Специально для тех, на кого нехорошо действует пропагандистская идея "Россия агрессор, Россия напала на Украину" - хочу напомнить о том, что в истории то и дело бывают случаи, когда хорошие парни коварно и агрессивно первыми нападают на плохих парней.
И вот самый простой пример.
9 августа 1945 года Советский Союз начал войну против Японии.
Начал - если кто забыл - имея с Японией пакт о ненападении, соблюдение которого японской стороной в 1941 году, может быть, спасло СССР (вместе с другими известными обстоятельствами).
Получается так, что русские, нарушив законные договоренности, коварно напали на самураев, да еще и оттяпали у них Сахалин и Курилы.
Каяться будем? Не думаю.
Особенно если вспомнить, что та Япония - отличалась во Второй Мировой войне таким зверством, по сравнению с которым даже и Гитлер иногда находился в положении "подержи мое пиво". Мы мало знаем об этом, зато китайцы знают об этом все.
Иными словами, если ваши противники - это натуральные бесы, их можно и нужно атаковать первыми.
А еще, если кто помнит, был такой персонаж по имени Пол Пот. И его тоже свергла вьетнамская армия вторжения. Жил себе тихий-мирный Пол Пот, махал мотыгой, а злые вьетнамцы пришли и победили его.
До сих пор не покаялись, кстати.

Изрядная часть тех проблем, с которыми Россия вынуждена иметь дело, связана с абсолютно безумным идеологическим сюжетом, который наш официоз давно и упорно навязывает в качестве единственной версии происходящего.
А сюжет там такой.
Мы - россияне, народ РФ, сконструированный Ельциным и его командой на материале РСФСР, загадочной республики без титульной нации, в 1990-1991 году.
Мы, россияне, хотим дружить с братским народом единой и суверенной Украины, управляемой легитимным президентом Зеленским (а до того - легитимным президентом Порошенко и тп.). Хотим заниматься с этой братской Украиной антифашизмом.
Но! - нам мешают проклятые американцы (ЦРУ, Хантер Байден, план Даллеса), агрессивный блок НАТО, а также Степан Бандера и его подлые приспешники.
И, если бы не они, ух как бы мы горячо обнялись от Донецка до Львова.
Но ничего. Мы сейчас быстро, в режиме спецоперации, залезем с этими бандеровцами за занавеску, повозимся, попыхтим, постреляем, а потом вылезем и объявим, что мы победили и отныне у нас будет дружба навсегда, всем спасибо, все свободны.
Только и можно сказать по этому поводу, что говорили Допа и Гепа - этот текст немножко по-дебильному написан.
Открою вам тайну.
Никаких россиян не существует, это дурацкая фантазия.
Есть великий русский народ от Сахалина до Бреста и Тирасполя. Есть и другие, союзные ему малые народы России.
Никакой "РФ" тридцати лет от роду, с днем независимости 12 июня, - тоже не существует.
Есть великая тысячелетняя Россия, и вся земля на ее юго-западе - не украинская, а русская.
Даллес давно умер. Бандера давно умер.
А противостоит нам глубоко враждебное России государство Украина, которое никогда не будет ни "братским", ни "дружеским", ни "добрососедским", даже если в бреду об этом твердят ласковые голоса.
Украина может только ненавидеть Россию, так как никакого другого смысла в ее существовании нет - ни для самой себя, ни для внешнего мира.
И потому наша задача - не заниматься с воображаемыми "братьями" антифашизмом и тому подобными сексуальными извращениями, а отнять у Украины русские земли до Днепра и Приднестровья, со всем их населением, а равно и городами, заводами, портами, природными красотами etc., чтобы навсегда лишить Украину географического, человеческого, военного и промышленного ресурса для реванша и мести.
Но сделать это можно только в том случае, если называть войну войной, врага врагом, свою землю своей, а свой народ - его настоящим именем.

Те же самые люди, в реальности которых сначала тиран Янукович расстрелял сто человек на майдане, потом в Крыму случилась оккупация и липовый референдум, потом в Луганске взорвался кондиционер, в Одессе граждане Приднестровья сами себя сожгли, в Донецке победили героические киборги, а также "ваше здание заминировано" и "алло, это служба безопасности Сбербанка, скажите пин-код", ну и, наконец, у которых русские убили пограничников на острове в Черном море, - так вот, эти же самые люди рассказывают о том, что в Буче под Киевом наша армия массово убивала мирных людей, а почему - непонятно, так просто, хобби у нее такое, и не арестовывала, не забирала куда-то в штаб к спецслужбам, не сажала на подвал, и даже не пыталась тайно похоронить, закопать своих жертв, нет, наша армия картинно выкладывала трупы на тротуарах, уходя из города, чтобы, значит, иностранным корреспондентам было удобнее снимать ее зверства.
Конечно, секта свидетелей Украины в составе Альбац-Фейгин-Слоним-Геворкян-Фишман-много их еще по Риге и Тбилиси кочует, - приняла эту версию как единственно верную, и уже орет на весь мир о преступлениях России. Но вообще-то верить украинской госбезопасности и украинской же военной пропаганде - так себе идея, все равно что докладывать о своих пин-кодах и паролях сидящей в Виннице службе безопасности воображаемого Сбербанка.
Подлинные русские войска даже настоящих головорезов из Азова берут в плен, а не расстреливают, - и те сидят себе целые и здоровые, записывают ролики о своем сомнительном покаянии.
Но урок, и довольно горький урок - для России в этой гнусной истории есть.
Если случилось так, что мы воюем с бесами - исключительно хитрыми и качественно жульничающими бесами, - все ходы должны быть записаны, все войсковые отходы засняты, все возможности для фантастических обвинений - прикрыты.
И лучше всего это бы получилось, если бы Россия действительно начала воевать с бесами - то есть уничтожать киевскую власть, ее гэбистов, ее политтехнологов, ее активистов, - а не высиживать вместе с ними бессмысленный мирный договор.

Мы видим конфликт, где с одной стороны - сам шеф внешней разведки (то есть директор ЦРУ на наши деньги) в решающий момент так путался и запинался, что не мог объяснить, за что же он, собственно, выступает на заседании, - а с другой стороны поставлены на поток звонки родственникам пленным и убитых солдат, чтобы поглумиться над этими несчастными родственниками, фотографию трупа им прислать.
Вот и думайте после этого, кто из этих сторон способен хоть на массовое убийство, хоть на его фальсификацию.

