​​🇲🇦Общественное мнение о религиозной власти короля Марокко

Прочитал интересную статью исследовательницы Anelle Sheline из университета Райса (Хьюстон, США) под названием "Public Opinion on the Religious Authority of the Moroccan King". Cтатья 2019-го года, поэтому делаем определенные поправки на актуальность, и является распаковкой результатов ее опросов, которые проводились среди мусульман Марокко. Некоторые ключевые выводы из её анализа укажу ниже:

- Результаты опроса в подавляющем большинстве случаев указывают на то, что король Мохаммед VI пользуется самым высоким религиозным авторитетом среди остальных марокканских исламских лидеров. 70 процентов респондентов заявили, что они "доверяют" или "полностью доверяют" королю в религиозных вопросах.

- Однако духовный статус короля не является незыблемым. Статус короля Мохаммеда VI в значительной степени основан на его претензиях на поддержание давних марокканских религиозных институтов и титулов (амир-уль-муминин) и на его принадлежности и популяризации маликитской, ашаритской и суфийской традиций.

- Для американских политиков, ищущих мусульманских союзников с религиозным авторитетом для содействия в делегитимизации экстремистских групп, оценка обоснованности заявлений, сделанных такими фигурами, как король Марокко, является обязательной для разработки эффективной стратегии борьбы с экстремизмом. Она отмечает, что подобное взаимодействие будет намного продуктивнее, чем многие имеющиеся программы США.

- Anelle Sheline подчеркивает, что такое партнерство должно осуществляться осторожно, чтобы не поставить под угрозу авторитет короля.

- Удивительно то, что фигура, занимающая второе место по одобрению среди марокканцев, - это.....Абу Бакр аль-Багдади, тогдашний лидер "Исламского государства" (запрещены в РФ). Еще интереснее тот факт, что некоторые люди отвечали о доверии, как королю, так и аль-Багдади. Из этого она делает вывод, что аль-Багдади представляет собой фигуру со вторым по значимости религиозным авторитетом после короля и выступает больше как символ некой борьбы против внешних сил и экспансии. То есть, не все те, кто ответил о своем доверии ему, реально являются его сторонниками и разделяют идеи ИГ.

- В целом популярность аль-Багдади отчасти согласуется и с большим количеством марокканцев, отправившихся в Сирию воевать за ИГ.

- Внутри Марокко существует и "суфийская оппозиция" королю в лице Абдессалама Яссина и его последователей. Про него я тоже как-нибудь напишу отдельно.

На фото король Мухаммада VI с сыном Мулай аль Хассан на молитве в лейлят-уль-кадр.

Я никогда не был в Марокко, но следы именно религиозного авторитета амира аль-муминин Мухаммада VI наблюдал от Финляндии до Южной Африки. Практически всюду, где есть марокканская диаспора, и более того, где есть группы мусульман, находящихся под серьезным влиянием марокканской духовной традиции (тиджанийский суфизм,маликитский фикх и так далее). Так что Мухаммад VI это имам международного масштаба.

В самом Марокко, как говорят, и по сей день можно встретить рыбаков, например, которые объясняют хороший улов "баракой нашего короля".

Майкл Серджан Давентри, британско-турецкий журналист и автор известного блога James in Turkey, запустил серию роликов о политических партиях Турции. Начал логично со старейшей - СНР. Рекомендую всем, кому нужно краткое введение в историю и идеологию основных политических сил современной Турецкой Республики, и просто интересующимся новейшей историей Турции. На английском языке естественно. https://youtu.be/PXV77T8Mc3g

🇵🇰🏳Zafar Iqbal Yousafzai из пакистанского Strategic Vision Institute отмечает в своём твиттере, что риторика Имран Хана по Афганистану становится всё более смелой, после его импичмента.

Например, в своем последнем подкасте Имран Хан сказал: «После освобождения Афганистана от оккупации...».

