Немного - о "серых кардиналах" информационной повестки

Судя по динамике новостей в ленте Телеграм, создается стойкое впечатление, что ураган в Москве и других регионах оказался "ближе и родней" с точки зрения востребованности аудиторией, чем нынешние актуальные известия, приходящие из такого далекого Вьетнама. Выходит, не геополитикой единой жив обыватель человек, сколько его ей ни потчуй?..

Визит Путина в КНДР и Вьетнам напоминает поездки Си по странам Центральной Азии.
При всем декларируемом взаимном уважении и партнерстве сначала Китай, а теперь и Россия пытаются ближайшим соседям друг друга предложить альтернативу «старшего брата».

Тем более, что и для Пхеньяна, и для Ханоя подчинение Пекину вовсе не является безусловным и аксиоматичным.
Между Китаем и Вьетнамом 45 лет назад вообще разгорелась «первая социалистическая» война.
Северная Корея, занимающая часть земель, которые в средние века входили в государство Когурё, крайне болезненно воспринимает попытки его включения в национальную историю КНР.

В то же время КНДР как ни одна другая страна региона зависит от Китая экономически. В расчете на пополнение своих опустошенных санкциями резервов Пхеньян даже поставляет успешному и богатому соседу электроэнергию, усугубляя собственный энергокризис.
Хотя, скажем, 70 лет назад Северная Корея была региональным энергетическим лидером, благодаря Супхунской ГЭС, построенной японцами, но позднее восстановленной советскими инженерами, и даже увековеченной на государственном гербе.
Зато – на контрасте -- в Ханое было заявлено о готовности «Русгидро» «принять участие в реконструкции и увеличении производительности ГЭС на вьетнамских реках».

Вряд ли всё дело исключительно в том, что у Вьетнама, в отличие от КНДР, есть чем платить за услуги российских энергетиков.
Пхеньян для Москвы – скорее военно-политический козырь в игре с Китаем, нежели геоэкономический.
Неслучайно самая резонансная статья (о военной помощи) российско-северокорейского договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве практически повторяет аналогичную статью договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, подписанного СССР и КНДР в июле 1961-го. Как раз на фоне стремительного ухудшения советско-китайских отношений.
Теперь снова «русский с китайцем братья навек». Но это не отменяет необходимости хеджирования такого «братства». Как вариант –за счет демонстрации возможностей по разрушению монополии Китая в межкорейском арбитраже.
И пока Северная Корея будет продолжать играть роль регионального enfant terrible, но уже выходящего из-под абсолютного китайского контроля, Вьетнам с российской подачи должен превратиться в новую точку экономического роста, создающую Пекину проблемы иного, главным образом, ресурсного и инвестиционного, плана.

Трудно предположить, что Си проигнорирует мессидж, посылаемый ему нынешним путинским турне.
Как и то, что ответная реакция никак не повлияет на китайские планы по проведению «настоящей мирной конференции» по Украине.