Ну и еще одно элементарное соображение насчет сегодняшнего пиар-удара, которым РФ очень шаблонно, и все же профессионально - ничего нового, но работает же, - приложили лицом об стол.
Наша армия, а заодно и вторая наша армия, донецкая, уже месяц контролируют десятки городов юга и востока - Херсонская-Запорожская-Донецкая-Луганская-Харьковская область.
Никакого железного занавеса там нет. Так, по некоторым из этих городов бегают проукраинские демонстрации, которые успешно организует Киев, и это значит, что обмен информацией между центральной властью и ее политактивом "в оккупации" происходит свободно.
И что же вы думаете? Ни одного сообщения о массовых расстрелах.
Казалось бы, ну хоть на словах, ну хоть изобразите что-нибудь этакое, кровавое, как невинноубиенный Аркадий Бабченко в свое время, - но нет. Тишина.
Русские агрессоры самым коварным образом не убивают и не убивают в Херсоне, Мелитополе, Бердянске, Энергодаре etc. десятки и сотни мирных жителей, а если и убивают, то делают это в режиме такой глубокой тайны, что украинские активисты даже и не знают, что рядом с ними происходит такое.
Зато в райцентре Киевской области, откуда агрессоры ушли и пришла Украина - надо же, сразу образовались эти жертвы. Там - и только там.
Ну просто так получилось, наверное. В южных губерниях наша армия добрая - или, допустим, умеет следы заметать, - и даже чеченские отряды, которых все так боятся, не дали на себя ни одного материала с компроматом, который могла бы распространить либеральная интеллигенция, - зато на севере собрались сплошь Чикатилы и полковники Курцы.
Сорят трупами так, как даже ВЧК 1919 года не имела обыкновения делать, ей все-таки хватало тактичности их где-то закапывать по ночам.
А если серьезно, то степень погруженности интеллигентных людей в самую примитивную военную пропаганду - невероятная.
На этом фоне наши русские патриоты, не далее как несколько дней назад страстно разоблачавшие фальшивую информацию о наших пленных и раненых, якобы оскопленных украинцами, что не подтвердилось, - выглядят благородно и грустно, куда им фабриковать настоящую боевую шнягу, им это не дано.

Сейчас уже никто не помнит (но я вам напомню), что в 2019 году либеральная интеллигенция встретила Владимира Александровича Зеленского ледяным презрением.
Казалось бы. Еврей, молодой, модный, остроумный, не силовик и не чиновник, идеальный современный человек, все время пилит видосы - и даже, в отличие от Навального, не имеет сомнительного прошлого, разве что КВН. Самое время было закатывать глаза и стонать: о, если бы нам здесь такого.
Но было тихо. В глазах коллективной Альбац-Геворкян-Слоним-Штейн-Фейгина-Шлосберга-кто там еще - ничто не помогло помочь Зеленскому, поскольку Зеленский триумфально пришел во власть с простой идеей: давайте мириться с Россией, хватит воевать.
- Как это хватит? - насупился заслуженный деятель правозащитного движения Каценеленбоген. - А как же русню на ножи? Нет, так дело не пойдет.
Зато теперь! Вот теперь, когда он взялся играть ту самую роль, все у него получилось, и для кого надо - он наконец-то герой.
Про что эта история?
Она про то, что для известной публики бессмысленно быть хорошим - мирным, веселым, прогрессивным, - если ты не готов делать главное, а именно заниматься джихадом против русских.
Что уж там Зеленский, если в марте 2014 года, во время идеально проведенной, практически бескровной и безусловно триумфальной крымской операции - во главе Севастополя был А.М.Чалый, вот уж воплощенный эталон либерализма. Политик-бизнесмен-технарь, "инноватор" в свитере с красивым лицом, что твой Кевин Костнер, так вроде бы и не бывает, как это выглядело, до того хорошо.
И никакой тебе стрельбы, грязи, кровищи. Все радуются, у всех праздник.
Но Каценеленбоген все равно кривился от негодования и злобы, и страстно писал в фейсбуке, что день воссоединения с Крымом это черный день России (буквально так и писал, я запомнил).
Так что понравиться этим людям нельзя.
Их можно только попросить удалиться как можно дальше, и желательно навсегда.

Давайте скажем правду.
Нам повезло, что изначальные - ну, насколько можно о них догадываться, - планы московского начальства на Киев в конце февраля - не состоялись.
Представим, что было бы, если бы вся история пошла по другому пути.
Зеленский сбежал. Украинская власть испугалась. Армия растерялась без приказов. Наша армия - а ля Прага-68 - демонстративно заняла бы окружные дороги крупных городов и символические площадки вроде главных площадей. Верховная Рада - совсем как в феврале 2014 года - избрала бы какого-нибудь Бойко временным президентом, Медведчука спикером, Шуфрича премьером, Захарченко - министром внутренних дел etc. Или президентом Медведчука, а премьером Азарова, конкретные имена не так важны. ОПЗЖ стала бы вдруг правящей партией, а "слуги народа", кто не убежал, переметнулись бы к ней.
Рада приняла бы законы "О невступлении в НАТО", "О запрещении Бандеры" и "О дружбе с Россией".
Ну а Россия отреагировала бы щедрыми кредитами, газом и возвращением Донбасса в неродную гавань, поскольку та гавань, мол, сделалась "федеративной" и "антифашистской".
А что дальше?
А дальше на улицы Киева вышли бы сотни тысяч людей, и еще тысячи и тысячи - в других местах, и все западные регионы заявили бы о неподчинении, и во Львове устроилось бы законное в глазах Запада правительство, а в Мариуполе, Харькове и Днепре начали бы воевать азовы-фрайкоры-нацкорпуса и прочие тербаты, и во многих еще местах, где имеются идейные командиры, восстали бы против новой власти армейские части, начались бы бои, а где не бои, там майданы и штурмы администраций, - словом, произошла бы гражданская война, со всеми полагающимися в таких случаях жертвами, разрушениями, зверствами, беженцами, все почти как сейчас, может, чуть более удачно для нашего агитпропа.
Почти как в феврале 2014 года, если бы Россия тогда выбрала помощь Януковичу, а не Крым. Но существенно хуже.
Важно, однако, другое.
В этой гражданской войне - и наша армия, и наша полиция и спецслужбы, и телевизор, и наш бюджет, в общем, все наши возможности были бы брошены на помощь единой суверенной Украине.
Мы бы и майданы для нее разгоняли, и деньги давали, и Донбасс ей возвращали - показывая, что Зеленский не решил эту проблему, а Бойко-Медведчуки, видите, отлично решили, - и зачищали бы города от тех же самых азовцев, теряя наших военных, - что угодно бы делали, лишь бы укрепить Украину, чтобы, в случае удачи, она бы поглотила все наши ресурсы, всю нашу поддержку, и было бы еще больше мовы, жовто-блакитных флагов, вышиванок, гетманов, януковичей, кучм, и, в конце концов, со всем этим подаренным добром они бы снова вильнули хвостом и ушли в сторону Львова и ЕС, ушли мириться с Западом и рассказывать о том, как они на москальские деньги, с москальским газом и на москальских штыках - все равно выстрадывали свою незалежность.
Это были бы для России не просто грабли по лбу, но - величайшие грабли на свете, всем граблям грабли.
К счастью, так не получилось.
Киев остался чужим, а это значит - чужой осталась сама украинская государственность.
Мы очень хотели, но все-таки не смогли укрепить единство и суверенитет Украины, и хотя бы в борьбе за жовто-блакитную тряпку ни один русский солдат не погиб.
И теперь - каждый город, каждый километр земли, куда приходят русские, имеет отличные шансы на возвращение в Россию.
Конечно, иллюзий здесь быть не может, и впереди еще много переговоров, где этими километрами будут пытаться торговать в обмен на бессмысленные бумажки про все то же самое НАТО.
И все-таки шанс на воссоединение теперь есть.
А когда целью был Киев - не было этого шанса.

