ФСБ прямо об этом не сообщает, но судя по контексту, СБУ пыталась вербовать командира экипажа Ту-22М3. Думая, что тот способен в одиночку угнать машину. Явно имея в виду случай с Ми-8.

Да, это возможно с технической точки зрения. Летчик мог бы и взлететь, и проложить самостоятельно маршрут, и приземлиться на аэродром противника. Но – только теоретически. Практически это почти полностью исключено. Просто тем фактом, как устроен Ту-22М3.

Перед нами не вертолет и не истребитель с единственным летчиком за штурвалом, это тяжелый ракетоносец с экипажем в четыре человека. Командир, помощник командира и два штурмана. В штатном режиме командир экипажа не может взлететь один.

Нет, конечно, можно именно что угнать, тайно залезть в кабину, запустить двигатели, вырулить на взлетную полосу и даже поднять машину самостоятельно в воздух. Но тогда с первых секунд разбега по полосе всем будет понятно, что самолет пилотирует или сумасшедший, или – что более вероятно – предатель. Такая машина будет немедленно сбита российской же истребительной авиацией или ПВО.

Предположим, предатель начал угон, находясь в воздухе во время выполнения боевого задания, экипаж на местах. Но даже находящиеся в отдельной кабине штурманы могут при попытке захвата самолета командиром доставить тому проблемы, например, полностью обесточить машину. А что делать с сидящим рядом вторым пилотом, если он попытается помешать командиру-предателю? Застрелить, что ли? А ведь у него – полностью параллельные органы управления для пилотирования машины.

Договориться об угоне со всеми членами экипажа? Невозможно представить, чтобы все четверо оказались предателями и ни один не обратился немедленно в контрразведку.

Затея украинских спецслужб изначально была авантюрой. Дерзость украинских спецслужб может в данном случае соперничать только с их же наивностью.

Начинает официально сбываться то, что мы предсказывали полгода назад. Мы писали: «помимо собственно боевых частей, в российской армии должны появиться новые (или воссозданные) военные училища». И вот, пожалуйста: подписано распоряжение о создании Саратовского высшего артиллерийского командного училища, сообщает Минобороны.

Мы полагали, что первыми из специализированных будут воссозданы училища связи, авиационные и медицинские. Мы ошиблись, потребность в артиллеристах оказалась более острой.

А почему? Не только из-за традиции российской армии, отдающей приоритет Сухопутным войскам. Но и из-за той роли, что играет в текущем конфликте дальнобойное оружие, в том числе ракетное. «Искандеры» – это, если кто не в курсе, тоже немного артиллерия. А Саратовское училище было до расформирования в 2003 году как раз ракетным.

В истории же с попыткой вербовки командира экипажа Ту-22М3, как и прочих подобных, главное вовсе не это событие как таковое. Нет тут вообще ничего удивительного. У противника есть спецслужбы, разведка, они делают свою работу. Это просто факт любой войны, вот и все.

Удивительно другое – откуда противник знает телефоны наших летчиков? Более того – аккаунт в Телеграме. Да и почему вообще у летчика есть аккаунт в Телеграме? Разрешенные к использованию в Вооруженных силах модели телефонов Телеграм не поддерживают.

Есть некоторые профессии, честь принадлежать к которым накладывает в то же время очевидные ограничения на доступ к массовым системам связи, в т.ч. мессенджерам и соцсетям. Более того, эти ограничения неизбежно должны касаться и членов их семей.

Военный летчик – одна из таких профессий. Особенно если твоя страна ведет боевые действия и ты непосредственно в них участвуешь.

Если это правило нарушено, не удивляйся, что тебя вербует сотрудник украинской разведки.

По поводу предотвращенного теракта на «Кузнецове» есть пара соображений. Первое:

Любой корабль, тем более такой гигантский, как «Кузнецов» – крайне пожароопасное место. Собственно, пожары на крейсере уже случались, и с весьма неприятными последствиями. А ведь то, как заявлялось, были последствия «попадания искры от сварки в трюм, где было разлито топливо», не поджог. Любые намеренные действия подобного рода исключительно опасны. Ремонты кораблей после пожара могут длиться годами и обойтись в миллиарды рублей.