Tant pis pro factis*

Анализ внешней политики России в эпоху СВО со стороны Владислава Иноземцева (наш уважаемый иноагент) вынуждает нас снова вспомнить анализ (не)Наивной политологии, где оценивался "прагматизм удава" в отношениях Пекина с Москвой. И это вынуждает нас повторить собственное замечание к любым оценкам нынешней политики российского руководства: любая логика мотивов давно и плотно уступила место психологическим методам самоуспокоения. Вместо стадии принятия ряда очевидных вещей руководство страны застряло в стадии отрицания, ради чего на всю катушку используются методы психологической защиты в форме рационализации и замещения.
Кремлевский безБашенник и сам отмечает, что новость о московском урагане с легкостью затмила в информационной повестке "азиатское турне", в котором застряли "вся королевская конница и вся королевская рать". Руководство страны подобной активностью погружает себя в иллюзию того, что "есть суета - значит и жизнь идет". Но рационализация "блага суеты", которая так требуется руководству, не находит полного отклика среди населения (даже того, которое тоже хочет получить свою дозу успокоительных иллюзий), а потому ураган становится интереснее. Он хотя бы настоящий. Да и для психики он - прекрасный (пусть и подсознательный) повод переключить внимание с надоедливой темы.
Психиатрия - наука точная (а вот психология - нет), и требует своего профессионального инструментария оценок. Линейкой килограммы не меряют, равно как не выйдет найти скрытые логические выводы и связи там, где действуют законы психики. Анатолий Несмиян (к аналитическим способностям которого редакция относится с огромным уважением) в свое время схитрил, обозначив психический элемент как "иррациональный", отказавшись от анализа его влияния на процессы и решения. Но логические и психические измерения просто требуют разного набора инструментария. Совместить не получится.
Оценивать любые тактические результаты нужно только в рамках анализа стратегической задачи в целом. Вы можете нажимать на шахматные часы втрое быстрее вашего оппонента, но если играете против гроссмейстера, не выучив даже шахматных правил, то вас такое тактическое преимущество не особо-то выручит. Хотя, безусловно, на каком-то отрезке времени можно сконцентрироваться только на этом успехе.
Азиатское турне российского руководства находится вне любых стратегических задач, оно обусловлено психологической защитой людей, которые еще недавно воспринимали себя божественной сутью, но которым (да еще и на закате жизни) вдруг приходится столкнуться с реальностью, кардинально не соответствующей их ожиданиям. "Тем хуже для фактов," - когда-то сказал Альберт Эйнштейн. Именно эта фраза может стать девизом не только азиатского турне, но и вообще всех действий Кремля - Tant pis pro factis.
И, безусловно, какие-то результаты от таких поездок будут, как будут и средне-, и долго- срочные последствия. Вот только вряд ли связь этих результатов будет коррелировать с задумками наших путешественников. Да и интерпретация этих результатов будет проработана пропагандистами. Tant pis pro factis.

*Совершенно не классическое латинское выражение, которое редакция самовольно ввела в ранг девиза

Дмитрий Дризе — о визите Владимира Путина во Вьетнам

Информированное агентство Bloomberg пишет, что Ханой отверг критику со стороны США, которые выразили недовольство в связи с приездом российского президента. Свою позицию власти Социалистической республики аргументировали тем, что РФ и Вьетнам связаны исторической дружбой, и ваше американское мнение нас в этой связи не особо интересует.

Между тем, в сентябре 2023 года страну посещал Джо Байден: Ханой и Вашингтон договорились о всеобъемлющем стратегическом партнерстве. Такой статус отношений у Вьетнама до того момента был лишь с Россией, Китаем, Южной Кореей и Индией. И в результате в 2023 году общий товарооборот между США и СРВ превысил $111 млрд. Применительно к России аналогичный показатель выглядит куда скромнее — 3-3,5 млрд в американской валюте.

Более того, в данный момент промышленные монстры западного мира, а также примкнувшие к ним компании из Японии и Южной Кореи, на фоне явного охлаждения с Китаем объявили о переносе части своих производственных мощностей именно во Вьетнам. Таким образом последний имеет шансы лет через пять-шесть стать новым Сингапуром, Гонконгом — в общем и целом, перейти от нищеты к процветанию.

Теперь задаем простой вопрос: есть ли смысл Социалистической Республике Вьетнам столкнуться с перспективой всего этого лишиться? Рискованно нынче дружить с Россией, на что недвусмысленно и намекают новые стратегические партнеры.

С нами все ясно

Желание продемонстрировать в ходе визитов В.Путина в КНДР и Вьетнам отсутствие внешнеполитической блокады России и «наступательную» внешнюю политику вполне естественно

Вопрос лишь в эффективности таких решений.
Внешний лоск торжественных приемов однозначно не сумеет обеспечить глубину содержания договоренностей и их реализацию.
А реальные издержки от них, при определенных условиях, могут превысить весь позитив от демонстрации.
КНДР, по данным Запада, и без этого поставила России около 3 млн. боеприпасов, системы РСЗО и тактические ракетные комплексы, а Южная Корея ограничивалась достаточно ограниченными поставками снарядов Украине через посредников.
Но теперь многое может измениться. Военно-промышленный комплекс Южной Кореи весьма продвинут и масштабен, притом что его не коснулось типовое для Запада сокращение, напротив, он сохранил объемы производства и в последние десятилетия достиг серьезных успехов в создании и производстве современной военной техники. Танк K2 Black Panther "Черная пантера" является единственным в мире танком четвёртого поколения, который находится на вооружении, весьма продвинутыми являются 155-мм самоходные гаубицы K9 и легкие штурмовики FA-50PL. И это не считая систем советского образца, которых достаточно для укомплектования до двух бригад ВСУ…
Стоило оно того?
А эффективность визита во Вьетнам можно оценить по чрезвычайно сдержанному его освещению в российских СМИ и особенно на ТВ.