БЕСЫ И БЮРОКРАТЫ

Давайте посмотрим на обе стороны нынешнего конфликта. Вглядимся в них.

По ту сторону фронта – не только настоящего, с минами и окопами, но и условного, политического, – стоят артисты и продюсеры, фотографы и журналисты, слегка интеллигенты, но чаще авантюристы, мелкие и крупные жулики. Эти Остапы Бендеры и Коровьевы – киевские, но и общесоветские, кочующие по Тбилиси и Ригам, – те самые «активные люди», мантры о появлении которых столько лет читали прогрессивные экономисты. И вот они взяли власть – и ведут свою войну против зловещей Москвы во имя света западной цивилизации. А правила на войне у них следующие: им можно всё, свет цивилизации простит что угодно. Они говорливые, ушлые, ловкие, вёрткие – и они действительно создали против русских целую разрушительную машину, чьё главное оружие – вовсе не танки, ракеты и самолёты, а образы, эмоции и слова. И, пока сельские садисты где-то за углом кромсают пленных, эти нарядные люди записывают ролики и упражняются в красноречии, рассказывая про свободу и счастье, про Мордор и Европу, – а если чуть позже понадобится красиво разложить трупы для иностранных корреспондентов, так это запросто, если до политики вы занимались фотосессиями и сериалами.

А по другую сторону от них – вечные герои Гоголя и Щедрина, столоначальники и заместители заведующего по специальным вопросам, приём граждан с девяти до двух каждую вторую среду месяца, при наличии справки из психдиспансера с тремя печатями и семью подписями. С республикой мелких бесов, кровавых клоунов и жонглирующих человеческими головами проходимцев – борется царство чиновников, сонное и что-то косноязычно бормочущее. Эти люди совсем не так агрессивны, как их, мирно выражаясь, оппоненты, они не могут сочинить и поставить на фронтовой сцене какое-то запредельное зло, они не умеют врать с энергией Геббельсов и Мюнхгаузенов, заставляя миллионы жить в фантастической реальности, – но их скверные дела образуются просто от равнодушия и неповоротливости, от их универсальной, на все случаи жизни философии: «как бы чего не вышло», «если можешь не делать – не делай», «мало ли как потом будет, так что лучше не надо», «дома сидите», «кто вам разрешил, кто это согласовал», «ничего не знаю, приходите завтра». Они до упора пытаются не брать на себя ответственность и ни с кем по-человечески не разговаривать, выставляя вместо себя, словно бы в качестве волшебного защитного щита, этакую стену из неразборчивых бумажек и непроизносимых бюрократических оборотов.

Если комиссары в кожаных куртках с мордатыми обкомовскими хрычами подерутся, – кто кого?

Слабость чиновничьего мира понятна сразу. Если жить по его законам, то неизбежен отрицательный отбор. Столоначальнику, в сущности, никто не нужен: бизнес мешает, поскольку зарабатывает без него, интеллигенты мешают, поскольку много болтают, юношество мешает, поскольку всегда недовольно, учёные с программистами мешают, поскольку требуют денег на что-то непонятное, и уж тем более любые активисты и неравнодушные люди мешают, ведь у них нет справки с пятью подписями и двадцатью печатями. И так оно постепенно получается, что столоначальник остаётся только с теми, кому просто деваться некуда, с пенсионерами, многодетными матерями и пьющими люмпен-пролетариями. Ему бы и надо выжимать из них что-то полезное – изобретения, доходы, успехи, – но он сам разогнал всех, кто был способен ему помогать. И потому в решающий момент – как то однажды и навсегда сказано в великом рассказе Лескова – чиновничий мир может рассчитывать только на прощальный совет левши, которого угробило родное государство: передайте, чтобы ружья кирпичом не чистили. Но и совета того, разумеется, никто не услышит.

У мира бесов другая проблема...

