Молельный камень Кардо-сярко.

У Жени Четвертакова узрел экспедиционное: "Нашли камень Кардо- сярко в деревне Надеждино. Для фотосессии решили помыть его водой из чайника, помыли, потом сфотографировали, в результате чайник перестал работать, фотоаппарат тоже, в добавок ко всему сгорела электроплитка. Вот к чему приводит неправильное обращение с камнем, посвящённому мордовскому домовому богу Кардас-Сярко-озаису".

Домашние моления и жертвоприношения мордвой (в частности нижегородскими терюханами) совершались или на шестке печи, или на загнетке, или на камне Кардо-сярко. Среди каждого мордовского двора была положена вровень с землей каменная плита, большей или меньшей величины, а под ней вырыта яма, куда, закалывая животных для домашних жертвоприношений, спускали кровь. Даже и в таком случае, если какое-либо животное закалывалось не для жертвоприношения, а просто для обеда, мордва резала его посреди двора и, поднимая плиту, спускала кровь в находящуюся под ней яму. Пролить кровь животного (кроме птичьей) в другое какое-либо место, по понятиям мордвы, – грех непростительный, он навлекает на весь дом проклятие. Камень этот посвящен мордовскому домовому богу - Кардас-Сярко-озаису, и называется Кардо-сярко.

Живая языческая хтонь.

Деревня Надеждино Дальнеконстантиновского района Нижегородской области.
Фото Игоря Биткина.

#эрзя #терюхане #язычество

День Кумахи.

Сегодня, 10 марта – не спят днем, нападет кумаха/комуха (лихорадка). Из этнографии Костромской губернии.

По костромским поверьям, кумаха появляется в конце февраля. Она выходит из дремучего леса, где живет с двенадцатью сестрами-лихорадками. "Поселяне открыли против кумахи удивительное средство; страждущие кумахою выходят на то место, где будто поселилась в них кумаха, обсыпают все вокруг себя ячневою крупою и, раскланиваясь на все стороны, говорят: "Прости, сторона, мать сыра земля! Вот тебе крупиц на кашу, вот и тебе, кумаха!" Снова раскланиваются на все стороны и идут домой с уверенностью, что они непременно будут здоровы" [Сахаров, 1849]. "С Тарасия не спят днем: кумоха нападает". Кумоха считалась особенно опасной начиная со дня Тарасия-кумошника (10 марта).

Кумохой в северных районах России именовали и внезапные напасти, лихо, которое воображали в облике привязавшегося к человеку вредоносного существа, черта. Чаще всего название нечистой силы кумоха употребляется в бранных выражениях: "Какая кумоха тебе надобно?" (Олон.); "Кумоха тебя возьми!" (Арх.).

Миф о лихорадке общеизвестен, повсюду распространен и почти одинаков. По этому мифу лихорадка посылается на людей сатаною, имеющем в своем распоряжении 12 лихорадок, дочерей Ирода. Когда дочери Ирода пришли на могилу Иоанна Предтечи, тогда внезапно раскрылась земля и поглотила их. С тех-то пор Иродовы дочери и служат сатане и он посылает их мучить людей.

Гораздо реже лихорадка считается дочерью не Ирода, а Каина, и потому-то она трясется, как Каин.

Согласно другой легенде, была у лихорадок двоюродная сестрица, которая не под землей, а в дремучих лесах пряталась. До Тарасия ее сам домовой сторожил и на порог не пуская, а уж после Тарасия он над Кумахой силу терял. Ее, в отличие от крылатых сестриц-лихоманок, ничто не брало, даже волшебная абракадабра. Кумаху не пугать, а задабривать надо было.

Костромское слово кумаха/комуха близко к северорусскому диалектному комуха - 'лихорадка' - происходящему от карельского kuumeh 'жар'. Также в финском kuume (фин.) - "горячка", "лихорадка".

Есть еще мещёрское слово кумахА. В Мещере так называют внешне проявления герпеса. Ну а где Мещера там и Эрзяния: мордовские слова кумока/кумуха означают - "жар", "горячка".

И это еще не все. В луговом марийском языке есть диалектизм комака - "печь". В горномарийском это - камака. В этом марийском термине возможно присутствует семантическая связь с словом "жар".

Кумаха вполне может быть аутентичным мерянским словом - с значением "жар", "лихорадка". В "Ономастиконе" академика Веселовского упоминается некий Кумоха Логгин,
крестьянин из Юрьева Польского (1605 г).

