Пятьдесят восемь лет в морозильнике.

Столько времени тело профессора психологии Джеймса Бедфорда находится при –196 °C. В январе 1967-го он стал первым человеком, решившим заморозить себя — на случай, если в будущем наука победит смерть.

Идея звучит почти изящно: охладить тело, остановить метаболизм, потом отогреть, запустить сердце — и жизнь продолжается. Представьте: Бедфорд, отогретый в 3067 году, рассказывает студентам будущего, как люди когда-то спорили, что вреднее — сахар или глютен, и зачем они втирали в кожу улиточную слизь.

Но в реальности всё было куда грубее. В шестидесятых крионика напоминала эксперимент в гараже. Бедфорду ввели примитивные криопротекторы — вещества, которые должны были защитить клетки от льда, — и просто охладили тело до минус двухсот. Результат предсказуем: лёд, кристаллы, разрушенные ткани. Вы, наверное, замечали, как ягоды после морозилки теряют форму и становятся водянистыми. В живой ткани происходит то же самое: ледяные иглы рвут клеточные мембраны, а соляной концентрат, остающийся между кристаллами, высасывает воду из клеток. Был профессор — стал продукт.

Сегодня тело Джеймса Бедфорда всё ещё хранится в капсуле и стало талисманом компании Alcor — символом веры в то, что смерть можно перехитрить, если заморозить её вовремя.

Но сегодня у науки уже есть то, чего не было у Бедфорда. Мы умеем хранить клетки, ткани и эмбрионы десятилетиями, применять витрификацию — заморозку без кристаллов, из которой жизнь действительно возвращается. Рассказываем о существах, которые уже умеют впадать в замороженный сон и просыпаться, о 30-летнем эмбрионе, о методах, которые реально работают, и о том, стоит ли рисковать ради второй жизни — пусть даже через сотни тысяч лет.

Смотрите новый выпуск о крионике!

https://youtu.be/qK6Fa2nu2aM

И жареные интегралы

Детский сад «Большой братик»