(далее https://octagon.media/blogi/dmitrij_olshanskij/besy_i_byurokraty.html)

В чем наша неправота?
Да, я очень остро поставлю вопрос.
И сразу отвечу.
Наша неправота состоит в том, что если хорошее дело делать плохо, то хорошее дело постепенно перестает быть хорошим.
Это как если полиция при теракте так освобождала заложников, что террористы перебили заложников, а сами убежали, и вот эти хорошие полицейские стоят над трупами тех, кому они хотели помочь, - как это назвать?
Добро не просто должно хотеть бороться со злом.
Добро должно уметь бороться со злом. Повторяю, уметь.
И, что не менее важно, добро должно бороться со злом вовремя.
Потому что если зло много лет убивает, куражится, издевается, наступает на мир, а добро сидит и зевает, плюет в потолок, годами сидит и плюет в потолок, постепенно старея и отказываясь хоть что-то делать, а потом вдруг в отчаянии выбегает на улицу, тяжело дыша и сбивая прохожих, и начинает, спотыкаясь, гоняться за злом, и даже не пытаясь толком прицелиться, а вместо этого нелепо кричит злу: сдавайся! дай обещание, что перестанешь быть злом! - а зло от этого только распаляется, дразнит и подставляет добру подножки, бросает с крыш кирпичи, а потом и взрывает гранаты, дым, кровь, полный хаос, случайные люди кричат от ужаса и возмущения, а зло в этом хаосе как рыба в воде, зло весело кувыркается в воздухе, прыгает и выдает цирковые номера, ускользая легко и естественно, что твой Коровьев от Ивана Бездомного, пока добро, перемазанное грязью, растерянно сидит на земле, в окружении обозленных людей, и что-то бормочет и крутит седой головой, не понимая, что теперь делать, - так вот, если у нас есть такое добро, и оно может бороться со злом только так, приводя к еще большему торжеству зла, - то добро ли оно?
Мне хочется верить, что это все еще так.
Но я слышу, как радостно хохочет зло, наслаждаясь эффектом от этой борьбы, и моей веры все меньше.

Смешно и грустно, что весь конфликт коллективного Запада и путинской России можно было бы решить за два-три дня переговоров, если бы современный мир жил в рамках психологической нормы девятнадцатого-двадцатого века.
То есть если бы контрагентами Путина были Талейран и Меттерних или Черчилль и Рузвельт, Иден и Аденауэр, Киссинджер, ну или даже еще Буш-старший и Гельмут Коль, - но это уже последний вздох прежнего мира, - они бы разрешили все трудности легко и ко всеобщему удовольствию.
Они бы сказали: окей, Влад, давай так. В Крыму ты проведешь второй референдум, а мы пришлем наблюдателей, и если у тебя там все чисто, мы закроем этот вопрос, но при этом Донбасс мы хотели бы видеть независимым государством - и, если ты обещаешь не аннексировать его и сохранить там политическую конкуренцию со стороны украинских сил, мы можем организовать вывод оттуда украинской армии, но ты должен согласиться, что она уйдет с оружием. За это ты гарантируешь нам, что закончишь эту войну сразу же после их ухода и сам уйдешь с берега Азовского моря, а мы тогда обеспечим поставку воды в Крым. Впрочем, если ты хочешь оставить берег Азовского моря себе - заплати Украине 100 миллиардов долларов компенсации за беспокойство, чтобы эти деньги не шли из нашего кармана, ну а мы разморозим под это твои резервы. И да, мы хотим большую скидку на газ за наше посредничество, ведь ты же знаешь, какие воинственные парни эти украинцы, мы их еле удерживаем (украинцы в это время смотрят на господ откуда-то из-под плинтуса).
Такие - или другие, но все равно похожие компромиссы, - очень просты и бесконечное количество раз применялись в истории дипломатии.
Но для этого нужна одна маленькая деталь: допустимость рационального мышления в публичной политике, его респектабельный статус.
Увы, нынешний мир - прежде всего западный, и уже намного меньше наш собственный, - отравлен истерикой своего агитпропа. "Общество" накачано непримиримостью, любой противник - всегда гитлер и вселенское зло, любые жертвы - якобы новый освенцим, любая война - преступление, нужен трибунал etc.
Вся эта морализаторская истерика выглядит очень убедительно для мнимых пацифистов (а на деле лицемеров), но в реальности только мешает прочному завершению войн, поскольку блокирует компромиссы, в основе которых - здоровое отношение к вечным конфликтам мировой истории и опыт их взаимовыгодного прекращения.
Но как ты их прекратишь, если надо непременно жить в огненном психозе неомарксистской агитки, где должны быть "плохая империя", "хорошие национальные меньшинства", "борцы за свободу" etc.
Правда, в каком-то смысле Россия только выигрывает от этого безумия, ведь мы понимаем, что подлинные амбиции Кремля - очень скромные, чего стоят одни только жалкие Минские соглашения, где не было даже слова "автономия", чтобы не расстраивать Украину, - и получается так, что в логике конфронтации Россия может получить больше, чем при спокойном разговоре серьезных людей за закрытой дверью, где мы наверняка согласимся на меньшее, чем могли бы иметь.
Конфронтация, однако, оплачена чьей-то кровью, и русской в том числе.
И потому, может быть, было бы лучше выиграть поменьше - по правилам старого мира, - и все-таки рационально договориться.
Но мира того больше нет.

Я убежден в том, что значительная часть проблем России - и уж тем более сейчас - связаны просто с феодальной и бюрократической психологией Начальства.
Именно Начальства с большой буквы - как отдельной сакральной сущности.
Что я имею в виду?
Там, где в Киеве по офисам резво носятся хитрые мальчики-авантюристы, перебивая друг друга и предлагая разные завиральные вроде бы идеи, которыми, однако, они умудряются забить эфиры и мозги миллионов людей, - там у нас в приемной сидит дядя с папочкой.
Ждите, Иван Иваныч занят.
Час сидит, два сидит, три сидит. Приема нет.
Приходите завтра.
А до этого папочка еще и пролежала на столе пару недель, поскольку к тому дяде, что сидит в приемной, тоже нужно попасть на прием, и надо еще добиться того, чтобы хоть одно разумное предложение вообще прошло сквозь сито четырехсот пятидесяти восьми согласований, где хоть что-то живое на всякий случай вычеркивают - мало ли что! лучше не надо! - и оставляют сплошную бессмыслицу.
Но бюрократический контур - внешний, а внутренний контур - феодальный.
То есть там, где с одного края бесконечно сидят эти замзавы с папочками, высиживая самые оптимистичные и самые безопасно невнятные формулировки на любой случай, - там с другого края свободно заходят в кабинеты какие-то придворные лакеи, фавориты, шуты и шутихи, охранники, няньки, кучеры и дальние родственники. И с ними как раз все вопросы решаются быстро, но это другие вопросы - как бы порадеть родному человечку, как бы выделить ему миллиард непонятно на что - тут в дело идет опять бюрократическая лексика - на укрепление и содействие дальнейшему развитию и тп.
Вот так оно и работает.
То есть не работает.
Тяжело жить в мире Начальства - в мире, где, кроме собственно комфорта и спокойствия Начальства, а равно и соблюдения всех его церемоний, больше ничего нет.
Но как-то живем.

