Полная версия фильма на английском языке появилась на YT
#кино #baltuciltis
https://youtu.be/hcOqbEo4zaM
#кино #baltuciltis
https://youtu.be/hcOqbEo4zaM
Forwarded from Владислав Живица | Władysław Żywica
В 2020 году моя подруга участвовала в субботнике в Смоленске, в Рачевском овраге. В глине она нашла это (палеовенера?).
Вопрос к знатокам: ваши догадки, что это?
Для справки:
Рачевка. Район, известный каждому жителю Смоленска, и в то же время мало кто может рассказать вам о нём что-то конкретное, кроме того, что это где-то далеко и добираться туда не очень. …
Само название района – одно из древнейших в городе. В документах можно найти упоминание о Рачевке уже в 11 веке. Расположен этот район в восточной части города. В средневековье, в его ранней стадии, здесь располагалась одна из пристаней, где разгружались товары, идущие из Поволжья. Но после того, как татары разбили князя Владимира, товары сюда перестали поступать, что не могло не сказаться на развитии этого района. Постепенно всё начало чахнуть.
Вопрос к знатокам: ваши догадки, что это?
Для справки:
Рачевка. Район, известный каждому жителю Смоленска, и в то же время мало кто может рассказать вам о нём что-то конкретное, кроме того, что это где-то далеко и добираться туда не очень. …
Само название района – одно из древнейших в городе. В документах можно найти упоминание о Рачевке уже в 11 веке. Расположен этот район в восточной части города. В средневековье, в его ранней стадии, здесь располагалась одна из пристаней, где разгружались товары, идущие из Поволжья. Но после того, как татары разбили князя Владимира, товары сюда перестали поступать, что не могло не сказаться на развитии этого района. Постепенно всё начало чахнуть.
Гранива Гора
Недавно коллега поделился микротопонимом с реки Жижала - Гранива Гора. На фото можно видеть, как она выглядела несколько десятков лет назад. Сейчас преимущественно поросла лесом.
В качестве параллели сразу вспомнился Гранный Холм в Калужской области, неподалеку от знаменитого Чертого Городища. Изначально этимология мне виделась от 'грань' > граненый, то есть холм с ровными или крутыми сторонами. Но англоязычный Викисловарь пришел на помощь и раскрыл более глубокую, и уверен, что верную, этимологию.
Гранива - диалектное от праслав. *granivъ - оранжевый, точнее зелено-оранжевый или грязно-желтый цвет.
А ведь, действительно, гора песчаная, характерного рыжего цвета. Это видно и на спутниковом снимке, и на старых фото, и очевидно такой она была в древности, когда еще диалектное 'гранива' не было замещено на 'оранжевая / рыжая'.
#гранивагора #топонимика #жижала
Недавно коллега поделился микротопонимом с реки Жижала - Гранива Гора. На фото можно видеть, как она выглядела несколько десятков лет назад. Сейчас преимущественно поросла лесом.
В качестве параллели сразу вспомнился Гранный Холм в Калужской области, неподалеку от знаменитого Чертого Городища. Изначально этимология мне виделась от 'грань' > граненый, то есть холм с ровными или крутыми сторонами. Но англоязычный Викисловарь пришел на помощь и раскрыл более глубокую, и уверен, что верную, этимологию.
Гранива - диалектное от праслав. *granivъ - оранжевый, точнее зелено-оранжевый или грязно-желтый цвет.
А ведь, действительно, гора песчаная, характерного рыжего цвета. Это видно и на спутниковом снимке, и на старых фото, и очевидно такой она была в древности, когда еще диалектное 'гранива' не было замещено на 'оранжевая / рыжая'.
#гранивагора #топонимика #жижала
Статья тверского этнографа Г. Н. Базлова об исследованиях культа ужей в Тверской области
Часть 1
https://vk.com/@etnokniga-uzh-domovoi-chast-1
Часть 2
https://vk.com/@etnokniga-uzh-domovoi-chast-2
В статье:
- Живая традиция почитания ужей как "хозяев" дома и предков на северо-западе РФ в 90е годы.
- Почему оставление молока в блюдце домовому связано с культом ужей.
- Почему свист это способ связи с потусторонним.
- Зачем мыли ужей.
- Почему ужей изображали на боевых мстинских палках-"тросках".
- Почему ужи родственны кукушкам, ласточкам и соловьям.
И многе другое.
#культужей
Часть 1
https://vk.com/@etnokniga-uzh-domovoi-chast-1
Часть 2
https://vk.com/@etnokniga-uzh-domovoi-chast-2
В статье:
- Живая традиция почитания ужей как "хозяев" дома и предков на северо-западе РФ в 90е годы.
- Почему оставление молока в блюдце домовому связано с культом ужей.
- Почему свист это способ связи с потусторонним.
- Зачем мыли ужей.
- Почему ужей изображали на боевых мстинских палках-"тросках".
- Почему ужи родственны кукушкам, ласточкам и соловьям.
