Вероятно, сейчас максимально неподходящий день для объявления о восстановлении канала и в каком-то смысле его перезапуске, но в одном чатике я обещал сделать это сегодня — значит так и будет.

За то длительное время, что я ничего не постил по основной, архитектурной теме (а теперь будут и другие), мне удалось многое узнать, дополнить, структурировать и переосмыслить, так что это сообщение заодно будет служить некоей чертой, отделяющей "архив" старых постов, который следует воспринимать с определённой долей скепсиса, от более актуальных и продуманных идей.

Это не значит, что вот так просто отказываюсь от всех своих слов, а всё что было раньше, теперь заслуживает лишь отправления на помойку, разумеется нет, но я считаю правильным дать честное предупреждение, что часть из старых идей требуют дополнения или пересмотра, что постепенно и будет сделано. Думаю, это нормально и было бы более странно, если за прошедшие 1,5 года совсем ничего не изменилось бы.

Пара слов о терминах

Сегодня явно не лучший день для больших, глубокомысленных постов, так что для начала хотелось бы разобраться с одним, более простым вопросом.

Все, кто хоть самую малость интересовался архитектурой видят, что существует огромная и очевидная визуальная разница между архитектурными стилями/языками существовавшими до эпохи мировых войн и после, то есть между условно "традиционной" архитектурой и условно "современной". Эта разница на самом деле есть и она даже более фундаментальна, чем кажется на первый взгляд, но об этом мы поговорим позднее, пока достаточно лишь зафиксировать, что это разделение существует.

А теперь сам вопрос: какими терминами наиболее понятно и точно для не погружённого в данную тематику человека, следовало бы охарактеризовать эти два "вида" архитектуры и постоянно их использовать?

1)Традиционная и Модернистская — пожалуй, это самый распространённый сейчас вариант, но не вполне точно отражающий суть

2)Классика и Авангард — вероятно, наиболее исчерпывающе раскрывает смысл того и другого "вида", но использует эти слова в несколько более широком и нестандартном значении, на мой взгляд кажется самым оптимальным, но возможно вы проголосуете иначе и это заставит меня подумать ещё

3) Классика и Модернизм — компромисс и синтез первого и второго, также широко распространён и довольно понятен

4) Примордиальная/Эссенциальная и Модернистская/Авангардная — довольно точно отражает суть, но очень непривычно видеть эти слова в контексте обсуждений архитектуры, впрочем, если вариант наберёт много голосов, то можно рассмотреть его подробнее

Можно подобрать ещё более экзотичные варианты, но думаю этого достаточно.

Образцы

В типичном дискурсе, касающемся классической (в самом широком смысле этого понятия) архитектуры, присутствует одна, довольно раздражающая вещь — это постоянная концентрация только на знаковых и общеизвестных постройках. Можно раскопать сколько угодно информации об Акрополе, церкви Покрова на Нерли, какой-нибудь Стокгольмской ратуше, Колизее, Петербургском Адмиралтействе и т.д. Чья значимость и шедевральнось конечно несомненны, но порой создаётся ощущение будто ничего другого и не было, 90% всей когда-либо построенной классики, пребывает в полной безвестности, что кажется крайне несправедливым.

В то же время, аналогичный дискурс вокруг архитектуры модернизма (также в широком смысле), наоборот в большей мере концентрируется на освящении построек заурядного назначения, обычных домах и офисах, которые количественно тотально преобладают над всякими театрами, музеями и административными зданиями. От этого перекоса создаётся навязанное, ложное впечатление, будто бы вся рядовая архитектура (т.е. почти все здания в принципе) может существовать только в модернистском исполнении, а классика это только очень небольшая часть застройки из старых эпох.

Кроме того, если у современного архитектора или его клиента возникает потребность ответа вопрос "А как вообще сделать правильный классический фасад для обычного, не претендующего ни на что здания?", то на что он должен смотреть? Как искать образцы того, где это сделано хорошо, в Версале? В Большом театре? Из этого информационного вакуума отчасти выросли удивительно уродские, перегруженные и безграмотные недоклассические фасады условной "лужковской эпохи". Причём, по мере улучшения вкуса заказчиков, большинству оказалось проще и быстрее воспользоваться тупой калькой современного западного модернизма, вместо перехода на стилевые языки нормальной, настоящей классики, которая кстати, в некоторых своих вариантах может быть очень минималистичной, стильной и сдержанной, как сейчас модно.

Короче говоря, мне не нравится это положение дел и поскольку вся классическая архитектура строится на обращении к образцам, то под хештегом #образцы, я теперь буду выкладывать хорошие и грамотно выполненные примеры фасадов обычных и малоизвестных городских зданий со всего мира в самых разных классических языках, которые покажутся мне достаточно интересными для использования их в качестве объекта вдохновения в рядовой и не только, русской архитектуре будущего. Или даже, для прямого копирования, почему бы и нет? По-хорошему, это абсолютно естественно и существовало на протяжении всей истории архитектуры, такие вещи должны вызывать жжение, только у насквозь промытых своей тупой идеологией модернистов.