Десять вещей, которые наша власть должна сделать на Украине.
1. Назвать войну войной. Отказаться от уклончивых бюрократических формулировок и сказать правду.
2. Внятно объявить обществу цель этой войны. Не туманную "демилитаризацию" и "денацификацию", не бессмысленный "отказ от нато", а реальную цель - освобождение русских земель как минимум до Днепра и Приднестровья от украинской оккупации и присоединение их к России.
3. Отозвать признание клоуна-преступника Зеленского в качестве легитимной власти и начать, наконец, уничтожение начальства, элит и военного командования Украины.
4. Четко, с самого верха сказать народу Херсонской, Запорожской и Харьковской области, что Россия пришла навсегда, что их земли и города не будут предметом подлого торга с "шайкой нацистов и наркоманов".
5. Ударить по всей инфраструктуре управления Украиной - железные дороги, телевещание, мобильная связь и интернет.
6. С самого верха публично обязать чиновников всех ведомств, а не только военных, - обеспечивать население освобожденных областей всем, что им требуется в повседневной жизни.
7. Ввести в уголовный кодекс статью, наказывающую за публичную поддержку антирусской и антироссийской военной и националистической пропаганды. Массово прогнать через заочные суды по этой статье либералов-эмигрантов и конфисковать их имущество в пользу раненых и родственников погибших военных.
8. Исправить идиотскую ошибку и создать в Сумской и частично Черниговской области зону безопасности и военного контроля на глубину до 100 километров, чтобы исключить обстрелы наших регионов.
9. Отказаться от униженного, бормочущего стиля "переговоров и договоренностей". Это вы рассказывали нам со всех трибун, что в Киеве сидят нацисты? Каких договоренностей вы хотите с нацистами?
10. Предложить, наконец, военную работу Игорю Стрелкову.

Наша власть при всех режимах - царском, советском, нынешнем, - не может понять кое-что существенное, - и ровно то же самое не осознает и наше общество.
Плохое отношение к России, к ее военным победам, к ее имперским амбициям, к ее возможному и желательному месту в мире - связано вовсе не с тем, что мы кого-то там "угнетаем", "эксплуатируем", что мы кого-то "завоевали", что наши танки куда-то ездили и где-то стреляли.
Все это, в конечном счете, прощается.
И даже если противник рассказывает о чем-то похожем, - он привирает. И даже если не привирает, говорит искренне и со страстью, - подсознательно все равно знает, что дело не в этом.
Воевать - "можно". Претендовать на то и се - "можно". Как можно быть и великой державой, да хоть бы и настоящей империей, и угнетенные сплошь и рядом очень многое, ох, многое прощают своим угнетателям.
Но есть кое-что такое, чего делать нельзя.
Нельзя быть менее богатыми, сытыми, холеными, и, главное, менее самоуверенными, чем те, с кем ты собираешься бороться, те, кого ты хочешь победить.
Именно это и вызывает ту самую русофобию, о которой мы любим поговорить.
Титульная нация империи должна жить лучше, чем ее дальние провинции.
Завоеватель должен смотреть на завоеванного с чувством превосходства.
Местные жители на новых землях должны бегать за солдатами, выпрашивая у них жвачку-колу-чулки-да хоть бы и запчасти для космического корабля.
Граждане великой державы должны иметь больше политических прав, чем их противники, они должны выглядеть так, чтобы издалека было видно - о, это римлянин, это американец.
Здесь - фатально слабое место России.
Любое наше правительство думает, что его государственная сила - будь то нефть, газ, бомба, армия на марше, - это достаточный аргумент для внешнего мира, не понимая, что внешний мир, конечно, хочет купить газ подешевле, а бомбу на голову, конечно, не хочет, но судит он о России совсем не только по ее кремлевскому, официальному пафосу и ресурсу, но и по образу того Ивана, который идет ему навстречу.
И каждый раз получается так, что этот Иван хуже питался, чем те, к кому он пришел, у него меньше всяких полезных и бесполезных вещей, чем у них, и его собственный вес в его государстве - заметно поменьше, чем их право голоса у себя, да и смотрит он на них - ну, как-то не так, как должен смотреть настоящий хозяин жизни.
Побеждать нужно не только твердым характером царя или дальностью полета ракеты, но и национальным образцом своего среднего человека - так, чтобы этот средний человек превосходил средних людей у всех соседей.
И вот тогда - на все закроют глаза, все простят, лишь бы как-нибудь самим прислониться к этой уверенности, к этому успеху в глазах, этому хозяйскому виду.
Это как русский и американский полицейский - в чем разница? Уж точно наши не хуже могут поймать бандита. А разница в том, что американский полицейский смотрит на тебя так, что ты, еще до всяких претензий, уже хочешь лечь на пол и руки за голову. А нашего - иногда хочется похлопать по плечу, предложить денег, а то ведь наверняка два кредита и жена ругает.
Вот и сегодняшний украинский конфликт показывает нам то же самое. Украинцы буквально раздуваются от наглости, от самомнения, от своей веры в то, что им все можно. И даже если армия противника стоит у них в пригородах столицы, они все равно показывают, что мы, мол, уже победители, диктуем свои условия, записывайте.
А русские - что твой Мединский в Стамбуле - стоят заведомо во всем виноватые, спотыкаются на каждом слове, и все рассказывают, как они на самом деле за мир и дружбу, и как любят украинцев, и бесконечно оправдываются, и пытаются что-то доказывать тем, кто только сплевывает ненавистью в ответ.
А теперь вообразите себе, что на Украину вторглись американские войска.
Танки, пушки, самолеты - это все важно.
Но самое главное - как себя ведет человек. Кем он себя считает. И, ровно в той степени, в какой он сам себя любит и ценит, и сам для себя является подлинным победителем, гегемоном, источником права и авторитета, - его власть признает другой человек и другой народ.

