🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) -

Выборы без политики

В России одновременно идут два разнонаправленных движения. Очередная деполитизация, которая упакована в центристко-патриотическую обертку «за все хорошее, против всего плохого». И одновременная политизация этих же процессов, так как базовых понятий, что такое хорошо, а что такое плохо – не существует, а постоянные пляски между неопределённой традицией и неясным прогрессом, порождают тот самый когнитивный диссонанс у рядового гражданина. Эти процессы наиболее ярко проявляются в моменты избирательных кампаний, которые проходят уже дважды за этот год. Политические запросы зреют и даже перезревают, так и не находя выхода в реальность.

Президентская кампания, завершившаяся в середине марта этого года, серьезно разогрела политическое поле. Она зафиксировала ряд важных изменений ландшафта, среди которых – ослабление старых партийных проектов, запрос на перемены и новые лица. ЕДГ-2024 декларировал, что эти запросы будут учтены. Мало того, после переизбрания Путина на новый срок многие ожидали масштабных ротаций в управленческих системах. Но, в конечном счете, номенклатурную «кубышку» перетрясли незначительно, правительственные и губернаторские корпусы обновились на 15-30%, тем самым разочаровав как сторонников традиционалистской «культурной революции», так и тех, кто ожидал новую «оттепель» и перестройку.

Эта своеобразная «подморозка» системы понятна. Много нерешенных вопросов вне сферы контроля внутренней политики заставляют максимально аккуратно подходить к любым переменам внутри системы. Но в обществе накапливаются противоречия, которые теперь носят не просто экзистенциальный характер, но и вполне себе прикладной. Например, вопросы, связанные с мигрантами, провоцируют как экономическую дискуссию (в т.ч. и внутри правительства, которое не очень понимает, что от него в итоге нужно), так и дискуссию по безопасности, включая терроризм, массовые беспорядки, и даже культурную – связанную с личными границами граждан внутри многонационального государства. По идее, если бы выборы проходили в реальном политическом пространстве, то мы бы имели настоящую борьбу полярных точек зрения. Что-то похожее происходит в той же Германии, где тема мигрантов в последние годы стоит максимально остро.

Но в нашем политическом пространстве мы видим вполне управляемое схлопывание политической повестки до базовой темы единения вокруг патриотических чувств без какой-либо рефлексии. Здесь возможен либо ресантимент о великом прошлом, либо фантазии о прекрасном будущем, где настоящее рассматривается через призму простых бытовых неприятностей. То самое «пространство двора», с неминуемой покраской лавочек, пусть порой и в более широком понимании проблемы. Тем нее менее, реальные проблемы все-таки просачиваются в политическое поле, пусть и в формате спора о запрете никабов или реакции на попытку борьбы с домашним насилием. Так или иначе, любой частный случай становится раскалывающей темой, каждая из которых в будущем может стать болевой точкой политизации. Более глобально черту можно провести между сторонниками дальнейшей эскалации и сторонниками нормализации. Вопрос только в нормах и допустимых границах перестройки общества.

Собственно, политика и должна помочь найти компромисс между радикально противоположными точками зрения, а ее легальная форма – выборы - реально определить число сторонников той или иной общественной модели. Но пока мы продолжаем жить в модели Кордонского между «в реальности» и «на самом деле». Но если раньше этот чисто русский приводной механизм исправно работал и даже создавал флер той самой уникальности непонятой души, то сегодня он может привести к опасному сближению наших двух миров на разных поверхностях ленты Мебиуса. Похоже, что все эти вопросы могут разом встать в избирательном цикле 2026 года, когда конструктивная оппозиция окончательно забудет, что такое публичная политика и как в нее играть.

Правительство хочет бороться с иностранной лексикой. Этот пункт был включен в план реализации основ политики по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей.

Предполагается, что Минпросвещения, Минобрнауки и Минкультуры в ближайшие месяцы выработают критерии излишнего использования зарубежных слов «в публичном пространстве, произведениях литературы и искусства, средствах массовой информации, образовательной и просветительской деятельности». А кабинет министров начнет проводить некие мероприятия по противодействию злоупотреблениям.