Ну и разумеется, о чем мы уже писали – противник знал контакты конкретного человека, который как минимум имел доступ, разрешения, пропуска и возможности осуществить теракт. Впрочем, неудивительно – к «Кузнецову» за время его службы имели отношение десятки тысяч людей. В том числе те, что сегодня могут работать и на противника. Что-то подсказывает, что вербовка проводилась опять же через соцсети или Телеграм.

Корабль на ремонте, у причала завода. Это значит, на него ежедневно что-то доставляется и что-то с него увозится. Ежедневно на корабль проходят десятки и сотни работников судоверфи, и не только они. В таких условиях при любом, самом строгом режиме охраны появляются дополнительные возможности пронести на крейсер что-то, что быть на нем не должно.

Все это открытые и понятные вещи, которые неизбежно знает противник. Тем более что «Кузнецов» – один из символов ВМФ России в целом, еще более важный, чем был погибший крейсер «Москва». А Украина целенаправленно бьет именно по целям, важным не с военной, а в первую очередь с символической точки зрения.

Но сама попытка ВСУ атаковать «Кузнецов» приводит нас к размышлениям о судьбе самого этого корабля и его роли для ВМФ и ВС РФ в целом. В чем главная проблема единственного российского авианосца? Что будет с ним после ремонта? Какой в принципе должна быть авианосная компонента Военно-морского флота? Об этом – соображение второе, в отдельном посте чуть позднее.

Продолжая предыдущее сообщение, мы должны с сожалением констатировать, что Россия не смогла реализовать собственную программу корабельной истребительной авиации. Причин тому много, но разговор не об этом. Первая посадка Су-33 на палубу «Кузнецова» была проведена в 1989 году. Что мы имеем спустя почти 35 лет?

1. Два полка корабельной авиации, на Су-33 и МиГ-29К. Ремонт их носителя, авианосца «Адмирал Кузнецов», ведется с 2018 года, уже шесть лет. Полки базируются на аэродроме под Североморском.

Пять-семь лет – это именно тот срок, за который почти полностью меняется летный состав любого авиаполка. Просто из-за естественных причин – перемещения по службе, списания, пенсия. Пять-семь лет – это стандартное летное поколение в военной авиации. Шесть лет с «Кузнецова» никто не летал, значит, этому надо учиться заново. И НИТКА тут мало чем способна помочь.

2. Сам носитель. Допустим, в текущем году, как заявлялось, «Кузнецов» выйдет из ремонта. А сколько он будет служить затем? В следующем году кораблю исполняется 40 лет при нормативном сроке службы в 25 лет. Есть ли в России инструкторы, имеющие право учить летный состав полетам с авианосца? Сколько их? Смеем считать: за то короткое время, что будет отмерено «Кузнецову» после ремонта, невозможно подготовить к полетам с него не то что два полка, но даже одну эскадрилью.

Да и потом, все почему-то обсуждают судьбу только самого корабля. Это все равно, что обсуждать судьбу аэродрома, не задумываясь о том, кто и как будет с него летать. «Кузнецов», простите за банальность – это просто платформа, гнездо, насест. Хозяева насеста – птицы. Насест, пусть и в ремонте, но есть. А способные летать с него птицы де-факто отсутствуют, так получилось. Так есть ли вообще смысл проводить дорогостоящее восстановление и модернизацию корабля-носителя?

Несомненно – покуда Россия хочет быть великой морской державой, обеспечивать свои морские коммуникации, угрожать противнику, при необходимости воевать на море и побеждать – стране нужен авианосец. Новый, совсем не такой, как «Кузнецов». Авиация – это главная ударная сила флота, по целому ряду параметров более эффективная, чем ракетное оружие. Авиация – главный инструмент морской разведки и целеуказания, в том числе для береговых войск.

И в текущих условиях эта авиация должна быть в первую очередь беспилотной. Будущий российский авианосец должен стать в первую очередь носителем морских БпЛА разведки, целеуказания и беспилотных аппаратов ударного класса, носителей противокорабельных ракет. Это выйдет гораздо быстрее, дешевле и проще переоснащения и переобучения действующих истребительных корабельных полков. А ценность такой боевой единицы будет гораздо выше.

И конечно, командовать таким авианосцем должен летчик (командир авиакрыла с преобладанием беспилотников), а не моряк. Это правило, стандартное для ВМС США, для ВМФ России на данный момент пока немыслимо.