Дмитрий Дризе — об очередных тезисах Владимира Путина

Президент РФ провел пресс-конференцию в Ханое по итогам своего азиатского турне, но главной темой была Украина и все, что вокруг нее. И это, по большому счету, неудивительно. Тем не менее появился некий новый контекст. В первую очередь это касается подписанного Россией и КНДР договора о взаимопомощи при агрессии против одной из сторон.

Как известно, оперативно, по горячим следам появилась реакция Южной Кореи. Сеул, видимо, готов в ответ поставлять Киеву оружие. Напрямую, а не через посредников и с ограничениями, как сейчас.

Президент российский дал понять, что стране этой опасаться нечего, если она, конечно, не хочет силой присоединить север полуострова. Соглашение Москвы и Пхеньяна — это лишь новый вариант старых документов. Что же касается оружия, РФ надеется, что до этого не дойдет. Если же подобное случится, тогда Южной Корее будет дан ответ. Какой — непонятно, но будет. При этом партнер Ким Чен Ын, судя по всему, в той или иной степени может рассчитывать на военные поставки из РФ. И по логике вещей, наверное, может что-то подобное отправить соседу взамен.

В целом, по словам Владимира Путина, все ныне происходящее будет сдерживающим фактором, не даст повода для эскалации на Корейском полуострове. Хотя так может показаться, что все происходит с точностью до наоборот. Незаметно, чтобы Южная Корея и Япония выражали бы по этому поводу бурный восторг.

Так невольно получается, что, кроме Запада (в географическом смысле), теперь украинские события затрагивают и Тихоокеанский регион, пусть и косвенно. К слову, интересный вопрос: как ко всему этому отнесется друг и стратегический партнер России — Китай? Не факт, что он будет сильно обрадован новым «фактором сдерживания» у своих границ.

С нами все ясно

Арест Роберта Уразова (гендиректор «Агентства развития профессий и навыков WorldSkills Russia») – это конечно удар по АСИ (он еще и директорм дивизиона «Кадровый потенциал» АСИ), но еще и по ЕР в таком случае (член высшего совета партии) и много чего еще. Нет, как и в случае с Тимуром Ивановым, а также рядом других генералов, вице-губернаторов, мэров и прочих «камушков» на нашем политическом гобане, аресты чиновников – это естественный фон умиляющегося трансфера власти. Наша «игра в кальмара» выходит на второй сезон, как и сам сериал.

Поскольку логика принимаемых решений становится ясна после сложения определенного пазла из инсайдов, слухов, понимания «корпоративной этики» и прочих «ходов в сумраке», политическое осмысление процессов очень плотно смешивается с более тонким мастерством трактовки наблюдаемых процессов, в чем-то родственным шаманизму. На наших глазах образуются новые группы, усиливаются или ослабевают те или иные вельможи. Спящие институты, вроде Госсовета, усиливаются игроками с непредсказуемой ролью. При том, что такой подход, вероятно, является частью плана, ведь все трансферы власти у нас проходят в режиме политических спецопераций, а значит fog of politic и прочее запутывание следов является непременным атрибутом этого этапа Игры.

При том, что в процессе расцвета непубличной политики, система вынужденно обнажает некоторые свои приводные механизмы, тем самым демонстрируя принципы своей работы не только нам, но и самой себе. Обнажение приводных механизмов непубличной политики - завораживающее, но опасное действо. Слишком велико желание хакнуть систему у той части элит, которая пока в трансфере не участвует, но обязательно захочет к нему присоединиться. Но некоторые процессы запущены и остановке не подлежат.

Все убеждены, что Северная Корея и Вьетнам – это примерно про одно и то же.
Технически между двумя странами общий как бы социализм. Но это объединяет не больше, чем христианство – Швейцарию и Бурунди или бывшая принадлежность британской империи – Сингапур или Пакистан.
Пхеньян и Ханой – полярные кейсы. Одни ориентированы на страхи и исторические травмы. И настойчиво стремятся присутствовать в мировой политике – пусть и в качестве фриков. Вторые особо не заморачиваются на прошлом (где было очень разное), а в заголовки мировых СМИ попадают не чаще, чем Малайзия или Таиланд.
Отношения между странами тоже не ахти. Северокорейские вожди приезжали в Вьетнам всего трижды - в 1958-м, 1964-м и в 2019-м (в последний раз - чтобы поучаствовать в переговорах с Трампом). Цифровых следов поездок вьетнамских лидеров в Пхеньян после Хо Ши Мина в 1957 году тоже не обнаруживается.
Хорошо, что вышло заехать сразу в обе страны и немного посравнивать. Кто-то мудрый построил такой маршрут.

