Я бы выделил в екатеринбургском протесте против строительства храма три смысловых уровня.

Первый — это, собственно, «урбанистический» протест: не хотим храм, а хотим сквер, фонтан, пруд. Удобная городская среда важнее, чем храм. Это самый поверхностный уровень, хотя именно эта идея артикулируется.

Второй уровень — политический. Люди против, так как с ними не советуются. Решения принимаются без них. Жителей города не допускают до решения городских вопросов. Ни дума, ни Градсовет не работают как инструменты согласования интересов. Власть мы по сути не выбираем. «Они нас даже не представляют».

Третий уровень — мировоззренческий. Это протест сторонников модерна против традиции и архаики. В строительстве храма они видят символический возврат к прошлому, а им хочется двигаться в будущее. Это касается не только Екатеринбурга, но и страны в целом.

Хроника дня. Серебренникова отпустили, Калви скоро отпустят, в СИЗО вернули йогу, а в Татарстане отказались блокировать паблики Навального. 8 апреля войдет в историю как микро-оттепель (а завтра, пессимистично предскажем, все вернется на круги своя).

Про довольно крупный (около 3000 человек) митинг против строительства храма на месте сквера в Екатеринбурге прочти не писали федеральные СМИ, даже независимые или оппозиционные (на «Медузе», в «Новой газете», на «Эхе» — тишина). Но зато старался телеканал «Царьград», который опубликовал о митинге несколько новостей, а затем разразился мощной аналитикой.

Там и оранжевые революции, и Джин Шарпа, и Навальный, и «хорошо организованная структура», мешающая строить храмы по всей стране. Почему-то забыли Уральскую Республику и миазмы Ельцин Центра (впрочем, строители храма из УГМК были спонсорами Ельцин Центра, тут не складывается).

Интересно смотреть на этом примере, как вокруг события немедленно возникает конспирология: и планетарного, и сугубо локального масштаба. Например, в поддержке протеста, помимо Навального, обвиняют местную строительную компанию «Атомстройкомплекс», которая, мне кажется, сейчас бросится строить еще какой-нибудь храм, лишь бы снять с себя эти ужасные подозрения.

Почти невозможно поверить, что протест может существовать естественно: это должны быть чьи-то злые козни, чьи-то коварные замыслы, чей-то дьявольский план.

«Коммерсантъ» пишет, что Демьян Кудрявцев может продать «Ведомости» Алексею Голубовичу (Arbat Capital). Предположительная цена — 15 млн евро.

Голубович известен как бывший партнер Михаила Ходорковского. Даже был обвиняемым по делу ЮКОСа и уезжал из страны на два года. Занимается довольно симпатичной общественной деятельностью. Вообще, производит впечатление «нетоксичного» инвестора. Если, конечно, он будет финальным покупателем.

Каковы цены медиа-активов в России.

Известная, обладающая хорошей репутацией газета «Ведомости» продается за 15 млн евро (если верить «Коммерсанту»). Это примерно 1 млрд рублей.

Например, если бы Сергей Чемезов продал свою квартиру в центре Москвы, он мог бы купить себе «Ведомости» пять раз.

Имущества, арестованного у полковника Захарченко, хватило бы на девять газет «Ведомости».

А имущества, арестованного у Шестуна, — на десять.

Аудитория одного номера «Ведомостей», по данным медиа-кита издания, составляет 186.000 человек (из них 38,4% — руководители, 81% — обеспеченные).

Аудитория Vedomosti.ru по Similiar web составляет 10 млн визитов в месяц (март 2018 года).

Жесткий приговор бывшему мэру Владивостока Игорю Пушкареву: 15 лет колонии строгого режима, 500 млн рублей штрафа. Ну, 500 млн семья Пушкаревых, наверное, осилит — люди не бедные. Но 15 лет строгача — это лихо. Даже учитывая, что Пушкарев сидел уже почти три года в СИЗО, при строгом режиме ему это зачтется «день за день», то есть остается 12 лет. И по УДО по особо тяжкой статье можно подавать через 2/3 отбытого срока — стало быть, семь лет на строгом режиме Пушкареву сидеть как минимум.