📌 В феврале 2023-го Владимир Путин подписал закон, ограничивающий использование иностранной лексики. Пока его действие распространяется только на государственные органы и чиновников. Им запрещено употреблять зарубежные слова в случае, если у них есть русские синонимы.

@kfm936

Придворная интеллигенция исторически занимает нишу наиболее "красивой" ("папа - умный, мама - красивая") части общества. Если изучить происходящие за последние 2 года процессы, опираясь на классовый и формационный подход, напрашивается вывод, что в целевой формации интеллигенция просто не нужна. Это чуждый, совершенно непонятный и излишний класс, который лишь сосёт соки из народа-богоносца, в то время как данные соки могли бы быть перенаправлены более приятным людям, к примеру, каким-нибудь людоедам. Даже придерживаясь патриотической позиции, представители культуры кухонь продолжают шатать скрепы сверхцентрализованного государства: требуют свободы, равенства, борьбы с воровством и эгоизмом чиновничества, опираясь на максиму единства нации для борьбы с 50% мирового ВВП, т.е. пытаются противопоставить способ достижения цели (экзистенциальный идеологический конфликт) самой цели (тотальная власть правящего сословия). А такое не прощается. По этой причине все гимны, пафосные памфлеты и иные продукты творчества патриотической интеллигенции в случае воцарения "новой нормальности" будут использованы в рамках культурной революции точно так же как в своё время под руководством Сталина, Пол Пота или сошедшего в безумие Мао. Если капиталисты, надеясь сбежать со всеми своими сверхдоходами в последний момент, согласно Ленину, подвержены искушению продать веревку, на которой их повесят, то придворная или стремящаяся стать придворной интеллигенция лучше всех умеет придумать идеологическое и философское обоснование своего уничтожения. Абсолютно искренне, структурно, тезисно, во имя Великой цели - до чего правящее сословие или его социальная опора из культуры "советской прачечной" вряд ли были бы способны додуматься самостоятельно.

Завершение эпохи конкурентных выборов в Москве, которое уже фактически состоялось с принятием решения о фактическом отказе от бумажных бюллетеней и переходе к голосованию через дистанционное электронное голосование (ДЭГ) на выборах в Мосгордуму, станет новым этапом переустройства страны в режим "осажденной крепости"

Желание политадминистраторов купировать потенциальные угрозы вполне понятно и даже предсказуемо.
Поэтому в скорой перспективе решение о переводе на ДЭГ, вероятно, будет принято и на федеральном уровне, с тем, чтобы следующие выборы в Госдуму в 2026 году прошли по аналогичной схеме, как и все последующие.

Однако, необходимо понимать, что принятие таких решений, принося тактическую стабильность и уверенность в невозможности непредвиденных исходов выборов в сложное время, стратегически закладывает серьезные угрозы.
Формирование замкнутой избирательной системы, где политический класс получит широкие возможности по закреплению у власти, со временем приведет к ещё большему отторжению избирателей от него.
Но главные угрозы от этого - весьма отдаленная перспектива.

А вот неминуемая в новых условиях масштабная деградация "кадровых лифтов" и механизмов ротации "политического класса", а также выдавливание из профессии вследствие невостребованности значительной части специалистов по выборным процедурам, создаёт опасности уже в гораздо более близкой перспективе.
Эти угрозы, судя по всему, были признаны несущественными.

Но тем не менее, их обязательно нужно принимать во внимание...

В Воронежской области прилетело по складу боеприпасов, идет пожар и детонация.

Наша информационная система СМИ называет это «падением беспилотника». Вроде как бы летел себе куда-то беспилотник и вдруг упал, причем так удачно, что ровно в склад боеприпасов. К «хлопку», «задымлению» и «подтоплению» добавилось новое: «падение».

В реальности же, скорее всего, дрон летел ровно туда, а красиво он упал или кувыркаясь от противодействия системы ПВО — вопрос вторичный. Успех системы ПВО измеряется одним критерием: если удалось цель уничтожить в полете или изменить ее траекторию, увести от намеченного ею объекта. Если цель прилетает куда и летела, то это провал ПВО и более ничего.

