При анализе стратегии Ирана в регионе важно понимать: иранская элита сформирована Ирано-иракской войной

▪️Иран в течение многих лет участвовал в целом ряде прокси-конфликтов: гражданская война в Ливане, нестабильность в Ираке, гражданская война в Сирии, война в Йемене, палестино-израильский конфликт

▪️Тем не менее Тегеран не только не начал сам ни одну большую войну, но и за все эти годы не был в тянут в прямое столкновение ни с одной из сторон

▪️Дело в том, что все ключевые посты в Иране занимают люди, прошедшие через Ирано-иракскую войну 1980-1988 гг. Либо они только начинали свою политическую карьеру в годы войны (как президент Эбрахим Раиси), либо уже были на самом верху иерархии, как Али Хаменеи

▪️Минимум 500 тыс. убитых, химические атаки Ирака, международная изоляция, крах экономики и республика, поставленная на грань существования - вот чем обернулась Ирано-иракская война для Ирана

▪️Отсюда проистекают многие фобии иранской элиты, которые проецируются в реальные политические решения. Так, Тегеран решительно отказывается вести переговоры по своей ракетной программе. Одна из главных причин: память о той войне, где Ирак мог наносить удары по объектам в глубине иранской территории самолетами и ракетами, а Иран не мог ничем ответить

▪️Но главный итог для руководства: большая война для Ирана - совершенно неприемлемый сценарий. Поэтому Иран всячески стремится избегать прямого столкновения с Израилем, Саудовской Аравией и США, хотя опосредованно в прокси-формате войны с этими государствами ведутся

▪️В этом смысле современную элиту Ирана можно сравнить с послевоенной советской элитой, которая хорошо помнила ужасы Второй мировой. СССР не отказывался от участия в конфликтах вообще, но большая война выглядела тем сценарием, которого нельзя допускать

@irandezhurniy

Друзья! Внимание!

Рад сообщить о личном достижении года - выходе моей книги "Ирак в начале XXI в.: на пути к новой государственности"!

Политика. Нефть. Грязь. Кровь. Кланы. Но все академичным языком. Красивая обложка, твердый переплет.

Первая в России комплексная книга по истории современного Ирака в постсаддамовский период!
Если вы хотите узнать про элиты, племена и кланы, как американцы проводили свою политику, как реагировали региональные игроки, как на все влиял иракский духовный лидер шиитов и конкурировал с иранским лидером.

Ахлян уа сахлян!
Спасибо ЦАИИ ИВ РАН и конечно моей дорогой, скоро уже Dr. О.

Дружественные каналы прошу максимальный репост. Плюсики к карме)

КУПИТЬ КНИГУ ЗДЕСЬ !

25 декабря будет подписано соглашение о Свободной торговле между ЕАЭС и Ираном.
По большому счету, если говорить о среднесрочной перспективе, ЕАЭС в той или иной форме (включая изменение структуры и формата) нужно расширять через подключение Турции и Ирана.

На начало 2023 года численность ЕАЭС - 185,4 млн человек, из них 41,4 млн - старше трудоспособного возраста (22,3%). К этому числу можно добавить 63 млн человек в СНГ - Узбекистане, Азербайджане, Туркменистане, Таджикистане. Около 248 млн человек.
Это предельная нижняя планка серьезной поступательной интеграции, если исходить, что масштаб потребительского рынка, для устойчивой опоры производителей, около 300 млн. человек.

О чём сигнализирует список возможных кандидатов на выборах

Всего на участие в президентских выборах 2024 года успешно подали заявки 81 человек. Это самое маленькое количество заявок с 1989 г., когда их было 79. Попробую разделить их на условные группы. Опять же, вопрос кого именно пустят, а кого нет.

1. Публичные политики - фавориты. Это активные политики, которые регулярно участвуют в выборах разных уровнях, которые во многом сделали себя сами. К ним относятся Али Лариджани, Мохаммад Багер Галибаф, Махмуд Ахмадинежад.

2. Публичные политики - "новички". Политики с некоторым опытом публичной деятельности, однако он не выходит за пределы одних-двух выборов в Меджлис. Мохаммад Сабагиян, Махмуд Садеги среди них.

3. Технократы. Кандидаты без опыта участия в выборах, однако разбирающиеся в аппаратной борьбе, всегда назначенцы. Алиреза Закани, Садек Халилиян.

