Forwarded from Коммерсантъ FM
В Кремле говорят, Россия вышла из кризиса. Что?
Новояз последних полутора лет подарил много способов описать происходящее в экономике. ЦБ использует дипломатичный термин «структурная трансформация». Владимир Путин выбирает привычные сравнительные конструкции: «лучше, чем на Западе», «лучше прогнозов». Но никто пока не говорил, что кризис просто закончился. Никто, кроме Дмитрия Пескова.
Пресс-секретарь президента отметил, что Россия из-за санкций должна была «провалиться в экономическую пропасть», но не провалилась. Наоборот, произошел быстрый выход из кризиса, и это уникально. Заявление прозвучало на форуме «Территория смыслов», где Песков учил школьников и студентов убеждать в своей правоте.
Школьников, может, и удалось убедить, но, если посмотреть на данные, возникают вопросы. Когда доллар за неделю дорожает на 6 руб., это не свидетельство кризиса? И это при растущих ценах на нефть, которые обычно поддерживали национальную валюту. Министр экономического развития Максим Решетников говорит, что экспорт слабый, а российские товары в дефиците, поэтому приходится замещать импортом. Это тоже новая нормальность?
По словам Пескова, еще предстоит изучить, «откуда взялись такие силы у нашей страны». Так тут все просто: Минфин начал тратить столько, что заместил собой весь частный спрос. Когда расходы бюджета больше 100 млрд руб. в сутки, неудивительно, что на бумаге экономика держится. Это не значит, что кризис закончился — это значит, что денег у государства стало меньше. Антон Силуанов на протяжении полугода утверждал, что дефицит не превысит 3 трлн руб. Теперь признал, что превысит.
Песков говорит, теперь есть перспективы начать «достаточно быстрое» развитие. Но для этого ведь нужен спрос, а население ведет себя осторожно: ФОМ пишет, что россияне заметили рост цен на все основные товары и услуги. По данным ВЦИОМ, 70% не считают, что сейчас подходящее время для крупных покупок. Неудивительно, ведь у россиян рекордная — 30 трлн руб. — долговая нагрузка. Они пока из кризиса не вышли.
#Неутешительныйитог: Владимир Путин говорил, что позитивная динамика в экономике — не повод расслабляться. Эльвира Набиуллина утверждала, что прошла лишь острая фаза кризиса, но все остальные этапы впереди. По прогнозу World Economics, российская экономика к 2030 году вырастет только на 8%. А Китай и Индия — больше, чем на 50%. Вот это уникальное, быстрое развитие. И убеждать никого не надо.
Редактор "Ъ FM" Иван Якунин специально для @kfm936
Новояз последних полутора лет подарил много способов описать происходящее в экономике. ЦБ использует дипломатичный термин «структурная трансформация». Владимир Путин выбирает привычные сравнительные конструкции: «лучше, чем на Западе», «лучше прогнозов». Но никто пока не говорил, что кризис просто закончился. Никто, кроме Дмитрия Пескова.
Пресс-секретарь президента отметил, что Россия из-за санкций должна была «провалиться в экономическую пропасть», но не провалилась. Наоборот, произошел быстрый выход из кризиса, и это уникально. Заявление прозвучало на форуме «Территория смыслов», где Песков учил школьников и студентов убеждать в своей правоте.
Школьников, может, и удалось убедить, но, если посмотреть на данные, возникают вопросы. Когда доллар за неделю дорожает на 6 руб., это не свидетельство кризиса? И это при растущих ценах на нефть, которые обычно поддерживали национальную валюту. Министр экономического развития Максим Решетников говорит, что экспорт слабый, а российские товары в дефиците, поэтому приходится замещать импортом. Это тоже новая нормальность?
По словам Пескова, еще предстоит изучить, «откуда взялись такие силы у нашей страны». Так тут все просто: Минфин начал тратить столько, что заместил собой весь частный спрос. Когда расходы бюджета больше 100 млрд руб. в сутки, неудивительно, что на бумаге экономика держится. Это не значит, что кризис закончился — это значит, что денег у государства стало меньше. Антон Силуанов на протяжении полугода утверждал, что дефицит не превысит 3 трлн руб. Теперь признал, что превысит.
Песков говорит, теперь есть перспективы начать «достаточно быстрое» развитие. Но для этого ведь нужен спрос, а население ведет себя осторожно: ФОМ пишет, что россияне заметили рост цен на все основные товары и услуги. По данным ВЦИОМ, 70% не считают, что сейчас подходящее время для крупных покупок. Неудивительно, ведь у россиян рекордная — 30 трлн руб. — долговая нагрузка. Они пока из кризиса не вышли.
#Неутешительныйитог: Владимир Путин говорил, что позитивная динамика в экономике — не повод расслабляться. Эльвира Набиуллина утверждала, что прошла лишь острая фаза кризиса, но все остальные этапы впереди. По прогнозу World Economics, российская экономика к 2030 году вырастет только на 8%. А Китай и Индия — больше, чем на 50%. Вот это уникальное, быстрое развитие. И убеждать никого не надо.
Редактор "Ъ FM" Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Доллар устремился к отметке в 100. А все под контролем?
Сколько всего сказано про американскую валюту. Владимир Путин рапортовал, что она «скукоживается», и призывал по этому поводу увеличить выплаты военнослужащим. Антон Силуанов называл доллары и евро «токсичными фантиками», на которые Россия обменивает «собственное благосостояние». «Что с ними делать?» — спрашивал министр.
По прошествии года стало ясно: надо было покупать, чтобы сейчас продать в два раза дороже. В августе, после сокращения экспорта нефти еще на 500 тыс. баррелей в сутки, девальвация ускорилась. За две недели больше, чем за весь июль. А с начала года рубль обесценился к доллару на четверть — динамика, сопоставимая с турецкой лирой и аргентинским песо.
Слабеющий рубль не остался без реакции властей. Причем абсолютно полярной: зампред ЦБ Алексей Заботкин заявил, что рисков финансовой стабильности это не несет. К тому же еще месяц назад регулятор настаивал, что плавающий курс — благо, и вмешиваться не будет. С другой стороны, Банк России фактически отменил бюджетное правило, остановив покупки валюты. То самое бюджетное правило, которое не проработало и восьми месяцев. Поступки значат больше, чем слова?
Решение, впрочем, не сильно поддержало национальную валюту: возможно, объемы покупок были маловаты. Но интересно, что обвал рубля не останавливает и дорожающая нефть. Brent впервые с января дороже $88 за баррель, Urals немного отстает, но, как следует из подсчетов Минфина, дисконт сокращается. Да, нефтяные потоки отражаются на курсе с задержкой в несколько месяцев. Но где импульс за предыдущие месяцы, хотя бы незначительный?
Читатель спросит, кто виноват. Центробанк? Ну, он мог бы продавать еще больше валюты для поддержки рубля, но тем самым сжег бы резервы. Минфин? Его расходы стимулируют спрос на валюту, да, но это потому что российских товаров нет. Экспортеры? Они, по данным ЦБ, не жадничают и продают 84% валютной выручки, просто половина выручки из-за санкций у них в рублях. Байден? Зеленский? Вот в этом их точно не обвиняли.