В любом случае, трансформация Вьетнама в новый Сингапур или Гонконг маловероятна.

И дело даже не в институциональности или разностях политических и экономических подходов. Вся проблема кроется в двух аспектах: Во-первых, это феномен малых государств, которые при создании относительно оптимальных налоговых систем и инвестиционного климата могут выбраться из экономической ямы и пребывать на холмиках, где высокие доходы вкупе с небольшим количеством граждан выдают неплохие показатели ВВП. Но есть проблема, у Вьетанама и территория сильно больше, и граждан в несколько десятков раз тоже - больше.

Во-вторых, Вьетнам воспринимается в мировом сообществе как полукоммунистическая, относящаяся идеологически к противоположному блоку страна. Любое сотрудничество будет сводится лишь к активной трудовой и промышленной эксплуатации со стороны небезызвестных государств и компаний. Лидерами региона так не становятся. Только лишь рабочими руками или трудовым придатком. Можно называть это как угодно. Тут есть и другой нюанс, по той же причине, у населения еще свежа историческая память о том, как США проводили там войну, как убивали, насиловали, ровняли с землей.

При всём этом вырисовывается логичный вопрос: что лучше выбирать, выгодное сотрудничество или супервыгодное пресмыкание? Вьетнамцы своё выбрали.

В трендах недели от ФОМ - СВО и связанные с ней события и, с большим отрывом - выступления В.Путина на ПМЭФ, в МИД и его зарубежные поездки, а также сам ПМЭФ, наравне с природными катаклизмами в России. Уровень доверия и оценка работы президента и премьера остаются практически неизменными (колебания - в пределах 1 пункта), зато оценка работы правительства выросла на 4 пункта. Рейтинг "ЕР" "просел" на 3 пункта, что вполне может быть связано с ситуацией с отставкой с поста секретаря генсовета партии А.Турчака. Уровень спокойствия общества подрос на 2 пункта, а уровень тревожности ушел в минус на 1 пункт. В общем, видимо, опять кто-то напрасно жалуется на отсутствие стабильности и собственную тревожность за свой завтрашний день - пусть лучше для успокоения обратятся к результатам официальной социологии...

Визит во Вьетнам Президента РФ Владимира Путина имеет и нефтегазовый аспект. Опыт сотрудничества с СРВ по совместному освоению нефтяных и, в перспективе, газовых месторождений через совместные предприятия Вьетсовпетро
(в ТиманПечорской нефтегазоносной провинции на территории Ненецкого АО) и Петровьетнам (на морском шельфе на принципах СРП) задаёт пример сотрудничества уже на протяжении более чем десятка лет с азиатскими странами и из компаниями.
Важный аспект здесь - именно в совместном владении эксплуатантом нефтегазовых месторождений, отличающийся от чисто западных односторонних инвестиций (PetroVietnam с вьетнамской стороны,
АО «Зарубежнефть» - с российской). Таким образом идёт обмен технологиями и создаются экономические условия для межгосударственных связей.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Наивная Политология

Газ и автаркия

В краткосрочной перспективе договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Корейской Народно-Демократической Республикой и Российской Федерацией вряд ли принесет российской экономике что-то хорошее. Большинство сфер, в которых предполагается партнерство, тем или иным образом входит в спектр отношений, запрещенных санкциями Совбеза ООН (в числе подписантов которых и Россия). Многие аналитики уже пугают более активным участием Южной Кореи в украинском кризисе и началом проблем с СПГ (российские проекты СПГ зависят от поставок танкеров с южнокорейских верфей «Самсунг»). Также возможно усугубление Японией кризиса вокруг принадлежности Курильских островов.