4. Духовенство. От остальных отличается специфичным социальным капиталом, при этом может пересекаться с остальными группами. На этих выборах подали заявки пять улемов: Мохаммед-Реза Миртадждодини, Хосейн Мирзаи, Мехди Шейх, Хасан Ноурузи, Мустафа Пурмохаммади. Последнего стоит выделить отдельно Если у остальных только депутатский опыт, то Мустафа был министром внутренних дел в первом правительстве Ахмадинежада (2005-2008) и министром юстиции в первом правительстве Роухани (2013-2017). Второе исключение - Миртаджодини, бывший вице-президентом во время второго срока Ахмадинежада (2009-2013).

5. Женщины. Впервые в истории Исламской республики на выборы зарегистрировались женщины. Одна, Хаджар Ченарани, выдвинулась как независимая кандидатка, была депутаткой в 10 и 11 созывах Меджлиса (2016-2024). Вторая, Саиде Хамиде Зурбади, был депутаткой в 10 созыве Меджлиса (2016-2024). Её выдвинула Ассоциация мучеников. Третья, Зохре Элахиян, был депутаткой в 11 Меджлисе (2020-2024), её выдвинуло консервативное Общество искателей Исламской Революции.

Собственно, гадать кого пустят, а кого нет, довольно трудно. Скорее всего откажут Ахмадинежаду, возможно пустят Лариджани и Галибафа. Как минимум один из представителей духовенства должен пройти, скорее всего это будет Мустафа Пурмохамади и/или Мохаммед-Реза Миртаджодини, т.к. он по взглядам ближе всего к покойному Раиси. Остальные слишком малоизвестные, и никогда не выбирались за пределы депутатского кресла. Из реформаторов, вероятно, пустят Абдольнасера Хеммати, успешно проигравшего предыдущие президентские выборы. Всё остальное это гадание на кофейной гуще.

В этом контексте интереснее поговорить о женщинах. Тут важен не только факт, что женщин пустили - хотя это безусловное свидетельство эмансипации иранского общества в целом и элиты в частности. На мой взгляд важно то, что двух из трёх кандидаток поддержали политические организации. В случае Зохре это тем более показательно, что её выдвинуло консервативное Общество искателей Исламской революции.

Т.е. внутри консервативной части иранского истеблишмента произошли такие изменения ценностей, что теперь для них женщины-кандидатки на президентских выборах стали как минимум допустимы. И конкретные политические организации готовы предоставлять свой политический ресурс для ведения кампаний кандидаткам в президенты, готовы выдвигать их от себя.

Вторая часть объяснения, почему выдвижение женщин стало в принципе возможно, и оно частично связано с первым - протесты имени Махсы Амини и запрос на расширение социальных прав для женщин. Поскольку напрямую их дать нельзя, отказаться от хиджаба политически невозможно, то остаётся заниматься кооптацией. Сама по себе возможность женщинам по крайней мере подать заявку на участие в президентских выборах, предоставляя им консервативную политическую организацию для ведения кампании, может быть своеобразной попыткой торга от консервативных элит: "мы расширим вам возможности для политического участия, только не протестуйте, и не возвращайтесь к теме хиджаба".

Так что нынешние президентские выборы уже сейчас в каком-то смысле свидетельствуют о значимом сдвиге в настроениях элит. И, вероятно, об одном из достижений протестов имени Махсы Амини.

Привет!

Это Григорий Лукьянов. Да-да, не Фёдор, но всё же тот самый Лукьянов)

🗂В этом канале буду собирать:

🔹 свои комментарии по текущим событиям
🔸рассуждения о давно ушедших временах на Ближнем Востоке и в Северной Африке
🔹анонсы о предстоящих мероприятиях
🔸отчеты о состоявшихся мероприятиях и событиях из жизни российского востоковедения
🔹некоторые свои публикации и проекты.

✔️Говорят, полезное это дело, да ещё и репостят такое.

📚А ещё любимые книги и статьи, которыми иногда очень хочется делиться не только со студентами и соратниками по академическому цеху.

🪆🪆🪆А пока держите вот ребят, которые ждали меня по возвращении сегодня домой после рабочего дня)

Сегодня советуем книгу о людях, которые знают, где выгодно купить новый айфон, ходят в подпольные клубы на рейвы и всегда нальют дорогому гостю чаю из самовара. Угадайте, где они живут?

Всё верно, в Иране.

Свежий материал медиа Кинопоиска — о книге «Всем Иран», в которой востоковед и бывший корреспондент ТАСС в Иране описывает свой опыт жизни в этой стране.