Кстати, в рамках таких критериев, если ПВО отклоняет ракету или беспилотник, и они падают в стороне от военного объекта даже на жилую застройку, это тоже формально подпадает под понятие успеха для противовоздушной обороны. Хотя для тех, на кого всё это падает, успехом это явно не кажется.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

обозреватель ЪFM Дмитрий Дризе

Цифровизация все уверенней шагает по стране. Самым передовым субъектом, естественно, является Москва, где выборы в Мосгордуму отныне проходят преимущественно в дистанционном электронном режиме. Также в стране началось тестирование системы социального рейтинга под названием «МЫ». Что это значит? Гражданин РФ передает, пока что добровольно, государству полную информацию о себе – дабы последнее смогло оценить его сильные и слабые стороны. На сегодня это просто эксперимент, но в перспективе, понятно: дело идет к созданию «идеального человека» – достойного гражданина. Те же, кто этому статусу не соответствуют - потенциальные смутьяны и маргиналы, вольнодумцы и прочие похожие категории, потенциально попадают в группу риска. Теоретически.

Что же это: неужели электронный концлагерь? - спросите Вы. Да нет, просто руководство страны хочет сделать нашу жизнь максимально комфортной. Так, чтобы не было смысла думать, скажем, о реформах, конкурентных выборах, и о других «пережитках прошлого». Все очень просто: хочешь жить хорошо - борись за высокий социальный рейтинг. Как бороться – понятно: правильно голосуй, поддерживай во всем власть, не пей, не кури, и будет тебе счастье. А если нет – пойдешь работать на стройку – и то, в лучшем случае.

Идея создания идеального человека не нова. Все это пытались внедрить и раньше, но не получалось. В том числе и потому, что тогда не было прорывных технологий, которые есть сейчас. Так что нынче шансы возрастают, причем, кратно. Что же касается выборов, здесь читается ясный сигнал: друзья, вы же все понимаете, зачем задавать лишние вопросы – не время сейчас для электоральной демократии, вот лет через десять, когда общество станет более конструктивным – тогда, может быть. А сейчас давайте просто нажмем кнопку и сделаем правильный выбор, это же так удобно. И вот так невольно задумаешься: а, может быть, это и к лучшему, может быть, так и надо? Мы же не хотим загнивать как проклятый Запад.

Правительство в очередной раз озаботилось вопросом чистоты русского языка. Больше всего опасений в этой связи появляется у представителей рекламного бизнеса, но #обовсемпопорядку.

Кабмин утвердил документ с очень громоздким названием «План мероприятий по реализации в 2024-2026 гг. основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Один из его пунктов посвящен борьбе с излишним использованием иностранной лексики.

Стоит отметить, что закон, ограничивающий употребление зарубежных слов в публичной сфере, Владимир Путин подписал еще в прошлом году. Правда, его действие распространялось исключительно на чиновников и государственные органы. Правительство же намерено противодействовать англицизмам везде: и в литературе, и в СМИ, и в образовании, и, конечно, в рекламе.

Что именно считать чрезмерным использованием иностранной лексики, власти еще не определились. Критерии должны выработать к февралю. Предполагалось, что под запрет попадут слова, которым можно подобрать синонимы на русском. Но, как отмечают лингвисты, кабмину ничего не мешает регламентировать допустимую частоту употребления заимствований в любом тексте, будь то короткое сообщение или художественное произведение.

Издательства и маркетологи рассчитывают, что власти не станут перегибать палку. Впрочем, нынешнее законодательство, как это часто случается, оставляет простор для трактовок. Как быть, например, со словом «кешбэк»? С одной стороны, ему можно подобрать замену в русском языке — «возврат средств за покупки». Но это выражение, безусловно, более длинное и куда меньше подходит для рекламных текстов.

Подумают ли в правительстве об удобстве новых языковых норм для бизнеса, пока непонятно. Так что под угрозой могут оказаться и некоторые торговые марки. Кто знает, может быть «стрипсы и наггетсы» придется заменить на «золотистые кусочки куриного филе, обжаренные в масле и хрустящей панировке».