То есть, можно сделать вывод, что он убежден, что Афганистан был оккупирован, а теперь освобожден талибами*.

*Запрещены в РФ

​​🇹🇯Исходя из моих познаний (весьма скудных) не часто на просторах СССР можно встретить случаи, когда государственные религиозные институты в мусульманских странах действовали бы в оппозиционном духе. В целом исследователи данного вопроса (например Адиб Халид, Франсин Хирш, Бахтияр Бабаджанов итд) отмечают, что основные цели создания "духовок" были следующими: (1) контроль над религиозной жизнью, которую не удалось уничтожить полностью путём пропаганды и репрессиями (2) создание "официального" ислама в СССР, который мог бы противостоять "неправильному" (нелояльному) исламу, (3) создание полезного инструмента для укрепления связей с другими союзными мусульманскими странами за пределами СССР.

Но вот в позднюю советскую эпоху (и раннюю пост-советскую) в Таджикистане нашел интересный кейс, где глава местного Казиата (аналог муфтията), пользуясь курсом на гласность и перестройку, смог выстроить совершенно новый для этих широт тип отношений между государством и религиозным институтом, который он возглавлял. Ниже приведу отрывок из книги Helen Thibault "Transforming Tajikistan: State-building and Islam in Post-Soviet Central Asia":

"Партия исламского возрождения Таджикистана была не единственной силой, продвигающей роль ислама в таджикском обществе. Назначенный в 1988 году Кази Калон (прим.: верховный кадий) Ходжи Акбар Тураджонзода был очень влиятельной фигурой в религиозной и политической жизни страны в то время. Он пользовался своим положением благодаря знатному происхождению из рода религиозных деятелей, а также полезным связям с таджикскими чиновниками и религиозными лидерами за рубежом.

Признавая недостаток компетентных священнослужителей и исламских ученых в стране, он выступал за поэтапное религиозное возрождение, настаивая на важности подготовки учителей и духовных лиц. Его планы конкретизировались при основании исламского института в Душанбе и ряда новых медресе. Кроме того, с 1990 по 1992 год издание информационного бюллетеня казиата под названием "Трибуна ислама" ("Минбари ислом") способствовало установлению связи с населением. Хотя в нем в основном обсуждались религиозные вопросы, в нем затрагивались и политические темы. Наряду с критикой марксистской идеологии и коммунистической партии, казиат, предвидя обострение региональных противоречий, настаивал на важности национального единства для мусульман Таджикистана.

Казиат сохранял тесные неофициальные связи с членами ПИВТ. Исследователи Бушков и Микульский подчеркивают взаимодополняемость их деятельности в период, предшествовавший гражданской войне: казиат занимался религиозными и духовными вопросами, в то время как ПИВТ продвигал политическую повестку дня.

Будучи членом Верховного Совета, Тураджонзода пытался провести реформы, касающиеся реисламизации общества. Среди них были утверждение четверга и пятницы в качестве еженедельных выходных дней и исламских священных дней в качестве официальных праздников, забой скота по исламскому закону и освобождение мечетей от земельного налога; все эти предложения были отклонены собранием.

Позже он официально присоединился к ПИВТ, что автоматически привело к его смещению с поста главы казиата"

Затем Ходжи Акбар Тураджонзода станет лидером ОТО (Объединённой Таджикской Оппозиции). Его подпись стоит под Соглашением о мире 1997 года между правительством и ОТО. В последние годы он отошел от активной деятельности и проживает в некоторой «самоизоляции» в родном селе – Вахдатабад под городом Вахдат. Несмотря на то, что Ходжи Акбар Тураджонзода уже 27 лет не является главой Казиата, его и поклонники, и противники все еще уважительно называют Кази-калон.