#Неутешительныйитог: доллар по 100 и выше кажется почти неизбежной перспективой. И, судя по подсчетам экономистов, это не временные колебания, а фундаментально обоснованная картина. Новая реальность. Пока она проявляется только на графиках Мосбиржи, но скоро развернется и на полках магазинов, поэтому Центробанк анонсировал более высокие процентные ставки на горизонте минимум трех лет. Ведомство на неделе обрисовало три сценария развития экономики России. Бросается в глаза, что все три негативные.
Иван Якунин специально для @kfm936
Сколько всего сказано про американскую валюту. Владимир Путин рапортовал, что она «скукоживается», и призывал по этому поводу увеличить выплаты военнослужащим. Антон Силуанов называл доллары и евро «токсичными фантиками», на которые Россия обменивает «собственное благосостояние». «Что с ними делать?» — спрашивал министр.
По прошествии года стало ясно: надо было покупать, чтобы сейчас продать в два раза дороже. В августе, после сокращения экспорта нефти еще на 500 тыс. баррелей в сутки, девальвация ускорилась. За две недели больше, чем за весь июль. А с начала года рубль обесценился к доллару на четверть — динамика, сопоставимая с турецкой лирой и аргентинским песо.
Слабеющий рубль не остался без реакции властей. Причем абсолютно полярной: зампред ЦБ Алексей Заботкин заявил, что рисков финансовой стабильности это не несет. К тому же еще месяц назад регулятор настаивал, что плавающий курс — благо, и вмешиваться не будет. С другой стороны, Банк России фактически отменил бюджетное правило, остановив покупки валюты. То самое бюджетное правило, которое не проработало и восьми месяцев. Поступки значат больше, чем слова?
Решение, впрочем, не сильно поддержало национальную валюту: возможно, объемы покупок были маловаты. Но интересно, что обвал рубля не останавливает и дорожающая нефть. Brent впервые с января дороже $88 за баррель, Urals немного отстает, но, как следует из подсчетов Минфина, дисконт сокращается. Да, нефтяные потоки отражаются на курсе с задержкой в несколько месяцев. Но где импульс за предыдущие месяцы, хотя бы незначительный?
Читатель спросит, кто виноват. Центробанк? Ну, он мог бы продавать еще больше валюты для поддержки рубля, но тем самым сжег бы резервы. Минфин? Его расходы стимулируют спрос на валюту, да, но это потому что российских товаров нет. Экспортеры? Они, по данным ЦБ, не жадничают и продают 84% валютной выручки, просто половина выручки из-за санкций у них в рублях. Байден? Зеленский? Вот в этом их точно не обвиняли.
#Неутешительныйитог: доллар по 100 и выше кажется почти неизбежной перспективой. И, судя по подсчетам экономистов, это не временные колебания, а фундаментально обоснованная картина. Новая реальность. Пока она проявляется только на графиках Мосбиржи, но скоро развернется и на полках магазинов, поэтому Центробанк анонсировал более высокие процентные ставки на горизонте минимум трех лет. Ведомство на неделе обрисовало три сценария развития экономики России. Бросается в глаза, что все три негативные.
Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Власти все-таки решились остановить девальвацию рубля. А почему это не лучшая идея?
Прошедшая неделя запомнилась двумя событиями. Доллар, добравшись до отметки в 101 рубль, потребовал государственного вмешательства. Сначала Центробанк провел внеочередное заседание совета директоров, взвинтив ключевую ставку до 12%. Затем, если верить источникам СМИ, правительство вместе с ЦБ надавило на экспортеров, чтобы те продавали больше валюты. Экспортеры якобы согласились.
В моменте это действительно помогло рублю. Доллар подешевел до 92, конец недели на валютном рынке был спокойным. Да, можно сказать, что угроза сохраняется: российский экспорт все еще дешевый, спрос на импорт высокий и подпитывается щедрыми тратами федерального бюджета. Новая ставка, если и охладит кредитование, то только через полгода, а пока вряд ли можно утверждать, что фундаментальный курс рубля сильно изменился.
Но тревогу вызывает другое. Центробанк, судя по всему, принимал решение не самостоятельно, а под давлением. Бегло вспоминаем, с чем ему пришлось столкнуться: сначала регулятора начали ругать на гостелевидении, упрекая в «презрении к народу» и разгоне инфляции в преддверии избирательной кампании. Затем депутат-справедливорос Дмитрий Кузнецов отправил официальный запрос в ЦБ с требованием разъяснить причины девальвации. Сенатор Андрей Клишас присоединился: написал, что курс рубля — не только экономический показатель, он еще и оказывает влияние «на социальные права наших граждан». Наконец, бросается в глаза, что заседание по ставке было назначено через несколько часов после того, как ТАСС опубликовал колонку помощника президента Максима Орешкина, где тот прямо обвиняет ЦБ в ослаблении рубля.
Общественная реакция — это нормально и объяснимо, но Центробанк по Конституции должен оставаться независимой структурой. Это страхует население от того, что регулятор будет действовать в интересах государства. Печальный пример таких последствий весь прошлый год демонстрировала Турция: президент Реджеп Тайип Эрдоган выступал против повышения ставки, ЦБ не мог сопротивляться, в итоге инфляция составила 65%.
Такой сценарий возможен и в России. Центробанк успел многократно заявить, что рисков для финансовой стабильности нет, что вмешиваться в курс рубля не будет, а затем все переиграл. И что дальше? Допустим, доллар снова дойдет до 100 — а такая вероятность есть — каких еще решений ждать? Налог на покупку валюты? Запрет выводить капитал за рубеж? Странно будет ограничивать возможности населения, когда рубль слабеет из-за государственных расходов, которые никак не ограничены.
#Неутешительныйитог: монетарная политика создает некоторое впечатление хаоса, что вряд ли благотворно сказывается на доверии к рублю и уж точно не добавляет прогнозируемости. Можно, конечно, вооружиться логикой депутата Анатолия Аксакова, который видит на лицах россиян улыбки по поводу курса по 100 и считает, что большинству наплевать. Но потом не надо удивляться, что в России подорожал даже кетчуп.
Иван Якунин специально для @kfm936
Прошедшая неделя запомнилась двумя событиями. Доллар, добравшись до отметки в 101 рубль, потребовал государственного вмешательства. Сначала Центробанк провел внеочередное заседание совета директоров, взвинтив ключевую ставку до 12%. Затем, если верить источникам СМИ, правительство вместе с ЦБ надавило на экспортеров, чтобы те продавали больше валюты. Экспортеры якобы согласились.
В моменте это действительно помогло рублю. Доллар подешевел до 92, конец недели на валютном рынке был спокойным. Да, можно сказать, что угроза сохраняется: российский экспорт все еще дешевый, спрос на импорт высокий и подпитывается щедрыми тратами федерального бюджета. Новая ставка, если и охладит кредитование, то только через полгода, а пока вряд ли можно утверждать, что фундаментальный курс рубля сильно изменился.