Давайте скажем правду.
Немного надоело читать пропагандистские формулы - в битве за Донбасс, мол, решается судьба России.
Нет, в битве за Донбасс судьба России не решается.
Судьба России решается в этом конфликте в целом - и решится она положительно только в том случае, если дело не будет прервано на середине.
Славянск - символически драгоценное место, да и все остальные донбасские локации нужны и стране, и конкретным людям, но - если как минимум Харьков, Днепр, Запорожье и Николаев так и останутся поставщиками русских призывников для Украины, ее промышленными центрами и точками сборки ее мести и реванша, - любая нынешняя победа все равно превратится в будущее поражение.
Существует большая опасность, что власть, освободив Донбасс, скажет - ура, наша взяла, да так и оставит всю остальную Новороссию в украинских руках, что сделает неизбежной следующую войну.
А России нужен прочный мир.
Прочный мир для России образуется в тот момент, когда Украина будет отодвинута в ее этнические, сельские границы - а там неизбежно окажется, что желание делать ремонт в Милане сильнее желания воевать с москалями.
На Украине русским надо победить русских - и, победив, забрать их себе.
Это очень горько звучит, но что поделать.
Ну а Донбасс - это всего лишь часть большой драмы.

Поразительная у нас атмосфера в стране.
После того, как жлоб и проходимец Тиньков разразился потоком антирусской брани, основанный им банк Тинькофф выпустил заявление, где скромно сообщил, что мы, мол, не будем комментировать выступления Тинькова, он, мол, уже давно не с нами, живет далеко, лечится, так что все это, в сущности, неважно.
А как было бы, если бы дело было в Америке, в Европе, на Украине - и это там основатель какого-нибудь большого бизнеса начал бы, наоборот, нахваливать Россию, ругать Украину etc.
Разумеется, в этом случае банк, напротив, занял бы самую внятную позицию, поддержал бы Киев, поддержал свое правительство, назвал бы речи своего создателя позорными - и, конечно же, начал бы процедуру переименования, чтобы и следов такого плохого парня у них не было.
То есть это у нас ты можешь молчать, можешь буркнуть что-то неопределенное, главное, ты не выходишь на тропу открытой войны с Кремлем - ну и достаточно. А у них - о нет, у них этого мало, там ты должен активно каяться, ползать на коленях, если что не так.
Тут "налог лояльности" на три копейки, там - на триста рублей.
Почему так происходит?
Так происходит, поскольку украинская власть, а равно и ее первоисточник - власть западная, - хотят опираться на общественную поддержку, в каких-то случаях добровольную, в каких-то - дисциплинарно-принудительную, но им очень важно, чтобы эта поддержка постоянно создавалась самим обществом.
Им очень важно иметь атмосферу, в которой - переводя на наши деньги - банку "Тинькофф" нужно будет переименоваться.
А вот наша власть общественной поддержки категорически не хочет, и не ведет дело так, чтобы она создавалась, а если вдруг создается - может ей и мешать, как мы видели уже сто раз, когда таможня задерживает волонтерские грузы для фронта, а чиновники запрещают патриотические митинги.
Почему?
Потому что поддержка - обязывает к чему-то того, кого поддержали.
Создавая себе деятельную общественную лояльность - не на три копейки, молча у телевизора, как у нас, а на триста рублей, как у них, - ты тем самым одновременно и делишься суверенитетом с теми, кто тебе лоялен в твоем деле.
И тогда - пространство для маневра резко сужается.
Кремль в любой ситуации хочет оставить себе возможность принять любое решение. Захотим - Львов возьмем, захотим - Донецк отдадим, смотря кто и что нам за это предложит.
В случае общественной поддержки, если у вас в стране такая атмосфера, что банку с именем русофоба нужно срочно сменить имя, - этот номер не пройдет.
- Стоп-стоп-стоп, - скажут как следует разогретые люди. - А зачем нам Медведчук? А зачем нам мирный договор с Киевом, если там, как было сказано, сидят нацисты и наркоманы? А зачем нам дружить с Украиной, если Украина нас ненавидит? Какой еще саммит с Байденом? А где престуники, стрелявшие в наших пленных? А где преступники, сжигавшие людей 2 мая? А Харьков чей?
Ну и много, много еще будет неприятных вопросов.
Вот именно поэтому интерес власти состоит в том, чтобы держать общество пассивным и вялым. Собрали по спискам сотрудников госучреждений, повесили куда надо букву Z, разошлись чай пить.
Запад и Украина не могут соскочить со всех тех принципов, стратегических целей, идей и заявлений, которые были сделаны.
Здесь - возможность перестраивать реальность на ходу, как цену помидора на восточном базаре, ценится выше всего.
Вот поэтому банк Тинькофф и дальше будет Тинькофф.

Политолог Морозов из Праги рассказывает, что Путин - это "тоталитарный маньяк", а Европа, мол, должна воевать с Путиным, поскольку "это онтологически не должно победить", в общем, зовет пражских трудящихся, которые недурно устроили его в эмиграции, к ядерной войне.
Ладно.
А я расскажу вам про самого политолога Морозова.
Я познакомился с ним лет пятнадцать назад, даже чуть больше, в то невинное время, когда "кровавый режим" уже вовсю напирал, но люди еще не разделялись между собой так яростно. Мы работали в "Справедливой России", только что созданной, - я писал какие-то абзацы про справедливость для речей Миронова, а он, кажется, заведовал пресс-службой. Морозов был средних лет господин - веселый, остроумный и всегда готов выпить. Это мне нравилось.
Но кое-что вызывало удивление.
Морозов поражал меня каким-то совершенно фантастическим, беспредельным цинизмом - на фоне тихих "розовых" убеждений разных милых сотрудников партии СР это было нечто особенное, - а еще своим стопроцентным путинизмом, но путинизмом не в смысле даже восхищения Путиным, а именно своей лояльностью чему угодно и как угодно, лишь бы за власть.
Это был человек в жанре "все говно, кроме мочи" - и рассуждал он обычно в том роде, что не имеет никакого значения, кто там во что верит и кто чего хочет, а важно только то, что "верхние парни прикажут" (я почему-то запомнил это его любимое - "верхние парни"). Такой был мелкий бес, мелкий сурковский аватар, и обаятельные его свойства - наигранные годами юркие ироничные позы - были ровно те, что должны быть у бесов.
Но циником он был таким, что оставь ты ему сумку на вокзале, а он решит, что лучше ее прихватить - и точно прихватит.
Ну а потом я с нарастающим изумлением смотрел на то, как он переезжает на запад, как делает свою эмигрантскую карьеру - и, главное, как ловко он стилизует патетику демшизы. Надо отдать ему должное: он отлично актерствует, когда буквально заламывает руки и переживает за "нашу восточноевропейскую свободу", которая, того и гляди, пострадает от "московского фашизма". Читатели ему верят.
Но я-то хорошо помню, кто он на самом деле. Помню, с каким издевательским презрением он относился к той же самой демшизе, когда над ним были другие "верхние парни".
Я это к тому рассказал, что когда вы читаете очередные завывания про тоталитаризм и агрессию, - не забывайте о том, что по ту сторону далеко не всегда сидят глупые, но все-таки искренние люди.
Бывает и так, что там сидит мелкий бес.

