Катя Винокурова будет работать на Russia Today (узнал об этом из РБК, если что).

Итак, на здании УМВД Ярославля написали «Путин — ***ор», местные СМИ написали об этом, а Роскомнадзор устно попросил журналистов материалы. Представитель РКН Вадим Ампелонский назвал это «профилактической работой в связи со вступлением в силу закона об оскорблении власти».

В связи с этим рождаются вопросы:

1. Является ли с формальной точки зрения такое заявление само по себе информацией, которая (читаем закон) «выражает неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность, явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации»?
2. Если да, то каким институтом власти является некто «Путин»? Институтом власти является Президент РФ, а не конкретное лицо.
3. Является ли слово «пидор» оскорблением? Если да, то чем именно оно оскорбительно? Сам Путин о гомосексуалах говорил: «Я вас уверяю, что я работаю с такими людьми, я их иногда награждаю государственными медалями и орденами за их достижения в тех или других сферах. У нас абсолютно нормальные отношения, и я не вижу здесь ничего особенного. Вот говорят, что Петр Ильич Чайковский был гомосексуалистом, правда, мы любим его не за это, но он был великий музыкант и мы все любим его музыку. Ну и что? Не надо делать из мухи слона, ничего страшного здесь у нас в стране и ужасного не происходит».
4. На основании каких данных и какой экспертизы РКН применял свои «профилактические меры»? Описаны ли этим меры каким-то законом, ведомственной инструкцией?
5. Если не было официального уведомления, у СМИ нет возможности обжаловать его в законном порядке. Думаю, это говорит о том, что РКН в данном случай действительно осуществлял незаконную цензуру.
6. Наконец, надо отметить, что СМИ не публиковали утверждение о том, что «Путин — **дор». Они лишь писали заметки о том, что некто нарисовал такое граффити, то есть выполняли свою работу — писали о фактах объективной реальности. Разве информация о нанесении граффити (даже оскорбительного) может быть оскорблением?

Славная история в Екатеринбурге: фигурантами уголовного дела оказались бывший начальник управления ФСО по УрФО, генерал-майор Юрий Николаенков и директор филиала ФГУП «Радиочастотный центр» (ФГУП подведомственен Роскомнадзору) Сергей Давыденко.

Их подозревают в незаконной прослушке граждан. В чьих интересах, каких граждан — неизвестно. Но Николаенков на момент вменяемых эпизодов работал советником губернатора Свердловской области.

Николаенкова и Давыденко обвиняют по 138 статье УК РФ — «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров…».

Кстати, это уже второе громкое дело о незаконной прослушке в Свердловской области. В прошлый раз высокопоставленного полицейского осудили за продажу на сторону «прослушки» и данных геолокации — в частности, организатору наемных убийств Алексею Карпову были за 300 тысяч рублей проданы данные Евгения Ройзмана.

Напоминаю, что когда мы даем силовикам новые полномочия и возможности по электронной слежке, кто-нибудь обязательно начинает пользоваться этим арсеналом без законных оснований или вовсе с преступной целью.

Помнится, было такое популярное словосочетание — «гарант Конституции» (как синоним слова «президент»). В Конституции же написано: «Президент является главой государства, гарантом Конституции…». Ельцина и, может, даже раннего Путина часто так называли; журналисты могли полушутливо написать «гарант» вместо «президент».

(Пишут, что Ельцин сам так называл пост президента еще в 1992 году, и чуть ли не лично внес это словосочетание в проект Конституции 1993 года).

Путина же почти не называют «гарантом». Возможно, просто выражение совсем уж превратилось в штамп, и журналисты от него отказались. А можно предположить, что словосочетание пропало из языка повседневного языка одновременно с тем, как ряд статей Конституции фактически перестал соблюдаться и президент перестал быть ее гарантом...

Если гуглить — словосочетание сейчас встречается чаще в контексте Украины (там президента называют «гарантом» скорее язвительно).