Не исключено, что подбирать синонимы придется и компаниям, предлагающим клиентам «уникальный экспириенс» или «быстрый букинг». Это если чиновники не вспомнят о других своих предложениях и не начнут бороться с любыми названиями на латинице.

Так или иначе, поиск русскоязычных аналогов обойдется бизнесу в несколько десятков миллионов рублей, которые придется потратить на работу креативных групп, перерисовку рекламной графики и перезапуск маркетинговых кампаний. В некоторых случаях, возможно, придется поменять и айдентику бренда. Простите, хотел сказать, набор торговых наименований и их особое визуальное и стилистическое оформление, благодаря которому организация отличается от своих конкурентов и привлекает потребителей.

Иван Хорушевский специально для @kfm936

Специально для «Кремлевского безБашенника» обозреватель ЪFM Дмитрий Дризе пишет об электронном концлагере о том, как цифровизация все уверенней шагает по стране. Хочешь жить хорошо — борись за высокий социальный рейтинг. Как бороться — понятно: правильно голосуй, поддерживай во всем власть, не пей, не кури, и будет тебе счастье. А если нет — пойдешь работать на стройку — и то, в лучшем случае. От себя добавим — РОЖАЙ, но тут небольшой нюанс, ведь по словам вице-премьера Татьяны Голиковой, в России наблюдается стремительное снижение числа россиянок репродуктивного возраста, которое носит долгосрочный характер и продлится вплоть до 2046 года. А попасть на стройку, действительно, не у всех получится, так как, например, один плиточник из КНДР работает в 2,5 раза быстрее, чем такой же специалист из России, о чем нам поведал вице-премьер Марат Хуснуллин.

Успех "общественно-политической цифровизации" налицо, поскольку ещё несколько лет назад даже предположение о возможности перевода голосования на выборах в Мосгордуму практически полностью в электронный вид или о начале внедрения системы социального рейтинга "МЫ" вызвало бы несогласие и отторжение, а ныне это уже суровая реальность

Впрочем, нужно понимать, что опыт пандемии коронавируса наглядно продемонстрировал, что эффективность такой цифровизационной модели заканчивается ровно там, где она начинает кардинально противоречить жизненным интересам граждан.
Поскольку выборы для большинства населения к таковым не относятся, то вряд ли перевод голосования на ДЭГ приведет к проявлениям массового их неприятия и тем более протестам.
Оно лишь поспособствует дальнейшему нарастанию отстранённости избирателей от "политического класса" и дальнейшему падению интереса граждан к политике.
А вот попытка массового внедрения системы социального рейтинга, с целью "создания идеального человека", может серьезно поколебать лояльность значительной части населения, как это произошло с QR-кодами и коронавирусными ограничениями.

Но проблема в том, что кажущаяся простота внедрения подобных нововведений играет злую шутку и ожидать перелома тенденции на "ограничительную цифровизацию", пожалуй, не стоит...

Дмитрий Дризе — о визите в РФ премьер-министра Индии

Согласно официальному заявлению Кремля, главными на переговорах будут вопросы экономики, в том числе устранения дисбалансов в торговле. Между тем не секрет, что по итогам прошлого года ведущим партнером Дели стал Вашингтон — товарооборот между ними составил $128,5 млрд, что в два раза больше аналогичных российских показателей. Торговля с Москвой — дело сейчас рискованное, поскольку существует вероятность попасть под вторичные санкции США, а также ЕС.

Можно рискнуть сказать, что главной темой разговора в Москве будет все-таки не экономика, а обстановка вокруг Украины. Все в нее упирается, и это мешает двусторонним связям. Нарендра Моди, наверное, поинтересуется перспективой завершения всей этой истории. А может быть, даже предложит некий вариант решения проблемы. У председателя КНР Си Цзиньпина есть же свой мирный план, у Индии таковой тоже может быть.

И здесь возникает новая трудность. Друг и стратегический партнер — Китай — может не очень хорошо отреагировать на потенциальное дальнейшее сближение своего российского союзника и регионального конкурента в лице Дели. В целом разворот на Восток — дело непростое. Нынешние партнеры, конечно, дружественные, но не такие уж и простые, как это может показаться на первый взгляд.