Национализм - это страшная сила.
Национализм укрепляет общество одновременно в настоящем, будущем и даже прошлом, и создает коллективную лояльность такого размаха, что даже те, кому, казалось бы, невыгодно, ну просто отчаянно невыгодно примыкать к полю этой лояльности - все равно неумолимо идут туда, к общему слову и делу, словно коты на валерьянку.
И разница между Украиной, а заодно и всеми восточноевропейскими странами, где национализм поощряется, и Российской Федерацией, где он запрещен (русский, конечно, меньшинствам можно), и где его место занимает феодально-мафиозная паутина, - просто кричит о неравенстве сил.
Характерный пример: Медведчук и Поклонская.
Казалось бы, оба они - вне закона на Украине. Он - в подвале у СБУ, она - заочно объявлена изменницей.
Но при этом мы видим, что и Поклонская, выступая, каждый раз говорит что-нибудь выгодное Украине, и про Медведчука даже сам Путин рассказывал, что тот - украинский националист. Просто, дополню я Путина, умный украинский национализм Медведчука отличается от глупого тем, что Медведчук понимает, что деньги на "бандеру" правильнее было бы брать у Кремля - Кремль дал бы намного больше, а при этом не было бы войн и территориальных потерь, хотя все перемоги, факелы, гетманы, мова и русские политзаключенные в тюрьмах были бы на том же месте.
Но важен сам факт: Медведчук и Поклонская не имеют ровно никаких перспектив на Украине, их там либо надолго посадят, либо линчуют, если бы не посадили, - но они все равно хотят быть украинцами.
Потому что там национальный магнит есть - даже такой, с этой пародийной мовой и убогой бандерой, - а у нас, с нашей великой культурой, нет никакого, одни "семьи" в креслах сидят, загадочно молчат и перстнями на пальцах сверкают.
То же самое, уверен, касается и Януковича. Жаль, не спросишь у него, чей Крым, чей Донбасс, но если бы получилось спросить - он бы, конечно, ответил: украинский.
И это при том, что его там убили бы, а мы его спасли.
Да и сами наши чиновники - вот уж, казалось бы, терять нечего, люди ушли под все санкции в мире, - но они все равно бормочут о том, как они твердо придерживаются нерушимости киевского суверенитета, легитимности киевского президента - и ни слова ни о каких русских, нету таких, мол, ни в Харькове, ни в Одессе.
А теперь сравните эту тоску московского украинничанья вопреки всему - с бешеной активностью "наших" эмигрантов, которые уехали в Киев.
О, они из кожи вон лезут, чтобы доказать, что они свои, что они украинцы, ну, пусть еще не украинцы, но хоть на капельку уже украинцы, и они постоянно доказывают, как сильно они ненавидят Россию, буквально готовы лично бомбить Москву etc.
И - когда "настоящие" (то есть принявшие ту же веру пораньше) украинцы начинают испражняться в лицо всем этим московским либеральным евреям и беглым активистам - те покорно принимают золотой дождь и прочие прелести копрофагии, лишь бы только приобщиться таинства украинства, хоть на коленях, но быть допущенными.
Вот что такое нация. Даже такая карикатурная, нищая, бессмысленная нация как украинская.
И можно представить, какой невероятной силой России сделался бы русский национализм, пусть даже и разрешенный на какую-то часть своих возможностей, частично, со многими оговорками - как это сделали коммунисты в 1940-е, когда их петух клюнул известно куда, и нужно было хоть временно, но включить что-то такое, что сильно воздействует на людей, в отличие от большевистского безумия, - о, сколько бы всего вокруг нас волшебным образом переменилось.
Но - "нельзя-нельзя-нельзя".
Зато у нас есть Тиньков, Ургант, Медведчук и памятник Ленину.

"Азовцев", конечно, нельзя отпускать из Мариуполя.
Но и сажать их, даже расстреливать их - тоже неправильно, это было бы неудачное, вялое решение.
Паламара, Прокопенко и всю их компанию нужно повесить - с грузовиков, прямо на мариупольских улицах, повесив им на грудь таблички "я бандеровец" и собрав народ, чтоб смотрели. И камеры, чтобы по телевизору показать.
И чтобы висели там какое-то время.
Потому что только максимально унизительные, жалкие и страшные одновременно публичные казни - это точный способ борьбы с украинскими националистами, хорошо вразумляющий, способный создать настоящий страх.
Эти деятели должны прежде всего психологически ощутить себя беспомощными перед русскими, почувствовать, что им никто не поможет, их никто не спасет - ни Америка, ни Европа, никто, - и тогда наше дело пойдет хорошо.
Не бывает военной победы без психологического господства, а если и бывает, то такую победу быстро отбирают и зачеркивают.
К сожалению, мы отлично знаем, что наша власть не может решиться на такие вещи, она просто не умеет вести себя как гегемон, и даже формально наступательные ее действия все равно происходят как бы с извинениями, с постоянными расшаркиваниями перед врагом.
Поэтому и азовцев - если и когда получат живыми - либо отдадут в Киев, либо будут вежливо водить подонков по городу, из которого они не выпускали людей, маразматически стыдить их, найдут какого-нибудь древнего ветерана, чтобы тот сказал им - сынки, ну как же так. Потом запишут на видео, как один из них, наконец, удосужится сказать что-то формально покаянное, мол, не знал, не понимал, одурачили нас американские кураторы. А может и этого не будет - сразу под фанфары к своим.
А надо чтобы висели, покачиваясь, на весеннем ветру.
Висели мертвым напоминанием о том, кто тут хозяин.

