«История мерянского народа». Часть I. Археология Верхневолжья. Параграф 9. Бронзовый век. Сеймино-Турбинский транскультурый феномен.

Долгожданное продолжение будущей книги Васки Шемтолгая.

В археологии и ранней истории лесной полосы Восточной Европы выделяется особый период, ознаменованный яркой вспышкой металлообработки и развитием форм металлических орудий. Едва ли в истории народов Бронзового века северной Евразии возможно отыскать культурный феномен столь же яркий и самобытный, как Сеймино-Турбинский. С ним связаны судьбоносные инновации в металлургии и металлообработке на большей части континента. Производство изделий из бронзы в их обществе стало доступно многим. По сути, они стали зачинателями не одной какой-то культуры или этноса, а целой цивилизации на севере Евразии. Формы их оружия достигли совершенства и даже изящества. Упор на коневодство в сочетании с превосходством в вооружении позволили сеймино-турбинцам доминировать среди окрестных племён Алтая. А затем, в союзе с ними, распространить своё влияние из Сибири в Поволжье и даже до Финляндии и Прибалтики. Отдельные группы сейминцев вступали в союзы с индо-европейскими вождествами и участвовали в их походах на юг Европы. В одной из двух «царских» усыпальниц в Микенах вождей сопровождает сейминское оружие. На восток сеймино-турбинское влияние распространилось до Маньчжурии и центральных областей Китая.

Подробности в нашем Boosty https://boosty.to/merjamaa/posts/ce44b988-3a12-4865-b092-ab0c9c18297c

#меря #финноугры #уральцы #история

Южнорусские на мерянском Севере.

https://t.iss.one/barongebo/743

"Наши начала".

Фото с сайта черных археологов, то есть мы уже никогда не узнаем, из какого места она происходит, каким был контекст находки, даже точно датировать ее вряд ли удастся, все это полностью утрачено.

Позднедьяковский период, эпоха Великого переселения народов. Типологически близкие привески были и у современной дьяковцам пьяноборской культуры в Прикамье, но там все в целом потаежнее, покондовее, а тут, напротив, потоньше и изящнее. Скорее всего, это накосник - продевался тонкий ремешок и вещь одна или в паре с такой же украшала волосы женщины.

Семантика прозрачна и определяется общим финно-угорским контекстом - водоплавающая птица, утка, обеспечивает коммуникацию между небесным, земным и водным мирами, она нырнула в первобытный океан и вытащила с его недостижимого дна в клюве кусок земли, ставший нашим человеческим миром. Ну и связь птиц с небом и уходящими душами мертвых, фиксируемая и вообще, и в дьяковских находках вроде как тоже. Воспроизведение мифа миротворения или отсылка к нему - как в нашем случае с одною только лапкой великой утки - само по себе охраняет и защищает воспроизводящего и окружающих его от зла.

Забавно, что дьяковцы, освоившие вроде бы центральные земли для нынешней России - Верхнюю Волгу, Поочье, Москворечье, сформировавшие тут более чем за тысячу лет обитания привычный нам аграрный ландшафт, определившие тип хозяйствования с приречным луговым скотоводством, земледелием и рыбной ловлей, давшие имена рекам не заслужили для себя не то что раздела в какой-нибудь главе первого из вышедших томов нового 20-томника российской истории, но даже и упоминания.

Ну да, зато там Прибалтика, Украина, Кавказ и расселяющиеся славяне в Центральной Европе. Несостоявшаяся панславистская империя позапрошлого века, сугубый анахронизм - еще и после СССР.

Аким Трефилов.