Но тревогу вызывает другое. Центробанк, судя по всему, принимал решение не самостоятельно, а под давлением. Бегло вспоминаем, с чем ему пришлось столкнуться: сначала регулятора начали ругать на гостелевидении, упрекая в «презрении к народу» и разгоне инфляции в преддверии избирательной кампании. Затем депутат-справедливорос Дмитрий Кузнецов отправил официальный запрос в ЦБ с требованием разъяснить причины девальвации. Сенатор Андрей Клишас присоединился: написал, что курс рубля — не только экономический показатель, он еще и оказывает влияние «на социальные права наших граждан». Наконец, бросается в глаза, что заседание по ставке было назначено через несколько часов после того, как ТАСС опубликовал колонку помощника президента Максима Орешкина, где тот прямо обвиняет ЦБ в ослаблении рубля.
Общественная реакция — это нормально и объяснимо, но Центробанк по Конституции должен оставаться независимой структурой. Это страхует население от того, что регулятор будет действовать в интересах государства. Печальный пример таких последствий весь прошлый год демонстрировала Турция: президент Реджеп Тайип Эрдоган выступал против повышения ставки, ЦБ не мог сопротивляться, в итоге инфляция составила 65%.
Такой сценарий возможен и в России. Центробанк успел многократно заявить, что рисков для финансовой стабильности нет, что вмешиваться в курс рубля не будет, а затем все переиграл. И что дальше? Допустим, доллар снова дойдет до 100 — а такая вероятность есть — каких еще решений ждать? Налог на покупку валюты? Запрет выводить капитал за рубеж? Странно будет ограничивать возможности населения, когда рубль слабеет из-за государственных расходов, которые никак не ограничены.
#Неутешительныйитог: монетарная политика создает некоторое впечатление хаоса, что вряд ли благотворно сказывается на доверии к рублю и уж точно не добавляет прогнозируемости. Можно, конечно, вооружиться логикой депутата Анатолия Аксакова, который видит на лицах россиян улыбки по поводу курса по 100 и считает, что большинству наплевать. Но потом не надо удивляться, что в России подорожал даже кетчуп.
Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Владимир Путин заговорил о валютном контроле. И почему никто не удивлен?
Казалось бы, острая фаза на валютном рынке пройдена. Резкое повышение ключевой ставки и слухи о переговорах с экспортерами сняли напряженность, доллар провел неделю без резких колебаний, разве что к пятнице с трудом смог преодолеть отметку в 95 руб. Но президент решил, что принятых мер недостаточно.
По мнению Владимира Путина, правительству и Центробанку нужно действовать активнее, применять доступные инструменты для снижения волатильности. Опустим рассуждения о том, что в результате санкций набор «доступных инструментов» несколько сократился. К тому же никаких конкретных указаний президент не давал, на бумаге его требования не оформлены. Но обращает на себя внимание выбор угроз, с которыми Путин предлагает бороться.
Во-первых, «непродуктивный спекулятивный спрос». Ну, допустим, его роль в разгоне доллара до 100 была не последней. Но такие сделки есть всегда, они вообще помогают рынку функционировать. К тому же непонятно, как различать спекулятивный спрос и тот, что обоснован как-то иначе: де-факто нам говорят, что зарабатывать на девальвации нельзя, а вот купить доллары для отпуска можно. Но полтора года назад комиссию на покупку валюты в 30% вводили для всех, не только для спекулянтов.
Во-вторых, Владимир Путин, как выяснилось, обеспокоен оттоком капитала. Это удобная цель для объяснения девальвации, потому что простой россиянин деньги за рубеж не выводит. Но в реальности профицит текущего счета в июле был $1,8 млрд — это близко к исторической норме за последнее десятилетие. Можно, конечно, еще сильнее ограничить в правах уходящие иностранные компании или сократить лимит для физлиц на переводы. Но, судя по динамике прироста депозитов россиян в зарубежных банках, этот аппетит давно удовлетворен. Значит, заметного эффекта не будет.
А от чего будет? Рубль слабеет по причинам, не зависящим от правительства и ЦБ. Может ли Силуанов поднять мировые цены на нефть, газ и металлы? Может ли Набиуллина отменить санкции, чтобы экспортеры снова зарабатывали валюту, а не рубли? На бумаге, конечно, Минфин отвечает за бюджет, траты которого стимулируют спрос на импорт. Но агентство Reuters утверждает, что треть расходов идет на оборону — вряд ли по инициативе Силуанова.
#Неутешительныйитог: ограничения остаются привычным способом маскировки проблем в России, но не решения. Герман Греф уже называл курс рубля «поплавком», который отражает состояние экономики. Конечно, властям хотелось бы, чтобы отражение было более привлекательным. Владимир Путин не лукавит, отмечая, что колебания курса затрудняют принятие инвестиционных решений. Но как будто бы есть как минимум одно более важное обстоятельство.
Иван Якунин специально для @kfm936
Казалось бы, острая фаза на валютном рынке пройдена. Резкое повышение ключевой ставки и слухи о переговорах с экспортерами сняли напряженность, доллар провел неделю без резких колебаний, разве что к пятнице с трудом смог преодолеть отметку в 95 руб. Но президент решил, что принятых мер недостаточно.
По мнению Владимира Путина, правительству и Центробанку нужно действовать активнее, применять доступные инструменты для снижения волатильности. Опустим рассуждения о том, что в результате санкций набор «доступных инструментов» несколько сократился. К тому же никаких конкретных указаний президент не давал, на бумаге его требования не оформлены. Но обращает на себя внимание выбор угроз, с которыми Путин предлагает бороться.
Во-первых, «непродуктивный спекулятивный спрос». Ну, допустим, его роль в разгоне доллара до 100 была не последней. Но такие сделки есть всегда, они вообще помогают рынку функционировать. К тому же непонятно, как различать спекулятивный спрос и тот, что обоснован как-то иначе: де-факто нам говорят, что зарабатывать на девальвации нельзя, а вот купить доллары для отпуска можно. Но полтора года назад комиссию на покупку валюты в 30% вводили для всех, не только для спекулянтов.
Во-вторых, Владимир Путин, как выяснилось, обеспокоен оттоком капитала. Это удобная цель для объяснения девальвации, потому что простой россиянин деньги за рубеж не выводит. Но в реальности профицит текущего счета в июле был $1,8 млрд — это близко к исторической норме за последнее десятилетие. Можно, конечно, еще сильнее ограничить в правах уходящие иностранные компании или сократить лимит для физлиц на переводы. Но, судя по динамике прироста депозитов россиян в зарубежных банках, этот аппетит давно удовлетворен. Значит, заметного эффекта не будет.
А от чего будет? Рубль слабеет по причинам, не зависящим от правительства и ЦБ. Может ли Силуанов поднять мировые цены на нефть, газ и металлы? Может ли Набиуллина отменить санкции, чтобы экспортеры снова зарабатывали валюту, а не рубли? На бумаге, конечно, Минфин отвечает за бюджет, траты которого стимулируют спрос на импорт. Но агентство Reuters утверждает, что треть расходов идет на оборону — вряд ли по инициативе Силуанова.
#Неутешительныйитог: ограничения остаются привычным способом маскировки проблем в России, но не решения. Герман Греф уже называл курс рубля «поплавком», который отражает состояние экономики. Конечно, властям хотелось бы, чтобы отражение было более привлекательным. Владимир Путин не лукавит, отмечая, что колебания курса затрудняют принятие инвестиционных решений. Но как будто бы есть как минимум одно более важное обстоятельство.
Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Минфин и ЦБ поспорили о валютном контроле. А другие варианты сдержать девальвацию остались?
Учебный год начался новый, проблемы остались старые. Закончился налоговый период, когда экспортеры поддерживали рубль дополнительными продажами валюты. В результате котировки доллара на Мосбирже снова начали волноваться, разогнав цену американской валюты с 92 до 96 руб.
Публичная реакция последовала тут же. Власти стали обсуждать, насколько эффективным мог бы быть валютный контроль. Надо признать, что вряд ли это была спланированная информационная атака на доллар: конференция, на которой прозвучали все заявления, была намечена заранее. Но важно другое.
Антон Силуанов открыто выступил за ограничения на движение капитала, описав позицию ЦБ как либеральную. В современном политическом тезаурусе это практически удар под дых. Но в целом ничего удивительного нет: министр фактически повторил мысль Владимира Путина, озвученную неделей ранее. А правительство проводит президентский курс — этот урок Силуанов должен был усвоить с тех пор, как министерского кресла лишился его предшественник Алексей Кудрин.
На этом фоне Эльвира Набиуллина пользуется правами формально независимого регулятора финансового рынка. Не соглашается, спорит. Говорит, зеркальные меры уместны, но жесткие ограничения разрушат внешнюю торговлю. А отток капитала лечится не запретами, а изменениями ключевой ставки. Ее, кстати, снижать не планируют.
У этой точки зрения немало сторонников. Смоделируем ситуацию. Вряд ли власти перекроют поток капитала целиком: скорее, окно будет постепенно сужаться с помощью лимитов на вывод. Как в таком случае поступят граждане? Конечно, ускорят переводы, пока возможность остается.
#Неутешительныйитог: с одной стороны, дискуссия сама по себе — хороший знак. Значит, решения не принимаются ультимативно. То, что спор происходит публично, — хорошо вдвойне. Силуанов говорит, что Минфин и ЦБ ищут консенсус, а «кто ищет, тот всегда найдет». Звучит оптимистично, если не думать о том, сколько времени есть в распоряжении финансового блока. Если доллар продолжит возвращаться к 100 рублям, консенсус будет спущен сверху.
Иван Якунин специально для @kfm936
Учебный год начался новый, проблемы остались старые. Закончился налоговый период, когда экспортеры поддерживали рубль дополнительными продажами валюты. В результате котировки доллара на Мосбирже снова начали волноваться, разогнав цену американской валюты с 92 до 96 руб.
Публичная реакция последовала тут же. Власти стали обсуждать, насколько эффективным мог бы быть валютный контроль. Надо признать, что вряд ли это была спланированная информационная атака на доллар: конференция, на которой прозвучали все заявления, была намечена заранее. Но важно другое.
Антон Силуанов открыто выступил за ограничения на движение капитала, описав позицию ЦБ как либеральную. В современном политическом тезаурусе это практически удар под дых. Но в целом ничего удивительного нет: министр фактически повторил мысль Владимира Путина, озвученную неделей ранее. А правительство проводит президентский курс — этот урок Силуанов должен был усвоить с тех пор, как министерского кресла лишился его предшественник Алексей Кудрин.
На этом фоне Эльвира Набиуллина пользуется правами формально независимого регулятора финансового рынка. Не соглашается, спорит. Говорит, зеркальные меры уместны, но жесткие ограничения разрушат внешнюю торговлю. А отток капитала лечится не запретами, а изменениями ключевой ставки. Ее, кстати, снижать не планируют.
У этой точки зрения немало сторонников. Смоделируем ситуацию. Вряд ли власти перекроют поток капитала целиком: скорее, окно будет постепенно сужаться с помощью лимитов на вывод. Как в таком случае поступят граждане? Конечно, ускорят переводы, пока возможность остается.
#Неутешительныйитог: с одной стороны, дискуссия сама по себе — хороший знак. Значит, решения не принимаются ультимативно. То, что спор происходит публично, — хорошо вдвойне. Силуанов говорит, что Минфин и ЦБ ищут консенсус, а «кто ищет, тот всегда найдет». Звучит оптимистично, если не думать о том, сколько времени есть в распоряжении финансового блока. Если доллар продолжит возвращаться к 100 рублям, консенсус будет спущен сверху.
Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Новый федеральный бюджет до сих пор не согласован. А почему тянут?
По словам Михаила Мишустина, правительство завершает работу над проектом трехлетнего федерального бюджета. Это можно считать аномалией: обычно все ключевые параметры утверждают в первой половине лета, а к осени публика видит окончательный документ.
Сейчас не так. Если верить источникам СМИ, до сих пор нет единого понимания, из какой цены на нефть исходить и каким будет курс рубля, какой закладывать рост экономики и что будет с ценами. От этих параметров зависит, сколько денег будет в распоряжении властей и придется ли им себя ограничивать.
А ограничивать себя они вряд ли захотят. Во-первых, нет никаких предпосылок для сокращения расходов на армию и правоохранительные органы — а это почти треть бюджета. В предыдущем проекте закладывали, что в 2024-м такие статьи должны быть урезаны, но пока верится слабо. Во-вторых, в следующем году президентские выборы: избирателей принято радовать дорогими подарками.
Возможно, на эти цели бюджету и хватит денег. Если раньше Минфин верстал бюджет при нефти в $70 за баррель, а на деле видел $50, то сейчас ситуация выровнялась — пусть и без гарантий на дальнейшее сохранение цен. Плюс есть всплеск деловой активности, из-за которого растут сборы НДС. Наконец, расходы похожи на сезонную норму, из-за чего удержать дефицит в рамках 2% ВВП снова кажется реальным.
Но есть немало других тревожных сигналов. Всплеск деловой активности может оказаться краткосрочным, если в сентябре ЦБ снова повысит ставку. А это сейчас доминирующий сценарий, учитывая, что инфляция оказалась у высшей границы прогноза. ЦБ уже прямо говорит, что «экономика превысила свой потенциальный уровень», что в целом звучит довольно увлекательно. Едва оставшийся заметным головокружительный рост в итоге приведет к тому, что в следующем году темпы будут более умеренными.
Кроме того, продолжительная девальвация должна повернуться к Минфину своей самой непривлекательной стороной. Если в этом году слабый рубль только приумножал доходы бюджета от экспорта, то в 2024-м бюджет ощутит допнагрузку от роста цен, когда попытается начать какую-нибудь новую стройку. В итоге расходы вырастут.
#Неутешительныйитог: нет гарантий, что ослабление рубля прекратится. Да, от высоких цен на нефть в страну теоретически должно поступать больше валюты, но потребности в импорте также растут. К тому же, «тормозом», как выразился министр Максим Решетников, остается низкая безработица, которая также негативно влияет на цены. А тут еще Минфин с бюджетом, но без бюджетного правила. Сомнительные вводные для предвыборного периода.
Иван Якунин специально для @kfm936
По словам Михаила Мишустина, правительство завершает работу над проектом трехлетнего федерального бюджета. Это можно считать аномалией: обычно все ключевые параметры утверждают в первой половине лета, а к осени публика видит окончательный документ.