С нами все ясно

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Мастер пера

Борьбу с иностранными словами начал еще Ленин, который со страниц газеты «Правда» призвал объявить войну коверканью русского языка. Спустя век тот ленинский почин широко поддержан нынешним российским руководством. В прошлом году указом президента об изменениях в «Основах государственной культурной политики» был объявлен поход против излишнего использования иностранной лексики. При этом налагался запрет на иностранные слова в выступлениях чиновников и официальных документах, за исключением таких случаев, когда те или иные чужеземные слова не имеют русских аналогов.

К решению таких первоочередных задач российской власти на культурно- языковом направлении подключилась и Госдума. А на прошедшей неделе дошел черед и до правительства РФ, которое постановило противодействовать избыточному употреблению иноземных слов в публичном пространстве. Между тем, сколько верхи не бьются за чистоту языка и за импортозамещение англицизмов, а воз пока что и ныне там.

Например, правоохранительная система продолжает привлекать отдельных граждан за «фейки» об армии и политическом курсе, в то время как само английское слово «фейк» в свете новых веяний уже должно бы выводиться из оборота. Тем более, что отказ от чуждых русскому уху слов возник не по простой прихоти руководства, а связан с необходимостью защиты страны и населения от внешнего информационно- психологического воздействия, направленного на разрушение традиционных ценностей. Так в официальных документах и говорится, и это означает, что и все дела о фейках нуждаются, как минимум, в исправлении формулировок, а то и вообще в переосмыслении, потому что, как выясняется, они могут быть связаны с коварным воздействием неугомонного Запада, который не просто так насаждал России свои мудреные словечки, а явно для того, чтобы настроить одних против других и посеять в государстве хаос.

Безусловно, во времена той Гражданской войны Ленину было проще бороться с иностранной лексикой хотя бы потому, что народ в своей массе в ту пору еще до такой степени не проникся соблазнами западного образа жизни, как это произошло с нынешним поколением россиян. Знатоков иностранных языков в России и сейчас немного, но и стар, и млад легко разбавляют свою речь разнообразными заимствованиями то из английского, а то даже и из французского с немецким. Да и как не разбавлять, если за период сотрудничества с Западом россияне наизусть выучили названия их автомобилей, бытовой техники и прочих полезных в быту предметов. Хорошо еще, что граждане не торопятся разворачиваться на Восток и еще не наловчились жонглировать китайскими словами в той мере, в какой в российский уклад проникли англицизмы.

В новых указах о борьбе за чистоту языка политкорректно не говорится о том, слова каких языков являются наиболее непотребными, а по букве заявленной повестки зачистке и фильтрации подлежит вся без исключения чужеродная лексика. Хотя, если судить по нюансам геополитики, отношение к заимствованиям из восточных наречий наверняка будет более лояльным, чем из тех языков, к которым страна тянулась все предыдущие десятилетия.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества

18 + НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ИНОЗЕМЦЕВЫМ ВЛАДИСЛАВОМ ЛЕОНИДОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ИНОЗЕМЦЕВА ВЛАДИСЛАВА ЛЕОНИДОВИЧА

Прошедший вчера второй тур парламентских выборов во Франции стал днём впечатляющего – но, вероятно, последнего – успеха для левых сил. Несмотря на то, что «Национальное объединение» М. ле Пен набрало 37,1% голосов (33,2% в первом туре), консолидация левых и центристов позволила им допустить в парламент лишь 143 представителя партии и обеспечить себе абсолютное большинство мест (182 получил «Новый народный фронт» и 168 – пропрезидентская партия «Вместе!»). Результаты означают, что общество послало власти в первом туре однозначный сигнал о своём стремлении сдвинуться вправо, а в результате политика правительства неизбежно окажется более левой.

