«Когда я пишу, мне становится светлее, я начинаю чувствовать и видеть гораздо лучше. Письмо дает мне ощущение свободы»

В октябре у Аллы Горбуновой в издательстве «Индивидуум» вышел сборник коротких историй «Нет никакой Москвы». К выходу новой книги Лиза Биргер поговорила с Аллой о Москве как иллюзии и литературе как лекарстве от смерти.

Тимофеева предлагает отнестись к основам фрейдизма скептически: что, если сама сексуальность скрывает нечто еще, нечто более глубинное и подлинное?

🐺 «Мальчики, вы звери» напали на Игоря Гулина — мимо такого мы не проходим и вам не советуем.

Дочитываю сейчас книжку «Государство строгого режима» про надзоры и концлагеря, которые устроил Китай в Синьцзяне – а вообще уйгуры-сепаратисты называют его «Восточный Туркестан» и когда-то реально делали теракты с машинами, ножами и в белых одеждах, которые символизируют готовность к мученичеству (что не значит, что Синьцзянь можно было превращать вот в это, что там сейчас)

Меня там поразил один рандомный факт про ножи. С ними, как известно, делаются самые непредсказуемые теракты, от которых почти невозможно защититься (в Израиле была эпидемия), но вот у КНР до введения всего прочего с искусственным интеллектом была фантастическая громоздкая идея, как их якобы предотвратить. Так вот:

«В один прекрасный момент продавцам ножей пришлось выложить тысячи долларов за аппарат, превращающий фотографию на удостоверении личности, национальность и адрес в QR-код, который наносили лазером на лезвие ножа перед продажей клиенту. Это служило мерой предосторожности на случай, если террорист воспользуется ножом при нападении».

Еще там, конечно, прекрасно, что на каком-то этапе инкарцерирования арестованным дают игрушечные дома с фигурками и еще крохотными автоматиками АК-47 и гранатами и говорят типа «разложите, как должно быть». Зачем и куда там приткнуть автоматики – не объясняется, но вообще это тест-ловушка – если человек хотя бы берет автоматик в руки, значит он «комфортно чувствует себя с оружием», невероятно опасен и его или ее можно пытать

😶‍🌫️ Вот вроде и «Нет никакой Москвы», а сколько разговоров: за последние дни книга Аллы Горбуновой очутилась в изящном отзыве Дмитрия Горшенина, перечне самых интересных книг октября «Горящей избы» и даже в списках подарков на Новый год «Большого Города».

Анонсируем же еще один — уже послезавтра, 17 октября, в 19:00 в Музее-квартире А. Н. Толстого (ул. Спиридоновка, д.2, стр.1) Алла представит сборник в разговоре с поэтом и культуртрегером Юрием Цветковым в рамках цикла встреч «Пункт назначения». Вход свободный, регистрации нет, а вот книга в продаже, конечно, будет — приходите!

​«Судьба животных. О лошадях, апокалипсисе и живописи как пророчестве» Моргана Мейса (пер. Алексея Зыгмонта)

Вторая книга «Трилогии трёх полотен», продолжающая начатое в «Пьяном Силене».

Чем дальше я читаю Мейсона, тем больше он напоминает мне мем с собачкой, которая пьёт чай на фоне горящего здания. Страшно представить, что ждёт нас в заключительной части трилогии. Буду ли я её читать? Определённо!

«Человеческое существование бессмысленно, но нам стоит просто смириться с этим», — буквально заявлял он ещё в первой книге трилогии. «Мы сами создаём наш ад», — продолжает он во второй. Но есть среди нас те, кто способен заглянуть во тьму, в самую бездну бытия, и предсказать надвигающийся апокалипсис, словно дельфийский оракул. Таким человеком Мейс избрал Франца Марка, немецкого художника-экспрессиониста, трагически погибшего в битве при Вердене и, как убеждён Мейс, предсказавшего своей картиной «Судьба животных» (1911) свою скорую гибель и чудовищную трагедию, постигшую Европу.

Мейс не просто чрезвычайно увлечённо и глубоко исследует полотно Марка, но и без сомнений пытается проникнуть, если не в душу, то хотя бы в голову художника. Понять, что сподвигло его на создание энергичной и, при долгом разглядывании, внушающей тревогу макабрической картины. Если и вы присмотритесь, то среди абстрактных всполохов цвета различите агонизирующего оленя, срубленное дерево, фигуры обезумевших лошадей. Всё это напоминает душераздирающую сцену спасения от пожара оленёнка Бэмби. Говорит ли это о рукотворной экологической катастрофе? Намекает на Первую мировую, как последнюю войну, которая велась верхом на лошадях? А что имел в виду Марк, написав на обороте холста фразу: «Всё сущее — пламенеющее страдание»?

Чтобы разобраться во всех этих вещах, Мейс подключает широкий спектр экспертов, сведущих в искусстве и апокалипсисе: от излюбленных им Ницше и Шопенгауэра до неожиданных — Дэвида Герберта Лоуренса, Эдгара Дега и Пауля Клее. Последний, кстати, занимался восстановлением картины после того, как она пострадала в пожаре, но это отдельная, очень занимательная история.

Издательство: @individuumbooks