🇰🇿О конституционных реформах в Казахстане

Продолжу тему Центральной Азии, но теперь уже про Казахстан. Специалистом по Казахстану не являюсь, поэтому тут лишь поделюсь мнением исследовательницы Colleen Wood, которое нашел на страницах The Diplomat. В своей статье о готовящихся реформах она даёт следующий анализ происходящему:

"Помимо отстранения Назарбаева, несколько предложенных положений несколько ограничат власть президента. Президент не должен быть членом политической партии, что член рабочей группы Сара Идрышева назвала "самым смелым шагом нашего уважаемого президента". В преддверии этой поправки Токаев 26 апреля ушел с поста председателя партии "Аманат" - ребрендированной версии правящей партии Назарбаева "Нур Отан". Кроме того, президент больше не может отменять акты акимов областей, крупных городов и столицы, а близкие родственники президента не могут занимать политические должности.

Несколько предложенных мер дают парламенту больше власти по отношению к президенту. Парламент Казахстана останется двухпалатным, но распределение полномочий между верхней и нижней палатами несколько изменится. Сенат больше не будет иметь права принимать новые законы, а будет только утверждать или отклонять законы, принятые Мажилисом. Кроме того, изменится процесс выбора депутатов в обе палаты.

Во-первых, Маджлис будет сокращен до 98 депутатов после упразднения девяти мест, назначаемых Ассамблеей народов Казахстана. Эти места будут переданы Сенату, а Ассамблея народов теперь будет назначать только пять депутатов. Число депутатов, назначаемых президентом, будет сокращено с 15 до 10.

Во-вторых, депутаты Маджлиса будут избираться по смешанной системе. Семьдесят процентов депутатов мажилиса будут избираться по пропорциональной системе, а 30 процентов - прямым голосованием.

Единственные предлагаемые изменения в судебной системе касаются воссоздания Конституционного суда. В Казахстане Конституционный суд существовал до принятия конституции 1995 года, которая ввела более слабый конституционный совет. Однако президент все еще сохраняет сильное влияние на состав Конституционного суда, имея возможность выбирать председателя суда и четырех судей; парламент выбирает трех других.

Токаев подчеркнул важность местного управления, что было отмечено первыми в истории прямыми выборами сельских акимов и планами по созданию трех новых областей, которые приблизят органы власти к населению, которое они представляют. Возможно, самым разочаровывающим аспектом предлагаемых реформ является отсутствие значительных подвижек в вопросе местного представительства для жителей крупнейших городов Казахстана. Если референдум пройдет, казахстанцы смогут голосовать за акимов областей, крупных городов и столицы - однако кандидаты будут отбираться президентом. Право избирать местное руководство было одним из самых постоянных требований жителей Алматы, и эта попытка создать выбор в конечном итоге является косметической.

Предложенные реформы являются важными шагами на пути к реальному представительному правлению в Казахстане, однако они не обязательно представляют собой движение вперед. Многие из поправок просто восстанавливают существовавшие ранее механизмы сдерживания президентской власти, а не меняют существенным образом отношения между государством и обществом, как утверждает Токаев."

Источник: https://thediplomat.com/2022/05/whats-in-kazakhstans-constitutional-referendum/

​​🇹🇯Таджикская оппозиция готовится к созданию военного крыла?

Лидер Национального альянса, объединившего несколько оппозиционных групп за рубежом, и запрещенной в Таджикистане Партии исламского возрождения Мухиддин Кабири назвал формирование военного крыла оппозиции «естественным процессом» и подчеркнул, что правительство Рахмона не воспринимает безоружных оппонентов.

Кабири заявил 9 мая изданиям, близким к оппозиции, что «еще несколько лет назад в Таджикистане отрицалось применение силы и оружия большинством таджикских политических сил, включая ПИВТ, но после событий в Украине мир изменился».

Мухиддин Кабири сказал: "После событий в Афганистане и войны в Украине мы укрепились в своих доводах о том, почему весь мир, все народы могут использовать оружие для достижения своей свободы и своих целей, а таджики не могут? Нас зомбировали установками, что надо терпеть все притеснения и насилие, но никогда не думать о вооруженной борьбе. Это тема считается табуированной или «харам» для таджикского народа."