Такой исход выборов в Национальное собрание я бы назвал худшим из возможных. Начиная с конца 2000-х годов, французские избиратели не раз пытались заставить своих лидеров поправеть: с одной стороны, президентами избирались Н.Саркози и Э.Макрон, выступавшие с правых и правоцентристских позиций, в то время как традиционная Социалистическая партия практически прекратила своё существование; с другой, число голосов, собиравшихся «Национальным объединением», выросло с 1,16 млн в 2007 году до 2,99 млн. в 2017-м и 10,6 млн. в первом туре выборов 2024-го. Однако все эти попытки не приносили реального результата: социальная и иммиграционнная политика оставались достаточно левыми, а мобилизация «Нового народного фронта» показала, что идеи нахлебничества во французском обществе практически неискоренимы.

Выборы 2024 года могли принести весьма интересные результаты, если бы «Национальное объединение» сформировало заслуживающую его популярности фракцию и сумело бы пусть и ненадолго, но решительно изменить направление французской политики. В этом случае избиратели могли бы оценить существующие альтернативы и сделать ответственный выбор в 2027 году, когда в стране пройдут президентские выборы, после которых нынешний состав Национальной ассамблеи практически наверняка будет распущен. В сложившейся же ситуации можно предположить, что новое правительство станет проводить ещё более левую политику (Ж.-П.Меланшон уже высказался в том духе, что премьером должен стать представитель «Нового народного фронта»), что лишь усилит поддержку М. ле Пен и её партии в ближайшие годы.

В общем, мне кажется, что левые во Франции одержали классическую «пиррову победу»: их успех обусловлен исключительно боязнью французов реалистично оценить положение дел в стране и признать необходимость существенных – и неизбежных – перемен. Этот страх велик, но рано или поздно реальность всё равно победит иллюзии. И правительство «Нового народного фронта», не исключено, окажется не более долговечным и успешным, чем власть того оригинала, от которого современные французские левые позаимствовали популярное название своего политического блока.

Разговоры о скором достижении мира на каких-нибудь условиях были заметны в мае-июне в украинской повестке. А в российской к ним относились (и относятся) с скепсисом и иронией. Ничто в транслируемых публичными спикерами эмоциях особо не указывает, что они уже в процессе переосмысления и поиске вариантов.
Сегодняшняя утренняя эскалация как бы намекает, что тема международной миротворческой активности замечена. И есть желание продемонстрировать свои возможности на фоне общей дипломатической суеты.
Усилит это позиции на гипотетических переговорах или ослабит – это всегда лотерея.

Представляется, что прием премьер-министра Индии Нарендра Моди в Москве будет подчёркнуто благожелательным и дружественным

Вызвано это, помимо желания укреплять отношения с одним из важнейших государств Глобального Юга, да и мира в целом, ещё и определенным недовольством Кремля позицией Пекина по мирному урегулированию "украинского кризиса", несколько отличающейся от российской, а также накопившимися проблемами во взаимоотношениях (в первую очередь, соблюдением китайскими банками и компаниями антироссийских санкций).

Также Москва заинтересована в публичной демонстрации независимости своей внешней политики от Пекина, поскольку тезисы о следовании России в фарватере китайских интересов получили широкое распространение на Западе, более того, начали тиражироваться на неофициальных информационных площадках КНР. Вполне естественно, что Кремль это сильно раздражает, поэтому визит премьер-министра Индии, имеющей с Китаем давнюю историю крайне непростых взаимоотношений, в т.ч. территориальный конфликт, как нельзя лучше подходит для демонстрации отсутствия зависимости.

Кстати, учитывая жесткое соперничество Индии и Китая, если "у председателя КНР Си Цзиньпина есть свой мирный план", то не просто "у Индии таковой тоже может быть", а он обязательно должен появиться. И весьма вероятно, что сегодня он если и не будет предъявлен широкой публике, то по крайней мере, он может быть обозначен Моди не публично.

В общем, "не переключайтесь, будет интересно..."

Некоторые склонны и вправду считать уникальным рецептом всеобщей гармонии известный посыл одной из человеколюбивых религий насчет того, что если ударили по левой щеке, нужно после этого непременно подставить и правую, и тогда уж точно удастся возлюбить ближнего своего. Другие им оппонируют, что тезис "не забудем, не простим!" как раз и является прививкой от исторической и фактической слепоты, и что любить всех ближних после разного рода ударов, по определению, невозможно. Хотя третьи иногда пытаются вставить в эту дискуссию свои "пять копеек": бьет - значит, любит. Но тогда в воздухе зависает закономерный вопрос: если любви не вышло, и если при этом ничего не забывать и не прощать - тот как с этим ВСЕМ жить дальше? А если уж все-таки и прощать - то кого и за что и когда?..

