Прилетел в Москву, в бизнес-школу Сколково. У них тут сегодня интересная дискуссия "Россия может быть другой?" ожидается. С участием Андрея Шаронова и Екатерины Шульман. Школа симпатичная.

Что важно пронимать про «Сколково» (если вдруг вы хотите что-нибудь про него понимать): их два, и они почти никак не связаны между собой. Есть государственный фонд «Сколково», где Вексельберг, Дворкович, кремниевая долина, это все. А есть частная бизнес-школа «Сколково», которую придумал Рубен Варданян и которая появилась раньше фонда (в 2006 году). Связующее звено — Дмитрий Медведев, который патронировал школу и решил назвать свое детище, государственный фонд, точно так же, как школу. Теперь их все путают.

А вообще тут (в бизнес-школе) симпатично и масштабно: большой участок на МКАДе (земля от Абрамовича); изумрудные лужайки, здание кампуса в духе супрематизма, гостиницы и лектории, конференц-залы, спорткомплекс, все такое заряженное на успех, что хочется прямо сейчас пойти и заработать миллион долларов. Они тут учат MBA, курс обучения с проживанием — около 60 тысяч евро.

Такая очередная особая зона приятной России. Впрочем, Москва уже почти вся сама по себе — такая особая зона. Очень бы хотелось, чтобы подобных пятен будущего становилось больше, в том числе в провинции.

Что сейчас думает средний российский губернатор?

Он думает: ого, поддержка Кремля больше не гарантирует мне победу на выборах. Да, Кремль по-прежнему контролирует силовиков, и может снести мою власть в регионе за несколько дней, но гарантировать мне сохранение власти он уже не может.

Поэтому, если я хочу и надеюсь сохранить эту власть, я буду готовиться к реальным выборам, стану внимательнее относиться к интересам местных элит, буду осторожнее с действиями, которые могут повлечь недовольство избирателей.

Так постепенно какая-то часть власти начнет сползать из Москвы в регионы.

Что думают региональные элиты в среднем регионе?

Они (их коллективное бессознательное) думают: смотрите-ка, нам не обязательно соглашаться на то, кого предлагает нам Кремль. Если нам не понравится присланный губернатор, можно попробовать его снести. Примеры Приморья и Хакасии показывают, что это возможно. И если действующий губернатор не хочет с нами договариваться, пусть пеняет на себя. Зарываться, конечно, не стоит. Но все-таки времена уже не те, чтобы совсем не считаться с нашим мнением.

Что думают в Кремле?

Там, вероятно, думают: несмотря на хорошую мину, два с треском проигранных региона — это очень опасно. Перспектива проиграть четыре — еще опаснее. Региональные элиты начинают чувствовать силу. Губернаторы беспокоятся и не знают, на кого смотреть. Что будем делать?

Вариант №1: подмораживаем политическую систему. Ужесточаем муниципальный фильтр, заменяем выборы голосованием Заксобраний или переходим на прямое назначение глав регионов. Это временно дает усиление контроля. Но высоки риски серьезных элитных конфликтов, роста сепаратистских настроений. Сравнительно невысокий рейтинг президента уже не дает ему возможности быть источником легитимности для власти всех региональных лидеров, как было раньше. Временное сохранение системы возможно с помощью ужесточения и силового контроля.

Вариант №2: наоборот, демократизируем систему. Ослабляя муниципальный фильтр, не вмешиваемся в результаты выборов, в ряде случаев вообще отказываемся от поддержки кандидатов — пусть победит сильнейший. Перекладываем дополнительную ответственность за происходящее в регионах с президента на губернаторов. Риски: дальнейшая потеря контроля над регионами, приход к власти независимых политиков, которые начнут ставить под вопрос существующую систему «федеративных» отношений. Падение компетентности управленцев (хотя куда уж). Также растущие риски сепаратизма. Перспектива неконтролируемого изменения системы, стихийных политических реформ «снизу», повторение сценария 1991 года.

Понимая, что главная задача системы — самосохранение, скорее всего, вариант №1 окажется предпочтительнее. Хотя его последствия через несколько лет могут оказаться намного тяжелее, чем среднесрочная турбулентность варианта №2.

Есть, впрочем, вариант №3: отложить решение. Все-таки считать Хакасию и Приморье опасными исключениями. Надеяться, что к следующему единому дню голосования социально-экономическая ситуация улучшится (но для этого неплохо бы работать над снятием санкций), а население попривыкнет к пенсионной реформе. Внимательнее относиться к подбору кандидатов в губернаторы, давать поддержку только настоящим лидерам общественного мнения. Оздоровить системы политконсалтинга и социологических исследований, которые явно дают сбои. И надеяться, что в сентябре 2019 года система вернется в привычное состояние.