#мерянскийязык #меря #мари #эрзя #мокша #язычество

Кувакины и Двухголовый конь.

Вновь попалась на глаза эта солнечная ладья из Кувакино, явственно повторяющая классические мерьские и чудские двухголовые шумящие подвески раннего средневековья. Удивительно, что между ними лежат целые века истории — 800-900 лет, однако древний мифологический сюжет угадывается сразу.

Также любопытно название села — Кувакино. Это антропотопоним, от мирского имени первонасельника — некоего Куваки. Тотемский краевед и ономаст Александр Кузнецов, описывая это имя в своем Вологодском ономастиконе: «Василей Кувака», Двин. уезд. 1539 г.; «Ивашко Иванов Кувака; Титко Кувакин», г. Великий Устюг. 1623 г., 1645 г.; «Ивашка Михайлов сын Кувака», г. Архангельск. 1622 г., сопоставлял его с диалектными словами кувяка «кувалда»; «мямля, лентяй»; кувак «пьяница» или «картавый чел.».

Кроме Архангельскогой области такие антропотопонимы встречаются в Вологодской области 1,Ярославской области 1, Псковской области 1, и Московской области 2, а также в Башкортостане 1, и Чувашии 2.

Карта распространения фамилии Кувакин до 1917 года показывает нам 3 основных ядра: 1 — Великий Устюг, 2 — Верхневолжье и этническая территория эрзян на стыке Нижегородской области и Республик Мордовия и Чувашия. Эти три основных региональных ядра существуют и сейчас: в Вологодской обл.+Котласе живут 115 носителей, в Верхневолжье (Нижний-Кострома-Ярославль) 121 носитель, и эрзянском/постэрзянском регионе (Саранск - Самара - Волгоград) живет 337 носителей, больше чем в Москве и Питере вместе взятых (!).

Из этого можно сделать вывод о том, что у имени Кувака и фамилии Кувакин, регионально, могут быть разные этнические/языковые основы.

Для Вологодского ареала основой имени/фамилии Кувака/Кувакин послужила упомянутая выше, по-видимому, новгородская (у Веселовского упомянуты Кувака, крестьянин, 1545 г., Новгород; Семен Кувакин, мясник, 1585 г., Псков.) основа предложенная Кузнецовым.

Для Верхневолжского ареала основой послужило верхневолжское кувак «пьяница», или же, возможно, мерянское/постмерянское субстратное кува «старая женщина», «жена», «старуха», сохранившееся в верхневолжских диалектах в форме: яр.-костр.-влад. куба «женщина (полная)», кувера «женщина (неряшливо одетая)», кувака «баба плакса», офен. кубасья «женщина», жгон. кубасиха «баба», «женщина».

Для эрзянского/постэрзянского ареала основой послужило эрзянско-мокшанское слово кувака «длинны», «долгий», перен. «долговязый». К слову, у этой мордовской основы есть северофинские параллели: фин. kaukana «вдали», kauan «длинный».

Фото: Двухголовый конь - солнечная ладья. Кувакино, Плесецкий район, Архангельская область. И. Константинова. (С)

#русскийсевер #верхневолжье #новгородцы #меря #эрзя #мокша

Ареалы археологических культур и субстратной топонимии Рязанского Поочья

Анонсированный вчера материал посвященный финно-угорской топонимии Рязанщины и Мещёры. Материал размещен в Boosty Merjamaa, в свободном доступе.

Исторический фонд географических названий рязанской территории бассейна Оки (среднее Поочье) включает в себя мощный пласт неславянской топонимии. Исторические, этнографические и лингвистические данные позволяют уверенно говорить о финно-угорском происхождении части этих топонимов, другая часть более или менее надежно связывается с балтийским языковым материалом [см.: финно-угры и балты..., 67, 97; Топоров, 1997в, 325].

Однако многие топонимы не поддаются объяснению ввиду того, что их история связана с неизвестными сегодня древними языками и диалектами, бытовавшими на территории Восточно-европейской равнины. К ним могут быть отнесены языки мери, муромы, мещеры и других народов, названия которых не сохранились. Многие древние топонимы в процессе вхождения в русскую языковую систему и дальнейшего функционирования в ней подверглись значительной фонетической перестройке.

Подробнее в свободном доступе https://boosty.to/merjamaa/posts/ec01f892-b2bd-40e2-8bcd-a095e35a7cf3

#топонимия #финноугры #поочье #эрзя #мещера #мурома