Однако, самый важный вопрос - чем расплачиваться с Северной Кореей. Доступ КНДР к высоким технологиям, в особенности в военной сфере и атомной энергетике, с учетом специфики внешнеполитической конфигурации республики, опасен в том числе и для России, пускай чуть менее, чем если бы такое сотрудничество осуществлялось с современными властями Афганистана. С учетом роли Росатома во взаимодействии со странами глобального Юга, вряд ли "пугание" Запада стоит утраты благосклонности МАГАТЭ. Более того, сотрудничество в атомной сфере укрепит изоляционистскую политику Пхеньяна, тем самым нарушив долгосрочные интересы России в Тихоокеанском регионе.

Здесь полезно вспомнить об истории торговли, первичный смысл которой сводился к обмену избытков одного ресурса на другой - дефицитный для продавца. Таким ресурсом для России являются не столько автомобили Aurus, сколько газ. Европейский рынок будет постепенно сжиматься из-за энергоперехода, КНР диверсифицирует поставки, стремясь увеличить долю республик Средней Азии, рынок СПГ может закрыться вследствие ухудшения отношений с Южной Кореей. Без СПГ Россия становится более зависимой от газопроводов, в чём может видеться элемент долгосрочной стратегии на азиатском направлении.

Вышеперечисленные факторы способствуют интересу к строительству газопровода в Северную Корею. Северокорейский газопровод одновременно с Восточной системой газоснабжения позволит направить высвободившийся на Европейском направлении газ не только в Китай, но и в КНДР. Одновременно такое развитие делает Северную Корею более зависимой от России, чем от Китая - таким образом в новом политическом цикле, уже после трансфера, Россия сможет повлиять на возврат Пхеньяна к более прагматичной и сдержанной внешней политике, которая позволит продлить газопровод уже в Южную Корею, как по предложенному ранее Транскорейскому газопроводу.

Строительство Северокорейского газопровода может иметь существенное экономическое, внешнеполитическое и гуманитарное значение, способствуя более безопасному будущему Тихоокеанского региона в следующем политическом цикле, менее экзистенциальном и более целесообразном в сравнении с нынешним, одновременно делая Россию более важным игроком на данном направлении.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

обозреватель ЪFM Дмитрий Дризе

Андрей Белоусов, видимо, на обратном пути домой после командировки в Северную Корею, решил проинспектировать ход строительства военных городков Тихоокеанского флота. Андрей Рэмович предстал перед телекамерами в роли жесткого руководителя, который с ходу стал грозить испуганным подрядчикам уголовными делами в случае провала сроков важной государственной стройки.

Возможно, «ответственным товарищам» поставлена задача продемонстрировать, что новый министр обороны – больше никакой не экономист-теоретик, каким его знали раньше, а бескомпромиссный борец с коррупцией, разгильдяйством и другими негативными явлениями, которые, к великому сожалению, все еще имеют место в российском обществе и экономической сфере.

Народу, по идее, это должно понравиться. Собственно, нынешнее российское руководство давно уже не скрывает своего большого уважения к сталинским методам хозяйствования. Где-то порой они уже и применяются. Самого «отца народов» у нас нынче принято называть «эффективным менеджером». Похоже, здесь расчет на то, что подобное позиционирование современных управленцев найдет отклик у народонаселения, и тем более - у военных, для которых Андрей Рэмович как бы не совсем свой. Поэтому нужно зарабатывать авторитет.

Проблема только в том, что нужный уровень эффективности почему-то не всегда таким образом достигается. Хотя бы потому, что посадить в тюрьму всех нерадивых подрядчиков физически невозможно. Кто тогда строить будет? Между тем, так кажется, что подрядчики у нас тоже разные бывают: иные обладают должным уровнем неприкосновенности, ибо свои контракты они не просто так заполучили.

В итоге есть угроза, что образ бескомпромиссного «бессребренника» - решительного борца со злом может оказаться несколько несоответствующим реальной действительности. Это - во-первых, а во-вторых – многие, вновь назначенные начальники, ровно так и начинали – к народу ближе, местным бюрократам публично по шапке давали. Развенчивали действия предшественников. Результат часто выходил один и тот же - все возвращалось на круги своя. Может быть, пиар-стратегии также требуют определенной корректировки, большего разнообразия, что-ли.

К слову, тезис «Сталин - эффективный менеджер» - очень даже спорный. Но это, как говорится, уже совсем другая история.