При этом важно отметить, что Кабири все-таки не говорит о том, что он или же Национальный альянс будут возглавлять потенциальное военное крыло:

"Нет, мы не собирались и не собираемся управлять этой группой. Мы находимся в Европе. Когда мы говорим о таджикской оппозиции, мы имеем в виду не только Национальный альянс. Многие силы, готовые сегодня бороться с репрессивным режимом, находятся вне Национального альянса, внутри страны, в ее регионах. Поэтому прошу не путать Национальный альянс с другими силами."

Я сегодня читал пост о деятельности Тихановской не только в качестве альтернативной лидерки Республики Беларусь, но и как своего рода представительницы батальона Кастуся Калиновского. В словах Мухиддина Кабири мне виднеется какая-то схожая модель:

Есть "Национальный альянс" - блок из нескольких оппозиционных партий, который возглавляет Партия Исламского Возрождения Таджикистана и Мухиддин Кабири в частности. Потенциально этот блок может стать таким же альтернативным правительством Таджикистана. Внутри же страны судя по всему растёт запрос на вооруженное сопротивление со стороны оппозиционно настроенных граждан, которых этот самый Национальный альянс готов представлять и защищать на международной арене. Причем Кабири уже давно ведёт активную деятельность в Европе и США, что делает его вполне себе рукопожатным.

И обращаю внимание на то, как оценивается таджикской оппозицией украинский фактор в текущих реалиях. Кабири с самых первых дней встал на сторону Украины и прогнозировал поражение России, за которым последует и падение режима Рахмона. Подчеркну, что это всё мысли и мнение Мухиддина Кабири. Я его просто доношу до читателей и мой интерес исключительно исследовательский🤍

Источник с интервью Кабири: https://rus.ozodi.org/a/31844183.html

И перед сном забавное наблюдение:

На канале сторонников масудовского Фронта Национального Сопротивления вижу две новости подряд:

Первая новость - "Фронт сопротивления открыл сезон охоты на талибов"

Вторая новость - "Панджшер. Результаты этнической чистки, проведённой талибами...". На кадрах трупы двоих мужчин средних лет, на одном из которых подобие военного камуфляжа и патч с Масудом.

У ФНС беспроигрышная риторика. Как только "сезон охоты" не удался, можно сразу сказать про "этнические чистки"😁

​​🇦🇿Поменялось ли что-то в сфере религиозной свободы в Азербайджане? - читаем USCIRF Annual Report 2022

Вышел новый отчет об уровне религиозной свободы в Азербайджане от United States Commission for International Religious Freedom. В целом всё остаётся на том же уровне, что и в предыдущие годы. Условия религиозной свободы в Азербайджане продолжают иметь положительную динамику, поскольку правительство в основном прекратило проведение рейдов на религиозные общины и аналогичным образом сократило свою давнюю практику задержания и штрафования лиц в связи с несанкционированным, мирным исповеданием их религии. Несмотря на эти улучшения, правительство продолжает осуществлять чрезмерный контроль и надзор за всеми религиозными общинами и их деятельностью.

Комиссия вновь рекомендует включить Азербайджан в список особого контроля Государственного департамента США за грубое нарушение или потворствование нарушению права на свободу вероисповедания.

В список особого контроля попадают страны, правительства которых участвуют в серьезных нарушениях религиозной свободы или допускают их, но они не соответствуют стандарту "систематические, постоянные и вопиющие". USCIRF всего рекомендует 12 стран для включения в SWL в 2022 году: Алжир, Азербайджан, Центральноафриканская Республика, Куба, Египет, Индонезия, Ирак, Казахстан, Малайзия, Никарагуа, Турция и Узбекистан.

Из интересных изменений: Заметил, что в последнем отчете процент мусульман указан 97. Понятное дело, что примерно, но больше чем в прошлом году на 1%. Я специально просмотрел все имеющиеся отчеты по Азербайджану за предыдущие годы и там тоже 96%. Почему в этом году решили прибавить на 1%- для меня остаётся загадкой. Проценты шиитов и суннитов те же - 65% и 35%.

