В этот день в 1941 году началась Великая Отечественная война.

Почва для неё начала готовиться сразу после окончания Первой Мировой войны. Победителей в этой войне не было, она была проиграна всеми. В особенно тяжелом положении была Германия, обманутая Версальским миром. Дело в том, что в первые два десятилетия ХХ века Европа была одержима идеей войны, как великого мистического опыта, опыт войны был «философским поворотом» для тысяч людей самых разных политических взглядов и убеждений. Связанные с войной ожидания и надежды, владевшие немецким обществом, сменились депрессией и глубоким упадком. Восполнить экзистенциальную пустоту в общественном сознании могла только глобальная идея, сопоставимая своим масштабом с грандиозностью утраты.

Таким образом, победа обернулась духовным опустошением, деморализацией и поражением, а поражение не празднуют, никто не ликовал, тяжелейшая операция не вылечила больного, а лишь ухудшила его состояние, поставив под вопрос все ценности минувшего столетия и целесообразность наступившего. Это хорошо видно по работам О.Шпенглера, М.Вебера, Т.Манна, Э.Фромма, А.Камю, Э.Ремарка, по немецкому кинематографу («Кабинет доктора Калигари», «Доктор Мабузе – игрок», «Кабинет восковых фигур» и пр.). Все эти философы, литераторы и режисеры пытались понять, как стало возможно то, что произошло, каким образом, во имя чего «мудрецы и поэты, хранители тайны и веры», визионеры, романтики и символисты убили миллионы людей?

Поскольку война не решила проблем, они неизбежно вернулись после ее окончания. Стремление к реваншу, в смеси с отчаянием и обидой, стало тем зерном, из которого начала расти новая война, ставшая неизбежной еще за 30 лет до своего начала. Именно с общим упадком духа и разложением моральных устоев послевоенной Европы был связан в это время расцвет психоанализа и колоссальный интерес к нему во всех слоях общества. Фрейдизм в Европе, объявлявший человека жертвой подсознательного, уверенно занял социальную и интеллектуальную нишу, которая в советской России принадлежала марксизму, объявлявшему человека жертвой социальных процессов. Место идеологии в значительной степени было захвачено психологией. Следует отметить, что СССР, благодаря послереволюционной мобилизации, предельной идеологизации жизни, сверхзадачам новой власти и требующегося для их решения максимального напряжения сил сумел избежать общеевропейского духовного и аксиологического кризиса.

В результате общественное сознание Германии согласилось с необходимостью преодолеть горечь и унижение Версаля любой ценой. В итоге нация, давшая миру Шиллера, Гете, Канта, Гегеля, Бетховена, Вагнера, Дюрера, пошла за неудавшимся художником, ефрейтором, совсем недавно ночевавшим под мостами Вены. Германия 1930-х годов превратилась в пространство ситуации, особенность которой состоит в том, что силы, действующие внутри нее, приводят к полному параличу возможностей выбора и рефлексии. Для того, чтобы появилось пространство возможностей, из ситуации было необходимо выйти и поиск этого выхода был самой главной задачей. Однако проблема была в том, что выйти из нее уже можно было только через войну.

Неужели никто не предвидел этого? Предвидели многие. М.Хессе, Э.Фридрих, Э.Блюменфельд, А.Ганс, В.Вулф, наконец Ф.Кафка. Этих «свидетелей будущего» безусловно, слушали и слышали, однако помешать катастрофе им не удалось. Заработал механизм неукоснительного приближения конца, который должен был наступить вопреки всем усилиям предотвратить его. Итогом стала война - фатальный диагноз для европейской цивилизации.