#образцы
Начнём с Санкт-Петербурга, какой-то доходный дом начала 20 века на 10 линии Васильевского острова, выполненный в языке неоклассицизма прошедшего через влияние модерна, обычно для подобных зданий используют термины "неоампир" или "классицизированный модерн", я лично предпочитаю "неоклассический модерн". Интересен своей сдержанной красотой, вдохновлённой русским ампиром начала 19 века, золотого времени для нашей Империи. Кроме того, этот дом показывает, что фасад даже претендующего на определённую помпезность здания, способен оставаться более чем экономичным и простым.

#образцы
Один из флигелей в Петербургском подворье Свято-Троицкого Творожковского монастыря, здесь упрощённый до предела мотив неорусского модерна (орнамент из треугольников в уровне третьего этажа), применён в качестве разделительного пояса, в стандартной классической разбивке фасада на членения. Представляет интерес, как пример достижения реально стильного и неплохого эстетического результата с помощью минимально возможных средств, только работа с пропорциями проёмов и крошечное применение декора, придумать более простое и дешёвое решение определённо было бы непросто. Думаю, этот приём из языка древнерусской архитектуры северо-запада, явно заслуживает большего распространения, особенно для максимально дешёвых, малоэтажных зданий.

Вот это интересная новость:

"Мы приступили к разработке архитектурной доктрины, которая будет сочетать в себе глубину традиций и современные архитектурные технологии", - сказал Комов.
По его словам, пилотные проекты и результаты планируется реализовать в городах новых регионов."

Но не очень-то очевидно, что из этого получится, учитывая откровенно говоря, отвратительный уровень архитектурной красоты большей части того, что прямо сейчас что строится/восстанавливается в наших "новых" причерноморских регионах (+- дешманские разноцветные "миничеловейники" 15-10 летней давности с глубочайшим налётом провинциальности, в самом худшем смысле этого слова); с натяжкой, исключая быть может, пару не самых плохих кварталов в Мариуполе с белыми пятиэтажками, которые постоянно показывают.

Кто, за чей счёт и на каких мощностях будет это воплощать в реальность и контролировать качество исполнения, хоть на "новых" территориях, хоть на "старых"? Существующие девелоперы (которые естественно всё порежут и исказят ради копеечной экономии)? Какие-то новые, несуществующие гос.компании (а они вообще смогут так с ходу чёт реальное построить в масштабах целого города)? Мне пока непонятно. Даже, если проекты в "новом архитектурном стиле" действительно выйдут удачными и красивыми, что кстати вполне возможно, учитывая страничку Алексея Комова и высказываемые им воззрения.

П.С. Там ещё эфир занятный с обсуждением темы имеется https://crimea24tv.ru/content/glavnoe-specvipusk-arkhitekturnoe-vo/, прям добротный такой ура-патриотизм)

Третий Рим
ч.1 (1/2/3)

Честно говоря, та новость о "новом стиле" почему-то уж очень крепко зацепила меня и заставила задуматься о том, какая же эстетика и какой архитектурный язык, в принципе лучше всего характеризует национальную архитектуру русских, стремление к которой раз за разом полусознательно проявляется повсеместно. Для осмысления чего я даже решил взять паузу в ведении канала на несколько дней.

Два очевидно ошибочных пути в этом рассуждении, это признание только количественных или только удревняющих критериев оценки в качестве определяющих. Ведь тогда получится, что архитектура русских — это либо распространённые сейчас многоэтажные, модернистские панельки, даже не хрущёвки, либо же, какие-то древние бесформенные полуземляники.

В живой культуре, ничто из этого разумеется не считается окончательным, желаемым долженствованием для организации обитаемого пространства, и признаётся только в качестве вынужденного компромисса, в условиях ограниченности материальных ресурсов.

И отбросив эти варианты, а так же согласившись, что ключевых критериев как минимум несколько и истина находится в каком-то синтезе между ними, остаётся только пройтись по оставшемуся нам наследию...

Первая, осмысленная, НЕ вернакулярная, большая архитектура попавшая на Русь, представляла из себя понемногу изменявшуюся под местные условия, вариацию восточно-римской романтики, самого прямого и вероятно наиболее цельного наследника античного, греко-римского зодчества, между которыми очень сложно провести хоть сколько-нибудь явную черту и нащупать момент отделения одного от другого.

В отличие от довольно резкого перехода к готике или ренессансу, здесь имела место плавнейшая эволюция, проходившая в соответствии с новыми потребностями, возможностями и отчасти, утратами умений, занявшая как минимум несколько столетий. Всё это важно понимать для контекста дальнейшего рассуждения.