Не вдаваясь в подробности уголовного дела (а оно, замечу, чисто экономическое и местами ну очень спорное), надо отметить, что в последнее время большие сроки (или по крайней мере запрос таких сроков прокуратурой) за коррупционные сроки перестают быть редкостью. Все чаще применяется 210-я статья УК РФ (организация преступного сообщества), наказание по которой — до 20 лет лишения свободы.

Гайзеру прокуратура запросила 21 год, Абызову по 210 УК РФ грозит до 20 лет, Магомедовым тоже до 20 лет, Арашуковым до 20 лет (впрочем, там еще и убийства), Пушкареву вот дали 15. 23 апреля запросят наказание полковнику Захарченко — будем, как говорится, наблюдать.

То есть нельзя сказать, что государство не борется с коррупцией: судя по происходящему, борется и еще как. Количество сидящих чиновников, пожалуй, уже исчисляется сотнями. Общаясь с госслужащими и бизнесменами, работающими по госконтрактам, знаю, какое осторожное отношение стало у людей ко всем сделкам и документам. Возможность присесть на 10-15 лет — не иллюзорная. Почти нет сомнений, что по итогам любого госпроекта дороже 1-2 млрд рублей будет какое-нибудь уголовное дело и кто-нибудь да пострадает.

Но в то же время борьба с коррупцией продолжает восприниматься скорее как реалии нового феодализма: берут тех, у кого прохудилась крыша, а если твоя крыша в порядке, то все равно ничего не страшно. Посмотрите на бывшего главного таможенника Андрея Бельянинова — еще недавно у него дома из обувных коробок доставали пачки долларов, а теперь человек работает главой Евразийского банка развития и ездит с президентом в зарубежные поездки. Так ведь Бельянинов работал в ГДР с Владимиром Путиным: такие люди находятся выше всякой борьбы с коррупцией, им дозволено почти все. Подобные примеры сильно портят общую картину и создают у потенциальных коррупционеров ощущение, что «вообще-то нельзя, но если есть кому заступиться, то можно».

В примерах, конечно, не один Бельянинов. Когда сыновья генпрокурора открыто занимаются многомиллиардным бизнесом — ну, кто поверит в реальность борьбы с коррупцией? Поэтому опросы справедливо показывают: люди видят в коррупционных уголовных делах прежде всего элитные разборки. И не только простые люди на улице: так это воспринимает и сама элита.

Высшая власть, кажется, пребывает в иллюзии, что коррупцию можно побороть, увеличивая строгость наказания и избирательно карая виновных. Но это скорее ведет к увеличению размера средней взятки («Если уж рисковать, то по-крупному!»). Борьба с коррупцией невозможна без свободных СМИ, без политической конкуренции, без работы гражданских активистов и политических (о ужас!) НКО. Вчера президент подписал закон, запрещающий третьим лицам обжаловать результаты государственных закупок. Это прекратит практику, по которой общественники могли подавать в суд или ФАС жалобы на госконтракты с нарушениями. И это как раз удобряет почву для коррупции. Непонятно, зачем одной рукой сажать очередного мэра на 15 лет, а другой создавать условия для появления двадцати мэров-коррупционеров в ближайшие годы.

Потратил пять минут, чтобы заполнить анкету TGStat, которые взялись исследовать аудиторию Telegram. Чего и вам желаю. Это полезно.

Кто интересуется судьбой Сергея Капкова: https://t.iss.one/znak_ekb/1742

Установка «надгробий Путина» постепенно становится популярной протестной акцией. Первое «надгробие» появилось в Набережных Челнах в марте. Его фотографию стала удалять администрация «ВКонтакте» «чтобы не вводить пользователей в заблуждение». И случился — в очередной раз — «эффект Стрейзанд».