Шульман: Российское общество здоровее, чем о нем принято думать, и имеет запрос на перемены. Социальные показатели и тренды говорят о том, что у нас вполне нормальная страна, хотя нам самим иногда нравится считать себя ненормальными.

При этом типичный российский чиновник очень отличается от типичного россиянина. Типичный россиянин — женщина 39 лет, работающая в сфере обслуживания. Типичный чиновник — мужчина 64 лет с опытом работы в структурах с жесткой иерархией и дисциплиной.

Управленческая элита страны сопротивляется переменам, именно она в первую очередь заинтересована в так называемой «стабильности».

Николай Сандаков, бывший челябинский вице-губернатор пишет. На следующей неделе у него приговор, прокуратура просит восемь лет строгого режима. Сандаков уже прилично посидел в СИЗО, теперь ждёт приговора под подпиской. Дело там, на мой взгляд, несправедливое и надуманное. Но он понимает, что шансов почти нет https://www.facebook.com/100006002535359/posts/888287351381341/

Полетел в Великобританию. Солсбери в программе нет, но есть Кембридж.

Итак, Хабаровск. Ещё один единоросс проиграл губернаторские выборы, причём с треском. На глазах проявляется новая политическая реальность. Уверен, что сейчас элиты в регионах, где в следующем году выборы губернаторов, коренным образом пересматривают свой прогноз и план действий.

Но это важная часть региональной памяти, в Екатеринбурге действительно все старше 30 про это помнят, хоть и даты путают. А национальной историей, наверное, не стало, потому что как раз погибших не много https://t.iss.one/kashinguru/15044

Мне кажется, это близкое к правде описание. Хотя любое описание таких больших процессов будет где-нибудь неточным https://t.iss.one/russica2/10208

Лондонский лытдыбр.

Вчера вышел из отеля прогуляться по Лондону и случайно прошел 16 километров.

Великий город, конечно. Хотя был бы я кремлевским телевизионщиком, обязательно бы вырвал что-нибудь из контекста и нашел массу материала для разоблачения пороков западного империализма. Мусор на улицах, ощутимо много бездомных и таблички «В этой машине нет наличных» в качестве защиты от грабителей. Вот почти без иронии скажу, что похорошевшая Москва при Сергее Семеновиче Собянине где-то даже опрятнее.

Один из бездомных обратился ко мне с такой проникновенной речью на великолепном английском языке (то есть не эмигрант), что я, дав ему два фунта, чуть не полез обниматься.

Но, во-первых, попрошайки и окурки в клумбах не отменяют заполненных офисных небоскребов, битком набитых ресторанов и красивых лондонцев, проводящих воскресный афтенун с бокалом за столиком уличного кафе.

Во-вторых, в Лондоне значительно меньше ощущение государственного Левиафана, который стоит и дышит у тебя за спиной. За половину дня полицейских видел два раза (один раз — проходя мимо участка). Машин с мигалками не заметил вовсе. Можно поиронизировать по поводу воздуха свободы, но на самом деле это важная часть ощущения от столицы.

Поужинали с Олегом Кашиным, который не только рассказал кучу историй из эмигрантской жизни, но и научил меня пользоваться лондонской подземкой, что полезно. Теперь знаю, как добраться с Кэнэри Уорф до Ватерлоо.

На фразу «Кремль проиграл выборы» много ответов типа «ну ведь все равно губернаторами стали представители системной оппозиции, люди Кремля».

Да. Но это не главное. Главное — то, что не осуществились задуманные кремлевские сценарии, главный из которых: «Если Путин поддержал — кандидат победит». Кремль проиграл не конкретные регионы, он проиграл выборы как процесс и технологию, а это важнее с точки зрения последствий.

Разговаривали сегодня с шефом британского отдела Рейтерс. Вот, говорим, роботы пишут новости, то се...

Он говорит: ребята, роботы уже не только пишут новости, но и читают их. Пример: центральный банк повышает ставку рефинансирования. Наш робот автоматически получает информацию через интернет и пишет новость, выставляет ее на сайт. Робот-трейдер читает новость и начинает автоматически продавать или покупать акции. Кто-то богатеет или беднеет. Экономика меняется. Человека в этой цепочке уже вообще нет.

Ну, точнее, человек есть в начале: это он поменял ставку рефинансирования. Пока ещё. Но представить, что и это решение будет принимать алгоритм, очень легко. Собственно, скорее всего уже так и есть, люди просто оформляют это решение.

