Дети средневековья. Младенчество. (1)

Археологические раскопки – это не поиск экзотических древностей. Это, как уже говорилось не раз, один из путей получения драгоценных сведений о жизни наших далёких предков. А если раскопки многолетние, да к тому же не спешные, не «охранные» (на месте строительных работ), а целенаправленные, научные, то постепенно накапливается весьма обширное собрание сведений, позволяющее рассматривать отдельные темы жизни и быта наших предков. Я уже писал об этом в «Плёсских ведомостях». Да что там газетные статьи: сходите на Соборную гору да посмотрите на реконструкцию большой сторожевой плёсской башни 1410 года. Идея создать такую туристическую смотровую площадку - в виде разреза средневековой башни - зародилась в 1990 году в раскопе, где нам достались остатки крепостных сооружений нескольких эпох.

Но были в том большом раскопе находки и куда более впечатляющие. Например, скелеты младенцев…

Да, вот с такого печального факта начнётся мой небольшой рассказ о детях средневекового Плёса. Ведь сегодняшнему его жителю и в голову не придёт простая историческая данность: до детства младенцу надо было ещё дожить. А не доживало большинство! Отсюда и скелеты. Впрочем, даже если не заглядывать столь глубоко в историю - вспомним первые строчки пушкинской «Капитанской дочки»: «Нас было девять человек детей. Все мои братья и сёстры умерли во младенчестве». У автора знаменитой сказки «Конёк-горбунок» Ершова из пятнадцати родившихся детей умерло девять… И это не XIII век, а вполне, как принято считать, цивилизованный XIX-й.

Что же касается XIII века, то по его печальным останкам сегодня шествует практически каждый, кто хочет посмотреть на Волгу с Соборной горы. Дело в том, что после монгольского нашествия в течение нескольких лет крепость не восстанавливалась, и на ней успело возникнуть городское кладбище, а на нём, соответственно, соблюдался древний ритуальный порядок. Младенцев хоронили отдельно от взрослых и поближе к мысу, посевернее, поближе к потустороннему миру. По ним и дорожки для туристов проложены... Кстати, тот же погребальный обычай мы проследили на старейшем плёсском городском кладбище, на Холодной горе: младенцы – в стороне и ближе к северу.

Почему же так – отдельно? Да потому, что если малыш и родился, он ещё не принят в общество живых, он ещё одной ногой там, в том внешнем мире, откуда пришёл. Так полагали наши предки, исходя из хрупкости бытия. Отсюда и странное, с нашей точки зрения, отношение к малышам. Доживёт до пяти лет – стал человеком. Не доживёт… Известный писатель, археолог и этнограф конца XIX столетия Ф.Д. Нефёдов, путешествуя по Волге, отмечал, что в крестьянской семье отцы порой не знали имён младенцев. А зачем? Вот вырастет помощник, перейдёт из-под опеки женщин и девочек на «мужскую половину» - там уже отцу браться за обучение «маленького мужика».

На древних плёсских кладбищах всё выглядело ещё нагляднее. Не дожил младенец до обряда «выведения из младенчества», значит, и погребальные сложности ему не положены (как то курган, под ним домовина, тризна и прочие подробности). Сколько раз во время археологических раскопок мы убеждались: умер младенец – его похоронили без обряда. То есть обернули в ткань, перевязали свёрток и положили в совсем не глубокую ямку. Буквально прикопали. И вскоре забыли. Ну, не судьба, не состоялся человек…

Конечно, это не значит, что родившегося младенца не берегли. Во-первых, сами роды проходили в наиболее подходящем месте: не в избе, а в бане - специально подготовленной, а значит, чистой (отчасти даже прошедшей дезинфекцию). Семантически баня и была пограничьем между «нашим» миром и «тем» (потому, кстати, в ней и девушки гадали).