🇺🇸🇵🇱 Недавно на своем канале я рассказывал про девушку по имени Amanda Jaczkowski - councilwoman из города Хэмтрэмик, этническая полячка, которая приняла ислам несколько лет назад.


Вчера в Хэмтрэмике состоялось мероприятие "Polish Heritage night", которое было посвящено сохранности польского культурного наследия в этос городе и знакомству с польской культурой для остальных жителей города. И Аманда приняла в нём активное участие, так как в целом является не только активисткой мусульманского сообщества города, но и польского. Такая вот американская исламо-польская идентичность😌

🗳🇱🇧 Результаты выборов

• Шиитское Движение Амаль (партия Набиха Берри, спикера парламента с 1992) – 14 мандатов

• Христианское Свободное патриотическое движение (партия экс-министра Джибрана Басиля, зятя президента Мишеля Ауна) – 17 мандатов

• Шиитская Хезболла – 13 мандатов

• Политики, связанные с движением аль-Мустакбаль (партия экс-премьера Саада Харири; Харири призывал к бойкоту выборов, официально аль-Мустакбаль кандидатов не выставляла) – 8 мандатов

• Христианская партия аль-Катаиб (aka фалангисты; партия семьи Жмайелей) – 4 мандата

• Христианская партия Ливанские силы (под руководством Самира Джаджа, бывшего полевого командира ополчения Ливанские силы) – 19 мандатов

• Христианское движение аль-Марада (клан Франжье из Згарты) – 2 мандата

• Друзская Прогрессивно-социалистическая партия (семья Джумблатов) – 8 мандатов

• Депутаты от оппозиционных групп, не связанных с традиционными партиями и династиями – 13 мандатов

• Независимые депутаты (в том числе представители местных политических династий, такие как Мишель аль-Мурр-младший) – 16 мандатов

• Независимые депутаты, близкие к Хезболле и её союзникам – 9 мандатов

• Независимые депутаты, близкие к оппонентам Хезболлы – 2 мандата

• Армянская партия Дашнакцутюн (aka дашнаки, или Армянская революционная федерация) – 3 мандата

Судя по этим данным, Хезболла и её союзники не получили большинства в 65 мандатов из 128. По итогам выборов 2018 г. у них был 71 депутат.

А я сейчас вам покажу, откуда на Хезболлу готовилось нападение. И если бы за шесть часов до операции не был нанесён превентивный удар по позициям — четыре позиции, я сейчас покажу карту, привёз — они бы атаковали наши войска, Ирана и Асада, которые были на учениях. Поэтому не мы развязали эту войну, у нас совесть чиста. 

🗳🇮🇱❓Стоило завершиться выборам в Ливане, как на горизонте замаячили выборы в Израиле.

В последние недели израильское правительство не на шутку штормило. Сначала правящую коалицию покинула депутат Идит Сильман из Ямины (правая партия премьер-министра Нафтали Бенета). Тогда у правительства Бенета осталось поддержка 60 депутатов Кнессета из 120. Идит Сильман объяснила своё решение тем, что правительство угрожает еврейскому характеру Израиля; бывшие партнёры по коалиции обвинили оппозицию в беспрецедентном давлении на Сильман.

Потом, на фоне очередных столкновений в Иерусалиме, членство в коалиции приостановила исламистская партия Раам. В итоге исламисты всё же вернулись в обмен на признание части самостроя в пустыне Негев (многие избиратели Раам – проживающие в Негеве бедуины).

А на этой неделе из коалиции вышла Гайда Ринави Зоаби от левой партии Мерец. Зоаби обвинила коалицию в слишком правом курсе, особенно отметив насилие на Храмовой горе и на похоронах палестинской журналистки Ширин Абу Акле, убитой в Дженине во время израильской операции (по версии израильтян это была шальная пуля боевиков, по версии палестинцев её застрелили военные). Таким образом, поддержка правительства Бенета в парламенте сократилась до 59 депутатов.