А в Екатеринбурге тем временем официально сменилась власть. Главой Екатеринбурга стал Александр Высокинский (о нем я уже писал).

Но важнее даже не назначение Высокинского, а падение вице-губернатора Владимира Тунгусова. Поразительно, но все-таки губернатор Куйвашев, которого все считали этаким пойковским простачком, смог одолеть коварного Тунгусова, которого мнили непобедимым мастером интриг и аппаратных войн.

Да, это не победа в открытой демократической борьбе. Но именно так выглядят политические победы в сегодняшней России. У кого сильнее связи, у кого больше ресурсов, кто лучше умеет договориться с нужными людьми.

Кстати, определенные элементы демократии в этой борьбе были. Главным полем битвы стали выборы в гордуму Екатеринбурга. Однако ее финальные раунды прошли в кремлевских кабинетах. И там, и там Куйвашев победил.

Уже через год-другой будет ясно, что это значит для Екатеринбурга. Мне кажется, сейчас любые прогнозы бессмысленны. Нужно по крайней мере смотреть на первые назначения и решения новой городской власти. Хотя лично Высокинский мне нравится, «системных» причин для особого оптимизма пока нет. Но и проявлять пессимизм еще рано. Можно высказать осторожную надежду. В последние годы при прежней команде в городе была заметна стагнация, Екатеринбург сильно замедлился в развитии, стал уступать конкурентам (в первую очередь Казани). Может быть, смена власти все-таки создаст какой-нибудь новый импульс. Посмотрим.

Сегодня на семинаре Reuters встречались с Камалом Аламом, сотрудником британского оборонного think-tank’а RUSI (The Royal United Services Institute). У него довольно неожиданные для британского военного эксперта оценки происходящего в Сирии: Россия, Иран и Турция сейчас определяют там будущее Ближнего Востока на ближайшие 50 лет; Запад фактически проиграл ситуацию и утратил влияние; Россия смогла расположить к себе страны региона, даже традиционных союзников США вроде Саудовской Аравии и Пакистана. Война Запада с Асадом была ошибкой. В Сирийском конфликте все стороны действуют нечисто.

Говорит, что Великобритания должна сотрудничать с Россией по сирийскому вопросу, и это понимают многие в правительстве и армии, но мало кто готов признаваться в этом публично из-за антироссийской паранойи на Западе.

В июле он писал об этом статью, кому интересно.

Ожидал, что услышу в Великобритании какую-нибудь русофобию, но пока сплошная русофилия.

Еще немного про будущее, роботы и алгоритмы.

Харари в своей последней изданной на русском языке книге, Homo Deus, говорит, что совсем скоро у алгоритмов должны будут появиться права. Есть же, например, права у юридических лиц? Юридические лица не являются людьми, а являются лишь элементами интерсубъективной реальности (то есть такой, которая возникает из взаимоотношений между людьми и не принадлежит к физическому миру). Почему бы права не возникли у алгоритма?

Например, в Гонконгском венчурном фонде VITAL алгоритм официально назначен членом совета директоров. Он, как и другие члены, анализирует информацию о стартапах, анализирует рынок и принимает решение, инвестировать средства фонда или нет. Голосует наравне с другими членами совета директоров.

Вполне вероятно, что алгоритм будет давать более надежные прогнозы, чем люди. Если выяснится, что из 100 решений алгоритм ошибся 3-4 раза, а люди по 50-60 раз, естественным будет желание акционеров отдать в совете директоров фонда уже три из пяти мест алгоритмам, а то и все пять.

В результате мы получим венчурный фонд, управляемый алгоритмом, то есть уже фактически алгоритм, обладающий правами юридического лица. Он может, например, заключать сделки, нанимать людей, покупать недвижимость. Так как есть все шансы, что такое юридическое лицо будет действовать эффективнее юридических лиц, управляемых людьми, мы вполне можем увидеть быстрый рост такого юрлица-алгоритма. Оно может учреждать дочерние юридические лица, также управляемые алгоритмами; плодить новые компании-роботы, которые будут все успешнее инвестировать средства, получать больше прибыли, скупать больше собственности. Может пройти не так много времени, прежде чем появятся целые города, принадлежащие алгоритмам.

Но владеть-то этой компанией будут люди? Поначалу да, но гипотетически ничего не мешает алгоритму выкупить компанию у своих акционеров или купить другую компанию и перевести активы в нее и т.п.

Мы часто думаем о том, что роботы захватят мир физически, но это вполне может произойти и другим путем — через юридические и правовые процедуры.