Итак, США возвращают в Европу ракеты средней и меньшей дальности (РСМД, именно это скрывается за термином «дальнобойное оружие»). Европейские страны договариваются о создании собственных крылатых ракет с дальностью свыше 500 км. США заявляют о планах разместить данные ударные средства «в неядерном оснащении».

Это уточнение примечательно. Стоит вспомнить, что изначальные и советские, и американские концепции применения данного вида вооружений подразумевали их оснащение спецбоеприпасами. РСМД по умолчанию должны быть оснащены ядерными боеголовками мощностью от нескольких килотонн до мегатонны и более.

Такова, если хотите, естественная, органически им присущая компоновка. Только в таком виде они и приобретают свою настоящую эффективность на поле боя. Ради этого они разработаны, а вовсе не для того, чтобы донести на тыловой аэродром противника 400 кг обычного тротила. То, что в рамках спецоперации мы видим массовое неядерное применение подобных вооружений – это решение исключительно политическое, а не военное.

А значит, и США, и Европа, заявляя о планах массового возрождения дальнобойных ракет наземного базирования, направленных на Россию, военной точки зрения имеют в виду оснащение этого оружия термоядерными боеголовками. Да, наверное, не сразу, в перспективе. Да, возможно, только в крайнем случае. Но идет именно к этому.

Предположим, Украина получила свои 128 (пять полков!) F-16, как это требует от НАТО Зеленский. Политическое решение принято, машины переправлены на Украину.
 
Предположим, что в распоряжении ВВС Украины имеется порядка двухсот летчиков, только что закончивших соответствующие программы обучения (переобучения) на данный тип воздушного судна. Двухсот – потому что по умолчанию подготовленных летчиков (экипажей) должно быть с определенным коэффициентом больше, чем исправных машин.
 
Предположим, что помимо летчиков для ВСУ обучены, подготовлены и оснащены тысячи представителей инженерно-технического состава (ИТС), чьей работой будет заправлять, обслуживать, ремонтировать и вооружать F-16.
 
Предположим, украинские аэродромы будут полностью подготовлены и укомплектованы соответствующей техникой и расходными материалами для базирования и обслуживания данных машин.
 
Предположим даже, что для всех этих F-16 построены полноценные ЖБУ, а может, и целые подземные ангары, как это сделано в Иране или Китае, и их невозможно поразить на стоянках даже с помощью «Искандеров».
 
Каждый из этих пунктов нетривиален для выполнения даже в условиях мирного времени, но предположим, что на Украине все это реализовано. После чего ВВС Украины будут готовы, как они заявляют, «обеспечить защиту воздушного пространства» страны.
 
С этих стоянок украинским F-16 все равно будет необходимо выруливать на взлетную полосу. И все равно необходимо будет на данную ВПП садиться.
 
На глазах у тысяч совершенно посторонних людей. Скрыть это невозможно. Просто потому, что все крупные военные аэродромы на территории бывшего СССР, в т.ч. на Украине – это ближайшие пригороды населенных пунктов. С верхних этажей многоэтажек иногда даже видны ВПП, а уж взлетающая машина слышна даже ночью. И прекрасно видна в тепловизор.
 
Нет сомнений, что среди этих глаз и ушей будут – да уже есть – те, которые немедленно доложат о взлете и приземлении F-16 тем людям, которые отвечают за применение «Искандеров» по украинским военным аэродромам. Так будет выглядеть первое звено системы разведки и целеуказания для уничтожения всех пяти полков F-16, которые так настойчиво требует Зеленский от Запада.

Считается, что символом войны является пуля как главный инструмент поражения противника. Это заблуждение.

На фото - осколок, извлеченный хирургами из тела одного из наших бойцов. Боец, к счастью, жив, идет на поправку. Главные ранения сегодня - осколочные. Снаряды мины, авиабомбы, сбросы с БпЛА. Настоящий символ войны - это именно подобного рода осколок.

Наконец отчетливо вырисовывается картина того, как именно будет выглядеть искусственный интеллект (ИИ) в приложении к боевым действиям (как минимум в ближайшей перспективе). Причем вырисовывается в буквальном смысле слова, ибо речь идет о картинках (изображениях).