Соглашаясь с тезисом ув. Гарника Туманяна о том, что «трансформация Вьетнама в новый Сингапур или Гонконг маловероятна», тем не менее, считаем вполне вероятным, по крайней мере, частичное повторение страной пути, пройденного Китаем.

Хотя внешние и внутренние условия нынешнего Вьетнама и Китая пятидесятилетней давности весьма сильно отличаются, тем не менее, успех в частичном повторении той модели вполне вероятен.
И этому нисколько не помешает тот факт, что «Вьетнам воспринимается в мировом сообществе как полукоммунистическая, относящаяся идеологически к противоположному блоку страна», ведь Китай в свое время был не «полу-», а гораздо более «коммунистическим», чем даже СССР. Однако США и Запад в целом поставили на него, результатом чего стал впечатляющий экономический взлет Китая.
Также Вьетнаму не помешает то, что он не является «малым государством», как это не стало препятствием для Китая, и даже наоборот, придало экономическому развитию страны дополнительный стимул за счет очень масштабного внутреннего рынка.
Поэтому развитие событий будет способствовать трансформации Вьетнама не «в новый Сингапур или Гонконг», а в «новый Китай», условия для этого вполне сложились.

Конечно же, Ханой не станет отказываться от выгодного сотрудничества с Москвой, однако ожидать от него прекращения ради этого аналогичного экономического взаимодействия с Вашингтоном и Брюсселем, пожалуй, слишком наивно. Ведь объемы товарооборота между Вьетнамом с США и ЕС не в пример выше аналогичного показателя с Россией ($111 млрд. и $80 млрд. vs $3-3,5 млрд).
И это сотрудничество будет очень осторожным, поскольку санкции Запада Вьетнаму точно не нужны.

А историческая память, безусловно, никуда не денется и будет являться одним из факторов в развитии внешнеэкономических связей Вьетнама, но опыт показывает, что в большинстве случаев власти страны и население на это готовы закрыть глаза ради обеспечения экономического роста и благополучия. Разнице в товарообороте Вьетнама с США и Россией, пятьдесят лет назад в этой стране участвовавших в войне «по разную сторону баррикад», тому наглядный пример…

"Коридоры кончаются стенкой, а каналы выводят на свет..."
Верные долгу наивного политолога, наши уважаемые коллеги стараются во всем искать позитив, а, в данном случае, их искания поддерживает сам Кремлевский безБашенник. На всех путях-коммуникациях - будь-то "Джанскойский обход" или Транскорейский газопровод - тянут и тянут к свету, то бишь, к развитию, эффективности и, в конечном счете, к миру во всем мире (особенно в корейском вопросе заметно). Вместо трубы-дубины на западе вырастает труба-демпфер на востоке, причем, поперек 38-й параллели. Только вот вырастет ли? И окажется ли новой "силы Сибири" достаточно для перетягивания геополитического каната? Ведь состязаться-то, в любом случае, с Китаем придется, а он всегда берется за геоэкономический конец.

Раньше еженедельная социология ФОМ выполняла функцию социального транквилизатора, успокаивая встревоженных и неуверенных в завтрашнем дне. Однако умиротворяющая душеспасительная картина растущего спокойствия нации нуждается хотя бы в поверхностном объяснении при помощи логики. Потому что многие удивляются: как так выходит, что на голову ежедневно обрушиваются апокалиптические сюжеты, а широкие народные массы глядят на это с усталой улыбкой, дескать «и не такое видели»?
Социология триггеров тревожности этой недели дает исчерпывающий ответ, почему «в Багдаде все спокойно», граждане не переживают. Смотрите: более всего дорогих россиян на неделе волновали события СВО. Очень интересно, что же такое волнующее там происходило? Опасаемся, что респонденты на такие вопросы отвечают по инерции — оперативной обстановкой владеют слабо, а СВО автоматически приходит на ум, даже когда на ее полях ничего заметного не происходит.
А вот тема природных катаклизмов, оказывается, волнует только 3% россиян. Ровно столько же, сколько и ПМЭФ-2024. Верите, что ПМЭФ для обывателей столь же актуален, как всемирные потопы, смерчи и падающие на головы деревья?
Так что это не срез общественных настроений, а особый жанр социологии. Вроде того, как есть документальное кино, а есть космической фэнтези.

