Мы топим по трассе, наша волонтёрская Гранта надсадно ревёт, и я боюсь давить на педаль сильнее.

Навстречу и в попутном направлении несутся зелёные УАЗики с РЭБами — их рога похожи на модные причёски. На некоторых гражданских машинах тоже стоят рога, пирамидки и странные кустарные приспособы.

Со мной в машине Люся. Люся всю дорогу рассказывает мне истории из тактической медицины: а вот мы с ребятами учились делать перевязки в накидках от беспилотников, а вот мы учебник обсуждали по такмеду, а вот мы… Мне нравится, но я вот не могу также болтать, я постоянно кошусь на Булат, который стоит у нас в подстаканнике.
Связь скачет, сеть тоже, но я помню дорогу: три раза провёл по ней пальцем на карте, запомнив основные населённые пункты по маршруту, да и в телефоне карта загружена.

Перед одним блокпостом я торможу и накидываю на себя броник. Тяжёлый, и сидеть мне теперь в нём неудобно, спина сразу начинает ныть, но что наша жизнь, как не создание или снижение вероятностей? Поэтому — снижаем. Здесь снижаем.

Булат пищит. Пишет dji — это значит, где-то над нами завис мавик, высматривая, выслеживая. Но мавик — это не страшно, это просто разведка, да и всегда есть вариант, что летают свои.

У нас в багажнике документы и несколько пачек памперсов для взрослых. Памперсы мы напрямую к месту назначения не повезём — там уже прилетает вовсю. Поэтому договариваемся с получателем о встрече на нейтральной территории.

На блокпосту ребята тормозят нас с улыбками под балаклавами: «Волонтёры?»
Мы угукаем, они машут рукой: проезжайте. Но Люся вспоминает, что у нас с собой ворох детских писем, и мы суём несколько штук им в руки. Ребята улыбаются ещё шире, а мы едем дальше.

Булат опять пищит. Как же меня раздражает этот писк. Он говорит о том, что ты не можешь повлиять на происходящее. Можешь принять и снизить вероятность наступления неприятного исхода. Втапливаю педаль. Голова на удивление пустая, там просто звенящая пустота, и я не думаю ни о чём, кроме действий, если писк не прекратится, и думаю, смогу ли я выскочить из гранты в бронике достаточно быстро. Люся вертит головой по сторонам — высматривает птичку — на экране горит fpv. А это уже неприятно, прям совсем неприятно. Ходу, ходу, ходу. Мы выскакиваем из очередной дуги поворота, и видим блокпост. Свои.

Город стоит и выглядит почти как обычный город в средней полосе России. Только изредка далеко что-то громко бухает. Но никто не обращает внимания.

В школе, к которой мы подъезжаем на встречу, закрыты все двери, во дворе пусто, хотя мы знаем, что учителя еще не ушли. Кое-как попадаем внутрь. Общаемся с охранником, с директором и замдиректора. Они приехали, чтобы поднимать здесь образование. И они приехали не на один раз в прифронтовой город. Они здесь живут. Меня восхищают героические люди, хотя замдиректора скромно улыбается: «Человек ко всему привыкает». Он уже привык. В своих глазах ничего героического он не делает.

Пока крутимся по городу, видим пару детей на самокате и одного парня с пакетом продуктов. Им лет по двенадцать-тринадцать. И они живут. И для них тоже кто-то создаёт вероятности.

На обратном пути вижу поразительную картинку. Простую, но почему-то очень отпечатавшуюся чётким образом. Разрушенные дома, разбросанные вдоль дороги «зубы дракона», выжженные поля… и спокойные аисты, которые сидят в огромном гнезде на фонарном столбе. Я притормаживаю, и Люся щёлкает несколько кадров. Потому что жизнь восхищает. Особенно когда ты видишь, как её ростки пробиваются повсюду.

Жизнь будет продолжаться.

А мы что? А мы создаём вероятности.

Каждый раз, когда ты можешь помочь кому-то, просто сделай это и радуйся тому, что Вселенная отвечает на чьи-то молитвы через тебя.