуре-Джаск протяженностью 1000 км, который берет начало от нефтяного терминала Гуре в юго-западной провинции Бушер (на побережье Персидского залива) и идет до портового терминала Джаск на юго-востоке Ирана (на побережье Оманского залива).

Проект стоимостью $2 млрд позволит стране экспортировать нефть в обход Ормузского пролива, узкого водного пути, через который проходит почти треть мировой морской торговли нефтью, тем самым обеспечив безопасность своих грузов.

На Суэцком канале без перемен...

​В копилку наблюдений за развитием отношений Ирана и Латиноамериканского региона

Тут на днях Министр иностранных дел Венесуэлы Хорхе Арреаса назвал действия правительства США "бесчеловечными и жестокими", напомнив о том, что предыдущая администрация Белого дома в январе этого года ввела санкции против против иранского "Штаба по исполнению приказов Имама" (Execution of Imam Khomeini"s Order, EIKO), частью которой является фармацевтическая компания "Баракат" - разработчик местной вакцины против COVID-19 COVIran.

В Twitter глава дипломатического ведомства Венесуэлы заявил, что "империализм невозможен и его упадок неизбежен".

Учитывая, что Венесуэла вакцинируется нашим "Спутником" и согласилась протестировать на себе кубинские препараты Soberana02 и Abdala, можно предположить, что она еще и присматривается к иранскому COVIran'у, ибо вакцинная диверсификация - мудрое решение (ЕС не даст соврать).

Есть такое мнение

Текст ирано-китайского соглашения ещё никто не видел, но уже все осуждают. Одни кричат на все лады, что именно американцы виноваты в том, что Китай теперь играет заодно с Ираном. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что укрепление контактов произошло до пришествия новой администрации в 2017 году.

Но и внутри Ирана активизировалось немало противников такого партнёрства. Некоторые из них полагают, что страна после подписания соглашения стала клиентом Китая, и кабала эта продлится четверть века. Словом, перспективы так себе. Но паниковать, конечно, легче, чем попытаться проанализировать двусторонние выгоды без постоянного упоминания третьей стороны.