Надгробия стали появляться в других местах. Например, в Кургане и дважды — в Санкт-Петербурге. Авторов «надгробий» привлекают к административной ответственности по статье 20.2 КоАП. Но, мне кажется, количество таких инсталляций будет расти.

Мне лично акции с надгробием не очень нравятся — ну, как-то кажется некрасивым шутить про смерть живых людей, даже если эти люди нам не по душе. Смерти я не желаю никому. Просто хочется предположить, что в этом новом тренде зашифровано какое-то глубокое разочарование оппозиционеров во всех деятельных способах сменить власть в стране. Владимир Путин оказался неуязвим для земных недругов. Его не берут ни кризис, ни санкции, ни Трамп с Обамой, ни Навальный с Ходорковским, ни митинги, ни расследования, ни-че-го. Единственной надеждой на изменения становится биология, физиология, естественный ход времени — или воля Божья.

Кажется, многие люди в России уже смирились с тем, что «остается только ждать», когда случится неизбежное. Но случиться «оно» может еще не скоро — вон, Нурсултан Назарбаев в свои 78 лишь чуть-чуть подвинулся с президентского поста, а все еще удерживает власть в стране и далеко уходить не намерен. Владимиру Путину всего-то 66: при здоровом образе жизни и современной медицине у него вполне есть в запасе еще лет 15 активной жизни. Как минимум.

Кажется, что установкой этих надгробий оппозиционеры не просто хотят потроллить власть, а еще и мистически призывают саму Смерть. Это не только акционизм, но и некоторое шаманство. Собственно, примерно тем же занимались Pussy Riot в Храме Христа Спасителя: «Богородица, Путина прогони!». Помочь недругам Путина способен или Бог, или Дьявол — сил человеческих тут явно не хватает.

Вчера в Москве презентовали новый инструмент Пригожина (его фамилия не называется, но фигура явно угадывается на фоне): «Фонд защиты национальных ценностей». Который будет заниматься пропагандой то ли внутри РФ, то ли за пределами — точно непонятно. Но это должно быть нечто еще более оголтелое, чем пропаганда российских государственных СМИ. В Фонде позицию Russia Today и «России сегодня» считают слишком объективной (sic!) и не скрывают, что хотели бы более настойчиво продвигать российские взгляды (а если быть точным, то взгляды части российской элиты).

Пока, правда, похоже не на серьезный think tank, а на какой-то очередной PR-цирк: в президиуме Стариков, Чаплин и Милонов, а на презентации казаки с нагайками. Почитайте репортаж Ивана Слободенюка.

Это очень грустная новость. Великий человек ушёл. Потратил свои миллиарды не на яхты, а на то, чтобы сделать в Нижнем Тагиле супер-современный госпиталь https://t.iss.one/znak_ekb/1749

Умерший сегодня Владислав Валентинович Тетюхин — действительно уникальный человек. Он прошел путь от простого рабочего до руководителя и владельца гигантского титанового производства (ВСМПО). Потом продал бизнес и потратил более 3 млрд рублей личных денег на строительство в Нижнем Тагиле клинического лечебно-реабилитационного центра. Это современная клиника, оборудованная по последнему слову технику. Вот как про это писал Forbes.

А после того как Тетюхин построил клинику, начался российский бюрократический бред. Чтобы центр нормально работал, ему нужно проводить операций примерно на 1 млрд рублей в год. У людей потребность в таких операциях есть. Однако Минздрав до последнего не давал уральскому центру квоты. И тот по сути стоял недозагруженным, полупустым. Это было нелепо.

Тетюхин и свердловские власти много лет боролись за квоты Минздрава. Последние новости об этом датированы мартом 2019 года. Сотрудники центра писали письма о том, что больница находится под угрозой закрытия. Тетюхин лично занимался вопросом, обивал пороги кабинетов, просил квоты. Свердловские власти тоже как могли лоббировали интересы клиники, вопрос ставили перед президентом РФ.