Бывают в соцсетях такие замечательные реплики, когда фамилия человека и его комментарий образуют подлинную гармонию, а если учесть, что на фотографии у него еще и украинский флажок, то выходит буквально идеал, вроде бы недостижимый в нашем низком мире. Буквально так это выглядит:

Евгений Ихельзон ·
Разве добить Россию - это плохо?

Мое отношение к "спецоперации" сформировалось в конце февраля, когда рассеялся первый дым, и с тех пор не менялось.
В каком-то глобальном смысле дело освобождения Украины от тамошнего людоедского и антирусского режима - это правильное и справедливое дело.
Но делается оно с таким трагическим опозданием - как минимум на восемь лет, а на самом деле и больше, - с таким количеством нелепых ошибок, ненужных жертв, бюрократических глупостей, проявлений психологической слабости перед Киевом и перед Западом, с такой идеологической и политической невнятностью, с такой готовностью на каждом шагу останавливаться и торговаться, с таким низким уровнем управления кризисом,
с таким нежеланием - именно нежеланием, а не только неспособностью - завоевывать симпатии общества, как своего, так и местного, с такой вялостью в отношении противника, внешнего и внутреннего, и с такой неготовностью его наказывать, в общем, делается это правильное дело так, что поддерживать происходящее очень трудно.
Трудно, но нужно.
Потому что мы все равно не можем вернуться в 2014 год и убедить Путина забрать брошенный украинцами Мариуполь, освободить Донбасс тогда, когда он еще не был одним огромным укрепрайоном и оказать хоть какую-то помощь людьми и оружием Харькову и Одессе.
И даже вернуться в 23 февраля этого года и объяснить хоть кому-нибудь, что в Киеве никто не будет встречать Россию цветами, и что нужно воевать, и воевать там, где надо, а не рассчитывать на то, что все само собой образуется, сразу и бесплатно, - мы тоже не можем.
Ничего мы не можем, кроме одного.
Мы можем трезво понимать, что победа, пусть и со всеми трагическими обстоятельствами дороги к ней, все равно бесконечно лучше, чем поражение, когда трагедии - те же самые, но при этом все зря.

Почему "та сторона" занимает ту позицию, которую занимает?
Что их всех соединяет - и уехавших либеральных московских евреев, и украинцев, и многих молчащих
эрэфовских чиновников, и всех мажорных знаменитостей, артистов, миллионеров, словом, всех тех, кто явно или тайно, с оружием или без, но против России.
Что останется, если вычистить из риторики этих людей словесный шлак - ругань, пропагандистские штампы и пустые споры о том, Гитлер ли Путин и чей Крым.
И - больше того - представим себе, что где-то на кухне, за стаканом, в спокойной обстановке, когда никто посторонний не слышит - "та сторона" признала бы, что и Путин не Гитлер, и Крым возвращен добровольно, и Донбасс действительно восстал в свое время, и 2 мая в Одессе это преступление, и пытаться запретить русский язык - это скверное дело, ну и еще про сто тысяч тезисов нашего агитпропа - признала бы, что это правда, ведь это не так сложно признать, на самом-то деле.
И все равно у них осталось бы что-то очень важное, что-то такое, во имя чего они все равно остались бы при своем мнении, даже согласившись с целым морем того, что звучит с нашей стороны. Некое ядро их ценностей.
В чем оно состоит?
Я вам скажу.
Суть политической веры той стороны в том, что коллективный Запад, действуя на протяжении многих столетий, создал огромную и очень успешную цивилизационную машину.
Экономическую, технологическую, политическую, гуманитарную. Имиджевую, в конце концов.
СССР пытался что-то ей противопоставить, но проиграл. Китай делает что-то ей альтернативное, но - за высоким забором и строго для самих китайцев, так что этого как бы и нету.
А так - эта их цивилизационная машина царит в мире, и царствию ее не будет конца.
Она делает лучшие смартфоны, лучшие сериалы, она создала самые большие корпорации, авианосцы, построила самые красивые и посещаемые туристами города, в мире ходит ее валюта, акции продаются на ее биржах и так далее и так далее.
И это значит, что надо быть на стороне этой цивилизационной машины.
Быть на ее стороне любой ценой. На каких угодно условиях и в любой роли. Если скажут - сдать территории, сдать ядерное оружие, разделиться на двадцать государств, заплатить репарации, каяться, стоять на коленях, пить мочу, что там еще, - значит, надо так сделать, но - быть вместе с ней, быть ее частью.
И даже если в этой цивилизационной машине тебе что-то не нравится - а мы понимаем, что Шендеровичу на самом деле не нравится Миту, Кашину не нравится Шендерович, командиру "Азова" не нравятся гей-парады с трансгендерами, а Арестовичу, страшно сказать, не нравятся украинцы - и это видно, - ну, значит, надо терпеть, и все равно быть частью этой машины, хоть бы и поругивая ее, пока никто не слышит, а все равно быть там, где она.
Потому что у нее есть авианосец, нетфликс, айфон, илон маск и эмпайр стэйт билдинг, а больше ни у кого нету.
И если доказано, что эта машина действительно делала что-то плохое - ну, убила миллион человек где-то на Ближнем Востоке, бомбила Белград, одобрила отмену русской культуры, бездоказательно кого-то травила, врала, лицемерила, словом, плохо себя вела, - что ж, и в этом случае следует терпеть и не думать об этом, поскольку она - хозяин, и это ее мир, ее правила игры, и надо играть по этим правилам.
А если вы не хотите играть по ее правилам, то вы неудачники.
Что вы ей можете противопоставить?
Где ваши авианосцы? Где ваши айфоны? Где ваши биржи и корпорации? Ну а про сериалы и вспоминать стыдно.
Иными словами, надо быть на стороне сильного, надо быть на стороне гарантированного успеха, прогресса и будущего, а это значит - на стороне Запада, - вот весь смысл того, что нам говорит та сторона.
И если ради этого надо назваться украинцами - назовемся.
Если ради этого надо бежать из Москвы в Тель-Авив - побежим.
Если ради этого надо отрезать себе причиндалы, объявить себя гендерфлюидом, да хоть стоять на голове и дрыгать ногами в воздухе - очень хорошо, что скажете, то и сделаем, только пустите нас туда, где все уже давным давно устроено так, как надо.
Всю эту незамысловатую философию в пьесе "Вишневый сад" излагает прислуга.