Первые колышки для магнитометрии на Дехайле

Смотрите, какая находка поджидала меня в эрозионном ручье недалеко от западной городской стены. Пачка была новенькая, это я ее смял. Она из-под инъекционного антибиотика цефтриаксона. Это лекарство "второго ряда", когда не помогло остальное. Как вы думаете, почему она здесь? У меня есть свое предположение, но я хочу сначала узнать, что об этом думают наши читатели.

SEVERIN Development в окрестностях Хоморского канала. Заглянули в середину 2-го тысячелетия до нашей эры. Чуть раньше даже.

Читатели спрашивают, почему этот канал спасательный и от чего он может спасти. Он спасает от нехватки воды в том русле Евфрата, на котором стоит город. Так говорит Джаафар Джотери, большой знаток древней и современной гидротехнической практики в Ираке.

Могло ли быть иначе? Например, что канал подведен к западной части города все от той же Сусуки, потому что так удобнее? Или что богатые жители западного "бабтума" (района) Дехайлы решили провести к себе воду из Сусуки, взяв ее выше по течению, а заодно устроить там гавань? И обойти конкурентов из восточного района?

Может быть. Канал проходит подозрительно близко к Сусуке выше города.

Но вместе с тем он всё-таки ещё имеет водозабор у "Западной реки", у русла западнее Сусуки.

Город всё-таки существовал достаточно долго, чтобы у его каналов была сложная история.

Вот мы ее и изучаем.

Геофизики и рабочие снова ушли на измерения. За прошедшие два дня наши коллеги отшагали чуть больше трёх гектаров с магнитометрами. Благодаря тому, что мы живём в непосредственной близости от памятника, сегодня удалось организовать и послеобеденную работу. Здесь обычно так не делают, но сейчас погода стоит не очень жаркая. После обеда удастся поработать не более 2-2,5 часов. В 17.00 солнце сядет и сделает это очень быстро, а рабочим хорошо бы вернуться на своих байках домой до темноты.

Раскроем загадку новенькой упаковки из-под инъекционного антибиотика на нашем памятнике💉

Читатели предположили, что 1) кололи скот, 2) стало плохо грабителям.

Здесь, действительно, нередко пасутся бедуинские верблюды или овцы. Ни те, ни другие не ходят по теллю: грунт на нем рыхлый, растительности на нем почти нет, делать на нем нечего ни человеку, ни животному
если они не археологи, профессиональные или народные.

Наиболее вероятно, что лекарство использовал именно народный археолог и сделал он это совсем недавно: пачка совершенно новая, без следов выцветания и воды.

Она найдена в эрозионном ручье, куда попадает все лёгкое, что сдуто сверху.

Грабители - единственные персонажи, которые могут жить на телле или рядом с ним. Из укрытия мы видели в 2019, когда приехали сюда на первую аэрофотосьемку.

Никаких шприцов в окрестностях я не встретил. Совершенно не исключено, что бедняга просто проглотил содержимое ампул. Что уж с ним было - остаётся только гадать.

Какой вывод можно сделать из этой истории? Вывод тот, что наш памятник, как и многие другие археологические памятники Ирака, продолжают разграбляться. Патрулировать их время от времени, или держать сторожа, который будет иногда бывать на памятнике и сообщать в Службу древностей о появлении грабителей, в целом неэффективно.

Эффективны два варианта: назову их условно урукский и лагашский. Оба памятника имеют площадь около 600 га, но народных археологов на них нет.

Раскопки в Уруке уже более ста лет ведут немецкие археологи. В последние 20 лет их организует Немецкий Археологический Институт, подразделение Министерства иностранных дел Германии. У экспедиции надёжное государственное финансирование, постоянная база на территории памятника, мировая известность и заслуженный авторитет среди местного населения, которое не допускало на памятник грабителей даже в безвременье 2003-2004 годов, когда полиция практически не действовала.

Про Лагаш я уже писал здесь год назад. Американская экспедиция работала там в 1969-1978 гг. За ней не было ни министерств, ни системной государственной поддержки. Если не ошибаюсь, им даже не удавалось копать каждый год подряд. Но руководитель экспедиции Воун Кроуфорд сумел наладить такие отношения в соседней деревне Аль-Хиба, что его вспоминают там добром до сих пор - и так же как в Уруке, не пускают грабителей на огромный 600-гектарный памятник. Думаю, что и товарищи Кроуфорда, Дональд Хансен и Эдвард Охсеншлагер, были ему под стать: недаром Охсеншлагер стал автором первой и пока единственной книги об этноархеологии Болот.

Для Дехайлы, к сожалению, не годится ни урукский, ни лагашский вариант: в российском Министерстве иностранных дел не существует департамента зарубежной археологии, как в Германии; и рядом нет деревни, с которой можно было бы подружиться - деревня далеко. Но даже с далёкой деревней можно и нужно дружить! Для этого надо здесь работать больше и чаще, чем пока получается.

Сегодня было два события: одно огромное, другое нелепое.

Пятеро нас увидели на экране первые результаты магнитной разведки. Мы шли к этому пять лет. Получилось с четвертой попытки. Сами картинки выкладывать не будем из-за опасности грабежей, к тому же они ещё требуют обработки и удаления артефактов. Не надо их пока выкладывать. Но они полностью оправдали ожидания. Как на фотографии, под землёй видны стены, каналы, дома и конструкции, которые мы пока не понимаем - и это нормально. Их нужно будет сравнивать со старыми и новыми ортофотопланами - и со временем сделать карту города и, как запланировано, его макет для Пушкинского музея.