Конечно, на пути всего этого могут встать законы, политика и этика, но это скорее временные препятствия, а не непреодолимые преграды.

У Кашина версия: провал отравления Скрипалей — спланированная акция силовиков, чтобы сжечь мосты в отношениях с Западом и изолировать Россию. Я лично не очень верю в такую игру, но ход мыслей интересный https://republic.ru/posts/92180

Журналист Znak.com Ирина Крючкова пропала во время поездки из Екатеринбурга в Челябинск 26 сентября. Очень просим всех, кто что-то знает о произошедшем, либо о местонахождении Ирины, звонить по указанным в новости номерам телефонов.

https://www.znak.com/2018-09-28/zhurnalist_znak_com_propala_po_doroge_iz_ekaterinburga_v_chelyabinsk

Ирина Крючкова нашлась. Она жива, ей ничего не угрожает. Это не криминальная история. Публикации и шумиха помогли ее найти. Спасибо всем, кто написал об исчезновении или сделал репост.

Неделю провел в Лондоне: вместе с другими российскими журналистами учился в Thomson Reuters и встречался с британскими экспертами и «источниками», вовлеченными в вопросы международных отношений. Встреч было много, какие-то on-the-record, но больше off-the-record, так что цитировать кого-либо напрямую трудно.

Для понимания: это тур и семинар для прессы, который оплачивает приглашающая сторона, британцы (Foreign office, наверное, но в деталях не знаю). Большинство встреч было организовано британцами. То есть это не журналистская работа, а скорее знакомство с одной из точек зрения.

Мы поговорили с шефом британского бюро Reuters Гаем Фалконбриджем, военным экспертом think-tank’а RUSI Камалем Аламом, независимым дипломатом (бывает же такое) Керном Россом, с антигероем Russia Today, экспертом Беном Ниммо из демонического Atlantic Council, журналистом BBC Робом Уотсоном и его коллегой из персидского бюро Амиром Азими, Денисом Кривошеевым из Amnesty International; одним из британских дипработников, деканом колледжа Питерхаус, бывшей журналисткой BBC Бриджет Кэндалл и профессором Кэмбриджа, специалистом по международному праву Марком Уэллером. И еще со множеством простых британцев, в том числе даже просто прохожими на улицах Лондона.

Вот некоторое summary без прямых цитат и атрибуций. Кое-какие утверждения банальны, но тем не менее:

1. Экспертное и общественное мнение в отношении России достаточно неоднородное. Я не хочу использовать слова «антироссийский» и «пророссийский», которые могут подразумевать постоянную русофобию или русофилию — речь скорее об оценке конкретных происходящих событий и текущей ситуации. Есть эксперты, которые настроены резко негативно по отношению к российскому руководству; есть те, кто считает действия России на международной арене успешными. Среди последних Камаль Алам (я уже писал о нем выше), который прямо говорит, что стратегия России в Сирии оказалась самой эффективной, что война Запада с Асадом была ошибкой, что Иран, Турция и Россия определяют сейчас судьбу Ближнего Востока на ближайшие полвека и т.п.
2. Те, кто критикует Россию (их большинство) опираются в первую очередь на то, что действия России в последние несколько лет подрывают сложившуюся систему международного права и безопасности. Важно не то, чей Крым, а то, что Россия поменяла его юрисдикцию, не придерживаясь (как считают на Западе) норм международного права. Это создало опасный прецедент, который может подтолкнуть и другие страны к нарушению принятых правил игры. Завтра, например, Китай заявит о правах на какую-нибудь спорную территорию, потом и другие страны начнут дележку. Это, как считают некоторые из собеседников, отбросит мир в на шаг назад, в ситуацию до 1945 года, когда страны действовали исходя не из установленных правил, а из своих нужд и возможностей. Что откроет ящик Пандоры, проложит путь к новым войнам и конфликтам.
3. История со Скрипалями тоже воспринимается в первую очередь как нарушение принятых правил. Страшно даже не то, что Россия (как предполагается) попыталась убить своего бывшего агента, а то, что сделала это с использованием химического оружия, которого вовсе не должно было существовать. В то же время, несколько наших собеседников согласились с тем, что в истории со Скрипалями остается много непонятного, и британская официальная версия, озвученная публично, пока имеет свои пробелы.
4. Запад будет использовать историю со Скрипалями как возможность дальнейшего давления на Россию по сирийскому вопросу. Дипломатический источник сказал, что Великобритания заинтересована в том, чтобы Россия использовала свое влияние в Сирии для включения разных сил в политический процесс в этой стране. То есть, в моем собственном переводе, должна поделиться частью своего влияния в Сирии с прозападными политическими движениями. Таким образом, провал полковника Чепиги грозит России частичной потерей того, что было завоевано во время успешной военной операции в Сирии за последние годы.
5. Попытка России вмешиваться в американскую политику с помощью Facebook хотя и кажется несколько комичной, в первую очередь беспокоит Запад из-за

