В 2019 году болгарский правозащитник и режиссёр Любомир Данков снял документальный фильм «Дети Донбасса».

В течение часа вы не услышите голос автора или экспертов, не увидите статистических сводок — будут только истории местных жителей и виды разрушенных ВСУ городов и деревень.

Включите на 10:53 и посмотрите хотя бы 5-7 минут.

Всё начнётся с живой съёмки украинского артобстрела Донецка и разбитого города. А потом (12:08) будет одна из многих историй. Как папа, мама и их маленькая дочь возвращались со школьного праздника, но не успели до артобстрела попасть домой. Как за несколько метров до подъезда в здание прилетел снаряд. Как мужа убило на месте — его обожжённые останки жена собирала, чтобы отвезти в морг. Как у дочки осколками в нескольких местах перебило лицо в районе орбитальной кости и верхней челюсти. У ребёнка оказался буквально вырван кусок лица, который удалось восстановить после ряда пластических операций.

И это было повседневностью Донбасса на протяжении 8 лет, когда толком не помогли ни международные наблюдатели из ОБСЕ, ни российские власти, ни — хотя бы достоверным освещением событий — либеральные СМИ.

#8лет

Эрнст Юнгер знал о войне всё.

Пройдя Первую и Вторую Мировую, постоянно рефлексируя и стараясь найти в хаосе хотя бы крупицу правды, он оставил после себя множество дневников, рассказов и размышлений.

1) «Сердце искателя приключений», 900 ₽
Демонизм межвоенного мира и гибель человеческих ценностей — в истории загадочного путешествия в параллельной реальности.

2) «Ривароль», 500 ₽
Философия одного из главных консерваторов эпохи Великой французской революции Антуана Ривароля глазами Юнгера.

3) «Излучения. Февраль 1941 — апрель 1945», 2400 ₽
Дневниковая рефлексия штабного офицера немецкой армии, по итогу примкнувшего к антигитлеровскому заговору Штауффенберга.

4) «Годы оккупации. Апрель 1945 — декабрь 1948», 2000 ₽
Хроники конца Второй Мировой и жизни послевоенной Германии.

5) «Семьдесят минуло. Дневники. 1971—1980», 800 ₽
Как пройти самые жестокие мясорубки, а на восьмом десятке начать путешествовать по Африке и Азии, попутно анализируя прожитый век.

@listvakonsultantmsk

Журналист Дмитрий Плотников, находящийся в ДНР, специально для Листвы:

«Посёлок шахты Трудовская находится на западной окраине Донецка. Оттуда до позиций ВСУ — два километра. Прилетает постоянно. Последний раз буквально вчера. Идём по улице, а в асфальте неразорвавшиеся мины. Военные кладут вокруг них автомобильные покрышки до прибытия саперов.

Центр социальной жизни здесь — бомбоубежище. Кто-то из местных просто не хочет уезжать. Кто-то не может, болезни, бедность. Очень много одиноких стариков. Одна из пенсионерок, Елена Александровна, постоянно живет в бомбоубежище год. Ее соседка, которую застать не удалось — с 2014 года, с самого начала войны. Люди здесь привыкли терять соседей. Буквально три дня назад мужчина вышел из дома и поехал на работу. На автобусной остановке снаряд разорвал его буквально пополам.

Тема для обсуждений одна — война. Причём и здесь война вызывает споры. Кто-то, особенно люди, потерявшие близких, горит жаждой мести. Другие осаживают их. Не хотят, чтобы мирным жителям Украины довелось пережить то, что испытывают уже почти восемь лет граждане донбасских республик.

Даже буквально живя в подвале под обстрелами русские сохраняют способность к состраданию.