Сейчас не так. Если верить источникам СМИ, до сих пор нет единого понимания, из какой цены на нефть исходить и каким будет курс рубля, какой закладывать рост экономики и что будет с ценами. От этих параметров зависит, сколько денег будет в распоряжении властей и придется ли им себя ограничивать.
А ограничивать себя они вряд ли захотят. Во-первых, нет никаких предпосылок для сокращения расходов на армию и правоохранительные органы — а это почти треть бюджета. В предыдущем проекте закладывали, что в 2024-м такие статьи должны быть урезаны, но пока верится слабо. Во-вторых, в следующем году президентские выборы: избирателей принято радовать дорогими подарками.
Возможно, на эти цели бюджету и хватит денег. Если раньше Минфин верстал бюджет при нефти в $70 за баррель, а на деле видел $50, то сейчас ситуация выровнялась — пусть и без гарантий на дальнейшее сохранение цен. Плюс есть всплеск деловой активности, из-за которого растут сборы НДС. Наконец, расходы похожи на сезонную норму, из-за чего удержать дефицит в рамках 2% ВВП снова кажется реальным.
Но есть немало других тревожных сигналов. Всплеск деловой активности может оказаться краткосрочным, если в сентябре ЦБ снова повысит ставку. А это сейчас доминирующий сценарий, учитывая, что инфляция оказалась у высшей границы прогноза. ЦБ уже прямо говорит, что «экономика превысила свой потенциальный уровень», что в целом звучит довольно увлекательно. Едва оставшийся заметным головокружительный рост в итоге приведет к тому, что в следующем году темпы будут более умеренными.
Кроме того, продолжительная девальвация должна повернуться к Минфину своей самой непривлекательной стороной. Если в этом году слабый рубль только приумножал доходы бюджета от экспорта, то в 2024-м бюджет ощутит допнагрузку от роста цен, когда попытается начать какую-нибудь новую стройку. В итоге расходы вырастут.
#Неутешительныйитог: нет гарантий, что ослабление рубля прекратится. Да, от высоких цен на нефть в страну теоретически должно поступать больше валюты, но потребности в импорте также растут. К тому же, «тормозом», как выразился министр Максим Решетников, остается низкая безработица, которая также негативно влияет на цены. А тут еще Минфин с бюджетом, но без бюджетного правила. Сомнительные вводные для предвыборного периода.
Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Россиянам посоветовали привыкнуть к рублевой зоне. А что это вообще значит?
Доллар снова по 100. Если в августе это напугало властей и последовали решительные шаги, то теперь тактика изменилась. Вместо того, чтобы вернуть курс к привычным значениям, россиян убеждают, что он не играет особой роли.
Пресс-секретарь Кремля назвал чрезмерное внимание к доллару рудиментом. По словам Дмитрия Пескова, не нужно «чувствовать себя зависимыми» от американской валюты — надо привыкать жить «в рублевой зоне». Что-то подобное озвучивал ответственный за финансы депутат Госдумы Анатолий Аксаков, утверждая, что у россиян, несмотря на валютный курс, «улыбки и никакого стресса», а большинству на этот вопрос «наплевать».
Чтобы понять, как появился такой парадоксальный вывод, надо угадать, из каких предпосылок исходят официальные лица. Версия первая: вместо доллара США важной теперь считается какая-то другая валюта. Например, юань. Сомнительно: во внешней торговле России юань все еще уступает доллару, в структуре сбережений россиян — тоже. А главное, что рубль слабеет ко всем валютам одинаково. Разница лишь в том, что курс юаня — 13,7 руб. — все еще влезает в табло обменных пунктов.
Версия вторая, еще более увлекательная: Россия не зависит ни от каких валют вообще. Это даже рассматривать всерьез нельзя: Эльвира Набиуллина прямо говорит, что импорт на докризисных значениях, а оплачивать его надо в валюте. Зависимость от иностранных товаров все еще высокая. Даже если хлеб, например, выпечен в России, то семена пшеницы, химикаты для защиты от насекомых и упаковка привезены из-за рубежа. Россия платит валютой даже за корки дынь — их зачем-то покупают в Афганистане. А рубли — для той самой «рублевой зоны» — Гознак печатает на немецких аппаратах.
Импортные товары составляют 35% потребительской корзины, подсчитывали в РЭШ. ЦБ указывал, что ослабление курса на 10% ускоряет инфляцию на полпроцента в течение года. Это немало, учитывая другие драйверы роста цен. И улыбок на лицах финансовых властей пока не видно. Только стресс.
#Неутешительныйитог: в нынешней ситуации привыкнуть жить в рублевой зоне значит принять тот факт, что валюта останется волатильной, а цены будут изменяться пропорционально. Песков настаивает, что оснований для беспокойства нет. Возможно, в Кремле просто разработали альтернативную экономическую теорию. Настолько революционную, что Нобелевский комитет не сможет пройти мимо.
Иван Якунин специально для @kfm936
Доллар снова по 100. Если в августе это напугало властей и последовали решительные шаги, то теперь тактика изменилась. Вместо того, чтобы вернуть курс к привычным значениям, россиян убеждают, что он не играет особой роли.
Пресс-секретарь Кремля назвал чрезмерное внимание к доллару рудиментом. По словам Дмитрия Пескова, не нужно «чувствовать себя зависимыми» от американской валюты — надо привыкать жить «в рублевой зоне». Что-то подобное озвучивал ответственный за финансы депутат Госдумы Анатолий Аксаков, утверждая, что у россиян, несмотря на валютный курс, «улыбки и никакого стресса», а большинству на этот вопрос «наплевать».
Чтобы понять, как появился такой парадоксальный вывод, надо угадать, из каких предпосылок исходят официальные лица. Версия первая: вместо доллара США важной теперь считается какая-то другая валюта. Например, юань. Сомнительно: во внешней торговле России юань все еще уступает доллару, в структуре сбережений россиян — тоже. А главное, что рубль слабеет ко всем валютам одинаково. Разница лишь в том, что курс юаня — 13,7 руб. — все еще влезает в табло обменных пунктов.
Версия вторая, еще более увлекательная: Россия не зависит ни от каких валют вообще. Это даже рассматривать всерьез нельзя: Эльвира Набиуллина прямо говорит, что импорт на докризисных значениях, а оплачивать его надо в валюте. Зависимость от иностранных товаров все еще высокая. Даже если хлеб, например, выпечен в России, то семена пшеницы, химикаты для защиты от насекомых и упаковка привезены из-за рубежа. Россия платит валютой даже за корки дынь — их зачем-то покупают в Афганистане. А рубли — для той самой «рублевой зоны» — Гознак печатает на немецких аппаратах.
Импортные товары составляют 35% потребительской корзины, подсчитывали в РЭШ. ЦБ указывал, что ослабление курса на 10% ускоряет инфляцию на полпроцента в течение года. Это немало, учитывая другие драйверы роста цен. И улыбок на лицах финансовых властей пока не видно. Только стресс.
#Неутешительныйитог: в нынешней ситуации привыкнуть жить в рублевой зоне значит принять тот факт, что валюта останется волатильной, а цены будут изменяться пропорционально. Песков настаивает, что оснований для беспокойства нет. Возможно, в Кремле просто разработали альтернативную экономическую теорию. Настолько революционную, что Нобелевский комитет не сможет пройти мимо.
Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Путин говорит, что курс доллара не связан с проблемами в экономике. А с чем он тогда связан?
У финансовых властей День сурка. Доллар снова по 100, снова требуется государственное вмешательство, снова рынок реагирует на него ограниченно, снова неопределенные перспективы.
Когда это произошло в августе, избрали стратегию снижения спроса. Ключевая ставка внепланово выросла на 3,5 п.п., спекулянты отступили. Понятно, что эффект от таких решений наступает с временным лагом. Но власти предпочли не ждать.
Стоило доллару установить антирекорд этого года, преодолев отметку в 102 руб., власти решили, что проблема на стороне предложения. Да, по оценке ЦБ, экспортеры оставляют за рубежом лишь 1% средств. Да, по оценке ЦБ, с января по август они продавали в среднем 87% валютной выручки. Но Владимир Путин — между прочим, кандидат экономических наук — видит ситуацию иначе.
По его словам, компании хранят на иностранных счетах «значительную» часть выручки. Именно в этом, оказывается, заключается проблема, ведь импорт давно восстановился, сообщил президент. Фундаментальные же параметры экономики, как было сказано, стабильны и прогнозируемы. Да, именно так и было сказано.
Любопытно, что Владимир Путин тут же поспорил сам с собой, сообщив, что «если бы все было нормально», то указ об обязательной продаже выручки не появился бы. И на это суждение у президента есть все основания. Доллар по 100 уже внес вклад в инфляцию, которая разогналась до 6% в годовом выражении по итогам сентября. Кажется, такими темпами рост цен превысит даже прогноз Банка России, который и так был пересмотрен.
На этом фоне ЦБ действительно кажется бессильным: он вынужден реагировать ставкой, снижать спрос, но государство другой рукой субсидирует кредиты, нивелируя эффект. Казалось бы, уже второй раз власти отчетливо дают понять: мы не допустим девальвации рубля выше 100 за доллар. И какой итог? Рубль укрепился всего на 3%.
Надолго ли? По оценкам ЦБ, в этом году импорт вырос на 16%, а экспорт сократился на 30%. Это дисбаланс спроса и предложения, который в перспективе едва ли исчезнет: зависимость от иностранных товаров все еще большая, а российские продукты за рубежом торгуются с дисконтом. Сомнительная почва для укрепления национальной валюты.
#Неутешительныйитог: даже несмотря на ужесточенный валютный контроль, шансов развернуть тренд немного. Но обращает на себя внимание одна деталь. Новый режим для экспортеров будет действовать полгода, то есть срок истечет почти сразу после президентских выборов в марте. Если вопрос рубля становится не экономическим, а политическим, то в борьбе могут применяться любые средства. И нынешний валютный контроль покажется слишком мягким.
Иван Якунин специально для @kfm936
У финансовых властей День сурка. Доллар снова по 100, снова требуется государственное вмешательство, снова рынок реагирует на него ограниченно, снова неопределенные перспективы.
Когда это произошло в августе, избрали стратегию снижения спроса. Ключевая ставка внепланово выросла на 3,5 п.п., спекулянты отступили. Понятно, что эффект от таких решений наступает с временным лагом. Но власти предпочли не ждать.
Стоило доллару установить антирекорд этого года, преодолев отметку в 102 руб., власти решили, что проблема на стороне предложения. Да, по оценке ЦБ, экспортеры оставляют за рубежом лишь 1% средств. Да, по оценке ЦБ, с января по август они продавали в среднем 87% валютной выручки. Но Владимир Путин — между прочим, кандидат экономических наук — видит ситуацию иначе.
По его словам, компании хранят на иностранных счетах «значительную» часть выручки. Именно в этом, оказывается, заключается проблема, ведь импорт давно восстановился, сообщил президент. Фундаментальные же параметры экономики, как было сказано, стабильны и прогнозируемы. Да, именно так и было сказано.
Любопытно, что Владимир Путин тут же поспорил сам с собой, сообщив, что «если бы все было нормально», то указ об обязательной продаже выручки не появился бы. И на это суждение у президента есть все основания. Доллар по 100 уже внес вклад в инфляцию, которая разогналась до 6% в годовом выражении по итогам сентября. Кажется, такими темпами рост цен превысит даже прогноз Банка России, который и так был пересмотрен.
На этом фоне ЦБ действительно кажется бессильным: он вынужден реагировать ставкой, снижать спрос, но государство другой рукой субсидирует кредиты, нивелируя эффект. Казалось бы, уже второй раз власти отчетливо дают понять: мы не допустим девальвации рубля выше 100 за доллар. И какой итог? Рубль укрепился всего на 3%.
Надолго ли? По оценкам ЦБ, в этом году импорт вырос на 16%, а экспорт сократился на 30%. Это дисбаланс спроса и предложения, который в перспективе едва ли исчезнет: зависимость от иностранных товаров все еще большая, а российские продукты за рубежом торгуются с дисконтом. Сомнительная почва для укрепления национальной валюты.
#Неутешительныйитог: даже несмотря на ужесточенный валютный контроль, шансов развернуть тренд немного. Но обращает на себя внимание одна деталь. Новый режим для экспортеров будет действовать полгода, то есть срок истечет почти сразу после президентских выборов в марте. Если вопрос рубля становится не экономическим, а политическим, то в борьбе могут применяться любые средства. И нынешний валютный контроль покажется слишком мягким.
Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Владимир Путин нашел неожиданный плюс западных санкций. И при чем тут коньяк?
На неделе Вашингтон расширил черный список. Акции СПБ Биржи обесценились на треть, инвесторы столкнулись с риском блокировки активов. Сложности возникли у предприятий АФК «Система» и клиентов пяти крупных банков. Под угрозой оказался проект «Арктик СПГ-2».
Помимо этого, под блокирующие санкции попали десятки иностранных компаний, которые помогали России обходить ограничения, в том числе на импорт иностранных товаров и технологий. По совпадению, за день до этого ситуацию комментировал президент. Запрет Запада на экспорт отверток и иголок в Россию Владимир Путин назвал абсурдом, попытавшись найти в этом плюсы: «Чем меньше барахла, тем меньше шансов, что к нам будут экспортировать постельных клопов!».
Таким образом спустя пять лет реинкарнировался мем «Вы что, хотите, как в Париже?». Участникам правительственного совещания по экономике, безусловно, на это положено отвечать «нет, не хотим!», но на деле ситуация обстоит чуть сложнее.
Французские товары играют важную роль в российских стратегических проектах. Например, на самолетах Sukhoi Superjet 100 стоят французские двигатели. Даже тот лайнер, который сейчас власти называют импортозамещенным, по-прежнему оборудован ими. А авиакомпании тем временем жалуются на дефицит свечей зажигания: их из-за санкций не поставляют ни с клопами, ни без них.
Для рядового потребителя проблема может быть заметной в других категориях товаров. В структуре экспорта Франции немалая доля у фармацевтики, косметики и парфюмерии, а также алкоголя. Импортеры уже предупреждали о дефиците шампанского — того, из настоящей Шампани, не самопровозглашенного, а также французского коньяка.