Можно какое-нибудь исследование сделать.

После очередной короткой поездки в Москву хочется поделиться сложившимся мимолетным впечатлением, что Москва при Сергее Семеновиче Собянине хорошеет, но москвичам как-то лучше не становится. Несмотря на теплую весеннюю погоду и солнце, на Тверской утром полно хмурых, недовольных лиц; много людей, одетых бедно и неопрятно; ужасно много нищих, особенно нищих старух. На фоне великолепия пятизвездочных отелей, рядом с сияющими «Мерседесами», все это выглядит особенно удручающе.

Разговорился с официанткой в «Шереметьево» — экономист по образованию, родом из подмосковной Лобни, а по профессии устроиться не может. «Тем, кто нашел место до 2014-го года и смог удержаться, повезло, а я вот пока официанткой, — говорит она. — По специальности предлагают работу за 35, 40 тысяч рублей в месяц — разве в Москве проживешь? Администратор в ресторане получает тысяч 60, но и на это жить трудно: только на транспорт потратишь половину. Так что пока работаю в аэропорту, хоть ездить недалеко».

Я уже когда-то писал, что «зажравшиеся москвичи» — это такой распространенный региональный штамп. Он, пожалуй, имеет право на жизнь, потому что московский средний класс действительно выглядит «зажравшимся» (по среднероссийским меркам), но этого среднего класса — думаю, несколько сотен тысяч человек на всю пятнадцатимиллионную столицу. Этим немногим дана радость жить европейской жизнью, остальная же Москва живет тяжело, трудно, небогато, и, возможно, еще несчастливее, чем люди в регионах. Одно дело быть бедным среди других таких же бедных, другое дело — экономить на еде и видеть, как хозяева жизни в ресторанах спускают за вечер твою месячную зарплату.

Правда, нельзя не признать, что даже бедный человек в Москве имеет возможность ходить по чистым улицам, ездить по ровным дорогам и пользоваться достойными общественными благами: парками, детскими площадками, велосипедными, мать их, дорожками. И еще он может надеяться, что при должном старании ему когда-нибудь выпадет счастливый шанс. Все-таки в Москве счастливые шансы еще иногда выпадают. А в Курской области, боюсь, ждать уже нечего.

Антипрививочники — люди заблуждающиеся, и заблуждающиеся опасно. Распространением своих идей они ставят под угрозу здоровье населения.

Но хороший вопрос — нужно ли блокировать распространяемую информацию «о вреде прививок», а также наказывать за ее распространение, как предлагает Минздрав?

Эмоционально хочется сказать «да», но все-таки ответ «нет».

Во-первых, потому что «запрещенной» информации становится больше с каждым днем, и предложение внести в этот перечень еще и антипрививочные воззвания, — ступенька на пути к тотальной цензуре. Это просто еще один шаг в неверном направлении. И каждый новый шаг дается государству все легче. Кажется, совсем скоро оно побежит в эту сторону со всех ног.

Во-вторых, потому что все равно блокировки работают из рук вон плохо.

В-третьих, потому что неизбежно будут пострадавшие ни за что, затруднится публичная дискуссия о вакцинах (например, их качестве). Боюсь, РКН и суды будут в полуавтоматическом режиме блокировать все публикации о прививках, отличные от призыва идти вакцинироваться.

Бороться с антипрививочниками нужно просветительскими мерами, пропагандой научных знаний, рассказом о печальных последствиях действий противников прививок.

Правда, пропаганда научных взглядов не очень нравится все более влиятельной политической силе — РПЦ.