Есть неожиданности - не только бОльшая детализация по сравнению с ортофото, но и, например, стена вдоль внутригородского канала и ворота в ней.

Я уже лег, как со "двора", не имеющего границ, раздались крики. Пришлось одеваться и выходить. - Что за проблема? - Животное! Опасное животное! - Какое ещё животное, собака, что ли?

Узнав, что у нас под краном и душем стоят лужи воды, собаки приходят попить.

Лика была в ярости. "Скажи им, что если они ее застрелят, я не буду с ними разговаривать и не буду с ними есть!"

Поездили они, полицейские, на машине кругами, посветили фарами. Стрелять не стали, альхамдулилла, не в кого было.

Сегодня ночью была небольшая гроза, а перед рассветом начался дождь посильнее, и сейчас идёт. Мы с Ликой унесли генератор под крышу в кухню. Ходить по памятнику сегодня невозможно, да и по лагерю будет трудно ходить. Так что придется геофизикам сегодня отдохнуть... Пока дорога не высохнет, к нам нельзя и проехать.

Телль Дехайла после дождя. Полицейские не смогли смениться с суточного дежурства - дорога непроезжая. Повар курит кальян и поет, закрывшись от ветра в кухне. У всех выходной от Аллаха.

Вчера погодный выходной оказался так плотно забит делами, что не успел даже написать ничего сюда. Но ночью снова была гроза, сверкали молнии, гром гремел близко и снова к нам ни пройти, ни проехать. Поэтому сегодня у нас дачные удовольствия: поздний завтрак и разговоры с коллегами об общих знакомых.
Полицейские застряли ещё на одни сутки. "Нам нужно терпение", - говорю я. "Терпение у нас есть". Вроде бы все вошли в режим спокойного дрейфа по течению времени, даже повар, который вчера вдруг спросил меня: "А можно я отсюда уеду?"

Будем созерцать мокрую Сусуку и предаваться размышлениям. Как сказал Эйнштейн одному сотруднику, любившему задерживаться на работе: "Вот Вы, коллега, все работаете, а когда же Вы думаете?"

Выложу пока несколько фото из прошлых дней. Это следы древнего оросительного канала.

Между тем мы (человечество) приближаемся к необходимости большого переосмысления ранней древности в Двуречье. Как показал ряд исследований, в частности, многочисленные керны Рида Гудмана вокруг Лагаша, пик трансгрессии моря - и тем самым наибольшая обводненность этой местности - приходится на начало урукской эпохи, на условный 4000 г. до н.э. Убейд 0 видел здесь, вероятно, гораздо меньше воды и к пику трансгрессии убейдская эпоха в целом закончилась. На это урукское время и приходится возникновение протогосударства, больших городов и письменности. Это ещё практически нечитаемые для нас пиктографические памятки, но они уже есть.

Позже, в 3-м тысячелетии - которое одно только и может называться в полной мере шумерским - море отступает, и ко 2-му (аккадоязычному) тысячелетию строительство транспортных и водоснабжающих каналов становится проблемой, которую нужно решать на уровне государства.

К 1-му тыс. до н.э. море отходит на позиции, близкие к современным. В Южном Двуречье идёт активное ирригационное строительство, которое достигнет своего пика при Сасанидах, уже в первой половине 1 тыс. до н.э. Южное Двуречье в то время уже далеко не Страна Моря, но Плесы по-прежнему живы и занимают огромные территории.

Сасанидская ирригационная система оказалась слишком сложной, чтобы пережить очередной политический катаклизм. Без образованных инженеров и системного государственного участия восстановить эту систему не удалось и она на многие дальнейшие столетия пришла в упадок.

Сейчас, вдобавок к геоморфологическим скважинам Рида Гудмана вокруг Лагаша, немецкая экспедиция в Уруке также активно занимается получением новых кернов - это главное, чего нам пока не хватает для понимания ранней истории ландшафта Южной Месопотамии. А история ландшафта здесь - это и есть большая История.

Российско-Иракская экспедиция могла бы внести свой вклад в эти важнейшие исследования на "нашей" равнине реки Эриду - если, конечно, у нас будет финансирование.

Поскольку две ночи лил дождь, машинам к нам не проехать, а нашим полицейским не смениться, в лагере кончились сахар и сигареты, полиция немножко грустит и  компенсирует сладкий чай фотографиями с нами, а повар, уже с утра, столовой ложкой сожрал нашу нутеллу.
Сигаретами я их немного поддержала, а вот заначки сахара у меня нет...
Бензин тоже заканчивается, если завтра не привезут — на вечерней фотографии будут уже только яркие звёзды.
© LikaGusak

Сегодня утром произошла шумная и воистину долгожданная встреча: к нам пробились люди с большой земли! Смогла смениться полиция, Мустафа привез рабочих, привез хлеб, сахар и бензин для генератора. И даже танкер с водой смог проехать по недосохшей глине.

Я пытался выложить видео со всем этим, но оно оказалось слишком большим и не ушло по нашей хилой связи. Поэтому отправляю фотографию того, как геофизики героически идут на памятник, на самую сухую его часть. Тяжело там будет ходить...

Результаты магнитных измерений в западной гавани оказались очень интересными. Чего там только нет! Там есть мост, есть гидротехническое сооружение вроде шлюза, есть каналы - и это все на небольшом участке, который удалось отшагать по ещё сырому грунту.

Результаты раскладки "опознаков" по южному пригороду Дехайлы.

Полицейские делят с нами тяготы здешней жизни, и мы очень благодарны им за помощь.

Полицейский прогоняет верблюдов с памятника. Видео Лики Гусак