Теперь большой вопрос: что будет с госпиталем после смерти Тетюхина. Когда не стало миллиардера, построившего его, кто будет выбивать госзаказ для госпиталя?

Как бы не пришлось просто закрыть уникальную больницу, полную современного оборудования. Вот так бывает.

В «Ведомостях» важные советы дают.

Все посмеиваются над Роскомнадзором по поводу штрафа Facebook и Twitter — в 3-5 тысяч рублей. Но мне представляется, что РКН просто важно иметь некоторое количество зафиксированных административных правнонарушений, чтобы на их основании потом можно было в суде требовать более жестких мер, вплоть до блокировки. Систематически, мол, нарушают закон.

В Тюмени прямо сейчас идет спецоперация по поимке террористов. Жители частных домов одного из районов эвакуированы, слышны звуки взрывов и стрельбы.

https://www.znak.com/2019-04-12/v_tyumeni_siloviki_vveli_rezhim_kontrterroristicheskoy_operacii

Принятие законов Клишаса должно было создать законные основания для блокировок, а пока получается наоборот: после их принятия начался цензурный беспредел, имеющий к закону весьма смутное отношение. Вчера был заблокирован ярославский портал 76.Ru, входящий в крупный холдинг Hearst Shkulev. Причина — та самая новость о надписи «Путин — *****», которая была сделана на сайте ярославского МВД. Ранее был также заблокирован ярославский сайт «Яркуб» (правда, его заблокировали формально по другому поводу). До этого РКН обзванивал сайты и устно просил их удалить новости про граффити. Некоторые сайты отказались это делать.

Причем заблокирована не отдельная страница, а сайт 76.ru целиком.

Почему это незаконно? Хотя бы потому, что оскорбления или явного неуважения органов власти в надписи «Путин — *****» найти невозможно, ведь Путин лично органом власти не является. Это было граффити о конкретном человеке (а 76.Ru вообще просто писал о факте появления такого граффити!).

Кроме того, пока не ясно, уведомляли ли сайт 76.Ru о блокировке вообще. Запись в реестр была внесена 11 апреля. (UPD: По словам директора «Сети городских порталов» Рината Низамова, письменных уведомлений не было — только звонили).

Очень опасная ситуация для СМИ, для свободы слова, для страны вообще. Сейчас самое время журналистам проявить солидарность и постараться защитить свои права.

И неплохо бы читателям их поддержать в этом.

https://t.iss.one/news76/4713

В связи с КТО в Тюмени хочется снова вспомнить о словосочетании «ликвидировать террористов».

Это язык силовиков, который журналистам повторять не следует. (Сам не без греха).

Мы не знаем наверняка, были ли убитые террористами. Не было ни следствия, ни суда. У нас есть только слова силовиков.

Поэтому убитых корректно называть не «террористами», а подозреваемыми в терроризме или в связях с террористами.

И они не «ликвидированы»
(и тем более не «обезврежены»), они убиты (или застрелены).

Даже если мы в целом доверяем нашим силовикам, ФСБ и НАК, мы не должны описывать реальность удобным им языком.

Терроризм — страшная угроза, но ярлык «террорист», повешенный в пресс-релизе ФСБ, не должен затуманить наше сознание и заставить слепо верить всему, что говорится в сообщении.

Потому что сегодня «террористами» могут быть действительно бородатые террористы с бомбой, а завтра — экстремисты из телеграм-чатика, послезавтра — организаторы митингов, а потом и вы сами. Ярлыки — опасная вещь.

А вот канал Russia Today считает, что писать про подозреваемых в терроризме "убили" как-то слишком гуманно. Надо только "ликвидировали". Мда. https://t.iss.one/rt_russian/14038