А вот с ВТБ, Костиным и Наилей Аскер-Заде, кажется, складывается хорошая история. Пиарщики Костина упорно хотели добиться запрета на распространение информации о квартире, подаренной топ-менеджером телеведущей, но перестарались и вызвали классический «эффект Стрейзенд». Споткнулись они, кажется, о проект Baza, у которого пост об этой истории пропал из «Яндекс.Дзена» (сервис удалил публикацию на основании требования РКН). После этого о происходящем написали «Ведомости»: выяснилось, что суды блокировали уже около 1000 ресурсов с упоминанием Костина и Аскер-Заде, опираясь на решение Санкт-Петербургского суда.

Перед нами — попытка использовать созданные механизмы государственной цензуры, чтобы защитить не государство в целом (или пусть даже какие-то смутные "государственные интересы"), а весьма конкретного топ-менеджера госбанка. Это опасный прецедент.

Почему же история хорошая? Потому что, несмотря на все усилия ВТБ и РКН, множество СМИ пишут сегодня об этом, включая крупные федеральные издания и популярные новые медиа. С помощью блокировок и запретов репутации ВТБ и Костина пострадала гораздо сильнее, чем до попыток спрятать это шило в мишке.

А это значит, что цензура работает плохо, даже массовые блокировки не мешают распространению сведений, скрыть информацию не получается. И это хорошо.

P.S. При этом я думаю, что первые публикации про Костина и Наилю Аскер-Заде появились с чьей-то подачи, что у этой кампании есть заказчик — враг Костина. Ну и что? В конце концов история вышла за рамки войны компроматов и превратилась в важный кейс про медиа и свободу слова.

Извините, сначала репостнул, но потом решил, что все-таки лучше сделать ссылку и некоторое пояснение. Это интерпретация событий, связанных с РКН, ВТБ и Костиным от авторов популярного компроматного телеграм-канала "Футляр для виолончели", который первым (кажется) начал делать публикации об истории с квартирой для телеведущей. https://t.iss.one/channelforadmins/274

Книг о Третьем рейхе, нацистской Германии, Гитлере и гитлеризме выходит очень много: в иных магазинах ими забиты целые стеллажи. Это могут быть и сравнительно серьезные научно-популярные издания, и простенькие компиляции «леденящих душу фактов», удовлетворяющих нашу тягу к ужасному.

На этом фоне выделяются две вышедшие в прошлом году на русском языке книги немецкого журналиста Себастьяна Хафнера. Первая называется «История одного немца» — это неоконченный, но от того не менее интересный мемуар молодого жители Германии 1930-х, наблюдающего, как его страна постепенно оказывается в руках нацистов. Об этой книге много писали и говорили, я не буду останавливаться на ней подробно, скажу лишь, что она вполне достойна вашего внимания, если еще не удостоилась его.

Следом в той же серии вышел более поздний текст — «Некто Гитлер. Политика преступления». Если «История одного немца» была (вроде как) написана Хафнером «по горячим следам», вскоре после эмиграции из Германии в Англию в 1938-м, то «Некто Гитлер» — это уже размышление о Гитлере и гитлеризме спустя десятилетия после падения Третьего рейха — книга вышла в ФРГ в 1978-м.

Это не вполне «историческая книга», как мы привыкли о ней думать — тут не так уж много фактов, дат, ссылок на документы и описания действий исторических фигур (если хочется зарыться в исторические факты, то в книге есть прекрасные сноски переводчика Никиты Елисеева, их можно даже читать отдельно). Скорее, книга Хафнера — большое эссе: 250 страниц размышлений о том, в чем же суть гитлеровских теории и практики. Этот анализ интересен тем, что его автор не просто пытается сказать нам: «Гитлер ужасен» (что и так очевидно), но и разобраться — какова природа этой «ужасности», какие глубинные противоречия скрыты в этой идеологии, чем объясняются некоторые аномальные действия и шаги Гитлера перед войной и по ее ходу.

Делать конспекты книг — дело неблагодарное, но я взял на себя смелость выписать несколько мыслей Хафнера. Получилось объемно, поэтому уберу в Телеграф:

https://telegra.ph/Nekto-Gitler-Neskolko-vypisok-04-07

Сегодня в Екатеринбурге — акция протеста горожан, выступающих против строительства храма в сквере на берегу пруда. Было около 3000 человек. Акцию не пытались согласовывать, но полиция никак не вмешивалась.