#дьяковцы #археология #ржв

Финно-угорская подвеска медведь из Радонежа

Сергиево-Посадский археолог В.И. Вишневский знакомит с подвеской «медведь», найденной в 1987 году на Радонежском городище. Все ближайшие аналогии данной находки происходят из Прикамья и датируются VII-VIII вв. Вы узнаете об уникальности Радонежской подвески, обнаруженной вдали от центра финно-угорского мира – Урала. Подобные подвески-медведи могли использоваться как часть пронизей, свисавших с ремня, который носили мерянские женщины.

https://www.youtube.com/watch?v=KLoTekZYNLc&t=1s

#меря #археология

Меня растили — быть номером первым, 
И я считала — но в обратном порядке. 
Теперь же — кто я? То ангел, то стерва, 
То стою до конца, то бегу без оглядки. 

Мне говорили: ты станешь успешной, 
Но только смотри — всегда следуй правилам! 
Теперь же судят: далеко не безгрешна...
А я не хотела так — жизнь заставила! 

Я видела сосны, я видела пальмы, 
То по морскому песку шла, а то по трясине... 
Непредсказуема? А теперь и подавно:
То молчу-улыбаюсь, то реву в голосину. 

Дилетантка-профи, да с дипломом-ксивой —
Всё не знала, кто я, прожив четверть века, —
Я плюю в пробирку и роюсь в архивах, 
Я ищу идентичность! Ищу человека! 

И пусть далеко не всё шло как по маслу, 
Но вдруг — до сих пор иногда не верю —
Мне открылась истина, сложился пазл:
Что я плоть от плоти народа меря. 

Мой мерянский народ, провалившийся в щёлку
Между истории долгими ящиками, 
В тесной комнате слон, в стоге сена иголка —
Твоё былое — туман, но я знаю твоё настоящее

И хочу удержать тебя за руку, чтоб ты не сорвался в бездну 
К похороненным там печенегам, фракийцам, скифам, 
Посмотри мне в глаза и скажи — только честно, честно! —
Что ты хочешь жить. Что ты будешь жить. И не только в мифах. 

Мне не стать никогда первым номером, 
Прима-балериной, первой скрипкой в оркестре, 
Но я буду разносить правду по миру 
И верить в то, что мой народ воскреснет.

Стихотворение: Оли Шепиш. 2024. (С)
Арт: Андрей Мерянин. 2017-21. (С)

#меря #поэзия

Мерянская конспирология. Фидбэк.

#меря #археология

Верования и мифология финно-угорских народов. Частные поминки.

После похорон о покойниках нужно заботиться, иначе они разгневаются, вернутся и станут беспокоить живых. Умерших, часто посещающих свои семьи, эстонцы называют кодукяйя («посетителями дома»), – обычно при жизни отличавшиеся порядочностью, рачительностью и строгостью. Их редко увидишь, но временами они издают шум и даже могут ударить своих детей, если те не устроили подобающих поминок [Holzmayer, s. 81–82; Varonen, s. 34–35].

Поминки бывают либо общими – памяти всех умерших родственников, либо частными – в честь одного сродника.

Последний вариант, кажется, более архаичен. Первые поминки в честь члена семьи проводятся в день его похорон. Миссионер Лундиус рассказывает об употреблении шведскими лопарями на похоронах особого «поминального пива». Предварительно они макали в него пальцы и потом размазывали его по лицу. Опьянев, поминающие начинали расхваливать покойника, говоря, каким умным и сильным, хорошим охотником, мужем и отцом, могучим шаманом и т. д. он был [Nicolai, s. 34–40].

Обычай размазывать спиртное по лицу существует и у норвежских лопарей: согласно Рандульфу, перед тем, как идти на Вечерю Господню, они брали стакан пива или самогона и, смочив им три пальца, осеняли крестным знаменьем лоб, а иногда наносили на грудь этими пальцами три точки – по одной каждым, тем самым ограждая себя от умерших родственников [Qvigstad 1903, s. 56–57].

Эту практику лопари переняли у скандинавов. А вот традиция убивать оленей, доставивших покойника к могиле, по-видимому, возникла у лопарей сама.

Подробнее в Boosty Merjamaa — https://boosty.to/merjamaa/posts/31cb20ee-dfe4-4a6b-8df7-6213e7e8f840

#финноугры #мифология #поминки #этнография