История с ограничением употребления иностранной лексики мне понятна и близка хотя бы потому, что я являюсь противником “птичьего языка”, в который превратилась речь людей, работающих в определенной сфере. Чаще всего это медиасфера и IT с бесконечными прессволлами, митапами и коворкингами, которым легко найти русскоязычные аналоги. В тоже время я прекрасно отдаю себе отчет в том, что этот “птичий язык” играет единственную роль - жонглирование англицизмами призвано продемонстрировать принадлежность их обладателя к определенной профессиональной и социальной группе. Это такие приметы, по которым свои узнают своих. В каком-то смысле это было всегда - взять хотя бы российское дворянство версии начала 19-го века с его высмеянной еще Грибоедовым “смесью французского с нижегородским” - лексика указывала на принадлежность к определенному социальному классу. Похожая ситуация, кстати, до сих пор существует в Великобритании, где по типу акцента, «выговора» человека можно в первые же минуты общения с ним составить представление не только о месте его происхождения, но также о социальном уровне и даже достатке. Хороший “выговор” там - это, среди прочего, неотъемлемый элемент продвижения по социальной лестнице. С той лишь разницей что в их случае речь все таки идет об их собственном, английском, языке, в то время как в России с незапамятных времен установилось неписанное правило, что все лучшее берется из-за границы.

Поэтому данную инициативу я, во-первых, могу поддержать как сторонник чистоты и сохранения русской речи. Да, безусловно, я понимаю, что язык - не статичная система, а живое существо, которое постоянно совершенствуется и развивается, в том числе вбирая в себя и иностранные слова. Но логика и здравый смысл позволяет отличить естественный процесс заимствования иностранных слов от намеренного коверкания языка в угоду созданию своего рода арго для определенной соцгруппы. Во-вторых, это претит мне даже с точки зрения здорового патриотизма. Стремление обучиться “птичьему языку” и попасть в некую социальную группу связано с ее престижем в глазах общества. Мне бы крайне не хотелось наблюдать, как знаком престижа становится отказ от владения грамотной родной речью в пользу непонятного суржика.

Но есть и НО. План мероприятий разрабатывается не в рамках сохранения русского языка и культуры, а в рамках плана мероприятий по укреплению в России традиционных ценностей. К сожалению, в последнее время под этим флагом к реализации предлагаются подчас довольно дикие и откровенно хайповые инициативы - людьми, которые откровенно выстраивают на этом личные карьеры. И часто это происходит через создание системы запретов вместо мотивации и качественных примеров того, как надо. Подозреваю, что так будет и в этот раз. В то время как начать надо с простого. А именно вернуть должности корректоров в систему СМИ, книгоиздательства и выпуска массового развлекательного контента. С начала “десятых” годов, одновременно с тотальной цифровизацией информационного простанства от корректоров стали избавляться за “ненадобностью”. На первое место вышла скорость подачи информации, ее способность привлечь внимание потребителя и одновременное стилистическое опрощение речи письменной и устной, в лучших традициях формата веб 2.0. В этих новых условиях корректор с филологическим образованием был многими работодателями оценен как промежуточное архаичное звено, на котором к тому же можно сэкономить. Есть же и автозамена в конце концов. Поначалу это выражалось в участившихся опечатках, а потом дело начало набирать обороты - стали появляться все более грубые и примитивные ошибки, “поехали” лексические нормы. В целом, я бы сказал, у нас утерян грамматический стандарт для среднего россиянина. Люди делают поразительные орфографические, лексические и грамматические ошибки, потому что у них нет образца. Потому что больше никто не следит за тем, что пишут журналисты или произносят дикторы. На этом фоне увеличение числа англицизмов - лишь последующий и закономерный этап, с которым бессмысленно бороться, не решив проблему в корне.

Ваш Юрий Долгорукий.