На заметку Кремлю. Новости пропаганды 2.0 из Китая. Приложение для смартфонов Study the Great Nation рекламирует Коммунистическую партию Китая и лично президента Си Цзиньпиня. Пользователи должны читать факты о Си, свежие сообщения пропаганды и цитаты вождя, участвовать в тематических викторинах.

За взаимодействие с приложением начисляются очки. Например, просмотр свежего видео о президенте дает одно очко, успешное участие в викторине — 10 очков. Большое количество очков может помочь с продвижением по службе или будет способствовать росту социального статуса; недостаточное количество очков грозит вызвать проблемы на работе или в учебном заведении. NY Times приводит анонимные комментарии китайцев, которые утверждают, что малое количество очков может обернуться штрафом или уменьшением жалования.

В приложении также есть функционал социальной сети, мессенджера, видеозвонков.

Приложение стало одним из самых популярных в Китае, в нем более 100 млн зарегистрированных пользователей. Приложение разработано Департаментом пропаганды совместно с компанией Alibaba.

Я бы выделил в екатеринбургском протесте против строительства храма три смысловых уровня.

Первый — это, собственно, «урбанистический» протест: не хотим храм, а хотим сквер, фонтан, пруд. Удобная городская среда важнее, чем храм. Это самый поверхностный уровень, хотя именно эта идея артикулируется.

Второй уровень — политический. Люди против, так как с ними не советуются. Решения принимаются без них. Жителей города не допускают до решения городских вопросов. Ни дума, ни Градсовет не работают как инструменты согласования интересов. Власть мы по сути не выбираем. «Они нас даже не представляют».

Третий уровень — мировоззренческий. Это протест сторонников модерна против традиции и архаики. В строительстве храма они видят символический возврат к прошлому, а им хочется двигаться в будущее. Это касается не только Екатеринбурга, но и страны в целом.

Хроника дня. Серебренникова отпустили, Калви скоро отпустят, в СИЗО вернули йогу, а в Татарстане отказались блокировать паблики Навального. 8 апреля войдет в историю как микро-оттепель (а завтра, пессимистично предскажем, все вернется на круги своя).

Про довольно крупный (около 3000 человек) митинг против строительства храма на месте сквера в Екатеринбурге прочти не писали федеральные СМИ, даже независимые или оппозиционные (на «Медузе», в «Новой газете», на «Эхе» — тишина). Но зато старался телеканал «Царьград», который опубликовал о митинге несколько новостей, а затем разразился мощной аналитикой.

Там и оранжевые революции, и Джин Шарпа, и Навальный, и «хорошо организованная структура», мешающая строить храмы по всей стране. Почему-то забыли Уральскую Республику и миазмы Ельцин Центра (впрочем, строители храма из УГМК были спонсорами Ельцин Центра, тут не складывается).

Интересно смотреть на этом примере, как вокруг события немедленно возникает конспирология: и планетарного, и сугубо локального масштаба. Например, в поддержке протеста, помимо Навального, обвиняют местную строительную компанию «Атомстройкомплекс», которая, мне кажется, сейчас бросится строить еще какой-нибудь храм, лишь бы снять с себя эти ужасные подозрения.

Почти невозможно поверить, что протест может существовать естественно: это должны быть чьи-то злые козни, чьи-то коварные замыслы, чей-то дьявольский план.

«Коммерсантъ» пишет, что Демьян Кудрявцев может продать «Ведомости» Алексею Голубовичу (Arbat Capital). Предположительная цена — 15 млн евро.

Голубович известен как бывший партнер Михаила Ходорковского. Даже был обвиняемым по делу ЮКОСа и уезжал из страны на два года. Занимается довольно симпатичной общественной деятельностью. Вообще, производит впечатление «нетоксичного» инвестора. Если, конечно, он будет финальным покупателем.