попыток российских троллей разжигать рознь в западном обществе. Главный аргумент: тролли не просто троллят, а призывают граждан США браться за оружие (требует поверки). Пригожин, разумеется, не воспринимается как отдельное от Путина лицо: его компании получают деньги от российских государственных структур, а значит он де-факто действует от лица государства.
6. Насчет эффективности санкций, как мне показалось, консенсуса не сложилось. Так как декларируется, что Запад дружественно настроен к российскому народу (в отличие от российского руководства, к которому есть большие претензии), влияние санкций на жизнь простых россиян вызывает этические дискуссии. Кроме того, пока нет очевидных доказательств того, что санкции приводят к какому-либо изменению политики России. Проблема в том, что эффект санкций очень сложно измерить (кто сказал, что Россия произвела или не произвела очередное действие именно из-за санкций)? Мне понравилось утверждение одного из спикеров, что санкции в отношении той или иной страны эффективны, только когда имеют очень конкретную цель (скажем, отказаться от поставок вооружения или ядерных испытаний). Российские санкции довольно размыты и многочисленны, мало кто понимает, какую именно цель они преследуют, они создают впечатление просто давления на Россию по всем фронтам. Вряд ли это эффективно.
7. Бытовой русофобии среди простых британцев незаметно. Нам попадались обыватели, которые прямо говорили, что им нравится Россия, они уважают ее силу, что им интересна ее история, что они хотели бы побывать в нашей стране. В одном из старинных особняков Кэмбриджа на почётном месте висит портрет Петра Капицы работы Кустодиева. Может быть, какая-нибудь русофобия имеет место в небольших городах, но Лондон настолько многокультурный и многонациональный город, что в нем давно привыкли не обращать особого внимание на национальность человека. Какая разница, чем занято твое правительство или твои соотечественники? Важнее, кто есть ты сам. А вот медиа и политики на русских готовы списать всё: «Если туалет не работает — русские виноваты», — как описал эту точку зрения Камаль Алам.
8. Многие интеллектуалы хорошо понимают логику России и российские интересы. Многим понятно, почему Путин с начала 2000-х стал разочаровываться в Западе. Некоторые уважительно отзываются о министре Лаврове и его профессионализме (хотя это скорее воспоминания о том, что было до 2014 года).
9. «Российская угроза» воспринимается как часть общего изменения мира. И изменения эти не в лучшую сторону. Брекзит, Трамп, растущая мощь Китая — все это воспринимается как серьезная проверка на прочность для западной либеральной демократии, которая может не пережить первую половину XXI века — или стать ещё более прочной. Угрозы консолидируют.
10. Отношения испорчены не навсегда. Слово, которое звучит во многих разговорах, — «надежда». Надежда, что отношения восстановятся, страны вернутся к диалогу, возобновится сотрудничество. Но пока это выглядит пугающе отдалённой перспективой. Может быть, что-то сдвинется после выборов президента Украины? Или после выборов президента России в 2024 году?

Теперь о практике пресс-туров вообще. Мне она кажется полезной для диалога между странами. Когда отношения на государственном уровне плохи, их можно поддержать и таким способом тоже. Главное не превращать пресс-туры в пропагандистские поездки, но тут у британцев как раз все сбалансированно (и, что важно, они не ставят никаких условий по публикациям — все на усмотрение журналистов). В поездках участвуют и журналисты российских государственных СМИ,
и, по-моему, это хорошо.

Насколько я знаю, российский МИД и Россотрудничество не приглашают в такие туры иностранных журналистов — а стоило бы. Я думаю, что очень многие западные корреспонденты с удовольствием приехали бы в Россию и проехались по регионам, поговорили бы с экспертами и насладились русской культурой. Это не сделает их лояльными России, но даст возможность лучше понимать Россию и чуть больше доверять ей. Доверие — это то, чего всем нам не хватает.

К дискуссии о креативном пространстве в Туле и Дюмине: мне за последний месяц, по-моему, три человека в личных разговорах про этот кластер рассказывали, то есть какие-то разговоры о нем идут и без всякого размещалова (что не исключает, конечно!).