Следующая волна древнерусской архитектуры, привнесённая прежде всего во Владимиро-Суздальские земли, представляла из себя ещё одну часть романской традиции, только на этот раз из наследия Западного Рима, конкретнее, из Северной Италии. Она также претерпела некоторые изменения форм и притёрку к сложившейся уже византийско-древнерусской традиции, но в корне своей осталась западно-романской.

Таким образом, все серьёзные постройки в древнерусском государстве оказались построены на архитектурном языке, прямо унаследованном от классической античной цивилизации, причём из двух основных её центров, чьи традиции даже вступили в некоторый синтез между собой на наших землях.

А потом случилось нашествие монголов и везде кроме Новгородчины сколь-нибудь серьёзное строительство претерпело глубочайший упадок. А Новгородско-Псковская школа, основанная на византийском начале, стала перенимать некоторые архитектурные мотивы из региона Балтийского моря, куда постепенно проникала готика.

Ещё, небольшие готические заимствования можно увидеть в распространившихся килевидных закомарах Московской школы 15 века, на чём по большому счёту и всё. Исключая разве что Спасскую башню Московского Кремля, которая свои подчёркнуто готизированные черты приобрела аж в середине 17 века, когда сама готика уже давно дышала на ладан, и этот случай — реально исключение.

В целом, готика оказала на удивление малое влияние на русское зодчество напрямую, проникая к нам в большей степени опосредованно, через порядком переработанные и сглаженные уже явно ренессансными мастерами, эстетические мотивы на тему готики, но не напрямую. Например, знаменитые шатры русских церквей, которые очевидно вдохновлены образами готических и романских башен (первый такой — храм Вознесения Господня в Коломенском, построен Пьетро Франческо Анибале), но в чистом виде отсутствуют в средневековой и ренессансной архитектуре за пределами России.

Третий Рим
ч.2 (1/2/3)

Ренессанс, в отличие от готики, пришёл в Россию удивительно рано и легко. Если во многих регионах Европы характерные черты языка готической архитектуры держались в удалённых местах едва ли не до конца 17 века, то в России, ренессансное зодчество итальянских мастеров, приглашённых в конце 15 и начале 16 веков, сразу же прочно легло на домашнюю романскую основу, с которой, надо признать, обошлись с редкой деликатностью, отлично вписав новые идеи и формы в существовавшую эстетику.

Отчасти, это напоминает судьбу готики и романики в самой Италии, где условно "испорченная" новомодная готика нуворишей нахватавшихся у северян всякого варварства, противопоставляется "правильной" исконно-посконной классической романике, которая плавно перетекала в ренессанс (попутно заимствуя много чего у готики, естественно), с поправкой на то, что в России, соотношение в пользу романской традиции ещё выше.

Этот адоптированный ренессансный синтез древнерусской и итальянской традиций, в своей основе происходящих из средиземноморской античности, послужил началом и вдохновением для создания красочного узорочья и всех его многочисленных производных. Бывших разновидностями маньеризма и раннего барокко в контексте общеевропейской архитектуры, таких же наследников ренессанса, стремящихся к праздничности и замысловатости в работе с формами и образами.

К концу 17 века многочисленные варианты русского барокко ещё более плотно вплелись в единое тело общеевропейской архитектуры, как раз практически забывшей готику в чистом её виде, что в данном случае ненарочно поспособствовало дополнительному сближению с русской архитектурной традицией.

Реформы Пётра I по большому счёту добавили лишь завершающий штрих к этому движению, привнеся высоченные шпили из североевропейских вариантов барокко (один из кусочков готического наследия интегрированного в барокко кстати), больше регулярности, чёткости линий и симметрии во внешний вид фасадов, окончательно избавившихся от хаотичности оконных проёмов и разнородности элементов.

Зрелое русское барокко 18 века, пожалуй можно признать самой пышной и торжественной из североевропейских вариаций этого языка, по-настоящему имперской архитектурой, причём обошедшийся без переусложнённых нагромождений декора, что было характерно для многих периферийных его разновидностей.

Параллельно с общеимперским барокко, сложились и удивительно долго держались крайне интересные провинциальные его подтипы: тотемское, сибирское, торопецкое, уральское и т.д. сохранившие и развившие многие допетровские, на самом деле даже маньеристские черты.

Тем не менее, в основной части нашей страны эпоха барокко закончилась достаточно резко, когда после прихода Екатерины II его сменил ещё один наследник зодчества ренессанса — классицизм, оформившийся ещё в 16 веке, почти одновременно с барокко, но сумевший уверено оспорить его господство в континентальной Европе, только к середине 18 века. В особенности, после открытия Помпейских руин, вдохнувших огромную силу в моду на всё античное.