И многе другое.
#культужей
VK
Уж – ДОМОВОЙ. Часть 1
Г. Н. Базлов
Велопоход на Чертово Городище (Июль 2021). Часть 1
Земля Вятичей. Грейдеры тянутся средь спелых полей и задумчивых темных лесов. Колдовские речки, шепот трав, хищный клёкот коршуна пронзает высь.
Путь лежит за дальний горизонт. Там, за "Злым городом" Козельском, в лесной глуши, хранит тайны самое загадочное языческое святилище Верхней Оки - Чертово Городище.
#чертовогородище #землявятичей #galindaszeme #верховскиеземли #велопоход
Земля Вятичей. Грейдеры тянутся средь спелых полей и задумчивых темных лесов. Колдовские речки, шепот трав, хищный клёкот коршуна пронзает высь.
Путь лежит за дальний горизонт. Там, за "Злым городом" Козельском, в лесной глуши, хранит тайны самое загадочное языческое святилище Верхней Оки - Чертово Городище.
#чертовогородище #землявятичей #galindaszeme #верховскиеземли #велопоход
ДУДАРЬ
И. С. Соколов-Микитов (1929г.)
Осенью путешествовали мы по лесному соседнему уезду. Край этот и после революции остался глухой: стоят большие леса, водится лось и медведь. За медведями мы больше и ходили. Всякий день мы видели в лесу, на просеках, свежие следы зверей, похожие на след мужичьего лаптя, находили сорванные стебли сладкой лесной травы — «ствольев» — любимого лакомства медведей, видели дымившиеся кучи медвежьего помета, похожего на пироги с черникой. Мы стерегли зверей ночами на вытоптанных овсах, но так и не довелось нам тот раз повидать землячка нашего Топтыгина Михайлу...
А край был действительно медвежий, глухой. В деревнях встречали нас с опаской, не раз деревенское начальство спрашивало у нас документы (тут еще совсем недавно, как в старину, гулял по дорогам, губил души удалой разбойничек Кыш), потом, приглядевшись, делались доверчивее, проще. И даром что проходила совсем близко железная дорога и шумели в лесу поезда, — много страшных историй о разбойниках и бандитах, о зарезанных и убитых охотниках наслышались мы за дорогу.
Приятель мой, хранитель музея и собиратель старины, упрямо хлопотал о своем. Однажды, посмеиваясь, угостивши нас чаем и новостями, деревенский председатель нам сказал:
— Есть, есть у нас один старичок, зовут Семеном. На старинной умеет играть дуде, песен много знает, вы к нему пройдите...
Напившись чаю, мы отправились искать Семенов двор. Деревни в Бельском уезде, не в пример нашим дорогобужским, глядят чисто, крыши тесовые, лес на стенах ровный, избы высокие, светлые. Мы вошли в новую, наполовину отделанную избу. Курносая девка выбежала нам навстречу; ахнув от испуга и топая босыми пятками, скрылась. В избе было просторно и пусто. Мы остановились.
Молодой бритый мужик вошел, подозрительно оглядывая нас и наши охотничьи ружья. Мы поспешили рассказать, что приехали из города, занимаемся охотой, что надо бы нам повидать старичка Семена, послушать его игру на старинной дуде.
Молодой хозяин был уже бывалый, смекалистый человек. Чуялось это и по говору с газетными городскими словами, и по тому, как пренебрежительно он улыбнулся, узнав, что ищем мы старика, интересуемся его дудою.
— Марья, покличь батьку! — крикнул он, приоткрыв дверь.
Он провел нас в неотделанную половину, где было прохладно, лежали в углу на выструганном, чистом полу стружки, приятно пахло смолой. Мы сели и закурили, поглядывая в окошко на деревенскую чистую улицу с новым колодцем и колодезным журавлем.
Старик пришел не скоро. Вошел он, тихонько ступая лаптями, осторожно прикрыл за собою дверь. С нами он поздоровался за руку. Был он мал ростом, сух, узок в плечах; на маленьком, загорелом, смуглом лице его курчавилась короткая, легкая бороденка, улыбался он по-детски, виновато, как улыбаются чувствующие себя лишними, обиженные в семьях старики.
Все в нем было легкое: походка, спутанные на голове серые волосы, взгляд, манера легонько покашливать и прикладывать к губам руку, даже белая холщовая рубаха как-то особенно и легко лежала на покатых его плечах. Руки его были легки, сухи и почти по-женски малы.
— Здравствуй, Семен, — сказали мы. — Вот мы из города, за медведями вашими ходим.
— Дело хорошее, — сказал он, улыбаясь и оглядывая нас живыми глазами. — Дело хорошее: надо попугать зверя...
— Медведи-то медведями, а вот слыхивали мы, что ты большой мастер играть на дуде, петь старинные песни. Покажи-ка нам свое искусство.