Сам премьер-министр прокомментировал ситуацию следующим образом: «Думаю, что если левые депутаты считают, что правительство слишком правое, а правые депутаты считают, что оно слишком левое, это, видимо, знак того, что правительство достаточно умеренное, делает хорошие вещи и оставляет за бортом идеологические разногласия, чтобы заботиться о наших гражданах».

Потеря большинства сама по себе не означает, что скоро будут выборы – для этого Кнессет должен или самораспуститься, или предложить альтернативную коалицию. Первый сценарий вполне вероятен; второй фактически требует, чтобы по крайней мере несколько проправительственных депутатов перешли на сторону оппозиции и поддержали возвращение Биньямина Нетаньяху (правая партия Ликуд) в офис премьер-министра (оппозиционные арабские партии на такой шаг не пойдут). Это, однако, маловероятно (хотя и не невозможно), потому что единственное, что объединяет разношёрстную коалицию – это стремление сместить многолетнего премьера, которого судят по обвинениям в обмане общественного доверия и коррупции.

С весны 2019 г. по весну 2021 г. в Израиле четырежды прошли досрочные выборы в Кнессет из-за раскола по вопросу о том, должен ли Нетаньяху оставаться у власти. Свежий опрос общественного мнения не предвещает радикальных перемен: 36 мандатов у Ликуда, 18 у центристской Еш Атид (глава МИД и альтернативный премьер Яир Лапид), 9 у крайне правого блока Религиозный сионизм, по 8 депутатов у ультраортодоксальной ШАС, центристской Кахоль-Лаван (министр обороны Бени Ганц), левой Аводы (министрка транспорта Мерав Михаэли), по 7 у ультраортодоксальной Яадут аТора и Объединённого арабского списка, 6 у Ямины, 5 у «русской» «Наш дом – Израиль» (министр финансов Авигдор Либерман) и по 4 у правой Тиква Хадаша (министр юстиции Гидеон Саар) и исламистской Раам. Левая Мерец по этому опросу не проходит электоральный барьер (3,25%), но Тиква Хадаша и Раам тоже явно в кандидатах на выбывание. Итого: 60 депутатов у блока Нетаньяху (Ликуд, Религиозный сионизм, ШАС и Яадут аТора) и 53 у партий, которые входят в правительство Бенета.

Вопрос с Ибн Араби играет интересными красками в современном шиизме после исламской революции, так как Рухолла Хомейни был его большим поклонником. Например: "И эта книга [прим. Фусус аль Хикам] была явлена шейху Ибн Араби Посланником Аллаха по средством дара. И этот дар от Аллаха - руководство для студентов и для тех кто желает наставления." (Рухолла Хомейни, "Таликат Аля Шарх Фусус аль Хикам уа Мисбах уль Унс")

Во многих современных шиитских хаузах Ирана изучают его труды и это является частью обязательной программы. Этот тренд, конечно, в шиитской среде наблюдался и до Хомейни - взять того же Алламе Табатабаи. Например Мухаммад Хусейн Техрани со слов своего учителя Аббаса Гочани, который являлся учеником Кази Табатабаи, пишет следующее:

"В один из дней, до времени зухра, как и всегда я пошёл к сейиду Али Кази Табатабаи. И я оказался там в тот момент когда все его ученики были у него. И то что я рассказываю случилось уже в конце жизни сейида Кази и я (так как глаза его плохо видели от старости) каждый день читал для него книгу Ибн Араби "Футухат аль-Маккийа ", а он слушал и погружался в размышления" (Мухаммад Хусейн Техрани, "Рух уль Муджаррад")

При этом в том же Ираке шииты уже относятся к Ибн Араби более негативно, в частности из-за его многочисленных анти-шиитских высказываний. Если среди шиитов Ирана ссылаться на Ибн Араби абсолютно нормально, то для иракских шиитов - это дурной тон.