#8лет

Сергей Сидоров увидел родителей спустя 8 лет разлуки. Он из Станицы Луганской ушёл в ополчение в 2014 году. Только когда её освободили смог приехать и увидеть свой дом, обнять маму.
Воссоединение людей, семей и славянских земель)

Михаил Осипович Меньшиков, отрывок из статьи «Быть ли России великой»:

«Какъ я уже высказывалъ однажды, нашихъ яростныхъ украинофиловъ нельзя считать русскими. Очевидно, въ крови ихъ проснулись тѣ тюркскіе кочевники, которые когда-то терзали Южную Русь, пока не замучили её до смерти. Съ бѣшенствомъ племенной ненависти нельзя спорить; противъ господъ мазепинцевъ потребна не идейная, а реальная государственная борьба. Но тѣ изъ южнорусовъ, которые не отрекаются отъ общерусской семьи, пусть внимательно прочтутъ біографію своего «батьки Тараса». Они увидятъ, до какой степени сердечно отнеслась Великороссія къ украинскому таланту и насколько онъ былъ обязанъ «жестокимъ москалямъ».

Какъ ни оплакиваютъ ужасы крѣпостной неволи Шевченко, ужасы его ссылки и солдатчины — на самомъ дѣлѣ всё это было до крайности смягчено вниманіемъ и участіемъ къ Шевченко тѣхъ великороссовъ, съ которыми онъ сталкивался. Не «москали», а свои же земляки-хохлы немилосердно сѣкли Шевченко въ школѣ; родной дядя сѣкъ его подрядъ трое сутокъ и чуть было не запоролъ до смерти. Ничего свыше пастуха или маляра родная Малороссія не обѣщала дать поэту: такъ онъ и погибъ бы чабаномъ. А «свинья Энгельгардтъ» (помѣщикъ Шевченко), какъ и управляющій его, замѣтили способности мальчика къ рисованію, и тогда, въ каторжное будто бы крѣпостное время, уважили эти способности, послали мальчика учиться живописи въ Варшаву, въ Петербургъ.

Въ Петербургѣ, едва лишь были открыты способности Шевченко, — посмотрите, какое горячее участіе принимаютъ въ немъ такіе знаменитости, какъ Брюлловъ, Григоровичъ, Венеціановъ, Жуковскій. Стоило крѣпостному парню обнаружить просто дарованіе, далеко не геніальное, въ живописи — и вотъ онъ дѣлается любимцемъ знати: за нимъ всѣ ухаживаютъ, собираютъ средства, выкупаютъ изъ крѣпостной зависимости. Посмотрите, какъ бережно «холодный Петербургъ» поддержалъ искорку таланта, чуть было не погашеннаго въ глуши провинціи. Графиня Баранова, княжна Репнина, графиня Толстая, князь Васильчиковъ, графъ Толстой другъ передъ другомъ наперебой хлопочутъ за Шевченко и облегчаютъ ему жизненный его путь.

Ну а Малороссія? Какъ она встрѣтила уже прославленнаго на сѣверѣ поэта? Съ восторгомъ, конечно, но съ какимъ? «Многочисленное украинское помѣщичье общество, — говоритъ одинъ біографъ (г. Яковенко), — не могло предложить своему народному поэту ничего лучшаго, чѣмъ карты или пьянство».

Купить альманах Меньшикова о последних годах жизни Российской империи можно в нашей лавке или по ссылкам:
1903 год
1904 год
1905 год

Гостомельский подвиг двух сотен десантников — это ещё одна героическая страница в истории русских спецопераций.

Все знают про «Закавказские Фермопилы» во главе с генералом-метеором Котляревским. Куда менее известен похожий сюжет из туркестанских походов XIX века.

«Дело под Иканом» Алексея Пленцова — это рассказ об уникальном сражении, когда посреди Средней Азии 4-я сотня 2-го Уральского казачьего полка внезапно столкнулась с кокандской армией Алимкулы. На стороне РИ сражались 114 человек под руководством Василия Серова и с единственным гаубичным гладкостволом «Единорог», за ханство — более 10 тысяч человек с артиллерией.

Казаки ценой жизни полусотни воинов задержали поход Алимкулы на Шымкент: 3 дня уральцы держали круговую оборону в голой степи без провианта и запасов воды, не поддаваясь на предложение сложить оружие, а потом ценой больших потерь сумели прорваться к своим.

Подробности боя, Русский Туркестан, Верещагин, Скобелев, Черняев и слава русского оружия.

800 ₽

Пишите @listvakonsultantmsk