Тут, конечно, вспоминается анекдот Владимира Путина из 2014 года, который резюмирует всю эту ситуацию. На Валдае президент рассказывал: «Пессимист выпивает коньяк и жалуется, что клопами пахнет. А оптимист давит клопа и говорит, что коньячком попахивает. Я бы лучше был пессимистом, который пьет коньяк, чем оптимистом, который нюхает клопов». Тогда непонятно, к чему этот поиск неожиданных плюсов от западных санкций.
#Неутешительныйитог: если без шуток, то зависимость России от иностранных компонентов и технологий серьезная. Буквально на неделе проблемы возникли у книгоиздателей: европейские краски и нити для книг перестали поставлять, российские качеством не отличаются. И таких сюжетов десятки. Собственное производство должны развивать при помощи правительства: Антон Силуанов заявил, что расходы бюджета за пять лет вырастут вдвое. Но пока эта цифра, скорее, пугает, чем вселяет надежду.
Иван Якунин специально для @kfm936
На неделе Вашингтон расширил черный список. Акции СПБ Биржи обесценились на треть, инвесторы столкнулись с риском блокировки активов. Сложности возникли у предприятий АФК «Система» и клиентов пяти крупных банков. Под угрозой оказался проект «Арктик СПГ-2».
Помимо этого, под блокирующие санкции попали десятки иностранных компаний, которые помогали России обходить ограничения, в том числе на импорт иностранных товаров и технологий. По совпадению, за день до этого ситуацию комментировал президент. Запрет Запада на экспорт отверток и иголок в Россию Владимир Путин назвал абсурдом, попытавшись найти в этом плюсы: «Чем меньше барахла, тем меньше шансов, что к нам будут экспортировать постельных клопов!».
Таким образом спустя пять лет реинкарнировался мем «Вы что, хотите, как в Париже?». Участникам правительственного совещания по экономике, безусловно, на это положено отвечать «нет, не хотим!», но на деле ситуация обстоит чуть сложнее.
Французские товары играют важную роль в российских стратегических проектах. Например, на самолетах Sukhoi Superjet 100 стоят французские двигатели. Даже тот лайнер, который сейчас власти называют импортозамещенным, по-прежнему оборудован ими. А авиакомпании тем временем жалуются на дефицит свечей зажигания: их из-за санкций не поставляют ни с клопами, ни без них.
Для рядового потребителя проблема может быть заметной в других категориях товаров. В структуре экспорта Франции немалая доля у фармацевтики, косметики и парфюмерии, а также алкоголя. Импортеры уже предупреждали о дефиците шампанского — того, из настоящей Шампани, не самопровозглашенного, а также французского коньяка.
Тут, конечно, вспоминается анекдот Владимира Путина из 2014 года, который резюмирует всю эту ситуацию. На Валдае президент рассказывал: «Пессимист выпивает коньяк и жалуется, что клопами пахнет. А оптимист давит клопа и говорит, что коньячком попахивает. Я бы лучше был пессимистом, который пьет коньяк, чем оптимистом, который нюхает клопов». Тогда непонятно, к чему этот поиск неожиданных плюсов от западных санкций.
#Неутешительныйитог: если без шуток, то зависимость России от иностранных компонентов и технологий серьезная. Буквально на неделе проблемы возникли у книгоиздателей: европейские краски и нити для книг перестали поставлять, российские качеством не отличаются. И таких сюжетов десятки. Собственное производство должны развивать при помощи правительства: Антон Силуанов заявил, что расходы бюджета за пять лет вырастут вдвое. Но пока эта цифра, скорее, пугает, чем вселяет надежду.
Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Рост цен выбивается из прогнозов. А когда это закончится?
Что-то пошло не так. Владимир Путин летом говорил, что задача сдерживания инфляции «выходит на первый план». Но последние данные Росстата говорят о том, что справиться с этой задачей не удается.
Рост цен в годовом выражении составил 6,99%. Цифра, конечно, красивая, но и пугающая: она не укладывается в официальные прогнозы. Изначально ЦБ полагал, что рост цен в этом году не превысит 6,5%. Потом поднял верхнюю границу до 7%, а затем снова пересмотрел показатель до 7,5%. Запас почти исчерпан, а впереди еще несколько месяцев сезонной активности.
Правительство старается удержать цены привычными административными мерами. Показательная история с запретом на экспорт бензина нашла сторонников в Минсельхозе, где ввели аналогичные ограничения на курицу и твердые сорта пшеницы. Но если посмотреть выкладки Росстата детальнее, становится понятно, что проблема не в них.
Наиболее быстро растут цены на фрукты и овощи. В этом нет ничего удивительного — не сезон. Но обращает на себя внимание непродовольственная инфляция. В категории услуг она стабильно выше цели несколько месяцев — это связывают с дефицитом рабочих рук. Но кроме этого есть импортные товары, куда постепенно закладывают более слабый рубль.
Отдельный неприятный сюрприз преподнес АвтоВАЗ. Компания одним днем обновила цены на модельный ряд. Если в октябре Lada Granta Classic стоила 736 тыс. руб., то сейчас уже 800 тыс. В компании объяснили это удорожанием логистики, кредитов и иностранных компонентов. Тут запрет на экспорт проблему решить не поможет: не то что бы эти машины в принципе куда-то активно экспортируют.
Также можно вспомнить показательную историю с анонимными источниками «Интерфакса». Стоило им рассказать, что запрет на экспорт бензина, возможно, отменят, биржевые цены на топливо подскочили на 3%. Перспективы для дальнейшего ускорения инфляции есть серьезные: мониторинг РСПП показал, что каждая четвертая компания готовится поднимать цены — это максимальная доля с весны 2022 года. В качестве альтернативы бизнес рассматривает сокращение трат на персонал. Тревожно?
#Неутешительныйитог: наиболее жесткий сценарий еще не реализовался. В теории правительство могло бы просто замораживать цены на социально значимые продукты, как это уже было в 2021 году. Да, потом приходилось разбираться с неприятными последствиями в виде локальных дефицитов и нехваткой инвестиций, но это потом. Сейчас задача, судя по всему, не омрачить электоральный процесс.
Иван Якунин специально для @kfm936
Что-то пошло не так. Владимир Путин летом говорил, что задача сдерживания инфляции «выходит на первый план». Но последние данные Росстата говорят о том, что справиться с этой задачей не удается.
Рост цен в годовом выражении составил 6,99%. Цифра, конечно, красивая, но и пугающая: она не укладывается в официальные прогнозы. Изначально ЦБ полагал, что рост цен в этом году не превысит 6,5%. Потом поднял верхнюю границу до 7%, а затем снова пересмотрел показатель до 7,5%. Запас почти исчерпан, а впереди еще несколько месяцев сезонной активности.
Правительство старается удержать цены привычными административными мерами. Показательная история с запретом на экспорт бензина нашла сторонников в Минсельхозе, где ввели аналогичные ограничения на курицу и твердые сорта пшеницы. Но если посмотреть выкладки Росстата детальнее, становится понятно, что проблема не в них.
Наиболее быстро растут цены на фрукты и овощи. В этом нет ничего удивительного — не сезон. Но обращает на себя внимание непродовольственная инфляция. В категории услуг она стабильно выше цели несколько месяцев — это связывают с дефицитом рабочих рук. Но кроме этого есть импортные товары, куда постепенно закладывают более слабый рубль.