Он не стал много запираться, отнекиваться, ответил просто, будто того и ждал от нас:
— На дуде? Эх, братики, дуда-то моя чай теперь уж рассохлась: двадцать годиков в руки не брал, навряд вспомню сыграть.
— Вспомни, пожалуйста!
— Не знаю, не знаю, — ответил он, — навряд вспомню... Да и дуду теперь не сыщешь, на чердаке куры загадили ...
Мы долго уговаривали его отыскать дуду. Должно быть, и в самом деле далеконько завалилась дедова дуда: мы слышали, как он лазил на чердак, приставлял к стене лестницу, как ходил потом на колодец отмывать с дуды грязь.
И. С. Соколов-Микитов (1929г.)
Осенью путешествовали мы по лесному соседнему уезду. Край этот и после революции остался глухой: стоят большие леса, водится лось и медведь. За медведями мы больше и ходили. Всякий день мы видели в лесу, на просеках, свежие следы зверей, похожие на след мужичьего лаптя, находили сорванные стебли сладкой лесной травы — «ствольев» — любимого лакомства медведей, видели дымившиеся кучи медвежьего помета, похожего на пироги с черникой. Мы стерегли зверей ночами на вытоптанных овсах, но так и не довелось нам тот раз повидать землячка нашего Топтыгина Михайлу...
А край был действительно медвежий, глухой. В деревнях встречали нас с опаской, не раз деревенское начальство спрашивало у нас документы (тут еще совсем недавно, как в старину, гулял по дорогам, губил души удалой разбойничек Кыш), потом, приглядевшись, делались доверчивее, проще. И даром что проходила совсем близко железная дорога и шумели в лесу поезда, — много страшных историй о разбойниках и бандитах, о зарезанных и убитых охотниках наслышались мы за дорогу.
Приятель мой, хранитель музея и собиратель старины, упрямо хлопотал о своем. Однажды, посмеиваясь, угостивши нас чаем и новостями, деревенский председатель нам сказал:
— Есть, есть у нас один старичок, зовут Семеном. На старинной умеет играть дуде, песен много знает, вы к нему пройдите...
Напившись чаю, мы отправились искать Семенов двор. Деревни в Бельском уезде, не в пример нашим дорогобужским, глядят чисто, крыши тесовые, лес на стенах ровный, избы высокие, светлые. Мы вошли в новую, наполовину отделанную избу. Курносая девка выбежала нам навстречу; ахнув от испуга и топая босыми пятками, скрылась. В избе было просторно и пусто. Мы остановились.
Молодой бритый мужик вошел, подозрительно оглядывая нас и наши охотничьи ружья. Мы поспешили рассказать, что приехали из города, занимаемся охотой, что надо бы нам повидать старичка Семена, послушать его игру на старинной дуде.
Молодой хозяин был уже бывалый, смекалистый человек. Чуялось это и по говору с газетными городскими словами, и по тому, как пренебрежительно он улыбнулся, узнав, что ищем мы старика, интересуемся его дудою.
— Марья, покличь батьку! — крикнул он, приоткрыв дверь.
Он провел нас в неотделанную половину, где было прохладно, лежали в углу на выструганном, чистом полу стружки, приятно пахло смолой. Мы сели и закурили, поглядывая в окошко на деревенскую чистую улицу с новым колодцем и колодезным журавлем.
Старик пришел не скоро. Вошел он, тихонько ступая лаптями, осторожно прикрыл за собою дверь. С нами он поздоровался за руку. Был он мал ростом, сух, узок в плечах; на маленьком, загорелом, смуглом лице его курчавилась короткая, легкая бороденка, улыбался он по-детски, виновато, как улыбаются чувствующие себя лишними, обиженные в семьях старики.
Все в нем было легкое: походка, спутанные на голове серые волосы, взгляд, манера легонько покашливать и прикладывать к губам руку, даже белая холщовая рубаха как-то особенно и легко лежала на покатых его плечах. Руки его были легки, сухи и почти по-женски малы.
— Здравствуй, Семен, — сказали мы. — Вот мы из города, за медведями вашими ходим.
— Дело хорошее, — сказал он, улыбаясь и оглядывая нас живыми глазами. — Дело хорошее: надо попугать зверя...
— Медведи-то медведями, а вот слыхивали мы, что ты большой мастер играть на дуде, петь старинные песни. Покажи-ка нам свое искусство.
Он не стал много запираться, отнекиваться, ответил просто, будто того и ждал от нас:
— На дуде? Эх, братики, дуда-то моя чай теперь уж рассохлась: двадцать годиков в руки не брал, навряд вспомню сыграть.
— Вспомни, пожалуйста!
— Не знаю, не знаю, — ответил он, — навряд вспомню... Да и дуду теперь не сыщешь, на чердаке куры загадили ...
Мы долго уговаривали его отыскать дуду. Должно быть, и в самом деле далеконько завалилась дедова дуда: мы слышали, как он лазил на чердак, приставлял к стене лестницу, как ходил потом на колодец отмывать с дуды грязь.