Предсказывалось, что ИИ будет управлять роями БпЛА вплоть до передачи ему функции принятия решения на поражение цели. Прогнозировалось появление наземных роботов, в том числе ударного назначения, с автономным функционалом аналогичных возможностей. Наконец, описывались возможности ИИ для обработки значительного объема развединформации, поступающей от противника.

И осуществился только последний прогноз. Реально заработали в итоге не алгоритмы автоматического управления, а давно обкатанные системы распознавания образов в соединении с аппаратами машинного зрения. Соответствующие технологии, как заявляется, уже применяет и Россия, и Запад. Алгоритмы обрабатывают сделанные с помощью БпЛА фото и видео, распознавая на них те объекты (и их перемещения), которые не способен заметить даже натренированный глаз офицера-разведчика.

Впрочем, БпЛА – это только, что называется, нижний, тактический этаж применения ИИ. Стратегическим вполне можно назвать обработку с помощью ИИ изображений, снятых со спутников.

К стонам по поводу принятого законопроекта о гаджетах в зоне СВО присоединиться не можем. Хотя бы по уже указанной в свое время причине.

Да, так получилось, что сегодня мобильный телефон стал оружием. Элементом боевого управления, если хотите. Невозможно вести современный бой, не имея современной военной связи. Эту функцию сегодня в значительной мере выполняет связь обычная, мирная, бытовая – с использованием соответствующих не самых бытовых программ, разумеется. Как, почему это произошло, что с этим делать – вопрос другой, параллельный.

Текст закона не касается системы военной связи в ее нормативном смысле. Закон направлен на то, чтобы неразумный военнослужащий не звонил жене/друзьям/детям тем способом и оттуда, откуда это делать нельзя. По понятным соображениям безопасности. Перед нами попытка дать в руки офицерам законный инструмент воспитания тех, кто – чаще всего по незнанию или из-за русского «авось» – ставит под угрозу жизнь и свою, и своих товарищей. И не более того.

К задержанию генерала армии, бывшего замминистра обороны Дмитрия Булгакова.

Не раскрывая никаких тайн, суммируем по открытым источникам два списка. Усредним в них до пяти пунктов в каждом. Просто для понимания.

В чем НЕ нуждается сегодня фронт (отсутствует дефицит):
1. Обмундирование и средства индивидуальной защиты
2. Стрелковое вооружение
3. Боеприпасы, в т.ч. ракеты, авиабомбы и снаряды для артиллерии
4. Ключевые виды тяжелых вооружений (ракетные установки, танки, САУ, РСЗО, авиация, в т.ч. тяжелые БпЛА разведки и целеуказания, и т. д.)
5. Средства маскировки

В чем нуждается (имеется дополнительная потребность):
1. Малые БпЛА всех классов, превратившиеся в расходный материал
2. Средства борьбы с малыми БпЛА противника, в т.ч. системы разведки и предупреждения
3. Системы защищенной связи и управления, особенно низшего звена
4. Легкий транспорт логистики первой линии («буханки», транспортеры и т.д.)
5. Легкий транспорт для ведения боевых действий на переднем крае (мотоциклы, багги, катера и т. д.)

Желающих уточнить и дополнить приглашаем в комментарии.

Как воруют в любой армии и на чем именно?

Нет, конечно, мы не про родные российские Вооруженные силы. Отдельных оборотней в погонах в ВС РФ регулярно выкорчевывают представители военных следственных органов и контрразведки. Мы в целом – про армию от африканских режимов до хищников Пентагона. В указанных ниже примерах все совпадения с российской действительностью случайны.

Вот три ключевых источника армейского воровства (с уровня старшего офицерского состава и выше):

1. Снабжение в целом и особенно снабжение топливом

Топливо – очень хитрая штука. В разных режимах и условиях оно может быть потрачено сильно в разных количествах. Кроме того, существует масса способов вписать в документы одно количество топлива, а получить/потратить – совершенно другое.

На учения должна была выдвинуться рота танков, но на самом деле вышел только взвод. Акты о том, что участвовала рота, подписаны. Начсклада может продать остаток на соседнюю нефтебазу.

Вышедший на патрулирование эсминец по документам шел на полном ходу, в реальности лежал в дрейфе. Излишек топлива может быть продан находящимся рядом траулерам.