#археология #верхневолжье #средневековье

Продолжение 👇

Дети средневековья. Младенчество. (2)

Начало 👆

Во-вторых, находились для роженицы умелые помощницы. А на случай болезни были лекари, знатоки трав и всяких снадобий. В домонгольском Плёсе, жившем под покровительством Велеса (ему посвящено было главное святилище), никакие попы ещё не мешали, угрожая костром за колдовство. Да и в последующие времена что они могли предложить вместо лечения? Усердно молиться новому богу и нести деньги в церковь, как наказывалось в «Домострое»? Отбросим ханжество: из века в век к лекарям-знатокам и бабкам-повитухам обращались не только простолюдины, но и знать, и даже царская семья.
Уровень средневековой медицинской помощи, разумеется, не был сравним с современным. С малышами порой производились манипуляции откровенно рискованные, по принципу «или – или». Веками у многих народов, например, был распространён обычай «перепекания» младенца. Если слаб ребёнок, болезнен, то обмазывали его тестом, пристраивали на хлебную лопату и трижды, на мгновенье, всовывали в горячую истопку, в которую только что посадили печься хлеб. Результат… Как было сказано в жизнеописании великого литератора Г.Р. Державина, он, ещё будучи больным младенцем, после такой процедуры остался жив. Дворянин, кстати, не простолюдин, а туда же, в печь, по древнему обычаю. Понятно, что подобный метод лечения похож на закалку, встряску, и был направлен на мобилизацию сил организма. Или – или…

Для охраны обязательно применялись сложные обрядовые действия, а также всякого рода обереги. Практически у всех народов и вне зависимости от государственной идеологии. Так, на одной из западноевропейских картин эпохи Возрождения мы можем увидеть на шее младенца-Христа ожерелье, и в его составе клык хищника и пучок красных нитей (шнурочков). И не мудрено: красный цвет – цвет жизни, цвет, оберегающий ребёнка от порчи, сглаза. И сегодня, кажется, в Сербии можно встретить детскую одежду, специально прошитую красной нитью… Вспоминается и древнерусское – фраза о матерях, заботливо навязывающих на шею своему дитятки наузы – вот те самые шнурочки красные, наверное (археология не всегда может предоставить уточнение).

Ну, а клык-оберег, которого так боялись навьи, переносчики болезней, мог быть не только привешен на шее, но и помещён над колыбелью. Так делали и в XII, и в XIX веке. Просверленный клык – не такая уж редкая находка в отечественной археологии. Что же до Плёса, то подобный оберег был настолько востребован, что древние местные ювелиры изготавливали бронзовые ему подражания. Значит, верили, что помогает. И, наверное, не только детям.

Для тех плёсских малышей, кому удавалось прожить первые, по-настоящему трудные годы (кого не унесла болезнь или волк, кто не утонул случайно в пруду, не был затоптан конём, заеден свиньёй и т.п.) - наступал, наконец, апофеоз младенчества. Первое посвящение. Проще говоря, наступало время, когда ребёнка наконец-то признавали за человека и обозначали данное обстоятельство особым ритуалом: «выведение из младенчества». В пять лет нового жителя принимали в средневековую плёсскую общину, а выводили из младенчества буквально, точнее сказать «вывозили». Мальчика в первый раз сажали верхом на коня и привозили на «мужскую половину», для приобщения к взрослым делам. И девочке тоже предлагалось верхом – только не на коне, а на корове, что, в общем-то, логично, исходя из специфики будущих забот и из «коровьей» символики. Вспомним Н.А. Некрасова:

В день Симеона батюшка
Сажал меня на Бурушку
И вывел из младенчества
По пятому годку…
Ну, а после посвящения…

Тут мы поздравим гипотетического древнего плесянина с посвящением в сообщество живых. О его же «взрослом» детстве расскажем в следующий раз.

Источник: П.Н. Травкин.

#археология #верхневолжье #средневековье

Арья Альквист. Откуда есть пошел Синий камень?

Знаменитый Синий камень в городе Переславль-Залесский является объектом поклонения не одну тысячу лет. Несмотря на недовольство православной церкви, до сих пор к нему приходят загадать желание, попросить об исцелении от болезни или о зачатии ребенка. Однако этот камень – лишь верхушка айсберга широко распространенного культа священных камней, который от аборигенов региона Верхней Волги - финно-угорского племени меря перешел к их потомкам - верхневолжским великороссам.