Helene Thibault "Where Did All the Wahhabis Go? The Evolution of Threat in Central Asian Scholarship"

​​Куда делись ваххабиты? Эволюция "угрозы" в исследованиях Центральной Азии

На днях прочитал интересную статью известной исследовательницы ислама в Центральной Азии Helene Thibault под названием "Where Did All the Wahhabis Go? The Evolution of Threat in Central Asian Scholarship". Поделюсь основными идеями этой статьи:

Helene Thibault в своей статье не ставила перед собой цель предложить конкретную концептуализацию салафизма и ваххабизма в Центральной Азии и за ее пределами, а выделила некоторые (не)осознанные дискурсивные практики, которые характеризуют различную академическую литературу об исламе в Центральной Азии. Если говорить о концептуализации, то она лишь справедливо отмечает, что "салафизм" политически разнообразен и широко варьируется по всему миру, от вооруженных подпольных движений до партий, которые стремятся к участию в электоральных процессах.

Что касается обзора научных работ по исламу Центральной Азии, то он предоставляет убедительные доказательства (см. изображение ниже) дискурсивного сдвига в сторону "салафизма" в ущерб "ваххабизму". Многие ученые теперь ссылаются исключительно на "салафизм" в своих работах о том, что они описывают как "радикальный ислам" в Центральной Азии, и их причины для этого зачастую остаются без каких-либо убедительных объяснений. То есть, бОльшая часть литературы об исламе в Центральной Азии характеризуется отсутствием надлежащей концептуализации терминов. Этот недостаток можно объяснить тем, что ученые, даже обладая обширными знаниями о регионе, не всегда уделяют время определению этих терминов и считают их понимание само собой разумеющимся. Вопрос о том, понимают ли они их сами, остаётся открытым.

С одной стороны, значительное число ученых придерживается критического понимания процесса секьюритизации, подчеркивая его контрпродуктивный характер и негативное влияние на права человека, но с другой стороны им при этом не удается предложить рефлексивную и аналитически обоснованную концептуализацию исламских движений в Центральной Азии. Из-за этого они скатываются к воспроизведению дискурсов правящих режимов о некой "салафитской или исламистской угрозе". Характеризуя определенные группы как "салафитов" или "ваххабитов", которые считаются чуждыми и по умолчанию агрессивными, не будучи информированными о местной динамике из первых рук, ученые могут непреднамеренно способствовать дальнейших нападок на религиозные общины. В контексте Центральной Азии использование неточных ярлыков может способствовать увековечиванию идеи о нестабильности региона или, что еще хуже, одобрению авторитарных "контр-экстремистских" практик, даже если изначально у ученых были благие намерения.

Она также подчеркивает, что несмотря на растущую религиозность, насильственный радикализм остается маргинальным в Центральной Азии. То есть, неправильно говорить о какой-либо корреляции между растущей религиозностью и угрозой насильственного радикализма, так как подобной корреляции на практике нет.

Helene Thibault отмечает, что чтобы избежать ловушек с навешиванием ярлыков и обеспечить глубокое понимание текущей религиозной и политической динамики, академическому сообществу надо стремиться к рефлексивным и углубленным исследованиям, а не поверхностным работам, которые могут создавать картину далёкую от реальности.

В общем, статья повторяет всё то, что я тут (и в своей собственной деятельности за пределами канала) уже давно пытаюсь донести :)

Ниже представлена таблица из статьи, которая наглядно демонстрирует дискурсивный сдвиг в академических материалах в сторону от "ваххабизма" к "салафизму".