Отдельный неприятный сюрприз преподнес АвтоВАЗ. Компания одним днем обновила цены на модельный ряд. Если в октябре Lada Granta Classic стоила 736 тыс. руб., то сейчас уже 800 тыс. В компании объяснили это удорожанием логистики, кредитов и иностранных компонентов. Тут запрет на экспорт проблему решить не поможет: не то что бы эти машины в принципе куда-то активно экспортируют.
Также можно вспомнить показательную историю с анонимными источниками «Интерфакса». Стоило им рассказать, что запрет на экспорт бензина, возможно, отменят, биржевые цены на топливо подскочили на 3%. Перспективы для дальнейшего ускорения инфляции есть серьезные: мониторинг РСПП показал, что каждая четвертая компания готовится поднимать цены — это максимальная доля с весны 2022 года. В качестве альтернативы бизнес рассматривает сокращение трат на персонал. Тревожно?
#Неутешительныйитог: наиболее жесткий сценарий еще не реализовался. В теории правительство могло бы просто замораживать цены на социально значимые продукты, как это уже было в 2021 году. Да, потом приходилось разбираться с неприятными последствиями в виде локальных дефицитов и нехваткой инвестиций, но это потом. Сейчас задача, судя по всему, не омрачить электоральный процесс.
Иван Якунин специально для @kfm936
Forwarded from Коммерсантъ FM
Владимир Путин планирует на поколения вперед. А кто тогда займется ценами на бананы?
Одним из самых воодушевляющих событий прошедшей недели стало интервью Максима Орешкина. Помощник президента в беседе с МК так хвалил российскую экономику, что сомнения должны были развеяться даже у самых опытных скептиков.
Публике сообщили, что производство держится на внутреннем спросе, а главным показателем остается уровень безработицы — между прочим, рекордно низкий, около 3%. Цены растут, но не так быстро, как в 2015-м. К тому же никто не замечает, что некоторые товары подешевели, например, подсолнечное масло. Тем временем зарплаты увеличиваются, а рубль «демонстрирует тенденцию к укреплению». МРОТ повысим, школы отремонтируем.
Может показаться, что никто так не верит в экономику, как Максим Орешкин. Даже не хочется вспоминать, что низкая безработица — это фактор ускорения инфляции, о чем неоднократно предупреждала Эльвира Набиуллина. Растущие зарплаты обернутся ростом цен, потому что производитель будет компенсировать издержки на персонал.
Это если в среднем. Детальная картина по инфляции производит впечатление безжалостной битвы: только власти смогли остановить рост цен на бензин, начала дорожать курица. Владимир Путин поручил разобраться с ней — цены пошли вниз, но ускорилось удорожание куриного яйца. Минсельхоз обещал запретить его экспорт, но теперь уже растут в цене бананы. 140 руб. за килограмм в октябре — это рекорд, +47% за год. А апельсины прибавили 80%. Тут запрет на экспорт явно не поможет, надо что-то новое придумывать.
Некоторый скепсис озвучивают и в ВТБ: там говорят, что способность ЦБ бороться с инфляцией — «основная макроэкономическая интрига следующего года». Регулятор уже поднял ставку до практически запретительных значений, в декабре может поднять еще, а также вынужден вести «теневую денежно-кредитную политику». Но прогноз по инфляции на следующий год, вероятно, придется ухудшить, считают в госбанке.
Впрочем, для Владимира Путина такой горизонт планирования слишком мал. Несмотря на то, что в следующем году должны пройти президентские выборы, он «думает в терминах следующих поколений», уверяет Орешкин. Помощник предлагает сравнивать сегодняшнюю экономику не с прошлым годом, а, например, с началом нулевых, чтобы был виден размах. ВЦИОМ горячо поддерживает: там подсчитали, что за время правления Владимира Путина число счастливых россиян выросло вдвое. Интересно, относит ли себя к таким сам президент.
#Неутешительныйитог: в масштабах десятилетий, наверное, разница в десятых долях процента по инфляции мало кого будет волновать. Но неловко обращать внимание стратегических умов на другие выкладки ВЦИОМ: сами россияне планируют в лучшем случае на несколько месяцев, а 40% не строят планы вообще. Для них, вероятно, стоимость бананов и яиц играет более важную роль, чем представляет себе Максим Орешкин.
Иван Якунин специально для @kfm936
Одним из самых воодушевляющих событий прошедшей недели стало интервью Максима Орешкина. Помощник президента в беседе с МК так хвалил российскую экономику, что сомнения должны были развеяться даже у самых опытных скептиков.
Публике сообщили, что производство держится на внутреннем спросе, а главным показателем остается уровень безработицы — между прочим, рекордно низкий, около 3%. Цены растут, но не так быстро, как в 2015-м. К тому же никто не замечает, что некоторые товары подешевели, например, подсолнечное масло. Тем временем зарплаты увеличиваются, а рубль «демонстрирует тенденцию к укреплению». МРОТ повысим, школы отремонтируем.
Может показаться, что никто так не верит в экономику, как Максим Орешкин. Даже не хочется вспоминать, что низкая безработица — это фактор ускорения инфляции, о чем неоднократно предупреждала Эльвира Набиуллина. Растущие зарплаты обернутся ростом цен, потому что производитель будет компенсировать издержки на персонал.
Это если в среднем. Детальная картина по инфляции производит впечатление безжалостной битвы: только власти смогли остановить рост цен на бензин, начала дорожать курица. Владимир Путин поручил разобраться с ней — цены пошли вниз, но ускорилось удорожание куриного яйца. Минсельхоз обещал запретить его экспорт, но теперь уже растут в цене бананы. 140 руб. за килограмм в октябре — это рекорд, +47% за год. А апельсины прибавили 80%. Тут запрет на экспорт явно не поможет, надо что-то новое придумывать.
Некоторый скепсис озвучивают и в ВТБ: там говорят, что способность ЦБ бороться с инфляцией — «основная макроэкономическая интрига следующего года». Регулятор уже поднял ставку до практически запретительных значений, в декабре может поднять еще, а также вынужден вести «теневую денежно-кредитную политику». Но прогноз по инфляции на следующий год, вероятно, придется ухудшить, считают в госбанке.
Впрочем, для Владимира Путина такой горизонт планирования слишком мал. Несмотря на то, что в следующем году должны пройти президентские выборы, он «думает в терминах следующих поколений», уверяет Орешкин. Помощник предлагает сравнивать сегодняшнюю экономику не с прошлым годом, а, например, с началом нулевых, чтобы был виден размах. ВЦИОМ горячо поддерживает: там подсчитали, что за время правления Владимира Путина число счастливых россиян выросло вдвое. Интересно, относит ли себя к таким сам президент.
#Неутешительныйитог: в масштабах десятилетий, наверное, разница в десятых долях процента по инфляции мало кого будет волновать. Но неловко обращать внимание стратегических умов на другие выкладки ВЦИОМ: сами россияне планируют в лучшем случае на несколько месяцев, а 40% не строят планы вообще. Для них, вероятно, стоимость бананов и яиц играет более важную роль, чем представляет себе Максим Орешкин.
Иван Якунин специально для @kfm936