Изучением феномена Синих камней в течение длительного времени занимается множество ученых. Но, пожалуй, наиболее глубоко их проблему смогла осветить финская исследовательница Арья Альквист.

Подробнее - https://www.merjamaa.ru/news/otkuda_est_poshel_sinij_kamen/2020-12-28-1514

#синикамень #культкамней #верхневолжье #мифология

Документальный фильм "Венцы" посвящен нижегородским избам и их строителям.

Режиссер: Юрий Беспалов. Год выпуска: 1979

#верхневолжье #зодчество

Москва и марийский шӱвыр.

Атмосферное видео с наигрышем на марийском шӱвыре (волынке) на берегу Яузы (Серебрянническая набережная). Между прочим у мерян, в средневековье, и их потомков великороссов Волго-Окского междуречья, до рубежа XVIII-XIX веков, бытовала точно такая же волынка, и называлась она, по-видимому, также как у марийцев — шю(ӱ)вар.

Археологический сезон 2020 года подарил нам интереснейшую находку сделанную в городе Александров Владимирской области. Там, входе раскопок на Советской площади находящейся на высокой горке над рекой Серая, имеющей историческое мерянское название "Кукуй" (высокое место на котором в старину праздновали Иванов день — Кукуй), была найдена волынка марийского типа. Очень хорошо сохранилась сама дудка и пузырь, который к ней примыкает. Датируют находку второй половиной XVI в., на вид это точная копия классического марийского шувыра. По-видимому, это местный мерянский вариант волжской волынки. Она не только идентична марийскому шувыру по своей форме, но и имела схожее с марийским Название.

Подтверждением этой версии может послужить топонимия Исторический мерянской земли (ИМЗ). В судном списке 1543 г. (РГАДА. Ф. 281. Ярославль. № 10/14758), впервые изданном Н. П. Лихачевым (Лихачев Н. П. Сборник актов, собранных в архивах и библиотеках. Спб., 1895. С. 195-210) описывается дело между князем Федором Мстиславским и Спасским монастырем где в перечне спорных деревень упоминается деревня Шюваркино.

Деревня-то, понятно, по посессивному варианту от антропонима Шювар(ка). У Веселовского, Кузнецова и Черных в их Ономастиконах к сожалению ничего похожего нет. Но на Верхневолжье есть очень редкая фамилия Шуваркин явно происходящая от личного мирского прозвища Шуварка.

По-видимому этимология топонима и антропонима, от которого он образован, близка к марийскому:

шӱвыр — пузырь/волынка в луговом марийском
шӱвӱр — пузырь/волынка в северо-западном марийском
шӱвӱрӓн — пузырь в северо-западном марийском

Вероятно, форма шювар — пузырь/волынка бытовала в позднем мерянском, или же это искаженное русским языком мерянское слово, гипотетически близкое к северо-западному марийскому шӱвӱр.

У этого мерянского топонима есть и русская калька — Пузырёво, такие названия встречаются в Ярославской области.

#меря #марийцы #волынка #верхневолжье #москва

Арья Альквист. Откуда есть пошел Синий камень?

Знаменитый Синий камень в городе Переславль-Залесский является объектом поклонения не одну тысячу лет. Несмотря на недовольство православной церкви, до сих пор к нему приходят загадать желание, попросить об исцелении от болезни или о зачатии ребенка. Однако этот камень – лишь верхушка айсберга широко распространенного культа священных камней, который от аборигенов региона Верхней Волги - финно-угорского племени меря перешел к их потомкам - верхневолжским великороссам.

Изучением феномена Синих камней в течение длительного времени занимается множество ученых. Но, пожалуй, наиболее глубоко их проблему смогла осветить финская исследовательница Арья Альквист.

Подробнее - https://www.merjamaa.ru/news/otkuda_est_poshel_sinij_kamen/2020-12-28-1514

#синикамень #культкамней #верхневолжье #мифология

Мерянский этнографический реверс XIX века.