Из дискуссии об итогах выборов в Ливане, которую провёл Ближневосточный центр Карнеги:

▪️Журналистка Kim Ghattas считает, что новое поколение политически активных ливанцев осознало, что уличного активизма недостаточно, чтобы добиться перемен, и что поэтому нужно участвовать в выборах. В частности, только через выборы страна сможет постепенно ослабить иностранное влияние. Тут в качестве позитивного примера Гаттас упомянула поражения ряда политиков, которые считаются союзниками Сирии: не смогли переизбраться ни бывший вице-спикер парламента Элие Ферзли, ни Фейсал Карами из Триполи, ни друзские политики эмир Таляль Арслан и Виам Ваххаб; ни одного мандата не получила Сирийская социальная националитическая партия (а было три).

С точки зрения Ким Гаттас, политически Ливан сейчас напоминает Ирак. Там тоже прошли парламентсике выборы (в прошлом октябре), и по итогам голосования про-иранские силы скорее потерпели поражение, но и их оппоненты тоже не получили большинства, необходимого для формирования правительства. Вероятно, впереди у Ливана – как и у Ирака – месяцы политического паралича.

Кстати, это не единственная параллель между этими странами: и там, и там выборам предшествовали анти-элитные протесты, стартовавшие осенью 2019 г.; в обеих странах в парламент прошло ощутимое количество независимых кандидатов, которые опирались на активистов и движения, выросшие из протестных кампаний; а главными бенефициарами анти-иранских настроений стали системные игроки (христианские Ливанские силы в Ливане и шиитский блок Муктады Садра в Ираке).

▪️Экономист Amer Bisat утверждает, что правительство Наджиба Микати разработало неплохую и последовательную программу по борьбе с экономическим кризисом. Но она скорее всего не будет реализована по политическим причинам. По мнению Бихата, сейчас есть два сценария: 1) Ливан продолжит существовать как есть; будет тяжело, экономика ещё сократится, курс ливанской лиры продолжит падать, но в какой-то момент страна преодолеет кризис. 2) Ситуация радикально ухудшится, и в политике станет больше насилия (организованного и не очень).

Тут многое будет зависеть от поведения полицейских и военных, чьи зарплаты сильно обесценились. Не будем забывать, что даже во время гражданской войны прошёл почти год, прежде чем армия стала распадаться на фракции. И тогда ливанских военных подначивали бунтовать палестинцы (см. Арабская армия Ливана) и израильтяне (см. Армия свободного Ливана). С другой стороны, даже в то время ливанская экономика чувствовала гораздо лучше, чем последние два года.

▪️Политолог Ziad Majed отметил, что одним из главных итогов выборов можно назвать фрагментацию политического представительства мусульман-суннитов, христиан и в меньшей степени друзов.

От себя добавлю, что случае c суннитами это было достаточно предсказуемо, потому как крупнейшая суннитская партия – Движеине аль-Мустакбаль экс-премьера Саада Харири – выборы бойкотировала. Значительная часть мандатов аль-Мустакбаль ушла местным коалициям (в Бейруте, Триполи и Сидоне) а также политикам, которые не связаны с истеблишментом (в Бейруте, Триполи и на юге долины Бекаа). Любопытно, что независимый кандидат Ибрахим Мнейме не просто избрался (от столичного округа Бейрут-2), но ещё и стал вторым самым популярным кандидатом-суннитом в стране по количеству голосов (aṣwāt tafḍīliyya).

У друзов расклады не менее интересные. На протяжении многих десятилетий политическое представительство друзов было монополизировано двумя кланами, которые доминируют в друзской общине уже не первое столетие – это семьи Джумблатов (Прогрессивно-социалистическая партия, ПСП) и Арсланов (Демократическая партия). В новом парламенте из восьми депутатов-друзов двое не связаны с истеблишментом. Более того, Демократическая партия не получила ни одного мандата, и даже её лидер эмир Таляль Арслан не смог переизбраться. При этом Прогрессивно-социалистическая партия сохранила свои позиции. Председатель ПСП, Валид Джумблат, перестал быть депутатом парламента ещё в 2018 г. На выборах 2018 г. его сын Теймур Джумблат унаследовал отцовский мандат.