Приверженцы классицизма отказывались идти по пути намеренной трансформации и усложнения элементов античного наследия, что характерно для маньеризма и барокко. Наоборот, в канонизированных античных пропорциях и абстрактной геометрии соединяющихся между собой базовых объёмов, они усматривали наибольшее приближение к образцовому и универсальному идеалу архитектуры, чью чистоту, ясность, гармоничность форм и мотивов, следовало соблюдать и подчёркивать.

В таком виде классицизм пришёл в Россию и мгновенно захватил почти всё... От рядовых домов, казарм и складских помещений каких-нибудь мануфактур, до церквей, театров, роскошных усадеб и едва не развернувшейся перестройки Московского Кремля в гигантский классицистический дворец, чего не избежали многие московские допетровские палаты.

Постепенно меняясь, приобретая всё большую монументальность, торжественность и какую-то особенную, смягчённую и изысканную, но одновременно отрешённую и строгую, аристократичную холодность, русский классицизм по праву становится русским ампиром.

Продолжение скоро.

Третий Рим
ч.3 (1/2/3)

Как я говорил, русский классицизм/ампир захватил почти всё архитектурное пространство России рубежа 18 и 19 веков, однако, когда желание материализации мира идеализированной греко-римской античности, господствовавшее в первой трети 19 века, сменилось на романтичное стремление к возобновлению эстетики своей собственной народной старины, или же эклектичным получением нового из совмещения и рекомбинации археологически точных элементов прошлых и/или экзотических стилей, то наступила эпоха эклектики и историзма.

К сожалению, эклектика и историзм унаследовали и развили зацикленность предыдущей эпохи на скрупулёзной педантичности воспроизведения деталей того к чему они обращались, а "уникальная и неповторимая" народная старина, в основных своих формах и структурах, на поверку оказывалась общим для всего континента набором унаследованных решений, когда-то придуманных разными гениями и лишь немного адаптированных к местным условиям и вкусам. Которые почему-то всегда оказывались просто одной из вариаций ренессанса/маньеризма/раннего барокко, в большей или меньшей мере смешанных с готикой или романикой.

Причём их мотивы детали и элементы почти законсервировались в новом строительстве, будто бы кто-то установил негласный закон по которому приличному архитектору запрещались свободные интерпретации, даже в рамках обобщённых классических принципов.

И при всём этом, постулируемое целеполагание заключалось именно в восстановлении/обретении своей, коренной архитектуры, очищенной от заимствований и наслоений.

В России, с одной стороны это спровоцировало бесконечные попытки воспроизвести русскую и не только архитектуру а-ля 15-17 век и/или эклектичного её смешения, что сначала, в силу ещё довольно примитивного уровня понимания того архитектурного наследия, и в купе с недостаточно отточенными вкусами разбогатевших на промышленной революции нуворишей, порой вело к разным странностям и нелепостям, хотя к последней трети 19 века это направление несомненно достигло по-настоящему высокой точности и достоверности.

С другой же стороны это, воплотилось в стремлении как-бы продолжить имперское наследие эпохи классицизма, одновременно подчеркнув преемственность от Византии, перейдя от греко-римской эстетики к полуфэнтезийной византийской, насколько её тогда могли понять, что привело к довольно оригинальному "неовизнантийскому стилю" (правда не особо похожему на архитектуру реальной ВРИ) и различным попыткам его смешения с "неорусскими стилями".

Интересно также, что хотя осознанное новаторство и синтезирующее формотворчество в этот период формально поощрялись, но новоизобретённые мотивы при этом не находили особенного применения в реальности. Почти всегда, на деле всё ограничивалось реконструкцией элементов по всё более уточняющимся образцам, а попытки создания чего-то по-настоящему нового, до конца века оставались где-то на периферии общественных вкусов, в основном в сферах промышленной архитектуры и экспериментов по рационализации строительства. Разве что работа с металлоконструкциями действительно получила широкое распространение, впрочем и они как правило ограничивались довольно консервативной эстетикой.

Увы, привело это к тому, что историческая достоверность элементов, фактически стала превалировать над уместностью и выразительностью в определении качества архитектуры. Такое положение вещей господствовало почти до конца 19 века, оставив нам как массу действительно выдающихся памятников, которые и в сложившихся тогда культурных рамках не ударили в грязь лицом перед предшественниками, так и большой пласт весьма посредственной архитектуры (зачастую до приторного "дорохо-бохатой"), на мой взгляд стоящей ниже среднего уровня того, что в среднем строилось во время господства классицизма, барокко и более ранних эпох.

Однако в том мире академической строгости и абсолютно избыточных, неформальных ограничений, с самого начала сохранялся и другой росток раннего романтизма не сумевший как следует взойти в начале 19 века (а первые намёки на него видно и в 18 веке), но буйно проросший в последнем его десятилетии.