Каковы цены медиа-активов в России.

Известная, обладающая хорошей репутацией газета «Ведомости» продается за 15 млн евро (если верить «Коммерсанту»). Это примерно 1 млрд рублей.

Например, если бы Сергей Чемезов продал свою квартиру в центре Москвы, он мог бы купить себе «Ведомости» пять раз.

Имущества, арестованного у полковника Захарченко, хватило бы на девять газет «Ведомости».

А имущества, арестованного у Шестуна, — на десять.

Аудитория одного номера «Ведомостей», по данным медиа-кита издания, составляет 186.000 человек (из них 38,4% — руководители, 81% — обеспеченные).

Аудитория Vedomosti.ru по Similiar web составляет 10 млн визитов в месяц (март 2018 года).

Жесткий приговор бывшему мэру Владивостока Игорю Пушкареву: 15 лет колонии строгого режима, 500 млн рублей штрафа. Ну, 500 млн семья Пушкаревых, наверное, осилит — люди не бедные. Но 15 лет строгача — это лихо. Даже учитывая, что Пушкарев сидел уже почти три года в СИЗО, при строгом режиме ему это зачтется «день за день», то есть остается 12 лет. И по УДО по особо тяжкой статье можно подавать через 2/3 отбытого срока — стало быть, семь лет на строгом режиме Пушкареву сидеть как минимум.

Не вдаваясь в подробности уголовного дела (а оно, замечу, чисто экономическое и местами ну очень спорное), надо отметить, что в последнее время большие сроки (или по крайней мере запрос таких сроков прокуратурой) за коррупционные сроки перестают быть редкостью. Все чаще применяется 210-я статья УК РФ (организация преступного сообщества), наказание по которой — до 20 лет лишения свободы.

Гайзеру прокуратура запросила 21 год, Абызову по 210 УК РФ грозит до 20 лет, Магомедовым тоже до 20 лет, Арашуковым до 20 лет (впрочем, там еще и убийства), Пушкареву вот дали 15. 23 апреля запросят наказание полковнику Захарченко — будем, как говорится, наблюдать.

То есть нельзя сказать, что государство не борется с коррупцией: судя по происходящему, борется и еще как. Количество сидящих чиновников, пожалуй, уже исчисляется сотнями. Общаясь с госслужащими и бизнесменами, работающими по госконтрактам, знаю, какое осторожное отношение стало у людей ко всем сделкам и документам. Возможность присесть на 10-15 лет — не иллюзорная. Почти нет сомнений, что по итогам любого госпроекта дороже 1-2 млрд рублей будет какое-нибудь уголовное дело и кто-нибудь да пострадает.

Но в то же время борьба с коррупцией продолжает восприниматься скорее как реалии нового феодализма: берут тех, у кого прохудилась крыша, а если твоя крыша в порядке, то все равно ничего не страшно. Посмотрите на бывшего главного таможенника Андрея Бельянинова — еще недавно у него дома из обувных коробок доставали пачки долларов, а теперь человек работает главой Евразийского банка развития и ездит с президентом в зарубежные поездки. Так ведь Бельянинов работал в ГДР с Владимиром Путиным: такие люди находятся выше всякой борьбы с коррупцией, им дозволено почти все. Подобные примеры сильно портят общую картину и создают у потенциальных коррупционеров ощущение, что «вообще-то нельзя, но если есть кому заступиться, то можно».

В примерах, конечно, не один Бельянинов. Когда сыновья генпрокурора открыто занимаются многомиллиардным бизнесом — ну, кто поверит в реальность борьбы с коррупцией? Поэтому опросы справедливо показывают: люди видят в коррупционных уголовных делах прежде всего элитные разборки. И не только простые люди на улице: так это воспринимает и сама элита.