Сейчас такая ситуация, что в какой регион мира в поисках конструктивных договоров и соглашений ни отправься, а заявления по итогам всех высоких встреч непременно сводятся к Украине и геополитическому противостоянию с Западом. Не стали исключением и визиты российской делегации во главе с президентом в КНДР и Вьетнам. Обстановка на корейском направлении в результате предпринятых шагов и произнесенных слов так обострилась, что вслед за нацлидером пришлось дополнительно объясняться по сути возникших вопросов и главному пресс- секретарю Пескову, и главе МИД Лаврову. Один уточнял, что президентское обещание «идти до конца» относится исключительно к конфликту на Украине, другой же в деталях пояснял, что новый договор с КНДР соответствует уставу ООН, а потому, как ранее говорил президент РФ, южнокорейцам не о чем беспокоиться, а тем более поставлять в ответ свое оружие Украине. Судя по тому, как настойчиво и многократно российское руководство растолковывало стране и миру вопросы подписанных с Ким Чен Ыном документов, эта тема не так проста, а потому ее реализация и отношение к ней международного сообщества серьезно волнуют Москву. Конечно, дело сладилось бы куда проще, если бы Северная Корея не была обложена таким частоколом жестких санкций ООН, под которыми ранее подписалась и Россия. И хотя министр Лавров теперь осторожно напоминает, что та позиция РФ относилась к совсем другим геополитическим обстоятельствам, но слово не воробей, а что подписано пером, то не вырубишь топором. Удобнее и логичнее всего сейчас было бы пересмотреть и отменить хотя бы некоторые наиболее болезненные санкции в отношении КНДР, к чему публично и призвал президент РФ, который в последнее время всё чаще поднимает санкционную проблему то в привязке к своему мирному плану по Украине, то в связи с поездкой в Пхеньян. С российской точки зрения очевидно, что нынешняя Северная Корея уже не та, что была раньше, потому что сейчас КНДР включилась в процесс строительства многополярного мира, отгружая этой ударной стройке инструменты и посылая на стройплощадки свои рабочие бригады. Если проводить аналогию с осужденными российских колоний, которые отправляются на СВО кровью смывать недосиженные сроки, то и Ким Чен Ын нынешним разворотом к России и к многополярности уже порядком смыл свои прегрешения перед ООН. Однако такой аргумент еще предстоит обосновать с высоких международных трибун и убедить в нем оппонентов, что сделать явно непросто. Коллективный Запад и российский-то мирный план с условием снятия санкций с РФ пока еще никак не воспринял, а тут вдогонку посылается новое предложение по Северной Корее, и непонятно, включается ли оно в один общий пакет с недавними инициативами РФ или все-таки направляется на рассмотрение отдельным пунктом. Ввиду всех этих множащихся сложностей ясно одно, что мир еще не пережил пик конфронтации и не приблизился к договоренностям, и каждая противоборствующая сторона всё жестче настаивает на своей правоте и на ошибочности противоположных подходов. https://t.iss.one/kremlebezBashennik/38103

Вряд ли Полукорейский Северокорейский газопровод (а в возможность варианта, при котором он может вновь стать Транскорейским, в обозримой перспективе, пожалуй, верят лишь неискоренимые оптимисты, к которым ув. Наивная политология не относится) станет рентабельным

Однако, в рамках политико-экономической модели взаимодействия в рамках нового договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Корейской Народно-Демократической Республикой и Российской Федерацией и в поиске ответа «на самый важный вопрос - чем расплачиваться с Северной Кореей», учитывая, что «доступ КНДР к высоким технологиям, в особенности в военной сфере и атомной энергетике, с учетом специфики внешнеполитической конфигурации республики, опасен в том числе и для России», газопровод может стать крайне необходимым для Москвы.
И тогда вполне возможно, что «вместо трубы-дубины на западе вырастает труба-демпфер на востоке», причем мнение Китая на сей счет и даже вопрос рентабельности проекта станут абсолютно неважными.

Ведь реально рисковать и демонстративно нарушать санкции ООН, а тем более передавать КНДР ядерные технологии в Кремле явно не собираются.
Особенно учитывая ситуацию с ЗАЭС и сохраняющуюся относительную лояльность МАГАТЭ, у которой в этом случае не останется никаких аргументов в поддержку российских интересов. А остановка взаимодействия с организацией грозит, как минимум, заморозкой, а то и крушением большинства многомиллиардных проектов Росатома… 

Поэтому у проекта Северокорейского газопровода есть шанс на реализацию.