Существуют т. н. льяльные, то есть сточные воды с корабельных топливных баков. Сбрасывать в море их запрещено, их необходимо собирать. То есть – легально (по документам) сливать топливо из боевых кораблей соответствующим коммерческим структурам, которые занимаются их переработкой. Под видом льяльных вод легко выкачивать реальное корабельное топливо. Причем в огромных количествах.

Еще один гигантский потребитель топлива – военный аэродром. Топливо требуется не только самолетам, но и обслуживающей технике, частям обеспечения и охраны. Уборка, заправка, доставка, погрузка. Подтверждающие акты подписывают конкретные люди в офицерских званиях. Их машины – самые дорогие на стоянке рядом с этим аэродромом.

2. Строительство и ремонт

Стройка сама по себе, даже на гражданке – колоссальный инструмент воровства. Участие в строительстве военных объектов усиливает этот соблазн многократно.

Проекты городков, казарм, складов и т. д. утверждаются соответствующим руководством с большими погонами. В эти планы можно включить определенные пункты, а можно не включить. Договоренность о том, как именно будет выглядеть смета, стоит подрядчику процента от этой сметы в карман представителю заказчика.

При реконструкции военного полигона – несколько сотен гектар – на его территории внезапно обнаруживается ценный ресурс. Ну, например, песок. Под видом земляных работ организуется нелегальный карьер и добыча. Разработка месторождения идет несколько лет, поэтому реконструкция объекта специально задерживается. Подписываются фиктивные акты о сложности геологических работ и т.д, на преодоление которых выделяются дополнительные бюджетные средства. По завершении реконструкции начальник полигона выходит на пенсию мультимиллионером.

3. Списание и утилизация

Каждый день в армии подписываются акты о списании того или иного имущества. Особенно если идет война.

Самолеты, корабли, автомобили, силовые и энергетические установки, кабели и электронное оборудование и даже целые военные базы в полной комплектации – все это может быть списано в один момент. Кроме того, имущество выходит из строя при воздействии противника, в процессе естественного износа, при поломках, авариях и в результате ЧП. Тот, кто распоряжается выкупом этого имущества по остаточной стоимости (и сам эту стоимость определяет), никогда не будет бедным человеком.

А можно просто распорядиться о том, чтобы со взлетной полосы только что закрытого военного аэродрома ночами тайно вывозили бетонные плиты, которых там – тысячи. В ответ на вопросы контролирующих органов можно похлопать глазами и сказать чистую правду – охраны на таком аэродроме нет, как и заборов.

Это главные и самые общие схемы. Есть что добавить? Пожалуйста в комментариях.

А в следующем посте мы кратко объясним, что нужно сделать, чтобы воровства в армии было как можно меньше.

Теперь о том, что делать с военной коррупцией.

Война – самое дорогостоящее мероприятие на земле, и армия – самый дорогостоящий государственный институт. И чем более развито государство, тем более дорогостоящий.

А воровство в армии – самое простое, самое прибыльное и самое безнаказанное. Просто потому, что любая армия – это государство в государстве, закрытая военной тайной, клановая и живущая по собственным законам структура.

Кроме того, налицо колоссальный контраст между ценой техники, которой управляет подготовленный офицер, и денежным довольствием этого офицера. Истребитель стоит десятки млн долларов, а зарплата военного летчика – ниже, чем у гражданского. В любой стране, подчеркнем. Это значит, что соблазн воровства в армии по степени интенсивности не сравним просто ни с чем.

Единственное, что способно этот соблазн укротить – СОВЕСТЬ. Моральный дух. Офицерская честь, употребляя язык уставов. Твердое убеждение в том, что воровство, тем паче у собственной страны – чудовищный позор. Убеждение, сравнимое в своей твердости с готовностью умереть за Родину. Собственно, вся армия держится на морали. Без морального духа и дисциплины армия – просто бессмысленная вооруженная толпа.

Но моральные убеждения возникают в человеке задолго до начала его службы в Вооруженных силах. Курсант приходит в училище уже со сформированной системой ценностей. Их можно поколебать, можно влиять, но нельзя изменить коренным образом.

Поэтому лучшее, что вы можете сделать для того, чтобы в нашей армии будущего не воровали – воспитывать достойными людьми ваших детей. Никаких других средств история не придумала.