Некоторые считают, что увлечение отечественных историков, лингвистов, художников XIX века мерянской темой – это некая «кабинетная» фантазия, дань моде на родную старину. Но мы помним, что гуманитарные науки волей – неволей отражают общественный «заказ», т.е. потребность общества в освещении той или иной темы. Не будь такой потребности – записи диалектных слов так и остались бы в науке любопытным казусом, не более. Однако, в действительности, интерес к истории и наследию народа Меря на протяжении XIX века только рос. И это не случайно.

Катастрофические события Смуты начала XVII века размыли прежний русско-мерянский по виду культурный пейзаж Верхневолжья. Многие устремились прочь из старых разорённых городов и сёл – за Волгу: на Унжу, Керженец, Ветлугу, Вятку… Суздальский диалект со множеством мерянских терминов ушёл «в подполье», став тайным языком офеней – торговцев-ходебщиков. Всё реже стали встречаться вторые / третьи имена-прозвища мерянского происхождения, ранее характерные для значительной массы населения Верхневолжья. Гонения на старообрядцев и все их культурные проявления в конце XVII века ещё более подкосили пост-мерянский пласт культуры на Верхневолжье. Впрочем, в глухих старообрядческих углах по Унже, Керженцу, Ветлуге, Сухоне, Двине, Вятке и Каме ряд консервативных в своих культурных пристрастиях групп продолжали нести в себе элементы мерянской традиции.

В XVIII веке большинство населения Верхневолжья было низведено до положения рабов, гня спину на всё более многочисленную дворянскую прослойку. Но люди не отчаивались, и искали возможности дополнительного заработка. Многие уходили на различные «отхожие» промыслы: плотники, пимокаты и т.п. Другим перспективным тогда направлением стало изготовление тканей и сукна на продажу.

Подробнее - https://telegra.ph/Meryanskij-ehtnograficheskij-revers-XIX-veka-10-07

Васка Шӧмтолгай. Merjamaa 2024.

#меря #старообрядцы #верхневолжье #XIXвек #история

Особенности Верхневолжской ономастики.

Уважаемый «Криватроп» разбирает забавные мирские имена из писцовых книг XVI века по своему Верхнеднепровью. У нас на Верхневолжье тоже встречаются интересные антропонимы.

В Переписи 1710 года, по уездам Верхневолжских губерний и осад настоящий кладезь уникальных антропонимов, иногда очень забавных, и что особо приятно с постоянными отсылками на переписные книги 1678 года.

Несколько отчеств/фамилии с явно финно-волжскими, по-видимому позднемерянскими, основами:

Шаваев — от Шавай / Шабай. Сродни мар. Шабай, Шаба, Шавалда м. фин.-в.ССИ: шаб(в)а «ребенок, детвора», корень, отросток 3. ветвь рода, древа родословия;

Тютяев — Тютяй. Сродн. марийским именам Тюта, Тютяй, Тютюш м. д.-ф.-у.: коми тютю дет. «птичка», «пташка», «курочка»; удм. тютю «гусенок», «цыпленок» > рус. тютя (вятск.) «дворовая птица»; мар. тютю/ра Г «ласк, обращ. к малышу»; хант. t’uti «грудь», «молочная железа»; «сосок», «соска» (дет. яз.) +ай-аф.;

Аляев — от Аляй. Сродн. марийским именам Аля м. морд. Э аля «мужчина»; фольк. «молодец»; «парень» (обращ); Алай, Алей м. мар. Г ӓлай, ӓлал част. выражает «побуждение», «вожделение»;

Ведешны — от Ведеш. Сродн. марийским именам Ведеш < Веда, Ведя м. I морд, ведь 1. сущ. «вода», «влага» 2. прил. «во-дяной»; мар. вӱд, Г вӹд 1. «вода» 2. «река» 3. «сок» 4. прил. «водный», «водяной»+а,-я-аф..

Редкое славянское из микрорегиона современного Иваново — Бурыля < бирюля — «дудочка, сопелка» или «игрушка, украшение»; бурыла — «прозв. чел. (без значения)»: явно предок известного иваново-вознесенского фабриканта Бурылина.

И напоследок тройка наиболее выразительных прозвищ/имен: Хакин, Пися и Говнюхин!

Хакин, не иначе родоначальник всех русских хакеров!)))

#антропонимия #верхневолжье