Высшая власть, кажется, пребывает в иллюзии, что коррупцию можно побороть, увеличивая строгость наказания и избирательно карая виновных. Но это скорее ведет к увеличению размера средней взятки («Если уж рисковать, то по-крупному!»). Борьба с коррупцией невозможна без свободных СМИ, без политической конкуренции, без работы гражданских активистов и политических (о ужас!) НКО. Вчера президент подписал закон, запрещающий третьим лицам обжаловать результаты государственных закупок. Это прекратит практику, по которой общественники могли подавать в суд или ФАС жалобы на госконтракты с нарушениями. И это как раз удобряет почву для коррупции. Непонятно, зачем одной рукой сажать очередного мэра на 15 лет, а другой создавать условия для появления двадцати мэров-коррупционеров в ближайшие годы.

Потратил пять минут, чтобы заполнить анкету TGStat, которые взялись исследовать аудиторию Telegram. Чего и вам желаю. Это полезно.

Кто интересуется судьбой Сергея Капкова: https://t.iss.one/znak_ekb/1742

Установка «надгробий Путина» постепенно становится популярной протестной акцией. Первое «надгробие» появилось в Набережных Челнах в марте. Его фотографию стала удалять администрация «ВКонтакте» «чтобы не вводить пользователей в заблуждение». И случился — в очередной раз — «эффект Стрейзанд».

Надгробия стали появляться в других местах. Например, в Кургане и дважды — в Санкт-Петербурге. Авторов «надгробий» привлекают к административной ответственности по статье 20.2 КоАП. Но, мне кажется, количество таких инсталляций будет расти.

Мне лично акции с надгробием не очень нравятся — ну, как-то кажется некрасивым шутить про смерть живых людей, даже если эти люди нам не по душе. Смерти я не желаю никому. Просто хочется предположить, что в этом новом тренде зашифровано какое-то глубокое разочарование оппозиционеров во всех деятельных способах сменить власть в стране. Владимир Путин оказался неуязвим для земных недругов. Его не берут ни кризис, ни санкции, ни Трамп с Обамой, ни Навальный с Ходорковским, ни митинги, ни расследования, ни-че-го. Единственной надеждой на изменения становится биология, физиология, естественный ход времени — или воля Божья.

Кажется, многие люди в России уже смирились с тем, что «остается только ждать», когда случится неизбежное. Но случиться «оно» может еще не скоро — вон, Нурсултан Назарбаев в свои 78 лишь чуть-чуть подвинулся с президентского поста, а все еще удерживает власть в стране и далеко уходить не намерен. Владимиру Путину всего-то 66: при здоровом образе жизни и современной медицине у него вполне есть в запасе еще лет 15 активной жизни. Как минимум.

Кажется, что установкой этих надгробий оппозиционеры не просто хотят потроллить власть, а еще и мистически призывают саму Смерть. Это не только акционизм, но и некоторое шаманство. Собственно, примерно тем же занимались Pussy Riot в Храме Христа Спасителя: «Богородица, Путина прогони!». Помочь недругам Путина способен или Бог, или Дьявол — сил человеческих тут явно не хватает.

Вчера в Москве презентовали новый инструмент Пригожина (его фамилия не называется, но фигура явно угадывается на фоне): «Фонд защиты национальных ценностей». Который будет заниматься пропагандой то ли внутри РФ, то ли за пределами — точно непонятно. Но это должно быть нечто еще более оголтелое, чем пропаганда российских государственных СМИ. В Фонде позицию Russia Today и «России сегодня» считают слишком объективной (sic!) и не скрывают, что хотели бы более настойчиво продвигать российские взгляды (а если быть точным, то взгляды части российской элиты).

Пока, правда, похоже не на серьезный think tank, а на какой-то очередной PR-цирк: в президиуме Стариков, Чаплин и Милонов, а на презентации казаки с нагайками. Почитайте репортаж Ивана Слободенюка.